Текст книги "Услуга мага"

Михаил Пухов
Услуга мага

– У меня есть мысль, – сказал незнакомец. – Ведь вы, конечно, разбираетесь в физике?..

Откуда он появился, осталось неясным. Мы сидели на бережку, на камушках, запивая николаевскую добычу пивом из белой канистры, и пляж вокруг был пустынный. Метров на двести в обе стороны не было никого, и, если кто-нибудь проходил мимо нас справа налево или наоборот, мы еще издали следили, как он приближается, особенно если женщина. Но на этот раз никто не заметил никакого движения ни справа, ни слева от нас.

Он возник внезапно.

Позднее Виталик утверждал, что незнакомец сконденсировался прямо из воздуха – не упал с неба, а сгустился из воздуха, постепенно приобретая очертания, и что он, Виталик, видел это своими глазами. Но после ухода – вернее, исчезновения – незнакомца любой мог бы поклясться в этом, потому что это перестало быть удивительным. Но остальные не видели, как он появился.

А он – он появился и спросил:

– Ведь вы разбираетесь в физике?..

Конечно, эти слова вызвали замешательство. Из-за способа появления незнакомца. Минуту мы смотрели на него во все глаза – только Адам Сергеевич вроде спал. Незнакомец не представлял собой ничего особенного. Скромный и чуть печальный – человек, каких много. Когда народ за минуту привык к его обыкновенному виду, Славка Владимиров сказал:

– Есть один специалист.

Незнакомец почему-то посмотрел на Виталика. Тот застеснялся.

– Нет, – выручил Виталика Славка. – Вы посмотрите в воду.

Из бескрайнего моря, которое начиналось у наших ног, взлетел узкий фонтанчик – Николай всплыл со дна передохнуть. Он давно плавал среди подводных валунов и добыл уже много крабов. Он находит их под камнями, крупных, как блюдце, и стреляет из пневматического ружья собственного изготовления. Незаменимую закуску под пиво добывает нам Николай. Сам он пива не пьет и крабов не ест, но охотится на них с удовольствием.

Именно на него – единственно трезвого и вооруженного представителя нашего коллектива – и указал незнакомцу Славка Владимиров как на величайшего физика всех времен и народов. Он всегда так делает, и Николай не возражает, а часто даже способствует этому.

Во взгляде незнакомца появилось недоверие.

– Мне казалось, вы все в некотором роде…

Наш коллектив ответил дружным вопросительным взглядом.

– Мне нужны люди, разбирающиеся в физике, – объяснил незнакомец.

– Зачем? – проснулся вдруг Адам Сергеевич.

– Я, видите ли, волшебник, – скромно сказал незнакомец. – И у меня есть мысль.

Минуту мы смотрели на него во все глаза. Невероятно, но это проясняло непонятное. Гипотеза о существовании волшебников не противоречит законам природы. Закон и преступление – разные вещи.

– Вы новатор, – сказал через минуту Адам Сергеевич. – Я полагал, дело волшебников – творить чудеса.

Незнакомец печально улыбнулся.

– Творить чудеса просто. А я хочу сделать что-нибудь полезное. Совет мне просто необходим.

Из бескрайнего моря взлетел новый узкий фонтанчик. Потом там забурлило, у берега встал во весь рост Николай, встряхнулся телом и пошел к нам, шлепая по камушкам треугольными ластами. Он нес ружье и веревку с закуской под пиво. Но никто не среагировал. Раскрыв рты, все мы смотрели на незнакомца, который оказался волшебником и которому легче творить чудеса, чем думать.

– Например, я знаю о вас многое, – сказал незнакомец. – Мне известно, что вы физики, что вы делаете какую-то фотонную ракету и что недавно вы что-то такое запустили и теперь приехали сюда вместо премии.

Возразить на это было нечего.

– И многое другое, – добавил незнакомец.

