Текст книги "Остров дьявола"
Автор книги: Михаил Курсеев
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Предательское бегство с острова
Мне, увы, не повезло.
Только прибыли на остров,
Тут и предали меня,
Разбежались все матросы,
Жадно золотом звеня.
Перед отплытием боцман решил осмотреть судно, первым делом зашёл на камбуз. Там всюду были разбросаны банки с консервами, рассыпаны макароны по полу, крупа. Как он и предполагал, кок сидел на мешках в пустом шкафу, а его помощник в ларе для хранения крупы, заполненного наполовину, из крупы торчала одна голова. Боцман легко за волосы извлёк одновременно обоих на свободное пространство, тряхнув их, поставил на ноги. Оба умилённым взглядом смотрели на боцмана и качали головами, плохо соображая происходящее, им хотелось одно, – снова в шкаф. Дабы пробудить в них искру сознания, боцман врезал каждому по разу в челюсть, те упали, не издав ни звука, осознав, что это не помогло, боцман начал их хлестать плетью, после пятого удара услышал визг. Теперь было понятно, что они готовы к разговору. Он дал им распоряжение навести порядок в камбузе и приготовить обед, оба горемыки замотали утвердительно головами. Для закрепления заданного урока, боцман ещё по разу прошёлся по каждой спине и вышел из камбуза под визг работников пищевого блока, тем самым убедившись ещё раз, что его команду услышали и поняли.
Спустившись на двенадцать ступенек вниз с верхней палубы, боцман уверенной походкой вошёл в матросский кубрик. Нижние койки были устроены как ящики с откидными крышками для хранения личных вещей матросов, в кубрике их было шесть, и под каждой крышкой-кроватью лежало по одному «капиталисту» в обнимку со своим капиталом. Шесть пар удивлённых глаз смотрели на откинувшего крышки боцмана, смотрели без страха. Боцман приказал всем покинуть стеснённое пространство убежищ и построиться в шеренгу на свободном и просторном месте. Никто не шевельнулся, продолжая удивлённо разглядывать потревожившего их покой человека. Ничего больше не оставалось, как использование предмета убеждения, и плеть боцмана методически начала ходить по кругу, пока «зомби» не ожили и с визгом не выскочили из согретых убежищ.
– Заступаете на вахту, – приказал сурово боцман, один матрос хотел что-то сказать, но плеть боцмана его опередила, шесть мучеников страстей наживы молча побрели впереди боцмана на верхнюю палубу корвета. Боцман запер кубрик, а ключ положил себе в карман. Для убедительности вслед матросам бросил: – Одно замечание и ваше золото я конфискую в пользу вашего любимого боцмана, а ваши вонючие тела и души отдам в жертву богу моря.
Теперь боцман решил, как можно быстрее вывести судно подальше в открытое море, а потом разобраться с остальными членами экипажа. Он прекрасно, как опытный моряк владел искусством техники управления парусами, такелажным оборудованием и всеми остальными механизмами на корабле, но он не знал основы правил навигации, не знал правил и порядка установки парусов в зависимости от ветра. Как назло ещё начался дождь, который ливнем заливал палубу корвета. Он боцман был хороший исполнитель, а не капитан, для него была проблема правильно поймать ветер и вывести судно из узкой лагуны, поэтому он решил предложить много золота помощнику капитана, чтобы тот помог управлять судном, проложил курс в Америку. В родной порт боцман возвращаться не собирался, там весь экипаж ждала виселица, он знал, что только в Америке любой преступник становился честным и добропорядочным гражданином, если в его карманах звенело много золота, а откуда оно было у обладателя капитала, там никого почти не интересовало. Со всех концов в Новый свет, как тогда называли Америку, стягивались жулики и проходимцы, убийцы и воры, которые становились землевладельцами, промышленниками и банкирами. В поисках своей доли туда тянулись и честные обездоленные трудяги, ведь кому-то надо было там и работать на новоявленных нуворишей.
У боцмана в голове уже зрел коварный план, главное доплыть до Америки, там он отберёт себе тройку головорезов из экипажа, а остальных можно и за борт. А что потом будет? Он пока даже себе самому не скажет.
