Текст книги "Любовь-кольцо"

Михаил Исаевич Танич
Любовь-кольцо

СТИХИ

«Я не люблю…»

 
Я не люблю
Заоблачных высот,
Шумит в ушах
И как-то
Не летится,
И первый класс,
И лучший самолет —
Не мой размер,
Не босс я и не птица.
И не люблю
Подземных гаражей
И прочих под землей
Фортификаций,
Я – житель
Невысоких этажей,
На уровне сирени
И акаций.
И даже белый парус,
И шалаш —
Мне тоже не по сердцу,
Бедолаге,
И вообще,
Мой офис – карандаш
И пачка
Неисписанной бумаги.
 

«Вы спали…»

 
Вы спали
С Евой Тутутулиной?
А я с ней спал, благодарю,
И утыкался носом в сонную
Ее нездешнюю ноздрю.
Она была такая пылкая,
Пила, ой-ёй,
И рот кривой!
На электричку
Мимо кладбища
Бежал я утром,
Чуть живой.
А что же – муж,
А как же заповедь?
Ведь я и сам —
Кому-то зять!
А так! Мой этот,
Сами знаете…
Он снимет всё,
Что можно снять.
Гоню пургу! —
Мне этот вымысел
Мельком явился, налету,
В своей солдатской
непристойности
На Переделкинском мосту.
Мы с ней и вовсе незнакомые,
И вообще,
Плюс простатит!
Не спал я
С Евой Тутутулиной!
Так, помечталось,
Бог простит.
 

«Кондитерша Любава…»

 
Кондитерша Любава
Присылала много лет
Мне всякой сладкой всячины,
А главное – конфет.
Но вот она опомнилась,
И нет ее конфет,
И нет нужды анализы
Сдавать на диабет.
И без задышки восхожу
Я до кремлевских стен
По приглашению на бал
Малинина А. Н.
А у Любавы, видимо,
Огонь любви потух,
Не приносите мне торты,
Не разводите мух!
 

«Не знаю – кем я был…»

 
Не знаю – кем я был?
Что сделаешь, стареем,
И сильный был,
Как молодой
Гиппопотам!
Я не ходил с ней
По картинным галереям,
А по кустам, а по кустам,
А – по кустам!
Ее, я помню,
Звали Лена
Или Зина,
И шар земной
Тогда стоял
На трех китах.
Была любовь,
И мы сливались
Воедино
В Азовском море,
Без стыда,
При всех друзьях.
Я, как спортсмен,
Всего добился
С трех подходов,
Всего, мне кажется,
Добилась и она!
От нас родившаяся
Как от пароходов,
О берег шлепалась
Азовская волна.
 

«Я по жене…»

 
Я по жене
Погоду узнаю.
Точнее, чем
По метеопрогнозу:
Когда она обижена —
К дождю,
Когда она рассержена —
К морозу.
А если не разгневана жена,
Как было
В незапамятные годы,
и все ей хорошо,
То будет что?
Мне кажется,
Что нет
Такой погоды.
 

«Она ему и говорит…»

 
Она ему и говорит:
«Дурак ты, Вася, мол!»
А он привык,
Он дверью – хлоп
И «мерседес» завел.
Еще завел на стороне
Он девочку одну.
И забывает иногда
Сварливую жену.
Дурак ты, Вася! —
Как припев,
Как хит любой семьи,
А Вася – он – авторитет
В космическом НИИ.
Он запускает ИСЗ,
Пока его жена
Четвертый час
Четвертый крем
накладывает на.
И есть ее один припев —
Сбежать бы хоть куда,
Чтоб этой умнице-жене
Не причинить вреда!
 

«Этот миг я запомнил…»

 
Этот миг я запомнил,
А может быть, акт,
Вечно новый
И ветхозаветный,
Потому что есть он и она —
это факт,
не бывает любви безответной.
 
 
И когда
Ты не против была
И не за,
Но уже
В состоянье улета,
Я сказал, как Адам,
Опустивши глаза:
– Что – не знаю,
Но надо же
Делать с ним
Что-то?
 

