Текст книги "Форма оплаты"

Михаил Окунь
ФОРМА ОПЛАТЫ

Рассказ

Он стоял на Невском подле станции метро, уставившись в одну точку. Мысли его были сумбурны и отрывочны. «"Маяковская"… – думал он о названии станции. – Имени жены „самого лучшего и талантливого“? Если бы таковая у него имелась…»

Время от времени, однако, он приглядывался к людскому потоку, текущему мимо: лица плыли, как шары по воздуху, покачиваясь на весу, – и столь же одинаковые. Через пару минут его начинало подташнивать от этого зрелища, и тогда он вновь ловил свою определенную точку, свой, по выражению классика, «светящийся пункт», и впивался в него взглядом. Время, в отличие от потока сограждан, для него сегодня не текло.

Из оцепенения вывел начавшийся ежедневный августовский дождь. Он решил переждать его в кино и зашел в небольшой кинотеатрик, где шли в основном документальные фильмы. Взяв билет, он плюхнулся на первое попавшееся место в полупустом зальчике.

Названия фильма он не запомнил – что-то типа «Сколько стоит… (что именно?)», да и приглядываться особенно не собирался. Погас свет, на экране замелькало.

Открывали «закрытую» тему – фильм был из жизни валютных проституток. Шли разгульные ресторанные сцены. При этом убийственно серьезный человек за кадром задавал девушкам иностранных дел «сокровенные» вопросы и получал нетрезвые исповеди: о трудном детстве, невозможности прилично заработать стандартным трудом и финских женихах. Так все и текло, довольно занудно. Он смотрел вполглаза, как вдруг насторожился – вместо цветных кадров пошли черно-белые, похожие на любительские, и на них появилось лицо, показавшееся ему знакомым.

Диктор сообщил, что это одна из самых известных ленинградских проституток. Сняли ее случайно и мимоходом, портативной камерой, когда она побывала в съемочной группе и согласилась поведать кое-что сенсационно-разоблачительное, приподнять, так сказать, завесу. Основные съемки должны были состояться после возвращения группы с юга, но, приехав, киношники узнали, что их предполагаемая героиня была убита при темных обстоятельствах.

Он слушал ровный металлический голос, почему-то как должное воспринял известие о смерти и только сомневался последним сомнением: «Она или не она?»

На экране, между тем, продемонстрировали ее фотографию в глянцевом скандинавском путеводителе по злачным местам Ленинграда. Она стояла на четвереньках задом к фотографу, в приглашающей позе, и, обернувшись, бросала прищуренный вызывающий взгляд. Кроме меховой горжетки, замотанной вокруг шеи, на ней ничего не было.

Потом показали застольные фото: она – и розовые немцы, она – и шкафообразный австралиец… Потом ее детские и подростковые снимки. Он узнал их. «Она!..»

Был на пляже в Репино особый участок, облюбованный питерской «фарцой» и прочими «центровыми людьми» – рядом со старым деревянным рестораном «Волна». Именно туда и направлялась дев

...

конец ознакомительного фрагмента