Электронная библиотека » Михаил Веллер » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Кассандра"


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 14:18


Автор книги: Михаил Веллер


Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Суть войны – максимальные действия и максимальные преобразования среды в кратчайшие сроки.

Война дает максимальные ощущения, максимальные концентрации сил и средств. Вопрос жизни и смерти.

Ну так где же еще открытия и изобретения могут быть использованы эффективнее, реализовать все свои возможности полнее, чем в войне? Где они поспособствуют большему преобразованию энергии? Где их КПД по части переделки мира может быть выше и задействован быстрее?

Суть открытий-изобретений и суть войны едина – стремление к максимальным действиям.

У войны они всегда деструктивны, у открытий могут работать и на конструкцию, и на деструкцию. Но на деструкцию – всегда в большей степени. Поскольку деструкция плюсуется к естественной энтропии – и при прочих равных деструктивное действие эффективнее конструктивного, равного ему по затратам энергии. Деструкция – естественную энтропию к ней плюсуем, конструкция – естественную энтропию из нее вычитаем: для достижения равного результата им нужны разные расходы энергии.

Любая работа на деструкцию при прочих равных всегда эффективнее работы на конструкцию.

А все в природе устроено так, что стремится действовать с максимальной эффективностью. Добиваться максимального результата при минимальной собственной работе. Преобразовывать собою и выделять посредством себя так много энергии, как только возможно.

Таким образом, по законам общеприродным, стихийным, объективным, по всему энергоструктурному устройству Вселенной, все новые и эффективные открытия-изобретения имеют общую тенденцию использоваться прежде всего в войне.

Н-да-с! Война как двигатель прогресса. Научно-технического, то есть.

12. А также на войне человек самореализуется и самоутверждается. Он испытывает максимальные ощущения, переносит максимальные нагрузки, совершает максимальные действия, и в этом плане – в общем и среднем – делает максимум того, на что вообще способен.

Бывает случайная смерть. Но это вне закона больших чисел.

Простым солдатом может погибнуть гений. Вне закона больших чисел.

Но даже самый слабак – когда он в строю среди вооруженных товарищей, когда с пулеметом в окопе, когда за водкой после боя, если уцелел, – чувствует себя настолько человеком, как никогда ни до, ни после войны. Все фронтовики хорошо это знают.

В мирной жизни ты вечно можешь тужиться, а тут застрелил кого-то, уцелел в бою – и ты равный среди сильных и храбрых, и мужчины тебя уважают, а девушки дышат неровно.

Как ни верти, война – самое мужское из всех дел.

13. Необходимо отметить системный фактор в возникновении и сути войны.

Вот есть система. И по логике ее системного развития ей необходимо что-то делать: растет она, структура усложняется, энергия повышается. И – ну? Моря нет, плыть некуда, открывать нечего. Наука и техника, производительные силы не развиты – созидательный труд не шибко прет, здесь никакие изменения сейчас невозможны. Религия примитивна, созданием теократической иерархии тоже не пахнет.

И вот вожди племен, не вдаваясь в философию, начинают резать друг друга и добиваться верховной власти. Ибо быть мощным и страшным – это хорошо, и все тут. И создается могучее централизованное объединение. И что оно может? H и ч е г о! А силы куда девать, рост системе на что направить? Алла! И конница гуннов прет через весь мир до Рима.

На несравненно более высоком уровне аналогичный толчок произошел в 1914 году. Мощнейшие системные структуры достигли предельного уровня развития – а что было делать дальше? А нечего. Парламенты, демократии, телефоны и автомобили, минеральные удобрения и пирамидон, самолеты и небоскребы… А силушки системные прут, как тесто из квашни. Система ведь не рассуждает, ее стремление – сродни половому: подай действие и все тут! Все у нас внутри хорошо и мощно – даешь же экспансию!!! Ученые-гуманисты пытаются объяснять: Марь Иванна, ну нету места для экспансии, переделена вся Европа, тесно уже, хрен кого сдвинешь, все в землю врылись на всякий случай, война невозможна и бессмысленна. На что система отвечает: «Не рассуждать! Или я сейчас суюсь в войну – или, я не знаю, солнце всходит на западе и отменяется закон всемирного тяготения».

Война – одна из естественных фаз существования государства как системы.

