Текст книги "Сталинский сокол. Маршал авиации"

Селезнев тем временем решился:

– Моя просьба, господин, простите, товарищ генерал, может показаться вам странной. Я хотел бы вернуться в Россию. Вместе с семьей.

– Пока не вижу ничего странного, Иван Сергеевич.

– Дело в том, что в России меня будут судить и, скорее всего, казнят. Но я готов к этому!

– Подождите, Иван Сергеевич. Вы хотите сказать, что во время Гражданской войны воевали на стороне белых?

– Да.

– Что ж. Во-первых, у нас не казнят, а применяют высшую меру социальной защиты. Во-вторых, далеко не ко всем подряд. В чем заключается ваша вина, конкретно? Расстреливали пленных? Пытали? Сожгли деревню с мирными жителями, вырезали семьи красноармейцев?

– Да бог с вами, что вы такое говорите! Я артиллерист, ничего такого не делал! Вы не поняли, я воевал против вас! Но в мае 1918-го появилась возможность уехать из страны, я уже тогда понял, что все бессмысленно и перебрался сначала в Румынию, потом… Много где побывал, осел в конце концов здесь, недалеко от Брисбена. Но это неважно. Я хочу вернуться и готов предстать перед судом, чем бы это для меня ни закончилось. Но ответьте мне прямо, могу ли я надеяться, что репрессии не коснутся моей семьи? Они ни в чем не виноваты! Дети родились уже здесь, жена против вас никогда не воевала, она намного моложе меня, ее еще девочкой увезли.

– Я правильно вас понял, вы готовы пожертвовать собой, чтобы ваша семья могла вернуться в Россию?

– Так точно! Поймите, у них здесь нет будущего! У меня нет столько денег, чтобы дети могли получить хорошее образование, их удел – быть в низах общества! Вы видите, я уже стар, скоро не смогу работать, как прежде, в полную силу. Им из этой нищеты не выпутаться, а в России у них есть шанс! Я пытался записаться в армию, чтобы воевать с немцами или японцами, но меня не взяли, возраст. Я внимательно читаю новости о Советском Союзе, хотя их здесь очень мало. Но и этого достаточно, чтобы понять, в вашей стране совсем другая жизнь! Безумно жаль, что мне понадобилось состариться на чужбине, чтобы осознать это.

– Раз вы следите за прессой, то, наверное, знаете, зачем я сюда прилетел?

– Об этом я не читал, только разговоры слышал. СССР победил Британию, вы приехали на встречу с руководством страны, которая входит в состав бывшей империи. Простите, у меня мало возможностей следить за политической жизнью.

– Да, Британия капитулировала перед Евразийским союзом, а сюда я приехал, чтобы поддержать премьер-министра Великобритании Клемента Эттли в стремлении сохранить Содружество Наций, которое пришло на смену Британской империи. У власти здесь и там лейбористы, они пытаются строить социалистическое общество. Так что если все пойдет, как мы рассчитываем, и Австралия останется в составе Содружества, а со временем войдет и в Евразийский союз, то уровень жизни здесь будет совсем другой и все дороги будут открыты, в том числе и вашим детям.

Селезнев какое-то время молчал, потом покачал головой:

– Когда это еще будет. Лично у меня нет столько времени, даже мои дети успеют состариться. Может быть, внуки смогут на что-то рассчитывать. А мне хотелось, чтобы сын и дочь… Я понимаю, вы мне отказываете. Извините за беспокойство.

– Постойте! Я вам не отказываю! Завтра же приходите в посольство и начинайте оформлять необходимые документы. Сотрудники объяснят, что и как надо сделать, я не разбираюсь в этих вопросах. Вот мой адрес, пишите мне, когда приедете в СССР или если возникнут проблемы. И надейтесь на лучшее.

– Большое спасибо, господин, простите, товарищ генерал!

Бывший штабс-капитан с чувством пожал Северову руку и вышел. А генерал-полковник сделал себе зарубку в памяти, узнать, какая работа ведется с русскими эмигрантами во Франции и Испании, а также не забыть поинтересоваться об этом во время визита в Канаду.

