Текст книги "Space Quest"

Михаил Михеев
Space Quest

Оформление обложки Александра Соловьева

© Михаил Михеев, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

Куда бы лихая судьба ни носила,

Но в сердце негромко поют голоса

О долгой дороге, о снежной России

Высоким прозрачным чужим небесам.

Растрепанной гривой колышутся травы,

И карта, как сотня залатанных дыр.

Не бренною силой, но бранною славой

Потрепанный и непорочный мундир.

Н. Болтянская «Офицерский романс»

Пролог

Человек был очень стар. Правда, внешне это смог бы разглядеть далеко не каждый. Лучшие медики страны гарантировали ему еще как минимум пару десятилетий активной жизни. Он был до неприличия здоров, силен, в здравом уме и трезвой памяти, но обмануть можно других, себя же… нет, себя обманывать не стоит. Жизнь клонится к закату, и все усилия могут лишь отдалить неизбежное – но не отменить его вовсе.

В его руках была немалая власть, перед которой многие преклонялись и которой недалекие люди завидовали до дрожи в коленях. Глупцы, они не понимают, какой это тяжкий труд и сколь велик груз ответственности. Однако главное дело жизни оставалось несделанным, и винить в этом следовало только самого себя. Думать надо было раньше. Хотя… есть вариант.

Он раскрыл старомодную папку, внимательно перечитал пожелтевшие листы. Не все, конечно, только основные. Не то чтобы изящно, скорее даже немножко глупо, как в классической комедии, но реально. Рискнуть? Или не стоит?

Так, чем рискуем? Да, честно говоря, не так уж и серьезен риск, скорее, неприятность. Хотя неприятность именно от слова «неприятно». А с другой стороны, дивиденды в случае успеха могут оказаться серьезными. Вариант просчитан с использованием первоклассного суперкомпьютера и учитывает миллиарды комбинаций вплоть до шестого порядка. Шансы на успех не менее семидесяти процентов. Но человек – существо непредсказуемое, и как ни исследуй его психотип, может выкинуть незапланированный фортель. Да и всего не предусмотришь. Иной раз пролетевший вроде бы в стороне от места действий булыжник может стронуть с места лавину, которая погребет самые лучшие планы. Итак?

Он встал, прошелся по кабинету. Не парадному, где при желании могла разъехаться пара лимузинов, а настоящему, рабочему. Маленькому, уютному… привычному. Постоял перед высоким двустворчатым окном, глядя на тихую, сонную улицу. А, будь что будет! Рука его рубанула воздух, и этот жест сдвинул с места огромные силы и навсегда изменил судьбы тысяч людей, даже не подозревавших о том, в круговорот какого торнадо оказались случайно вовлечены.

Три года спустя

– Ну, как он?

– Жить будет.

– Да мне это без разницы. Когда говорить сможет?

– Хрен его знает, у меня нашатыря нет. Разве что носки чьи-нибудь ему под нос сунуть…

– А если по старинке?

– Ну, попробуй… – с сомнением в голосе ответил Док и шагнул в сторону, уступая место командиру. Тот подошел, склонился над пленным, несколько секунд подумал, а затем с силой врезал тому носком тяжелого ботинка.

– У-а-у-у! – пожалуй, если бы не предусмотрительно заклеенный пластырем с прорезанной дырочкой рот, это вышло бы очень громко. Однако вопль шёпотом тоже впечатлял многообразием мотивов и скрытым обещанием страшно отомстить. Правда, на собравшихся это не произвело впечатления.

– Ну вот, так я и думал, что очнется, – довольно потер руки командир. – Как, будешь рассказывать все и сразу, или помучаешься вначале?

Судя по роже пленного, он колебался между чувством долга, которое требовало от представителя Истинного Учения молчать, как партизан на допросе, и осознанием того, что он и впрямь на допросе, который вряд ли выдержит. Имперские диверсанты славились безжалостностью и умением получить информацию от кого угодно. Командир, обождав секунд десять, чтобы дать ему проникнуться важностью момента, задумчиво произнес:

– С какого уха начнем? С правого или левого?

