Текст книги "Операция «Круиз»"

Лора выкурила сигарету, закинула ногу на ногу и, покачиваясь в шезлонге, тихо позвала:

– Граф, пора бы уже оклематься… Разве можно спать в таком неудобном положении?

Павел приоткрыл глаза и бессмысленно уставился на нее. Она больше ничего не говорила, наслаждаясь его первой реакцией. Все еще не понимая реальности происходящего, Павел прошептал:

– Fatale monstrum… царица… fatale monstrum…

– О, граф, да ты век перепутал. Теперь для тебя существует только одна царица – небесная… и я – Лора. Понял? Давай, давай, пошевеливайся, приходи в себя. Пока еще не время нюни распускать.

Павел закрыл глаза. Он вдруг отчетливо вспомнил, как выглядела Клеопатра. Сидящая перед ним блондинка никакого отношения к ней не имела. Память понемногу стала возвращаться. Из мрака ночи вдруг возникли картины презентации, скандал с Татьяной, игра в карты. Но дальше воспоминания обрывались. Только боль в затылке и ломота между лопаток заставляли восстанавливать дальнейшие события. Наконец, явилось то самое ощущение езды и пистолет с глушителем возле носа. Его хотели убить… Как же он сразу не вспомнил об этом? Но почему тогда он оказался в каком-то подземелье с бассейном, полным шампанского? И при чем тут женщина? Вопросы оборачивались самыми скверными предположениями. Оставалось висеть и ждать, когда ситуация хоть немного прояснится.

Лора следила за графом. В обычной жизни она вела себя словно воспитанница института благородных девиц. И только когда общалась со всякой уголовщиной, с удовольствием позволяла себе расслабиться. С ними она выражений не выбирала. А уж со своими жертвами и подавно.

– Эй, граф, на кого ты похож? Возьми себя в руки. Не хватало, чтобы обоссался на моих глазах.

Она встала, зачерпнула из бассейна ковш шампанского и плеснула Павлу на лицо.

Он открыл глаза и спросил:

– Где я?

– В преисподней.

– Кто ты? – не понял Павел.

– Твоя смерть, – спокойно и серьезно ответила блондинка.

– Чушь…

– О, граф, должна тебя разочаровать. Жизнь твоя закончилась вчера. Сегодня она превратилась в жалкое существование. В любой момент может оборваться и оно.

Павел окончательно пришел в себя. И хоть не мог вспомнить все детали вчерашнего нападения на него, приблизительно понимал, что попал в руки бандитов. Однако раз его не убили сразу, значит, им что-то от него нужно?

– Почему вы держите меня здесь? Вам нужны деньги?

Лора улыбнулась своей дьявольской перекошенной улыбкой.

– Наоборот. Я тебя выкупила у твоих убийц.

– Тогда почему я привязан?

– Чтобы не убежал. Ведь отныне ты моя собственность. Я владею тобой и твоей жизнью.

– Надеюсь, это шутка?

– Не надейся!

Лора резко встала. Скинула с себя кожаный плащ, сняла туфли и, ничуть не смущаясь своей наготы, пошла в бассейн с шампанским. Он был неглубокий. Вода, то есть шампанское, не доставала до ее колен. Но Лора упала на спину и с наслаждением принялась плескаться. Она ныряла, била по поверхности ногами, поднимала брызги и высовывала из шампанского лицо, покрывшееся пузырьками. Павел молча наблюдал за ней. Она же становилась все веселее и развязнее. Несколько раз принималась обрызгивать Павла. Он не реагировал.

– Судя по следам на песке, ты сегодня уже успел попробовать мое шампанское? – весело спросила она.

– Чуть не сдох от жажды, – зло ответил он.

– Привыкай. Больше предложить тебе нечего. Я буду в нем купаться, а ты его пить.

– Объясни, чего ты хочешь, и закончим с моим унизительным положением, – стараясь оставаться спокойным, произнес Павел.

Лора вылезла из бассейна, выкрутила волосы, помотала головой и закурила темную длинную сигарету. Потом принялась прохаживаться по кромке бассейна. Подошла к Павлу, освободила его щиколотки от кандалов. Павел с трудом поднялся на ноги. Кольца оказались ниже его подмышек. Но руки высвободить было невозможно. Не обращая внимания на его попытки освободиться, Лора прыгала на одной ноге, видимо, у нее заложило ухо. Затем уселась в шезлонг-качалку, широко расставив ноги.