История эта имела продолжение. Селезнев действительно на следующий день пришел и занялся оформлением документов на въезд в СССР. Но когда Олег вернулся в Советский Союз, ему сообщили, что Иван Сергеевич Селезнев умер от сердечного приступа через неделю после их встречи. Потом пришла информация, что его семья получила разрешение и вскоре переехала в Ростов-на-Дону. А еще через два года Северов получил письмо, в конверте была только одна фотография, на ней изображены женщина средних лет и очень похожие на нее юноша и девушка, снятые на набережной широкой реки. На обороте была подпись: «Селезневы, Ростов-на-Дону, 1950 г. Спасибо!».

В Канаду Северову лететь не пришлось, генерал-губернатор Харольд Руперт Леофрик Джордж Александер, бывший фельдмаршал и Главнокомандующий британскими войсками на Среднем Востоке, знакомый Олегу по службе в Египте, и премьер-министр Уильям Лайон Макензи Кинг сами собирались прибыть в метрополию для обсуждения вопросов членства в Содружестве Наций, отношений с Евразийским союзом, а также для оценки происходящих в Великобритании и соседних странах процессов. Коль скоро Олег стал заниматься отношениями со странами Содружества, то приказ ехать в Лондон и участвовать в переговорах выглядел логично, хотя нисколько не порадовал. Впрочем, на этот раз ключевую роль играл заместитель наркома иностранных дел Андрей Андреевич Громыко, а Северов подкреплял его как представитель силового блока и человек, лично знакомый с Александером.

Олег прилетел в Москву ранним утром 21 мая и вечером того же дня был на докладе у Сталина. В кабинете присутствовали Громыко, Рокоссовский, Молотов, Конев и Берия. Верховный, как обычно, прохаживался у стола с трубкой в руках. Появление Северова было встречено улыбками.

– Здравствуйте, товарищ Северов, присаживайтесь и рассказывайте о своей поездке.

– Здравия желаю, товарищ Верховный Главнокомандующий, здравствуйте, товарищи.

Олег устроился на свободном месте рядом с Рокоссовским и продолжил:

– Об окончательных итогах визита пока судить трудно, но есть все основания полагать, что Австралия и Новая Зеландия из Содружества не выйдут. Правящими там являются левоцентристские лейбористские партии, поэтому контакт у них с Эттли получился нормальный, сопротивление либералов было вялым. Благодаря усилиям ведомства товарища Берии и кое-какую подноготную на публику вытащили, которую проамериканское лобби хотело бы скрыть от своих избирателей. Да и со средствами массовой информации наши дипломаты и чекисты хорошо поработали, так что особых сложностей не возникло. С генерал-губернатором Новой Зеландии Бернардом Фрейбергом я встречался в Египте, так что контакт был нормальный. Наши предложения по экономическому сотрудничеству встречены положительно, вопрос о военных базах тоже не вызвал негативной реакции. Если не будем сильно давить и дадим им время переварить, так сказать, эти изменения, то постепенно они втянутся в работу и, я думаю, войдут и в Евразийский союз. Но это неблизкая перспектива.

– А не получится, что мы дадим время американцам для организации ответных действий? – засомневался Константин Константинович. – Они ребята ушлые, почувствуют слабину и влезут.

– Во-первых, мы тоже не должны сидеть сложа руки и наблюдать, надо купировать угрозы. Во-вторых, если перегнем палку, то только облегчим противнику жизнь, сами подготовим почву для продвижения его интересов. Надо побыстрее втягивать их в сферу нашей экономической деятельности, способствовать проведению социальных преобразований, тогда и США со своими капиталовложениями в самые вкусные отрасли не будут им так уж интересны. Ну и работа с общественным мнением, безусловно. Действовать лучше максимально через метрополию, тем более что она под нашим контролем.

