Текст книги "Становление и развитие школьного исторического образования в России ХVI – начала ХХ вв"

Михаил Тимофеевич Студеникин
Становление и развитие школьного исторического образования в России XVI – начала XX вв.: Монография

Введение

Школьное историческое образование на протяжении всех лет существования нашего государства испытывало как значительные подъемы, так и спады в зависимости от разных обстоятельств. Оно прошло этапы становления и совершенствования, связанные с развитием исторической и педагогической науки, с генезисом Российского государства. Для исследователя важно выяснить, как начиналось обучение истории, с чем связаны успехи и неудачи исторического образования и каковы пути их преодоления, как проводились школьные реформы и какова их результативность.

Ответы на эти вопросы помогают находить пути и способы совершенствования современного школьного исторического образования, не повторять ошибок прошлого – в этом состоит актуальность данного исследования.

Хронологические рамки монографии охватывают период с зарождения исторических знаний в ХI – ХII вв. до октябрьского переворота в 1917 г. (девять столетий развития нашего государства).

Монография начинается с описания письменных источников исторических знаний – летописей, хронографов и летописцев, азбуковников ХV – ХVII вв., «Синопсиса», а также первых школ допетровской и петровской эпохи. Государственное обучение истории в специальных учебных заведениях для дворян и гимназиях при Московском университете рассматривается с 1726 г. Вся вторая половина ХVIII в. посвящена проектам, планам обучения истории и их реализации в период правления Екатерины II. Здесь же рассматривается структура и содержание учебников истории, методы преподавания.

В первой половине ХIХ в. внимание обращается на устав 1828 г., преобразования 30–40-х гг., начало введения бифуркации. Затем в хронологической последовательности рассматриваются изменения исторического образования во второй половине ХIХ в., уставы 1864 и 1871 гг., реформа исторического образования 90-х гг. Заканчивается исследование школьным историческим образованием конца ХIХ – начала ХХ вв., затрагивая деятельность общественных организаций педагогов-историков.

В процессе исследования был проанализирован широкий круг литературы и источников. Прежде всего, это собрание законов Российской империи; сборники постановлений и распоряжений по Министерству народного просвещения, гимназиям и прогимназиям; обзоры деятельности Министерства; материалы по реформам школы, правила и программы гимназий и других учебных заведений, их юбилейные исторические записки; уставы учебных заведений; учебные планы предметов, преподаваемых в учебных заведениях.

Нас интересовали труды педагогов и историков по школьному делу дореволюционного периода, фундаментальные исследования И. Алешинцева, А. В. Белявского, Н. Х. Весселя, А. С. Воронова, А. Ф. Гартвига, В. В. Григорьева, Я. Г. Гуревича, М. В. Довнар-Запольского, Е. А. Звягинцева, Д. И. Иловайского, Н. И. Кареева, С. А. Князькова, Н. И. Сербова, Е. О. Лихачевой, П. Ф. Лузанова, П. Н. Милюкова, С. И. Миропольского, Д. Л. Мордовцева, П. П. Пекарского, В. В. Петрова, С. В. Рождественского, И. А. Соболевского, А. В. Старчевского, Д. А. Толстого, С. С. Уварова. Г. А. Фальборка, В. И. Чарнолуского и других.

Значителен также круг исследователей школьного исторического образования в советское время, среди них – Н. В. Андреевская, В. Н. Бернадский, Л. П. Бущик, В. О. Волобуев, Ш. И. Ганелин, Э. Д. Днепров, В. Г. Карцов, Н. А. Константинов, Ф. П. Коровкин, Н. Н. Кузьмин, B. З. Смирнов, А. Н. Фукс и другие. Особый вклад в исследование школоведения внесли педагоги М. И. Демков, C. Ф. Егоров, П. Ф. Каптерев, Н. А. Константинов, Е. Н. Медынский.

Интерес также представляли диссертации по организации, содержанию и методам обучения истории в учебных заведениях России ХIХ – ХХ вв. Г. Д. Аверьянова, И. В. Бабич, П. Д. Ерика, М. И. Кругляка, Е. М. Кузнецовой, В. П. Лапчинской, М. В. Михайловой, А. Я. Орловского, Е. И. Перфильевой, Р. А. Прутковской, С. А. Чечеткина, М. Ф. Шабаевой и других.

В ходе исследования изучались официальные издания, педагогические журналы: «Вестник воспитания», «Русская школа», «Педагогическое обозрение», «Журнал Министерства народного просвещения», «Гимназия», «Учитель».

