Текст книги "Личный враг Бога"

5

Ему не пришлось долго искать. Он увидел этого парня еще издалека и узнал в нем Новорожденного. Он и сам недавно так же стоял с открытым ртом на обочине и смотрел на восхитительное величие городской стены.

– Эй, парень! – Глеб развернул пошире плечи, сдвинул меч чуть вперед, так, чтобы оружие сразу бросалось в глаза, положил ладонь правой руки на рукоять, левой подпер бок.

Новичок с восторженными глазами неохотно оторвался от созерцания высящейся громады Города. Глеб, чуть косолапя, неторопливо подошел ближе.

– Первый раз в Город? – Он хлопнул парня по плечу.

– Да.

– Тебе там самое место. И знаешь почему?

– Почему?

– Потому, что там ты будешь под защитой Короля. Не то что здесь, где каждый может тебя обидеть. Ты же не хочешь умирать? Сколько ты в Мире – день, два? Неделю?

– Четыре дня.

– Довольно много… – Глеб задумчиво почесал затылок и решился: – Вот, что, парень! Если хочешь жить, гони деньги. Мне много не надо – тридцати монет будет достаточно.

– Но… – Новичок отшатнулся. Глеб шагнул к нему вплотную. Он еще не знал, что будет делать, если парень выхватит свой игрушечный меч и бросится на него.

– Но у меня только пять золотых.

– Думаю и этого хватит.

– Но…

– Гони деньги! – Глеб скорчил суровую рожу и требовательно протянул руку. Парень трясущимися пальцами стал послушно развязывать тряпичный мешочек, болтающийся на скромном кожаном поясе.

– Не убивайте меня..Я в первый раз. Я еще только… Пожалуйста… – В глазах новичка уже не было восхищения и восторга. Там были одни слезы, и у Глеба вдруг что-то перевернулось в душе.

– Ладно, – сказал он, – оставь себе. Я пошутил. – Он хотел отойти, но парень, заподозрив неладное, схватил его за руку, стал совать в ладонь монеты, и все умолял:

– У меня нет денег… Я только начал… Пожалуйста… Мне родители купили… И операция… Возьмите, только не убивайте…

Глеб отшатнулся от него, словно от прокаженного, но прицепившийся парень все волочился за ним, канюча и тыча деньгами.

По дороге, в нескольких метрах от них шли люди. Им не было никакого дела до происходящего на обочине.

Парень вдруг отцепился от Глеба, швырнул деньги в пыль и стремглав бросился прочь. Глеб смотрел ему вслед, на тонкий нелепый мечишко, колотящийся о бедро, на мелькающие худые ноги, на тщедушную фигурку, и ему было плохо. Пожалуй, так плохо ему еще никогда не было. Ему хотелось надавать себе пощечин, хотелось закричать во всю глотку, хотелось сделать что-то… что-то… Его почти тошнило, он стал невыразимо противен сам себе. Этот новичок вывернул ему душу наизнанку. Этот парень был не из Игры. Не от Мира. Он не играл. Он жил, жил здесь по-настоящему. Он не знал правил. Он не подчинялся им. Этот парень…

Глеб ударил себя кулаком в грудь и еще раз – гулко, больно. Глупо и бесполезно.

Деньги лежали в пыли. Парень убегал.

Глеб посмотрел на бредущих людей и внезапно озлобился на них.

Сойдя с дороги, он яростно зашагал прочь, по высокой траве, по холмам, напрямую к западу, прямо на садящееся солнце.

«…а врагов делает друзьями…»

Талисман.

6

До самого вечера Глеб шел по холмистым лугам, держась в стороне от дорог и деревень. Когда уже стало смеркаться, он набрел на стог душистого колючего сена и залез в него, глубоко, как только смог.

Вокруг не было ни души. Город остался далеко позади, но при желании на фоне быстро темнеющего неба еще можно было разглядеть его высокие башни.

Глеб поворочался, делая уютную норку, прикрыл себя большой охапкой сена, и, надеясь, что этой ночью никому не взбредет в голову покопаться в стогу, заснул.

У него под боком попискивали встревоженные мыши, но он их уже не слышал.

Глава 6

Утро. Чужая квартира. Хочется пить и болит голова. Под боком кто-то храпит. Иван. На кухне звякает посуда…

Глеб спустил ноги с дивана. Посидел, наслаждаясь покоем. Затем поднялся, осмотрел себя. Качнулся, оперся о стол. Постоял, борясь с тошнотой.