Берия и Громыко синхронно кивнули, Сталин улыбнулся:

– Правительство положительно оценивает вашу работу, товарищ Северов, но она еще не закончена. 23 мая в Лондон прилетают канадцы, придется поучаствовать в переговорах. Тем более что Эттли сам об этом просит, а вы знакомы и с Александером. Поможете товарищу Громыко, он посвятит вас в наши планы относительно этой встречи. Завтра утром вылетайте в Англию.

Из кабинета Олег вышел вместе с Громыко. Хотя последний был на одиннадцать лет старше, они давно перешли на «ты» и обходились без отчеств.

– Что думаешь? – поинтересовался замнаркома иностранных дел, когда они оказались на свежем воздухе. – Давай пройдемся, поговорим, а то я целый день по кабинетам.

На небе еще не погасла вечерняя заря, воздух был почти неподвижен, легкий ветерок коснулся их лиц, когда они вышли из Боровицких ворот и не спеша пошли в сторону Троицкого моста. Сзади шагах в двадцати следовала охрана, но собеседники не обращали на нее внимания, привыкли уже. Андрей Андреевич был на полголовы выше генерала, разговаривали они тихо, поэтому он был вынужден немного наклоняться к собеседнику. Олег был в темно-синем кителе, у бедра висела кобура с пистолетом, Громыко покосился на него:

– Сколько тебя знаю, ты всегда с оружием ходишь. Не надоело, война ведь давно кончилась?

– Неуютно я себя без него чувствую, – усмехнулся летчик. – Вот состарюсь, выйду на пенсию, уберу в сейф. Но лет тридцать мне его еще таскать придется, он расслабиться не дает, напоминает, что не всех мы еще победили.

– Ну да, ну да. Ситуацию в Канаде ты себе хорошо представляешь?

– Я последние дни в самолете провел, а не в Ленинской библиотеке, так что только в общих чертах. Эттли просвещал, ребята из разведки поделились. По моему скромному мнению, ничего путного у нас сейчас не выйдет. Если канадцы в объятия соседей не бросятся, то это уже хорошо, большего нам не достичь.

– Я всегда говорил, что ты реалист! У меня такое же мнение. Там либералы у власти, Кинг говорун еще тот, себе на уме, связи Канады с метрополией своеобразные, они из доминиона в самоуправляемое государство стремятся превратиться, а тут такой удобный момент, Содружество по швам трещит после поражения англоамерикацев в войне. К тому же перед Второй мировой он и Гитлеру симпатизировал, воевать не хотел, евреев-беженцев к себе не пустил и японцев из страны вытурил, иначе и не скажешь. Но про последнее ты, наверное, в курсе. Население Канады настоящая каша – англоканадцы, франкоканадцы, шотландцы, ирландцы, немцы, украинцы, кого только нет. Но жителей для такой территории совсем немного, миллионов двадцать, так что сколько бы он ни пыжился, одного из ведущих игроков на мировой арене изображая, из-за спины США и Великобритании, даже в ее нынешнем состоянии, Канаду не очень-то видно. Думаю, с нас он будет стремиться поиметь как можно больше, а взамен ничего не дать, да так, что мы бы еще и должны остались!

– У него хохлов в предках нет? – хмыкнул Северов. – Или поляков? Хочет он мирового лидера из себя строить, давай на этом и сыграем?

– Каким же образом? Будем убеждать его в том, что Трумэн все равно станет свою волю диктовать?

– Это же очевидно. В Европе американцам ловить нечего, в Азии, собственно, тоже. Остаются Латинская Америка и Канада, причем вторая непосредственно граничит. Они же не дураки, прекрасно понимают, что если мы в Канаде свои аэродромы разместим, им совсем туго придется. И пусть, в этой мысли уверенные, все силы на борьбу бросят!

– Так, Олег, с этого места подробнее, поскольку я чего-то не понимаю.

– Да просто все! Для чего нам Канада? Ресурсы? Евразия, Австралия, приличная часть Африки – нам это еще долго не освоить. Удобный плацдарм для давления на США? Отчасти, но есть, мне думается, более интересные варианты. Ты же в курсе, что государства Южной Америки проявляют интерес к сотрудничеству с нами. Вот с ними и следует работать в первую очередь, их-то переубеждать ни в чем не надо, они сами прекрасно понимают свою выгоду. Вот увидишь, через некоторое время свой какой-нибудь Южноамериканский союз или федерацию организуют и в СЭВ попросятся. Не завтра, конечно, но это еще при нашей жизни будет.

