Текст книги "Кот Сократ выходит на орбиту. Записки котонавта"

Глава 5

Ночевали мы в одной комнате. Петрович на диване, я у него в ногах, а Пуха на коврике на полу. Ещё никогда в жизни я не спал так плохо. Помните, я вам рассказывал, как в детстве несколько раз оставался на ночлег в комнате у Димки и потом очень сильно жалел об этом[8]8
  Из книги «Невероятные приключения кота Сократа».


[Закрыть]. Дима постоянно меня сталкивал с кровати ногами. Один раз так саданул пяткой по голове, у меня аж звёздочки из глаз посыпались. Думал, сотрясение мозга заработал. С тех пор решил больше не рисковать здоровьем и стал ночевать в комнате Катерины. Так вот Петрович спал в десять раз хуже, чем его сын.

В ту ночь, после конфуза с рыбой, я очень долго не мог уснуть. Мне было невыносимо стыдно – так опростоволоситься перед людьми! Замахнулся на добычу, а справиться с ней не смог. Тоже мне, охотник нашёлся. Мысли неосознанно сменяли одна другую, каждая следующая казалась диковинней прежней. Реальность переплеталась с фантазиями, создавая нечто особенное и неповторимое.

Вспомнилась моя ненаглядная белоснежка. Наверное, скучает без меня, сидя на окошке. Мыслительный процесс незаметно угасал, в какой-то момент сознание отключилось, и я задремал. Сквозь сон почувствовал, будто меня кто-то душит. Лежу, а сам не могу пошевелить ни одной лапой, словно меня связали верёвками. Хочу мяукнуть, но не получается, будто пасть заклеили скотчем. Наверняка, вам знакомо такое состояние. Сразу вспомнил Катьку, как однажды среди ночи она закричала, чуть заикой меня не оставила. Села на кровати, глаза по пять рублей, дышит так, словно поставила новый мировой рекорд в беге на сто метров. Прижала меня к себе и причитает: «Ой, Сократик, я так испугалась, так испугалась. Наверное, что-то страшное приснилось».

Насмотрится всяких ужастиков, а потом спать боится. Я через силу заставил себя открыть глаза. Оказалось, что я прижат ногами Петровича к дивану. Одна лежит прямо на моей морде, полностью перекрывая доступ воздуха, а другая поперёк тела. Ни охнуть, ни вздохнуть. Как же мне хотелось его цапнуть в тот момент, но побоялся. Думаю, с испугу может так лягнуть ногой, буду лететь как реактивный самолёт и искать в комнате место аварийной посадки.

Я выскользнул из-под него, словно промокашка, хозяин даже не пошевелился. Лишь зачмокал губами да ещё громче засопел. От греха подальше, решил больше не рисковать здоровьем и лег на пол рядом с Пухой. Собака приподняла голову, смешно приоткрыла один глаз, скользнув по мне взглядом.

– Сократ, это ты? – сонным голосом спросила она.

– Нет, это питбуль, – съязвил я.

Пуха уронила голову на ковёр и захрапела. Её губы смешно извивались и вибрировали, словно по ним водили смычком; брови вздрагивали, причём левая вздрагивала на каждый такт, а правая – через раз; ноздри плавно шевелились, а лапы куда-то бежали. Уснёшь тут, когда перед тобой разыгрывают такие мимические сцены. С горем пополам, всё же мне удалось погрузиться в сон.

На следующее утро, перед отъездом на объект, Петрович с самым серьёзным выражением лица давал нам наставления:

– Звери, не дай бог вы что-нибудь натворите в квартире в наше отсутствие. Сократ, это прежде всего касается тебя. Пуху привяжу к батарее, а тебя, кот… – Он сделал паузу, осмотревшись вокруг, и добавил: – Видел, у Лёхи на балконе стоит клетка для птичек, вот будешь там сидеть вместо щегла.

Да ты обалдел! Ты видел ту клетку? Мне же придётся гамбургером сложиться, чтобы там поместиться. Пока Александр Петрович рассказывал нам с Пухой о правилах хорошего поведения, я заметил, как Алексей незаметно улыбнулся.

– Философ, я тебе рыбину оставил на кухне, – произнёс он, – тебе больше не придётся изображать из себя эквилибриста.