В комнату вошел парень. Сергей. Спросил:

– Встал?

– Угу.

– Надо Ивана будить.

– Угу… Сколько времени?

– Два.

– Четырнадцать?

– Ну да.

– А день? Воскресенье?

– Ну, ты, Глеб, даешь! Суббота сегодня.

– Слава богу. А девчонки. Где?

– Утром ушли спать. Пойдем, я тебя чаем отпою. Потом можешь в ванну залезть И не стесняйся, будь как дома…

Ивана они так и не растолкали. К вечеру тот и сам проснулся…

– Значит, договорились, – сказал Сергей, прощаясь, – присоединяешься к нам.

Глеб нахлобучил шапку. Проверил – на месте ли перчатки.

– О чем договорились?

– Не помнишь, что ли? Вчера весь вечер проговорили.

– Не помню.

– Ну, как же! Сторожевой Мост. Таверна… Что, в самом деле ничего не помнишь?

– Нет.

– Про то, что надо объединяться? Про альянс?

– Это да, припоминаю. Об этом я и раньше думал.

– Вот и давай. Приходи к Сторожевому Мосту. Возле него стоит маленькая таверна. Мы будем ждать тебя там. Начнем объединяться…

1

Проснулся он рано.

Теперь он знал, что в маленькой таверне на перекрестке у Сторожевого Моста его будут ждать друзья.

Он разворошил сено и спиной вперед вывалился из стога. Стряхнув с одежды труху и сухие травинки, он заправился, похлопал себя по бедрам, по бокам, потоптался на месте, разогреваясь. Сильно хотелось есть, но он уже привык к постоянному чувству голода, свыкся с ним и старался просто не обращать на него внимания.

В таверне его накормят.

Глеб нагнулся, зачерпнул полные пригоршни росы и растер холодную влагу по лицу.

Выпрямившись, он прикинул направление и, более не мешкая, поспешил на встречу с друзьями.

2

Он наткнулся на ручей в полдень. Маленькая прозрачная речушка змеилась меж пологих возвышенностей, и, если Глеб не ошибался, то следуя ее изгибам, он должен был выйти как раз к Сторожевому Мосту.

Держась чуть в стороне от ручья, но не теряя из виду струящейся по каменным перекатам и песчаным отмелям воды, он направился вниз по течению.

Прямо из-под ног, из высокой травы выпархивали маленькие серые пичуги. Они взлетали высоко в небо и оттуда верещали, кружа над головой потревожившего их человека. Стрекотали кузнечики, смолкая ненадолго, когда Глеб проходил рядом. По холмам гулял ветер, неровный и теплый, словно сонное дыхание незримого великана, шевелил, волновал траву, и Глебу казалось, что в густых зарослях кто-то ворочается, ползет, перебегает, следуя за ним…

Не прошло и двух часов, как на его пути встала маленькая роща. Глеб раздвинул ветви кустов и шагнул под сень белоствольных берез и тревожно перешептывающихся осин. Здесь было прохладно. Ветер поверху ворошил кроны деревьев, но внизу воздух был недвижим. Сквозь листву пробивались солнечные лучи и разбрызгивались по изумрудной траве подлеска живыми серебряными пятнами…

Он почти сразу заметил это дерево. На маленькой светлой полянке, окруженной со всех сторон березами и осинами, росла невысокая яблоня. И ее гнущиеся к земле сучковатые ветви были отягощены краснеющими шарами спелых яблок, один вид которых вызывал обильное слюноотделение.

Глеб сглотнул, услышав, как забурчал проснувшийся желудок, и подошел к дереву вплотную. Он потянулся к румяному яблоку, едва коснулся его, и оно само упало ему на ладонь, отвалилось тяжело с дрогнувшей ветви, словно только и ждало момента, когда голодный путник подставит руку. И тотчас пронзительно тонкий звук на пределе слышимости повис в воздухе. Как будто вместе с ножкой яблока оборвалась тонкая стальная нить, звонкая струна.

Глеб насторожился. Но тихий звук уже угас, и решив, что эту звенящую, почти неслышимую ноту пропело какое-то мелкое животное, насекомое или птаха, Глеб успокоился, отцепил от пояса, чтобы не мешали, ножны с мечом, и сел прямо под яблоней, вытянув гудящие от усталости ноги.