Шлепая ластами, подошел Николай, удивляясь, что никто не подпрыгивает от радости, не хлопает в ладоши и не кричит: «Где это ты добыл таких тарелков?»

– Вот и наш физик, – представил его Славка Владимиров.

– Не надо, – вежливо сказал незнакомец. – Я прекрасно вижу, что он у вас лаборант или другой обслуживающий персонал.

Николай побагровел и уронил крабов на гальку.

– Это волшебник, – объяснил ему Виталик. – Поэтому он знает все о каждом из нас.

– А другие чудеса умеете? – спросил Николай.

Незнакомец взял камушек и подбросил его вверх. Камушек скоро потерялся из виду, исчез в необъятном небе. Все ахнули.

– До Луны долетит? – спросил у волшебника Николай.

Волшебник печально пожал плечами.

– Не знаю. Я траектории не умею рассчитывать.

Славка Владимиров оскорбительно засмеялся.

– Мне хочется принести пользу, – сказал волшебник. – Я должен с вами посоветоваться.

– Тогда вам надо учиться, молодой человек, – сказал Адам Сергеевич. – Чтобы приносить пользу, нужно много знать.

– Но я волшебник.

– Следовательно, вы должны знать гораздо больше других. Если бы всемогущий Бог был невеждой, мир остался бы хаосом.

– Не понимаю, – сказал волшебник. – Ведь как я захочу, так и будет.

Он щелкнул пальцами. Через минуту закуску под пиво можно было собирать голыми руками, потому что вода отступила и на месте бескрайнего моря осталась огромная плоская яма, дно которой было укрыто влажными водорослями.

– Мир остался бы хаосом, – повторил Адам Сергеевич. – Не удивляйтесь, если завтра прочтете, что вчера на побережье обрушились волны невиданной силы и стерли с лица земли города и селения.

Волшебник смутился, печально взмахнул рукой, и море вернулось в свои берега.

– Поэтому я и пришел посоветоваться, как лучше принести пользу. Помогите мне, и я помогу вам.

– Вам нужно не советоваться, а учиться, – повторил Адам Сергеевич. – Вам сколько лет, молодой человек?

– Да, – подхватил Славка Владимиров. – С какого года, папаша?

– Тридцать, – сказал волшебник. – Даже чуть больше.

– Тогда все, – сказал Владимиров. – Физике вам обучаться поздно. Не примут вас ни в одно приличное учебное заведение.

Всем нам стало жалко волшебника, который был хоть и невежественный, но человек, и мы смотрели на него с сочувствием. Даже Николай, которого еще лет пять могли взять в любое сколь угодно приличное заведение.

– Нет, – сказал волшебник. – Я и так могу многое. Например, межзвездный полет. Ведь у вас ничего не получается. Почему вы не хотите, чтобы я вам помог?

Он был настоящий волшебник. О том, что у нас ничего не получается, не подозревало наше собственное начальство. Все считали, что мы движемся вперед под бой барабанов и рев фанфар, и пройдет год, два, от силы три – и первый фотонный корабль полетит к звездам. Но впереди нас подстерегал тупик, и мы уже чувствовали его приближение, хотя вслух об этом никто не заговаривал. Чтобы выйти из тупика, нужно туда попасть. В тупике нас ждали новые идеи.

– Не понимаю, о каком тупике вы думаете, – продолжал волшебник. – С моей помощью можно проломить выход из любого тупика.

Он заблуждался. Чтобы рыть туннель, нужно знать направление. Вслух эту мысль высказал Адам Сергеевич.

– Молодой человек, – сказал он. – Поймите, ваши способности могут пригодиться нам только при доставании какого-нибудь дефицитного оборудования. Ведь мы вынуждены действовать в рамках законов природы.

Волшебник рассмеялся.

– Пока я жив, вам они не страшны.

Адам Сергеевич нахмурился.

– Это опасная точка зрения. Отрицать законы природы никому не дано.