Я знаю, о ком он говорит. Однажды по телевизору видел передачу про цирк, там эти самые эквилибристы вытворяли немыслимые пируэты под куполом. Это было так здорово, прямо дух захватывало и сердце трепетало от восторга. С тех пор у меня появилась мечта – попасть в цирк. В зоопарке же побывал. А ведь тоже когда-то думал, что это нереально. Оказалось, всё возможно! Мечты сбываются, нужно только очень сильно в них верить.

Не успела за ними закрыться входная дверь, как бесстыжая собачья морда рванула на кухню и стащила мою рыбину из миски.

– Положи на место, – прошипел я.

– Ещё чего, – дерзнула Пуха.

Она положила добычу на пол и прижала лапой. Зубами вцепилась в тушку, отдирая от неё смачные куски.

– Ты слышал, что Алексей сказал? Это рыба для меня, – напомнил я, – тебе Петрович корм насыпал.

– Вот иди и ешь его сам, а я тоже рыбку хочу, – сказала собака, продолжая беспардонно поедать мой завтрак, – я тебе оставлю кусочек.

От такой наглости я прямо оторопел. Выгнул спину, распушил хвост и громко зашипел. Рыжий Ап, видимо не ожидавший такой реакции, бросил рыбину и с испугу плюхнулся на задние лапы. Её и без того выпученные глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит.

– Да нет уж, дорогуша, это я тебе оставлю кусочек, – сказал я, забирая то, что принадлежит мне, и добавил: – Если захочу.

Пуха обиженно поджала хвост, улеглась в стороне, положив голову на лапы. То и дело, тяжело вздыхая, она смотрела, с каким аппетитом я уплетал рыбку. А я тем временем наблюдал за ней. Каждый раз, когда отщипывал кусочек, она тут же приподнимала голову и судорожно сглатывала. Уж я-то знал, как она завидовала мне в тот момент. Хоть я и не являюсь страстным любителем собак, но всё равно стало жалко её, да и наелся уже. Оставив на полу рыбий хвост и голову, я отошёл в сторону и снисходительно произнёс:

– Видишь, я не жадный. Ешь и помни мою доброту.

Пуха радостно подскочила и накинулась на остатки. До чего же неблагодарное животное, хоть бы спасибо сказала. Я уже давно заметил: Пуха не ценит моё добро, от него она становится только наглее. Что можно ожидать от глупой собаки? Я мысленно махнул на неё лапой и пошёл на балкон. Хоть на людей поглазею, всё лучше, чем целый день пялиться на бесстыжую физиономию.

Я отправился на балкон, дверь оказалась не запертой. Запрыгнув на подоконник, обнаружил, что и окно не закрыто. Я выглянул в него, покрутил головой по сторонам. Внизу на деревьях сидели вороны. Увидев меня, они как по команде вскинули головы, при этом раздражающе громко каркая. Не люблю этих наглых птиц.

Однажды у меня с ними произошёл пренеприятный случай. До сих пор вспоминаю с содроганием. В тот день Петрович с Димкой вернулись с рыбалки с полным садком краснопёрки и карасиков. Татьяна Михайловна повязала фартук, расстелила на уличном столе газету и принялась чистить рыбу, мурлыкая под нос известную мелодию. Естественно, я не мог остаться в стороне. Сел рядом и терпеливо, переминаясь с лапы на лапу, наблюдаю за процессом. Сглотнул голодную слюну и жду, когда же она соизволит меня угостить. А хозяйка так мучительно медленно, тщательнейшим образом вычищает каждую рыбёшку, словно издевается надо мной и при этом делает вид, будто не замечает меня. В конечном итоге я не выдержал и громко мяукнул. Сколько можно испытывать мои нервы?!

Её брови-стрелочки взлетели вверх, в голосе зазвучало удивление.

– Чего тебе? – Она окинула меня взглядом.

Хм, а ты догадайся с трёх раз.

– Сократ, смотрю на тебя и удивляюсь, до чего же ты слабохарактерный кот. У тебя совершенно нет выдержки, – заключила хозяйка.

Нет, вы это слышали? Она на моих глазах устроила шоу под названием «Адская кухня» и хочет, чтобы я проявлял хладнокровие. Да выдержанней меня нет кота на целом свете.

Я встал, обошел её и сел с другой стороны. В этот момент на забор приземлились две вороны и тоже пристально наблюдают за процессом.

– И чего ты вокруг меня круги нарезаешь? – спросила она. – Рыбы хочешь?

До чего же догадливая женщина! До тебя доходит, как до утки, на третьи сутки.