Цель и задачи исследования заключались в том, чтобы определить основные этапы становления и развития школьного исторического образования, важнейшие результаты реформ. В процессе работы над монографией необходимо было выявить:

• цель изучения истории на разных этапах развития Российского государства;

• место и роль истории среди других школьных дисциплин;

• соотношение отечественной и всеобщей истории в учебных планах разных типов школ;

• соотношение обучения и воспитания в преподавании истории;

• достоинства и недостатки учебных планов гимназий, роль и место истории в этих планах;

• место и время начала изучения истории в качестве самостоятельной школьной дисциплины;

• межкурсовые связи истории;

• структуру построения и основное содержание школьных учебников, принципы отбора содержания;

• роль и место повторительных курсов истории;

• основные методические приемы преподавания истории;

• идеологические основы обучения истории, влияние официальной идеологии на историческое образование молодежи;

• причины приоритетного изучения отечественной истории и культуры в начале ХХ в.;

• типичные недостатки исторического образования;

• возрастные особенности изучения вспомогательных и основных курсов истории;

• эффективность изучения отечественной и всеобщей истории в системе концентров;

• причины бифуркации образования и конструирование преподавания гуманитарных дисциплин.

Важнейшей целью исторического образования Министерство народного просвещения считало формирование верноподданнических убеждений молодежи, воспитание юношества в духе официального патриотизма. Именно поэтому в выборе материала для изучения отечественной истории ставка была сделана на показ силы и могущества Российской державы. На рубеже ХIХ – ХХ вв. начинается разработка проектов реформ, направленных на создание единой общеобразовательной школы с опорой на изучение отечественной истории и культуры, возрастает количество часов, отводимых на преподавание истории.

Российская школа в начале ХХ в. достигла определенных положительных результатов в историческом образовании. Изменялось место отечественной истории и русской культуры не только в учебных планах и программах гимназий и реальных училищ, но также городских и высших начальных училищ, двухклассных и одноклассных народных училищ. С 1872 по 1915 гг. отмечается постепенное увеличение времени на изучение отечественной истории и ее приоритетное значение среди других курсов истории. Внимание к отечественной истории и культуре в патриотическом и гражданском воспитании молодежи особенно возрастает в последней трети ХIХ – начале ХХ вв. В 1915–1916 гг. МНП разрабатывает проект создания единой средней школы национального характера, в которой русской истории и культуре отводится ведущее место. Обосновывается теоретическая возможность государственного и гражданского единения всех народов Российской империи на основе великорусской культуры и европейского пути развития, исключающего революционные потрясения.

С начала ХХ в. возрастает связь школьного исторического образования и исторической науки. В основных акцентах происходит сближение программ средней, начальной и народной школы. В них отражается влияние внутриполитических и внешнеполитических событий, проявляется стремление с государственной точки зрения объяснить политическую ситуацию, сложившуюся в стране, привлекая данные исторической науки. Исследованию всех этих проблем и посвящена данная монография.

Тема 1
Письменные источники исторических знаний

1.1. Летописи

Первые исторические труды – это летописи, появившиеся на Руси в ХI в. Они составлялись по византийским образцам и были погодными записями событий вместе с поэтическими народными сказаниями. До ХVII в. с историей нашей страны люди знакомились по летописям и преданиям, других источников не существовало. К ХI в. относится летопись черноризника Киевско-Печерского Феодосиева монастыря преподобного Нестора. Она состоит из событий по годам, как светских, так и церковных, из официальных документов, исторических сказаний. Эта летопись послужила образцом для всех последующих летописных сборников. В летописях встречается и древнейшее русское название учебного заведения, причем всякого, – училище. Это слово пришло к нам от болгар с введением на Руси церковнославянской письменности.

В Древней Руси с большим почитанием относились к книге. При Ярославе Мудром были переведены на русский язык литературные произведения «Хроника Георгия Амартола», «История Иудейской войны Иосифа Флавия», «Христианская топография» Козьмы Индикоплова [1]. Со слов летописца, «велика бо бывает польза от учения книжного», книги сравниваются с реками, «напояющими вселенную»; «в книгах неисчетная глубина, ими утешаемся в печали, оне узда воздержания». Любовь к книге у детей следует развивать с раннего детства, «из млада». Книги надо читать не спеша, перечитывая трижды прочитанное, указывалось в «Изборнике Святослава».

В начале ХIV в. было составлено «Житие Александра Невского», пользовавшееся большой популярностью. В ХIV – ХV вв. на втором месте после богословской была литература историческая. С конца ХV в. делаются попытки перевода исторических материалов южных славян, затем переводится и перерабатывается «Летописец эллинский и римский». Он был составлен болгарским автором по переводам Х в. из двух византийских хроник – Малалы (VII в.) и Амартолы (IХ в.).