Связанный прочно морскими узлами по рукам и ногам помощник капитана лежал на кровати у себя в каюте. Боцман ему вкратце обрисовал обстановку, рассказал про золото и предложил помощнику много золота за услуги по управлению кораблём.
– Боцман, ты можешь меня сразу убить, но пока не будет принц на свободе и не войдёт на свой корабль, я даже говорить с тобой не буду, и помогать преступникам не буду. Я офицер, честь и совесть для меня дороже золота и жизни, разговор окончен, – ответил помощник капитана
– Ладно, посмотрим, – загадочно ответил боцман и удалился, он очень спешил убраться поскорее с этого острова, который вселял в него нехорошие предчувствия.
– Отдать концы, поднять трап, – прозвучал громко голос боцмана. Шестерым матросам на вахте он начал давать команды по управлению парусами, сам встал к штурвалу. Матросы послушно носились по палубе, пытаясь повернуть парус в нужном направлении, боцман крутил штурвалом. Корабль дёрнулся и пополз боком, цепляясь за прибрежную плиту, издавая громкий скрежет, потом начало разворачивать корму, а не нос, как требовалось, манёвры получались неудачные. Матросы все в мыле метались туда-сюда больше часа, пока с риском разбить судно о прибрежные камни, боцману удалось вывести его из лагуны в открытое море.
Но и там, на просторе тоже начались проблемы, как только пытались добавить парусов, судно начинало устрашающе крениться на бок, угрожая опрокинуться. Лихорадочно вращая штурвалом, боцман выравнивал судно, но при этом оно разворачивалось, и оказывалось не в том направлении, как было нужно. Корвет долго крутился на месте, то плыл не туда, куда хотел капитан самозванец, но от таинственного острова медленно, но неизбежно удалялся.
В какой стороне находится Америка, боцман не имел даже малейшего представления, он не знал, что надо выйти в океан и пересечь его. Он не знал, что это совсем другой материк, а не другой берег их Синего моря. В его воображении это был огромный остров, находящийся где-то далеко, но в Синем море, по которому они сейчас плыли, и он надеялся, что до этой желанной Америки ходу не более недели. Боцман надеялся заставить измором голода вынудить помощника капитана помогать ему, но тот повторял неизменно одно: – Я офицер, честь и совесть для меня дороже жизни и золота тем более. Гореть тебе в аду, боцман, за твои злодеяния.
Принц Марк и демон
Страшен ликом и ужасен,
Глазки узкие горят,
− Принц, как ты прекрасен,
− Мне уста его твердят, −
Видишь ты один остался,
И все предали тебя,
Сколько ты бы не старался,
Все сбежали от тебя
Всю ночь демон потешался над своими жертвами, упиваясь своею победой, когда те покидали лагуну он и не думал им препятствовать. Они были опустошены, он выкачал из них почти всю энергию зла, но он знал, что очень скоро их собственная жадность снова сделает своё дело и они наполнятся злом сполна. Теперь, где бы они не находились, они будут служить ему верой и правдой, будут источниками энергии зла до конца дней своих.
Пришла долгожданная пора встретиться и с принцем, как известно он не мог убить его, так как душа принца принадлежала Богу, но он мог его превратить в гнома, заточить здесь на острове и наслаждаться его мучениями.
Демон редко покидал своё убежище, но это был исключительный случай и он предстал перед привязанным к дереву принцем во всей своей красе. Им посланникам чёрных сил, как впрочем, и посланникам белых сил, по законам вселенной, было запрещено представать перед взором людей, за исключением исключительных случаев. Наверно, поэтому люди и не видели этих посланников, а их облик представляли из описаний в мифах и легендах. Но эти образы в мифах и легендах рисовали люди, и эти описания были очень схожи, значит можно сделать вывод, что люди видели иногда посланников и белых сил, и чёрных сил. Первых они называли ангелами, а последних – демонами. Вот и сейчас демон посчитал, что настал тот исключительный случай.