Сочная мякоть яблока отлично утоляла и голод, и жажду, возвращала мышцам упругость и силу. Глеб съел яблоко целиком, вместе с семечками, не оставив огрызка, и, не вставая, потянулся за следующим. И вновь плод сам отвалился в подставленную ладонь, и вновь пропела лопнувшая струна.

Это не могло быть простым совпадением.

Глеб встревоженно поднялся на ноги, стал озираться.

Лес молчал. Все так же баюкал верхушки деревьев ветерок, тихо поигрывая листьями. И все. Не было слышно ни треска кузнечиков, ни переклички птиц. Лишь негромкий шелест листвы. Тишина.

И этот звук.

Глеб поднес руку к яблоку, висящему на нижней ветви, оно отпало, и вновь прозвенела тонкая нота.

Странно… Впрочем, что он знает о местных яблонях? Он и в лесу-то в первый раз.

Глеб обошел дерево, внимательно разглядывая его со всех сторон, избегая касаться…Обычная яблоня, вроде бы. Ни серебряных нитей, ни подвешенных колокольчиков. Даже паутинки нигде не видать.

И лес кругом. Обыкновенный лес, на первый взгляд. Чистый, без бурелома. Стволы деревьев стоят довольно далеко друг от друга, в просветы все видно – спрятаться негде…

Вдруг ему показалось, что за одной из осин что-то шевельнулось. Или это сама осина чуть двинулась?

Глеб наклонился, поднял меч, вглядываясь в подозрительное дерево. Он не решался подойти ближе – кто знает, что скрывается там?

И тут сзади лопнула тонкая серебряная нить, раздался глухой стук. Глеб развернулся, выхватив клинок из ножен. По земле к его ногам катилось яблоко. На этот раз оно упало само, упало на землю, а не в подставленный ковшик ладони.

Яблоко остановилось, закатившись в маленькую ложбинку меж корней яблони.

И в этот момент по всему лесу раздался страшный треск, что-то жутко завыло, запричитало, и Глеб отпрыгнул, закружился на месте, не зная, откуда ждать нападения, и будет ли оно вообще.

Он увидел, как та самая подозрительная осина вдруг ожила, съежилась, сложила ветви и превратилась в какое-то омерзительно существо, напоминающее огромную сучковатую корягу, замшелую, покрытую буро-зеленую тиной. Выдирая короткие корни из земли, выворачивая куски дерна, оно двинулось к Глебу, и его лапы-сучья шевелились, тянулись к человеку, жадно подрагивая. Глеб подскочил к ожившему дереву, взмахнул мечом, отсекая самый большой сук, и отпрыгнул назад. Существо оглушительно завопило, затрещало, заухало. Распахнулись десятки гниющих дупл – его рты. И весь лес загудел, стал меняться.

Глеб бросился бежать, успев подхватить с земли три яблока. Он прижимал их к груди, а мечом, зажатым в другой руке, обрубал тянущиеся отовсюду сучья. Деревья смыкались, пытаясь преградить дорогу беглецу, но они были слишком медлительны, и пока Глебу удавалось избегать их смертельных объятий.

Что-то зацепило его за ногу. Он упал, и огромный сук прогудел в воздухе там, где только что находилась его голова. Глеб перекатился на спину, быстро сунул яблоки за пазуху и перехватил свой полуторный меч обеими руками. Правую его ногу обвил узловатый корень. Глеб без промедления размахнулся и отсек вылезшее из земли щупальце. Обрубок корня закрутился на земле, свиваясь в кольца, словно рассеченный червь, а потом закопался в мягкий дерн.

Глеб вскочил и, прихрамывая, побежал прочь.

И вдруг весь этот скрежет и вой в одно мгновение прекратился. Лес кончился.

Задыхающийся Глеб вывалился из кустов, упал на жесткую траву и покатился вниз по склону холма, успев отшвырнуть меч в сторону, чтоб не пораниться об острое лезвие. Он свалился с невысокого обрыва прямо в реку и долго бестолково барахтался в воде, прежде чем понял, что здесь мелко.

Нащупав песчаное дно ногами, он, ругаясь, выбрался на берег и посмотрел в сторону леса.

