Текст книги "Акуна матата, Занзибар! Африканские приключения кота Сократа"

Глава 3

Несмотря на выходной день, Татьяна Михайловна встала ни свет ни заря. Всегда удивлялся этой женщине: неужели ей не хочется хотя бы иногда поваляться на кровати в своё удовольствие? Так нет же, она всегда просыпается в одно и то же время. Такое чувство, будто в её организм встроены часы. В то утро я тоже встал рано – пришлось провожать Димку. А кто ещё это сделает, когда все спят? Димка с утра умчался встречать свою скрипачку: наконец-то у неё закончились гастроли. Всё время, пока её не было, он ходил сам не свой, хотя изо всех сил делал вид, будто стойко переносит разлуку, но меня-то не обманешь. В любовных делах я разбираюсь лучше самого Амура.

Я видел, как Дмитрий счастливо улыбался, когда читал входящие сообщения, а если телефон долго молчал, то и дело тяжело вздыхал и бесконечно поглядывал на экран. Накануне вечером Настя позвонила и сообщила, что в гастрольном графике оркестра произошли изменения, и она возвращается домой на неделю раньше. Я думал, у меня голова отлетит к чёртовой бабушке: Димка схватил меня на руки и закружил по комнате, будто мы с ним исполняли тур вальса. Потом он всю ночь ворочался на кровати, сбивая в кучу одеяло. Предчувствие встречи разбередило ему душу, и он ещё долго не мог сомкнуть глаз. Я знаю, что говорю, – сам такой. Права была Катерина, когда назвала любовь коварной злодейкой. Аппетит – это ерунда по сравнению с тем, что она лишает нас покоя и сводит с ума.

Я тысячу раз пожалел, что остался в комнате Димки. В очередной раз переворачиваясь с одного бока на другой, он так лягнул меня по голове, что у меня искры посыпались из глаз. Я и так никак не мог уснуть, а после его удара так и вовсе сон пропал. Я спрыгнул с кровати, выскочил в приоткрытую дверь и умчался на свой диван. А рано утром, когда Димка появился в прихожей со взъерошенными после бессонной ночи волосами, я волей-неволей встал, потому как он толкнул меня в бок и сказал:

– Кот, пойдём куснём.

Хм, глупо отказываться от такого предложения. Я спрыгнул с лежбища и побежал за ним на кухню. Он открыл холодильник и уставился в него, как в зеркало.

– Ты что будешь – колбасу или сыр? – спросил он, посмотрев на меня с высоты своего роста.

Ты клади и то, и другое, в своей миске я сам разберусь.

Глупый кот, раскатал губу. Мне обломилась только четвертинка кружочка колбасы. До чего же странные люди! Не понимаю, зачем предлагал сыр, если не собирался им угощать?

Зато себе соорудил не бутерброд, а целый гамбургер, положив на тонкий кусочек хлеба толстенные куски колбасы и сыра. Пока он одевался, на ходу прихлёбывая из чашки кофе, я закончил с завтраком и снова отправился на диван досыпать.

– Ну что, котейка, вот и моя Белоснежка возвращается домой, – сказал Димка на прощанье, потрепав меня по холке, и вышел из дома.

Хорошо, что я ещё не успел задремать. Обращаются со мной как с малолетним котёнком. Я уже вышел из того возраста, когда мог засыпать на ходу. Теперь, если меня будят среди ночи, я потом долго ворочаюсь. Всякие мысли одолевают, я их гоню прочь, а они липнут, точно назойливые мухи.

Проводив Димку, я крепко уснул и спал до тех пор, пока в прихожей не появилась Татьяна Михайловна в чёрном обтягивающем трико до колена и такого же цвета коротком топе. По её виду я сразу догадался: она собирается заниматься спортом. Глядя на её фигуру, сложно было поверить, что у этой женщины двое взрослых детей. Я спрыгнул с дивана и направился за ней на кухню. Пуха тоже проснулась, вылезла из своего укрытия и заняла позицию на границе. Хитрая собака зимой всегда спала за диваном под батареей. Это было её излюбленное место. Как-то раз я у неё спросил: «Зачем ты там спишь, ведь неудобно лежать на жёстком полу?» На что Пуха невозмутимо ответила: «Зато там тепло, темно, и мухи не кусают».