– Э, граф, так ты еще и любопытный?! Не мечтай, не для этого ты здесь. Я тебя купила, чтобы убить. Медленно, сладко. Сначала понемногу выпью твою кровь, а потом буду отрезать от тебя куски тела и кормить своего Адика. Ты зайдешься воплями и матом, а я буду резвиться в бассейне и любоваться твоими страданиями. Песок вокруг тебя станет грязно-бурым. А перед самой смертью я отрежу твой член вместе с яйцами и брошу псу. Он у меня ужасно любит мужские причиндалы. Потом он обглодает все твои кости. Останется собрать их в коробку и выбросить в мусорный контейнер. Видишь, мой способ избавляться от трупов прост и надежен.

Сказанное блондинкой настолько отдавало шизофренией, что Павел никак не мог заставить себя поверить в ее идиотские угрозы.

– А какой смысл лишать меня жизни? – резко спросил он.

– Э, граф, это не ко мне. Уж не знаю, кто, за что и почему тебя приговорил. Ребята должны были еще вчера продырявить тебе голову. Поверь, они бы это сделали спокойно. Но зачем умирать в грязи. Со мной тебе будет намного приятнее. Двенадцать мужчин доверились мне и умирали почти счастливыми. Правда, таких худых не было. В тебе и крови-то, наверное, кот наплакал.

– А ты проверь! – крикнул Павел. Инстинкт самосохранения наконец заставил его серьезно воспринять ее бред.

Лора подошла к нему и похлопала ладонью по его впалой щеке:

– Ну, ну, не бунтуй. Смирись. Это судьба…

Не успела она закончить свои наставления, как Павел подпрыгнул и, выбросив вперед ноги, с размаху опустил их ей на плечи. Блондинка рухнула как подкошенная. Ногами Павел сдавил ее горло.

– Ах, падла, – выругался он. – Уж если мне здесь подыхать, то сперва я придушу тебя.

Лора дергалась всем телом. Старалась руками раздвинуть крепкие ноги графа. Ничего не получалось. Он не разжимал их, но и не душил. Следовало решить, каким способом выбираться потом отсюда самому. Лора воспользовалась заминкой и, вспомнив, что у нее в руке зажигалка, включила пламя. Его язычок обжег икру. Павел невольно дернулся и ослабил давление. Этого было достаточно, чтобы Лора вырвалась на свободу.

Она с истеричными всхлипами бросилась в бассейн и, держась руками за горло, хватала воздух широко раскрытым ртом.

Павел тем временем окончательно осознал безвыходность своего положения. Больше подобной возможности у него не будет.

– Сука! Освободи меня. Иначе все равно достану! – орал он вне себя от ярости.

Лора молча вылезла из бассейна. Обошла графа стороной, боясь его новой атаки, и пробралась к лебедке. Несколькими движениями подтянула кольца к потолку. Несмотря на свой рост, Павел повис над полом. Для пущей безопасности Лора вновь сковала обручами его ноги, так, что они оказались растянуты в разные стороны. Теперь при всем желании он не смог бы повторить своего нападения. Довольная собой, она несколько раз обошла вокруг висящего Павла. Отошла, полюбовалась со стороны.

– Не хотел находиться в нормальном положении, будешь в распятом.

После этих слов она достала из сумки ножницы и разрезала ими тонкие перемычки его трусов. Они свалились на пол, а Лора острыми лезвиями прикоснулась к его члену. Павел инстинктивно дернулся и замер.

Впервые за все время Лора рассмеялась. Отошла от него и положила ножницы на кромку бассейна.

– Нет, с этим торопиться не будем. Слишком легкая смерть. Сначала надо тебя наказать.

Она порылась в сумке и достала из нее хлыст с тремя тонкими кожаными концами. Несколько раз покрутив его над головой, Лора обрушила первый удар на Павла. Резкая боль обожгла его живот и спину.

Он заорал от ярости и беспомощности. Лора, охваченная садистским экстазом, не глядя, продолжала наносить хлесткие удары. Кожа начала лопаться. По телу Павла потекли струйки крови. Боль была нестерпимой, особенно когда концы хлыста задевали беззащитно висящий член. Вопли Павла сотрясали стены бункера. Но его никто не слышал, кроме скулящего возле люка Адика. Удары постепенно затихли. Лора устала. Она бросила хлыст, опустилась в шезлонг-качалку и жадно закурила.