– Не надо таращить на меня свои зелёные глазищи. – Татьяна Михайловна посмотрела на меня так, словно я ей что-то должен. – Имей терпение. Сократ, если ты что-то хочешь, ты мёртвого из могилы поднимешь и заставишь дать тебе это.

Сам знаю – да, я настойчивый кот. Если я таким не буду, придётся довольствоваться только «вискасом». Как говорят, хочешь нормально жить, умей добиваться своего.

Она сложила почищенную рыбу в чашку, газету с отходами свернула и выбросила в ведро.

– Держи, попрошайка. – Хозяйка кинула мне довольно крупного карасика и пошла в дом.

За какую-то рыбёшку пришлось выслушать столько упрёков в свой адрес. Эх, люди, люди, до чего порой вы бываете несправедливы.

Только я приступил к трапезе, наглые вороны, абсолютно не боясь, спикировали вниз и уселись по обе стороны от меня. Я чуть не подавился под их зоркими взглядами. Вдруг одна ворона подлетела ко мне и, вцепившись клювом в другой конец рыбы, начала вырывать её у меня изо рта. Я сильней впился зубами в тушку и потянул на себя. Со стороны это наверняка походило на игру под названием «перетягивание каната». В этот момент вторая ворона срывается с места и летит прямо на меня, да как ущипнёт за хвост. От боли у меня аж дыхание перехватило. Я разжал зубы и громко замяукал. Первая ворона схватила рыбину и хотела взлететь, но добыча оказалась ей не по зубам, вернее, не по крыльям. Я вновь кинулся в бой и отбил свой обед. Но дерзкие птицы не унимались. Громко каркая, они продолжали на меня нападать, щипая за всевозможные места. Схватив рыбу, я помчался по двору в поисках укрытия, где можно спокойно перекусить. На шум прилетели ещё две вороны.

Птичья банда атаковала меня со всех сторон, окружив в плотное кольцо. В конечном итоге я не выдержал, бросил рыбу и начал отбиваться, бросаясь на них, как уссурийский тигр. Одному коту сложно драться с четырьмя воронами. Я не успевал крутить головой по сторонам, то и дело отбивая нападения. Пока я бился, словно гладиатор, две вороны подлетели, схватили рыбину двумя клювами и спокойно взмыли вверх, оставив меня с носом. Прямо как в известной басне про лисицу и ворону. На этом история не закончилась. Любительницам дармовщины этого оказалось мало. Они вытащили из ведра газету и распотрошили её в клочья, раскидав по всему двору. Когда Татьяна Михайловна вышла на улицу и увидела, что натворили птицы, она сразу подумала, что это моих лап дело. У нас в семье, как в той поговорке: кто виноват – невестка. Так и у нас, чуть что, кто крайний? Сократ.

– Негодяй, тебе рыбы мало, так ты ещё и по вёдрам лазаешь? – кричала она. – Убирайся вон, бесстыжий кот, и не показывайся мне на глаза неделю.

Вы не представляете, как мне было обидно, хоть плачь. Не вороны, а какие-то рэкетиры. И рыбу внаглую отобрали, и за свои злодеяния заставили меня отвечать. Вечером, когда я посмотрел на себя в зеркало, чуть не взвыл от досады. Моя шерсть была выдрана клоками, и выглядел я, как облезлый, потрёпанный жизнью кот.

Признаюсь как на духу, только не подумайте, что я трус. С тех пор я больше не связываюсь с этими чокнутыми птицами и стараюсь всегда обходить их стороной.

Рядом с балконом Алексея находился точно такой же застеклённый балкон. Я сделал вид, что не замечаю пернатых, выбрался наружу и, аккуратно ступая по узкому козырьку, добрался до соседнего окна. Оно оказалось открытым. Заглянув внутрь, я увидел самый настоящий сад. Весь подоконник был заставлен цветами в больших и маленьких горшках, на полу в глубоких кадках огромные деревья. Вот где можно вдоволь порыться.

Понюхав цветы на подоконнике, я не сдержался и громко чихнул. Кружевная занавеска, прикрывающая балконную дверь, покачивалась от лёгкого ветерка. Я нырнул под неё и оказался в комнате. За столом лицом к окну сидела девочка лет пяти-шести. Её светлые волосы были заплетены в косички, кончики которых были перевязаны разноцветными резинками. Она увлечённо разглядывала красочный журнал. Чтобы не напугать её, я тихонько мяукнул. Девочка подняла голову, долго рассматривая меня, и вдруг её лицо озарила радостная улыбка.