Однако русскому читателю первой половины ХVI в. не понравилось, что болгарский «Летописец» переплетает рассказы о «допотопных патриархах» со сведениями из греческой мифологии: «О гигантах змееногих», «О Кроносе и Зевесе». Русский переводчик удалил из «Летописца» все эти «эллинские сплетения словес и капищ идольские требы», заменив их библейскими сказаниями до четвертой книги царств включительно [2].

1.2. Хронографы и летописцы

Как отмечал П. Н. Милюков, исторические знания грамотные люди черпали из религиозного и исторического чтения. Но получить такие знания в Древней Руси было сложно, поскольку цельной системы в изложении истории просто не было. По всеобщей истории имелись византийские произведения, написанные на религиозной (библейской) основе и излагающие историю римских и византийских императоров. В Византии, Болгарии, Сербии сочинения по всемирной истории называли хронографами, также их стали называть и на Руси, где их переводили и дополняли русскими сведениями. Малодостоверны, а часто фантастичны были этнографические и зоологические сведения хронографов: «Люди Астромове или Астании живут в индейской земли, сами мохнаты, без обоих губ, а питаются от древ и корения пахнучего, и от цветов, и от яблок лесных, а не едят, не пьют, только нюхают. А пока места у них те запахи есть, то та места и живут» [3].

Постепенно на Руси растет интерес к светской литературе, к которой можно отнести повесть о Дигенисе, рассказывающей об упорной борьбе Византии с арабами, об Александре Великом и Троянской войне. Однако при переводе эти произведения переделывали на христианский лад. Так, сопутствовавший Александру Великому бог Гермес превратился в ветхозаветного пророка «иерусалимского царя» Иеремию [4]. Кроме того, вкрадывались ошибки переводчиков: появился «алконост» из слов «алкион есть»; феникс-птица – из слов «финиковая пальма»; полулюди-полупсы из тигров, поскольку переводчик просто не знал, что это за звери; лебеди из шакалов; чудовище о пяти ногах вместо быка. Свои добавления внесли и переписчики, написавшие вместо слова «ловитва» – молитва, «дело» – тело и т. д. [5]. Наряду с переводными хронографами появляются собственные, предлагавшие краткие обзоры всемирной и русской истории. История переделок хронографов рассматривается разными исследователями, в частности А. Поповым [6], в более позднее время – П. Н. Милюковым.

В «Летописец эллинский и римский» был сделан целый ряд вставок, учитывающих религиозный интерес русского читателя: это повести о построении святой Софии, о разделении церквей и взятии Константинополя турками [7]. Но вскоре этот летописец заменил другой, обновленный, в нем хронистов VII–IХ вв. сменили два хрониста ХII в. – Манассия и Зонара. Авторы попытались исторические сведения привести в определенный порядок – так, после библейских текстов было помещено повествование о древних народах, затем шло описание событий из византийской и русской истории с дополнениями сведений о восточных славянах [8].

Поскольку эти сведения заканчивались началом ХI в., то составитель доводил повествование по болгарским и сербским источникам до начала ХV в. Наряду с отрывками из летописей сюда включался и авторский текст. В хронографе впервые связно излагалась славянская история в связи с главнейшими событиями древней русской истории. Эта часть хронографа послужила основой для последующих вставок в национально-патриотическом духе. К 1512 г. переделанный хронограф стал окончательно русской собственностью [9].

Через сто лет на Руси произошли значительные изменения: прекратилось летописание, вместо греческого влияния усилилось латинское, возрос интерес читателей к светским знаниям. Ход русской истории после летописей объяснялся как результат деяний ее правителей. Исходя из этой концепции, Русь изначально якобы была единой монархией. В результате ошибочных решений о разделе она превратилась в удельное государство, в самостоятельные территории выделилась юго-западная Русь и северные республики. Но такая раздробленность привела к порабощению Руси монголо-татарами, однако мудрые действия Ивана III позволили восстановить единовластие, изгнать захватчиков и создать единое государство. По мнению П. Н. Милюкова, такое построение русской истории «было шагом назад от объективной истины, но шагом вперед к ее постижению. <…> Эта схема впервые вывела русскую историографию из периода простого летописания» [10].