Он помолчал и добавил:

– Никому, никогда.

Он произнес эти слова странным тоном – будто всю жизнь или лучшую ее половину занимался конструированием вечного двигателя или чего-нибудь в этом роде. Об этом он никогда не упоминал. Видимо, это была тайна. Но для волшебника не существовало чужих тайн.

– Я говорю о другом. Вы хотели обойти какого-то там Ньютона, – он сделал ударение на букву «о», – а мне это не нужно. Я могу изменить какой угодно закон. Только подскажите какой.

– А если мы ошибемся?

– Исправим, – самоуверенно сказал волшебник. – Мои возможности безграничны.

– Мир – это клубок узлов, – возразил Адам Сергеевич. – Нить нужно распутывать постепенно, не торопясь. Если беспорядочно дергать, она обязательно порвется во многих местах, и останется груда обрывков. Хаос, я уже говорил.

– Приведите пример, – сказал волшебник. – Впрочем, зачем придумывать искусственные проблемы? Вот недавно вы запустили макет своей ракеты. Запуск вас не удовлетворил. Почему?

– Потому что все встало на свои места, – неохотно признался Адам Сергеевич. – Фактически запуск макета подтвердил, что мы не сможем довести фотонную тягу до нужного уровня.

– И что вы намерены делать? – спросил волшебник. Никто ему не ответил. – У вас не хватает тяги, – продолжал он. – Вам нужно ее увеличить, но вы не можете это сделать. Я предлагаю кардинальное решение. Для увеличения фотонной тяги я предлагаю повысить скорость света.

– Чего вы этим достигнете? – спросил Славка Владимиров.

– Увеличения тяги, – снисходительно улыбнулся волшебник. – Пусть я не физик, но я понимаю, что тяга фотонного двигателя определяется давлением света. А чтобы увеличить давление света, нужно повысить его скорость. По-моему, это понятно.

– Кажется, вы ошибаетесь, – робко сказал Виталик. – Давление света обратно пропорционально его скорости. Так гласят формулы.

Волшебник опять рассмеялся, но уже не печально, а снисходительно.

– Формулы? На зеркало падает поток фотонов. Скорость фотонов я увеличиваю. И тяга от этого уменьшится?..

– По-моему, да, – сказал Виталик. Неуверенно, как на экзамене.

Славка Владимиров этого не вытерпел – он демонстративно отвернулся от спорящих, плеснул себе в банку из канистры пива и начал отхлебывать, разглядывая обрыв.

Но волшебник этого не заметил.

– Почему? – спросил он Виталика. – Почему же она уменьшится?..

– Не знаю, – признался Виталик.

Волшебник смотрел на него с большим превосходством. Все молчали. Потом Николай встал.

– Ну вас всех, знаете, – сказал он. – Развели тоску, как на конференции. А еще волшебники.

Он взял ружье, опустил маску на глаза и пошел в воду. И поплыл по бескрайнему морю, оставляя пенистую дорожку от работающих ластов. И нырнул – и исчез, перейдя в другое измерение.

– Кто ответит на мой вопрос? – настаивал волшебник.

Оставшиеся молчали.

– Кто ответит?..

Молчание.

– Кто?..

– Я, – сказал Адам Сергеевич.

Все повернулись к нему, даже Славка Владимиров перестал разглядывать обрыв. Все мы любили слушать Адама Сергеевича. Рассказывать о физике он умел.

– В детстве все о чем-то мечтают, – начал он. – Когда я учился в школе, очень модно было опровергать третий закон Ньютона. Действие равно противодействию. Отсюда следует закон сохранения импульса. Ракеты, поднимавшие спутники и космические зонды, благодаря этому закону весили тысячи тонн. А если бы третий закон был неверен, все было бы по-другому. Поэтому многие и хотели его опровергнуть.