Никакого преследования не было. Светлый перелесок по-прежнему стоял на вершине возвышенности, и кроны берез и осин чуть покачивались в такт дуновениям спокойного ветерка. Просто не верилось, что там могло скрываться такое…

Время от времени настороженно поглядывая на недалекий опасный лес, Глеб долго шарил в траве на склонах холма, разыскивая меч. Отыскав оружие, он спрятал его в ножны, и поспешил уйти с этого кошмарного места, такого мирного и спокойного на первый взгляд…

Солнце быстро высушило его волосы и одежду. Три яблока приятно холодили кожу живота.

Он следовал изгибам речушки и все последующие перелески, что попадались на пути, обходил стороной. На всякий случай.

3

Река круто повернула.

Глеб поднялся на вершину холма и увидел мост. Судя по описанию, это был именно Сторожевой Мост. Он каменной дугой изогнулся над водой, похожий на разъяренную кошку. Вздыбившаяся щетина ограждения еще больше усиливала это сходство. Каменные лапы быков уходили под воду. Речушка была маленькой, но мост… Мост легко перекрыл бы и три подобных реки. Он начинался далеко от берега, его горб на несколько метров возвышалась над водой.

На одном берегу находилась маленькая деревенька. На другом – за мостом – уже в диких землях – стояла маленькая кривобокая таверна, закопченная и словно бы только что проклюнувшаяся из-под земли. К ней-то Глеб и направился.

Глава 7

– Глеб, начальник хотел тебя видеть, – сказал ему Славка Некуров. – Велел, чтоб ты сразу, как появишься, летел к нему.

– Чего это он? – у Глеба болела голова. Уже несколько дней подряд он спал лишь по четыре часа в сутки.

– Он мне не доложился. Но рожа у него была недовольная.

– У него она всегда такая. Ты что, не обращал внимания?

Они посмеялись.

– И все же зайди. Не откладывай, – сказал, посерьезнев, Славка – хороший, в общем-то парень, но воспринимающий все слишком серьезно.

– Ладно. Прямо сейчас и пойду. Он у себя?

– Вроде бы…

Глеб разворошил бумаги на столе, чтобы создать видимость работы. Включил компьютер. Взял под мышку первую попавшуюся папку и направился в кабинет начальника.

Начальник у них был передовой. Секретарши не держал, всю бумажную работу перекладывал на сотрудников, а кофе себе готовил сам. Говорили, что виной всему необычайно ревнивая жена.

Глеб осторожно стукнул в дверь, приоткрыл, сунул голову:

– Вызывали, Василий Петрович?

– Заходи… – Начальник разглядывал какие-то документы. На его огромном столе царил невообразимый беспорядок.

Глеб вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. Замер на красном коврике, теребя в руках папку. Начальник изучал свои бумаги. Долго листал, вычитывал чего-то. Затем недовольно фыркнул и обратил свое лицо к стоящему навытяжку Глебу.

– Знаешь, зачем я тебя вызвал?

– Нет.

– Бери стул, садись.

Глеб пододвинул неудобный скрипучий стул, сел напротив.

– Ручка есть? Возьми мою… Бумага… Пиши… Начальнику ООО «Иртекс» Тверину Василию Петровичу. От… Пиши себя… Написал?

– Да.

– По центру листа теперь пиши: заявление… Прошу уволить меня с должности… Что уставился? Давай, пиши. Поговорим потом… С должности оператора… как там у тебя должность полностью именуется?.. вот так и пиши… по собственному желанию. Дата. Подпись.

– Подписывать я не буду.

– Давай-давай. Вопрос уже решенный. Если не хочешь по собственному желанию, тогда будет тебе увольнение за прогулы. Так что подписывай и давай сюда.

– Но почему?

– А ты не догадываешься? На работе показываешься через день, уходишь раньше всех, приходишь чуть ли не к обеду, – начальник начал закипать, он повысил голос, на каждое оглашенное обвинение бухал кулаком по столу. – Ничего не делаешь. Отчет за прошлый месяц где? Нет отчета! План работ на следующий месяц составил? Тоже нет! Нахрена нам такие работники нужны?! А?! Все, увольняем тебя!.. Иди играй! Знаю я, почему ты словно зомби какой ходишь. Вон глаза, как два помидора – красные, опухшие. Вставил бирюльку в череп. Тьфу!.. Все! Хватит! Ставь подпись и иди расчет получай. В бухгалтерии уже ждут.

Глеб упрямо набычился. Он не любил, когда на него кричат.

– Подписывать не буду.

– Значит по статье.

– Увольняйте! – Он встал, на глазах у начальника разорвал свое заявление, швырнул клочки на стол и вышел из кабинета, хлопнув дверью.