– Режь сразу яйца, все равно они ему больше не понадобятся.

– Ну ты зверь, Док… Впрочем, наверное, ты прав, дуракам размножаться не стоит.

Вид длинного, самого что ни на есть зверского вида ножа, еще недавно висевшего на его собственном поясе, привел допрашиваемого в трепет. Видать, не так уж и крепок в вере оказался парнишка, и умирать в неполных двадцать не хотел. В общем, разливался он соловьем, выкладывая все, что знал. Не так уж и много знал, но и того хватило…

Пещера, в которой происходило действо, внушала уважение своими размерами. Здесь, в источенном водой скальном массиве, всевозможных пещер, соединенных природными галереями, было в избытке, всех форм и размеров, но эта выделялась среди них, как мамонт среди мышиного выводка. Своды терялись в первозданной темноте, и даже мощные лампы, укрепленные на стенах, не давали возможности их рассмотреть. По данным сканера, почти семьдесят метров – хорошая высота, ширина тоже соответствующая. В пещеру влезла бы даже яхта Дока, суденышко не из самых маленьких. Вспомнив о ней, командир сразу представил себе уютную каюту со всеми удобствами и вздохнул – до моднючего судна, купленного Доком не столько из любви к дальним странствиям, которых ему и без того по работе хватало, а для того, чтобы покрасоваться перед соседями, отсюда было пиликать и пиликать. Корвет же, на котором они прибыли, хоть и был отлично вооружен и защищен, саунами с девочками похвастаться не мог. Обидно.

Тем не менее, хотя своды и не были освещены, нижняя часть пещеры освещалась вполне прилично. Глядя на нее, Док выругался сквозь зубы – его нежную, эстетствующую душу не могли покоробить чужие кишки на стенах, но зато вид совершенно варварски разрушенного природного ландшафта ранил до глубины души. Здесь явно прошлись бульдозером, в труху размолотив сталагмиты и разбив берега подземной речки. Все вокруг было засыпано розовой, мерцающей пылью – какой-то местный минерал, друзы которого не раз попадались им на пути. Сами кристаллы были недороги, но очень красивы, и то непотребство, в которое их превратили гусеницы бульдозера… Да за такое убить мало! И на получившуюся площадку водрузили огромный камень-жертвенник из местного гранита, неуклюжий и эстетически совершенно не сочетающийся с обстановкой, окончательно ломающий ее гармонию. Все это было написано на лице Дока крупными буквами, и командир сразу же посочувствовал тем из сектантов, которые переживут то, что они намеревались сотворить. Если переживут, конечно.

А позади жертвенника стояла неуклюжая конструкция из серого металла. Видно, что собранная на коленке, но от этого не менее смертоносная. Резонансная бомба. Адепты Истинного Учения любили развлекаться такой дрянью. Вначале ритуальная жертва (дурь несусветная, но традиция превыше всего), а потом запуск бомбы. Та не взорвется, разумеется, просто начнет медленно разгонять процессы в мантии планеты, и через пару-тройку месяцев вызовет жуткие землетрясения и пробуждение вулканов. Ускорится дрейф континентов. Планета, конечно, не рассыплется, для этого у бомбы кишка тонка, но жить на ней в ближайшие несколько сотен, а то и тысяч лет станет крайне неуютно.

Ага, а вот и та самая жертва, из-за которой они с Доком и оказались в этой богом забытой дыре. Стоит, шатается – видать, что-то вкололи. По слухам, сектанты любили использовать бикастрол, редкую гадость. Человек все видит, слышит, чувствует, понимает, вот только воля подавлена напрочь. Так что сейчас сама на этот алтарь ляжет, чтоб ей сердце вырезали. Все в точном соответствии с ритуалами древних ацтеков, из которых Церковь Истинного Учения и выросла.

Кстати, а ничего так жертву выбрали. Высокая, черты лица тонкие, правильные, длинные, прямые, платинового оттенка волосы. И фигурка хороша. Ее, правда, балахон скрывает, но они видели фотографии, где девчонка одета, скажем так, несколько получше. Гм… Вообще-то, для ритуала теоретически нужна девственница, а здесь этим близко не пахнет. Читали досье – нельзя сказать, что совсем уж оторва, даже, по меркам «золотой» молодежи, скромная, но все же… В общем, погулять как следует для нее вовсе не табу. И сколько отец, по просьбе которого и проводится вся операция, ее не увещевал, толку ноль. В России, где подход к воспитанию традиционно жесткий, вкатали бы ремня – и делу конец, но всякие Европы с их нетрадиционными ценностями это считают неприемлемым. И вот, в результате, она здесь, а им лишний геморрой. Папа к русским за помощью обратился, а он не только цельный генерал, но еще и самый настоящий президент пусть карликового, но государства. Пришлось помогать.

Девчонка меж тем и впрямь шла к алтарю. Подошла, скинула балахон (фигурка и впрямь ничего, не врали фото), легла. Подошел жрец – медленно, торжественно. Тоже в балахоне, правда, не серо-утилитарном, а богато расшитом. Интересно, что все эти уроды находят в столь тяжелом и неудобном одеянии? Что-то вещает, сволочь! Под сводами перекатывается эхо, слов не разобрать, да и неважно все это сейчас, как бы ни называлась секта, бормочут они все одно и то же. Ага, достал нож. Обсидиановый! Во, эстет комнатный. Ну, пора!

Выстрела никто не услышал, только у жреца во лбу вдруг появился третий глаз, и он начал медленно заваливаться на спину. Собравшиеся вокруг сектанты, а их было человек полста, не меньше, ничего не успели сообразить, как по ним хлестнула смерть. Прежде чем они опомнились, диверсанты поменяли магазины и отработали вторично. А потом командир бросился вперед, а Док хлестнул длинной очередью по бомбе, стараясь повредить ее хрупкую начинку. И, судя по тому, как взлетел почти вертикально вверх раскаленный веер желто-белых искр, это ему удалось.

Вперед! Вперед! Вперед! Сектанты мечутся, словно им в штаны сыпанули по горсти рыжих муравьев, сталкиваются друг с другом, путаются под ногами. Они еще толком ничего не понимают, они безоружны, но вот-вот из соседней пещеры примчится разъяренная подмога. Там силовики – организована секта что надо, и оружие у них имеется. Спасение в скорости, открытый бой губителен. Отшвырнуть не успевшего уклониться придурка, походя вломить по зубам прикладом второму, решившему помешать, перепрыгнуть через третьего, вовремя упавшего… Алтарь! Девчонку на плечо – и ходу!

На сей раз перед ним расступились. Это и хорошо, и плохо. С одной стороны, не путаются под ногами, с другой – начали уже приходить в себя. На удивление быстро. Ну и ладно, вот вам подарочек!

Через плечо летит пенал и с почти неслышным треском разбивается вдребезги. Осколки – ерунда, но по полу скачет его начинка. Тысячи маленьких, всего пару миллиметров, шариков, каждый из которых – противопехотная мина. Убить не убьет, но стопу оторвет запросто. Судя по хлопкам и воплям, самым невезучим сразу и оторвало. Все, плюс несколько минут на подавление паники и хоть какое-то подобие разминирования.

Из пещеры они выбрались быстрее ветра, даже груз не мешал. Теперь прямиком через лес, благо он редкий и сухой, к побережью. Сзади кто-то что-то орал, гремели выстрелы – ну да, сектантам бесшумки не нужны, они дома. Но пока разберутся, пока организуют погоню…

Громыхнуло так, что дрогнула земля, и диверсанты, не удержавшись на ногах, прокатились несколько метров, пачкаясь в местной пыли. Гора позади них вдруг начала раскалываться, изо всех щелей брызнуло желтым пламенем. Очень похоже, Док качественно зацепил бомбу, и та, вместо того чтобы начать штатную процедуру, банально взорвалась. На корабле придется пройти дезактивацию, но это потом, а сейчас – вперед!