Хотя я был еще школьником, я тоже над этим задумался. Способностей у меня было столько же, как сейчас. Знаний было меньше, но это, по-моему, только способствовало успеху. Грубо говоря, нужно было построить машину, которая поднимала бы себя сама, ни от чего не отталкиваясь. Как барон Мюнхгаузен, вытащивший себя из болота за волосы.

Прежде всего я понял, что работа такой машины должна основываться на запаздывании взаимодействий. Если силы переменны, противодействие отстает, не успевает за действием, и это нужно было использовать.

В своих мысленных экспериментах я начал с простого. Представим себе электромагнит и железный брусок. Их разделяет некоторое расстояние. Для наглядности очень большое – например, световой год. В начальном положении магнит включен. На железный брусок со стороны электромагнита действует некоторая сила, а на магнит, в полном соответствии с третьим законом Ньютона, действует такая же по величине сила, направленная к железу.

Что случится, если выключить электромагнит? На магнит никакие силы не действуют – он ведь выключен. Но брусок продолжает притягиваться к выключенному магниту. Он удален от магнита на световой год и еще целый год будет притягиваться к выключенному магниту, «не зная» о том, что магнит выключен. Целый год на систему будет действовать нескомпенсированная сила, и система получит ничтожный, но совершенно определенный импульс.

В принципе проблема была решена. Оставались пустяки. Я зациклил процесс. Я заменил железный брусок вторым электромагнитом, вместо включений и выключений ввел переключения с «притяжения» на «отталкивание» и, пользуясь запаздыванием взаимодействий, подобрал режим коммутаций, при котором силы, действующие на магниты, были постоянно направлены в одну сторону.

Получив в своих мысленных опытах такой результат, я, естественно, задрал нос. Еще бы! В те годы многие бились над безопорным движением, конструировали механизмы с вращающимися эксцентриками, «машины Дина», «инерциоиды» и так далее, а я решил задачу в уме. Правда, взрослые считали, что в моих рассуждениях есть ошибка, но найти ее никто не мог. А я не мог привести достаточно строгого доказательства.

После школы я поступил на физфак университета, окончил его, работал. Теперь я знал уже и физику, и математику, но не возвращался к своей задаче. Я боялся, что выявится ошибка. Формулы могли это убить. Иногда я посвящал в это разных людей. Всем это нравилось как какой-то хитрый парадокс; никто не мог найти ошибку в моих рассуждениях, но, как и прежде, никто не сомневался, что она есть.

Так тянулось довольно долго. Как-то я рассказал об этом одному человеку. Тот был первым, кто поверил в это по-настоящему. Он загорелся, мы математически корректно сформулировали задачу, заменили магниты электрическими диполями, а прямоугольный режим переключения – синусоидальным и проделали все выкладки вместе.

Мы действительно получили ненулевой эффект, но это была обычная формула для импульса электромагнитного поля. Оказалось, что наши диполи генерируют мощный поток излучения, направленный в сторону, противоположную движению системы. Выяснилось, что взаимодействие двух диполей в режиме переключения, подобранном мною еще в школе, ничем не отличается от взаимодействия излучателя с металлическим зеркалом, рядом с которым он расположен.

Вот и все. Изобретая безопорный двигатель, я пришел к фотонной ракете. Иногда так получается. Искал одно, нашел другое, и это определило судьбу.

– В судьбах я разбираюсь лучше, чем в физических проблемах, – сказал волшебник, когда Адам Сергеевич замолчал. – Но почему вы не ответили на вопрос, который я задал?

Славка Владимиров застонал от негодования. А Виталик сказал волшебнику:

– Адам Сергеевич на все ответил. Вы спрашивали, почему тяга фотонного двигателя обратно пропорциональна скорости света. Теперь вы это знаете. Действие фотонного двигателя, как только что выяснилось, основано на запаздывании взаимодействий. Если скорость света бесконечна, запаздывание отсутствует, и тяга равна нулю. И предложение, с которым вы пришли, никуда не годится. За каждой формулой стоит физический смысл. Чтобы видеть его в формулах, нужно учиться. Об этом вам уже говорили.