1

Пригнувшись, он боком протиснулся в низкую дверь и остановился на пороге, осматриваясь по сторонам.

В таверне царило запустение. Грязный зал, потолок которого был сплошь опутан дремучей паутиной, пустовал. На некоторых столах еще громоздилась грязная посуда, валялись объедки, стояли большие глиняные кружки, в которые обычно наливали пиво. В углу стрелял угольями беспризорный камин, немилосердно чадил помимо трубы. Бревенчатые стены возле него были покрыты толстым слоем сажи, и Глебу стало ясно, что трубочист не заглядывал в эти края очень давно.

– Эй! – Глеб прошел вглубь комнаты, на каждом шаге цепляясь за бестолково расставленные столы, скамейки и стулья. – Есть кто-нибудь?

Здоровая крыса шмыгнула из-под ног и исчезла в щели под ободранным плинтусом, в которую, пожалуй, мог бы пролезть и слон.

Кроме входной, здесь были еще три двери. Глеб наугад распахнул одну из них и тяжелая швабра, вывалившись из темноты, больно ударила его в лоб. Глеб обижено крякнул, поставил швабру на место и закрыл темный чулан. В остальные двери он заглядывать не решился.

– Эй! – Он подошел к столу, заваленному объедками, взял надкусанный кем-то кусок хлеба и целиком запихал его в рот.

За одной из дверей – Глеб не понял, за какой именно – что-то заскреблось, и он стал усиленно жевать вязкую мякину, не решаясь выплюнуть и в то же время стесняясь предстать перед хозяином с набитым ртом.

Дверь открылась. Из проема высунулся коротышка с растрепанными волосами. Он увидел Глеба и спросил:

– Чем могу служить, господин?

– Хм-гм… – многозначительно пробормотал Глеб, заглатывая хлеб.

– Э-э… – протянул хозяин таверны. – Извините, я не понял.

– Хм… ну… это… – Глеб наконец-то пропихнул липкий комок в желудок и более разборчиво осведомился: – У вас есть свободные комнаты?

– Да, господин. – Хозяин показался полностью, и Глеб заметил, что у него забавные короткие брюки, больше похожие на шорты, из штанин которых торчат кривые волосатые ноги.

– Я бы хотел у вас остановиться.

– Буду очень рад. К нам нечасто заходят гости. Две серебряные монеты в сутки – комната и еда. Это очень недорого, господин.

– Да, я знаю.

– Желаете сами выбрать комнату?

– Мне все равно. И еще одно…

– Да?

– Я ищу своих друзей. Они должны были ждать меня в этом месте.

– У меня сейчас только двое постояльцев – большой бородач, по имени Крушитель и его худощавый товарищ, имени которого я не знаю. Должно быть, они – ваши друзья?

– Да, это они. Они сейчас здесь?

– Нет, господин. Они ушли в деревню. Через мост. По делам. Вернутся только к вечеру.

– Я подожду их. У вас есть что перекусить?

– Жареная курица, господин.

– Неси.

– Э-э… – неуверенно протянул хозяин, оставаясь на месте.

– Ну, что еще?

– Понимаете, господин… Ваши друзья задолжали мне. Немного. Всего два золотых. Может… я подумал… если вы их хорошо знаете… вы заплатите за них.

– Опять! – Глеб тяжело вздохнул и сделал вид, что полез в карман за деньгами, но тотчас одернул руку и сторого сказал:

– Подожду, пока они не придут. Там и поговорим.

– Хорошо, господин. Как вам будет угодно.

– А пока неси мне эту курицу.

– Конечно.

Хозяин поклонился и скрылся за одной из дверей. Глеб не заметил, за какой именно.

2

На улице раздался шум. Застучали по доскам крыльца сапоги, заскрипели доски. Глеб услышал знакомое «Ха!», и поднялся со стула, улыбаясь входной двери.

– Ха! – еще раз сказали на улице, дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и в тесный зал ввалился бородатый великан, размахивая массивной булавой.

– Потише, не хватало, чтобы ты здесь еще и мебель переломал. Тогда мы и вовсе не расплатимся. – Из-за спины бородача показался невысокий воин в сияющей кольчуге. Он был худ и на первый взгляд нескладен, но Глеб заметил с какой легкостью и изяществом движется этот неприметный человек.

– Ха! Пусть этот хозяин только попробует еще раз заикнуться о деньгах.

