Текст книги "Как делили Россию. История приватизации"

Еще немного про недооцененность предприятий в начале 1990-х годов. Весна 1993 года. Биржа совместно с Фондом имущества Санкт-Петербурга проводит аукцион по продаже права аренды городских нежилых помещений. От Фонда имущества приехал проводить аукцион Александр Фишков, очень колоритный и обаятельный человек. Яркий морозный февральский день то ли 23, то ли 24 февраля. Настроение праздничное. Солнце, пробивающееся сквозь стеклянные окна здания, светит прямо в глаза проводящим торги. Свыше пятидесяти лотов, свыше пятидесяти объектов, все в месте – и кафе, и магазины, и подвалы. По некоторым лотам борьба идет очень долго, до фантастических на тот момент цен, в сотни и тысячи раз превышающих начальные, – вот насколько было все недооценено – и мелкие магазины, и крупные предприятия.

Нарушений законодательства по приватизации было много. В середине 2000-х годов городские структуры приняли решение довести приватизацию до конца и избавиться от множества мелких пакетов и небольших предприятий. Это примерно как очистить авгиевы конюшни. Следы нарушений законодательства в ходе приватизации сейчас выглядят как несовпадение юридических адресов, «левые фирмы» и т. д. Простой пример – один и тот же институт, занимавшийся в советское время торфом, был продан на аукционе, затем перепродан. В итоге все технологии переработки торфа потеряны, государственный пакет 25 % непонятно где, а здание бывшего института по одним городским документам имеет адрес по набережной канала Грибоедова, по другим – по своему другому угловому фасаду – по переулку Тюленина. Государственный пакет 25 % в городской отчетности висит, но чем владеет государство реально, совершенно непонятно. И таких примеров только по Санкт-Петербургу – тысячи.

Говорит Борис Миронов[6]6
  http://www.dazzle.ru/antifascism/pur-12.shtml


[Закрыть]:

По данным Счетной палаты, в 1990-е годы крупнейшие иностранные производители вооружения вели беспрецедентную работу по закреплению за собой исключительных прав на изобретения российских авторов. Формула изобретения передавалась в патентные ведомства иностранных государств, минуя российское патентное ведомство. В США запатентованы российские разработки в области электронной, лазерной, волоконно-оптической техники, технологий переработки нефти и газа, органической химии, медицинской и экологической техники. По экспертным оценкам, в 1992–2000 годах только в США зарегистрировано более тысячи патентов на технологии военного и двойного назначения, авторами которых являются российские изобретатели, а обладателями патентов и, следовательно, исключительных прав – иностранные юридические и физические лица.

В это же время зарубежные фирмы непосредственно в России активизировали патентование на свое имя доступных им и не имеющих правообладателя научно-технических разработок российского оборонного комплекса, особенно в авиационной и ракетно-космической отраслях промышленности.

Сложилась опасная практика, позволяющая блокировать наиболее перспективные направления развития авиационной техники в России патентами, оформленными на иностранные юридические и физические лица. Французская фирма «Эрокоптер Франс» получила восемь патентов Российской Федерации на перспективные технические решения, используемые в области вертолетостроения. В результате из-за одной только этой фирмы, а их пасутся по стране сотни, Россия может получить претензии по экспортируемой технике военного и двойного назначения.

Чтобы успешно пройти приватизацию, от предприятия требовались большие усилия. «Успешно» означает, что результатом приватизации было сохранение предприятия как единого целого, получение значительных пакетов акций работниками. Предприятие должно было в крайне короткий срок – три месяца – представить в КУГИ план приватизации. Руководство предприятия должно было оценить его стоимость, а также выбрать один из трех планов приватизации. Различия – в долях акций, которые получали и могли получить в будущем работники. Если предприятие не успевало представить и утвердить в КУГИ план приватизации, сотрудники (юристы) КУГИ делали это за него, но на невыгодных для предприятия условиях. В это время КУГИ Санкт-Петербурга руководили Альфред Кох и Михаил Маневич. Мне рассказывали, что директора предприятий, здоровые дядьки под 60 лет, почти союзные министры, плакали в их кабинетах.