«Не Мэрилин…»

 
Не Мэрилин
И не Сафо,
А женщинам обычным
Сдаемся мы,
Женатый люд,
А также холостой.
И дело тут
не в красоте,
А в чем-то
Очень личном,
Что, заглядевшись,
Только мы
Считаем красотой.
И начинается любовь,
И человек летает,
Его избраннице
Поют соловьи!
И это – счастье,
Что на всех
Красавиц не хватает,
И это – счастье,
Что у всех —
Красавицы – свои.
 

«Ни на кого…»

 
Ни на кого
Нельзя переложить,
Когда с косою
В двери постучится!
Не дай нам Бог,
Друг друга пережить,
Но у судьбы
Ни дня не одолжить,
И это обязательно случится.
 

9.04.05

«Мне это дело нравилось…»

 
Мне это дело нравилось
И я его любил,
А здесь же секса не было,
Хотя он все же был.
А в Швеции,
А в Дании,
Там трах стоял клубком,
Но между мной и Данией
Стоял еще райком!
Но все же в Копенгагене
Бывали мы давно
И видели безбашенное
Голое кино.
теперь, когда есть видео,
Я понял – это спорт,
И женщины раздетые —
Совсем не первый сорт.
Монашки – не монашки
И ковбои – тоже «не»,
И жаль мне стало
Долларов,
Потраченных в кине.
 

«Ломается все…»

 
Ломается все,
Не только часы,
Не только
Смесители в ванной.
От белой до черной —
Чуть-чуть полосы
На нашей,
На обетованной.
Бессмертен один
Бессмертный Кощей,
И не на кого
Обижаться —
Нет вечных людей
И вечных вещей,
Но хочется
Подзадержаться.
 

«Стихи выдумывать…»

 
Стихи выдумывать
Не надо,
Они приходят
Вновь и вновь,
Как поощренье,
Как награда
За верность им
И за любовь.
 
 
Слова особенного
Склада,
У них – свой звук
И свой раскрас!
Стихи выдумывать
Не надо —
Они выдумывают нас
 

ТИК-ТАК?

 
Было все волнительно,
Все как надо было —
Дама с красной лентой
Слово говорила,
Таял марш старинный
В воздухе просторном,
Я-то вся-то в белом,
Он-то весь-то в черном.
 
 
Но что за штука этот брак?
Сначала все у вас тик-так,
Потом – тик-так,
А что-то вроде прохудилось!
Пока я это поняла,
Три раза замужем была,
Три раза,
Больше мне
Пока не приходилось!
А когда я этот марш
Снова услыхала,
Я уже поменьше
Крыльями махала!
И уже по опыту,
Сомневаясь в главном,
Третий раз венчалась
В храме православном.
 
 
Но что за штука
Этот брак?..
 
 
А сегодня вроде как
Замуж и немодно,
И я не собираюсь,
Я опять свободна!
Но себе пока еще
Не сказала: хватит!
Можно познакомиться —
Вдруг да и покатит?
 
 
Но что за штука
Этот брак?..
 

«Соловьиная ночь…»

 
Соловьиная ночь
В июне
Хрупка!
Пописав демарши и ноты,
Госграницы
Переходят войска,
Расчехляя гранатометы.
 
 
Соловьиная ночь
В июне
Нежна —
Еще сонная
На рассвете,
Поцелуй затевает жена —
Так начинаются дети.
 
 
Соловьиные ночи
В июне,
У них причуды свои,
Они коротки, но чреваты,
И только глупые соловьи
В последствиях
Не виноваты.
 

НЕЛЯ РУБИНШТЕЙН

 
Мне редко снятся сны,
А тут приснилось,
Как встретил я
Девчоночку одну
Из юности,
Промчавшейся галопом
По городу Ростову-на-Дону.
Иду по Богатяновскому,
К Дону,
А мне навстреч
Из тех далеких лет —
Соученица,
Неля Рубинштейн,
Усевшаяся на велосипед.
Увидела, упала
На булыжник,
Коленки драгоценные —
В крови,
Я подбежал,
Она еще лежала,
Подстреленная
Снайпером любви.
Стояли мы обнявшись на проезжей,
Поверить я не мог —
Все тот же взгляд,
Такая же рекламная
Улыбка,
Как пятьдесят с прицепом
Лет назад.
Отличница, спортсменка,
Комсомолка,
И я достал из куртки
Валидол,
И «Твою мать!» – сказал
Довольно громко,
Употребив конечно и глагол!..
Бессвязный сон,
К чему бы в самом деле
Приснилась мне,
Реальная, как факт,
Соученица
Неля Рубинштейн?
Небось, опять
В Израиле теракт?
 

