Текст книги "Культурная революция"

Неотъемлемость

В своем письменном обращении к членам Германо-Российского форума один из основателей этой влиятельной немецкой организации, почетный член ее Попечительского совета, последний председатель правительства ГДР Лотар де Мезьер привел цитату из Эгона Бара: «Америка необходима, Россия – неотъемлема».

Эту фразу Бар, один из главных архитекторов «новой восточной политики» ФРГ, повторял до самой смерти. То, что удалось ему, федеральному министру по особым поручениям в правительстве Вилли Брандта на рубеже 1960–1970 годов, когда в конце концов был заключен Московский договор между СССР и ФРГ, а затем договор между ФРГ и ГДР 1972 года, Эгон Бар надеялся повторить в 2015 году, в период международного политического кризиса после воссоединения Крыма с Россией. Он приехал в Москву незадолго до смерти в июле 2015 года и вместе с М.С. Горбачевым обсуждал возможные пути для «разрядки 2.0». Именно тогда он произнес другую свою знаменитую фразу: «Россия должна найти свой собственный путь. Она должна развиваться в соответствии со своими традициями. Демократия к ним не относится».

Именно в таком ключе выдержал свое обращение к коллегам по Германо-Российскому форуму Лотар де Мезьер, который при этом выразил свое непонимание действий России на Украине. Но вместе с тем он подчеркнул необходимость продолжать диалог с той реальной современной Россией, которая и поныне является «неотъемлемой» частью германского бытия. «Германо-Российскому форуму недостойно отказываться работать во благо этих отношений. Председатель отошел от дел (Маттиас Платцек покинул свой пост в марте 2022 года. – Прим. ред.), почетный председатель заявляет членам, что взаимодействие с Россией недопустимо. И это в то время, когда взаимопонимание между нашими странами и народами имеет экзистенциальное значение. После окончания холодной войны началась новая эра. На Западе этого не поняли. Все осталось так, будто продолжает существовать только Запад. Россия же развивается по-своему. Воспитывать ее нам не стоит».

Письмо Лотара де Мезьера стало ответом на обращение к членам форума почетного председателя правления Эрнста-Йорга фон Штудница, который был послом ФРГ в России с 1995 по 2002 год. В выражениях, прямо скажем, далеких от дипломатического этикета, он призвал прекратить любые отношения с современной Россией, сосредоточившись на поддержке представителей русской эмиграции, покинувших Россию после начала специальной военной операции на Украине. «На них зиждется надежда России на европейское будущее, когда бы оно ни было достигнуто». Фон Штудниц обвинил Маттиаса Платцека, видного немецкого политика, с 2002 по 2013 год возглавлявшего правительство земли Бранденбург, а с 2014-го ставшего руководителем форума, в пророссийской ориентации. По его словам, политизация «загнала Германо-Российский форум в лагерь “понимающих Путина” (Putinversteher). Это оказалось тяжелым бременем. С такой дурной славой сегодня будет очень сложно заложить новую основу форума». Естественно, что такая недальновидная позиция не могла остаться незамеченной, – так появился ответ де Мезьера.

Это побудило и меня взяться за перо, так как на протяжении ряда лет мне выпала честь быть членом Попечительского совета этой организации. Форум, созданный в 1993 году, был и, надеюсь, останется важнейшей площадкой диалога общественности России и Германии. Он стал одним из учредителей «Петербургского диалога», «Потсдамских встреч», активно способствовал движению городов-побратимов наших стран. При его основополагающем участии прошли сотни различных мероприятий, которые помогали гражданам двух стран, связанных непростой тысячелетней историей, лучше понять друг друга. Именно поэтому дискуссия среди членов Германо-Российского форума – это далеко не конфликт внутри одной уважаемой организации. Он отражает сегодняшние противоречия внутри немецкого общества, различие во взглядах на будущие отношения между нашими политическими и общественными деятелями и, в конечном счете, между нашими народами. Фон Штудниц уверен, что главной задачей форума было научить Россию европейской демократии. Де Мезьер, как и Бар, прекрасно понимает, что в любом диалоге надо уметь расслышать собеседника, проникнуться его миропониманием. Что вовсе не предполагает отказа от собственной позиции.

Сегодня в Германии не так много людей, которые открыто позволяют себе говорить о необходимости продолжения диалога с Россией. Они находятся под угрозой быть подвергнутыми публичному остракизму. Такого рода шаги позволяют себе люди, прожившие большую часть своей жизни и знающие, почем фунт лиха. Те, кто испытал невероятные зигзаги европейской истории в XX веке. Пережившие Вторую мировую войну, принявшие на себя грехи нацизма. Выстрадавшие путь к примирению с советским народом. Познавшие благородство победителей.