В 1993 году чековая приватизация продолжалась. Для народа это все сопровождалось большой пропагандистской кампанией Госкомимущества. Параллельно под эгидой ГКИ проходило большое количество разных конференций и семинаров для руководителей финансовых институтов – банков, бирж, инвестиционных компаний. На одной такой конференции в составе делегации Госкомимущества я заметил одного иностранца, хорошо говорящего по-русски. Слишком хорошо для иностранца. У меня дома до сих пор лежит его визитка, на которой написано «Андрей Шлейфер».

В начале 1990-х годов Шлейфер был консультантом российского Госкомимущества по проблемам приватизации.

В 1997 году Шлейфер и его помощник и компаньон Джонатан Хэй были обвинены государственными органами в США в нарушении законов о коррупции, так как помимо консультационной деятельности занимались инвестициями в России. Суд постановил, что заниматься бизнесом в России Шлейфер и Хэй не имели права.

В 2005 году суд приговорил Шлейфера к уплате штрафа в размере $28 500 000, два из которых выплатил сам обвиняемый, а остальные 26,5 млн. – Гарвардский университет, профессором которого являлся Шлейфер[7]7
  http://ru.wikipedia.org/wiki/Шлейфер,_Андрей.


[Закрыть].

Из интервью с В. Полевановым[8]8
  http://www.compromat.ru/page_15735.htm.


[Закрыть]:

…В декабре 1992 года Конгресс США принимает закон о поддержке либеральных российских реформ. Средства на поддержку должны поступать из бюджета. Государственным заказчиком назначено Агентство помощи развивающимся странам (USAID). Однако агентство заключает договор со знаменитым Гарвардским университетом, и отныне уже сотрудники Гарварда полностью распоряжаются «спонсорскими» миллионами. Но средства, выделенные на поддержку реформ, по назначению не попали.

Как установила прокуратура Массачусетса, направленные в Москву американские советники А. Шлейфер и Дж. Хэй, воспользовавшись неразберихой и дружбой с российскими чинами, пустили эти средства на собственные нужды. Обманным путем, за спиной Вашингтона, они купили пакеты акций крупнейших предприятий страны – «Ростелекома», «Газпрома», «Пурнефтегаза», «Черногорнефти», Иркутского, Саянского и Братского алюминиевых заводов и т. п.

В 1991 году Хэй был назначен старшим советником Госкомимущества. Очень скоро его влияние на Чубайса стало неограниченным. Американец не только участвовал в подготовке всех президентских либеральных указов, но и определял стратегию реформ в целом. Когда Владимир Полеванов попытался удалить его из Госкомимущества, это стоило ему должности.

«5 января 95-го года, – вспоминает Полеванов, – я приказал охранявшему здание ЧОПу изъять пропуска у всех 32 иностранцев, в том числе и у Хэя. Разразился скандал. Тогдашний пресс-секретарь Чубайса (ныне глава "Мосэнерго") Аркадий Евстафьев лично возглавил прорыв. Вместе с иностранцами он забаррикадировался в компьютерном зале и в течение суток не выходил оттуда. Как я понимаю, уничтожал компрометирующую документацию – от фамилий людей до условий будущих конкурсов, названий фирм. А тем временем мне в истерике беспрерывно звонил Чубайс: "Оставьте американцев и Хэя в покое!" "Дайте письменный приказ, и мы сразу вернем пропуска назад", – вежливо отвечал я ему. Понятно, что прислать письменный приказ Чубайс никогда бы не решился…»

Чего же так боялись Чубайс и его заокеанские советники? Отчасти Полеванов отвечает на этот вопрос:

«Подняв документы, я с ужасом обнаружил, что целый ряд крупнейших предприятий ВПК был скуплен иностранцами за бесценок. То есть заводы и КБ, выпускавшие совсекретную продукцию, вышли из-под нашего контроля. Тот же Джонатан Хэй с помощью Чубайса купил 30 % акций Московского электронного завода и действовавшего с ним в кооперации НИИ "Графит" – единственного в стране разработчика графитового покрытия для самолетов-невидимок типа "Стеле". После чего Хэй заблокировал заказ военно-космических сил на производство высоких технологий».

По обычному в таких ситуациях сценарию (а воровские схемы во всем мире похожи) структуры эти возглавляли жены наших героев. Супруга Шлейфера Нэнси Циммерман верховодила в компании «Farallon Fixed Income Associates» и сумела заработать сотни миллионов долларов. Любовница Хэя (впоследствии ставшая его женой) Элизабет Герберт руководила фирмой «Pallada Asset Management», тоже принесшей американским жучкам немалый доход. Что показательно, никому неведомая фирма «Паллада» первой получила на российском фондовом рынке лицензию – даже раньше, чем знаменитые на весь мир гиганты фондовой индустрии.

