Текст книги "Тайная тюрьма"

Михаил Нестеров
Тайная тюрьма

Автор выражает особую признательность еженедельнику «Независимое военное обозрение», газете «Известия» за использование их материалов в своей книге.

Всякое сходство с действительным лицом – живущим либо умершим – чисто случайное. Взгляды и высказанные мнения персонажей романа могут не совпадать с мнением автора.

Пролог

1

Вашингтон, штат Виргиния, март 2002 года

Одетый в строгий темный костюм, Питер Шейлер попробовал угадать, в какой одежде его встретит босс. Накануне последнего обращения президента к нации имиджмейкер порекомендовал ему зеленоватый пуловер ручной вязки. Кажется, вспоминал Питер, он приметил на свитере пару сентиментальных затяжек петель. Возможно, думал он, эта неслучайная деталь была тонким намеком на демократию и подчеркивала равенство главы государства с американскими беспорточниками.

Директор ЦРУ дождался импозантного секретаря и прошел за ним в кабинет. «Боже, – удивился Шейлер. – Уволь своего стилиста к чертовой матери!» Серая, невыразительная, застегнутая наглухо рубашка с едва заметными полосками и светлым воротником подошла бы приговоренному к казни через удушение. 67-летнему Питеру самому стало трудно дышать, ибо он видел, как верхняя пуговица впивается в морщинистое горло президента.

– Сэр... – он в знак приветствия наклонил голову и шагнул навстречу боссу. Они обменялись рукопожатиями.

Хозяин Белого дома источал приятный запах дорогой парфюмерии. После обязательной утренней пробежки и водных процедур бывший военный летчик неизменно пользовался дезодорантом и туалетной водой от Эсте Лаудер.

На сегодняшнее утро у него была запланирована еще одна встреча – с руководителем центра допросов и опросов. Требование к нему одно: ужесточить содержание пленников в тюрьмах. Возможность побега арестантов практически исключалась. Места содержания призваны устрашать главного противника Соединенных Штатов – международных террористов, наносящих удары в любой точке мира, – и если случится побег, то все усилия в плане запугивания пойдут насмарку. Казенные дома были разбросаны по всему миру – Афганистан, Сирия, Иордания, Куба, изоляторы в Марокко, Египте, Азербайджане, Катаре. В них содержалось около трех тысяч заключенных.

Буш не предполагал, что шеф разведывательного управления также намерен вскользь затронуть эту тему. Он часто мигал круглыми, будто кукольными глазами, собрав на лбу глубокие морщины, словно только что проснулся и пытался вспомнить, что ему снилось. Он едва не вспылил, когда смысл чрезмерно длинной фразы дошел до него. Она вылезла изо рта директора ЦРУ ядовитой змеей и шипела, угрожая.

– Повтори еще раз, в чем ты хочешь меня убедить, – невыразительные глаза президента плескались злостью и недоумением.

– В целесообразности привлечения на работу в разведку наиболее способных членов бывшей подпольной организации «Северная армия Стюарта». Я знаю, господин президент, как вы относитесь к таким людям – с неприязнью.

– С неприязнью?! – побагровел Буш. Он быстро нашел чем ответить и развернул в сторону собеседника календарь. На Питера нацелились смертоносными копьями две единицы. Сегодня было 11 марта. Прошло ровно шесть месяцев с варварской атаки террористов на Нью-Йорк.

«Сейчас пуговица на его рубашке отлетит, – спокойно подметил Шейлер, – и попадет мне в глаз».

– Я хочу напомнить вам, что Бриджес официально осудил теракт 11 сентября, а лидер «армии» объявил о роспуске своей организации. Многие арестованы. Мы присматриваемся к ним. Наши аналитики пришли к выводу, что они не представляют реальной угрозы внутри государства. Поэтому их конспиративный опыт может быть использован.

– Кем?

– Нашим государством. – Питер сложил на груди руки, демонстрируя белоснежные манжеты. – В борьбе с международным терроризмом.

