Книга: Тойота-Креста - Михаил Тарковский

Герои — картонные, мотивации — никакой. Автор изо всех сил цепляется за мысль, вроде ухватился, озвучил. И тут его уносит в бесконтрольный поток сознания, страниц на 10. Иногда на 20. Снова что-то начинает проясняться... Нет, показалось. Опять поток: красивая красота, приторная до тошноты. И все это никуда не ведет.

Сюжетные завязки обрываются, едва зародившись. Сочинитель пытается сыграть на стереотипах: все москвичи — козлы, сибирь — сила! Чем же он раскрывает этот конфликт (едва заметный)? Да просто перечислениями 2-3 "фактов"! И даже здесь он терпит фиаско, улетая в бессознанку. Много тупых сцен секса и наблюдений за интимными местами, глазами деревенского подростка. Эти сцены можно было вывести в отдельную главку, — «‎Галочка трусиков и два нагих овала» (цитирую текст).

Что особенного в самой Кресте? Она созвучна с нашим русским крестом. Какую роль в тексте играет машина? Никакую. Герой легко её продает в середине книги, вспоминая о ней один раз в самом конце, со словами: «‎Креста? Да...Это не машина», и покупает другую. Может быть текст передает дух дороги? Нет, ей уделяет страниц 10 — метафорических, смешанных с сухим описанием населенных пунктов, дернутым из Википедии.

Этот роман — набор глупых штампов и стереотипов, бесконтрольно плавающих в пьяном словоблудии автора. На трезвую голову такое написать невозможно. Если бы редактор читал данный текст, он бы выкинул все лишнее и оставил 2-3 строки, попросив автора раскрыть их и переписать заново. Но, ни редактор, ни корректор к тексту не прикасались. О чем говорят многочисленные стилистические ошибки, местами, — орфографические.

Перед прочтением читал комментарии: «наше, русское», «невероятный слог», «великий язык». Вы издеваетесь? За многие моменты в тексте — горько и стыдно. Месяц не мог оставить отзыв на эту книгу — ждал пока уляжется гнев. Сейчас единственное мое желание — попросить автора прочитать свой роман. И сделать это на камеру. К издательству масса вопросов! Без сомнения — это худшее что я читал в своей жизни.

Выжигаю данное произведение из своей памяти — водкой и молитвою. Да-да, все как завещал автор, именно этим занимаются герои его книги в те редкие моменты, когда им позволяют появиться в тексте.

Атмосфера, воздух, звон дорог, дух странствий, музыка шаманских бубнов, яркость сиреневых ирисов, нежность любимых губ, запах бензина и морозного утра. И, конечно, праворульки с удивительными их именами ( какое, оказывается, множество их модификаций). Ведь эта история о "неевропейской" России.

Главный герой- Евгений Барковец- енисейский таксист-перегон, да и просто хороший человек- мыслящий, верующий, болеющий за своё отечество.

Три брата, церковь с поломанным кедром рядом- и жаркая любовь к машинам-праворулькам- символу той, неевропейской России- вот набросок к его портрету. Перед нами разворачивается захватывающе красивая и трепетная история любви Жени и столичной красавицы Маши. (эти моменты тоже перечитывала, давненько не встречала столь пронзительных чувственных любовных историй). Понятно, что они из разных миров. Он разговаривает с батюшкой- Енисеем и со своей верной боевой подругой- белой крестой- а она... не может вынести его неказистые ботинки, любовь к немодным книгам да и вообще - измеряет в основном деньгами. Да ещё эти чёртовы вездесущие его праворульки!... и тем не менее...

Лю-бовь...

Как и эта Маша-Жене- противопоставляется "проевропейская бюргерская Москва"- той России," после камня" ( за Уралом). Сибирь, Амур, Алтай, Курилы, Сахалин, Владивосток...Ощущение, будто на протяжении чтения "Кресты" я вдохнула воздух всех этих неведомых мест. В книге удивительное ощущение пространства...Вспоминаешь только- и оно вновь заполняет тебя, кружит голову... Ну и хорошая русская проза не была бы русской, кабы ни сакраментальный русский вопрос:

... ну как это всё?… Как… вообще… дальше-то жить будем?

Ну и классический ответ:

– Да так и будем… С Божьей помощью.