Они почти успели. Как раз выбрались на узкий песчаный пляж, когда над головой, как в пошлой байке, засвистели пули. Ну что же, один направо, другой налево – и встретить огнем выбирающиеся из леса бронетранспортеры. Две изящные, скоростные машины русского производства чуть притормозили, выпуская десант, а затем вновь двинулись вперед, хлеща огнем из низких башенок. Старье, но для беглецов хватит и этого, никаких противотанковых средств нету, потому как никто не мог даже предположить, что им предстоит нарваться на бронетехнику. Черт!

Спасла всех Кобра, их пилот. Всем телом они почувствовали, как задрожала земля, а море за их спинами вдруг вспухло горбом – и расступилось, выпуская посадочный модуль. Безоружный, но хорошо защищенный. Сектанты бросились врассыпную, но бронемашины скрыться уже не успевали. Двигатели модуля взревели – и он начал опускаться на них сверху, будто промышленный пресс. Выхлоп из дюз в эпицентре давал температуру пять тысяч градусов, более чем достаточно, чтобы и превратить в пепел людей, и в комья металла машины. Еще несколько секунд – и модуль тяжело опустился на посадочные опоры, проломившие корку спекшегося до состояния стекла песка. Ударили вниз потоки охлажденного воздуха.

– Ну что, я вас долго буду ждать? – разнесся над пляжем веселый женский голос. – Давайте, ребята, быстрее, у меня назначено свидание, и мне из-за вас опаздывать неохота.

И они побежали, благо толстые подошвы надежно защищали ноги от все еще пышущей жаром земли. Буквально взлетели по не успевшему даже опуститься до конца трапу, проскочили гостеприимно распахнутые люки, и, влетев в кабину, плюхнулись в кресла.

– Взлетаем, быстро. Кто знает, что у них еще имеется.

– Без тебя знаю, – огрызнулась Кобра, пальцы которой словно бабочки порхали над клавиатурой. – Пристегнулись, живо!

Поразительно, но исконно мужского желания возразить женщине ни у кого не возникло. И вовсе не потому, что в Кобре было два метра росту и под сто килограммов веса. Просто во всем, что связано с пилотированием, она была признанным авторитетом, и слов на ветер не бросала. Надо пристегнуться – значит, надо пристегнуться. А еще пристегнуть девчонку, так и висящую сломанной куклой. Хорошо, не сопротивляется.

Вновь взревели двигатели, это было слышно даже сквозь толстую, многослойную броню. Посадочный модуль дрогнул – и вдруг пошел вверх, стремительно ускоряясь. Обладая аэродинамикой кирпича, он успешно компенсировал этот факт колоссальной мощью двигателей. Ну и мастерством пилота, естественно. Вверх, вверх, вверх… Откуда-то сбоку взлетела зенитная ракета, но Кобра чуть шевельнула штурвалом – и модуль изящно качнулся, пропуская огненную иглу мимо себя. Рывок – и вот вокруг уже чернота космоса, совершенство которой нарушает лишь висящий на геостационарной орбите корвет, в автоматическом режиме ждущий экипаж.

Еще спустя десять минут (Кобра без нужды не лихачила, предпочитая маневрировать аккуратно и осторожно) модуль пристыковался к кораблю и втянулся внутрь его бронированного корпуса. И лишь после этого пилот устало откинулась в кресле и повернулась вместе с ним к товарищам:

– Ну, ребята, вы даете…

От планеты уходили спокойно и без лишних нервов. Разве что портил всем настроение тот факт, что пришлось порушить собственные планы. На базе-то они должны были появиться еще неделю назад – а тут эта история с сектантами. Цейтнот по времени – и ни одного боевого корабля вокруг, за исключением их корвета. А на корвете только командир, он же штурман, Иван Серов, пилот, она же специалист-оружейник, Оксана Довлатова, и механик, он же врач, Петр Кисляков. Серый, Кобра и Док. И кроме них ни единой души, что, в общем-то, и неудивительно – на такую скорлупку с высоким уровнем автоматизации больше и не положено.