– У тебя есть досье на Бриджеса? – не унимался президент.

– Я понял ваш вопрос, – кивнул в ответ шеф ЦРУ. – Да, Бриджес принимал участие в убийстве посредника ООН. Пытался подложить бомбу израильскому послу в Соединенных Штатах.

Бриджес был одним из лидеров ультраправой экстремистской группировки «Северная армия Стюарта», возглавляя в ней боевое ядро. Арестован накануне теракта 11 сентября за поджоги магазинов в Манхэттене, принадлежащих евреям, и подрыв автомобиля, начиненного взрывчаткой и припаркованного в непосредственной близости от Капитолия; в результате этого теракта был тяжело ранен чернокожий конгрессмен.

Когда обрушились башни-близнецы Торгового центра в Нью-Йорке, президент публично объявил о связи Бриджеса с «Аль-Кайдой». Расследование терактов могло затянуться на годы, но при любом раскладе Бриджеса, прозванного в прессе «белым резидентом дьявола», ждал электрический стул.

– И ты хочешь сделать из него разведчика ЦРУ?!

Питеру показалось, что вздыбившиеся брови Буша пытались найти спасение в его седоватой шевелюре.

Откинувшись на спинку кресла, босс фальшиво обрадовался:

– Браво! Я аплодирую!

– Не горячитесь, господин президент. Я приведу пример. Еврейская организация «Банда Штерна», на ее счету не одно политическое убийство. Один из ее руководителей возглавил европейский отдел «Моссада», стал премьер-министром Израиля.

– Отличный пример! Образцово-показательный! Ты пророчишь Бриджесу кресло в администрации Белого дома?

– Я повторяю: группировка «Армия Стюарта» больше не представляет угрозы национальной безопасности, а ее опыт поможет нам в работе.

– А что, если твоя инициатива просочится в прессу?

– Она просочится, – посулил Питер, выразительно кивнув. – Но только после удачной операции – арест, ликвидация известных террористов, в которой на всю мощь будет задействован опыт Бриджеса.

– Ты сказал – «известных террористов». Почему бы не присвоить им звание заслуженных, пользующихся популярностью, снискавших славу, что там еще?..

– Извините, господин президент, но вы смотрите на проблему в минусовых очках, а я в плюсовых. И я вижу следующее: нашу позицию государственной безопасности занимают люди, с которыми мы ведем беспощадную войну, и вот они переходят на нашу сторону. Я бы назвал это ощутимой победой. Это рискованный шаг, но я вам гарантирую успех.

– После того как добровольная инициатива «белого резидента» просочится в прессу, его захотят убрать, – резонно заметил Буш, остывая.

– Мы никому не станем мешать, – улыбнулся Питер, провожая босса глазами. Тот прошелся по кабинету, некоторое время постоял у окна и вернулся за стол. – Даже ликвидация Бриджеса сыграет нам на руку. Но и подогревать мы ничего не станем.

– Ты говоришь о беспроигрышном варианте.

– Совершенно верно. Бриджес в местах не столь отдаленных уже полгода, о нем стали забывать. Сам он сломался за шесть месяцев и готов к применению...

Высокопоставленный техасец перебил уроженца штата Огайо:

– Бриджес сам проявил инициативу? Сказал следователям, что готов сотрудничать с разведкой?

– Такая инициатива насторожила бы нас и в конце концов отпугнула. Мы просмотрели несколько вариантов и остановились на одном. Я предлагаю снять с Бриджеса обвинения в терактах и поджогах и повесить эти преступления на Стюарта. Сам Стюарт бесполезен в работе на разведку, он был номинальным лидером «армии» и приказов на насилие не давал. Силовыми акциями ведал Бриджес. Когда он окажется на свободе, его захотят прибрать к рукам многие ультраправые, расистские и даже исламистские группировки. Бриджес поможет нам выявить тайных лидеров в их рядах. Также мы надеемся получить информацию о спонсорах преступных группировок и перекрыть им финансовые потоки.