Не надо, нельзя, неправильно искать в этом прямую целесообразность. Нету ее. Как нет целесообразности во многих конкретных проявлениях существования различных систем – целесообразность эта глубже, не на первом уровне, а заглублена на второй, третий, на базовый.

Вопрос надо ставить не «зачем?», а «почему?».

Зачем скорпионы в банке жалят друг друга? Толку им с этого никакого. А почему? Потому что инстинкт работает: каждому нужна охотничья территория на одного, соперника прогони или убей, а рассуждать скорпион не умеет.

Человеку трудно представить, что государство может быть столь же безмозгло, как скорпион. Сравнение банальное, но человек воспринимает его как метафору, не обязывающую к пониманию сути. Ведь государство – это он и его народ, все такие умные!

Но если на данной фазе системе требуется экспансия – она будет воевать, невзирая на. Вот будет – и хоть тресни.

14. И под конец упомянем важнейший фактор – регулятивный.

Война – это великий регулятор народов и цивилизаций.

Проносится ветер над садом: недозрелые яблоки держатся крепко, – а переспелые опадают градом. Недозрелые могут выглядеть хило, а переспелые – быть огромны и держаться на толстых черенках: неважно, это все видимость, главное – степень готовности к падению.

Хочите еще красивого? Война – это буря, валящая старые деревья. Деревья те думали, что они – самые толстые и здоровые, с самой разветвленной корневой системой, и прочность их незыблемая проверена веками – а именно те века запас прочности дерева исчерпали, и качество древесины на излом стало уже не то.

Это к вопросу о поражении и крушении мощного государства. А когда мощное крушит маленькое и слабое – это и так понятно.

Война как демографический регулятор. Если бы люди никогда не воевали – давно было бы не протолкнуться на материках и островах. (Правда, тогда эпидемии и катаклизмы натуживались бы дополнительно, подстригая человеческий газон.)

Война как эволюционный фактор. На рожон лезут самые сильные и агрессивные – и погибают в первую очередь. А выживают менее сильные и агрессивные и чуть более хитроумные. Те, у кого соотношение «победить – выжить» в желаниях и уме больше смещено в сторону «выжить». Выживает хитроумный Одиссей, а не непобедимый и непреклонный Ахилл! Одиссей тоже здоровый, но среди героев не перворанговый боец – есть круче. Зато берет головой.

А кому достается все самое лучшее? Самому здоровому – из тех, кто жив, конечно. Война – селекционер: снимая век за веком слой самых здоровых агрессоров, способствует размножению и власти тех, кто тоже здоров, но поменьше – зато умнее и сдержаннее.

Война как социальный санитар. Рушит обветшавшее, пожирает сгнившее, отсекает дегенерировавшее. Государственная система с мощной, созданной за века материальной базой может гнить и смердеть очень долго. Мешая, так сказать, ходу истории и заслоняя путь иному и новому. Война стремительно ускоряет падение такой системы – вроде как старик-ветеран в орденах вступил в рукопашную по старой памяти да и помер от кондратия.

Под сурдинку войны власть, приобретающая характер военной диктатуры, может отсечь любые институты и головы и хирургическим способом модернизировать систему, что в мирных условиях куда труднее.

Война рубит гордиевы узлы, наросшие в связях системы.

Война как аварийный клапан выброса энергии. Ибо совокупная энергия-материя человеческой популяции (системы, цивилизации, этноса) может превысить природную меру.

Чем и как определяется эта мера? – сегодня наука еще не в курсе дела. Но когда людей много, и рожают они много, и работают много, и материальных ценностей наделали много – в окружающей среде растет сопротивление. Среда естественным ответным образом оказывает сопротивление слишком уж активному ее переделыванию и перетачиванию. Тогда тонут «Титаники», извергаются вулканы, происходят землетрясения, и небывало смертоносный грипп-«испанка» вкупе с эпидемией тифа выкашивает десятки миллионов жизней в Европе (больше, чем оружие!). Тогда возникает Первая Мировая война.

А там? Людишек побили, добро порушили, деньги растратили – откатились назад. Дух перевести, силы собрать, численность восстановить – и можно восстанавливать довоенный уровень и двигаться дальше.

15. А уже пограбить, завоевать, или свободу себе добыть, и подвигов совершить, и главенство своей религии утвердить – это само собой. Это и так ясно, это на поверхности лежит, об этом всегда говорили историки и официальные пропагандисты.

