Текст книги "Популярная история КПСС. 1898 – 1991 годы. От расцвета до запрета"

– Таким образом, в связи с нэпом во внутренней нашей жизни нарождается новая сила – великорусский шовинизм[9]9
  О наличии «великорусского шовинизма», то есть идеологии национального превосходства русской нации над другими народами, в России в годы правления Ленина, кажется, не обмолвился ни один историк.


[Закрыть], гнездящийся в наших учреждениях, проникающий не только в советские, но и в партийные учреждения, бродящий по всем углам нашей федерации и ведущий к тому, что, если мы этой новой силе не дадим решительного отпора, если мы ее не подсечем в корне, – а нэповские условия ее выращивают, – мы рискуем оказаться перед картиной разрыва между пролетариатом бывшей державной нации и крестьянами ранее угнетенных наций, что будет означать подрыв диктатуры пролетариата. Но нэп взращивает не только шовинизм великорусский, – он взращивает и шовинизм местный, особенно в тех республиках, которые имеют несколько национальностей. Я имею в виду Грузию, Азербайджан, Бухару, отчасти Туркестан, где мы имеем несколько национальностей, передовые элементы которых, может быть, скоро начнут конкурировать между собой за первенство. Этот местный шовинизм, конечно, не представляет по своей силе той опасности, которую представляет шовинизм великорусский. Но он все-таки представляет опасность, грозя нам превратить некоторые республики в арену национальной склоки, подорвать там узы интернационализма…

На Пленуме ЦК РКП(б), состоявшимся на следующий день после завершения XII съезда РКП(б), членами Политбюро избрали Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева, В.И. Ленина, А.И. Рыкова, И.В. Сталина, М.П. Томского, Л.Д. Троцкого; кандидатами в члены Политбюро – Н.И. Бухарина, М.И. Калинина, В.М. Молотова, Я.Э. Рудзутака. Секретарями ЦК РКП(б) назначили И.В. Сталина, В.М. Молотова, Я.Э. Рудзутака. Был избран президиум Центральной контрольной комиссии РКП(б) во главе с ее председателем В.В. Куйбышевым.

Помощником генерального секретаря ЦК РКП(б) Борис Бажанов. Он вспоминал: «Секретариат Политбюро, где я работаю, помещается на 5-м этаже в доме ЦК на Старой площади… В Кремль я и мои помощницы везем на большой машине драгоценный груз – материалы Политбюро, последние протоколы. Два вооруженных чекиста из фельдъегерского корпуса сопровождают нас в нашей машине. У них всегда напряженные лица, им внушено, что нет секретнее этих материалов, и что их надо защищать до последней капли крови. Конечно, никто никогда на нас не нападал… Заседания Политбюро происходили обычно в зале заседаний Совнаркома СССР. Почти во всю длину длинного, но не широкого зала тянется стол, вернее, два, так как посередине его проход. Стол покрыт красным сукном. В одном конце стола кресло председателя. Здесь заседал всегда Ленин. Теперь в этом кресле сидит Каменев, который председательствует на заседаниях Политбюро. Члены Политбюро сидят по обе стороны стола лицом друг к другу. По левую сторону от Каменева – Сталин, по правую – Зиновьев. Между Каменевым и Зиновьевым к концу стола приставлен небольшой столик, за ним сижу я. На столике у меня телефон, которым я связан с моим персоналом, находящимся в соседнем зале, где ждут вызванные к заседанию Политбюро… За Сталиным и Зиновьевы сидят остальные члены Политбюро. Обычно рядом с Зиновьевым – Бухарин, за ним – Молотов (он – кандидат), за ним – Томский. За Сталиным – Рыков, за ним обычно – Цюрупа. Он не член Политбюро, но он заместитель председателя Совнаркома и член ЦК. Еще с Ленина повелось, что он всегда участвует в заседаниях Политбюро, скорее для того, чтобы быть в курсе решений, чем с правом совещательного голоса. Правда, выступает он редко, больше слушает. За ним Троцкий, Калинин – то за ним, то за Томским».

Ленина 15 мая 1923 года из кремлевской квартиры перевезли в Горки. Теперь главным его занятием становится катание в инвалидной коляске по аллеям парка, он часто просит отвезти его к прудам, откуда открывается прекрасный вид на Подольск.

Москвич Никита Окунев 3 июня записывает: «Во второй половине апреля состоялся 12-й съезд российской коммунистической партии. Каждый из ораторов оговаривался, что он думает, говорит и делает по заповедям великого Ильича. Таким образом, нового никто ничего не сказал, а сам Ленин, видимо, свою политическую и государственную карьеру покончил и готовится перейти в историю. Время от времени появляются осторожные бюллетени, намекающие на медленное и неуклонное приближение конца: то катар легких, то катар мочевого пузыря. Его сподвижники утешают товарищей, что Ильичу “лучше”. Но вот сколько месяцев не слышно от болящего ни одного словечка ни в письменной, ни в какой другой форме».