– Котик, ты ко мне в гости пришёл? – спросила она.

– Мяу, – подтвердил я.

Девчонка вскочила со стула, подхватила меня под передние лапы и давай раскачивать из стороны в сторону. Мне всегда было интересно, для чего дети так делают? Может, они думают, нам это нравится?

– Ты новый кот дяди Лёши? – поинтересовалась девочка.

– Мяу, – ответил я, имея в виду, что в гости приехал.

– Когда был жив Аспирин, он всегда заглядывал ко мне, – сообщила она, кружась вместе со мной по комнате, – теперь будем дружить с тобой.

– Меня зовут Липа, – представилась она, – между прочим, я уже взрослая, мне скоро в школу.

Какое странное имя, впервые слышу. Я всегда думал, что это трава такая. Моя семья по вечерам пьёт липовый чай.

– А тебя как зовут? – спросила она. Девчонка разговаривала со мной так, будто я мог ей отвечать. – Ладно, не отвечай, я потом у дяди Лёши спрошу. – Липа широко улыбнулась беззубым ртом.

Девчонка посадила меня на стол и погладила по голове.

– Тебе нравятся комиксы? – поинтересовалась она, кивнув на журнал.

О, да! Я их целыми днями рассматриваю. Да что там днями, вся моя жизнь – сплошной комикс.

– Слушай, а давай играть в дочки-матери, – радостно воскликнула Липа, – чур, ты будешь моей дочкой.

Девочка, присмотрись внимательней: я кот, а не кошка. Ты с ума сошла, какая дочка?!!

Она подпрыгнула со стула, размахивала руками и ногами, будто они были на шарнирах, и вообще она напоминала мне забавную куклу. Липа подбежала к шкафу и выудила оттуда сумку. Из неё извлекла расчёску, разноцветные резинки, заколки – я такие девчачьи прибамбасы у Катерины видел, разложила всё добро на столе и по-деловому заявила:

– Для начала мы сделаем тебе причёску, негоже девочке ходить некрасивой.

Она чесала меня с таким усердием, словно хотела живьём снять шкуру. Честное слово, думал после её парикмахерских услуг останусь лысым. Девочка накрутила множество хвостиков по всей моей спине, закрепив их разноцветными резинками, поднесла меня к зеркалу и, улыбнувшись, сказала:

– Смотри, дочка, какая ты стала красивая.

Я глянул в отражение и обомлел. На меня смотрел инопланетянин, с глазами размером с блюдце и с торчащими в разные стороны антеннами. Липа повернула меня к себе и, осмотрев со всех сторон, осталась довольна результатом.

– Пока не знаю твоего имени, но пока буду звать Машенькой. Ты не возражаешь? – Она потёрлась своим носом о мой.

Ну и шутница ты, однако! Час от часу не легче. Кем-кем, а вот Машенькой я ещё не был.

– А теперь, детка, тебя надо покормить. – Липа посадила меня на стол. – Сиди здесь и никуда не уходи. Я сейчас вернусь.

Она выбежала из комнаты, а я пытался лапой скинуть с себя эти чёртовы резинки. Хитрая девчонка их так завязала, что я никак не мог до них дотянуться. Пока я пыжился изо всех сил, она снова вернулась.

– Машенька, иди ко мне, я буду тебя кормить, – сказала она.

Это ты хорошо придумала, только вот чем ты собираешься меня кормить? Я чуть не упал в обморок, когда увидел в тарелке овсяную кашу. Шерсть моментально встала дыбом. Бр-р-р-р-р.

Девчонка посадила меня к себе на колени, зачерпнула ложкой из тарелки бежевой гадости и поднесла к моему рту. Я начал вырываться, но она крепко прижала меня к себе, передавив живот, отчего мне стало трудно дышать. Я грешным делом подумал, как бы не задохнуться с этой отвратительной кашей во рту.

– Дочка, кашу нужно кушать обязательно, вырастешь большая-пребольшая, – убеждала Липа.

Я мотал головой из стороны в сторону, уворачиваясь от ложки. Морда, усы, брови – всё было в овсянке.

– Маша, перестань капризничать, – строго сказала она, – иначе я накажу тебя.

Чувствую, надо делать лапы, пока при памяти.

– Ладно, – сдалась она, – не хочешь есть кашу, тогда будешь спать.