– Ну что, Пушик, пойдём спортом заниматься. – Татьяна Михайловна обратилась к ней, предварительно наполнив оранжевую бутылку водой из кулера.

Собака радостно вскочила на задние лапы и закружилась волчком.

Для занятий спортом была выделена отдельная комната. Там стоял турник, тренажёр с горизонтальной лавкой и металлическими перекладинами наверху, лежали гантели разного цвета и размера, скакалки, два мяча – один огромный, как земной шар, другой чуть поменьше – и прочие приспособления. Это единственное помещение в доме, которое так и осталось неотремонтированным с момента моего появления в семье. Его серые стены и потолок были идеально ровными, а поверх бетонного пола лежал линолеум. Когда Петрович его стелил – в тот же год, когда я нашёл своих родственников, – он сказал: «Танюш, пока путь будет так, главное, чтобы тебе было комфортно заниматься. А когда наступит светлое будущее и мы разбогатеем, доведём здесь всё до ума – вместо лампочки Ильича сделаем подвесной потолок с подсветкой, покрасим стены, повесим зеркала, чтобы ты могла смотреть на себя во время тренировок, а на пол уложим ламинат».

Однако за все эти годы светлое будущее так и не наступило. Возможно, оно впереди. Каждый раз, когда хозяева вдвоём оказывались в этой комнате, они смеялись и будто нарочно одновременно произносили одну и ту же фразу: «Только начали жить – деньги кончились». Раньше я не понимал этой шутки, а после того как услышал их разговор об отсутствии денег, до меня наконец дошёл её смысл. Судя по тому бомжу, с которым мы стояли у мясного магазина[14]14
  Из книги «Браво, кот Сократ! Театральные приключения».


[Закрыть], я понял: финансовые проблемы существуют не только в нашей семье. Хоть люди и говорят, что деньги – грязь, но без них корма не купишь – это даже я понимаю.

Хозяйка направилась в спортзал в сопровождении главного тренера сборной нашего дома. Кстати, она действительно в шутку называет собаку именно так, поскольку та всегда крутится рядом, когда она занимается. А Пушик, как вы уже догадались, – просто новая интерпретация имени Пухи. Видимо, она появилась, когда я был в театральной командировке, во всяком случае, до отъезда я её не слышал. Вообще много чего произошло, пока я отсутствовал. Никак нельзя оставлять дом без присмотра. Мало того что собака умудрилась переночевать в хозяйской спальне, так ещё Татьяна Михайловна стала посвящать ей стихи. Не верите? Я чуть собственной слюной не подавился, когда услышал.

В тот день, как обычно, мы остались дома втроём.

Я увязался за Татьяной Михайловной и её тренером – поспать всё равно уже не получится, а так хоть составлю компанию спортсменам. Моё упражнение заключалось в лежании на гимнастическом коврике. Скажу вам, наблюдать за хозяйкой, когда она занимается спортом, не менее увлекательно, чем смотреть, как она порхает по кухне. Любой молодой человек позавидовал бы ей, если бы увидел, какие выкрутасы она выделывала на турнике. Мало того, что запросто подтягивалась, причём не один раз, так ещё, повиснув на перекладине, поднимала к ней абсолютно прямые ноги. Не хозяйка, а гимнастка.

Какие бы упражнения ни делала Татьяна Михайловна, тренер садился напротив неё, высунув язык, и не спускал ни на минуту глаз. Со стороны казалось, ещё чуть-чуть – и начнёт командовать: «Раз, два, три…» Хорошо, что в этот день хозяйка не прыгала на скакалке, я терпеть не мог это занятие. Не знаю, как она выдерживала столько времени скакать вверх-вниз, периодически то ускоряясь, то замедляясь. Даже я уставал, глядя на неё. Не понимаю, зачем так измываться над своим организмом, да ещё с утра пораньше. Больше всего нам с Пухой нравилось, когда Татьяна Михайловна в конце тренировки стояла на голове. Мы ложились напротив и смотрели на неё, а наглая рыжая морда так и вовсе норовила лизнуть её в нос.

– Звери, вы мне мешаете, – возмущалась Татьяна Михайловна.

И как она умудряется так стоять? Это же уму непостижимо!

Именно в такой позиции и застал нас Петрович, когда вошёл в спортзал.

– Привет спортсменам! – сказал он, подняв руку. – Как успехи, олимпийцы?

– Отлично, – ответила Татьяна Михайловна, по-прежнему стоя на голове.