О заседании Политбюро 23 августа 1923 года Борис Бажанов вспоминал: «Я секретарствую на особом, чрезвычайно секретном заседании Политбюро, посвященном только одному вопросу – о революции в Германии. На заседании присутствуют члены и кандидаты Политбюро, и кроме того Радек, Пятаков и Цюрупа. Радек, как член исполкома Коминтерна, делает доклад о быстро растущей революционной волне в Германии. Первым после него слово берет Троцкий. “хронически воспаленный Лев Давыдович”, как называют его злые языки, чувствует себя в своей стихии и произносит сильную речь, полную энтузиазма.

– Вот, товарищи, наконец, эта буря, которую мы столько лет ждали с нетерпением, и которая призвана изменить лицо мира. События, которые идут, будут иметь колоссальное значение. Германская революция – крушение капиталистического мира. Но надо видеть действительность, как она есть. Для нас это игра ва-банк. Мы должны поставить на карту не только судьбу германской революции, но и существование Советского Союза. Если германская революция удастся, капиталистическая Европа не сможет ее допустить и попытается раздавить ее силой оружия. Мы со своей стороны должны бросить в борьбу все наши силы, так как исход борьбы решит все. Или мы выиграем, и победа мировой революции обеспечена, или мы проиграем, и тогда проиграем и первое пролетарское государство в мире, и нашу власть в России. Значит, мы должны проявить огромную энергию. Мы слишком запоздали с нашей подготовкой. Германская революция идет. Не слышите ли вы ее железную поступь? Не чувствуете ли вы, как высоко поднялась волна? Надо спешить, чтобы катаклизм не застал нас врасплох. Не чувствуете ли вы, что это уже вопрос недель?..

Политбюро ничуть не разделяло энтузиазма Троцкого… Германская революция 1923 года не удалась».

В Андреевском зале Большого Кремлевского дворца 23–25 сентября 1923 года проходил Пленум ЦК РКП(б). В ответ на расширение Революционного военного совета Республики за счет противников Льва Троцкого обиженный председатель РВСР 25 сентября покинул заседание. Пленум постановил: «ЦК констатирует, что тов. Троцкий, покинув заседание Пленума… поставил тем самым ЦК в затруднительное положение. ЦК считает, что тов. Троцкий поступил неправильно, отказавшись исполнить просьбу ЦК о возвращении на заседание, и поставил тем самым Пленум в необходимость обсудить вопрос о составе РВСР в его отсутствие».

Троцкий 8 октября 1923 года направил письмо членам ЦК РКП(б), содержавшее резкую критику партийного руководства. Главный упрек в том, что «партия не имеет плана дальнейшего движения вперед».

В Политбюро 15 октября 1923 года направлено «Заявление 46-ти», под которым подписались Ю.Л. Пятаков, Л.П.Серебряков, А.С. Бубнов, В.В. Косиор, Н.И. Муралов, В.А. Антонов-Овсеенко, К.Х. Данишевский и другие известные большевики, поддержавшие письмо Троцкого от 8 октября. «Режим, установившийся внутри партии, – говорится в заявлении, – совершенно нестерпим, он убивает самодеятельность партии, подменяя партию подобранным чиновничьим аппаратом, который действует без отказа в нормальное время, но который неизбежно дает осечки в моменты кризисов, и который грозит оказаться совершенно несамостоятельным перед лицом надвигающихся серьезных событий».

Прошел 25–27 октября 1923 года объединенный Пленум ЦК и ЦКК РКП(б), на котором Л.Д. Троцкий был назван «фракционером и раскольником».

Л. Д. Троцкий в окружении красноармейцев. 1919 год

Троцкий вспоминал о событиях, предшествовавших этим дням: «Я в одно из октябрьских воскресений 1923 года оказался в Заболотье, на болоте, среди камышей. Ночью стоял морозец, и я в шалаше сидел в валенках. Но утром солнце хорошо пригрело, болото оттаяло. На подъеме дожидался автомобиль. Шофер Давыдов, с которым мы плечо к плечу прошли через Гражданскую войну, горел, как всегда, нетерпением узнать, какова добыча. До автомобиля от челна надо было пройти шагов сто, не более. Но едва я ступил валенками на болото, как ноги мои оказались в холодной воле. Пока я вприпрыжку добежал до автомобиля, ноги совсем простыли… Я слег. После инфлюэнцы открылась какая-то криптогенная температура. Врачи запретили вставать с постели. Так я пролежал весь остаток осени и зиму. Это значит, что я прохворал дискуссию 1923 года против “троцкизма”… Ленин лежал в Горках, я – в Кремле».