P.S. Возможно, для особо циничного читателя книга покажется и где-то затянутой, а тема патриотизма, православия- педалированной... Мне же она на редкость пришлась к душе. Хотелось бы познакомиться и с другими произведениями продолжателя славной династии Тарковских.

Сам автор, сумевший согнуть иначе, по своему хотению, линию уготованной ему судьбы, меня, безусловно, привлек. Его фотографии и интервью в Интернете – нет: я не чувствовала в них внутреннего счастья, только сильную упертость и изнуренность, как если бы он что-то доказывал всей жизнью себе и другим. Восхищенное предисловие, написанное другом, показалось убедительным и честным. Маскулинный, злой, русским духом пахнущий характер прозы – нет. Что-то бунинское, рефлексивно-нежное, мерцающее сквозь лирические фрагменты романа, вдохновило и заставило не бросить книгу, когда с первых же страниц на меня посыпались «спаськи», «воровайки», «хомяки», «зубатки», «чифири» и «кубики» - весь этот man's, man's, man's world. Почти хулиганский язык (и образ мысли) мужских территорий - гаражей, автомобилей, красноярских и иркутских трасс – нет. Глубинная, исконная, почти религиозная (или тотемная?) слитность героя с первозданной природой Сибири и Дальнего Востока в буквальном смысле слова заворожила. Простота, прямота, избыточная диалектальная диалогичность сюжета – нет. И пока я читала, я переживала внутри себя это маятниковое двоение, так и не прибив свои впечатления к какому-то одному полюсу.

Но если вынести за скобки мои эмоции и склонность к критическому анализу, книга действительно хорошая, и, пожалуй, мне все в ней понравилось (есть, есть гении в русских деревнях!). Но все же это не моя литература, не мой жанр, не моя стилистика. И не моя реальность. Я понимаю, что взгляд из Москвы на великую, но находящуюся где-то там далеко, за горизонтом, и потому почти незнакомую Россию и из России на рафинированную и отчужденную от всего, кроме себя самой, Москву не могут совпасть и сойтись. И допускаю, что это способно стать источником писательского интереса и вдохновить автора поставить задачу поистине просветительского, если не миссионерского, плана: высветить, пусть даже в олдскульной манере, то, чем живет, дышит и спасается большая страна, показать, какие люди любят, верят, ждут (или наоборот, не ждут?) перемен, работают в ней, о чем думают, на что надеются, чего хотят, как чувствуют изнутри все то, что происходит там, «где родился и пригодился».

М. Тарковскому, хотя и с некоторой долей романтизации и ностальгии, удалось показать такой глубинный срез российской ментальности, который ни за что не отыщешь в социологических и демографических исследованиях. Своей аутентичностью роман напомнил мне драму К. Шагаловой «Однажды в провинции» - может быть, той же смесью печали и радости, безысходности и надежды, финальности и, как ни странно, свободы (или просто отвязанности?). Книга очень зрелищная, атмосферная: и хотя обычно на трассах любоваться, кроме природных просторов, нечем, она эмоционально захватывает и не отпускает: кажется, что это ты гонишь сквозь тайгу, зиму и время рядом с главным героем – Женей, одним из трех братьев-сибиряков. С ее страниц на меня веяло чем-то отживающим, уходящим, handmade’ным, но остающимся ценностью и радостью, частью души тех, кто живет так далеко – чем-то от Ермака или от «Угрюм-реки».

В этом актуальном ретро хотелось ненадолго остаться и… погреться, подышать, поглазеть, съесть красно-черный от икры бутерброд с японским маслом, глотнуть «владивостоцкой» водки или, может, выбрать себе вяленого омуля покрупнее. В то же время книга абсолютно контекстна, местечкова – какой там поворот на Братск по трассе Р-419, сколько осталось до Тулуна, какая погода встретила главного героя в Иркутске, какие фокусы-покусы с дверью автомобиля он проделал, чтобы познакомиться с женщиной-перегоном, и какие кафешки чем славятся, все же ближе тем, кто знаком с реалиями и способен пережить их романтику – это все равно как увидеть себя по телевизору и в этот миг почувствовать себя крупнее и значимее. Тому же, кто чаще сворачивает на Сан-Франциско с Пасифик Кост Хайвея или на Переделкино с Минского, практически нечего делать на страницах «Тойоты-Кресты», и тогда в книгу заходишь, как турист на экскурсию.