Этой лицензией семью Хэев, по слухам, облагодетельствовал Дмитрий Васильев. В первые годы приватизации он работал заместителем Чубайса в Госкомимуществе. В 1994-м перешел в Федеральную комиссию по ценным бумагам (ФКЦБ), которую вскоре и возглавил.

В американской печати уже появлялись сведения, что «Паллада» регулярно переводила деньги на счет Васильева в американском «Риггс-банке». Сам Васильев фактов этих не опровергал. Когда Главное управление федерального казначейства и налоговая полиция попытались провести проверку ФКЦБ, они столкнулись с мощнейшим сопротивлением Васильева. Председатель ФКЦБ попросту запретил проверяющим знакомиться с документами, а когда они все же проникли в здание, там разом погас свет.

Лишь после вмешательства Счетной палаты Васильеву пришлось оставить должность. Аудиторы установили, что десятки миллионов долларов, выделенных ФКЦБ на развитие рынка и проведение правовой реформы, бесследно исчезли.

Не менее странной оказалась и ситуация с подконтрольным Васильеву Федеральным общественным фондом по защите прав вкладчиков. Несмотря на то что в фонд были перечислены десятки миллионов долларов, до обманутых вкладчиков дошло лишь… 17 тыс.

Почему? Потому, наверное, что, как говорят, по личному указанию Васильева 50 млн. из этого фонда было инвестировано в уже знакомую нам компанию «Паллада» – в домашнюю копилку семейства Хэев. (В дальнейшем эти деньги вкупе с другими заработанными в России миллионами американские советники Чубайса прокрутили на рынке ГКО…)

Не могу не сказать и еще об одном министре-доброхоте, при помощи которого Хэй и Шлейфер сколачивали свои капиталы, – Максиме Бойко. В начале 1990-х он работал главным экономическим советником Чубайса. Летом 1997-го стал вице-премьером и министром гос-имущества, но уже через три месяца вынужден был подать в отставку. Как и Васильев, Бойко принимал самое активное участие в судьбе американских советников. Именно он в соавторстве со Шлейфером разрабатывал план российской приватизации, параллельно помогая гарвардским ученым покупать активы. И это вполне объяснимо, ведь, по данным Службы безопасности президента, министр Бойко имел вид на жительство в США (так называемую грин-карту), а отец его и вовсе постоянно жил в Америке, читая лекции в закрытом учебном заведении ЦРУ.

Сегодня о «руке ЦРУ» говорить почему-то не принято, в либеральных кругах это считается моветоном, словно с развалом СССР американская разведка – вся, от вахтера до директора, – ушла на покой. Но ни одна спецслужба в мире никогда не упустит такой восхитительной возможности – напрямую управлять экономикой России и ее министрами. Помните, что Дж. Хэй, экономический советник России, был разведчиком ЦРУ?

В американской печати уже всплывали данные, что ситуацию с заокеанскими советниками лично контролировал тогдашний директор ЦРУ Джордж Теннет.

Меня же в то время интересовал один вопрос – почему лицензию № 1 на фондовом рынке получил малоизвестный фонд «Паллада»? Теперь я знаю ответ на этот вопрос. На этих конференциях были представители «Паллады», американского банка «Джи Пи Морган» (членом руководства которого является сейчас Анатолий Чубайс, а Дмитрий Васильев работает в его представительстве в Москве), английского банка «Самуэль Монтегю».

Кстати, представительство Агентства помощи развивающимся странам (USAID) в Санкт-Петербурге одно время находилось в помещении «Леонтьевского центра» – экспертного центра Анатолия Чубайса и Сергея Васильева, куда перешли на работу многие сотрудники Комитета по экономической реформе после его закрытия. Удобный способ для чиновников получить дополнительную зарплату в то время – предоставление заказов на консультационные работы экспертному центру. Само же USAID – это инструмент прямого влияния правительства США, это агентство распределяет гранты «на развитие демократии в разных странах», предоставляя их в основном американским «агентам влияния».

История получения помещения «Леонтьевским центром» тоже крайне интересна. Раньше, в советское время, в шикарном здании на Измайловском проспекте размешалось предприятие «Ленсистемотехника». Один из его руководителей – Анатолий Аникин – перешел на работу сначала в Комитет по экономической реформе, а потом…

МЭР – ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА

САНКТ-ПЕТЕРБУРГА

РАСПОРЯЖЕНИЕ

от 19 июля 1991 года № 113-р

О РУКОВОДСТВЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ЦЕНТРА

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

«ЛЕОНТЬЕВСКОГО ЦЕНТРА» И СОЗДАНИИ

МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВАСИЛИЯ ЛЕОНТЬЕВА

1. Назначить Президентом Международного центра социально-экономических исследований – «Леонтьевского центра» А. Б. Чубайса.

2. Согласиться с предложением А. Б. Чубайса о назначении исполнительным директором Центра А. М. Аникина, освободив его от обязанностей заместителя председателя Комитета по экономической реформе.

3. Согласиться с созданием Международного фонда Василия Леонтьева для поддержки молодых ученых и предпринимателей. Поручить Центру до 01.09.91

разработать и утвердить в установленном порядке Положение о Международном фонде Василия Леонтьева.

Подготовить предложения о внесении в качестве взноса мэрии в указанный фонд учредительных взносов в предприятия и организации, созданные ликвидированным Техническим управлением Ленгорисполкома.

4. Для развития инфраструктуры Центра и Фонда Леонтьева поручить Президенту Центра А. Б. Чубайсу реорганизовать НТПО «Ленсистемотехника» и подготовить предложения по созданию на его материально-технической базе сети международных научно-методических и учебно-информационных центров.

5. Для выполнения Центром функции головной организации мэрии по социально-экономическим исследованиям и разработкам, обеспечения координации НИР и рационального расходования средств возложить на Центр координацию и научно-методический контроль социально-экономических НИР, проводимых по заказам мэрии, ее Комитетов и Управлений.

Мэр Ленинграда А. А. Собчак

Так здание, принадлежавшее ранее предприятию «Ленсистемотехника», попало в распоряжение «Леонтьевского центра» и его президента – Анатолия Чубайса. Бесплатно. «Леонтьевский центр» занимает часть здания, а остальные помещения сдаются в аренду. Одним из арендаторов помещений в этом здании долгое время был Санкт-Петербургский банк реконструкции и развития (СПБРР), которым почти все время его существования руководил Дмитрий Панкин – бывший заместитель председателя Финансового комитета Санкт-Петербурга и нынешний заместитель министра финансов России. О печальной судьбе банка СПБРР я расскажу чуть позже.

Глава III. Финансы поют романсы

Второй составной частью процесса уничтожения российской промышленности были финансы. Схема была достаточно проста – иностранные государства, в первую очередь США, ограничивали российский экспорт, в том числе экспорт оружия. Россия вытеснялась с внешних рынков. Сокращался приток иностранной валюты, и Россия должна был идти на поклон в международные финансовые структуры. Где, кстати, представителями от России были расставлены люди Гайдара и Чубайса. Они там быстро коррумпировались. Поищите в Интернете фамилии Кагаловский и Гурфинкель – узнаете много интересного. Международные финансовые структуры давали России деньги при одном условии – сокращении бюджета. А это означало уменьшение финансирования российской промышленности, госзаказа, в том числе оборонного заказа. Кроме этого, сокращение финансирования российской промышленности было связано с общей фактически компрадорской финансовой политикой властей России.

Давайте немного поговорим о Центральном банке. Центральный банк России создал Георгий Гаврилович Матюхин. Он создал систему банковских расчетов, систему расчетно-кассовых центров (РКЦ), он начал финансировать коммерческие банки, чтобы те в свою очередь финансировали промышленность. Но недолго музыка играла. После уничтожения СССР нужно было найти работу для Виктора Геращенко – и он летом 1992 года сменяет Георгия Матюхина. Это было сделано под давлением Егора Гайдара, который использовал все свое влияние на Ельцина, чтобы сместить Матюхина и посадить «на царство» Геращенко. Политика, которую все эти годы проводил Центробанк под руководством Виктора Геращенко, Сергея Дубинина, Татьяны Парамоновой и Сергея Игнатьева, фактически не менялась.

Что такое деньги страны? Глобально – это записки на счетах Центрального или Национального банка страны, записки об обязательстве оплатить по счетам коммерческих банков, имеющих счета в Центробанке. Запись на вашем расчетном счете в вашем банке – это обязательство банка оплатить за вас. То есть конечным эмитентом денег выступает Центробанк. Если Центральный банк хочет выпустить новые деньги в обращение, как он это может сделать?

Он может передать их коммерческим банкам, увеличив записи на их счетах. Это можно сделать в форме кредита. Или же центральный банк может купить у коммерческого банка иностранную валюту за национальную. Есть еще один способ выпуска денег в обращение – эмиссии. Кроме коммерческих банков счет в Центральном банке есть у Министерства финансов. Это бюджет страны. Центральный банк может выпустить новые деньги в обращение, дав прямой кредит Министерству финансов.

Это в теории. Лучшим способом эмиссии во всем мире считается кредитная эмиссия, или рефинансирование, – финансирование Центральным банком коммерческих банков, которые потом будут из этих денег кредитовать предприятия. На практике же только при Матюхине Центральный банк России рефинансировал коммерческие банки, а они уже финансировали предприятия. При Геращенко и других руководителях Центральный банк не финансировал экономику России – ни через рефинансирование, ни через кредитование Минфина. Все дело в том, что кредитование бюджета России было запрещено Международным валютным фондом. У Центрального банка России все это время оставался единственный канал эмиссии – печатание новых денег для покупки иностранной валюты, что привязывало развитие российской экономики к компрадорской схеме вывоза сырья.

Говорит Михаил Хазин[9]9
  http://worldcrisis.ru/crisis/877059.


[Закрыть]:

Есть два очень важных показателя денежной массы, которые, собственно, и определяют ситуацию в этом секторе экономики. Что характерно, это вовсе не объем наличности, а объем кредитных денег и банковский (кредитный) мультипликатор. Собственно объем наличности определяется делением первого на второе.

Итак, объем кредитных денег (монетизация экономики). Современная экономика нормально функционирует в том случае, если объем кредитов примерно равен ВВП страны плюс-минус где-то 20 %. Такой объем кредитов был в СССР, практически во всех странах Европы, Японии, США до начала надувания «пузырей» и т. д. Если этот объем падает, то экономика падает вслед за ним, поскольку не обеспечивается опережающее финансирование производства.

Второй показатель скорее характеризует банковскую систему страны. Он показывает, насколько она увеличивает каждый рубль, попадающий в банки от граждан. Нормой здесь является значение от 4 до 6 – то есть объем выданных банковской системой кредитов должен превышать объем частных вкладов примерно в 4–6 раз. Соответственно, объем наличности (денежная база) должен составлять где-то от 16 до 25 % ВВП. Но это в идеале.

Если к власти в стране приходят маньяки, то они начинают эти пропорции менять. В частности, в 1990-е годы команда либерал-реформаторов, которая ничего не понимала ни в экономике, ни тем более в денежном обращении, начала резко занижать денежную базу, считая, что так она борется с инфляцией. Поскольку одновременно падал банковский мультипликатор (система госбанка была уже разрушена, а альтернативной нет до сих пор: рублевого кредитования в нашей стране в необходимом количестве не наблюдается), то стал бешено падать и объем кредита. В минимуме он опустился до уровня в 4 % ВВП, что теоретически должно было привести к полному коллапсу экономики, к ее падению в десятки раз.

Однако тогда люди оказались умнее, чем денежные власти: они заменили рубли на денежные суррогаты, что позволило сохранить экономику, хотя, конечно, проблемы были страшные (так называемый кризис неплатежей). Подробно об этом можно почитать в моем докладе, подготовленном для коллегии Министерства экономики в ноябре 1996 года, которая была отменена, поскольку либерал-реформаторы, возглавляющие министерство, правду знать не хотели: она мешала их абстрактным построениям.

Неучтенное налично-денежное обращение – это один из видов денежных суррогатов (оно еще бывает, кстати, не только рублевое). Есть и разные векселя, и прочие ценные бумаги, есть и вариант вывода денежного оборота за пределы страны. Это когда плата за купленную квартиру идет не со счета в российском банке на счет в российском банке и даже не путем переноса чемодана с долларами из одной ячейки в другую, а путем перечисления долларов или фунтов с одного офшорного счета на другой. Я, кстати, как-то задал вопрос нашим либерал-реформаторам, которые по-прежнему определяют пути развития российской экономики, как они определяют размер ВВП или хотя бы денежную массу – с учетом этих офшорных операций или без них, но ответа, естественно, не получил.

Так вот, поскольку наша банковская система усилиями тех же либерал-реформаторов категорически отказывается кредитовать российскую экономику рублями (предлагая такие условия кредитов, на которые нормальное предприятие согласиться не может), то банковский мультипликатор у нас довольно низкий. Точно его размер назвать сложно, поскольку у нас довольно высокий уровень теневого оборота и не совсем понятно, как его учитывать в расчете ВВП и объема кредита. Но в любом случае он сильно ниже нормы: скорее всего, находится где-то в интервале 2–2,5.

Это значит, что доля наличных денег в экономике у нас должна быть высокой, много выше, чем в других странах, – до 50 % ВВП даже без учета теневого оборота. И если в сегодняшней ситуации начать снижать объем наличных денег, то это неминуемо вызовет адекватное падение ВВП. Вот что на самом деле нам предлагает упомянутый в начале статьи персонаж, истинный «знаток» российской экономики. Разумеется, падение экономики будет не таким крупным, как сокращение наличности: народ перейдет на другие суррогаты, как это было в 90-е годы (см. вышеприведенный доклад). Но суть процесса от этого не изменится.

Для того чтобы улучшить ситуацию, нужно сделать несколько шагов. Первое – внедрить наконец систему рублевого рефинансирования банковской системы со стороны Центробанка. Она есть во всех странах, кроме нашей, и я не понимаю, почему мы ее не создаем. Разве что от затаенного преклонения либерал-реформаторов перед США: «Как же так, мы будем делать, как они! Они же великие, а мы кто?» После того как банковский мультипликатор дойдет до величины хотя бы в 4, у нас наличность в обороте автоматически уменьшится почти в 2 раза.

Далее нужно работать с налоговой системой, делая ее более адекватной реальным экономическим процессам, и только потом можно будет начать сокращать именно неучтенный налично-денежный оборот. Отметим, кстати: в начале 2000-х, когда после девальвации денежная система страны сильно оздоровилась (в частности, объем кредита вырос с 4–6 % ВВП до 20 % с лишним), объем неучтенной наличности упал как-то сам, без всякой борьбы с ним.

Разумеется, то, что написано выше, – это не план, а только контуры плана. План, кстати, частично был написан тогда, в 1990-е, его контуры есть и в приведенном докладе, но, естественно, либерал-реформаторы ничего в его рамках делать не собирались. Но даже и сейчас, если такая потребность возникнет, данный план можно написать за пару недель. И то, что его никто не пишет, говорит о том, что проблема в нашей стране – не в экономике, а в руководстве.

В результате того, что увеличение количества денег в стране было поставлено в зависимость не от реальных потребностей экономики в развитии и кредитовании, а от поступлений иностранной валюты в Россию, развитие экономики стало определяться экспортными возможностями страны, то есть нефтяным и газово-сырьевым экспортом. Не национальной промышленностью, а компрадорской буржуазией, контролирующей экспорт сырья из страны.

Хочу рассказать одну немного смешную, немного показательную историю тех далеких уже лет. В 1993 году состоялся первый и последний отчет Центрального банка России перед народом – перед российским парламентом. Нашу экспертную группу руководство российского парламента – Руслан Хасбулатов, Вениамин Соколов, Владимир Исправников (председатель Высшего экономического совета) – попросило просмотреть и дать комментарии и замечания. Мы обнаружили в отчете Центробанка, который был подготовлен тогдашним первым заместителем Виктора Геращенко Андреем Хандруевым, несколько существенных ошибок и неточностей. Как неточность мы определили несхождение баланса самого Центробанка на 800 млн. рублей. Подобная ситуация сейчас знакома каждому банковскому бухгалтеру – если взять баланс, сосчитанный с большой точностью, он будет сводиться. Если начать его постатейно округлять, то цифры сумм активов и пассивов могут не сойтись. Что и произошло. Это попало в нашу записку об отчете Центробанка, и депутат по фамилии, кажется, Субботин, глава кредитного комитета Верховного Совета, бывший обэхаэсник, выступал на трибуне в стиле Никиты Хрущева, чуть ли не стуча ботинком по трибуне: «Где 800 миллионов народных денег?»