Если думаете, что хозяин тоже пришёл заниматься, вы глубоко заблуждаетесь. Спорт и Петрович – понятия несовместимые.

– Тань, ты ещё долго? – спросил он, почесав в затылке.

– Я уже закончила, – сообщила она. – Но мне ещё нужно в душ.

– Хорошо, ты делай свои дела, а я пойду пока завтрак соображу, – сказал Петрович. – Яишенку пожарить? Тебе же нужно получить порцию белка после спорта.

– Я буду творог, и лучше свари мне пару яиц, – попросила хозяйка.

Я бы тоже не отказался получить порцию белка после такой изнуряющей тренировки – столько времени наблюдать за процессом, лёжа на коврике.

– А сколько их надо варить? – спросил Александр Петрович.

Я нисколько не удивился вопросу Петровича. Он повар ещё тот. До сих пор помню, как он чуть не спалил дом, когда решил на ужин пожарить картошку. Поставил сковороду на плиту, а сам уселся за компьютер и пропал в нём. Хорошо, что я заметил дым, который столбом валил из-под крышки[15]15
  Из книги «Кот Сократ выходит на орбиту. Записки котонавта».


[Закрыть].

– Десять минут, – с усмешкой ответила хозяйка, продолжая стоять вверх тормашками.

– Я тебя жду на кухне, только сильно не затягивай с водными процедурами, а то что-то кушать хочется, – сказал Петрович и вышел из помещения.

Хм, а когда ему не хотелось есть? Сколько знаю хозяина, он всегда голодный. Я увязался за ним, поскольку на кухне гораздо интереснее, чем здесь. Пока Петрович будет готовить завтрак, может, и мне что перепадёт.

Хозяин поставил варить яйца, а себе решил всё-таки приготовить яичницу. Первым делом он положил в сковороду солидный кусок сливочного масла. Затем туда отправилась гора из толстых полосок колбасы. Что-то я не понял: он решил приготовить колбасу с яичницей или всё-таки яичницу с колбасой? Какой-то каламбур получился, но, надеюсь, вы меня поняли. Мясное взгорье он залил несколькими яйцами. Представляю себе реакцию Татьяны Михайловны на его завтрак. Я знал хозяина как свои восемнадцать когтей на четырёх лапах и нисколько не сомневался, что он непременно найдёт себе оправдание и скажет: «Тань, могу я хоть в выходной день поесть по-человечески?» Я понятия не имел, как правильно называлось это блюдо, но пахло оно невероятно: я думал, захлебнусь слюной. И в этот момент я решил напомнить ему о своём присутствии и потёрся о ноги.

– Кот, ты есть хочешь? – наконец спросил Петрович.

– Мяу, – ответил я, имея в виду, что не отказался бы от кусочка его стряпни.

– Сейчас посмотрим, чем тебя накормить. – Он открыл холодильник и принялся греметь крышками от кастрюль. – Овсянку будешь?

Конечно! А к ней ещё чашку кофе и стакан свежевыжатого апельсинового сока. И попрошу впредь называть меня сэр Сократ. Тогда уж лучше корма положи, если яичницы жалко. Естественно, я оставил его вопрос без ответа, а он решил, будто я согласился. Я содрогнулся, когда увидел, как в мою миску плюхнулось серое месиво.

– Что? – Хозяин удивлённо посмотрел на меня, увидев, что я не приближаюсь к миске. – Мало? Держи, дружище, этого добра мне не жалко. – И положил ещё целую ложку гадости.

Он что, издевается надо мной? Я обиженно опустил голову и отошёл к батарее. Лучше умру с голоду, но есть овсянку не стану.

– Эй, приятель, да ты харчами перебираешь! – воскликнул Петрович. – Был бы голодный, так и овсянку умял бы.

Себе, значит, нажарил целую сковороду яичницы, а мне кинул серой дряни, дескать, ешь, кот, давись.

Вскоре на кухне появилась свежая и бодрая, как утренний воздух, Татьяна Михайловна в сопровождении Катерины. На Кате была надета её любимая розовая пижама с голубыми дракончиками, нечёсаные волосы она собрала в хвост, а на чистом лице играла радостная улыбка.

– Дамы, прошу к столу, – пригласил Петрович, улыбаясь, точно Чеширский Кот.

– Папуля, что ты нам приготовил? – спросила Катя, чмокнув отца в щеку.