– Ты потише. Нам ни к чему портить репутацию.

Они заметили Глеба и замерли на мгновение.

– Ха! – выдохнул бородач. – Глеб! Пришел все-таки. Ну, молодец!

– Привет, Иван! – сказал Глеб. – А это Сергей?

– Это я. – Худощавый шагнул вперед и протянул руку. Глеб пожал ладонь, с интересом разглядывая скуластое лицо своего нового товарища. Тот, в свою очередь, изучал Глеба. – Здесь меня зовут Ксеркс.

– Я называю его Ксероксом, – хохотнул Иван. – А ты молодец, что пришел. К сожалению, у нас тут возникли некоторые проблемы.

– Долг?

– Хозяин нажаловался? – Иван по прозвищу Крушитель грозно потряс палицей в сторону одной из дверей.

– Вечная беда – нехватка денег, – улыбнулся Сергей. – Что, так и будем стоять?

Они расселись вокруг стола, на котором стоял поднос с разодранной, но еще недоеденной курицей.

– Угощайтесь, – пригласил Глеб.

– Ты же, вроде, тоже на мели? – Иван, не заставляя себя упрашивать, оторвал мясистое крылышко и сунул его в свою пасть. Сергей, поблагодарив молчаливым кивком, аккуратно взял ножку.

– Но хозяин этого еще не знает, – ответил Глеб, и великан захохотал, бухая кулаком по столешнице.

– Так что будем делать? – спросил Глеб, когда курица полностью исчезла с подноса.

– А что делать? – Иван пожал плечами. – Ляжем спать, а вот утром… – Он загадочно подмигнул.

– Что утром?

– Наклюнулось одно дельце. – сказал Сергей. – Сегодня ходили, все окончательно утрясали. Сторговались на двести золотых.

– Что за дело? – Глеб пока ничего не понимал. – С кем сторговались? Куда ходили?

– В деревню, куда же еще… – Иван зажал в пальцах трубчатую куриную косточку, крякнув, раздавил ее и получившей острой щепкой стал ковыряться в зубах.

– Если хочешь, пойдем с нами, – предложил Сергей-Ксеркс. – Крушитель мне рассказал, как ты его подрубил, да я и сам видел его раны. Боец ты неплохой, еще один меч нам не помешает. Деньги потом поровну.

– А что делать-то? Объясните толком.

– Нечисть тут завелась. Вычистить бы надо.

– Что за нечисть?..

Из двери – и опять Глеб не заметил из какой именно! – беззвучно появился хозяин. Он сдержано поклонился и подошел к столу, намереваясь убрать с него поднос, полный обглоданных и высосанных куриных костей.

– Эй, друг, – обратился к нему Сергей, – расскажи нам про тварь, что у вас здесь бесчинствует.

Хозяин вздрогнул, сильно побледнел и, приложив палец к губам, просительно взмолился:

– Не говорите про нее громко. Пожалуйста, господин, тише. Она может услышать…

– Ладно-ладно. Ты присядь, расскажи.

Хозяин глянул на Глеба и осторожно опустился на край скамьи.

– Хорошо, – сказал он, – я расскажу, хотя вы уже все знаете…

– Наш друг хочет послушать.

– Да-да, – закивал кривоногий коротышка, – я расскажу, все расскажу. – Он встревоженно огляделся по сторонам, съежился, втянув голову в плечи, и, понизив голос до шепота, стал рассказывать:

– Мы зовем ее Выпью. Во-первых потому, что она кричит, словно болотная птица, а во-вторых… во вторых… потому, что она выпивает… всех… кто… – Хозяин побледнел еще больше. Его лицо расплывчатым пятном проступало сквозь царящий в таверне сумрак. Белое лицо с испуганными глазами и провалом рта словно висело над столешницей само по себе – в сгущающемся вечернем мраке не было заметно ни шеи, ни плеч, ни туловища. Только бледный овал лица. Лик призрака. Глебу стало жутко. Хозяин продолжал:

– Уже год она здесь. И с тех пор мы не знаем покоя… Наша деревня стоит на границе между владениями Короля и дикими землями. Но, видимо, Король забыл о нас. Он занят своим Городом, а мы слишком далеко. Слишком… Мы не знаем точно, откуда пришла эта тварь. Мы не знаем, где она живет. Некоторые говорят, что ее логово находится на дальних болотах. Действительно, иногда там слышны крики, напоминающие всхлипы выпи. Похожие на ее голос… Кое-кто утверждает, что она прячется в лесу. Кто-то говорил, что видел, как она вынырнула из-под воды. Под мостом… Я не знаю. Никто не знает… Но она приходит сюда. Приходит в деревню. Обычно ночью. И ходит вокруг домов, и плачет, рыдает, стонет, воет… Это очень страшно. Я боюсь оставаться здесь один, потому что она однажды до самого утра бродила у меня под окнами, скреблась в ставни, стучала в двери, забиралась на крышу, хохотала в трубу… Это было невыносимо!.. Я уже почти сошел с ума, и был готов вырваться из дома и бежать, бежать прочь… Прочь… Лишь бы… Это страшно… – Хозяин всхлипнул, трясущейся рукой пригладил растрепанные волосы. – Никто не знает, как она это делает, но она… Она не пожирает людей, не раздирает их на куски. Нет. Она высасывает их. Оставляя пустые кожаные мешки, натянутые на скелет. А иной раз и этого не остается. Лишь следы. И ни капли крови… Она высасывает их. Высасывает, понимаете? Выпивает… Мы уже не держим скотину. Это бесполезно. Она легко добирается до животных. И высасывает… Раньше у каждого дома в нашей деревне была собака. И где они сейчас?.. Коровы, овцы… Она жрет все. И людей… Керт Сапожник пропал, когда пошел в лес за дровами. Мы потом нашли его кожу. Пустую кожу, погрызенную мышами. Бесследно исчез внук старого Винса. И еще многие пропали. Иногда люди исчезали прямо из своих домов. Щербатый Малид, вечно улыбающийся, неунывающий весельчак – его дом рядом с мостом – теперь это пустой дом. Когда мы пришли утром, дверь была распахнута, а внутри никого не было. Ничего там не было. Только разбитое окно с выломанным ставнем. И распахнутая дверь… Она воет и скребет в окна, стучит в двери… Эта тварь приходила и днем. Видели, как она пряталась в тени двора. Видели под ивами на берегу реки…

– Как она выглядит? – спросил Сергей, и Глеб, поглощенный сбивчивым рассказом хозяина, вздрогнул.

– Ее нельзя рассмотреть. Она всегда прячется, всегда в тени…

– Она большая?

– Она выше меня, выше человека, но когда она крадется, то может пригнуться к самой земле, а может, наоборот, вытянутся вровень с деревьями. Так говорят…

– Где вы обычно находили останки жертв?

– На болотах. И в лесу… Я не хочу говорить об этом. Хватит. Я не смогу теперь заснуть. – Хозяин поднялся, половицы скрипнули у него под ногами, и он дернулся всем телом, и бледное лицо его исказила гримаса ужаса. Он скользнул к окну, затравлено выглянул наружу, в щели ставней, задернул старые вылинявшие занавески. Только сейчас Глеб заметил, что оконные рамы, и без того слишком узкие, заколочены досками так, что в оставшиеся щели едва ли пролезет рука человека.

– Мы здесь уже третий день, но пока ничего не произошло, – сказал Иван.

– Иногда она не появляется несколько недель, но потом… – ответил хозяин. Он постоял некоторое время у камина, глядя на тлеющие угли и затем, резко развернувшись, исчез за дверью.

– Заметь, – сказал Иван, – он и словом не обмолвился о деньгах.

– Но и ужин не принес, как обычно.

– Да уж, я голоден. Одной курицы на троих недостаточно.

– А! – вспомнил вдруг Глеб и хлопнул себя по лбу. – У меня же яблоки есть. Как раз три штуки. Он запустил руку за пазуху и извлек яблоки на божий свет. – Правда помялись чуть и запачкались…

– Ерунда! – Иван протянул руку. – Микробов здесь вроде бы нет.

– Яблоки? – удивился Сергей. – Подожди! – Он придержал руку здоровяка. – Не спеши… Ну-ка, ну-ка… – Он взял яблоко, взвесил его на ладони, встал, вплотную приблизился к камину – единственному источнику света – и несколько минут внимательно изучал плод.

Глеб какое-то время удивленно смотрел на товарища, потом сказал:

– Нормальные яблоки. Я уже два съел.

– Ты? – Сергей повернулся к Глебу. – Ты их съел? Два яблока? Оба? Просто съел?

– Ну, да…

Сергей захохотал. Он просто давился смехом. Пытался сказать что-то, но не мог.