Девочка выкатила из-за шкафа коляску для кукол, засунула меня внутрь и укрыла сложенным в несколько слоёв одеялом по самое горло. Сверху накинула клеёнку и привязала её к бокам коляски.

– Спи, – приказала она.

Липа с усердием принялась трясти коляску, отчего мои зубы выбивали чечётку.

– Я тебе расскажу страшную историю, – заявила она. – Тебе нравятся ужастики? Оказывается, все люди колобкоеды. Я это недавно узнала. Не веришь? – Липа заглянула внутрь. – Мама на днях рассказала мне сказку про колобка. Представляешь, его в конце съела лиса. Мне так жалко было бедненького, я даже расплакалась и долго не могла уснуть. А мама меня начала успокаивать и говорить: «Дочка, так колобок – это же хлебушек, его все люди едят». А я спрашиваю у неё: «Мама, значит, я тоже колобка съела?» Теперь, как вижу хлеб, мне так становится страшно. Я даже боюсь на кухню заходить.

Липа, ты фантазируешь на ровном месте. Таких выдумщиков я ещё не встречал в своей жизни. Тебе впору самой сказки сочинять.

Мне было невыносимо жарко, я пытался вырваться из-под одеяла, но она так трясла коляску, что я не мог даже поднять голову. От такой качки меня даже затошнило.

– Лежи спокойно и не дёргайся, – приказала Липа.

На мое спасение, в комнату кто-то вошёл, но я не мог разглядеть, кто именно.

– Липа, ты кого так трясёшь? – спросил женский голос.

– Бабушка, ко мне в гости пришёл новый кот дяди Лёши, – сообщила девочка. – Он захотел спать, вот я и решила его уложить.

Вы слышали?! Оказывается, это я захотел! Ну, и врунишка.

– Надо же, я не знала, что Алексей нового кота взял. Он после Аспирина никак не решался другого заводить, – сказала она, – так это ты его хотела кашей накормить?

– Да, – ответила Липа, – но он не захотел её есть. Видимо, она ему не нравится.

– Нашла что коту предложить, – рассмеялась бабушка, – ты бы ему колбаски принесла.

Наконец девчонка перестала трясти кукольный транспорт, а я воспользовался моментом, вылез из-под одеяла и выпрыгнул из него. Увидев меня, пожилая женщина громко рассмеялась:

– Внученька, зачем ты ему хвостов накрутила?

– Бабушка, это моя дочка, а девочки должны ходить красивыми, – сообщила она.

– Ой, Липа, Липа, – покачала она головой, – ну и выдумщица ты.

Пока женщина общалась с внучкой, восхищаясь её сочинительными талантами, я шатающейся походкой побрёл на балкон. После качки, меня штормило не по-детски; боялся, как бы не свалиться с козырька. Запрыгнув на окно, я побрёл восвояси, совершенно забыв, что вся моя спина в хвостиках с разноцветными резинками. В таком виде я и предстал перед Алексеем.

– О, Сократ, вижу, ты побывал у соседей в гостях? – рассмеялся он, увидев меня.

Судя по его реакции, я понял – Аспирин тоже не раз становился дочкой Липы.

Глава 6

В день охоты Петрович проснулся первым. Он сел на диване и, посмотрев на нас сонными глазами, сказал:

– Вставайте, лежебоки. Труба зовёт.

Мы с Пухой переглянулись; ни она, ни я не поняли, о чём он говорит. Какая труба и куда она нас зовёт, известно лишь ему одному, ну, возможно, ещё Алексею.

За окном было уже светло, из кухни доносился звук льющейся воды и звон посуды.

Судя по запаху, плывущему по квартире, я легко определил – Алексей жарит картошку. Если её правильно приготовить, не так, как однажды это сделал Петрович, то получается простое и очень вкусное блюдо. Помню, как наблюдал за процессом, когда её готовила Татьяна Михайловна. Я тогда чуть слюной не изошёл. Многие любят жареную картошку, а тот, кто говорит, что не любит, думаю, лукавит. Видимо, просто не может себе позволить её есть по каким-то причинам. Тем временем аромат из кухни усилился. Наверное, картошка на сковородке дошла до последней стадии шкворчания и начала покрываться хрустящей золотистой корочкой. Чуть позже, сидя за обеденным столом и с аппетитом уплетая блюдо, Петрович нахваливал друга:

– Лёха, да ты потрясающий повар. Сто лет не ел жареную картошку. Моя Татьяна готовит её раз в год и то – исключительно по великим праздникам. Она же у меня ещё тот диетолог. Сама ничего не ест и нас всех держит в ежовых рукавицах.