16. Итак:

Война может быть рациональной и нерациональной. Основные факторы войны:

природно-энергетический всплеск;

психология: стремление к максимальным ощущениям повышается;

физическая активность: стремление к максимальным действиям повышается;

объективно максимальная реализация открытий и изобретений, движение научтехпрогресса;

системный фактор – структурная потребность в экспансии.

Факторы и функции войны:

демографический регулятор;

фактор человеческой эволюции;

социальный санитар;

аварийный сброс социобиологической энергии;

понижение энергии системы до устойчивого уровня;

понижение социобиологической энергии системы до уровня большего соответствия и устойчивости с окружающей средой.

17. Последний пункт только по принуждению времени и для активных моралистов, утверждающих очевидное за единственное: ну и, конечно, горе, горе, горе.

Закон

С незапамятных времен – а с римского времени уже и с запамятных – проблема изначального происхождения Закона весьма возбуждала умы к поиску и размышлению. С одной стороны, это люди сами измысливают, вырабатывают и устанавливают законы. Как захотят, значит, так и сделают. Человеческий фактор.

С другой стороны, человеку изначально, от природы, свойственны некоторые потребности – питаться, размножаться, поступать к своей пользе – и удовлетворение их есть закон природы. Так что законы о частной собственности, семье и свободе распоряжаться собой необходимо вытекают из природной сущности человека. Возникает «естественное право».

И происходит чудесный процесс законотворчества. Люди выбирают по возможности самых умных и порядочных промеж себя – и доверяют им составлять законы. Законотворцы оправдывают доверие. Руководствуются справедливостью, равенством и всеобщим благом. И чтоб Закон был един и обязателен для всех, невзирая на. Поэтому дадим Фемиде аптечные весы, а глаза завяжем – чтобы взвешивала деяния на весах Закона, не подглядывая и не различая кто там именно совершил то, за что судят.

Дух Закона ясен, буква прописана – за работу, товарищи.

И тут начинаются противоречия, неискоренимые в принципе. Противоречия буквы и духа. Не всегда. Не в большинстве случаев – поначалу, по крайней мере. Но часто. Регулярно.

Вот Франческа да Римини устроила смерть отца – изверга, насильника, кровосмесителя – чтобы спасти род от несмываемого позора, отца же от позорной казни, или, как вариант, себя и прочих возможных невинных жертв от незаслуженных мук и смерти. И – дело тамошней уголовкой было раскрыто. Народ рыдал от жалости, палач сморкался, но голову несчастной отрубили. Хоронили – весь город в цветах. А что делать? Закон должен быть соблюден. Отцеубийца.

Закон – это такое прокрустово ложе, где со стороны головы пристроена гильотина.

Должен д'Артаньян по законам чести вызвать оскорбителя на дуэль? А як же. А должны ему по законам Франции отрубить за это голову? Увы. Он-то, конечно, с помощью Дюма выкручивается, но головы реальных дуэлянтов при Ришелье летели горохом. И все были против бы – но Закон, понимаешь…

То есть. Фемида заведомо не видит конкретного человека. Закон служит справедливости и благу как бы по «закону больших чисел». Служит народу и стране в целом. И в целом выходит все более или менее правильно. А частности – ну что ж делать, издержки производства. Лучше ничего придумать невозможно. Судить по уму и совести – так ум и совесть возможны в вариантах, а уж взятка раздвигает диапазон этих вариантов до бесконечности.

Так: пока все ясно, пока все понятно, все само собой, к чему это ведется? Еще полминуты!

Люди не хотят мириться с несовершенством и после каждого казуса думают, не внести ли в Закон поправки. И начинают вносить. Умные. Четкие. Помогающие и уточняющие. И поправок делается все больше. И они начинают частично кое-где перекрывать друг друга. А там и кое в чем противоречить одна другой. Их вырастает лес. Ежемесячно выходят юридические бюллетени. Профессиональные юристы их ворошат и трактуют. Оп! – Закон превращается в дышло, вращающееся на шарнире. Группа изощренных юристов за хорошие деньги способна при помощи груд поправок и лазеек доказать все что угодно.

Сильные и богатые опять прорвали сеть Закона. Но это бы ладно. Это всегда бывает. Сама вот сеть запуталась.