Страшный и ужасный, маленькие глазки его горели зелёным огнём, жидкая длинная бородка свисала из вытянутой вниз челюсти, волосатые длинные костлявые руки перебирали неустанно чётки с нанизанными костяшками, в форме человеческих черепов. Это были настоящие человеческие черепа, уменьшенные в размере колдовством демона, всё тело его было покрыто редкими тёмно-рыжими волосами, под которыми виднелись огромные чёрные и бурые родимые пятна. Ноги у демона были тонкие и очень короткие, на маленьких ступнях было всего по три пальца с очень длинными когтями. Он был бесполый, иначе было бы хоть что-то видно под его редкой шерстью. Голос, которым он разговаривал на человеческом языке, сравнить ни с чем невозможно, что-то подобие смеси кваканья лягушки, шипения змеи и скрипа ржавых, несмазанных петель старых ворот.
– Рад видеть тебя, благородный принц, ха, ха, ха, – проквакал, шипя скрипуче демон, – не вижу в твоих глазах страха, ха-ха-ха. Ты, видимо очень хотел видеть меня, раз не стал брать золото, как твои людишки, так?
– Да, мерзкое животное, исчадие ада, я хотел тебя видеть, чтобы убить тебя, – смело, глядя прямо в мерзкие зелёные глазки чудовища, громко ответил принц. Можешь убить меня, но когда-нибудь придёт кто-то другой, и превратит тебя в прах и освободит нашу землю от мерзости и зла, которую ты приносишь людям.
– Ха-ха-ха, – заскрипел квакая шипуче демон, – ты не прав принц, я не приношу вашим мерзким людишкам зло, а наоборот, я у них его забираю, у тех у кого его слишком много, по-моему, это честно и по вашим людским законам делиться со страждущими, я наоборот даю вам золото, которое вы так любите и жаждете. Зло – это плод людской жадности, вы для нас демонов как пчёлы для вас людей. Пчёлы собирают нектар, превращая его в мёд, а вы его забираете, не спросив их, только иногда взамен даёте им немного сахара. Люди от жадности и жажды наживы копят злобу, которая для нас нектар, мёд, вот мы забираем часть этой злобы, а вам как сахар, взамен даём немного золота. Получается всё справедливо, ха-ха-ха, – закончил свою речь демон.
– Нет, исчадие ада, ты не прав, – смело возразил принц Марк. Люди и пчёлы живут рядом, люди ухаживают за пчёлами, строят им улья, вывозят эти улья ближе к цветам, помогая собирать трудягам нектар. Люди не забирают у них весь мёд, а сахар им дают тогда, когда им не хватает собственных запасов. Люди и пчёлы трудятся на благо друг друга, и честно делятся между собой плодами этого труда. А вы, мерзкие твари, прячетесь под землёй, тайком подстрекаете людей к низменным поступкам, вселяете в них пороки и поощряете их. Бог создал людей для добра чистыми, но являетесь вы, как микробы и бациллы и заражаете их пороками. Вы вселяете в людей жадность, её вы прячете в золоте. Но люди скоро поймут, что не в богатстве счастье, многие на земле уже это поняли и живут трудом в полном благополучии. Когда не будет вас демонов, и прочей нечисти, не будет и пороков на земле, да, поможет нам Бог! – убеждённо ответил принц.
При упоминании Бога у демона задёргалась борода, и затряслись руки.
– Всё хва-а-ти-и-и-ит, – не выдержав, заскрипел он в злобе, дальнейший спор с принцем был невыносим для него.
– Я могу вернуть ещё судно обратно, принц, – прошипел демон, если дашь мне слово, что тут же отрубишь голову, предавшего тебя боцмана, и повесишь на рее пяток матросов. Он последний раз сделал попытку разбудить злобу в принце.
– Не могу, – ответил принц, – их, конечно, повесят, но только тогда, когда решит суд, а убить просто так от злобы, – это беззаконие, это убийство. Убийство – это смертный грех, вера в справедливость, в закон и Бога мне не позволят совершить самосуд.
– Не упоминай при мне своего бога, – скрипя, шипя, проквакал демон, – да видят мои далёкие сородичи Млечного пути, терпению моему пришёл конец.
– Пусть сожмётся тело твоё до пределов подвластных мне и силам шестьсот шестьдесят шестой планеты, да станешь ты гномом – прочитал заклинание чёрный посланник и выбросил свои костлявые волосатые руки вперёд.