– Правильно делает, – поддержал товарищ и с улыбкой добавил: – Мужики народ слабохарактерный. В отличие от женщин мы не умеем себе ни в чём отказывать. Это они стараются ради нас быть красивыми, а мы считаем, что красивы для них в любом виде. У нас вроде и сила есть, и воля, а вот силы воли нет.

Приятели дружно рассмеялись. Если бы хозяйка видела, как Петрович питается в её отсутствие, она бы его два месяца держала на голодном пайке и кормила бы одними салатами. Пока Алексей и хозяин доедали свой завтрак, запивая такую вкуснятину отвратительным кофейным напитком, мы с Пухой наслаждались предложенной нам свежей рыбой. Судя по количеству и разнообразию этого лакомства в квартире, Алексей, видимо, не только охотник, но ещё и неплохой рыбак.

Увидев через некоторое время Петровича в камуфляжном костюме и высоких армейских ботинках, я не сразу узнал его. Друзья стали походить на настоящих военных разведчиков. Они загрузили всё необходимое для охоты в багажник внедорожника, и мы отправились в дорогу. Ехали недолго, скоро машина остановилась на небольшой стоянке, на которой находилось ещё несколько автомобилей. Алексей открыл багажник, вытащил из него ружьё и два рюкзака. Один надел себе на спину, другой протянул Александру Петровичу.

– Санёк, ты ответственный за нашу провизию, – с юмором произнёс товарищ.

Узкая тропинка, ведущая в лес, не позволяла всем идти рядом. Мы выстроились друг за другом и двинулись в путь. Впереди бежала Пуха, обнюхивая каждое дерево и кустарник, за ней Алексей с ружьём на плече, следом Петрович, а замыкал процессию я. Шум автомобильной дороги постепенно становился едва уловимым и в конечном итоге совсем стих. Тишину леса нарушал треск сучьев, ломающихся под ботинками мужчин. Я глазел по сторонам, то и дело замечая, как над нами кружили разные птицы. Спустя время уловил правой ноздрёй запах дыма. Немного погодя наш отряд вышел на поляну, окружённую небольшими сосенками и редким кустарником. Посредине поляны горел костёр, вокруг которого сидели трое мужчин. Пуха с отчаянным лаем кинулась в их сторону, изображая из себя грозную собаку. Близко подойти испугалась, встала чуть поодаль, продолжая неистово гавкать и то и дело оборачиваться на хозяина. Лает, а сама дрожит от страха.

– Пуха, ко мне, – окликнул её Петрович, – ты чего на людей бросаешься?

Тем временем мы приблизились к компании. Собака послушно выполнила команду, подбежала к Петровичу и прижалась к ноге.

– Люди незнакомые, вот и кидается, – с добродушной улыбкой произнёс один из незнакомцев, приподнимая пальцем ковбойскую шляпу.

В котелке над костром побулькивала каша с мясом. Я невольно сглотнул слюну, учуяв ароматный запах походной кухни. Алексей поздоровался за руку с каждым из присутствующих.

– Как охота, мужики? – спросил он.

– С божьей помощью, – ответил молодой парень в пятнистой кепке и показал на подстреленных белоснежных птиц, лежавших на земле, – вот куроптём разжились.

– С почином вас, – сказал Алексей.

– Лёха, у тебя новый помощник появился? – спросил третий охотник, посмотрев на меня.

– Это кот моего друга, – ответил он, кивнув головой на Петровича.

– Я уж было подумал, что твой, – улыбнулся мужчина, – присоединяйтесь, выпейте чайку с нами.

– Спасибо, парни. Мы пойдём, не будем вам мешать, – ответил Лёха, и мы двинулись дальше.

Не понимаю, зачем сразу отказываться. Ты же не один идёшь, а коллективом. Такие вопросы надо согласовывать со всеми. Я бы не прочь был ароматной кашкой подкрепиться, да и лапам не мешало отдохнуть. Между прочим, я не каждый день такие расстояния прохожу.

Алексей вытащил из кармана куртки гаджет и сообщил:

– Прошли уже четыре километра, а я ещё не видел птицы. – Вдруг он резко остановился, приложил палец к губам: – Тихо.