Они знают, как тяжело дался путь к прощению и примирению между народами наших стран. И они точно знают, что наши страны связывают не только нити газопроводов, но нечто более глубинное и пережитое. Загляните в книги русских и немецких классиков, и вы откроете для себя ту внутреннюю неразрывную духовную связь, которая заставляла наши народы находиться в непрерывном диалоге друг с другом. Ограничусь двумя цитатами. В 1844 году Виссарион Белинский напишет: «Германия – отечество философии нового мира. Когда говорят о философии, то всегда разумеют германскую, потому что никакой другой философии человечество не имеет». А в 1903 году в письме своей недавней возлюбленной Саломе Лу Райнер Мария Рильке сделает неожиданное признание: «К числу сокровенных тайн и незыблемых опор моей жизни принадлежит то, что Россия – моя родина. <…> Другие страны граничат с горами, морями и реками, Россия же граничит с Богом…»

Нужны ли еще доказательства для прозорливой мудрости Эгона Бара и Лотара де Мезьера?

Август 2022

Закон да любовь

Прошу не считать мое последующее заявление сексуальным домогательством, но я проникся необыкновенно теплым чувством к Нине Александровне Останиной, председателю Комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по вопросам семьи, женщин и детей после того, как она, отвечая своим оппонентам, искренне сказала: «В указе президента не пропишешь же, что такое любовь». Это ее высказывание и пробудило во мне нечто похожее на запретное, но, безусловно, платоническое чувство женатого мужчины к замужней женщине. Есть опасность, что меня заподозрят в посягательстве на семейные ценности, но, пока закон не примут, мне придется отвечать только перед моей женой, с которой мы знакомы пятьдесят четыре года, из них сорок три состоим в законном браке. Надеюсь, она поймет и простит.

Поверьте, в моих словах нет никакой иронии. Понимание того, что любовь не укладывается ни в какие законодательные акты, – высшее проявление человечности. Помните, как заканчивается 33-я песнь «Рая» «Божественной комедии» Данте: «Любовь, что движет Солнца и светила…» Это не под силу объяснить ни формулами права, ни формулами естественных наук. И какое правовое обоснование можно предложить пронзительной мысли Хемингуэя: «Кто не понимает, что любовь – это трагедия, никогда не любил». Есть таинства, которые выше интеллектуального понимания и рациональных толкований. Что бы ни утверждали по этому поводу гуру разнообразных биологических наук.

Сколько раз за годы своей советской партийной жизни подписывал выездные характеристики, в которых были царапающие душу формулировки: «Разведен. Партбюро известны причины развода. Они не могут быть причиной отказа в разрешении выезда за границу». (Вместо слова «разведен», могло быть словосочетание «женат вторично». Количество браков могло увеличиваться до пяти. После этого ты был уже невыездным.) И мне, и членам выездных комиссий было понятно, что «причины развода» – тайна за семью печатями. Но необходимость формулировки объяснялась железобетонным принципом: если изменил жене, то может изменить и Отечеству. Словом, «кто шляпку спер, тот и старушку пришил».

Не менее сложная проблема – юридическое регулирование деторождения и всей сопутствующей этому публичной активности. Я принадлежу к тому поколению людей, которые выплачивали налог на бездетность, введенный в 1941-м и отмененный только в 1991-м. В применении «бездетного» законодательства было немало исключений, в частности с 1946 года от этого налога освобождались монахини и монахи и лица, которые не могли иметь детей по состоянию здоровья. Государство морально и материально стимулирует деторождение, но по-прежнему у людей немало причин, по которым они не заводят ребенка. И подавляющее большинство из них не связано с сексуальной распущенностью или социальной безответственностью.

Законодательство, регулирующее семейные отношения, – одна из самых сложных и деликатных сфер права. Прежде всего потому, что ткань этих отношений соткана не только из духовных, но и чувственно интимных проявлений, которые нередко трудно рационально объяснить даже самим субъектам, составляющим семейную пару. И чаще всего у них нет в этом никакой потребности. Для большинства россиян брак не является предметом правового регулирования. Именно поэтому подписание брачного контракта перед вступлением в семейный союз не стало повсеместной практикой. Нравственные принципы, религиозные или внерелигиозные, в данном случае оказываются важнее норм права.