– А с военной точки зрения?

– Андрей, поверь на слово, пока мы разговоры разговариваем, наши аэродромы в Канаде станут не столь уж важным делом.

Громыко какое-то время молчал, потом хитро улыбнулся:

– Ракеты?

– Именно! Всего не скажу, но понял ты правильно. И новое поколение самолетов. И наш авианосный флот.

Про атомные подводные крейсеры стратегического назначения Северов говорить не стал, рано еще, но и всего остального хватало.

– Значит, аэродромы наши ты планируешь в Южной Америке разместить, ракеты на вооружение поставить. Хм, так потом канадцы, глядишь, сами в Содружество запросятся, ценность-то союза с ними сильно упадет! Что ж, с этой позиции и будем работать!

Собеседники распрощались и отправились на отдых, Андрей Андреевич домой, а Северов в гостиницу, попутно жалея о том, что не удастся повидать Настю, соскучился по лапушке, да и по своей живности тоже.

Глава 4

В Лондон вылетели на Ил-14, без истребительного эскорта, разумеется. Переговоры с канадцами начались 24 мая, поскольку семидесятитрехлетнему Кингу необходимо было отдохнуть после многочасового перелета через Атлантику. С англичанами основные моменты были обговорены накануне, Эттли, очень довольный результатами работы с австралийцами и новозеландцами, был настроен осторожно, но оптимистично.

После появления в зале для переговоров руководителей канадской делегации были сделаны протокольные фотоснимки, затем все лишние были удалены, и общение началось за закрытыми дверями. Собственно, работали впятером – Громыко, Северов, Эттли, Кинг и Александер. Когда стороны наконец разместились за столом, генерал-губернатор Канады улыбнулся Олегу:

– Давно мы не виделись, господин генерал! Помнится, тогда вы были еще майором. Прекрасное было время, тяжелое, опасное, но прекрасное!

– Давайте перейдем к делу, господа, – желчно произнес Кинг, он был явно в дурном настроении и не особенно это скрывал. Пока он отдыхал после перелета, Александер успел встретиться с королем, присутствовали также Эттли и Черчилль. Последний уже опубликовал в ведущих газетах свою новую статью «Будущее Содружества Наций: сила в единстве», в которой достаточно подробно рассмотрел перспективы развития стран, входящих в это объединение, и риски выхода из него. Вывод был прост, но логичен – совершенно независимую политику Канаде проводить не дадут, равно как и оставаться вне какого-либо блока. Балансировать между США и Содружеством, а, следовательно, и Евразийским союзом, не получится, придется выбирать. Макензи Кинг приготовился к жесткому отпору, решив принять сторону Америки. Экономическая интеграция с этой страной осуществлялась уже давно и с началом Второй мировой войны только усилилась. Он бы вообще не поехал на эти пустые переговоры, но тогда значительная часть населения будет слишком сильно разочарована в его политике, а это опасно.

– Итак, господа, я внимательно изучил документы, присланные премьер-министром Эттли, и должен прямо сказать о своем разочаровании. Моя страна справедливо рассчитывала на бо`льшие дивиденды от членства в Содружестве, как политические, так и экономические.

Тон, с которым все это было произнесено, больше подходил для дядюшки, поучающего неразумных племянников, из чего русские участники встречи сделали простой вывод – Трумэн дал ему какие-то гарантии.

– И что бы вы хотели получить? – немного растерянно спросил Эттли, не ожидавший такого начала переговоров, но прежде чем канадец продолжил, вмешался Громыко.

– Господин Кинг, вы ведь далеко не первый год в политике? Не сомневаюсь, что гарантии мистера Трумэна выглядят солидно, но вы не думали, что господин Эттли их тоже получил? От нас!

Теперь растерялся канадец, забегал глазами.