И вот сегодня в цивилизованных странах мы имеем прекрасный, гуманный, либеральный, детализированный, отточенный веками, справедливый Закон. Прекрасен его дух и каллиграфически выписана его буква. И что? Караул, вот что.

Все знают (ну, все, кому надо) руководителей наркокартелей. Они зарабатывают на смерти миллионов. Но убить их нельзя. Они могут десятилетиями смеяться над Законом и обходить его – а их по Закону не прихватить: свидетели исчезнут и т. д., а адвокаты всегда найдут лазейки.

За кражу ящика консервов, если ты при этом сломал фанерную дверь в ларьке, в России можно огрести восемь лет. За зверское убийство, доказанное, тоже можно обойтись восемью годами.

За дать по морде можно получить два года. За грамотно украсть миллион не получают ничего. Создатели пирамид обокрали миллионы людей безнаказанно. Но если ты с дробовиком пришел вышибить из гадов свои кровные деньги – ты в тюрягу и сядешь, да лет на десять спокойно.

Все это знают, нового тут ничего, кроме ответа на вопрос: как же это так получается, что народ выбирает себе правительство – и народ же получает законы, с которыми никто, никто не согласен?! То есть все согласны в том, что: да, так быть не должно. А дальше – расхождение: народ говорит: «Карать по справедливости!» – а власть сочувственно разводит руками: «Мы вас понимаем, но Закон не позволяет…»

А заменить законы нельзя? А почему-то не получается. Законодатели объясняют: измени – только хуже будет, другие злоупотребления полезут. А народ плюет злобно и мечтает о судах Линча, и к киллерам за справедливостью обращается.

А теперь переходим к выводам. О.О.О.О.О. Леонид Ильич, это олимпийские кольца…

Мы имеем неискоренимое, имманентное отчуждение Закона от человека. Вроде мы создаем его и сами, а вроде невозможно создать именно то, что мы хотим. Неизбежно получается немножко не то.

Вот это «немножко» – зазор, люфт между человеком и системой. Личностью и Государством.

Через человека и посредством человека государство создает законы для себя.

Надличностная структура порождает надличностный Закон. В свою очередь, надличностным Законом (традицией, обычаем, психологической установкой) порождается надличностная структура.

Пчела будет строить соты, муравей – муравейник, человек – государство. И плевать государству на любого конкретного человека, лишь бы их побольше и делали то, что надо.

Неизбежно надличностная сущность Закона – один из лучших показателей надличностной сущности Государства.

* * *

Поэтому наивен и неправомерен вопрос: «Государство для человека или человек для государства?». И чьи, значит, права первее. Почему «поэтому»?

Потому что «Пусть рухнет мир – но свершится закон». А иначе все равно – рухнет сначала закон, а потом и мир. Так ли?

Государство состоит из человеков, но человеки не могут без государства: любая шайка рэкетиров, грабящая крутого одиночку – уже прообраз государства. Банально?

Государство – это форма существования людей. Они существуют так не для того, чтобы им было получше. Они существуют так, потому что иначе не могут.

Люди могут жить только в форме сообщества, по законам сообщества и в целях сообщества, решая задачи сообщества.

Закон – это закон не для отдельной личности. Закон – это закон для сообщества. Кряхтят личности. А сообщество чегой-то делает.

По мере изменения государства меняется, понятно, и закон. Основы права могут оставаться те же. Но форма и механизм исполнения, степень наказаний, границы свобод личности – меняются, понятно. Заметьте – всегда с отставанием: реальный процесс делания дел стихийно опережает свое законодательное оформление. Законы всегда оказываются чуть устаревшими и несовершенными. (Приказное право при тоталитаризме мы сейчас, понятно, не учитываем, там любой бред законодательно предписать могут.)

И вот сегодня наша цивилизация имеет законы, способствующие ее исчезновению, самоуничтожению. Бессильные против убийц, мафий, наркоторговцев и высокопоставленных воров. Поощряющие бездельников и извращенцев. И т. д.

Во власти ли людей изменить эти законы? Каким образом выходит: каждый по отдельности против – а все вместе в сумме «за»?

Нам скажут про коррупцию политиков и технологии пиарщиков, но эти подструктуры – тоже объективные порождения человеческого сообщества.

Увы. Система прошла пик и вступила в фазу дегенерации. Ее институты размножились и стали с хрустом давить этажи. Ветвистый Закон превратился в лесной лабиринт – дом хищника. Дегенерация Закона – процесс объективный, соответствующий упадку базиса.