– Вам, спортсменкам, яйца и творог, – ответил он. – Ну а мне, лентяю, яичницу.

– Ой! – Катерина заглянула в сковороду, которая стояла посреди стола, и потёрла ладони. – А можно я сегодня тоже побуду лентяйкой?

– Девчонки, садитесь уже, я голодный как волк, – поторопил Петрович.

– Сейчас, я только животных накормлю, – сказала хозяйка.

– Тань, садись, Пуха потерпит, а Сократ не голодный, я ему положил овсянки, а он не стал есть.

– Нашёл что коту дать, – усмехнулась она. – Ты разве не знаешь – он на нюх её не переносит. Забыл, как Алла рассказывала, какие забастовки он устраивал, когда она пыталась накормить его кашей?

Надо же, а я и не знал, что жена композитора Леонида Исаевича всё-таки сдержала слово и рассказала хозяевам о моём овсяном бунте[16]16
  Из книги «Подлинный Сократ».


[Закрыть].

– Вы садитесь, я быстро зверей накормлю и присоединюсь к вам. А то пока я буду есть, они съедят меня своими голодными глазами, – с улыбкой добавила она.

До чего же сознательная у меня хозяйка. Всё-таки правильно я делаю, когда позволяю ей любить себя, даже несмотря на то что она частенько на меня ругается. Она принесла из кладовки чистую миску и выложила в неё пачку «Вискаса». Хоть он мне порядком поднадоел, но он куда лучше, чем овсянка. Даже из кухни я слышал, как хрустела кормом Пуха. Пока мы с собакой довольствовались тем, что нам выдали, семья наслаждалась потрясающим завтраком, о котором можно только мечтать. Эх, с каким удовольствием я бы приговорил кусочек той аппетитной яичницы. Думаю, Пуха тоже не отказалась бы.

Задушевную семейную идиллию нарушил звонок домофона.

– Кого там нелёгкая принесла? – спросил Петрович, поднимаясь из-за стола.

Он снял трубку и ответил невидимому собеседнику.

– Привет, Николай… занят, но не сильно… ну, если только пять минут. – Хозяин улыбнулся. – Подожди, я сейчас выйду.

– Сосед пришёл? – догадалась Татьяна Михайловна.

– Да, – ответил Петрович. – Хочет о чём-то поговорить.

* * *

Буквально несколько минут назад я уплетал «Вискас» и ни сном ни духом не ведал, где окажусь через некоторое время. Вы даже представить не можете, куда я попал! Не буду томить, скажу сразу: в самое настоящее королевство. Да-да, вы не ослышались. Наверняка вы сейчас подумали: «Да, Сократ, видимо, у тебя что-то с головой». Ничего подобного, я здоров, как котонавт! Ладно, начну рассказывать, но обо всём по порядку.

Увидев на пороге Петровича с Николаем, я нутром почуял, что появление этого человека не сулит ничего хорошего, по крайней мере, для меня. Сосед оказался хозяином того дома, куда я отправил всех мышей с нашего двора на постоянное место жительства. Неужели он узнал об этом? Хм, вот глупый кот, откуда ему знать – он же человек. Не могли же мыши ему рассказать о нашем договоре. Трусиха Пуха, увидев незнакомца, спряталась за диваном и принялась оттуда ожесточённо лаять.

– Пуха, перестань гавкать! – приказал хозяин. – Нельзя быть такой негостеприимной.

Но собака не унималась и продолжала лаять, выглядывая из укрытия.

Не удивлюсь, если она от страха описается.

На шум в прихожую вышла Татьяна Михайловна.

– Пушик, иди ко мне, – позвала она рыжую морду. Та, поджав хвост, нерешительно подошла к ней и спряталась за её ногой. Лаять она перестала, зато теперь рычала так, будто она не собака, а уссурийский тигр.

– Николай, проходи, – пригласила хозяйка. – Чаю выпьешь с нами?

– С удовольствием, – улыбнулся он, снимая ботинки и вешая куртку.

Люди прошли на кухню, разместились за столом; я, естественно, увязался следом и уселся под батареей, навострив уши. Интересно, незваный гость по мою душу пожаловал или просто так, по-соседски заглянул на огонёк? Любопытство разбирало меня до нестерпимого зуда в носу, я не сдержался и громко чихнул.

