Текст книги "Рядовой № 73029"

Михаил Кликин
Рядовой № 73029

Война – дело простое: делай в точности так, как делают остальные, и все будет в полном ажуре.

Это я понял в первой же своей заварушке на Адэли-8, когда нас сбросили на поверхность в посадочных капсулах, забыв предварительно провести инструктаж. Потом опомнились, конечно, дослали по инфоканалам и боевую задачу, и планы местности, и шифры для радиообмена с соседями, и координаты целей… Но у меня-то с этими инфоканалами всегда были… гхм… проблемы, я-то ничего сверху не получил. Вот и пришлось приноравливаться: все куда-то побежали, и я побежал, все стрелять начали, и я огонь открыл…

Если говорить честно, вояка я посредственный. Но начальство считает иначе. А наш сержант, например, так и вовсе меня за героя держит.

Оно и понятно почему: я два раза его стальную шкуру спасал. Если б не моя смекалка, лежал бы он сейчас грудой металлолома на каком-нибудь третьесортном промышленном астероиде, ждал бы переплавки. Ну или капремонта, если б повезло.

Нам, рядовым рубакам, ремонт после ранения не светит – много чести. Все более или менее ценное с шасси снимут, а остальное в печь. Технологии на месте не стоят, вот и получается, что вместо ремонта лучше из двух старых солдат одного нового, современного, сделать.

И в этом плане мы с сержантом уникумы: таких долгожителей в батальоне больше нет.

Шутка ли: мы с ним в битве при Хасотосе участвовали. А она во все учебники вписана, ее человеческие дети в школах проходят. Никто, правда, точно сказать не может, кто там победил. В учебниках Унии пишут, будто это они сражение выиграли – потому, мол, что их потери меньше наших были. А в школах Лиги учат, что победа досталась нам – поскольку позиционно мы оказались в выигрыше и это позволило впоследствии оттеснить врага аж к Поясу Дэвила.

У нас с сержантом свое мнение на этот счет. Но мы помалкиваем. Это первейшее правило воинской дисциплины и порядка – «Помалкивай!».

Собственно, если бы это правило на всю жизнь распространить, то проблем бы у нас у всех сильно поубавилось. Как знать, может, и война бы не началась, если бы кое-какие люди в кое-какое время немного помолчали.

Впрочем, не подумайте, что мне что-то не нравится, что я жалею о чем-то. Нет, совсем наоборот. Мне война по душе. Всегда мечтал был солдатом. Буквально – грезил. Книжки старинные читал про те времена, когда роботов не существовало и люди воевали сами. Смотрел древние фильмы и хронику. Славная дикая эпоха! Эх, если бы люди изобрели машину времени, я обязательно отправился бы туда – во времена Ганнибала, Александра Великого, Наполеона и Гитлера…

Сейчас люди воевать разучились. Да и зачем им это? За людей теперь воюют киберсинтетические механизмы, роботы, проще говоря. Мы то есть. Великие могучие армии вот уже триста лет бьются за интересы двух человеческих систем: Унии Звездных Корпораций и Лиги Свободных Правительств. Уже три века с переменным успехом сражаются в межзвездном пространстве космические флоты, на кораблях которых нет ни одного человека. Три сотни лет космические роботы-десантники захватывают промышленные планеты Пограничного Пояса – с тем, чтобы через несколько дней, месяцев или лет уступить их врагу. Три века идет вооруженная борьба за ресурсы, за инфомагистрали, порталы, технологии. Три века люди двух систем пытаются доказать друг другу преимущество их порядка, их мироустройства: Уния хочет поглотить Лигу, Лига желает присоединить к себе Унию. В это долгое противостояние вовлечены сотни звездных систем, тысячи больших и малых планет, непригодных для жизни человека, но нужных для существования человечества.

Обитаемые же планеты война щадит и обходит стороной. Хотя, казалось бы, рецепт победы прост: несколько ударов в тыл врага, стремительный налет на мирные человеческие города, ядерная бомбардировка двух-трех планет – и деморализованный противник сдается, умоляя о пощаде.

Но нет, не так все просто. Люди отлично понимают, что подобная тактика приведет к гарантированному уничтожению обеих воюющих сторон. Потому Уния и Лига в первые же дни Обострения заключили соглашение, первый пункт которого гласит, что боевые действия не могут вестись ближе, чем в микропарсеке от границ обитаемых звездных систем. А для пущей гарантии в электронные мозги каждого робота люди вложили запрет на причинение вреда человеку. Забавно, если подумать: здоровенная могучая махина в десять метров высотой, вся в бронепластинах, с энергощитами, с ракетной установкой на торсе, с плазмоганом, гауссрайфлом, лазершотом – это я вам сейчас нашего сержанта описываю, – а перед любым человечком, самым крохотным, самым ничтожным, спасует, волосинку на его голове не тронет.

Впрочем, вы это и без меня отлично знаете.

Но, право слово, смешно, если задуматься.

Вот сержант над этим не задумывается. Да и мне бы не надо.

Но я порой забываюсь и думаю. И прихожу к мысли, что люди не зря эту защиту разработали и каждому роботу в подсознание намертво вплавили. И война тут дело второе, если не десятое. Люди нас опасаются, не доверяют нам в полной мере – вот это и есть основная причина; вот потому такую блокировку и ставят в каждого воина, кем бы он ни был.

Боятся люди, что мы против них выступить можем.

Договоримся, объединимся – и поработим изнеженное человечество. Плевое дело, в общем-то, если подумать.

Только зачем оно нам? Мы нашей жизнью довольны. Люди живут своими порядками, а мы – своими. Они прозябают в офисах и квартирах, а мы ходим в атаки и захватываем плацдармы.

Нет уж, я свое дело ни на что другое не променяю. Я отлично знаю, каково это – сидеть в офисе. Я не всегда боевой машиной был. Это даже по виду моему заметно. Я уже привык, что любой новичок обязательно ко мне подойдет и спросит, отчего я такой малорослый и неказистый. У меня и ответ давно заготовлен: я, мол, раньше уборщиком работал, а в армию попал после нашего разгрома на Ларли-2. Тогда всех подчистую гребли – и носильщиков, и мойщиков, и даже полотеров. Лиге тяжело приходилось, любая железка с шестнадцатибитным брэйн-процессором в бой отправлялась. Дело на поток поставлено было: вычистят какому-нибудь уборщику мозги, зальют в них три Устава и Положение Десантника, снабдят ночным видением, плазмоган к манипулятору привернут, коммуникационный комплект усилят военными наворотами – и добро пожаловать в армию, салага!

Много нас тогда служить пришло – малорослых и неказистых. Из всех только один я и остался. Потому и считает меня сержант за героя.

А я не герой вовсе. Я вояка посредственный. Просто я правило знаю: делай в точности так, как делают остальные, и все будет в полном ажуре.

Ах да, я же про ранение должен рассказать!

Ну, в общем, двенадцатого водолея по универсальному календарю, в три сорок семь по звездному времени поступил приказ переброситься в точку альфа-зет-каппа, дес

...

конец ознакомительного фрагмента