– Ты думаешь, это они? – спросил Иван, улыбаясь. Сергей закивал, восторженно затряс своей шевелюрой, и тогда Иван тоже захохотал. Глеб смотрел на них и ничего не понимал.

Просмеявшись, Сергей спросил:

– Где ты их взял?

– В лесу. Недалеко отсюда. Там еще странная вещь произошла…

– В живом лесу?

– Да. Деревья ожили и…

– На маленькой поляне росла яблоня?

– Точно, откуда ты…

– Невысокая такая?

– Да. Что это за яблоки? Надеюсь они не отравлены? Или… еще что похуже?

– Нет, – Сергей вновь засмеялся, – Наверное, нет. Я не знаю. Понимаешь, их еще никто никогда не ел. Ты первый. Ты сожрал как минимум сотню золотых. Нет – две сотни! Два яблока.

– Как это? Почему?

– Я не могу больше, – Сергей посерьезнел лицом, но в его глазах метался бесенок. – Как думаешь, Крушитель, сколько бы за это яблоко дали в Городе?

– Сотню точно бы дали. А то и полторы. Как поторговаться.

– Вы объясните мне, в чем дело?

– Да-да… Конечно. Извини… Я просто не мог удержаться. Забавная ситуация – человек, у которого ни гроша в кармане, съедает две сотни золотых… Эту рощу, эту яблоню ищут десятки человек. Вся эта деревня, все ее жители только то и делают, что пытаются отыскать эти яблоки. И те Двуживущие, что иногда останавливаются в этой таверне, тоже ищут их…

– Так что же в них особенного?

– Ты слушай, не перебивай… Эта роща, в которую ты забрел, даю голову на отсечение, уже пропала. Она вырастает один раз в год, за один день. Она никогда не появляется на одном и том же месте. Эта живая роща просто выныривает из-под земли, и никто не знает ни времени, когда это произойдет, ни точного места. За один день вырастает яблоня, отцветает и дает плоды. Один час висят яблоки на ее ветвях. А потом все пропадает. Уходит в землю. Это волшебный лес. Волшебная яблоня. Волшебные яблоки. Цена каждого – не меньше сотни.

– Я съел две сотни золотых?

– Ну, да.

– Вот, черт! Но три еще есть.

– Слава богу, я вовремя сообразил. А то бы сожрали и их… – Сергей усмехнулся. – Кстати, неужели ты ничего там не почувствовал?

– Было что-то такое… – Глеб неопределенно пошевелил в воздухе пальцами. – Какой-то звук. Словно лопалась тонкая стальная нить, когда я их срывал. И еще… Я же не просто их срывал, они сами падали мне в ладонь.

– И ты ничего не заподозрил?

– Ну, как же… Странно конечно было… Но я есть хотел сильно… А потом деревья стали оживать. Я и побежал.

– Хорошо, что вообще ноги унес. Счастье твое, что ты днем туда зашел.

– Да уж… А что это за яблоки? В чем проявляется их волшебство?

– Тебе лучше знать. Ты же их слопал. Каких-нибудь изменений в себе не заметил?

Глеб пожал плечами.

– Вроде нет. Правда наелся тогда быстро. Это с одного-то яблока. И силы сразу вернулись… Вот и все… Так почему же они такие дорогие?

– Вообще-то из них делают специальную мазь. Говорят, что она не дает мышцам уставать. Еще говорят, что тело, покрытое ею, приобретает прочность стали, а человек перестает чувствовать боль. Но она стоит больших денег, эта мазь. И ее никогда не бывает много – слишком редко находят подобные яблоки.

– И потому они так ценятся, – пробормотал Глеб.

– Вот именно.

– Но, значит, теперь мы богаты!

– Ты богат, – поправил Сергей.

– Мы, – Глеб упрямо мотнул головой. – Помните, что я говорил вам раньше? Там. Про объединение. Пусть это будут наши первые деньги.

– Ну, если ты этого хочешь.

– Конечно! И нам не надо будет искать эту тварь, что высасывает людей.

Сергей посерьезнел.

– Мы уже договорились и, значит, взялись за дело. Нельзя нарушать слово. Кроме денег, в Мире есть и такая вещь, как репутация. Иногда она играет куда более серьезную роль, чем все прочее. Не стоит пренебрегать ею, если хочешь прожить здесь долго. И, кроме того, неужели ты откажешься от приключения?