– О, кот! – Сосед заметил меня. – Будь здоров.

Я, хоть и культурный, всё же оставил его пожелание без ответа. Не захотел хвастаться своим интеллектом.

– Что тебя привело к нам, Николай? – сразу перешёл к делу хозяин, пока Татьяна Михайловна наливала чай соседу.

– Сань, твой кот ловит мышей? – Его вопрос не стал для меня неожиданностью.

– Конечно, – улыбнулся Петрович, он сделал глоток кофе из своей любимой прозрачной кружки. – У нас ни во дворе, ни в доме нет этой заразы. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. – Хозяин понарошку сплюнул через левое плечо.

Ох, Петрович, Петрович! Как тебе не стыдно называть живых существ таким оскорбительным словом. Между прочим, мы, как и вы, – твари божьи. И да будет тебе известно, я уже давно перестал охотиться.

– А у меня их развелось видимо-невидимо, – вздохнул сосед, громко хлебнув чая.

– Разве у вас нет кота? – удивилась Татьяна Михайловна, пододвигая гостю вазочку со сладостями.

– Нет. – Он замотал головой. – У жены аллергия на них. Только собака в будке живёт, но ей мыши до лампочки. Они мимо неё пешком ходят, а та даже ухом не ведёт.

– С таким хозяйством, как у вас, нужно обязательно иметь кота, – посоветовал хозяин.

– Петрович, понимаю, может, моя просьба покажется странной, но не мог бы ты мне одолжить своего Сократа?

– Что значит «одолжить»? – уставился на него хозяин, озвучив мой вопрос.

– Хочу взять его в аренду, – ответил сосед. – Хотя бы на сутки. Может, хоть поменьше этой заразы станет. Как я только ни пытался её вывести, перепробовал кучу способов: и отраву сыпал, и ловушки ставил, даже приборчик с ультразвуком оставлял на ночь – бесполезно. Мышей с каждым днём становится всё больше и больше. Боюсь, скоро нас с женой выживут из собственного дома. – Он рассмеялся басистым голосом.

– Я-то не возражаю. – Петрович неуверенно пожал плечами и посмотрел на меня. – Вот только пойдёт ли он к тебе?

В тот момент я гипнотизировал пристальным взглядом хозяина, давая ему понять, что мне не нравится эта затея. Я же не холодильник или автомобиль, который можно сдать в аренду. Ну, люди, вы уж совсем перегибаете палку.

– А мы не будем спрашивать у него, – как ни в чём не бывало заявил Николай. – Я его в рюкзак посажу, выпущу в сарае и закрою там. Оттуда он никуда не убежит. А завтра к вечеру верну его.

Эх, как жаль, что Катерина уже ушла, она бы не позволила поступить со мной подобным образом.

– Хорошо, бери, – согласился хозяин.

Стоп, стоп, стоп. Что значит «бери»? А меня вы спросили? Люди, вы же считаете себя гуманистами, разве можно так обходиться с беззащитным животным?

– Петрович, вот спасибо, – обрадовался сосед и протянул руку через стол. – Обещаю, за аренду кота рассчитаюсь натурпродуктом – молочком, яичками, сырком домашним. Что пожелаете, то и принесу.

– Да не надо нам ничего. – Петрович ответил на рукопожатие. – Я иду тебе навстречу не для того, чтобы заработать на собственном коте. Просто хочу помочь по-соседски.

Вот так, не спросив моего согласия, родственники сдали меня в аренду. И я ничего не мог поделать в той ситуации. Впрочем, как и всегда.

А через некоторое время я оказался в том самом сарае.

– Выбирайся. – Николай открыл рюкзак и вытряхнул меня, как ненужную вещь.

Я вывалился в каком-то тёмном помещении и чуть не пропахал носом деревянный пол. Из крохотного окна под самым потолком пробивался дневной свет. Сразу вспомнилась коза Апельсинка, у которой мы с Хичкоком были в гостях[17]17
  Из книги «Браво, кот Сократ! Театральные приключения».


[Закрыть]. Её жилище чем-то напоминало этот сарай.

Я настороженно осмотрелся, прислушиваясь к звукам. С одной стороны за стеной кудахтали куры и надрывался петух, с другой мычал телёнок. Да тут целый зверинец!

– Ну что, кот, оставляю тебя на хозяйстве, – сказал сосед. – Ты должен поймать как можно больше мышей.