Когда-то давно мне, как М. Тарковскому, хотелось сбежать от московской суеты в какую-нибудь «маленькую хижину на берегу очень дикой реки» и окунуться в повседневность, как в первозданность. Тогда то, что приснилось-пригрезилось, конечно, не сбылось, да и не могло сбыться, но сейчас вместе с этой книгой мне удалось совершить свой виртуальный побег, свой сентиментальный трип и лишний раз убедиться, что все в жизни свершается правильно, и чему не бывать, тому не бывать. «Тойота…» останется для меня очень русской и очень мужской книгой, полной одновременно бртуальности и романтичности, страсти и терпения, верности и порыва, милосердия и юмора. Сибирские мачо точно не плачут. И мне показалось, что метафора «жизнь-дорога» удалась М. Тарковскому лучше, чем заявленная метафора двухглавого орла (хотя правой голове определенно было о чем поведать левой), а вот экзотическая «философия праворульности» так и осталась любопытной декларацией о намерениях.

Хорошие книги могут научить нас многому в жизни, и эта смогла дать мне пару уроков. Но у нас с ней все же очень разные дороги, «у нее судьба иная – не моя». И мне, видимо, никогда уже не привыкнуть к правому рулю.

В книге, наверное, многовато лирических отступлений, плюс автор явно заигрывается с языком, которым отменно владеет - местами я был вынужден проскакивать по паре страниц. В первой части такая пунктуация, как будто автор собирал текст под мухой, а редактор не догадался, что вот эти вот тысячи многоточий - это пунктуационный мусор, а не авторская задумка (хотя, конечно, это авторская задумка, но больно сложно через неё продираться). Но если продраться, то потом "Тойота Креста" вознаграждает тебя за терпение.

Самое главное, наверное, это то, что "Тойота Креста" - это книжка про нас с вами. Про тех, кто живёт на этой земле, и про саму эту землю. Прямо вот конкретно про эту землю - про Читу, Могочу, Благовещенск, Курильские острова, Владивосток, про дорогу под Урульгой и про подъезды к Улан-Удэ. Те, кто гонял машины из Владивостока хоть раз, будут, конечно, сильно впечатлены тому, насколько точно автор передал особенности этих безумных путешествий, включая мельчайшие детали - начиная от взаимопомощи на дороге, заканчивая описанием заезжек. Путешествие в поезде в ту сторону, эмоции, в которых тонешь, когда едешь за первой своей машиной и первую эту машину выбираешь, безумное волнение и восторг от трассы, подхлёстываемый музыкой и непонятно чем ещё - ей-богу, я ни разу и нигде ничего даже близко подобного не читал, хотя сам и пытался это описывать. Описания взаимопомощи на дороге - они прямо... прямо вот как с меня писаные, потому что мне точно так же помогали совершенно неизвестные люди в ситуациях, которые казались совершенно безвыходными, и это были те самые перегоны, которые в обычной жизни - те самые обычные мужики, которые и выпить любят, и родину тоже любят, не особенно задумываясь, как и за что они её любят, и выживать умеют, несмотря на то, насколько их жизнь малоинтересна государству.

Описанные в книжке персонажи не совсем обычные ребята, конечно - живут они в среде, в которой проскакивают писатели, режиссёры и кинооператоры (в первой части книжки, насколько я понял, частично описан процесс съёмок "Счастливых людей"). Ездят они с самогоном и пирожками на Шукшинские чтения, вольно обсуждают художественную литературу, но при этом живут обычной жизнью, в которой японские "камрюхи" и "чайники" ремонтируются в гаражах и продаются на балках, составляя основу для жизни огромного числа людей. Оно вроде как смотрится немного диковато, но это вот говорят штампы, вдолбленные в голову жестоко разбитым на классы обществом.

"Тойота Креста" заставляет немного иначе смотреть на то, что происходит по сторонам. В широком смысле слова она учит уважению к тем людям, которые делят с тобой эту землю. К уважению, пониманию, отчасти смирению, наверное. Книжка учит любить эту землю и людей, которые здесь живут. Всяких людей - хорошо и плохо, к месту и не к месту одетых, умных и не очень, красивых и так себе, богатых и тех, кто с трудом сводит концы с концами. Всех, наверное, даже. Или почти всех. Потому что на них эта наша малая родина и держится. На нас. И это вот всё не зря.