– Вы у себя в Лэнгли постоянно играете в грязные игры, – неприязненно сощурился Буш. – Нельзя ли изобрести что-нибудь попроще?

– У нас много серьезных противников. Элементарные шаги ими давно просчитаны.

– Не знаю, не знаю, – президент сцепил руки и пощелкал суставами больших пальцев. «Черт, – недоумевал Питер, – как это ему удается?» Он попробовал повторить «фокус» хозяина Овального кабинета, но у него ничего не получилось.

– Где содержатся люди Бриджеса? – спросил Буш, скосив глаза на настенные часы и проследив за ходом маятника.

– Они сидят с людьми, чей юридический статус до конца не ясен, и с преступниками, которые принимали участие в убийстве граждан Америки. И еще один момент я бы хотел затронуть. Добровольное сотрудничество, основанное на раскаянии и осуждении терактов, ни в какое сравнение не идет с признаниями, данными на допросах, в коротких перерывах между...

– Избавь меня от деталей! – Буш отгородился от собеседника рукой и несколько мгновений держал ее на отлете. – Мне надо подумать.

– Вам нужно ответить на один вопрос: убедил я вас или нет. Хотя бы в том плане, что в неволе Бриджес – «белый дьявол», а на свободе он – ангел небесный.

– По крайней мере, теперь я знаю, как отношусь к террористам: с неприязнью, – съехидничал Буш. – Хорошо, пусть сделка совершится, – он посмотрел на свои широкие ладони и перевел взгляд на директора ЦРУ. – Но запомни, Питер: этого разговора между нами не было. Ты прав, мне нужны успехи и не нужны провалы.

Шейлер встал и застегнул пуговицу на пиджаке. Глянув на ворот рубашки техасца, он улыбнулся:

– Удачного вам дня, господин президент.

2

Лэнгли, округ Колумбия, два года спустя

Устроившись за столом в операционном зале, Питер Шейлер через прозрачную шумоизоляционную перегородку наблюдал привычную картину: десятки сотрудников разведуправления находились за компьютерами, сосредоточившись на своей работе. Несколько телевизоров с отключенным звуком были настроены на различные новостные каналы. Любой желающий мог прослушать последние сообщения через наушники.

Эта комната по праву называлась центральным постом. Здесь часто проводились оперативные совещания, и дополнительная информация любого характера ложилась на стол незамедлительно.

Директор, накануне отпраздновавший свой 69-й день рождения, был одет в коричневатый костюм. Он выглядел лет на пять моложе своего возраста, мог бы скинуть еще пару лет, если бы по совету медиков не избегал солнечных лучей; бледность пропитала его лицо страданием.

Он поджидал офицера оперативной группы, курировавшей деятельность Рэя Бриджеса, отчего снова и снова мысленно возвращался к практике, когда осужденных оправдывали в судах в целях национальной безопасности.

Офицера звали Уэйн Сабо. Он был в чине полковника. Проскользнув в дверь, отъехавшую в сторону, извинился за десятиминутное опоздание. Заняв место напротив директора и расстегнув пуговицу на пиджаке, положил на стол папку.

– Связи Бриджеса с преступными группировками разного толка не удивляли вас? – спросил Шейлер. – Сколько человек он сдал нашему управлению?

– Около сорока. Сейчас скажу точно. – Сабо открыл пухлое досье на Бриджеса. – Тридцать восемь человек, – конкретизировал полковник. – Последнее, что он сделал, – это помог отследить перевод на сто восемьдесят тысяч долларов на счет в багамском банке «Женева траст». Перевод направлялся на адрес нью-йоркской ультраправой организации. Сейчас я посмотрю счета.

– Не загружайте меня цифрами. Напомните, какую легенду разработали для Бриджеса.