Спрос читателя на научные знания нашел отражение в хронографе 1617 г., возвратившемся к классической истории и мифологии. Вместо византийских хроник в основу изложения событий была положена польская хроника Мартина Бельского, имевшаяся в русском переводе с 1554 г. По содержанию эта хроника повторяла прежнюю и включала в себя ветхозаветную и новозаветную историю, изложенную по системе четырех монархий, материалы из греческой и римской мифологии, рассказы о Троянской войне и Магомете, об открытии Америки. Но был в ней и новый материал: это описание Вселенной (космография) и сведения из истории Западной Европы.

Изменилось изложение русской истории в летописце. По-прежнему основу содержания составляли летописи, но их постарались художественно обработать, переделать в национально-патриотическом духе, дать характеристики правителей XVI – ХVII вв. [11]. Любителям исторического чтения был известен «Хрисмологион» – своеобразная всеобщая история [12]. Исторические статьи появились также в печатной азбуке Василия Бурцева (1634 г.), например сказание о составлении Кириллом азбуки – «в разум детям учащимся буквам» [13].

В ХVI – ХVII вв. из переводных исторических произведений наиболее известны «Всемирная хроника Мартина Бельского» и «Хроника чудес Дикостена» [14]. Произведениям того времени присущи торжественный тон, изысканные обороты и мудреные слова, легендарность и баснословие.

В ХVII в. появилась хроника Феодосия Сафонова, содержащая фрагменты летописей и иных источников. Сафонов переработал и сократил Ипатьевскую летопись, включив в нее польские источники [15].

Человек, стремившийся познать историю, мог обратиться также к историческим запискам современников событий ХVI – ХVII вв. Это сочинения князя Курбского о правлении Ивана Грозного, Авраамия Палицына «Сказание об осаде Троицкого монастыря и о бывших потом в России мятежах»; записка о России Григория Котошихина, современника царя Алексея, бывшего подьячего Посольского приказа, бежавшего в Швецию. Он дал описание современной ему России по памяти, так как документов за границей у него не было, кроме Уложения – сборника законов того времени.

1.3. Азбуковники ХV – ХVII вв.

Зарождение историко-методической мысли относится к периоду появления в России первых азбуковников – сборников, содержащих исторические сведения. Азбуковники получили распространение в ХV – ХVII вв., причем самый древний из дошедших до нас датируется 1282 г. В иностранных религиозных книгах встречалось много непонятных слов, при переводе которых, как уже отмечалось, допускались многочисленные ошибки переводчиков и переписчиков. Азбуковники и призваны были объяснять эти непонятные слова. Так были разработаны и систематизированы списки иностранных или славянских слов с объяснением их значения. Для удобства их располагали в алфавитном, азбучном порядке, что и дало им название «азбуковники». Составитель азбуковника, попавшего в библиотеку Соловецкого монастыря, в толковании статьи «О диких людях» писал так: «Аще истинно есть или ложно, неведе, но убо в книгах сие обрете понудихся и та зде написати, такоже и о зверех и о птицах, и древесах, и травах, и рыбах, и каменях, яже зде написаны по буквам» (по алфавиту) [16]. Эти рукописи постоянно перерабатывались, дополнялись и постепенно стали приобретать энциклопедический характер.

Азбуковник ХIII в., составленный для новгородского владыки, назывался «Речь жидовского языка преложена на Русскую, неразумно на разум», давал объяснение 174 словам в следующем виде: «Авел – пара; Вавилон – смятение; Ерусалим – обетование; Июдеи – исповедание». Азбуковник ХV в. «Толкование неудобьпознаваемых в писаных речам» раскрывает всего 61 слово. Вот некоторые из толкований: «Cамолюбие – еже к телу страсть и угодное тому; Художество – хытрость». Смерчь объясняли следующим образом: «Пиавица – облак дождевой, иже воду от моря взимает, яко в губу, и паки проливает на землю» [17]. В ХVI в. списки слов значительно увеличиваются в количестве, появляется объяснение новых понятий. Азбуковники получают широкое распространение со второй половины ХVII в., когда составители их черпают запас сведений уже не столько из византийских источников, сколько из польских хроник, космографий, лечебников, ссылаются на средневековые классические авторитеты.

Все азбуковники условно можно разделить на энциклопедические и школьные. Первые включали сведения по истории: «О Иулии Кесаре», «О взятии Царьграда от латин», «О сожжении Гуса», «О славянском языце и о русском», «Об убиении Бориса и Глеба», статьи по греческой и славянской мифологии. Второго вида азбуковники, имея универсальный характер, рассказывали о школьном благочинии, о нерадивоучащихся, о сотворении мира и первых людях, о народе израильском, царях Давиде и Соломоне. Имелись здесь краткие толкования о мудростях философских – грамматике, диалектике, греческом языке, риторике, музыке, арифметике, геометрии, астрономии. Все эти науки поочередно выводились в лицах, рассказывая читателю о своем содержании и восхваляя приносимую людям пользу.