Не потому гибнем, что закон плох. А потому плох, что прошло наше время. В губительной дряблости закона – бессилие политической и социальной воли нашей цивилизации.

И то поразительное, что сегодня ни масса, ни лидеры не желают видеть элементарную и очевидную истину и спасать, пока еще не поздно, своих детей и внуков, народ, страну и цивилизацию – это даже не приговор. Это диагноз.

Все цивилизации рано или поздно гибли и спустя время уступали сцену другим. Этот упадок имел разные аспекты: экономический, военный, демографический, культурный, моральный. Имел и законодательный аспект. Без него никак. Безделье, шкурничество, бесплодный разврат и воровство неизбежно должны сопровождаться какими-то законодательными введениями, выключениями, послаблениями. Суровость и прагматизм закона периода подъема сменяется множеством крючкотворных параграфов и размыванием категорических запретов.

Упадок являет себя, что самое безнадежное, даже на базовом уровне – физическом: увеличение роста, уменьшение костной и мышечной массы, снижение кальция в скелете, рост бесплодия и импотенции. А что делать? Сбрасывать хилых детей со скалы? Нельзя ведь. Значит, надо уходить.

В законе объективным образом отражается сущность общества и его членов.

Интеллигенция, как самый интеллектуально чуткий, восприимчивый и реагирующий передовой отряд общества, яснее и лучше прочих слоев выражает суть происходящего: она ничего не хочет понимать, но ее устами произносится то, что объективно споспешествует объективному процессу. Именно она сегодня за все хорошее, что в реальном исполнении ведет ко всему плохому: идеология попустительства преступности и тунеядству, рост террора и исчезновение наций.

…Еще раз. Государство стоит на законе. Если закон кажется личностям абсурдным, вредным и даже непонятно откуда взявшимся – это лишнее свидетельство и аспект надличностной объективности государства, которое не мы создаем по нашей воле – но оно складывается из нас по своим законам.

III

Гибель Запада
Физическая деградация и вымирание

1. Депопуляция. Рождаемость европейских народов в последние двадцать лет прочно установилась на уровне ниже простого воспроизводства. Численность европейцев продолжает сокращаться. По всем прогнозам, на обозримое будущее эта тенденция сохранится. Такие богатые и преуспевающие – а размножаться не хотят. Психологические и экономические объяснения и попытки исправить положение дел успеха не имеют.

Аналогии: простые и неутешительные. Закат цивилизаций всегда сопровождался сокращением рождаемости. Словно биологический завод к концу подходил. На эту беду жаловались еще римские историки периода упадка. Объяснение: простое и неутешительное. Фокус в том, что «природное предназначение» человека – в том, чтобы максимально преобразовывать окружающий мир. Биологический путь – размножение до полной насыщенности ареала особями своего вида: их простая жизнедеятельность изменяет окружающую среду насколько можно. К чему и стремятся все биологические виды, останавливаемые в своей экспансии лишь природными ограничениями, борьбой за выживание против врагов вида, «прокормочным ресурсом» пространства. Водоросль в пруду, волк среди оленей, кролик в Австралии. До поры до времени преобразовательные возможности человека прямо зависели от численности его группы и вида. Но по мере научно-технического прогресса многочисленность стала не нужна: малочисленная группа перелопачивает окружающую среду посредством трактора, конвейера и водородной бомбы куда активнее огромных диких орд. Высокая энергетичность человека в природе трансформировалась из биологической формы в техногенную. С «природной точки зрения» это рациональнее, экономичнее, перспективнее – это эволюция формы энергопреобразования Вселенной на очередной, более высокий уровень. Роль гениталий уменьшается, мозга – увеличивается.

И дело здесь не в расе. Японцы, быстро достигнув высокого научно-технического уровня, впали в ту же проблему: перестали размножаться.

На объективном, природном, общем уровне мы столкнулись с эдаким «природным переключателем» с одной формы экспансии на другую: переход на более низкий биологический уровень и более высокий «трудовой». Не числом, значит, а уменьем. Один пулемет вместо ста копий.

Природе больше не требуется нас так много, как раньше.

Мы достигли высочайших умений и добились черт-те каких свершений. И это, казалось бы, хорошо.

Но одновременно мы выработали свой биологический ресурс. И это плохо. Для нас.