«Не самый лучший…»

 
Не самый лучший!
Не самая лучшая!
Знак сожаленья,
Можно отчаяться!
Но самые-самые,
Самые лучшие
Нам не встречаются
И вам не встречаются.
А просто их нету,
И так получается:
Они потому-то нам
И не встречаются,
Что самые худшие
От самых лучших,
В общем-то, мало чем
И отличаются!
 

«Это был баскетбол…»

 
Это был баскетбол!
Пол был жарким от ног,
Все летали,
Но так не летали!
Он был легким, как пух,
Он старался, как мог,
Потому что она была в зале.
И болела она,
Незаметна в толпе,
Ну чуть-чуть горячей,
Чем соседи,
Но я-то знаю ее,
Я их видел в кафе,
Заводящая, знаете, леди.
 

«Я говорю тебе…»

 
Я говорю тебе —
«Люблю»,
И я не лгу,
Я мог бы
И не говорить,
Но – не могу.
Ты – маршал
Сердца моего,
Ты – мой Мюрат!
Но я и сам —
Наполеон,
А не солдат.
И о присяге
Не забудь,
Пойми, мой свет, —
Наполеонов,
Нас – чуть-чуть,
Да просто нет!
 

«Рассчитаться…»

 
Рассчитаться!
За все рассчитаться!
Потому что остаться
В долгу —
Это как со свободой расстаться
И стоять, как товар
На торгу.
Жить взаймы,
Одолжаясь, противно,
Лучше сам я кому
Одолжу!
Может, думаю я
Примитивно,
Потому я и банк не держу.
 

КРАСИВЫЕ ЖЕНЩИНЫ

 
Если я тебя
Чем-то обидел,
То лишь тем,
Что нигде не встречал,
Что я раньше
Тебя не увидел,
А не тем,
Что других
Замечая.
 
 
Красивые женщины
Нам кажутся звездами —
Они излучают
Космический свет!
Красивые женщины
На радость нам созданы,
А других,
Некрасивых,
Я думаю – нет!
 
 
Ты прости мне,
Чего не простила,
Я стою, повторяя —
Забудь!
И за то виноватый,
Что было,
И за то, что случится —
Чуть-чуть.
 
 
Красивые женщины
На радость нам
Созданы…
 

«До сих пор…»

 
До сих пор
Снимаю с пиджаков
Волоски
Скончавшегося Жака,
Сам-то я
Известно – кто таков,
Ну, а Жак —
Любимая собака.
Если бы не эти волоски,
На сукне
И на обложке книги,
Я бы излечился от тоски —
Мы на это, люди,
Торопливы.
 

«Моя жена не может без цветов…»

 
Моя жена не может без цветов,
И так уже сложилось
И слежалось —
Цветы у нас всегда,
И я готов,
Чтоб это бесконечно продолжалось.
 
 
Мне нравится коротенькое: ах!
Нет-нет, я не даю аристократа,
Но чтоб увидеть блеск в ее глазах,
Поверьте, это маленькая плата.
И хризантемы делают весну,
И розами украшенные вазы!
Цветы похожи на мою жену
И, как моя жена, Зеленоглазы.
 

«Не знаю, кем я был…»

 
Не знаю, кем я был?
Что сделаешь, стареем,
А сильный был,
Как молодой
Гиппопотам!
Я не ходил с ней
По картинным галереям,
А по кустам, а по кустам,
А – по кустам!
Ее, я помню,
Звали Лена,
Или Зина,
И шар земной
Тогда стоял
На трех кустах,
Была любовь,
И мы сливались
Воедино
В Азовском море,
Без стыда,
При всех друзьях.
Я, как спортсмен,
Всего добился
С трех подходов,
Всего, мне кажется,
Добилась и она!
От нас родившаяся,
Как от пароходов,
О берег шлепалась
Азовская волна…
 

ЦИМЕС

 
Вы знаете, я родом с Украины,
Но я давно в России, с малых лет,
И я в Москву как в девочку влюбился,
И городов на свете лучше нет!
 
 
Я тут пою в приличных ресторанах,
Где шум и гам, и вкусно, и уют,
И подают сибирские пельмени,
И цимес не всегда, но подают.
 