В учебных азбуковниках также помещался букварь, религиозно-нравственные поучения, краткие статьи по природоведению, например «О громе и молнии», «О четырех временах года». Азы арифметики учащиеся познавали в процессе чтения объяснений дней недели и знакомства с календарем и летосчислением. Грамматика давалась в вопросах и ответах, правда, очень сбивчиво. Таким образом, школьный азбуковник – это всякое руководство, предназначенное для обучения юношества. Азбуковник читали в школе под руководством учителя во время отдыха и перерыва в учебных занятиях [18]. Как предполагают исследователи педагогики советского времени, эти азбуковники могли применяться в качестве учебных пособий [19].

1.4. «Синопсис»

В 1674 г. в Киеве появилось историческое произведение «Синопсис» (Обозрение). Под названием «Синопсис, или краткое описание от различных летописцев» книга была издана в Петербурге в 1758 г. Это произведение, получившее особенно широкое распространение в ХVIII в., издавалось более 30 раз (вплоть до 1836 г.) и считалось основным руководством по русской истории до появления в 1760 г. «Краткого летописца» М. В. Ломоносова. «Синопсис» – это книга для чтения, самообразования, применяемая также во время обучения в качестве учебного пособия.

«Синопсис» был составлен архимандритом Киево-Печерской лавры Иннокентием Гизелем и представлял собой краткое собрание из разных летописцев, рассказывающих «о начале славяно-российского народа и первоначальных князей богоспасаемого города Киева» [20]. В основе сочинения Гизеля находилась история Древнерусского государства, последующие же события раскрывались автором вскользь, конспективно. В пособии были показаны военные действия, давался перечень имен русских князей, украинских гетманов. К концу ХVIII в. объем «Синопсиса» возрос до 300 и более страниц [21].

По мнению П. П. Пекарского, это произведение – «близкий сколок с хроники Сафонова с некоторыми добавлениями», например, изложения истории нашествия Мамая [22]. Цель этого произведения заключалась в религиозном возвеличивании национальной истории [23].

Критическую оценку «Синопсису» дают российский историк и государственный деятель В. Н. Татищев и немецкий историк Август Людовик Шлецер. Первый пишет: «Сокращенная история, именуемая “Синопсис”, хотя весьма кратка и много нужное пропущено, но вместо того польских басен и недоказательных включений со избытком внесено» [24]. Второй же называет «Синопсис» «уродливым» произведением, основание которому положили Стрыйковский и другие польские авторы [25]. «Полуобразованный русский, – писал Шлецер в автобиографии, – с необыкновенною охотою берется за всякое чтение: особенно любит он отечественную историю», но «у этой доброй публики не было ни одного удобочитаемого руководства: так называемый киевский “Синопсис” не заслуживает этого имени. Это жалкое сочинение, не извлеченное непосредственно из русских летописей, а из их переписчиков, из Стрыйковского, ниже всех описаний [26]. «“Синопсис”, следуя польским и литовским источникам, опускает главное, выдвигая на первое место незначительные события, перемешивает их с именами многочисленных князей. Таким образом, “Синопсису” присуща недооценка первоисточников и почти полное отсутствие критического взгляда на события истории» [27].

«Синопсис» и азбуковники, приспосабливая подачу материала к интересам читателей, не являлись учебниками. Как уже отмечалось, «Синопсис» был печатным источником сведений по русской истории, служил своеобразным учебным пособием [28]. Цель древнерусских исторических сочинений состояла не только в том, чтобы рассказать о прошедших событиях, но, прежде всего, «наставить» читателя, пробудить в нем лучшие качества и чувства души.

* * *

Первые исторические труды, с которыми мог познакомиться читатель – летописи. Переводы первых литературных трудов относятся ко времени Ярослава Мудрого. С конца ХV в. начинают переводить исторические материалы южных славян, появляются хронографы и летописцы со вставками переводчиков, учитывающих интересы русского читателя. Вместо греческого влияния усиливается латинское, а вместо византийских хронографов появляются хронографы, созданные на основе польских хроник. Получить исторические знания также можно было из исторических записок современников событий ХVI – ХVII вв.

Зарождение историко-методической мысли относится ко времени появления в России азбуковников – сборников, содержащих исторические сведения. Условно все азбуковники подразделяются на энциклопедические и школьные. В ХVIII в. основным руководством по русской истории становится «Синопсис» – книга для чтения, самообразования, применяемая также в качестве учебного пособия.