Уважаемый, лично тебе я ничего не должен, так что лови своих мышей сам. А если не можешь – заведи себе кота и пудри ему мозги. Смотри-ка, укротитель нашёлся!

– Еда тебе не понадобится, здесь её полно бегает, – усмехнулся он. Меня аж передёрнуло, когда я понял, что он предлагает мне пообедать мышью. – Пить захочешь – у курей есть вода.

Николай кивнул в ту сторону, где то и дело кукарекал неугомонный петух. Он ещё хуже нашего попугая Жоржа – помните этого негодяя? До сих пор не могу забыть, как он доводил всю семью до белого каления[18]18
  Из книги «Невероятные приключения кота Сократа».


[Закрыть]. Но Жорж хотя бы не орал, как этот горлопан.

– Если хорошо поработаешь и захочешь отдохнуть – поспишь на соломе. – Он пнул охапку сухой травы, лежащую на полу. – Но, думаю, вряд ли у тебя получится поспать: мышиная тусовка начинается как раз ночью.

Сосед направился в помещение, где мычал телёнок, оставив за собой незакрытой дверь. Я пошёл за ним и остановился посреди хлева. Из-за деревянной ограды загона выглядывала чёрная голова с большим белым пятном на лбу. Казалось, будто телёнку зарядили тортом в лоб.

– Тина, как дела? – спросил Николай, почесав телёнка по отметине. – Поела? Водички попила?

Ещё один юморист сыскался, разговаривает с телёнком так, точно тот ему сейчас ответит: «Не переживай, хозяин: и поела, и попила. Вырасту большой, буду давать тебе много молока». Уши Тины смешно задрожали, как будто к их кончикам кто-то легонько прикоснулся. Она фыркнула и встряхнула головой, точно отгоняя несуществующих мух. И тут Тина заметила меня и выглянула из-за Николая, выпучив свои чёрные глазищи. Пока сосед подливал воды в поилку из ведра, стоявшего у стены, мы с Тиной играли в гляделки. В этой игре у меня никто никогда не выигрывал.

– Хозяин кота завёл? – Тина решила прервать игру и обратилась ко мне.

Она отщипнула из кормушки пучок сена и принялась его жевать, беззвучно шевеля губами. Глядя на неё, я вспомнил верблюда в зоопарке, который оплевал меня с ног до головы за то, что он, видите ли, не любит котов. Я же не кидаюсь, как дикий зверь, на тех, кто мне не нравится. Жоре даже пришлось купать меня в фонтане, чтобы очистить шерсть от вонючей, склизкой слюны корабля пустыни. Хорошо хоть лето было на дворе[19]19
  Из книги «Подлинный Сократ».


[Закрыть].

– Нет, – ответил я. – Он меня в аренду взял.

– Как это? – Тина в недоумении вытаращила глаза.

Клянусь, в тот момент я услышал, как со скрипом крутятся шестерёнки в её голове.

– А вот так, – хмыкнул я. – Взял взаймы у моего хозяина на сутки.

– Зачем? – Я снова уловил непонимание в глазах Тины.

– Хочет, чтобы я здесь мышей истребил, – немного раздражённо ответил я.

– Зачем? – опять спросила она.

Тьфу ты, чёрт! Вроде передо мной телёнок, а не осёл.

– Что – зачем? – не выдержал я.

– Кот, ну ты чего такой тугодум? – Тина уставилась на меня как на полоумного. – Я спрашиваю, зачем их истреблять?

Надо же, сама запутала меня бесконечным «зачем», а потом ещё выставила тугодумом.

– Они ему жить мешают, – ответил я, кивнув на Николая. Он подцепил вилами сена из снопа в углу хлева и положил в кормушку. – Жалуется, что корм крадут у курей.

– Хм, лично мне они нисколько не мешают. Пускай себе живут. – Тина опять набила рот порцией сухой травы и активно задвигала губами. – На сено они не покушаются, воду не пьют. Разве что спать не дают по ночам, скребут по углам, так это мелочи. Я уже привыкла и не обращаю на них внимания. Мне больше Макгрегор мешает.

– А это кто такой? – спросил я.

Тина не успела ответить, потому как Николай направился к выходу из хлева и обратился ко мне:

– Ладно, идём, пусть девочка отдыхает.

Прежде чем за нами затворилась дверь, Тина промычала:

– Кот, приходи в гости, поболтаем о жизни.