Долго никто из них не издавал ни звука. Павел немного пришел в себя и сдавленным голосом прошептал:

– За что меня… за что? Я ведь тебя не знаю… за что?

– Подожди, дай отдохнуть. Это только начало, – пообещала она.

– Так не бывает. Хочешь, я отдам тебе все свои сбережения, дом в Баден-Бадене? Всегда можно договориться. Какой смысл в этом истязании?

– Большой, – твердо ответила Лора. – Ты мразь, как и все мужики. Такие, как ты, изнасиловали меня в четырнадцать лет в лифте, зажав рот рукой. С тех пор я ненавижу вас и буду мучить и убивать, пока будет хоть одна возможность. В этом моя месть и наслаждение.

Павел не нашелся, что ответить. Потом со вздохом спросил:

– Неужели тебе станет легче оттого, что замучаешь меня?

– Да, – призналась Лора. – С того самого дня я возненавидела всех мужчин. Ни с одним не испытывала радости. Только когда вы подыхаете у меня на глазах, в моей душе рождается наслаждение.

– Ты погубила двенадцать человек?

– Не я. Они были приговорены. Я просто выкупила их, как и тебя.

– Тогда убей меня, и покончим с этим…

Лора взяла полотенце, банку со спиртом, подошла к нему, смазала раны. Отерла их полотенцем. Долго останавливала кровь, струящуюся из рассеченного члена. Слизывала ее языком.

– Fatale monstrum… – прошептал Павел.

– Что это значит? – поинтересовалась Лора.

Павел, превозмогая боль в плечах и во всем теле, принялся рассказывать ей о сегодняшнем ночном видении. Он не считал происшедшее сном. Слишком реально все ему представлялось. Лору заинтересовал рассказ о Клеопатре. Она долго выспрашивала подробности, ей явно импонировало поведение царицы.

– Она – моя сестра… – сказала в заключение садистка и снова вошла в бассейн. – Я всегда ощущала в себе присутствие еще одной женщины. Это наверняка была Клеопатра. Во всем мире только мы способны на испепеляющую страсть и нечеловеческую жестокость. Да, я хочу быть, как и она – fatale monstrum! Для всех вас я – фатальный монстр!

– Я раскрыл тебе тайну, и ты должна отпустить меня… Даже змеи Клеопатры не принесли мне вреда… – Павел понял, что находится в руках психически больного человека, поэтому следовало не угрожать и ругаться, а убеждать ее.

– При чем здесь ты? – удивилась Лора. – Я не собираюсь торговаться с тобой. Тебя уже нет! Еще вчера ночью было сообщено о твоей смерти. Как же я могу тебя отпустить. В таком случае они убьют меня. К тому же теперь ты посвящен в мою тайну… Выхода нет. Но я постараюсь тебя долго не мучить. Выпью немного крови, а остальная пусть вытечет сама по себе.

Она достала скальпель и фужер. Подошла к Павлу и прежде, чем он успел сообразить, резанула по вене под его левой коленкой. Кровь мгновенно ударила фонтаном и наполнила фужер. Павел закрыл глаза и застонал. Лора поставила фужер на бортик.

Взяла баллончик и быстро заморозила ему пораненное место. Потом перехватила ногу жгутом и наложила тугую повязку. Сделав все это, она уселась напротив в шезлонг-качалку и с удовольствием, мелкими глотками, принялась пить его алую кровь.

– Она мне нравится. Не густая. Может, действительно графская. Вроде марочного вина, да? Видишь, совсем не страшно. Умрешь тихо и почти без боли…

Павел ничего не ответил. Лора, видя его мучения, немного ослабила тросы и приспустила кольца. Ему удалось встать на ноги. Вернее, на одну, потому что раненую он подогнул. При этом на лице появилась гримаса страдания. Лора обошла Павла, держась на почтительном расстоянии. Подняла брошенный черный плащ, закуталась в него и сунула ноги в туфли на высоких стальных каблуках. Закурила.

– Все вы, мужики, боитесь боли. Сами чуть что руки в ход пускаете, а когда вас так вот вздрючить, сразу раскисаете. Гниды, одним словом.