Хорошо это или дурно – не новый вопрос. Он обсуждается со времен отчуждения светского права из религиозных установлений, которые не требовали и не требуют рациональных объяснений. Как справедливо пишет Розали Гилберт в своей книге «Интимное Средневековье», довольно трудно объяснить, почему в Средние века мужу и жене было запрещено предаваться любовным утехам по средам, пятницам и субботам. То, что им нельзя было предаваться по воскресеньям, хотя бы имело внятное объяснение – этот день был предназначен для посещения церкви и общения с Господом. Право же всегда предполагает рациональную доказательность. И обладает собственной целесообразностью.

Как кажется, вторгаясь в сферу интимных отношений, пытаясь юридически их формализовать, мы продолжаем руководствоваться нормами морали, которые по природе своей отличаются от правового регулирования. Об истории дискуссий на эту тему и о современном осмыслении этого фундаментального противоречия весьма интересно, хотя порой и спорно, размышляет В. Слыщенков в своем недавнем исследовании «Право и нравственность: различие понятий». И если в обывательском представлении нормы закона – это минимальные установления морали, которые должен исполнять каждый гражданин, чтобы не оказаться в конфликте с окружающими его людьми, то с научной точки зрения это не вполне (или вовсе!) не так.

Разумеется, можно поспорить с В. Слыщенковым о том, что право не может служить нравственности. Даже при том, что он ссылается на известную мысль Н. Бердяева: «Нравственное сознание предполагает дуализм, противопоставление нравственной личности и злого мира, злого мира вокруг себя и в самом себе». Но трудно не согласиться с ним, как и с другими философами, исследующими различия права и нравственности, в том, что нравственность имеет дело с добром, а право – с благом. Нравственность категорична, а право ищет компромисс между людьми в гражданском обществе. Именно поэтому «законодатель не имеет монополии на добро».

И все же закончу словами cвятейшего патриарха Алексия II: «Выше закона может быть только любовь, выше правды – лишь милость, а выше справедливости – лишь прощение!»

Август 2022

Испанская грусть

Не скрою, купил новую книгу Артуро Переса-Реверте «На линии огня», вышедшую в России в 2022 году, ориентируясь на славу этого испанского автора как одного из мировых лидеров интеллектуального детектива. «Фламандская доска», опубликованная в 1990 году, роман, в котором расследуется убийство, совершенное в XV веке, сделал его знаменитым не только на родине, в Испании, но и далеко за ее пределами. С тех пор он написал почти два десятка книг, среди которых было немало бестселлеров, становившихся фильмами и телесериалами. В конце концов это позволило их автору жить так, как ему заблагорассудится. Перес-Реверте стал заядлым яхтсменом, признавшись, что для него «истинная свобода начинается в десяти милях от берега».

Однако «На линии огня» не имеет никакого отношения к детективному жанру. Это обжигающее ум и сердце читателя высказывание о Гражданской войне в Испании, которое сродни поздней прозе Виктора Астафьева. Подробно документальное, сделанное с дотошным знанием предмета, объективистское и одновременно беспощадно страстное. «В какой-то момент понимаешь, что на гражданской войне нет добра и зла – есть схватка одного ужаса с другим». Артуро Перес-Реверте, человек разнообразного опыта и множественных знаний, пишет о войне с профессиональным пониманием дела. Начиная с 1971 года он более двадцати лет в качестве специального корреспондента газеты «Пуэбло» и испанского телевидения освещал почти все войны последней трети XX века: на Кипре, в Ливане, Ливии, Анголе, Мозамбике, Югославии… Он дважды был объявлен пропавшим без вести – в 1975 году в Западной Сахаре и в 1977 году в Эритрее. А. Перес-Реверте оставил военную журналистику лишь в середине 1990-х, когда литературное творчество стало занимать всю его жизнь. Но в 2013-м он начал вести колонку в еженедельнике «XL Семеналь». Четыре года – вплоть до 2017-го – он предлагал своим читателям глубокие и парадоксальные размышления о прошлом и настоящем своей страны. А в 2019 году вышла его книга «История Испании», в которой он, родившийся в Картахене, где еще римляне обустроили один из самых важных портов античного Средиземноморья, выразил трагические причуды движущегося времени, поразившие его еще в детстве. Поэтому он так увлекательно погружается в глубокую древность, необычайные сюжеты которой отзываются, по его мнению, и в событиях конца XX столетия.