– Собственно, мы ничего не придумывали, – полковник пожал плечами. – Бриджес осудил теракт в Нью-Йорке и одобрил намерения Стюарта о роспуске организации. Суд оправдал его и повесил обвинения в терроризме на Стюарта. Среди своих Бриджес остался своим в доску, даже укрепил доверительные отношения с единомышленниками.

– Ни с Бриджесом, ни с любым другим доносчиком вечно так продолжаться не может. У вас есть какие-нибудь варианты?

– Убрать его, или...

– Не торопитесь. За последний год мы не уволили ни одного нашего сотрудника. Наоборот, тех, кто не устраивал нас, мы переводили с повышением. Например, на Аляску. Мало кто выдерживал там больше двух месяцев. Нам оставалось лишь подписать рапорт об увольнении. Сейчас такое время, что каждая дрянь может подать на нас в суд.

– Я понял, сэр. Можно засунуть Бриджеса в такую дыру, из которой он долго не выберется.

– Напомните кратко его военную биографию.

– Он проходил службу в подразделении спецназначения ВМФ. Входил в группу исследований и разработок, которая занималась испытаниями оружия, снаряжения и военной техники. Со службы он уволился в чине сержанта.

– Здесь ему грозит опасность. Не будем забывать, как много полезного он принес нашей службе. Он стал одним из лучших агентов за последние годы. – Питер покатал по столу карандаш и продолжил, словно размышлял вслух: – У него нет прежней жизни. Теперешняя его жизнь состоит из доносов и провокаций. Ответьте на несколько вопросов. Он злоупотребляет алкоголем, наркотиками?

– Нет.

– Связи с женщинами?

– Он встречался с несколькими женщинами, ничего серьезного. Два года – большой срок. Бриджес не дал нам ни одного повода усомниться в своей искренности и желании помочь.

– Считаете, у него был другой выход?

– Думаю, нет.

– Вы узнавали, как ведет себя в тюрьме Стюарт, какие у него настроения?

– Стюарт прекрасно понимает, чьей жертвой он стал. Он не раз говорил следователям, что его подставили, и упирал на то, что не отдавал приказов на совершение терактов.

– Похоже, я нашел дыру для Бриджеса, – сказал директор после непродолжительной паузы. – Он с пользой для дела проведет там остаток дней. Это место – далеко не Аляска, но ему вряд ли захочется вернуться. Повторяю, здесь ему грозит опасность. Он состоял в организации расистского толка, да? Отправим его к ниггерам. Сдайте дела полковнику Хогану из африканского отдела.

– Да, сэр.

– Это не все. Умойте руки: назначьте Бриджесу встречу и сдайте его Хогану.

3

Вашингтон

Двое агентов в штатском надели на Рэя Бриджеса наручники и прикрыли сверху его серым пиджаком. Один из офицеров наклонил его голову и слегка подтолкнул в салон машины с непроницаемыми стеклами.

– Парни, вы не забыли надеть мне мешок на голову?

– Будешь борзеть, мы вспомним о камне на ноги. Сиди и помалкивай.

Бриджес давно перестал озираться по сторонам. Сопряженная с риском роль двойного агента приносила ему немало проблем, однако удовлетворение от такой работы паровым утюгом заглаживало житейские трудности.

Он уже забыл, какого цвета мантия у судьи, какого цвета робу он носил в тюрьме. Живо откликаясь на звонок куратора, он вышел из своей квартиры и угодил в лапы оперативников.

Машина неслась в сторону аэропорта имени Даллеса, окруженного невысокими лесистыми холмами и роскошными полянами. Она без задержек проехала охраняемый пост и зашуршала колесами по серому пыльному бетону. Водитель остановился впритирку к трапу. Офицер наполовину удовлетворил просьбу Бриджеса, убрав пиджак с его закованных рук и набросив его на голову «белого резидента».