2. Бесплодие. Можно какими угодно уговорами и деньгами стимулировать рождаемость, но вот против возможностей организма переть трудно. Врачи знают это лучше прочих.

В странах «первого мира» продолжает повышаться, расти бесплодие женщин и импотенция мужчин. Более того: по данным медицинской статистики – уменьшился в среднем объем эякулята и концентрация сперматозоидов в нем. Вот тебе питание, вот тебе витамины, вот тебе право на гарантированный отдых.

3. Однополый секс. Можно сколько угодно оправдывать и уравнивать в правах гомосексуалистов и лесбиянок с сексуально нормальными гражданами, но дети от этого не родятся.

Умрем – но свободными? Свобода туманна – смерть конкретна. Тех, кто не родился, не утешишь даже свободой. Больше гомосексуалистов – меньше людей. Побоку идеологию, сейчас речь только о вымирании.

4. Прекращение естественного отбора. Медицина – гуманнейшая из наук, и жизнь каждого человека драгоценна и даже, кто хочет, священна. Но в результате ее достижений, кроме всего хорошего, есть и то плохое, что все больше цивилизованных граждан страдают наследственными болезнями. Здоровье из нормы понемногу становится исключением, а болезни превращаются в норму: кто ж чем-нибудь не страдает. Спасаем нежизнеспособных, и они передают свои гены.

Что же, сбрасывать хилых младенцев со скалы и отправлять больных в газовые камеры?! Упаси Бог. Но вынуждены констатировать – уровень здоровья понижается, со всеми вытекающими из этого последствиями. Несколько поколений скрещиваний больных одним с больными другим – и что? И то. Сериал «Госпиталь».

Надежда на генную инженерию, но это не очень большая надежда. Довольно трудно долго обманывать и уговаривать природу. Увы – но в конце концов выживают здоровые, а больные как-то нет.

5. Болезни цивилизации. Сердечно-сосудистые, рак, диабет. Гиподинамия, переедание, стрессы. Тренажеры, диеты, психоаналитики – как попытка компенсации. Нездоровый образ жизни (а здоровый в цивилизованном обществе невозможен, труд не того рода и быт тоже) ничем не компенсируешь. Замкнутый круг. Жирные, хилые, очкастые, нервные. Пьют снотворные и транквилизаторы. Выживут в поколениях?

6. Дегенерация. Народишко цивилизованный стал в среднем повыше и узкокостней. Плечики поуже, грудка поуже. И косточки его, длинные и тонкие, стали порыхлее и кальция в них поменьше.

Любой селекционер знает, что это – признаки дегенерации, вырождения породы: если такое происходит с животным, это означает, что у него уже и здоровье не то, и сила-скорость не те, и нюх не тот, и потомство его менее жизнеспособно. Потому что у каждого вида – свои оптимальные размеры и пропорции.

Классический пионер-первопроходец – невысок, коренаст, жилист, не слишком даже силен, но выносливее любой скотины, и не уморишь его ничем. Мы не первопроходцы, нас не морят, но – но – запас жизненных сил у высокого-тонкого не тот.

От «хорошей жизни» человек укрупняется – но та же «хорошая жизнь» уменьшает запас жизненной силы в нем: как бы этот запас на радостях от хорошей жизни тут же употребился в увеличение тела, раз есть чем кормить это тело и не грозят ему никакие особые перегрузки. А вот переносить разные трудности такому укрупненно-утонченному будет уже труднее, и детям его тоже. Энергия в нем уже не та.

7. Перспектива. В недалеком будущем следует ожидать снижения средней продолжительности жизни в развитых странах. Сегодня она дошла до видимого предела. Благодаря медицине и обеспеченной жизни.

Генофонд продолжает ухудшаться. А чудеса трансплантологии и генной инженерии дороги и всем больным, которых все больше, не могут быть по карману. Чем ошеломительнее достижение, тем оно дороже стоит. С середины жизни люди начинают работать себе на лечение. Страховая медицина подъедает бюджет.

Тем временем побежденные болезнетворные микроорганизмы вырабатывают новые штаммы, уже не поддающиеся эффективным вчера средствам лечения. Болезни начинают возвращаться, а естественный иммунитет стал гораздо слабее. Соревнование фармацевта с микробом выходит на новый круг.

Нас становится все меньше, наше здоровье все ухудшается, наше физическое состояние и длительность жизни невозможно поддерживать без искусственных средств.