Перес-Реверте не скрывает своей субъективности: «Я не искал какого-то особого ракурса, все это результат моих размышлений». Он, который заслужил право именоваться Дон Кихотом современной испанской литературы, позволяет себе резкости, которые не простили бы никому другому: «Испания плодовита по части фанатиков и придурков». И – добавлю – по части гражданских войн. Он рассматривает прошлое своей страны во многом как пространство упущенных возможностей: «История давала нам еще один шанс. Вопрос был в том, сколько времени нам понадобится, чтобы его похерить».

«История Испании» появилась практически одновременно с тем, как по решению правительства социалистов 24 октября 2019-го прах генерала Франко был перенесен из мемориального комплекса «Долина павших» в семейный склеп, где покоились останки его жены Кармен Поло. Для этого испанским властям пришлось принять поправки к законодательству об исторической памяти. Теперь в «Долине павших» могут быть захоронены только погибшие в период гражданской войны 1936–1939 годов. А потому там нет места каудильо, скончавшемуся в 1975 году. И хотя лидер социалистов Педро Санчес, возглавлявший в 2019 году правительство Испании, высказал уверенность в том, что «сделан еще один шаг в сторону примирения, которое может опираться только на демократию и свободу, которые мы разделяем», у его политических оппонентов, а тем более у приверженцев Франко, сохранилась своя точка зрения. Не случайно власти отклонили просьбу семьи Франко перезахоронить его останки в склепе мадридского кафедрального собора Альмудена, опасаясь общественных беспорядков, которые могли устроить правые силы. Впрочем, сам символ примирения – мемориал «Долина павших», где, по замыслу каудильо, вместе покоятся останки франкистов и республиканцев, строили заключенные, большинство из которых были участниками гражданской войны. Он был закончен только в 1958 году.

Роман «На линии огня», опубликованный в Испании в 2020 году, – это история десятидневной схватки между франкистами и республиканцами за придуманный автором городок Кастельетс-дель-Сегре, которая была всего-навсего отвлекающим маневром в масштабных боях на Эбро, «одной из самых жестоких и кровопролитных битв, когда-либо происходивших на испанской земле». Перес-Реверте знает, что за 113 дней этого трагического противостояния с обеих сторон на Эбро погибло около ста тысяч человек. Для него война – это кровавое столкновение конкретных людей, у которых есть прошлое, но лишь у немногих есть будущее. И у каждого своя правда, своя боль. И чем больше твоих товарищей погибает рядом с тобой, тем дальше отступают любые идеи, кроме одной – мщения за погибших. «Пленных не брать!» – этот приказ слышен по разные стороны фронта. Перес-Реверте чередует сцены в лагерях республиканцев и франкистов, заставляет нас почувствовать привязанность и к тем, кто перед очередной вылазкой в тыл врага спорит об учении Карла Маркса, и к тем, кто перед боем молится Всевышнему. Он заставляет сострадать всем. Хотя бы потому, что они ведают и не ведают, что творят. И не случайно предваряет свое повествование словами одного из участников Гражданской войны: «Стойкость против упорства, отвага против храбрости, и – смею сказать – доблесть против доблести и героизм против героизма. Ибо в этой битве испанцы дрались с испанцами».

Этот роман Переса-Реверте не отпускает, заставляет возвращаться к нему вновь и вновь, – кажется, что спрятана в нем важная истина, способная помочь разобраться в хитросплетениях нынешних дней.

Июнь 2022

Отмена отмены: культура выше политики, считают знаменитые японцы накануне 17-го Фестиваля российской культуры

Мои японские друзья недавно прислали мне письмо о том, что они, несмотря на все внешние политические обстоятельства, не собираются отменять очередной, 17-й, Фестиваль российской культуры в Японии. Он должен начаться 29 августа нынешнего года. Вице-президент японского оргкомитета фестиваля выдающаяся актриса Комаки Курихара и ее коллеги выступили с обращением «Культура выше политики», которое они адресовали японской и мировой общественности. И, конечно же, своим российским друзьям.

Учредительные документы этого фестиваля были подписаны в 2005 году, а в 2006-м он прошел впервые не только в Токио, но и во многих префектурах острова Страны восходящего солнца. Тот факт, что японскую часть оргкомитета фестиваля по традиции возглавляют бывшие премьер-министры, политические тяжеловесы – первым из них был Ёсиро Мори, а ныне Синдзо Абэ, – свидетельствует о том, какое значение в Японии придают проведению этой широкой манифестации русской культуры.