Только вот бороться с террористами (а по факту адепты Истинного Учения занимались как раз террором планетарного масштаба, причем никто не мог понять, зачем им это нужно) должен спецназ. На худой конец – десант. Их этому учат, они соответствующим образом оснащены! Корветы же предназначены для конвоирования эскадр тяжелых кораблей, охраны конвоев, для разведки, если нет под рукой специальных кораблей. И экипажи их все это могут, их и готовят соответственно. Однако альтернативы не было, кто-то на самом верху рявкнул и стукнул кулаком по столу – и пришлось лихой троице вспоминать военное училище, где их всех готовили, в том числе и к действиям на планете. Не для десанта, просто в жизни всякое случается. Гибель корабля, например. А космонавты – товар штучный. Слишком ценные боевые единицы, чтобы их терять по глупости, вот и учат курсантов не свойственным им вроде бы задачам, пусть и чему-нибудь да как-нибудь, лишь бы выжили да дождались помощи. И вот – пригодилось, давным-давно накрепко вбитые, хотя уже, казалось бы, полузабытые навыки пришлись очень кстати. Но вот тот факт, что для проведения сей успешной эскапады им пришлось делать незапланированный крюк, весьма портил настроение.

С орбиты корвет снялся почти сразу. Все же сектантов перебили явно не всех, и корабль, который их доставил, не нашли. Может, он ушел и должен вернуться через какое-то время, а может, затаился где-то поблизости. Что за корабль, неизвестно, как он вооружен – тоже. В любом случае связываться с ним не хотелось, корвет – не линкор. Да и местные кадры, не разобравшись, могли попробовать вмешаться, и пускай у них на вооружении барахло, списанное в более развитых государствах еще два-три десятилетия назад, рисковать лишний раз никто не собирался. Так что Кобра направилась в рубку, Док – в машинное, а Серов потащил девушку в медотсек. Ему было проще всех – курс уже просчитан и в бортовой компьютер заложен, так что присутствие штурмана в рубке не требовалось. Конечно, медотсек – вотчина Дока, но включить комплексный диагност может кто угодно, там надо только кнопку нажать. Вот и потащился, ругаясь сквозь зубы, – коридоры на корабле узкие, и с грузом на плечах, хотя вряд ли в девчонке было больше пятидесяти кило, ходить по ним неудобно.

Медотсек встретил его мягким светом и стерильной белизной стен, таких чистых, что в метре от них любой микроб просто обязан был загнуться от ужаса. Диагност, больше похожий на прозрачный саркофаг, мигнул приветственно и откинул крышку, едва Серов коснулся пальцами сенсоров. Старая конструкция, ну да и случай у них тоже не из разряда особо сложных. Сгрузить пострадавшую, намертво зафиксировать конечности, это чтобы дергаться не начала вдруг, последний раз бросить на нее взгляд и, убедившись, что все в порядке (а также что спасенная и впрямь хороша), и вдавить клавишу запуска. Крышка тут же с чавкающим звуком встала на место, под броневым стеклом, мало уступающим в твердости алмазу, заклубился белесый пар. Все, больше человеку здесь делать нечего.

Уже в коридоре, по пути в рубку, его повело, да так, что будь здесь пространства чуть больше, чем двоим разминуться, мог бы и на ногах не устоять. Ну, правильно, Кобра врубила маршевые двигатели, и гравикомпенсаторы не до конца справились с ускорением. Все же их кораблик был далеко не новым, и, хотя не требовал пока что модернизации, встать в док на перенастройку оборудования и плановое обслуживание им предстояло в самое ближайшее время. Вот, пока они будут отдыхать, и постоит… Серов зевнул – еще одна стандартная реакция на колебание гравитации – и потопал дальше.

