Текст книги "Пророчество. (О войне, людях и событиях)"

Задумавшись, он не услышал, как к нему поднялась Ефросинья.

– Я очень сожалею… – начал он, но Ефросинья движением руки остановила его.

– Видел? – подойдя к нему, спросила молодая женщина? – Видел, как из-за тебя сгорела бабушка? Видел, как брат моего мужа разговаривал со мной? Зачем ты пришёл сюда? Убивать старух и женщин, стариков и детей, наших сестёр, братьев и мужей? Зачем?

Она говорила тихо и, казалось бы спокойно, но от этого спокойствия и её тихого голоса у Генриха внутри всё похолодело.

– Я никого не убивал! Я – строитель. Моё дело – строить дороги и мосты.

– А по ним будут идти танки, пушки и солдаты, которые убивают? И это ты считаешь «не убивал»?

Неожиданно покачнувшись, она, закрыв глаза, опустилась на сено. В молчании прошло несколько минут.

– Партизаны сказали, что сожгли Фроську потому, что она прятала немца. – И, посмотрев на Генриха, добавила, – они меня шли жечь вместе с тобой. Просто ошиблись.

Ещё немного посидев, встала, подошла к раненому и стала обрабатывать его раны. Генрих увидел, что из-под платка у неё свисает прядь седых волос.

В обед в селе появились немцы и сбежавшие из него полицаи. Вместе с ними вернулся и Фроськин сын.

Он подъехал к дому матери, вместе с немецкими офицерами вышел из машины и подошёл к пепелищу. Немного постояв там, направился во двор Ефросинии. Офицеры и подошедшие солдаты следовали за ним.

Ефросинья вышла навстречу им во двор.

– Кто это сделал? – нервно спросил Никита.

– А они не докладывали.

– За что её? – он кивнул головой на пепелище.

– За тебя и за то, что ты повесил двух ребятишек из нашего села.

– Не ребятишек, а партизан! – нервно заорал бургомистр. – Всех вас гадов надо вешать, вешать и вешать! Только так можно выбить из вас большевистский дух!

Он ещё долго орал в истерике.

– Ты кто такая? Как зовут?

– Ефросинья.

– Ааа! Слышал. Фельдшерица? Бандитов, наверно, лечишь? – спросил он, имея в виду партизан.

– Лечу! – ответила Ефросинья. – Твоих бандитов лечу, чтоб вы все сдохли! Лечу, за что и меня пожгут!

– Ты, дура, не ори на меня, а то я тебе пасть быстро прикрою, – с нескрываемой злостью сказал Никита. – Раскудахталась тут. А ну, господин офицер, – обратился он к немецкому офицеру, – пусть солдаты осмотрят всё тут, – и он жестом указал на весь двор, дом и сарай. – Сдаётся мне, что что-нибудь или кого-нибудь здесь найдём. Что притихла, молодка?

Он попытался рукой потрепать её по щеке, но получил резкий удар по руке:

– На то вы и ищейки, чтобы искать. Ищите. Только сначала с сеновала вашего немчика заберите.

– Какой немчик? – на ломаном русском языке вмешался в разговор офицер. – Что вы имейт в виду?

– Что сказала, то и имею. На сеновале, – она указала на сарай, – ваш раненый офицер. Забирай его! – она посмотрела в лицо немца, потом повернулась и пошла в дом.

Офицер дал команду солдатам, и трое из них побежали в сарай. Туда же пошли и офицеры с Никитой. Подойдя к сараю, они увидели, как солдаты выносят на какой-то тряпке раненого. Подойдя поближе, офицер удивлённо вскликнул: «Генрих! Это ты? Господи, неужели это ты? Мы все тебя уже похоронили!»

– Вальтер, это ты? – ответил раненый. – Как хорошо, что весь этот кошмар закончился. Ты себе представить не можешь, как мне было плохо. Скорее, скорее увези меня отсюда!

– Да, да! Конечно! – засуетился Вальтер.

Он махнул рукой в сторону машины, сказав солдатам, чтоб те отнесли раненого туда, а сам пошёл рядом, расспрашивая того о том, что с ним произошло. Усадив Генриха в машину, Вальтер вместе с другим офицером быстро уехали. А Никита, оставшийся стоять у сарая, посмотрел на солдат, махнул им рукой и пошёл со двора.

Через несколько дней партизаны вновь атаковали село и уничтожили всех полицаев. Не избежал этой участи и бургомистр. Правда, он долго и яростно отстреливался. Но граната, брошенная в окно дома, успокоила его навсегда. Погиб и брат Степана – Николай. Во время боя он заскочил к Ефросинье.

– Прячь своего раненого, – быстро сказал он. – Не ровён час, наши найдут. Позора не оберёшься.

– Да нет его у меня. Немцы увезли.

– Ну и отлично! А ты жди Стёпку! В партизанах он! – крикнул Коля и хотел убежать, но его остановили слова Фроси:

– А я знаю про это.

– Не понял! Откуда знаешь?

– Мужики из партизанского отряда приходили. Фроську сожгли. Они и сказали.

Николай присвистнул, затем выглянул в окно, посмотрел на то место, где стоял дом старухи.

– И за что её-то, чокнутую?

– За сына и за то, что прятала немца.

– И она прятала?

– Никого она не прятала. Это они вместо меня её пожгли, бедную.

– А она про твоего офицерика знала?