В отчете Центробанка были еще две серьезные ошибки. Вплоть до недавних пор в России в хождении было громадное количество наличной иностранной валюты, в основном долларов США. Столько долларов, сколько было тогда в России, не было ни в одной стране мира. Долларами платили при покупке квартиры, выплачивали «черные зарплаты» и т. д. За доллары на биржах покупали ваучеры. То есть наличные (и безналичные) доллары в 1992–1993 годах фактически являлись средством обращения и их количество необходимо было учитывать при расчетах так называемых денежных агрегатов, на основании величин которых потом делаются прогнозы и заключения по многим параметрам экономики, в том числе и по уровню инфляции. Центробанк, не учитывая все эти годы обращение наличной иностранной валюты в России (а некоторое время в России наличных долларов было больше, чем наличных рублей), делал существенную ошибку в своих экономических расчетах и прогнозах. Эта тенденция сохранилась до сих пор. Еще один момент, который мы тогда отметили, это отсутствие в России нормальной системы эмиссии для финансирования и системы коммерческих банков для финансирования экономики страны.

Все это потом проявится в 1998 и 2008 годах во время финансовых кризисов.

О роли в истории приватизации Минфина и Центробанка я расскажу чуть позже.

Что же касается отчета Центробанка Верховному Совету России, то вся эта критика закончилась ничем. В Верховный Совет пришло письмо от тогдашнего министра финансов в правительстве Гайдара Бориса Федорова с просьбой об отставке Геращенко, и Верховный Совет решил «своего» председателя Центробанка гайдаровцам не сдавать. Это было большой ошибкой.

1993 год

1993 год стал переломным для России. В этом году Ельцин уничтожил только зарождавшуюся тогда демократическую систему и установил режим авторитарного правления. Все это из-за личных амбиций – как так, эти депутатики не дают проводить реформы? А то, что депутаты выбраны народом и что они представляют народ, Ельцина не волновало.

В отличие от многих «демократов», я в 1993 году был на стороне демократии – выбранного народом Верховного Совета. Руководитель нашего экспертного центра во время осады Белого дома работал в приемной Руцкого и ушел оттуда незадолго до штурма. Для меня расстрел Белого дома в 1993 году – это трагедия уничтожения демократии в России.

Помню забавную реакцию демократического Ленсовета. Почти все депутаты Ленсовета в октябрьские дни 1993 года поддержали Ельцина. И только тогда, когда был обнародован его указ о разгоне всех советов всех уровней, когда их личные полномочия и привилегии в одночасье рукой Ельцина были прекращены, они стали о чем-то задумываться. Помню, что в октябре или в ноябре 1993 года сразу после ельцинского указа депутаты Ленсовета составили слезное письмо Ельцину, в котором писали про свои заслуги перед Россией и российской демократией. Письмо осталось без положительного ответа, революционный Ленсовет был распущен, мэр города Анатолий Собчак объявил выборы в городское Законодательное собрание, куда должны были войти всего 50 человек. Всем мест теперь не достанется – поняли депутаты Ленсовета. Помню, как они грустили на прощальном ужине – вроде теперь победа демократии, как же так? Почему так с ними поступили? Только недавно раздавали значки «Защитнику Белого дома», а тут… Только немногие тогда поняли, что демократия в России закончилась.

Конец 1993 года. Время тогда было веселое. Конституцию писали, что называется, на коленке, под Ельцина и его авторитарный стиль управления. Выборы в новую Думу с урезанными полномочиями выиграл Жириновский. Воспряли коммунисты. Ельцин подписал в этот год сотни указов, не дожидаясь законов Государственной думы. Один из самых идиотских указов, подписанных им в то время, был указ № 1400 от 31 декабря 1994 года «О трасте», который был основан на англо-саксонской системе законодательства и противоречил российскому законодательству, в том числе и Гражданскому кодексу, в котором была соответствующая глава. ЧТО можно было подписать в здравом и трезвом рассудке 31 декабря, «под елочкой»? КТО тогда подсунул Ельцину этот указ – я до сих пор не знаю. Может быть, это сделал Андрей Илларионов, который отстаивал тогда именно американскую систему траста, позволявшую бесплатно, без затрат, брать в управление целые предприятия. Может быть, это сделал Анатолий Чубайс, который тогда был главой Госкомимущества или администрации президента – точно не помню и не знаю. Не знаю, кто именно подсунул Ельцину документ на подпись. Но факт остается фактом – Ельцин подписал абсолютно идиотский указ 31 декабря.