Когда мы снова оказались в предбаннике, сосед спросил:

– Как тебе моя Тинушка?

– Мяу, – ответил я, имея в виду, что понравилась.

Тина и правда оказалась милым, симпатичным созданием, как и все дети, но когда она вырастет, то превратится в самую настоящую корову.

– Да ты, как я погляжу, умный кот, – улыбнулся он и, наклонившись, погладил меня по голове. – Хорошо поработаешь – угощу тебя домашней сметанкой.

Прежде чем выйти из сарая, он пожелал:

– Хорошей охоты.

Хм, этот человек думает, что из-за соблазна полакомиться сметаной я нарушу договор с мышами. Да ни за что, это не форс-мажорные обстоятельства. Видимо, придётся сутки провести в холодном сарае. Буду считать себя политзаключённым.

* * *

Николай ушёл, а я отправился на разведку. Представляю, как будут возмущаться мыши, когда увидят меня здесь. Сразу обвинят в нарушении договорённостей. Честно сказать, я особо не переживал по этому поводу, у меня даже мысли не было открывать на них охоту. Однажды я смог убедить их принять верное решение. Думаю, и в этот раз договоримся. Убеждать я умею.

Я направился в ту часть сарая, где заливался петушиный тенор. Даже я уже устал от его концерта. Дверь в куриное жилище оказалась закрытой, но под ней была приличная щель, в которую птицы вряд ли пролезут, а я проскочу. Я заглянул в неё и увидел, как засуетились куры, чувствуя приближение незваного гостя.

Стоило мне оказаться в помещении, пол которого был обильно усыпан толстым слоем опилок, курей как ветром сдуло, и тотчас воцарилась гробовая тишина. Как минимум десять пар глаз уставилось на меня немигающим взглядом с жёрдочек, тянувшихся вдоль стен. Среди чёрных и белых кур ярким пятном выделялся огненно-красный петух. Он слетел на пол и, выгнув грудь колесом, двинулся в мою сторону. Сразу видно, забияка ещё тот.

Если честно, я никогда в жизни не видел таких красивых петухов. Только на первый взгляд казалось, что он рыжий. В лучах солнца, проникавших в небольшое оконце под потолком, его перья играли множеством оттенков, начиная от янтарного, тыквенного, кораллового и заканчивая ржавым. Шикарный длинный хвост так и вовсе был изумрудным, даже ближе к чёрному, а вокруг его могучей шеи рассыпались белые вкрапления. Прямо не петух, а сплошная радуга. Он остановился на некотором расстоянии от меня и принялся разглядывать, словно перед ним не кот, а инопланетянин. При этом он смешно поворачивал голову из стороны в сторону и заглядывал в глаза.

– Ты кто такой? – наконец спросил он.

– А что, разве не видно? – ответил я.

– Ты мне не дерзи! – Петух встал в позу, широко расставил лапы. – А то как клюну в лоб – мало не покажется.

Я старался не подавать вида, что немного струхнул. Он был на порядок выше меня, да и когти его по сравнению с моими выглядели как острые лезвия на руках Фредди Крюгера. Петя запросто мог осуществить угрозу. Но я тоже воробей стреляный – и не с такими встречался. Я собрался с духом и решительно ответил:

– Только попробуй. Я тебе все перья повыдёргиваю, петух ощипанный.

– Кто ощипанный? – возмущённо закукарекал тенор. – Это ты меня так обозвал?

– Да ты и на петуха-то не похож, – дерзнул я и ухмыльнулся. – Ворона облезлая.

– Кто не похож? – Он распушил крылья и начал наступать на меня. – Я не похож?

Всё это время, пока мы выясняли, похож он на петуха или нет, куры, вытянув шеи, пристально наблюдали за нами. Если они встанут на защиту своего вождя, мне точно мало не покажется. Но я не мог себе позволить упасть в грязь лицом.

– Не приближайся, – предупредил я и встал на задние лапы, угрожающе выпустив когти на передних. – Иначе я за себя не отвечаю.

– Слышь, ты откуда такой дерзкий взялся? Что-то я не припомню, чтобы у хозяина был кот. – Тенор чуть сбавил обороты, увидев мои острые когти.

– Я здесь временно, в вынужденной командировке. – Я тоже немного смягчился и опустился на передние лапы.