Над принцем начали кружить невидимые ему летучие мыши, и приборы телепортации по неизвестным человечеству законам превратили принца в маленького гнома, ростом в полтора локтя. Верёвки, удерживающие его у дерева, ослабнув, упали сами, демон схватил принца Марка в руки, надел ему на ногу браслет, а на голову колпак с колокольчиком. Потом он отнёс его к дубу с золотыми желудями и приковал к браслету на ноге принца длинную цепь, которую достал из норы под дубом.
–Теперь, слушай и запоминай, что я скажу, дитя человека, – скрипя и шипя заквакал демон своим мерзким голосом, – наш спор я считаю не окончен, я докажу тебе, что все люди жадные и злые, каждый думает только о себе и своём благополучии. Ты будешь сидеть здесь на этой цепи, жить в этой норе до тех пор, пока не найдётся тот, кому здесь лежащее золото не затмит глаза и он пожалеет тебя. Ты будешь здесь год за годом, раз за разом видеть, как люди, которые здесь появятся, даже слушать тебя не станут, увидев золотые россыпи. В конце концов, картины низкого падения твоих сородичей убьют тебя. Твоё сердце и душа не выдержат, ты потеряешь рассудок и умрёшь. Ну, а коли найдётся человек, который не покусится на золото, а проявит к тебе сострадание, то мои колдовские чары падут с тебя, и ты вновь станешь прекрасным принцем. Если такое случится, то выиграл ты, а коли умрёшь, выиграл я, плата думаю вполне достойная. Ха, ха, ха, – прогремело громко над лесом, демон взмыл над деревьями и исчез.
Принц Марк остался совершенно один, на ноге у него была прочно закреплена длинная железная цепь, позволяющая дойти до речушки, которая изгибаясь, протекала в пятидесяти шагах от дуба по дальнему краю поляны. Принца мучала жажда, он попил воды и осмотрел нору под дубом, где ему предстояло укрываться от непогоды. Нора была довольно просторная, снизу поросшая мягким мхом, сверху по своду дугою изгибались толстые корни могучего дуба.
Опята, росшие на поляне, теперь казались принцу огромными, форель в ручье была больше него ростом, ягоды ежевики размером с арбуз, а зайцы, пугливо наблюдающие за принцем, вообще были как коровы.
Принц верил, что рано или поздно, но он обязательно встретит благородных людей, он знал, что таких очень много, их на земле большинство. Только он не знал, как скоро это может произойти, потому твёрдо решил, что должен выжить и дождаться. Он попытался сорвать с головы ненавистный шутовской колпак с колокольчиком, который надел на него демон, но тщетно, он был будто приклеен неведомым клеем столь прочно, что попытки вызывали только нестерпимую боль. Пришлось смириться с этим «подарком» злого демона, которым тот хотел подчеркнуть свою силу и безнадёжность принца, он желал, чтобы звон колокольчика постоянно напоминал принцу об его унизительном положении. Но принц Марк не собирался сдаваться.
Он будет собирать грибы и сушить их прямо в тенёчке на поляне, сушить ягоды и добытую в реке форель, будет трудиться и делать запасы на случай, если придут холода. На поляне он нашёл, оброненные видимо матросами, очень много столь необходимых в его положении вещей. Там был кинжал, который стал ему мечом и топором, пару пистолетов, которые теперь были больше похожи на ружья, там же были картечь и порох в мешочках, ещё много столь необходимой всякой всячины, даже пару банок тушёной говядины и соль. Он также собрал кусочки бумаги, на которых матросы рисовали номера, когда бросали жребий. Всё это Марк предусмотрительно отнёс в нору под дубом, нарубил веточек и устроил из них полки для хранения вещей и продуктов.
Фиаско беглецов
В море многие тонули
От богатства корабли,
Даже те, кто дотянули,
В трюмах злата не нашли.
Подняв только нижние паруса, кое-как боцману удалось выровнять судно, и оно медленно поползло по морской глади, подгоняемое ветром в неизвестном никому направлении. Дул лёгкий бриз, то надувая, то ослабляя паруса, которые хлопали при порывах ветра и морщились при затухании.