Рубка была маленькой и тесной. Это вам не крейсер, и уж тем более не линкор, на последних моделях которых, по слухам, предусмотрены даже бассейн и теннисный корт. Правда, опять же если верить слухам, два в одном, то есть чаша бассейна закрывается и превращается в корт, и наоборот, но все равно шикарно. На маленьких кораблях условия куда более спартанские. Зато и звания с орденами здесь дают куда быстрее, поэтому число желающих служить в легких силах всегда немалое. Так что грешно обижаться на неудобства – сами выбирали, никто за уши не тянул.

Кресло скрипнуло под массивным телом капитана. Кобра обернулась:

– Ну что?

– Да вроде все нормально. Сама знаешь, если диагност не заорал сразу, значит, справится.

– Угу, – Кобра щелкнула клавишей, переводя корабль в режим автопилота. – До прыжка час, отдохни.

Идея выглядела соблазнительно. Вряд ли их корвет здесь хоть кто-нибудь в состоянии догнать, а судя по отсутствию на экране засветок от чужих кораблей, все это понимают. Так что опасности вроде и нет, но…

– Знаешь, Ксюх, я, пожалуй, все же подожду. Мало ли. С этими уродами никогда не знаешь, чего ожидать.

– Ну, давай, – ничуть не удивилась Кобра. Вывела на свой монитор информацию из медотсека, присвистнула: – Да уж, на наркоту они не поскупились. Вы вовремя, еще немного, и девчонка бы загнулась от передоза.

– Ей это не грозило. Зарезали бы раньше.

– Вот как? И как все прошло?

– Петр расскажет, у него ракурс был лучше, видел больше…

– Кто упоминает мое имя всуе? – Док ввалился в рубку и, казалось, сразу заполнил собой все свободное пространство. Рядом с ним немаленький Серов просто терялся.

– Я, естественно. Док, ты бы хоть дамы постеснялся.

– Да ладно, – механик плюхнулся в свое кресло, и Серов подумал, что если бы не «умная» обивка, умеющая самоочищаться, оно уже давно было бы непонятно-грязного цвета. Рабочий комбинезон Дока, как, впрочем, и у большинства механиков, заляпывался всякой дрянью вроде графитовой смазки или алмазной пасты моментально. Кобра, глядя на это безобразие, всегда кривилась, но сделать ничего не могла – специфика работы, усугубленная теснотой, что поделаешь. – Как там наша подопечная?

– Кто у нас врач? – вопросом на вопрос ответил Серов, но Док уже щелкал клавишами.

– Нормально, жить будет, – сообщил он после вдумчивого изучения показаний диагноста. – Нашему «железу» это семечки. Кстати, мы жрать-то собираемся?

– Как только уйдем в прыжок, – буркнула Кобра, помимо прочего сегодня дежурившая на кухне. – Бутерброды я вам сделаю.

Мужчины изобразили на лицах бурную радость. Что поделаешь, готовить Кобра не умела, ухитряясь испортить даже яичницу. Обычно ее подменял кто-нибудь из товарищей, но сегодня всем было не до того. Зато пилотом она была классным, выведя корабль в зону прыжка точно по графику. Миг – и звезды на экранах слились в яркие полосы. Корабль рванулся вперед со скоростью, многократно превышающей световую. Теперь предстояло долгое висение в гиперпространстве.

Пассажирка пришла в себя через сутки. Хорошо еще, объяснять ей ничего не потребовалось – бикастрол подавлял только волю, а не способность к восприятию происходящего. Правда, как только пациентка открыла глаза, ее буквально заколотило. Физический ущерб от наркотика диагност снял, но шок-то никуда не делся. Да и сам факт пробуждения в окружении чужих людей душевному равновесию тоже не способствовал. К тому же никто из них троих не сообразил, что одежды на пациентке столько же, сколько на Еве. Точнее, все знали, но не придали значения, по принципу «чего у тебя есть такого, что мы еще не видели». Актуально, особенно с учетом, что ее в таком виде тащили несколько километров. Только вот ей этого не объяснишь. Визг стоял на весь корабль, и кончился тем, что Кобра, первая сообразив, в чем дело, выгнала мужчин из медотсека.

– Ну и как тебе? – поинтересовался Серов, демонстративно прочищая уши.