И в России он по праву приобрел значение одной из крупнейших акций по представлению российской культуры за рубежом. Этому немало способствовало то обстоятельство, что первые десять лет российскую часть оргкомитета фестиваля возглавлял Сергей Нарышкин. За эти годы более 12,5 миллиона зрителей посетили спектакли, концерты, выставки, кинопоказы, включенные в фестивальные программы. Сегодня это количество приближается к 19 миллионам. Фестивальную программу нынешнего года должны открыть маститые и молодые музыканты, представляющие санкт-петербургский Дом музыки.

С японскими коллегами нас связывает давняя искренняя профессиональная и человеческая дружба. Мы научились слышать и понимать друг друга. За эти годы нам приходилось переживать разные периоды в российско-японских отношениях, но Фестиваль российской культуры, как и «Японская осень» в России, были символом сохранения гуманитарных связей, необходимость в которых острее всего ощущалась в пору осложнения политических контактов. И японские коллеги в очередной раз продемонстрировали свою человеческую чуткость, тонкое понимание роли культуры в современном мире. Они искренне уверены в том, что русская культура не может быть отменена, так как давно вошла в состав мировой культуры, стала ее неотъемлемой частью. И ее отсутствие в театральных и концертных залах Японии, в музеях и книжных магазинах способно нанести урон ожиданиям японской публики. А она уже давно привыкла к тому, скажем, что в рождественские дни надо обязательно посмотреть балет П.И. Чайковского «Щелкунчик».

После радикальных шагов руководителей европейских культурных ведомств, крупнейших учреждений культуры Нового и Старого Света, которые запретили любые контакты с деятелями российской культуры, кроме тех, кто готов выступить против своей страны; после исключения из концертных программ и репертуара театров произведений русской классики, что, собственно, и определило формулу «отмена российской культуры», – сегодня наблюдаются и иные тенденции.

«РГ» уже писала о том, что миланский Ла Скала решил открыть новый сезон оперой Модеста Мусоргского «Борис Годунов» с Ильдаром Абдразаковым, который исполнит заглавную партию. В нью-йоркском Центре искусств Михаила Барышникова совсем недавно вышел спектакль «Сад», соединивший сцены из пьесы «Вишневый сад» с биографией ее автора. Гениальный танцовщик и выдающийся драматический артист М. Барышников сыграл в нем две роли – А.П. Чехова и Фирса. Руководство Зальцбургского фестиваля пригласило замечательного российского дирижера Теодора Курентзиса осуществить вместе с известным итальянским режиссером Ромео Кастеллуччи главный проект нынешнего летнего сезона – оперу Белы Бартока «Замок герцога Синяя Борода», а кроме того, представить публике ораторию Карла Орфа «Комедия на конец времени». Эти примеры можно продолжить. Здравый смысл берет верх над политическими эмоциями. Понятно, что от прерванных контактов с российскими мастерами культуры в привычных объемах страдает публика в разных странах мира. Не надо быть особенно глубоким мыслителем, чтобы прийти к пониманию простой истины: искусство гармонизирует хаос мира, оно по природе своей несет не разрушение, но созидание. Именно оно, в силу воздействия на эмоциональный мир человека, лучше и быстрее других видов коммуникации способно установить контакт между людьми.

Нельзя забывать и о том, что в минувшие десятилетия Москва и Санкт-Петербург стали важнейшими культурными столицами мира, выступления в которых делают честь артистам самого высокого уровня – в опере, балете, драме, на филармонических площадках. Сотрудничество ведущих российских музеев с лучшими музейными собраниями мира определяло рождение выдающихся выставочных проектов. То, что и сегодня стремятся в Москву деятели культуры из разных стран – в том числе из тех, чьи правительства демонстрируют свою, мягко говоря, недружественность в отношении России, – свидетельствует о том, что нам не грозит культурная изоляция. Да и мы – при самодостаточности российской культуры – вовсе не собираемся закрываться от внешнего мира. Об этом не раз говорил президент Российской Федерации В.В. Путин.

Именно поэтому сегодня важно, не сетуя на обстоятельства, предложить собственную повестку дня в международном культурном, образовательном, научном сотрудничестве. Это возможно в том числе и потому, что в мире никуда не исчезла глубинная потребность в российской культуре. И не только в дружественных или нейтральных странах, но и в тех государствах, власти которых агрессивно недружественны России. Русская культура имеет мировое значение во многом и потому, что ее отличает «всемирная отзывчивость» к болям и трагедиям человечества, к поискам истины и красоты, которые выстраданы национальной историей. А это невозможно отменить никакими бюрократическими установлениями.

Июнь 2022