 
А цимес, вы ж не знаете,
Что это такое?
Так имейте, граждане
В виду,
Что цимес – это сладкое
Еврейское жаркое,
Не на чём,
А только на меду!
 
 
Люблю поесть,
Когда спою все песни.
Вареники и цимес иногда,
Ведь он же цимес всё же не простая,
А праздничная всё ж таки еда!
 
 
Вы в гости приходите-прилетайте,
Чтоб насовсем не знаю, не скажу,
Я встречу вас, за цимес не ручаюсь.
А русские пельмени закажу.
 
 
А цимес, вы ж не знаете,
Что это такое?..
 

«Песня моя любимая…»

 
Песня моя любимая,
В полете она – балласт,
Вот захочу за облако,
Она мне взлететь не даст.
 
 
Сбросить ее без жалости —
И шарик мой и взлетит,
А так он на низком уровне
Лишь облака коптит.
 
 
А возвращусь на землю,
Стану ее искать,
Чтоб эту птичку певчую
Надолго не отпускать.
 
 
Все обыщу подлески —
Где он, балласт ржаной,
Песня моя любимая,
Честный мой хлеб земной?
 

«Мир состоит…»

 
Мир состоит
Из женщин и мужчин,
Мы друг о друге
Любим посудачить,
И поводов не видно,
И причин,
Чтоб как-то это
Вдруг переиначить.
Как целое —
Из равных половин, —
И равенство
Не требует подсчета,
Мир состоит
Из женщин и мужчин,
Все остальное,
В общем-то,
Работа.
 

«Этот миг я запомнил…»

 
Этот миг я запомнил,
А может быть, акт,
Вечно новый
И ветхозаветный,
Потому что есть Он и Она —
Это факт —
Не бывает любви
Безответной.
И когда ты не против
Была и не за,
Но уже в состоянье улета,
Я сказал, как Адам,
Опустивши глаза:
«Что – не знаю,
Но надо же
Делать с ним
Что-то?»
 

«Возможно, явь…»

 
Возможно, явь?
Возможно, бред?
Ушла и слова не сказала!
Вот спицы, шерсть —
Она вязала,
Но все же где
Мой пистолет?
Ушла – к кому?
Какая блядь!
Я нервно бегаю по дому —
А может, все же не к другому,
А просто вышла погулять?
Да, крыша сдвинулась,
Хорош!
В каком я веке —
В этом? В оном?
Но по мобильным телефонам
И секундантов не найдешь.
Наверно, я сошел с ума!
На Черной речке – Там не ели,
А все – дома, дома, дома
И нету места для дуэли!
 

«Опять она в беспамятстве…»

 
Опять она в беспамятстве
Кричала
Свои неугомонные слова,
А я молчал,
И это означало —
Она больна,
Она всегда права.
И стало тихо
После урагана,
Как было,
И она не поняла,
Что общего у нас —
На дне стакана,
А сам стакан —
На краешке стола.
 

«Не другие причины…»

 
Не другие причины,
Не размеры грудей —
Западают мужчины
На блядей, на блядей.
 
 
Ах, какое богатство,
В ком есть это чуть-чуть,
Неприкрытое блядство —
Не притворство, а суть.
 
 
Это хищное женство
Нараспах, напоказ,
Обещают блаженство
Не в раю, а сейчас.
 
 
И не вечного ради,
А взглянул – и в шалаш!
И да здравствуют бляди —
Вечный двигатель наш.
 

«Семья…»

 
Семья.
Писать о ней рисково —
Она – и тьма,
Она – и свет,
И поле битвы
Куликово,
И каждый в битве —
Пересвет.
Господь,
Услышь мои молитвы
И в доброте
Благослови
Мою семью
Как поле битвы,
Как поле битвы
И любви.
 

«Не помню даже…»

 
Не помню даже —
Это он или она,
Гармошка концертино
Запомнилась одна.
Он был учитель музыки
(А может быть, она),
«Веселые ребята» —
Вот в какие времена!
Гармошка итальянская,
И класс за ней поет
«Легко на сердце» —
Этот марш
До сердца достает.
А он под пенье на доске
Рисует нотный стан
И пишет ноты
Те, что знать
Я не хочу, болван.
А на плацу идет футбол,
И музыка, она —
Не бог весть что,
И вообще
Футболу не равна.
Ах, если б знала музыка,
Она бы и ни дня
Не потерпела при себе
Неверного меня!
 