– Легкие хорошие, не прокуренные, – усмехнулся Док. – Привыкай, нам ее еще терпеть и терпеть.

– Во-во…

Кают-компания звездолета традиционное место, где люди встречаются, так сказать, без галстуков. Особенно это актуально для большого корабля, а здесь команда (все в офицерских званиях, если что) и так не слишком страдала от чинопочитания. Учитывая же, что за время полета они и без того друг другу надоели, лишний раз собираться в помещении, где все пихали друг друга локтями, никто особо не стремился. Так что ели кто когда хочет, а поговорить, если что, могли где угодно и когда угодно. Тем не менее, на этот раз пришли все. Не каждый день у них гости, и в честь такого события даже Док сменил вечно мятый и заляпанный комбинезон на парадную форму и соизволил побриться. Впервые за два месяца, кстати. Остальные тоже не отставали, так что в маленьком помещении оказались не трое классических первопроходцев, а самые настоящие офицеры числом аж трое. Ну и девушка, естественно.

Сейчас она выглядела вполне прилично. Одетая в универсальный комбинезон, самоподгоняющийся под фигуру и на всех сидящий одинаково мешковато, и домашние тапочки Серова (самые маленькие на корабле, размер сорок пятый растоптанный, она в них просто утонула), гостья хотя бы не производила больше впечатления куклы, огретой пыльным мешком. Разве что глаза не могла отвести от стола. Честно пыталась, но взгляд возвращался к еде помимо ее воли. Все правильно, бикастрол вызывает дикое чувство голода, а она еще вдобавок неизвестно сколько не ела вовсе. Внутривенное питание последних дней способно поддержать организм, но насыщения не дает. Так что Серов, подумав, махнул рукой, и все дружно навалились на пищу. Благо готовил сегодня он сам, у командира это получалось лучше всех.

Глядя на то, с какой скоростью девушка сметает все со стола, Серов про себя порадовался, что полет завтра закончится. А то ведь никаких запасов не хватит. И куда, спрашивается, влазит? А еще говорят, аристократки не едят кашу. Едят, еще как едят, и салом закусывают. Главное, не кормить подольше.

Однако всему на свете приходит конец, и от стола все собравшиеся отвалились даже чуть раньше, чем закончились продукты. Впрочем, как успел оценить хозяйским взглядом Серов, на ужин все равно не хватит, придется готовить по новой. И вот, когда пришло время чая, взгляды собравшихся вновь скрестились на девушке, от чего та смутилась и пикантно порозовела.

– Я прошу меня простить… и спасибо вам… – голос у нее был приятный, и по-русски гостья говорила практически без акцента. Ну да ничего удивительного, русский сейчас – обязательный язык в школьной и университетской программах практически всех государств, претендующих на право считаться цивилизованными.

– Ничего, мы привычные, – улыбнулся Док. – Вон, недавно польский лайнер вытаскивали…

Все промолчали. Действительно, вытаскивали. Всем, можно сказать, миром. Какие-то ушлые пираты решили его перехватить, и весьма удачно зажали на промежуточном выходе из гиперпространства. Вот только не учли, что у командира лайнера может взыграть то ли храбрость, то ли гонор, и он рванет на прорыв. Ну а когда убедится, что уйти просто так не получится, нырнет в самое сердце астероидного поля.

Лайнер выгадал на этом маневре лишние минуты, а потом на головы пиратам свалились корабли патрульной эскадры Императорского флота и в два счета оставили от них набор быстро разлетающихся по системе гаек. Однако после этого пришлось организовывать целую спасательную операцию – выйти из своего убежища без посторонней помощи лайнер оказался не в состоянии. Выволокли… Правда, «спасибо» никто традиционно не сказал, но русские не обиделись. Они предпочитали наличные, а оплачивать понесенные расходы согласно законам полагалось Польше. Можно было не сомневаться, что заплатить полякам придется – у русских были хорошие юристы, а флот за спинами адвокатов только добавлял весу их требованиям.