Пытаясь задобрить помощника капитана, боцман освободил его от пут и велел подать пленнику обед, заперев каюту на надёжный замок. Позже сам зашёл к нему, и повторил очередную попытку склонить офицера на свою сторону, но тот был несгибаем и только молча плюнул боцману в лицо. Не сдержавшись, боцман ударил помощника капитана, и ничего не добившись, в ярости вышел вон.
Корабль медленно полз, а не плыл, и было время разобраться с остальной частью команды судна, чтобы сменить вахтенных, первая шестёрка уже валилась с ног, непрерывно выполняя дилетантские команды боцмана. Корабль через шесть часов уполз довольно далеко от острова, и даже чайки уже не появлялись в небе.
Боцман начал обход корабля, выгоняя из всех щелей бесштанных и рваных «богачей», которые без убеждения их плетью никак не хотели работать и отцеплять свои руки от драгоценной своей поклажи. После нескольких разрезающих воздух со свистом ударов, как обычно, матросы вспоминали про своё истинное предназначение на этом корабле и повиновались жестокому боцману.
«Нувориш», лежащий в первой шлюпке по правому борту начал понимать боцмана после четвёртого удара плетью, более смышлёным после третьего взмаха оказался «нувориш» из второй, третий стал вменяем после второго убеждения плёткой, а четвёртый выскочил сам, но для профилактики один разок всё же своё получил. На корме боцман воспитал и вдохновил ещё пару обладателей сокровищ, более не считая удары и не жалея спины свих жертв, потому что надоело ходить и всех «уговаривать». Он привык так, что по его свистку вся команда носилась по палубе и реям, а тут с каждым персонально приходилось проводить воспитательную «беседу». – Ну, ладно, – решил боцман, – пока хватит для вахты, тем более на ночь брошу якорь.
Он не принял ещё решение – как и что делать дальше, а помощник капитана пока не сдался. Плыть на ощупь ночью он боялся, да и куда не знал, а солнце неуклонно склонялось ближе к западу. Тени на корабле росли быстрее и быстрее, и плыли по волнам вместе с кораблём, скоро наступит ночь.
Боцман распределил вновь отысканных им матросов по номерам, а первую смену вахты отправил ужинать и отдыхать. Сам же, пока светло пошёл на поиски оставшейся команды, скорее не на поиски, он знал и так прекрасно где и кого искать, а пошёл для того, чтобы пробудить в них искры сознания. Его плеть умела высекать искры из любого сознания в зависимости от интеллекта индивидуума и его духовного состояния на момент душевного разговора. Некоторые уже после первого удара проявляли чудеса сознательности и сообразительности, кое-кто начинал понимать с третьего раза, а кому-то приходилось повторять и пять раз, как коку и его помощнику, что порой сильно утомляло боцмана. Ему больше нравились матросы, которые понимали и любили своего боцмана с первого хлыста, чуть меньше те, кто всё осознавал со второго удара плётки. А тех, кто его понимал только с пятого раза, он не очень любил и поэтому часто их наказывал шестым утвердительным. Но к глубокому удовлетворению боцмана, таких было меньшинство, толковых матросов всё-таки было больше. Особенно боцман не любил тех, кому приходилось иногда бить в морду, но к счастью это случалось крайне редко, в исключительных случаях с новобранцами, и то это было скорее для их назидания на будущее. Да ещё капитан и офицеры не поощряли мордобой матросов, и могли за это наказать штрафом и вычесть из жалования. Матросам тоже не очень нравилось, когда боцман прикладывался к их лицу, поэтому каждый из них помнил это ощущение очень долго, и старался не сильно расстраивать своего боцмана.
Когда сознание вернулось к команде корабля, он всех построил вдоль правого борта на верхней палубе и сказал свою назидательную речь.
– Первое. В каюту капитана поставить пять пустых бочек.
– Второе. Всем в течение десяти минут туда ссыпать своё золото, каюту запру на замок, а золото раздам вам поровну, когда придём в Америку.