Мы все остановились и замерли на месте. Он задрал голову вверх, осматривая все сосны и берёзы.

– Кого-то услышал? – шёпотом спросил Петрович.

– Угу, – кивнул товарищ, – отчётливо уловил, как птица вспорхнула, прямо ощутил шум крыльев.

– Лёха, у тебя слух, как у собаки, – с улыбкой заметил хозяин.

– Так и есть, – согласился друг, – столько лет охочусь, научился различать каждый шорох. – Он ещё раз обвёл глазами все деревья и обратился к Пухе: – Собака, ты, самое главное, не гавкай, иди молча.

Странно, в лесу местами небольшими бугорками лежал снег, хотя в городе им даже не пахло. Неожиданно на моих глазах один из этих бугорков побежал. Я даже встряхнул головой: может, почудилось. Смотрю, он снова остановился и вытянул шею. Тут до меня дошло – это птица. Мгновенно сработали охотничьи инстинкты. Я прижался к земле и неслышной, крадущейся походкой двинулся в его сторону.

– Сократ, ты куда? – тихо спросил хозяин.

– Не мешай ему, он что-то заметил, – ответил за меня Алексей, вскинув ружьё.

Когда до снежного бугорка оставалось несколько шагов, он вспорхнул вверх. Вдруг раздался выстрел, и птица рухнула в нескольких метрах от меня. От сильного грохота у меня заложило уши. В этот момент остальные бугорки сорвались с места и взмыли вверх. Раздался следующий выстрел, и ещё одна птица камнем упала на землю. Другие пернатые, используя прикрытие леса, разлетелись в разные стороны.

– Ай да философ, ай да молодец, – радостно воскликнул Алексей, – брат, да ты прирождённый охотник.

Хм, ты сомневался? Да я без ружья птичек ловлю на раз-два.

Я побежал к добыче, следом увязалась Пуха. Она кинулась к одной птице и принялась её обнюхивать. Я схватил зубами другую и понёс её охотникам.

– Сократище, да ты у нас на все лапы мастер. И жнец, и чтец, и на дуде игрец, – произнёс хозяин, и все дружно рассмеялись.

– Спасибо, котейка, – Алексей забрал дичь, – хороший кот. – Мужчина присел рядом, погладил меня по голове и добавил: – Увесистая птичка. Запечём в духовке, блюдо будет – пальчики оближешь. Обещаю, получишь приличный кусок.

Надеюсь, товарищ охотник, вы сдержите своё слово. Может, хоть в этот раз не придётся воровать вкуснятину.

Охотники собрали добычу, положили её в походную сумку, и охотничий отряд двинулся дальше.

– Лёха, как ловко ты их подстрелил, – заметил Александр Петрович, – помню, ты в армии всегда был лучшим на стрельбах. Вижу, и в жизни пригодились навыки.

– Люблю я это дело. Я на охоту хожу лишь из-за того, что есть возможность пострелять, – признался друг, – меня мужики постоянно зовут на зверя поохотиться, я не соглашаюсь. Рука не поднимается животину застрелить.

– На птицу же охотишься, – напомнил хозяин.

– Понимаешь, куропатка – это та же курица. Вроде для нас привычное дело. Мы же покупаем в магазине кур, едим спокойно, не думая о том, что они тоже когда-то были живы, а потом их убили. А зверь – это другое дело. Жалко мне их, – сказал Алексей.

– Наверное, поэтому я не люблю охоту, – ухмыльнулся Петрович.

– Если так рассуждать, тогда и рыбу ловить жалко, она тоже живая, – хмыкнул товарищ.

– И то верно, – согласился хозяин и добавил: – Всё-таки самые опасные хищники на земле – это люди. Животные охотятся ради пропитания, а мы не столько для еды, сколько для развлечения.

Александр Петрович вдруг громко рассмеялся.

– Сань, ты чего? – удивился Алексей.

– Вспомнил, мужик один на работе рассказывал, как он охотится на куропаток без ружья. Говорит, они сами к нему идут.

– И как же это? – полюбопытствовал друг.

– Способ простой, как божий день. Он берёт пластиковый стакан, насыпает туда вкусных орешков, а края обмазывает мёдом. Кладёт стаканчик в том месте, где обитают куропатки, вокруг насыпает орешков попроще. Птица приходит, сначала начинает есть те орешки, что вокруг. Потом любопытство берёт верх, она засовывает голову в стакан, и из-за мёда он прилипает к её голове. Она думает, что наступила ночь, сидит не шелохнувшись. Остаётся только подойти и забрать её. Вот и весь секрет.