– Что это значит? – уже гораздо спокойнее спросил петух.

– Ваш хозяин хочет, чтобы я мышей ловил, – сообщил я.

– Это нужное, очень нужное дело. А то они совсем страх потеряли. Пока мы спим, они тырят у нас корм. Утром встаёшь, хочется позавтракать по-куриному – глядь в кормушку, а еды нет.

– Ты хочешь сказать, что мыши съедают всё ваше зерно? – удивился я. – Да сколько им надо, чтобы наесться?

– В том-то и дело: они не только для еды берут, но ещё вклады делают в свой мышиный банк.

– Что за банк, ты о чём? – не понял я.

– Я сам толком не знаю. Так, слышал краем уха их разговор.

– А как мне их найти? Где они живут? – спросил я, чем привёл петуха в полное недоумение.

– Слушай, приятель, кто из нас кот – я или ты? – удивился он. – Думаю, твой нюх подскажет, где они обитают.

– Ладно, не бери в голову, сам разберусь.

– Они каждую ночь выползают оттуда, – снисходительно сообщил собеседник, кивнув на щель между полом и стеной. – Там их царство-государство.

– Спасибо, – поблагодарил я и вдруг вспомнил вопрос, на который Тина не успела ответить. – А кто такой Макгрегор?

– Как кто? – ухмыльнулся он. – Я.

– Кто же тебе дал такое имя мудрёное? – удивился я.

– Догадайся с трёх раз, – хмыкнул петух. – Конечно, хозяин. Не сам же я его придумал.

– Интересно, что оно означает?

– Николай говорит, что так зовут известного на весь мир бойца. Когда он впервые назвал меня этим именем, то сказал: «У ирландцев есть свой Макгрегор, а у нас будет свой».

Я невольно усмехнулся. Конечно, я не знаю, кто такой этот Макгрегор, но сдаётся мне, что Николай не зря так назвал петуха. Видать, тот боец такой же задира, как и тенор. Правда, петух оказался трусоват – я заметил, как он сбавил обороты, увидев мои острые когти. Интересно, ирландец такой же?

– Ладно, пойду мышей разыскивать, – сказал я и, прежде чем направиться к выходу, обследовал щель в полу.

К сожалению, в такое маленькое отверстие я не проберусь. Застряну, как Винни-Пух, и буду торчать кверху пятой точкой, пока Николай не придёт. Надо искать другой способ проникнуть в мышиное царство. Конечно, я мог этого не делать: наступит ночь, они сами меня увидят, когда выберутся из укрытия. Но мне хотелось пообщаться с ними, посмотреть, как они устроились на новом месте. К тому же теперь меня разбирало любопытство, что там у них за банк, о котором поведал Макгрегор. Когда я подошёл к двери, куры слетели с насеста и, обступив петуха, принялись петь ему дифирамбы, радостно кудахтая. Каждая норовила прикоснуться к прекрасному – к своему смелому и отважному вожаку. А тот, разомлев от комплиментов, так заголосил, что я пулей вылетел прочь, иначе точно оглох бы.

* * *

Искать пришлось недолго. За печкой в предбаннике в полу была не маленькая щель, как в курятнике, а приличная дыра. Я сунул в неё голову и всмотрелся в темноту. Ничего – обыкновенный подвал. Гуляя по чужим дворам, я часто бывал в таких подземельях. Они есть практически под каждым строением, будь то многоэтажка, частный дом, баня или сарай. Я протиснулся в дыру и мягко приземлился на земляной пол. Огляделся вокруг: то тут, то там валялся мусор – консервные банки, полиэтиленовые и бумажные пакеты, упаковки из-под продуктов и прочие отходы человеческой жизнедеятельности. Весь подвал был разделён перегородками и выглядел как многокомнатная квартира. Я обошёл первое помещение, обнюхал углы, но так и не нашёл признаков жизни мышей – ни нор, ни туннелей. Одним словом, ничего. Во втором – та же самая картина, только мусор и ни одного намёка на мышиное царство. И вдруг глаз уловил вспышки света в третьей части подвала. Они то загорались, то снова гасли, совсем как гирлянды на новогодней ёлке. Я нисколько не сомневался, что именно там обитают хвостатые.

Тихо ступая на мягких лапах, чтобы не напугать обитателей подземелья, я направился туда и встал как вкопанный. В тот момент я подумал, что мне это снится.