«Вот и правильно! Не борзей, на ведущего мирового игрока не тянешь, – мысленно усмехнулся Северов. – И Александер тебя поддерживать не будет, он хоть и бывший, но британский фельдмаршал. И воевал, пока ты за океаном отсиживался».

По лицу генерал-губернатора было видно, что эта часть договоренностей с США до него доведена не была, поэтому он хмыкнул и промолчал, а Кинг откинулся на спинку стула и поинтересовался:

– Значит, вы угрожаете моей стране? С этого решили начать переговоры?

– Не передергивайте! Это вы начали с недовольства, даже не узнав, что предлагает вам Евразийский союз. И с чего вы решили, что гарантии Великобритании имеют отношение к Канаде? Они касаются Содружества Наций, а входит в него ваша страна или нет, значения не имеет. И еще вопрос. Что же за гарантии вам дал Трумэн, если вы тут же подумали об угрозах, а не об экономическом и научно-техническом сотрудничестве? Впрочем, генерал Северов здесь присутствует не просто так. Собственных вооруженных сил Великобритания сейчас не имеет, поэтому полностью находится под нашей защитой.

Кинг повернулся к Александеру, очевидно ожидая от него поддержки, но тот сидел с каменным выражением лица, лишь чуть заметно кивнул Олегу, когда Громыко заканчивал свою реплику.

– Канада уже несколько лет проводит политику на экономическую интеграцию с США, что совершенно естественно. За последнее десятилетие объем инвестиций впечатляет, так что я имел в виду прекрасные перспективы этого процесса, а вовсе не то, о чем вы сами подумали. В то же время из метрополии мы так и не дождались предложений о серьезных проектах. Что, помимо неких исторически сложившихся связей, нам дает членство в Содружестве?

Громыко молча передвинул через стол пару листов машинописного текста, Кинг пробежался по ним глазами, потом стал читать внимательнее, а молчание нарушил генерал-губернатор:

– Господин Северов, я слышал о совершенно фантастических бомбардировщиках, которые вы демонстрировали в Австралии. Не расскажете поподробнее?

– Отчего же! Реактивные машины нового поколения, скорость даже выше, чем у «Шутинг стара», как и потолок. Из Москвы в Канберру прилетели без дозаправок и промежуточных посадок.

– Дозаправок?

– В воздухе. Нами отработана такая система.

– Браво! Это впечатляет. Лос-Аламос бомбили они?

– Да. Но это переходная модель, сейчас нами дорабатывается новая, которая и будет массовой. Ее характеристики намного выше.

– Куда уж выше, – усмехнулся Александер. – Должен заметить, я даже рад, что не пришлось воевать с вами. Еще в Египте я понял, что вашу страну лучше иметь в числе друзей или хотя бы нейтральной.

– Я изучил ваши планы относительно Великобритании на ближайшее время. Должен сказать, что они впечатляют, если, конечно, действительно будут реализованы. Но я не вижу здесь интереса для своей страны, – наконец оторвался от бумаги Кинг.

– А это будет зависеть от вас самих. – Эттли наконец обрел спокойствие. – Речь сейчас идет о судьбе Содружества, а не о конкретных бизнес-проектах. А гарантии Евразийского союза в сфере экономики или безопасности самые надежные в мире на сегодняшний день. Австралийцы и новозеландцы это поняли.

– Но диктат победителей…

– Это совершенно другая плоскость, – вмешался Громыко. – С Евразийским союзом воевали США, Великобритания и Франция, а не Содружество Наций. Мы получаем свое, как победившая сторона, но все уже поняли, что включение в сферу наших интересов означает равноправное партнерство, а не грабеж. Правда, партнерство некоторым надо еще заслужить. Что же до Содружества, то это касается лишь стран, в него входящих. Естественно, мы не допустим в договоре статей, наносящих ущерб нашим интересам, остальное нас не касается. Например, закупок Канадой «Шутинг старов» и «Першингов», а также ряда боевых кораблей.

– Если это вас не касается, то что делал в Австралии и Новой Зеландии господин Северов, заместитель министра обороны и представитель маршала Сталина?