– Да ладно, – воскликнул товарищ, – по-моему, это байка какая-то.

– Бог его знает, – махнул рукой Петрович, – но коллега рассказывал это с таким серьёзным видом, я подумал – правда.

Наше путешествие продолжалось, мы шли вперёд, всё дальше углубляясь в лесную чащу. Я без конца вертел головой по сторонам. И почему возле нашего дома нет такого леса? Я бы каждый день ходил на охоту и питался исключительно птичками. Тогда и корм мне был бы ни к чему. Представляете, какая экономия для семьи.

По ветвям, совсем не обращая на нас внимания, беспечно прыгали синицы и чижики. Сразу видно, котов рядом нет, птицы совсем не пуганые. На толстом стволе сосны выбивал азбуку Морзе дятел в красной шапочке. У нас во дворе на берёзе тоже живёт такой товарищ. В ту пору, когда я был ещё совсем юным котом, решил я на него поохотиться. Сижу под деревом, думаю, с какой же стороны удобней к дятлу подобраться. Только лапы поставил на берёзу, слышу сзади голос соседского кота:

– Приятель, я бы не советовал тебе этого делать.

– Почему? – удивился я и добавил: – Он стучит целый день, мешает мне отдыхать.

– Подойди поближе, я тебе кое-что покажу, – предложил взрослый товарищ.

Я запрыгнул на забор, где сидел сосед.

– Видишь у меня на лбу шрам? – спросил он.

– Угу, – подтвердил я.

– Это сделал он, – кот кивнул на птицу, – когда я был молодой, я тоже наивно полагал, что дятла можно поймать. Залез на дерево, подобрался к нему, а он возьми да и клюнь меня со всего маху в лоб. У меня аж искры из глаз посыпались. Я кубарем летел вниз, чуть в лепёшку не расшибся. Так этот гад ещё на земле продолжал на меня нападать, я еле лапы унёс.

Я прислушался к совету мудрого кота и решил не испытывать судьбу. Но даже такие неприятные ситуации не отбивают у нас желания охотиться. Потом ещё не раз в моей жизни происходили неудачные столкновения с птицами. Казалось бы, люди кормят, что ещё надо? Так нет же – природные инстинкты не дают спокойно жить.

Через некоторое время мы вышли на поляну, залитую солнечным светом.

– Предлагаю сделать привал, – сказал Алексей, снимая рюкзак со спины, – разведём костерок, перекусим, чайку выпьем. Ты как, Саня?

– Я только за, – ответил мой хозяин. Он тоже скинул баул, положив его на землю, сел на поваленное дерево и устало вытянул ноги, – выгулял ты меня, как собаку. С ног валюсь.

– Зато воздухом надышался свежим, – улыбнулся друг, – нет худа без добра. Когда бы ты ещё столько по лесу побродил.

– Это ты точно подметил. Дома не до прогулок, всё дела какие-то, сплошная суета.

Мы с Пухой завалились на пожухлую траву. Собака принялась кувыркаться, задрав лапы кверху, чесала нос и громко фыркала. Мужчины наломали сухих веток под соснами и елями, разожгли небольшой костерок. Алексей откупорил консервы. Выложил содержимое банок в одноразовые тарелки, подвинув нам с Пухой.

– Ешь, котейка, ты честно заработал свой обед, – погладил он меня и добавил: – И ты, собака, тоже проявила себя как настоящая охотница.

В тот момент мне показалось, что я не ел ничего вкуснее этих бычков в томате.

Петрович разлил чай из термоса в пластмассовые кружки и достал из рюкзака хлеб. Наш охотничий отряд молча наслаждался походным обедом, лишь треск веток в костре нарушал оглушающую тишину леса. После вкусного обеда я отошёл в сторонку и принялся умываться. Вдруг за кустом что-то зашевелилось. Я ринулся туда. Смотрю, а там притаился маленький заяц. Глупенький, уши прижал, думает, что его не видно. Он и правда был еле заметен – так хорошо его шубка сливалась со светло-коричневыми ветками. Я прижался к земле и стал подбираться к зверьку. Он увидел меня, его уши подскочили, как по команде, и он пустился наутёк со всех лап. В мгновение ока скрылся из вида, словно его и не было. Лишь едва качающиеся ветки кустарника напоминали о его присутствии.