В такой ситуации спорить с Лорой не имело смысла. Оставалось найти способ разжалобить ее. Для этого следовало пустить в ход все красноречие и заставить сопереживать. Павел тяжело вздохнул и покорно согласился:

– Самое печальное заключается в том, что ты права. Только после твоих признаний я понял закономерность происшедшего со мной. Если бы меня вчера просто убили, это было бы крайне несправедливо. А погибнуть от твоей руки – значит подчиниться исторической справедливости. В нашем роду кто-то же должен пострадать за разврат и похоть, передававшиеся из поколения в поколение…

Глаза Лоры в обрамлении длиннющих ресниц сверкнули огоньками любопытства.

– Ты имеешь в виду род Нессельроде? – возбужденно спросила она.

– Естественно. Мой род слишком древний, чтобы рассказывать обо всех предках. Но некоторые личности представляли собой просто демонов разврата. И почему-то именно женщины…

Лора напряглась. Торопливо закурила. Было видно, что ей ужасно хочется послушать про пороки знатных дам. Это давало Павлу возможность хотя бы отсрочить издевательства и пытки. Он поведал ей грустную историю, уходившую корнями в прошлые века. Почти все в ней было правдой, потому что многие факты не раз приводились в мемуарной литературе.

– Больше ста пятидесяти лет назад имя моей прапрабабки, графини Нессельроде, всплыло на скандальном судебном процессе по делу о развратных действиях графа Эдмонда Гацфельда, возбужденного его женой Софией. Ты про это, разумеется, и не слыхивала. Должен признаться, этот граф был гнусным извращенцем. В свой дом в Дюссельдорфе он нанимал прислугу с одним условием, чтобы девушки в любое время суток готовы были оказывать ему интимные услуги. Одной из его постоянных любовниц была моя прапрабабка. Причем, прежде чем заняться с ней любовью, граф Эдмонд заставлял служанок предаваться с ним оргиям, а прапрабабка должна была наблюдать за этим до тех пор, пока сама не задирала юбки и не падала на колени. Но, кроме этого, Эдмонд заставлял ее заниматься с ним развратом на глазах его беременной жены…

– Неужели прабабка соглашалась? – возбужденно прервала его Лора.

– Представь себе. Граф Эдмонд был сущим демоном. Он впервые овладел женщиной в одиннадцать лет. Казанова – просто невинный мальчик по сравнению с этим чудовищем. Кроме всего прочего, Эдмонд любил обмениваться с друзьями своими женами и любовницами.

– Сколько же у него было женщин?

– Этого не знает никто, потому что граф умел считать только до ста. Но дело не в них. Моя прапрабабка настолько поддалась его порочному влиянию, что связала с ним всю свою жизнь, ее вызывали суд сначала как свидетельницу, а потом и как соучастницу разврата…

– Э… мне бы сюда этого Эдмонда, – вдруг застонала Лора. Она вытянула руки, словно хотела схватить невидимого графа. – Я бы придумала ему такие нечеловеческие пытки, после которых смерть показалась бы ему истинным счастьем. Знаешь, какое блюдо я приготовила в прошлом году? Не поверишь, при помощи вот этого ковша и кипятильника сварила одному из твоих предшественников его яйца! Ты бы видел, как он умирал!

От этих слов по скрюченному телу Павла пробежал озноб.

– И много в твоем графском роду таких прабабок набралось? – вернулась к теме Лора.

– Достаточно, – вздохнул Павел. – В середине прошлого века другая моя прабабка, Лидия Нессельроде, была замужем за сыном премьер-министра России графа Нессельроде – Кириллом. И что? Уехала без разрешения в Париж. Там вела распутную жизнь, сошлась на некоторое время с сыном Дюма…

– Который «Королеву Марго» написал?! – воскликнула Лора.

– Ну да, это его отец. Сам он тоже писал, а заодно наслаждался прелестями Лидии. Мой прапрадед, Кирилл, очень любил ее. Даже пытался покончить с собой. В Петербурге во всех салонах сплетничали о ее похождениях. В конце концов удалось вернуть Лидию в Россию. Но и здесь она умудрилась завести роман и даже, будучи замужем, тайно обвенчаться с сыном московского генерал-губернатора графа Закарецкого. Такие вот дела. В нашем роду все зло от женщин… Видать, и меня эта участь не миновала…

Лора задумалась. Она не привыкла слушать истории из прошлой жизни. Особенно о гадких поступках таких знаменитых людей. Ее поразила откровенность, с какой граф рассказал о своих родственницах. Видимо, поэтому ей самой захотелось признаться в собственных сокровенных обидах. Начала она глухим тихим голосом:

– Моя мама всегда была рядом. Она боялась, как бы со мной чего не случилось. Отца я ненавижу. Он – пьяница и преступник. Воровал у мамы деньги и тратил их на любовниц. Потом вообще продал всю мебель и исчез. Мы остались в пустой квартире. Без рубля в кармане. А через несколько дней меня изнасиловали. В лифте… трое мужиков с мясокомбината. Бог мой, как было страшно и мерзко… Они… Они…

Лора замолчала. Должно быть, комок подкатил к горлу и не позволял продолжать. Вдруг она вскочила и с воплем «мерзавцы» принялась хлестать Павла с новой силой.

– Нет! Нет! Нет! Не разжалобишь! Подлая тварь! Загрызу тебя, загрызу… – кричала она. Бросив кнут, подскочила к нему и принялась царапать его и кусать. Ее накладные ногти полетели на песок площадки. Вцепившись зубами в бок, она яростно мотала головой в надежде оторвать кусок его тела. Павел, воспользовавшись ослабевшим тросом, умудрился со всей силы ударить ее коленом в подбородок.

Лора рухнула как подкошенная. Павел, извиваясь всем телом, пробовал высвободить связанные руки. Но ничего не получалось. Его охватила паника. Через несколько минут эта вампирша придет в себя и с еще большей яростью примется претворять в жизнь свои угрозы. Однако вырваться из оков было невозможно. Он покорно повис на кольцах, смирившись с неизбежностью смерти. Абсурдность происшедшего с ним настолько была очевидной, что за всем этим оставалось признать волю злого рока. Видно, так на роду написано. Когда-то его счастливая судьба должна была обернуться трагическим ликом. Сколько людей погибает в катастрофах, тонет, травится, заражается СПИДом? Ведь ни один из них не предполагал, что его жизнь оборвет несчастный случай. «От чего-то же надо умирать» – вспомнил Павел услышанный где-то афоризм. Его несчастный случай лежал в полуметре от него и медленно приходил в себя.

Лора приподнялась на руках и посмотрела вокруг затуманенным взором. Очевидно, она получила настоящий нокаут. На четвереньках, путаясь в полах кожаного плаща, с трудом добралась до бассейна и погрузила в него голову. Павел наблюдал за ее задравшимися вверх острыми стальными каблуками и физически предчувствовал новую боль.

Лора долго не разгибалась. Потом встала, добралась до шезлонга-качалки и с трудом закурила. Сигарета задымилась в ее намалеванных, брусничных губах. Она взглянула на Павла без ненависти и злобы. Но в ее глазах он увидел твердую решимость.

– Тогда, в лифте, меня тоже били. А я вырывалась и жалела, что мама не разрешила мне завести собаку, которая заступилась бы за меня. Теперь собака всегда рядом со мной.

Она сделала несколько затяжек и, выпустив клубы дыма, резко крикнула: «Адик, ко мне!»

Огромный дог с грохотом спрыгнул на толстый надувной матрац и мгновенно оказался у ног хозяйки. Лора положила руку на его черную квадратную голову. Павел поразился чудовищным размерам собаки. Хотя что тут удивительного, если ей позволяют пожирать людей?

– Какой откормленный пес, – с издевкой отреагировал граф.

Дог даже не повернул голову в его сторону. Он был всецело поглощен хозяйкой. Она задумчиво гладила его по морде. И как бы разговаривая сама с собой, произнесла:

– Сегодня меня впервые ударил мужчина. Впервые после того случая. Этот мужчина считается графом… Аристократом. Не я вынесла ему смертный приговор. Не я решила его прикончить. Так за что он меня ударил? Почему ударил женщину? А потому что трус! Он не способен гордо, с презрением принять смерть. Он готов валяться у моих ног и молить о пощаде. Он – один из миллионов тех, кого я ненавижу. Он не мужчина. Вернее, он не способен им быть…

Павел уже не вникал в ее бред. Его мысли путались. Поэтому он вслух произнес первое, что пришло на ум:

– Как это пошло – быть съеденным собакой.

Лора улыбнулась своей дьявольской улыбкой и, похлопав дога по шее, спокойно произнесла команду:

– Адик, чужой!