– То же, что делает и здесь, представляет наши интересы. А также обсуждал перспективы экономического сотрудничества. В отличие от вас, мистер Кинг, там были готовы к их рассмотрению.

Премьер-министр Канады некоторое время молчал, потом попросил время подумать. Новую встречу назначили на 26 мая. Как и предполагали Громыко и Северов, разговоров о выходе из Содружества больше не велось, поэтому они оставили Эттли обсуждать проект нового договора и отбыли в Москву.

После краткого доклада в Кремле, на котором Сталин выразил Громыко и Северову свое удовлетворение, Олег отправился, наконец, домой. Застать жену ему не пришлось, Настя улетела в Австралию, чтобы принять со своей пилотажной группой участие в воздушном празднике, посвященном Дню основания, в честь первых поселенцев западного побережья. Он отмечается в первый понедельник июня и в 1948 году пришелся на 7-е число. Василиса Булочкина выдала Северову Валеру, а Рекс с Борей были взяты Петровичем на службу, он улетел на один из полигонов в Сибири, где проходила испытания новая бронетехника. Истосковавшийся по хозяину кот ходил за Олегом по пятам по квартире, а спать лазал под бок или на грудь, благо никто не гонял с кровати. Но ничто не вечно, особенно кошачье счастье, Настя вернулась 15 июня поздно ночью, когда уставший за день Северов уже спал. Он так утомился, что не проснулся ни от звука открывающейся двери, ни от ее легких шагов, ни от шума бегущей в душе воды. Только щекочущее ухо дыхание заставило его открыть глаза. Олег провел рукой по голому бедру жены, она ткнулась ему в шею носом:

– Все, полеты пока прекращаю. Я уже не одна.

Ладонь летчика переместилась на животик, по нему еще ничего заметно не было:

– Какой срок?

– Сейчас три месяца. Он должен родиться в начале декабря.

– Он?

– Ну, ребенок. Хотя мне кажется, что будет мальчик.

– Откуда такая уверенность?

– Это не уверенность, это предчувствие.

– Все! Никаких полетов, никакого мотоцикла! Ездишь только на машине!

– Слушаюсь, товарищ генерал-полковник!

С одной стороны, ребенок вроде не первый, но Северов лежал, прислушивался к своим ощущениям и сделал вывод, что тот, первый, у Эйприл, как бы не в счет. В том смысле, что процесс ощущения себя отцом начинается не с рождения сына или дочки, а с момента, когда ты об этом узнал. И это новое и очень интересное чувство, сродни ожиданию чуда или какого-то огромного и важного подарка, только его надо не просто ждать, а готовиться.

«Надо будет у Петровича спросить, он отец со стажем! Пеленки, распашонки, памперсы… Нет, их еще не придумали! Озадачить кое-кого, что ли? Да ну, мембран таких еще долго не будет. Так, пеленки, распашонки, штуковина еще такая, а, вспомнил, вроде конверт называется. Одеяла, белье постельное. Да, сама кроватка, столик пеленальный, игрушки-погремушки. Ладно, если чего забуду, Булочкин просветит. Так, что еще? В мое время с беременными какие-то занятия в женских консультациях проводили, гимнастику всякую, а сейчас как? Надо будет выяснить, а про упражнения Василиса наверняка знает,» – с этими мыслями довольный Северов собирался погрузиться в сон, когда Настя его потормошила.

– Эй, ты что, спать собрался?

– Не понял? Гулять среди ночи пойдем? Или ты голышом на крыше под Луной загорать собралась? А, на метле летать будешь! На ней-то можно!

– Вот дурак, прости господи, хоть и генерал-полковник! Я тебя столько не видела! Я соскучилась! А ты спать собрался!!

– Подожди, ты ведь…

– О-о-о! Так не завтра же мне рожать!

Молодая женщина распалилась не на шутку, и понадобилось около полутора часов, чтобы она что-то утомленно промурлыкала и засопела у мужа на плече.

Следующие две недели Настя ходила в университет, сдавала долги, но этот увлекательный процесс пришлось ненадолго прервать. 30 июня 1948 года Великобританией, Австралией, Новой Зеландией и Канадой был подписан новый договор, Содружество Наций продолжало свое существование, отдельно предусматривалось вхождение в него новых государств, которые должны образовываться из бывших колоний, доминионов и протекторатов. После подписания договора между странами, входящими в Содружество Наций, правительство Великобритании решило наградить тех, кто внес весомый вклад в его реализацию. Сохранению Содружества королем и всеми ветвями власти, а также большинством населения придавалось огромное значение, поэтому генерал-полковник Северов стал почетным рыцарем-командором ордена Бани, а Настя – дамой-командором ордена Британской империи. Пришлось лететь в Лондон, где 2 июля и состоялось вручение наград. Олег был в парадной форме, а вот супруге пришлось срочно шить платье. Оно подчеркивало ее прекрасную фигуру, но не скрывало и того, что молодая женщина в положении, хотя это было еще малозаметно. Тем не менее, когда участники церемонии стали подходить с поздравлениями, это не осталось без внимания.

Северов с некоторым напряжением ожидал появления сэра Ричарда, но экстравагантного старикана, по всей видимости, не пригласили. Два пожилых джентльмена, стоящие рядом, как только отошли их дамы, принялись обсуждать его последнюю выходку. Неделю назад он появился у своего соседа с двумя молодыми спутницами верхом на лошадях, причем из одежды на девушках были только шляпы и сапоги. За ними шесть карликов на пони везли какую-то древнюю пушку, из которой принялись салютовать, перепугав живность по всей округе. Потом бабахнули то ли репой, то ли брюквой по особняку и высадили несколько стекол. Хозяин был уже изрядно пьян, поэтому вовсю целовал ручки приезжим амазонкам, а вот хозяйка была в бешенстве и устроила своему супругу грандиозный скандал. Когда все уехали, разумеется, но злые языки утверждают, что ее вопли разносились не менее чем на целую милю. В общем, было весело.

На приеме Северовы познакомились с двадцатидвухлетней принцессой Елизаветой и ее мужем Филиппом Маунтбеттеном, ныне принцем и герцогом Эдинбургским. Филипп был морским офицером в звании коммандер-лейтенанта, в войну служил на Средиземном море, потом на Дальнем Востоке, так что мужчинам нашлось о чем поговорить. Елизавету же интересовала служба Насти, так что вечер пролетел незаметно. Впрочем, пришлось столкнуться и с англосаксонским чванством, в не очень явной форме, конечно. Откровенно хамить заместителю наркома обороны СССР и кавалеру высоких Британских орденов никто не решился. Но физиономии у некоторых были весьма надутые, по привычке не считали русского варвара себе ровней. Амбиции отдельных представителей местной аристократии оставили Олега равнодушным, он позволил себе только едкие усмешки, но живо напомнили, что пройдет еще немало времени, прежде чем граждане СССР будут восприниматься здесь такими же людьми, как и сами островные жители.

Вернувшись из Англии, Северов плотно занялся палубной версией МиГ-15 и проектом реактивного штурмовика, немало копий было сломано даже при согласовании технического задания на него. Некоторые представители армии упорно не хотели понимать, что расчет на новые материалы не авантюра. Работы в Верхней Салде велись полным ходом, и к 1950 году ожидалось начало производства титановых и других сплавов. Еще одной головной болью стал неожиданный конфликт с представителями ВМФ, вице-адмиралом Горшковым и адмиралом Алафузовым, при обсуждении перспектив развития флота и его инфраструктуры. Неприязненное отношение Владимира Антоновича было объяснимо, не простил того, что Олег не дал ему японские линкоры утопить, с тех пор тихо ненавидел и искал возможности хоть как-то поддеть. А вот чего Сергей Георгиевич ввязался, Северов так и не понял, все смешалось в одну кучу. Олег много внимания уделял развитию инфраструктуры, жилищным условиям личного состава. Оппоненты давили на разбазаривание народных средств и на то, что военнослужащие обязаны стойко переносить все тяготы службы. На вопрос генерала, относится ли это к их семьям, перешли на личности и обозвали демагогом. Пришлось напомнить о субординации, хотя очень хотелось просто обматерить. Следующим камнем преткновения стали новые корабли. Из прошлой жизни Северов помнил, что в СССР было множество проектов боевых кораблей, систем оборудования и вооружения, намного больше, чем, например, в Америке. Простоты в обслуживании это не добавляло, да и с ремонтом намечались проблемы. Оба адмирала были ярыми противниками авианосцев и сторонниками тяжелых кораблей в ущерб другим типам. Олег же нашел общий язык с Кузнецовым, который предлагал гораздо более сбалансированную структуру Военно-морского флота. К тому же Алафузов явно тянул одеяло на себя, ущемляя интересы других стран СЭВ, чему Северов был категорическим противником. Доходило до стычек по таким деталям, как количество гребных валов у проекта атомной подводной лодки. Горшков насмерть стоял за два, Северов же приказал провести исследование, которое показало, что переход на один вал позволяет уменьшить водоизмещение и шумность, а также достичь существенно более высоких подводных скоростей. Конечно, над многим предстояло серьезно и долго трудиться, такой винт спроектировать – сложнейшая задача, а уж сделать его – тем более целый комплекс проблем, начиная с разработки уникального технологического оборудования. С другой стороны, время есть, проектирование корабельного реактора еще далеко не завершено. Все это заняло весь июль и начало августа, когда Сталин неожиданно приказал отправляться на две недели в отпуск.

Так что после всех путешествий пришлось совершить еще одно, на этот раз приятное, съездили на Закинф, один из Ионических островов. Настя уже имела округлившийся животик, поэтому купалась вдоволь, но под открытым солнцем не жарилась, лежала только в тени, хотя даже этого оказалось достаточно, чтобы кожа покрылась легким загаром. Пляж был пустынным, но не безлюдным, однако присутствия папарацци Олег не обнаружил. То ли тема перестала быть интересной, то ли сыграла роль беременность супруги, то ли еще что. Северов поймал себя на мысли, что приехал сюда отдохнуть и расслабиться, а вместо этого, как разведчик в тылу врага, сканирует все вокруг на наличие опасности, постоянно, когда не спит. Генерал знал наверняка, что соответствующая служба опекает его плотно, но ненавязчиво, не могли не прикрывать на отдыхе, тем более за пределами СССР, но говорить об этом жене он не стал. Самому же переключиться от проблем удалось только на четвертый день, перестав постоянно гонять мысли о работе. Северовы много гуляли, Настя с подачи Олега обзавелась парео, мода на которые докатилась до Европы, а изобретательный муж вспомнил несколько способов его завязывать. В прошлой жизни одна из подруг отставного летчика любила носить подобный яркий кусок ткани, так что в этом деле он мог дать фору любой современной моднице. Это, кстати, привлекло внимание немногочисленных соседок, пришлось им тоже помочь в данном вопросе. Две молодые нудистки примерно одного с Олегом возраста, представившиеся француженками из Орлеана, вовсю постреливали глазами на статного русского, но этим дело и ограничивалось. Расположились они в полусотне метров, но только о чем-то шушукались, знакомиться не подходили. Не утерпели, когда Настя появилась в парео, та объяснила, что это муж придумал. На следующий день принесли два куска материи, Северов устроил мастер-класс по завязыванию, а про себя отметил, что даже в этой пляжной одежде они выглядят весьма вызывающе. А еще генерал наметанным взглядом определил, что мышцы у них очень неплохо развиты, наверняка занимаются спортом, скорее всего гимнастикой. После краткого знакомства француженки вернулись на свое обычное место и больше не подходили, лишь здоровались при встрече. Только через пару лет как-то в разговоре Миша Ногтев сказал, что они такие же жительницы Орлеана, как и Настя. Это были немки из Штази, Роммель серьезно относился к вопросам безопасности и немного подстраховал коллег, с их ведома, разумеется.