–Третье. Если кто из вас не выполнит мой приказ в срок, то мне придётся напомнить ему вес своего кулака, но я это делать не буду, а просто повешу его на рее, где он в назидание остальным будет висеть, пока мы не будем в Америке. Вопросы есть? Вопросов у матросов не было. Никто не считал, что именно он должен висеть уже сегодня на рее, глянув невольно вверх, все нарисовали себе мысленно эту картинку, которая не очень нравилась им. Голое, обвисшее тело, болтающееся и раскачивающееся на ветру, да ещё с родной физиономией, нет, не нравилась матросам такая картина, уж лучше в Америку.
Все матросы с понурыми лицами молча пошли исполнять приказ, хотя каждый и припрятал немного себе на чёрный день, но всё равно пришлось принести в каюту капитана шестую бочку, в пять всё золото, что притащили «нувориши» с острова, не поместилось. Боцман запер каюту на ключ, а про себя подумал, что теперь, ему будет легче поделить «честно» золото, только б, тысяча чертей, добраться до этой Америки. Но ничего, главное добраться сначала куда угодно, лишь бы не в родное королевство, где всех их ждёт виселица, а там он наймёт себе настоящего капитана, который доведёт корабль хоть куда.
Три недели и три дня мотало корабль по волнам, где он находился, никто на судне не имел малейшего понятия, плыли, лишь бы плыть в надежде прийти куда-то. Как боцман не пытался удержать хоть какой-то курс, но на самом деле они кружили по большому кругу. После полудня на третий день четвёртой недели пути небо резко почернело, хлынул дождь и подул сильный ветер. Море забурлило и загудело, паруса надулись, и корабль стремительно набирал ход. Паруса убрать во время не успели, а при внезапно усилившемся ветре это сделать было невозможно, попытки взобраться на реи не приводили к успеху, качкой так сильно болтало корабль, что матросы, пытавшиеся взобраться по вантам вверх, подгоняемые плетью боцмана, скатывались обратно и падали на палубу. Корабль, подгоняемый шквальным ветром, не плыл, а летел вперёд сквозь невидимую бездну.
– Земля, – прокричал вперёдсмотрящий матрос на мостике, видимость была очень плохая и приближающийся остров, увидели слишком поздно, столкновение казалось неминуемо. Высокие прибрежные скалы грозили разбить судно в щепки, экипажу ничего не оставалось, как в срочном порядке покинуть судно. В панике стали спускать все шлюпки и прыгать туда, боцман прыгнул сам в первую. От животного страха, охватившего всех, «нувориши» даже забыли про свои богатства, каждый пытался спасти свою шкуру, через пять минут панического бегства на корабле, кроме запертого в каюте помощника капитана, никого не осталось. Шлюпки как скорлупки кедрового орешка кидало по волнам, скоро корабль скрылся из вида, двигаясь прямо на остров.
Надрываясь от напряжения, матросы упорно гребли вёслами, пытаясь уйти как можно дальше от прибрежных скал, только чудом им удавалось удерживать утлые судёнышки на плаву, встречной волной порою шлюпки заливало наполовину водой, приходилось вычерпывать её непрерывно. Через часа два, упорной борьбы со стихией, ветер поменял своё направление и лодки, подгоняемые волнами и попутным ветром, с огромной скоростью буквально понесло в открытое море дальше от острова.
Тем временем, корабль летел прямо на прибрежные скалы острова, но тут произошло чудо, в момент, когда судно должно было неминуемо разбиться в щепки, прямо перед ним открылась широкая бухта, далеко врезающаяся вглубь острова и надёжно укрытая скалами от ветра и волн. Подгоняемый ветром, корабль на большой скорости влетел в тихую бухту, и ещё пройдя по инерции метров сто пятьдесят, плавно упёрся в пологий дальний берег, увязнув носом в песке и остановился, тихо покачиваясь на прибрежных волнах, бегущим из моря.
Помощник капитана всё это время не переставал молиться Богу. Он стоял в углу своей каюты на коленях перед висевшим образом Богоматери с младенцем. Вдруг он услышал, как носом корабль заскрипел о прибрежный песок и вдруг замер на месте.
– О, Святая Мария, слава тебе и Господу, – промолвил офицер, трижды перекрестивший себя, – Бог услышал мои молитвы, слава тебе, Господи.