Великое переселение народов и замещение этносов

8. Великое переселение народов. Следует назвать вещи своими именами и ясно сформулировать: мы живем в эпоху Нового Великого Переселения Народов. Оно, как уже бывало, происходит с Востока и Юга на Запад и Север. Из Азии и Африки люди десятками миллионов перетекают в Европу и Северную Америку.

В странах «первого мира» неуклонно растет и абсолютная, и относительная численность юго-восточных переселенцев. Эта устойчивая, усиливающаяся тенденция ведет к тому, что «лица европейского происхождения» будут этническим меньшинством у себя дома к концу XXI века.

Уже сегодня лондонский Гайд-парк и прилегающие к нему северо-западные кварталы – один из районов обитаний мусульман, открывших сотни мечетей только в Лондоне; «красный пояс» Парижа превратился скорее в «зеленую чалму»; «евро-американцев» в Нью-Йорке осталось 46 %.

9. Замещение на рабочих местах. Бедный иммигрант согласен (хотя бы для начала) на любую работу. Непрестижные, низкооплачиваемые, не требующие квалификации профессии забиваются в первую очередь. Сезонные рабочие, мусорщики, шофера и т. д. Уборка и прислуга.

Мечтают выбиться в люди, открыть мелкую торговлю и дать детям образование. Что и удается самым энергичным. Появляются торговцы, студенты, квалифицированные специалисты.

Но едут и готовые квалифицированные специалисты: зарплата, научная самореализация, цивилизованный быт. Едут сливки мозгов мира.

Китайцы и индусы в медицине и компьютерном программировании США – это уже серьезные профессиональные группы.

Может ли «сборная белых» противостоять «сборной остального мира»? Да такая задача и не ставится: работодателя интересуют профессиональные качества работника, а не национальность – цивилизованный мир прагматичен и демократичен.

«Открытое общество» предоставляет равные права и возможности всем – и со временем лучшие места достаются самым энергичным, целеустремленным, цепким и готовым на все. А бедный иммигрант не предается рефлексии по поводу бессмысленности переизобилия – он его просто добивается.

Самый простой пример – спорт, он на виду: профессионального бокса, баскетбола, легкой атлетики – без негров больше нет. И уж это – абсолютно честная конкуренция.

10. Рождаемость. У иммигрантов гораздо выше, чем у европейцев. Одни сокращаются, другие размножаются, этническое соотношение продолжает меняться стремительно.

11. Ментальность. Понятно, что любой народ имеет какие-то свои, собственные, отличные от других, привычки, обычаи, традиции, особенности, представления. Какие-то отличия в ценностной ориентации. Этические, поведенческие нюансы.

При совместном проживании народов, даже длительном, отнюдь не все эти нюансы нивелируются общежитием. Потому что определяются они не только воспитанием в обществе, но и психофизиологией. Личность, как известно, есть наложение фенотипа на генотип.

Ментальность – это форма социопсихологической реакции на раздражитель. Оформление реакции весьма зависит от ее степени, силы. Один вздохнет, другой выругается, третий даст пощечину – это разница более в форме. А вот если у одного просто испортится настроение, а другой впадет в аффект – это уже разница в силе. Англичанин презрительно усмехнется, русский выругается, чеченец зарежет. Сила реакции определяется не только воспитанным, условленным отношением к конкретному раздражителю – но психофизиологией центральной нервной системы. Соотношением процессов возбуждения и торможения, их силой, длительностью, скоростью возникновения и затухания. И если исландцы, скажем, флегматичны, а итальянцы горячи, то их нервная система останется при них.

Культура народа неразрывна с его ментальностью, это частично взаимонакладывающиеся понятия. Одни хватаются за ножи, другие покоряются, третьи строят стену, четвертые откочевывают в безопасное место. Одни молчат и пашут, другие кричат и авралят. Конечно – ландшафт, климат, экономика, законы, но складывающийся тысячелетиями и имеющий основания на генетическом уровне характер народа, этноса, расы нельзя сбрасывать со счетов.

С замещением этноса меняется генотип. Тем самым – несколько меняется и тип «среднестатистической» центральной нервной системы. Это задает некоторые изменения в реакциях на некоторые конкретные раздражители.

Любые изменения ментальное™ не могут не иметь последствиями некоторых изменений в культуре.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации