Текст книги "Юрий Гагарин – космонавт-1"

Михаил Водопьянов
Юрий Гагарин – космонавт-1

© Водопьянов М. В., наследники, 1965

© Селезнёв Е. И., наследники, иллюстрации, 1965

© Оформление серии, составление. АО «Издательство «Детская литература», 2021

Огненное знамя

Фронт недалеко. Передовая всего в нескольких километрах от дома, в котором живёт семья колхозников Гагариных. Из слухового окошка на чердаке хорошо видно, как вдали, на горизонте, то и дело поднимаются к небу чёрные столбы земли и дыма. Это рвутся снаряды и бомбы. От уханья пушек гудит земля. И днём и ночью отсвет пожаров окрашивает небо в алый цвет.

Через село Клушино, стоящее на большаке, почти беспрерывно идут солдаты в серо-зелёных шинелях. У гитлеровцев хмурые, озабоченные лица.

Родители в эти тревожные дни стараются не пускать ребят на улицу. Но разве за ними уследишь! Очень трудно усидеть дома, когда кругом творится такое.

И в то памятное утро, тайком улизнув от матерей, трое мальчишек встретились на своём НП, наблюдательном пункте, – в полуразрушенном сарае, занесённом сугробами. Он стоит совсем близко от большака.

Посовещавшись, ребята выбежали на середину дороги и стали копошиться зачем-то в грязном, затоптанном и заезженном снегу. Это была их очередная боевая операция. Мальчики, как могли, боролись с врагом – то перережут провод линии связи, то снимут дорожные указатели. И вот сейчас…

Притаившись на своём НП, ребята следят за пустынной дорогой. Вот вдали показалась открытая машина. В ней сидят, окружённые автоматчиками охраны, два фашистских офицера. Видно, важные птицы! Автомобиль поравнялся с сараем, и раздался громкий хлопок, словно кто-то выстрелил над ухом. Машина резко затормозила. Вылез толстый краснолицый генерал и стал грозить кулаком водителю. Тот что-то говорил извиняющимся тоном и показывал рассерженному генералу горлышко бутылки, которое извлёк из лопнувшей шины переднего колеса.

Юрка Гагарин чуть не захлопал в ладоши от радости. Это их работа! Недаром они только что разбросали на дороге битые бутылки.

В это время вдалеке послышался гул самолётных моторов. Это к передовой летели воздушные корабли с красными звёздами на крыльях.

– Смотри, ребята, «Илы»! Штурмовики! – сразу определил Юрка. Он хорошо разбирался в типах само-лётов. – И сколько их!

– Раз, два… пять… шесть, – загибая пальцы на руке, считал вслух Валька Петров. – Шесть их!

Через минуту-другую ухнули взрывы бомб. В той стороне неба, где была передовая, появились серые облачка от разрывов зенитных снарядов. Гитлеровские артиллеристы встретили огнём советские самолёты.

…На узком большаке образовалась пробка. Шофёр продолжал менять шину, а генерал – ругаться. За автомобилем выстроилась целая очередь грузовиков с солдатами.

Тем временем отбомбившиеся штурмовики повернули обратно.

– Раз, два… пять… Только пять! – вскрикнул Валька. – А где шестой?

Словно в ответ на этот вопрос в небе показался шестой самолёт. Он шёл совсем низко над землёй, окутанный огнём и дымом. Языки пламени выбивались из-под его крыльев. Самолёт был подбит немецкой зениткой.

– Ой, не дотянет он до своих! – испугался Юрка.

– А может, долетит, – неуверенно ответил Женька.

Самолёт, конечно, не мог дотянуть. Уже загорелся хвост машины. Лётчик развернул свой «Ил», снизился и, летя над большаком, забитым вражескими войсками, стал стрелять по ним из пушки. Фашисты бросились врассыпную. А лётчик взмыл ввысь на пылающей машине и оттуда ринулся на фашистов.

Оглушительный взрыв. Словно огненное знамя взвилось над землёй.

Трое маленьких друзей с головами зарылись в спасительный снег… Когда немного стихло, они увидели догорающий на земле самолёт. Рядом полыхали вражеские машины, валялись трупы гитлеровцев. Широко раскинув руки и ноги, лежал убитый генерал. Кричали и стонали раненые.

Никто в селе не знал, кто был тот лётчик, сражавшийся с врагами до последней минуты своей жизни. Но каждый понимал: лётчик был герой.

– Вот когда я буду военным лётчиком, – сказал Юра Гагарин, и в голосе его была такая уверенность, будто он говорил о давно решённом деле, – я и за него отомщу…

Женя и Валька понимающе кивнули головами:

– Само собой…

Первая получка

– Опять брак!

Старый мастер подёргал за кончики свои седые усы, висящие по углам рта, как у Тараса Бульбы. Ребята уже знали, что так он выражает своё крайнее неудовольствие. Смущённые, они окружили Ивана Петровича.

Юра сдёрнул кепку и платком размазал грязь по красному лицу. В литейном цехе и так было жарко, а тут, когда пристыдили, весь вспотел даже.

Кажется, всё так просто – набил землёй форму, поставил стержень, накрыл опоку (раму, в которой установлена форма) – и на конвейер. Эти формы литейщики заливают горячим чугуном. А в конце дня выясняется, что отлитые детали никуда не годятся. Стержни были поставлены с небольшим перекосом.

– Что мне с вами делать, хлопцы? – жалуется Иван Петрович и в который раз показывает каждому ремесленнику, как надо работать.

Нет, совсем не гладко начинается рабочая жизнь Гагари-на. Он ещё дома решил стать токарем или на худой слу-чай – слесарем. Когда же дядя привёл его на Люберецкий завод сельскохозяйственных машин под Москвой, выяснилось, что на токарное и слесарное отделения зачисляют только с семилетним образованием. Юра окончил шесть классов.

– Не горюй, парень, – сказал директор ремесленного училища, – возьмём тебя в литейщики. Видал в Москве памятник Пушкину? Это, брат, работа литейщиков. А седьмой класс в вечерней школе одолеешь.

Литейщик так литейщик!

Было приятно надеть первую в жизни форменную одежду – чёрную гимнастёрку, шинель, фуражку с техническим значком на околыше, ремень с блестящей бляхой. «Как офицер», – подумал Юра, сфотографировался и послал карточку домой.

Юра долго не мог привыкнуть вставать с заводским гудком, когда за окном ещё темным-темно. В эти предутренние часы особенно сладко спится.

В цехе новички вначале оробели. Огнедышащие печи, струи расплавленного металла, фонтаны искр, дым, жара. Ребята было попятились от горячего огненного чугуна, но Иван Петрович остановил их:

– Помните, как в сказке: огонь силён, вода сильнее огня, земля сильнее воды, но человек сильнее всего. Не забывайте этого, хлопцы!

И вот этот брак! Не ладится дело со стержнем, хоть плачь! После работы Юра не пошёл со всеми ребятами в спортивный зал, а остался в цехе. Долго он стоял у станка одного опытного формовщика и следил за быстрыми движениями его ловких пальцев. Потом попробовал ему подражать. Он так увлёкся работой, что забыл о времени. Закончилась вторая смена. За ужином спохватились – отсутствует учащийся Гагарин. Однако вскоре он явился, усталый, но довольный. И влетело же ему!

К концу следующего рабочего дня Иван Петрович уже не дёргал, а закручивал кольцом свой ус.

– Ну, хлопцы, сегодня брака меньше. А у Гагарина совсем нет. – Мастер нахлобучил кепку на глаза сияющего Юры и похлопал его по плечу.

– Молодец! Выйдет из тебя настоящий рабочий!

– Нам брак не к лицу… Работать так уж работать… – явно подражая взрослым, пробасил Юра.

Теперь по утрам он шёл с гордостью в потоке рабочих к проходной завода.

А тут подошла первая получка. Юра отослал деньги матери – ему очень хотелось чувствовать себя взрослым, помогать семье.

Встреча с Циолковским

В городских соревнованиях первенство завоевала баскетбольная команда Саратовского индустриального техникума. Ребята по окончании игры качали своего капитана. Юрий Гагарин, смеясь и отбиваясь, взлетал к потолку спортивного зала. Решающие очки в матче завоеваны его бросками.

У «неразлучных москвичей» – так зовут студентов Петушкова, Чугунова и Гагарина, которые вместе учились в Люберцах и в ремесленном училище, и в вечерней школе, – после выигрыша отличное настроение. Только у Гагарина оно несколько омрачено полученной накануне двойкой. В жизни так часто бывает – неудача приходит одновременно с успехом, радость соседствует с горем.

Двойка, конечно, огорчает старательного юношу, не знающего других отметок, кроме «пять» и «четыре», но всё-таки не очень. Ведь он получил её из-за книги, которая открыла перед ним совершенно новый, заманчивый мир. Эта книга – фантастическая повесть Константина Эдуардовича Циолковского «Вне земли». Юра так увлёкся книгой, что читал всю ночь до утра и не успел подготовить домашнего задания. Как интересно и радостно было узнать, что когда-нибудь человек отправится в космическое путешествие, побывает на Луне, на Марсе!..

За короткое время Юрий прочёл все фантастические книги учёного и его автобиографию. И чем больше он узнавал о Циолковском, тем сильней восхищался им.

Физика была любимым предметом Гагарина. В техникуме он посещал занятия физического кружка. Когда руководитель кружка спросил, кто и на какую тему хочет подготовить доклад, Юра поднял руку.

– Можно мне о Циолковском?

– Точнее!

– Я хотел бы сделать доклад на тему: «Циолковский и его учение о ракетных двигателях и межпланетных путешествиях».

Учитель одобрил выбор, и Юрий засел за работу. Он заполнил выписками из книг и статей толстую общую тетрадь. Свой доклад он начал с рассказа о детстве и юности великого учёного.

– Циолковский оглох после скарлатины, когда ему было восемь лет. Вначале глухого Костю учила мать, но вскоре она умерла… Ему исполнилось семнадцать лет, когда он поехал в Москву для получения образования. Ни он сам, ни его отец не представляли себе, как и где сможет учиться глухой юноша. В Москве юный Циолковский питался чёрным хлебом и водой, носил длинные волосы, чтобы не тратиться на парикмахера, и все деньги, которые присылал ему отец, расходовал на книги, реторты, колбы, кислоты и другие материалы для опытов по физике и химии…

Гагарин с увлечением рассказывал ребятам о том, что в годы, когда первый аэроплан продержался в воздухе меньше минуты, когда люди только начинали учиться летать над сáмой землёй, Циолковский мечтал о рейсах на другие планеты и предусматривал в своих проектах всё необходимое для межзвёздных полётов.

Доклад прошёл удачно. И с того дня родилось у Юрия Гагарина новое, неясное чувство, постоянно тревожившее его. Это была ещё неосознанная тяга в космос, хотя скромный студент техникума меньше всего мог думать о том, что ему доведётся воплотить в жизнь мечту Циолковского. Он ведь только начинал свой путь в небо, записавшись в Саратовский аэроклуб.

Заметка в газете

– Посмотрим, смелые ли вы ребята, – с лукавой усмешкой сказал лётчик-инструктор Дмитрий Павлович Мартьянов молодым аэроклубовцам. – Готовьтесь к прыжкам с парашютом!

Гагарин стал надевать парашют; с непривычки дело не ладилось с лямками, карабинами. Скорей бы в самолёт.

С детства Юрий не любил мешкать, когда ждёт впереди трудное, опасное дело. Уж лучше смело идти ему поскорей навстречу, чем увиливать да оттягивать. Но не попросишь же инструктора: «Позвольте мне прыгать первому!» К счастью, сам Мартьянов выкрикнул:

– Гагарин! К самолёту!

Юрий был так возбуждён, что не помнит, как взлетел самолёт, как очутился на заданной высоте, не успел даже посмотреть на землю, как инструктор дал сигнал к прыжку.

– Не дрейфь, Юра! – подбодрил инструктор. – Готов?

– Готов!

– Ну, пошёл!

Гагарин оттолкнулся от борта самолёта, как его учили, и ринулся вниз. Ему показалось, что парашют долго не раскрывается. Его рука невольно потянулась к кольцу запасного парашюта, но вдруг с сильным рывком раскрылся над головой белый купол…

После прыжков инструктор спросил Гагарина:

– Хочешь полететь со мной?

Разве можно было не согласиться?!

На этот раз Гагарин рассмотрел всё: и белые коробочки домов, и зелёные рощи, и чёрные вспаханные поля, и голубую ленту Волги. Земля сверху казалась покрытой цветной, очень красивой мозаикой.

Внезапно наступила тишина. Мотор выключен. Слышится голос инструктора:

– Следи внимательно. Покажу тебе фигуры высшего пилотажа.

Мотор взревел – и самолёт тотчас же накренился. Юрий невольно схватился за борта машины, но, спохватившись, улыбнулся и опустил руки на колени.

Самолёт делал развороты, описывал петли, взмывал вверх свечкой, падал вниз спиралью. У новичка захватило дыхание, но ему было радостно.

Инструктор всё время поглядывал в зеркало – как ведёт себя его пассажир. Ему надо было понять, получится из него лётчик или нет. «Этот будет летать», – подумал Мартьянов и, когда самолёт приземлился, спросил:

– Ну что, завтра опять слетаем?

– Я готов летать круглые сутки! – воскликнул Юрий.

Не один десяток раз поднимался Гагарин в воздух с инструктором, прежде чем наступила долгожданная минута и он услышал:

– Пойдёшь самостоятельно! Действуй спокойно! Полетишь по кругу… Учти, что на первом сиденье вместо меня лежит мешок с песком.

Стартёр взмахнул флажком. Самолёт плавно взмыл в воздух.

И вот Гагарин летит. Он один, совсем один в небе! Он чувствует, как плавно и верно идёт машина. По привычке ищет взглядом инструктора – но в кабине только мешок с балластом. Он сам ведёт машину, подчиняющуюся его воле, он уподобился быстрокрылой, свободной птице. Хорошо!

Когда самолёт приземлялся, Гагарин получил приказ идти на второй круг. Значит, он неплохо справился с задачей, раз его пускают во второй полёт…

На следующий день товарищи принесли Юрию номер газеты саратовских комсомольцев «Заря молодёжи». В нём была помещена фотография Гагарина в кабине самолёта. Внизу несколько строк о том, что Ю. А. Гагарин, защитивший с отличием диплом в техникуме, является также отличником в аэроклубе.

Юрию было и приятно и неловко оттого, что его выделили из всех товарищей. Но всё-таки он послал эту газету домой.

Мать в ответном письме писала: «Мы гордимся, сынок… Но ты, смотри, не зазнавайся…»

Кто будет первым?

Курсанты Оренбургского училища военных лётчиков стояли в строю у самолётов. На левом фланге как самый низкий по росту – Юрий Гагарин. Только что были проведены учебные полёты, и инструктор разбирал их – одних хвалил, других поругивал.

– Сегодня курсант Гагарин, – говорил он, – совершил посадку более точно, чем всегда.

Гагарин чуть заметно улыбнулся – он знал, почему его хвалит инструктор. Дело в том, что раньше из-за своего роста при посадке самолёта Юрий недостаточно хорошо видел аэродром. Сегодня же он положил под сиденье специально приготовленную подушку, стал выше и поэтому разглядел через фонарь кабины всю бетонную дорожку. Обзор улучшился, и курсант плавно посадил истребитель, как положено, на все три точки. Несложная «рационализация» помогла.

Инструктор ещё продолжал говорить, когда подбежал дежурный и, не переводя дыхания, закричал:

– Спутник! Наш спутник в небе!

Отпущенные с аэродрома курсанты бросились к радиоприёмнику. Диктор сообщал потрясающие новости. Советские люди первыми в мире создали искусственный спутник Земли и посредством мощной ракеты запустили его в космос. На огромной высоте он вращается вокруг нашей планеты и посылает оттуда радиосигналы.

В эти памятные дни газеты читались, как фантастические повести. Известные учёные писали о том, что придёт время, когда человек полетит в просторы вселенной на космическом корабле.

– Ну, это случится, когда мы уже состаримся, – не без грусти сказал один из курсантов.

– А по-моему, раньше, – возразил другой.

Начались споры о том, когда и кто первым отправится в межпланетный полёт.

– Должно быть, это будет учёный, какой-нибудь академик!

– А по-моему, инженер-конструктор!

– А мне очень хочется, чтобы лётчик стал первым космонавтом, – сказал Гагарин.

После занятий курсант Гагарин лёг на свою койку и, заложив руки за голову, долго смотрел в потолок. Казалось ему, что над ним – звёздное небо.

В детстве он любил лежать так на траве и смотреть на звёзды. Однажды он спросил своего дядю:

«Живут ли на звёздах люди?»

Тот задумчиво ответил:

«Кто его знает… Но, думаю, жизнь на звёздах есть… Не может быть, чтобы из миллиона планет посчастливилось одной Земле…»

И вот наступает время, когда человек может полететь к звёздам и узнать, есть ли на них жизнь.

Гагарин лежит, думает, вспоминает…

Нелёгок был путь в авиацию. Ещё мальчишкой в родном селе Клушино он встретил лётчика-земляка, приехавшего в отпуск повидаться с родными, и спросил его:

«Что нужно для того, чтобы стать лётчиком?»

«Иметь ясную голову, сильные руки и хорошие знания, – ответил тот. – Хочешь стать лётчиком, парень, закаляй тело и воспитывай силу воли!»

Всю свою пока ещё недолгую жизнь Юрий Гагарин следовал этому совету. И, кажется, не зря.

Сбывается его заветная мечта, зародившаяся ещё в детские годы. Он скоро будет военным лётчиком-истребителем и уже летает на стремительных реактивных самолётах. Вот он сдаст экзамен, и на его плечах заблестят золотые погоны лейтенанта.

Но почему хочется ещё чего-то необыкновенного? Юрий вспоминает свой доклад о Циолковском… Эта новость о запуске спутника вновь вызывает в нём неясную мечту: «В самом деле, кто же будет первым космонавтом?»

Температура нормальная

Клиника с широкими светлыми коридорами и просторными палатами. В кабинетах много различных медицинских аппаратов, поблёскивающих никелированными деталями. Врачи в белых халатах, дежурные медицинские сестры, санитарки, нет только больных. Люди, которых здесь осматривают, выслушивают, исследуют, совершенно здоровы и очень веселы. Более того, если у человека нет завидного здоровья, он не попадает сюда пациентом.

Когда военный лётчик Юрий Гагарин впервые перешагнул порог этой необычайной клиники, он облегчённо вздохнул. Сделан первый и очень важный шаг в космический мир.

Всё началось с того дня, когда он подал командиру авиационного полка, в котором служил, рапорт с просьбой зачислить его в группу кандидатов в космонавты. Вскоре старшего лейтенанта Гагарина вызвали на специальную медицинскую комиссию. Врачей, строгих и придирчивых, было много. Его обмеряли, выстукивали, выслушивали, выясняли, какая у него память, сообразительность, способность к быстрым и точным движениям. Потом отпустили обратно в полк.

Он продолжал летать над заснеженными сопками Заполярья, над волнами сурового северного моря. Как и прежде, ранним утром уходил на аэродром. И всё ждал второго вызова в комиссию. Гагарину казалось, что про него забыли. Он нервничал, стал скучным, пока в одно счастливое утро не пришёл наконец вызов в Москву.

И вот Юрий входит в большую, застланную ковром комнату, где сидят в креслах его новые товарищи – будущие космонавты. Все они – лётчики. Человек, который отправится в межзвёздный полёт, должен, помимо крепкого здоровья, обладать силой воли, уметь быстро принимать решения, быть знакомым с воздушным океаном. Поэтому первых космонавтов выбирали среди лётчиков-истребителей.

На подготовку космонавтов ушли не дни и недели, а много месяцев. Каждый день в «учебной космической команде» начинался с длительной физической зарядки на открытом воздухе в любую погоду.

Преподаватель командовал: «Бегом!» – и Гагарин как самый быстрый оказывался впереди товарищей. Казалось бы, космонавту на большой высоте не придётся бегать. Не надо будет в полёте и ездить на велосипеде, упражняться на гимнастических снарядах, плавать, нырять. А будущие космонавты нажимали на педали, крутились на трапеции, прыгали в воду с трамплина и вышки. Летом много плавали – человек, боящийся воды, в космонавты не годится. Зимой ходили на лыжах и играли в хоккей. Юрий Гагарин был вратарём, играл с азартом. Раньше его интересовал только баскетбол, а теперь он полюбил многие виды спорта. Все спортивные занятия вырабатывали навыки владения телом, приучали переносить длительное напряжение.

Врачи неотступно следовали за тренирующимися космонавтами, то и дело проверяли их пульс и кровяное давление, слушали сердце, измеряли температуру.

Прыгали будущие космонавты и с парашютами. Гагарин сорок раз покидал самолёт на разных высотах, и шёлковый купол бережно опускал его на землю.

Врачи всё чаще и чаще приглашали лётчиков к специальным аппаратам.

Начались тренировки на центрифуге. Это несложное сооружение похоже на железное коромысло, посаженное на ось. На одном конце его – кабина для человека, на другом – груз. Чем быстрее вращается коромысло, тем бóльшую перегрузку испытывает организм человека. Когда центрифуга раскрутится вовсю, то давит так сильно, что глаза не закрываются.

Однажды, когда Гагарина очень сильно «покрутили» на центрифуге и он, усталый, уже собирался домой, дежур-ный врач ему сказал:

– Позвоните жене, чтобы не беспокоилась. Вас несколько суток не будет. Отправляетесь в «дальний рейс».

Гагарин сразу понял, в чём дело: предстояла работа в сурдокамере – «комнате тишины».

В кабину корабля звездолёта ведь не будут проникать извне свет и звуки. В «комнате тишины» – небольшом помещении за тяжёлой дверью – кресло, стол, телевизионный передатчик и множество цветных лампочек и кнопок. Запас пищи и воды обеспечивает долгий «полёт». Человека запирают, и он не знает, сколько будет находиться здесь – час или неделю. За ним всё время наблюдают врачи. Они видят его на экранах телевизоров, слышат его голос, получают от него сигналы, а он ничего не видит и не слышит. Космонавт, предоставленный самому себе, делает всё так, будто находится в настоящем полёте. Питается он не «земной», а особой пищей, выдавливая себе в рот из тюбиков, вроде тех, в которых зубная паста, различные очень вкусные и питательные блюда. Приучает себя засыпать и просыпаться в точно назначенное время. Делает разного рода наблюдения и ведёт записи в бортовом журнале. И конечно, измеряет температуру своего тела. Каждый раз, когда Гагарин сообщал сигналами показания градусника, врачи улыбались:

– Тридцать шесть и шесть. Очень хорошо!

С непривычки подолгу находиться в «комнате тишины», в полном безмолвии, очень трудно. Оставаясь в полном одиночестве, человек обычно думает о прошлом, ворошит свою жизнь. А Гагарин думал о будущем, о предстоящем полёте. У него было хорошее воображение, и ему казалось, что он находится не в тихой «одиночке», а в летящем космическом корабле. Он словно видел, как под ним проносятся материки и океаны, как сменяются день и ночь и где-то далеко внизу светятся ночные города.

Все, кто наблюдал за Гагариным в течение многих суток «полёта» в «комнате тишины», поражались его спокойствию, точности, дисциплинированности.

Тренировки и занятия продолжались своим чередом. Пришло время вибростенда – этот аппарат вызывает у человека тряску, похожую на содрогание корабля при работающих ракетных двигателях. Будущих космонавтов трясло, как в лихорадке, по часу, а то и больше. Ничего, привыкли.

Привыкли и к термокамере, в которой находились дли-тельное время при очень высокой температуре. Но Гагарин к высоким температурам привык, когда ещё был ремесленником и работал у вагранок[1]1
  Вагрáнки – печи для переплавки чугуна.


[Закрыть] с раскалённым металлом.

Домой Юрий приходил всегда с книгами под мышкой. Он читал книги и по ракетостроению, и по биологии, и по географии, и по астрономии.

– Всё это нужно по программе? – интересовалась жена Валя. – Вас заставляют это читать?

– Сам читаю. Много надо знать. Сотни книг имеют отношение к нашей специальности. А я их только начал осваивать. Придётся поднажать!