Тем не менее Бриджес сумел определить не только тип самолета. Он ужаснулся, прочитав бортовой номер «Боинга-757» – N313Р. Этот самолет, единственный в своем роде, сам являлся летающим острогом и входил в состав тюрем временного содержания заключенных.

– Осторожно – ступеньки, – командовал оперативник, поддерживая клиента под руку. – Стоп – площадка. Вперед, налево, прямо, стой.

Бриджес снова увидел свет, уже сидя в кресле в седьмом ряду «Боинга». Он поднял руки и выразительно посмотрел на сопровождающего:

– Теперь-то я точно не сбегу.

– Теперь-то ты точно не сбежишь, – в тон Рэю отозвался тот. Он снял с него «браслеты» и продолжил: – Ты не сбежишь и оттуда, где у тебя будет очень много воли и очень много простора.

– Ты говоришь, как моя мать. Тебя ни черта не поймешь. Дай мне сигарету.

– Травись на здоровье, – круглолицый офицер угостил Бриджеса и дал прикурить от своей зажигалки.

– Нам долго лететь?

– Успеешь пару раз сходить по маленькому и один раз по большому. Ты не поверишь, но буквально вчера у меня унитаз потек. Захожу в свои апартаменты...

– У тебя унитаз в апартаментах?

– В туалете, умник.

– Дальше можешь не рассказывать. Ты засучил рукава и начал вынимать из унитаза говно.

– Была нужда. Я слесаря вызвал. Пришел очкарик, открыл крышку бачка, кивает и руками показывает: «Резиновая груша сливного механизма потеряла эластичность и начала прогибаться внутрь. Возник зазор, через который в унитаз и утекает вода...» Я ему говорю: «Ты сколько денег-то с меня собрался слупить?» Он отвечает: «Пятьдесят долларов».

– Да, – сказал Бриджес, – с тобой время пролетит незаметно. Куда вы меня везете?

– Туда, белый вождь, где очень-очень много негров. Если из их кожи пошить плащи, можно спасти от проливного дождя всех китайцев.

– В Алабаму? – попробовал угадать Бриджес, назвав самый «черный» штат. Это в то время, когда он улетал из самого «белого».

– На Черный континент, бледнолицый ты наш. Надень пиджак. Все-таки это одежда делает человека.

– Одежда делает человека банкротом, – огрызнулся Бриджес.

Ему исполнилось тридцать три. Он работал на ЦРУ два года. С его помощью пополнились несколькими десятками человек федеральные тюрьмы США. Самая засекреченная тюрьма Центрального разведывательного управления носила кодовое название «Матрица». В этот африканский лагерь были переведены наиболее именитые узники из Гуантанамо, поскольку кубинский лагерь взял под контроль конгресс и следил за соблюдением прав заключенных. Что не могло понравиться ни Пентагону, ни ЦРУ, которые использовали на допросах пытки и призывали конгрессменов узаконить допросы с пристрастием.

Всего в «Матрице», которую охраняла специальная тактическая группа морской пехоты, содержалось двести пятьдесят человек.

Знаменитые тюрьмы, включая Абу-Грейб, стали бельмом во всевидящем оке Штатов и не устраивали спецслужбы этой страны по определению. Пленных вывозили в места, о которых знал лишь узкий круг лиц. «Матрица» не входила в систему тюрем администрации сил коалиции, сотрудники которой имели право допрашивать гражданских заключенных, беженцев и лиц, не находящихся под стражей. «Матрица» была до упора заполнена боевиками, активными участниками терактов, несостоявшимися смертниками. Это был дьявольский рассадник по имени «Обитель зла».

Рэй Бриджес, глубоко затягиваясь сигаретой, не мог не думать о «Матрице», о том, что бесславно заканчивает свой путь; он оборвется, едва именитый подрывник перешагнет через порог африканского централа. На такие мысли наводили и фактический арест, и наручники, и то, как Бриджеса сопроводили в летающую темницу. Чтобы ни одна камера случайного репортера, оказавшегося в стеклянном коробе «Даллеса», не смогла запечатлеть его на трапе самолета.

Но больше всего Бриджеса удручал другой момент. Он не знал, где содержится Стюарт, на костях которого Рэй выехал из мест заключения. Возможно, он томится в «Матрице». Бриджес отчетливо представил тюремный прогулочный дворик, себя, зажатого в углу Стюартом и парой его друзей. Охрана не спешит на помощь, она выполняет распоряжения сверху. Более изощренного способа избавиться от Бриджеса, а заодно поквитаться с ним за погромы и поджоги придумать было невозможно.

Он не слышал оперативника, травившего анекдоты, не заметил, как «Боинг» легко и изящно оторвался от взлетной полосы и взмыл в небо. Был бы у него яд, Бриджес бы принял его немедленно.

– Мне нужно в туалет.

– Пошли, – мгновенно отозвался сопровождающий. – Для справки: у меня есть перцовый баллончик. Начнешь дергаться, я выжгу тебе глаза. – Агент приковал правую руку клиента к своей левой руке и дернул наручники, предлагая Бриджесу следовать за ним.

Вернувшись из туалета, Рэй спросил:

– Мне можно выпить?

– Сколько угодно. Коньяк, виски?

Бриджес остановил свой выбор на скотче. Через час он был мертвецки пьян и проспал тот момент, когда шасси самолета коснулись африканской земли.

Глава 1
Беглец

1

Катвана, Западная Африка, октябрь 2005 года

Облокотившись о грязную откидную полку конторки, по которой ползали громадные черные тараканы и разноцветные мухи, Александр Абрамов поджидал хозяина этого вшивого заведения под названием «Эликсиры для здоровья». Его русский разведчик перевел по смыслу: «Зелья от всех хворей». Полки ломились от склянок с препаратами, изготовленными на основе ядов змей, скорпионов, пауков, растений. Бирки кричали о полном излечении недугов, будь то половая слабость или болезнь Паркинсона. Часть этой лавки напоминала кунсткамеру. Змеи, лягушки, ящерицы, насекомые мариновались в прозрачной и тягучей на вид жидкости. В каждой банке или бутылке спасение для хворых.

Чернокожий хозяин экзотической аптеки, расположенной в центре поселка под названием Джордж, вернулся в конторку и возобновил прерванный телефонным звонком разговор. Ему было лет сорок – сорок пять. На его лоснящемся лице выделялся широкий плоский нос с огромными ноздрями. Абрамов не мог отделаться от чувства, что африканец, похожий на Кинг-Конга, смотрел на него через стекло, прижавшись к нему лицом. Ему бы не помешало открыть какую-нибудь банку и принять снадобье от желтухи, заметил капитан. Белки его глаз походили на лимонные корки с червоточинами-зрачками посередине.

Аптекаря звали Тонге, он здорово говорил по-английски.

– Значит, вас не интересуют готовые препараты?

Абрамов покачал головой:

– Я уже говорил: нет. Хотите заработать, сведите меня с вашими поставщиками. Если дело пойдет на лад, мы поговорим о стабильных процентах.

– Мои поставщики – аборигены, им нужно кормить свои семьи. Их работа – ловить гадов и приносить их мне. Моя работа – изготовить и продать готовое зелье. Ко мне заглядывает множество туристов, они мои клиенты.

– У вас свой серпентарий?

– Послушайте, мистер, – терпеливо объяснял аптекарь, – я беру от природы только то, что она может дать. Я не использую одну и ту же змею дважды. Вас интересует яд зеленой мамбы. Он вчетверо сильнее яда кобры. Мамба за один раз может дать шесть капель яда. Назавтра она даст суррогат. Я беру шесть капель и отрубаю змее голову. Некоторые европейцы, обосновавшиеся здесь, выжимают змей, как половую тряпку. Но это их дело, верно? Я родился и вырос здесь. Змея, отдавшая свой яд, должна умереть. Она либо убивает человека, либо спасает ему жизнь.

– Разве второй и третий укус змеи будет несмертельным?

– Человек или животное умрет. Но мы говорим о разных вещах. Я говорю о том, во что я верю. А вы только воспроизводите свои утилитарные мысли вслух.

– Вы образованный человек, – покивал капитан, взглянув на аптекаря по-новому.

– По специальности я фармаколог-токсиколог, – с наигранной ленцой заявил тот. – У меня есть порошки на основе змеиного яда. В сухом виде они хранятся сколь угодно долго. Но каждый кристаллик пронумерован от одного до шести. Вас устраивает такое сравнение?

– Вполне, – согласился Абрамов.

– Я могу назвать людей, которые продадут вам порошок, изготовленный из яда замученных змей. Как вы думаете, эта озлобленная отрыжка издыхающего гада поможет больному человеку?

– Я бизнесмен, а не лекарь. У нас разные вероисповедания. Я верю в силу денег.

– Хорошо. Вас интересует большая партия токсина? – поинтересовался Тонге.

– Речь идет о десятках граммов. Я бы не приехал сюда, если бы яд можно было синтезировать в лаборатории, – слегка акцентировал Абрамов. – Он содержит слишком много токсинов – до сотни. С одного грамма яда получается одна сотая доля грамма токсина М4.

Абрамов ожидал вопроса о стоимости токсина и был готов ответить детально. Его консультировал специалист в области природных и синтезированных ядов, заведующий лабораторией в закрытом НИИ-17 Минобороны. Рыночная стоимость одного грамма М4 составляла один миллион долларов. Дефицит времени не позволил Абрамову получить более подробную информацию о ядах. В этот раз он оперировал пусть и звучными, но все же верхушками сложной проблемы. Склонный к импровизации, капитан мог легко выехать на поверхностных знаниях в любой беседе, пусть даже собеседник – большой специалист в той или иной области. Собственно, Абрамов размышлял над академическим стилем. Он сравнил свое состояние с прочтением заголовков в газете, тогда как с материалом он ознакомиться не успел.

Когда разговор с африканцем вышел на качественно новый виток, Абрамов сделал упор на то, что его не устраивает рыночная стоимость токсинов.

– Моя работа – купить дешевле, продать дороже.

– Значит, ваш интерес крутится вокруг десятка граммов. – Хозяин прихлопнул таракана и смахнул его с откидной полки. Отерев руку о пеструю рубашку, он покивал. – Я что-то слышал о крупном серпентарии и производственном цехе. Он спрятан глубоко в тропических лесах. Аборигены называют его по-разному и стараются держаться подальше. До него не доберешься на джипе, разве что на лодке по реке. Туда раз в неделю летают вертолеты. Думаю, лаборатория... Так я называю этот серпентарий, – пояснил аптекарь. – Его хозяева сами работают на рынок и вряд ли предложат вам низкие цены.

– Я умею договариваться с людьми, – скупо улыбнулся Абрамов. – Я могу через вас найти проводника?

– Вы слишком много от меня хотите. – Тонге ответил капитану широкой улыбкой. – Вы симпатичный малый, мне вас будет искренне жалко, когда вами полакомится местное племя каннибалов. Они едят людей и говорят, что мясо человека напоминает по вкусу мясо ягуара. Оно и сладкое, и соленое одновременно. Мой вам совет: бросьте эту рискованную затею.

– Я хочу заработать.

Хозяин аптечной лавки покачал головой:

– Вы найдете свою смерть. Вам могут повстречаться не только чернокожие.

Едва за клиентом закрылась дверь, Тонге схватил телефонную трубку.

– Майора Бабангиду, пожалуйста. Майор? Это Тонге. В поселке появились люди, которые вас наверняка заинтересуют. Русские. Да, пару раз прозвучало слово «лаборатория». Я действовал по инструкции. Да, я все понял. До встречи.