«Телеграмм поздравительных…»

 
Телеграмм поздравительных
Не дочитан пасьянс,
На аншлаге закончился
Мой последний сеанс.
 
 
Завяжу с честолюбием,
Научусь отдыхать,
Надоело собачиться,
Надоело пахать.
 
 
Стопка чистой бумаги
Полежит на столе,
Я не вижу читателей,
И не вижу издателей,
 
 
И не вижу ровесников —
Их нет на земле.
 
 
Ну а если не выдержу
В небе вашего «бис!»,
Ненадолго, как радуга,
Выйду из-за кулис.
 

«Книжек больше не читаю…»

 
Книжек больше не читаю,
Потерялся интерес,
Но заместо физзарядки
Я читаю «Спорт-экспресс»!
А и пишут,
Ну поэты!
Что там эти ста сортов
Наши все Агаты Кристи
В ихних книжках
Про ментов!
И стишок,
Прошу, поверьте,
А не духом и не сном —
Не газетная реклама
В промежутке подписном.
 

ЭЛЛА

 
Луиз, Рэй Чарльз —
Какой иконостас! —
Красавчик Дюк,
Божественная Элла!
Америка умела слушать джаз,
Играть и петь —
Поверьте, что умела.
Наверно, были дети и мужья,
А не было – вполне земное дело,
Но рядом с Эллой
Кто мы – вы и я,
Когда она —
Ну, одним словом, —
Элла!
Она – переворот, и приворот,
Увидела, пришла и победила,
И никогда не пела
Мимо нот —
Порядок нот
Сама и утвердила.
Явилась —
И осталась на земле
Истоком джаза и его итогом,
Мария Магдалина
И Пеле,
Мисс Музыка,
Назначенная Богом.
 

«Как мне ездилось…»

 
Как мне ездилось
Тогда на трамвае!
И заботами
Тогда не грузили,
И Москва была
Совсем не такая,
Иномарок не япо —
Навозили.
 
 
Как мне ездилось
Тогда на трамвае!
Газировка – три копейки —
Все лето,
И трава была
На Трубной живая,
Представляете,
Зеленого цвета.
 
 
Как мне ездилось
Тогда на трамвае!
Всюду люди
Целовались по скверам.
И жена моя
Была молодая,
Да и сам я был
Тогда пионером.
 

«Я ждал…»

 
Я ждал,
Чего не надо мне
От вас,
Что было бы
Всей жизни
Перекрас,
Ая,
Как будьготовский
Пионер,
Живу,
Не нарушая
Интерьер.
Закладки в книжках,
Тапочки в углу —
Зачем такому
Новую метлу?
И хорошо,
И ангел улетел,
И вышло все,
Как я того хотел.
 

«Кто дал тебе…»

 
Кто дал тебе
Такое право —
Мне путь
Указывать перстом?
Что делать,
Сам я знаю здраво,
И что – сейчас,
И что – потом!
 
 
Кто сделал так,
Что ты – судья
Моих поступков
И задумок,
Ну кто он,
Этот недоумок?
Ах, недоумок этот —
Я!
 

«Клипы, клипы…»

 
Клипы, клипы, Клипы, клипы!
Драки, выстрелы и кровь!
Сиськи-письки,
Стоны, всхлипы —
Безразмерная любовь.
 
 
Черт ли в съемках
Этих смелых!
Потому как весь расклад —
Для девиц
Половозрелых
И обкуренных ребят.
 
 
А кому все эти попки
Откровенно режут глаз,
Есть еще другие кнопки —
Есть трансляция из Думы
 
 
(Тугоухи, тугодумы!) —
Пресловутый «Думский час».
Ничего-то нет для нас!
 

«Мы семейные люди…»

 
Мы семейные люди
Со стажем,
Но, бывает, о личном своем
Мы друг другу чего-то
Не скажем,
А где надо —
И вовсе соврем.
Я не делаю в доме
Дебошей
И не лезу в пузырь
С чепухой!
Я – хороший?
Конечно, хороший
И на десять процентов
Плохой.
И вот это другое,
Плохое,
В тайниках оставляю своих,
Потому что нас – двое,
Нас – двое,
И не делится все на двоих.
Иногда нам довольно
Утайки,
А когда попадаем впросак,
Сочиняем нелепые байки.
А без этого – как?
А – никак.
 