Теперь все мы сидели молча, вдумываясь в только что услышанное. Адам Сергеевич часто приводил вот такие примеры из собственной жизни. В каждом конкретном случае было непросто понять, правду ли он рассказывает. Всю эту историю он мог придумать – для наглядности. Но во время рассказа ему всегда верили.

Волшебник тоже молчал, но читать чужие мысли мы не умели, и было неясно, что он обо всем этом думает. Потом он заговорил:

– Значит, увеличение скорости света ничего вам не даст?

Славка Владимиров опять застонал.

– Да, – сказал он. – Разве можно объяснить это понятнее? Это ничего не даст и даже приведет к противоположному результату.

– И тяга не увеличится? – спросил волшебник.

– Если вы ускорите свет, она уменьшится, – сказал Владимиров. – Чтобы увеличить тягу, нужно сделать наоборот.

– Наоборот? – переспросил волшебник.

– Наоборот, – повторил Владимиров. – На-о-бо-рот. Если увеличить скорость света, фотонная тяга уменьшится. Если скорость света уменьшить, тяга возрастет. Если уменьшить скорость света на порядок, то и тяга увеличится на порядок. Господи, да неужели это даже теперь непонятно?..

Волшебник усмехнулся.

– Нет, – сказал он. – Это вполне понятно.

И побледнел.

Никто не успел двинуться. Он продолжал бледнеть. Он стал как мел, потом как папиросная бумага. Потом он стал прозрачным, как воздух. И исчез.

Все мы смотрели на место, где он только что сидел. Потом повернулись друг к другу и поняли, что это не сон, потому что коллективных снов не бывает.

Импровизированные кружки были пусты. Кто-то потянулся за канистрой и налил всем по полной стеклянной банке. Ветер уносил пену и укладывал ее на воду – вместо прибоя.

– Он исчез, – сказал наконец Виталик. – И появился он точно так же. Я думал, это мне привиделось. А теперь он исчез.

Другие молчали.

– Я знаю, куда он исчез, – сказал вдруг Славка Владимиров. – Я знаю, что он сейчас делает. Сейчас он уменьшает скорость света. На порядок или на два – на сколько ему захочется.

Все посмотрели по сторонам.

– Нет, – сказал Владимиров. – Пока она еще прежняя. Свет приходит от Солнца. Допустим, он уменьшил ее вдвое. Тогда первая порция света – до чуда – придет через восемь минут, как обычно. Следующая – после чуда – только через 16 минут. И эти восемь минут на Земле будет темно.

Минуту все размышляли.

– Может, это и к лучшему? – робко сказал Виталик. – Может, это действительно выход? Я хочу сказать – вдруг это значит, что путь к звездам открыт?..

В этих словах был момент истины. Все снова повеселели. Повеселев, мы занялись пивом и смотрели в бескрайнее море. Там в разных местах поднимались струйки воды – это дышал Николай. Потом он направился к берегу, оставляя за собой пенистую дорожку, забурлил телом на мелководье, встал во весь рост, задрал маску на лоб и пошел к нам, шлепая треугольными ластами.

– А световой барьер? – сказал вдруг Адам Сергеевич.

Это был приговор. Скорость света – естественный предел, превысить который нельзя. Если волшебник уменьшит ее всего на порядок, тяга наших ракет возрастет, но скорость, которой они смогут достигнуть, останется незначительной. Ибо даже свет будет путешествовать века до ближайших звезд. И никто не подпрыгивал от радости, глядя на крупных крабов, волочившихся за Николаем на длинной веревке.

Мы сидели на бережку, на камушках, потягивали пиво из стеклянных консервных банок и ждали наступления ночи.

1974

© Пухов М. Г., 1977

Корректор: Янбулат М. О.