В иллюминатор он видел, как команда панически бежала с судна, и не надеялся даже выжить, но как всякий порядочный христианин молился перед гибелью, но случилось чудо. В иллюминаторе отчётливо виден был рядом берег поросший девственным лесом. Дверь каюты была заперта надёжно снаружи на висячий замок. Помощник капитана открыл иллюминатор и выбрался наружу через узкий проход, пришлось прыгать в воду, он проплыл до ближайшей верёвки, свисавшие с борта судна, по которой эвакуировались бежавшие с корвета предатели, и без особых усилий забрался на борт корабля. На судне не было ни души, корабль был в прекрасном состоянии, только был обильно усыпан морскими водорослями, принесёнными волнами во время шторма, который ещё бушевал, теряя постепенно силу в открытом море. Здесь в лагуне было тихо, только дождик продолжать хлюпать по лужам, размывая грязные водоросли. Все мачты корабля были целые, на нижних реях болтались обвисшие мокрые паруса, на конце большой мачты развевался стяг с гербом королевства.
Свой меч помощник капитана нашёл в каюте боцмана, сорвав замок с двери, поднявшись на верхнюю палубу, он встал на одно колено, приложил меч ко лбу и произнёс клятву, устремив сой взор на стяг короля, развевающийся на ветру:
– Я, принимая командование этим судном, перед Богом и своею совестью клянусь охранять и оберегать корабль до последнего дыхания, покинуть его только тогда, когда смогу вернуть это судно моему королю и отечеству. Сделать всё возможное и невозможное, чтобы спасти принца Марка
Теперь по всем божьим и морским законам, он был капитаном этого корабля, и хоть сейчас был готов отправиться за принцем, но одному человеку управлять таким огромным парусным кораблём не возможно. Оставалось одно – ждать, когда придёт помощь, может какой корабль или рыбацкий баркас случайно зайдёт сюда, и он сможет отправить весточку королю, а пока оставалось одно – ждать.
Первое, что сделал капитан, он установил на корму пару орудий, зарядил их, подготовил по несколько зарядов на каждое. Это он сделал на случай прихода непрошенных гостей, то, что его экипаж не вернётся он знал точно. Во-первых, он видел, как поменялся ветер и волны, а это значит, что если они ещё не на дне, то их унесло очень далеко от острова. Во-вторых, предатели были уверены, что корабль разбился о скалы, их золото на дне, и им было незачем плыть к острову. Но по морю бороздили и другие дурные люди под чёрными флагами весёлых Роджеров, вот на случай защиты корабля от них и подготовился капитан. Если такой корабль попытается войти в бухту, то он его легко потопит двумя выстрелами и вряд ли, кто успеет спастись, с клюнувшего в воду носом корабля, артиллерийское дело капитан знал очень хорошо.
Два дня он в одиночку наводил на судне порядок, пока корабль не засиял чистотой так, будто целая команда тут сделала генеральную уборку. Капитан даже аккуратно заправил все кровати в матросском кубрике, а рында сияла на солнце, словно была отлита из чистого золота.
Так начались будни на корабле с одним единственным вахтенным. Неудобство первых ночей было только в том, что спать пришлось на корме, изготовив из брезента себе палатку, бросив на пол матрац. Для того, чтобы ни одно судно во время сна его не смогло зайти в лагуну незамеченным, он натянул поперёк входа в бухту длинную верёвку, закрепив её на деревьях, росших на противоположных берегах лагуны. От неё он протянул конец к рынде на корабле так, что любой входящий корабль задел бы невидимую в воде преграду и подал своевременно сигнал рындой капитану.
– Завтра с рассвета я подготовлю всю бухту на все случаи жизни, – ложась спать, решил уставший капитан.
Шлюпки беглецов, так раскидало по морю, что они не могли видеть друг друга, и в каждой гребцы думали, что им повезло, и только они выжили. Через несколько дней у всех закончилась вода и пища, а суши всё не было видно. Люди от страданий, голода и жажды сходили сума, дальнейшая судьба их неизвестна. Они никому были не нужны, даже демон бросил эти жалкие существа, если кто из них и спасся, выйдя на берег, то вряд ли в своём безумии мог что-то рассказать о своих приключениях, забыв даже собственное имя.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