Одним прыжком пес перекрыл расстояние между хозяйкой и подвешенным графом. Замер совсем рядом у его ног. Оскалился и грозно зарычал. Павел закрыл глаза. Он больше не питал вражды к шизофреничке, в руки которой попал. Близость смерти притупила чувства. Он желал лишь одного – побыстрее потерять сознание от дикой боли после первого же укуса.

Лора снова закурила. Ей хотелось в полной мере насладиться этой безжалостной сценой. Стоило произнести одну команду – «фас» – и в течение нескольких минут все будет кончено. Но этот пик безумного восторга она оттягивала, как самый желанный оргазм. Стремилась ощутить каждое мгновение, приближавшее ее жертву к смерти. Сердце учащенно забилось. Команда, предназначенная Адику, жгла губы. Она нервно курила. В полной тишине раздался телефонный звонок. В такой момент Лора не собиралась ни с кем разговаривать. Но звонки не прекращались. Действовали на нервы, разрушая торжественно-трагическую атмосферу. Лора не выдержала и схватила трубку. Послышался мат и знакомый голос Лехи.

– Ты чего, в натуре… дура! Слышь меня? Это я, Леха. Отвечай, мать твою! Отвечай, пока живы…

– Слушаю, – глухо буркнула она в трубку.

– Ох, облом… – простонал Леха и кому-то сообщил: – Она, она…

Лора вышла из оцепенения и жестко напомнила об условиях.

– Мы договорились на три дня. Хотя, если приспичило, можете забрать сегодня вечером. Он мне больше не понадобится. Только выносить будете сами, раз нарушили договор, козлы!

– Он мертв?! – с новой силой заорал в трубку Леха.

– Почти…

– Дура! Не смей! Пойди посмотри в окно и не прикасайся к графу!

– Зачем?

– Затем, что не дай Бог он умрет, ты отправишься за ним. Охрана твоя уже там!

– Где там?

– В жопе! Говорю же, в натуре, выгляни в окно.

Нервное возбуждение Лехи передалось ей. Лора вскочила и, приказав Адику идти за ней, быстро вылезла с ним из бункера. Неуверенной походкой она подошла к окну и приоткрыла штору. На месте, где постоянно стоял желтый «мерседес» с ее охраной, дымился искореженный остов машины. Вокруг валялись осколки и изувеченные окровавленные человеческие тела. Лора вздрогнула при виде их. В трубке неприятно гудел голос Лехи:

– Подошла? Видишь? Слышь, в натуре! Видишь?! Не трогай графа, иначе нам хана! Лорка, не вздумай придавить его! Сейчас к тебе придут…

Лора в отчаянии бросила на пол радиотелефон и без сил упала на стоящий в центре комнаты диван. Рыдания разрывали ей грудь. Адик сидел рядом и лизал хозяйке руки. В дверь принялись настойчиво звонить. В голове пронеслась мысль: «Если менты, то конец!» Не чувствуя под собой ног, она пошла открывать железные двери.

На пороге стояло несколько крепких парней в гражданской одежде. Один из них грубо оттолкнул ее и устремился в комнату. Адик рванулся на помощь, но прозвучал хлопок выстрела из пистолета с глушителем, и пес повалился на серое ковровое покрытие. Кровь фонтаном ударила из его мощной груди. Лора с криком подбежала к бездыханному псу. Упала рядом с ним. Переступая через нее, пришедшие направились к люку. Один из них полез вниз.

Павел продолжал стоять на одной ноге. Он не столько слышал, сколько предчувствовал, что наверху происходит что-то, связанное с его освобождением, но несказанно удивился, когда увидел появившегося сверху Воркуту.

– Ты? – единственное, что он мог выдохнуть из себя.

– Я. Пришел вернуть должок. Эка тебя здесь присобачили, прямо как в гестапо. Давай пошевеливайся, скоро сюда менты нагрянут.

Воркута быстро освободил Павла от пут и буквально на себе потащил его наверх. Леха, дежуривший у окна, предупредил, что поздно. Менты уже возле дома. Воркута без паники спросил Лору:

– Где спальня?

Лора кивнула головой в сторону двери.

– Положи. Скажешь, что твой любовник. И не дай Бог с ним что-нибудь случится!

– Воркута, уходим! – взвизгнул Леха, и парни мгновенно исчезли за входной дверью, оставив на полу труп Адика, заплаканную Лору и еще не верящего в свое освобождение Павла, стоящего возле входа в спальню в одной рваной рубашке.