«ТЕТ А ТЕТ»

 
Засветился экран,
Замелькали фигурки.
Ты ко мне
Повернулся спиной
И ушел насовсем,
Только гасишь окурки,
И опять не со мной,
Не со мной.
 
 
Что нам делать
С тобой —
Подскажи,
Посоветуй,
И опять этот вечер —
Не наш!
Как мне снова увидеть
Тебя из газеты?
 
 
Как мне выключить
Твой репортаж?
 
 
А я – рядом.
Я в халатике…
И с тобою —
Тет-а-тет!
Но я живу
В другой
Галактике —
Там тебе
И места нет!
 
 
Ну, а где-то —
Любовь!
Где-то крутятся
Диски,
Накрывается
Свадебный стол!
 
 
Я уйду от тебя,
Не оставив записки —
Это все для тебя —
Не футбол!
 
 
А я – рядом.
Я в халатике…
 

«Начинаю песнь о России…»

 
Начинаю песнь о России,
О земле, где рожден и жил,
Хоть не модно и не просили.
И боюсь, что не хватит сил.
Отступления, наступления
Юность, отданная борьбе!
Но за все мое поколение
Недокланялся я тебе.
Кроме хлеба любви и крова.
Ты на свет меня родила.
И свое мне родное слово
Ты для песен моих дала.
И теперь, растерявши силы,
Разгибаясь не в полный рост,
Попрощайся с тобой, Россия,
Собираюсь на твой погост.
 

ФОНАРИ

 
Сюда мы ездили годами,
Не любопытствуя, ей-ей,
Вдруг очутиться в Амстердаме,
В квартале красных фонарей.
В подвальных барах – дринк и пицца,
А наверху, в любом окне,
Вам продают совокупиться,
Договорившись о цене.
 
 
Прочь, прочь отсюдова скорей!
Здесь с циклом о Прекрасной Даме
Блок неуместен в Амстердаме,
В квартале красных фонарей.
 

«А мы с ним вроде как…»

 
А мы с ним вроде как
Дружили,
Сперва беседой
Увлеклись,
По переулкам покружили,
На что-то денег одолжили
И незаметно разошлись.
 
 
И все случилось очень просто,
Меня по прихоти ветров
С ним свел какой-то перекресток
Сказать друг другу: «Будь здоров!»
 
 
И в суете забот и улиц
Мы и сошлись, и разминулись,
И оказалось как-то вдруг,
Что в сочиненьях
Дней летящих
Так много слов
Ненастоящих,
Таких, как это слово —
«Друг».
 

«Дети родятся красивыми…»

 
Дети родятся красивыми
У некрасивых отцов,
Этих и тех изменяется
Соотношение!
Лишь потому,
Что в конце-то концов
Есть еще женщины —
Нашей земли украшение.
 
 
И мужики,
Для которых важней
Красоты
Сила и власть, —
Хорошо, что не ленятся,
Ищут красавиц
И дарят невестам цветы,
Ищут красавиц
И все на красавицах женятся.
 

«Декабрь зачеркнули…»

 
Декабрь зачеркнули,
Январь зачеркнули,
Осталось полдела —
Февраль зачеркнуть,
Мы в марте бы лыжи
В кладовку вернули
И солнцу велели
В окно заглянуть.
Да здравствует лето
И свист свиристелей!
Зима – это слишком
Для южных людей!
Меняю двенадцать
Февральских метелей
На ровно двенадцать
Июльских дождей!
 

«Их учат летать…»

 
Их учат летать,
Этих девочек
В классах балетных,
Девчушки получше
Ленивы,
Считают: тщета!
А простеньких,
Сереньких мышек,
Другим незаметных,
Учить их легко —
И зовет их, как птиц, Высота!
 
 
И кто-то взлетает
За облако Дивертисмента,
Ну как Мэрилин
В час ее торжества,
Им снится во сне —
По ним сходят с ума
Президенты,
А после… Но это уже
Вариант номер два.
 

ВЕНА

 
Теперь они —
Все в бронзе,
И народ,
Завидев их,
В душе поклоны бъет.
Бетховен. Моцарт.
Штраус.
Боже мой,
И по сей день
Вращают шар земной.
И никаких долгов,
Страстей, измен,
Одна осталась
Музыка взамен.
А бронза —
Чтоб напоминать
Халдеям
О тех,
От чьей мы музыки
Балдеем.
 

«Ни на кого…»

 
Ни на кого
Нельзя переложить,
Когда с косою
В двери постучится!
Не дай нам бог
Друг друга пережить,
Но у судьбы
Ни дня не одолжить,
И это обязательно случится.
 

«Мы все спешим…»

 
Мы все спешим,
С портфелями, с зонтами,
На службу, на бега,
На край земли!
Куда, к чему
Торопимся мы с вами?
К любви, к любви,
Куда бы мы ни шли!
 
 
И не тужим,
У опыта во власти,
Что дождь давно прошел,
Закрыть бы зонт!
И что любовь от нас,
По большей части,
Отодвигается,
Как синий горизонт.
 

«Сегодня иду на футбол…»

 
Сегодня иду на футбол!
В двенадцать откроется касса,
Потом нас обыщет контроль —
Как долго до этого часа!
 
 
Сегодня иду на футбол,
Счастливое пересеченье!
Какие там, к черту, дела —
Они не имеют значенья.
 
 
Сегодня иду на футбол,
Газон размечает бригада,
И скошенной пахнет травой
До двадцать четвертого ряда.
 
 
Сегодня иду на футбол,
Там сходятся все интересы!
 
 
Обнявшись, ребята мои
Привстанут – присядут для прессы.
 
 
Сегодня иду на футбол,
И нету во мне осознанья,
Что даже совсем молодым
Я так не спешил на свиданья.
 

«Автомобиль моей души…»

 
Автомобиль моей души
Неугомонной
Едет на зеленый,
На зеленый, на зеленый!
То вверх, то вниз,
То виадук, то эстакада,
Горит зеленый свет,
И скоро – автострада.
А вслед за ней
С неразделенного любовью —
Мое почти что мне родное
Подмосковье.
А дальше – вовсе глухомань
И звук гармоник!
И невдомек,
Что столько лет
Все ехал я на красный свет —
Ведь я дальто —
Ведь я дальто —
Дальтоник.
 

«Иду…»

 
Иду,
А косточки трещат —
Расходится скелет,
Но на молоденьких девчат
И загляжусь нет-нет.
И как-то станет
Веселей
На улице Москвы,
И животворный
Этот клей
Мне склеивает швы.
 

«Какое дело ей…»

 
Какое дело ей,
Что он женат,
Что у него проблемы
И что дети?
Она понравилась ему,
И он богат,
И это – шанс ее
На белом свете.
Какое дело ей,
Что до нее
Он был, по слухам,
Первым ловеласом?
И даже если это —
Не вранье,
Она своим воспользуется
Часом.
Какое дело ей,
Что красота
Такие сочиняет пантомимы?
Вы не судите девочку спроста,
И как в писании —
Да не судимы!
 

«И нечего лезть на рожон…»

 
И нечего лезть на рожон,
Себя и других беспокоя,
Мужчины гуляют от жен, —
Такое проклятье мужское!
 
 
И раз уж от века веков
Нам это Господь дозволяет,
То надо прощать мужиков
И баб, если вдруг загуляют.
 
 
Да будет воистину так —
Живем с позволения Бога,
А церковь придумала брак,
И выдумка эта убога.
 
 
Случалось, бывало и нам
В пути поравняться со всеми,
Гарем сочинил не Ислам,
Ислам сочинили в гареме.
 
 
И нечего лезть на рожон,
Не будем к мужчинам жестоки!
Мужчины гуляют от жен,
И солнце встает на востоке.
 

«Мы к нашим любимым…»

 
Мы к нашим любимым
Приходим не сами,
А с нами приходят цветы!
Цветы нынче вовсе
Не пахнут цветами,
Прибавив еще красоты.
 
 
И розы – все в красном —
Стоят по корзинам,
Лиловый левкой – как левкой,
И пахнут цветочным
Живым магазином,
Есть запах еще и такой.
 
 
Гербер – охапки и роз – батареи,
Тюльпанов голландской крови!
Им далековато
До оранжереи,
А ближе всего – до любви.