– Лучше расскажите, как вы дошли до жизни такой? – прервал затянувшуюся паузу Серов. Девушка вздохнула, но строить из себя хранительницу страшной тайны не стала. Да и самой ей надо было сейчас выговориться. Вот и рассказала все, как есть, и история вышла банальной.

Жила-была девочка… не в меру избалованная, поскольку папаша ее уже лет десять, а то и больше, занимал хлопотную, но весьма прибыльную должность диктатора планеты Новое Монако. Мир тот хоть и не считался стратегически важным или хотя бы технически развитым, процветал. Как и на родине предков, неглупые правители этой планеты легализовали все виды азартных игр, и на превратившуюся в огромное казино планету валом хлынул народ со всех концов Обитаемого Космоса. Деньги туристы оставляли там хорошие, и ничего удивительного, что аборигены сейчас жили более чем неплохо.

Так вот, теоретически планета была княжеством, но так получилось, что последний князь оказался, скажем так, не совсем удачным, что привело к серьезным последствиям в экономике. Привыкшим хорошо жить людям очень неприятно, когда их бьют по карману. В результате князь скоропостижно подавился устрицей, забыв извлечь ее из раковины, и после трехдневных дискуссий с использованием всех имеющихся под рукой средств, включая тяжелую артиллерию и орбитальные штурмовые платформы, в ходе демократических выборов к власти пришел некий шустрый генерал-десантник. Надо сказать, порядок он навел и экономику возродил, так что уже через пару месяцев поток туристов, а вместе с ним и доходы восстановились.

Так вот, генерал тот, как бы это ни считалось неправильно в Европейской Ассоциации, был убежденным сторонником традиционных ценностей. В смысле имел жену и ходил по бабам, начисто игнорируя мнение Сообщества Радужной Культуры и даже полностью запретив деятельность этой организации на своей планете. К туристам, правда, отношение было несколько более терпимым, резать курицу, на которой сидишь, никто не станет. Тем не менее его шаги в данном направлении вызвали резкую критику соседей, в результате чего он был вынужден сблизиться по ряду вопросов с Российской Империей. Недруги слегка приутихли, поскольку с русскими связываться выходило себе дороже, и все шло своим чередом, пока вдруг не всплыла история с дочкой.

Будучи человеком видным, шустрым, и потому вниманием прекрасного пола не обделенным, генерал прижил на стороне какое-то количество детей, которых не то чтобы признал, но покровительство оказывал. Однако наследница у него была одна-единственная. Нельзя сказать, чтобы он ее чрезмерно баловал, поскольку считал это вредным, но и совсем уж в ежовых рукавицах не держал. Ну а учитывая, что в средствах она стеснена не была, то попадала в истории регулярно. То расколотит новенький спортивный флайер, заодно помяв еще десяток машин, то попадется на пробовании какой-нибудь запрещенной дряни, и придется ее погружать в диагност, чтобы не загнулась, то еще чего-нибудь… Кончилось это закономерно. Во время прогулки с кавалером ей вдруг стало плохо, и в себя девушка пришла только за сутки до процесса, так сказать, утилизации. Попаниковала, естественно, постучала кулаками в дверь и даже расцарапала лицо какому-то хмырю, но вскоре ее накачали наркотой, и на том всякие попытки сопротивления прекратились. Ну а потом пещера – и имперские офицеры, устроившие форменное непотребство со стрельбой.

Ну что же, история как история. Правда, рассказывала девушка весьма развернуто и образно, так что когда она закончила, прошла уже пару часов. К тому моменту Серову пора уже было идти корректировать курс, навигация в гиперпространстве занятие не из простых. Так что дальнейшие посиделки проходили без него, правда, недолго. Все же гостья еще не до конца оклемалась, устала и быстро захотела спать. Остальные последовали ее примеру – во-первых, завтра предстоял тяжелый день, а во-вторых, сон – едва ли не самый распространенный способ времяпровождения в космосе. Так что когда Серов возвращался к себе, кают-компания была уже пуста и погружена во мрак. Только пахло свежеприготовленной и уже съеденной яичницей.