Год 1923-й прошел без участия в государственных делах Ленина. Но именно в это время началось безудержное восхваление председателя Совнаркома. Он уже никому не мешал лично, а имя его помогало всем, находившимся при власти. И партийные наставники наперегонки славили того, кому еще недавно пытались возражать (правда, почти всегда спор выигрывал Ленин). Больной Ленин, как будто его уже нет в живых, был причислен к лику поборников пролетариата наравне с Марксом и Энгельсом.

На XIII конференция РКП(б), которая проходила с 16 по 18 января 1924 года Сталин добился осуждения «шести ошибок Троцкого». Иосиф Виссарионович так охарактеризовал своего оппонента:

– Ошибка Троцкого в том и состоит, что он противопоставил себя ЦК и возомнил себя сверхчеловеком, стоящим над ЦК, над его законами, над его решениями…

А.И. Микоян вспоминал: «Оппозиционерам и здесь была предоставлена полная возможность высказывать свои взгляды. От них выступали Пятаков и Преображенский (по два и три раза), Сапронов, Косиор, В. Смирнов, Радек и другие… Острая дуэль по вопросам финансовой политики завязалась между двумя наиболее подготовленными в финансовых вопросах участниками конференции – Преображенским и Сокольниковым, наркомом финансов… В заключительном слове Сталин внешне так же спокойно, как и во все время доклада, но остро поставил все вопросы разногласий с оппозицией».

На 54-м году жизни 21 января 1924 года в 18 часов 50 минут Владимир Ильич Ленин (Ульянов) при явлениях паралича дыхательных путей скончался в Горках.

В.Н. Розанов вспоминал: «Тяжелое, даже для врачей, вскрытие. Колоссальный склероз мозговых сосудов, и только склероз. Приходилось дивиться не тому, что мысль у него работала в таком измененном склерозом мозгу, а тому, что он так долго мог жить с таким мозгом».

После обследования вынутого из черепа мозга, немецкий профессор Отфрид Фёрстер продолжил дело канонизации Ленина: «Нужно удивляться, как при таком ужасном разрушении мозга Владимир Ильич мог до последней минуты сохранить так много интеллекта. Воображаю, как огромна была сила этого интеллекта тогда, когда мозг был еще совершенно здоров».

Красная площадь в день похорон Ленина.

27 января 1924 года

Несколько дней в Колонный зал Дома Союзов шел народ, чтобы проститься с вождем. В партийные организации было подано более 200 тысяч заявлений о приеме в РКП(б). На Красной площади сколачивали мавзолей, чтобы поместить в него гроб с телом умершего.

Войска и делегации рабочих и крестьян 27 января с 10 часов утра проходили по Красной площади мимо установленного на специальном пьедестале гроба с телом Ленина. На одном из транспарантов было написано: «Могила Ленина – колыбель свободы всего человечества». В 4 часа дня войска взяли оружие «на караул»; Сталин, Зиновьев, Каменев, Молотов, Бухарин, Рудзутак, Томский и Дзержинский подняли гроб и понесли его в мавзолей… По радио и телеграфу во все города страны были переданы слова: «Встаньте, товарищи, Ильича опускают в могилу!» – и повсюду прекращалась работа. Спустя пять минут прозвучал новый сигнал: «Ленин умер, – ленинизм живет!» – и снова приступили к работе.

Москвич Никита Окунев записывает в дневнике: «К моменту опускания в могилу было дано распоряжение на всю Россию в 4 ч. дня прекратить всякое движение (железнодорожное, конное, пароходное), а на заводах и фабриках произвести свистки или гудки в течение пяти минут (на этот же срок прекращено и движение)… В будущем памятники Ленину поставят, вероятно, не только в городах, но и в каждой деревушке…»

Так оно и случилось.

Партийная оппозиция

На Пленуме ЦК РКП(б), проходившим 29–31 января 1924 года, К.Е. Ворошилов выступил с докладом «О здоровье партверхушки». Постановили: «Просить Президиум ЦКК обсудить необходимые меры по охране здоровья партверхушки, причем предрешить необходимость выделить специального товарища для наблюдения за здоровьем и условиями работы партверхушки».

Началось создание привилегированных медицинских учреждений для обслуживания высших партийных и государственных чиновников.

В Свердловском зале Кремля 3 февраля 1924 года открылся внеочередной Пленум РКП(б). В повестке дня два пункта – доклад секретаря ЦКК РКП(б) С.И. Гусева о положении в Красной Армии и о бюджете военного ведомства. Докладчик говорил об ужасающей текучести кадров в армии, отсутствии боевой готовности у РККА и возложил ответственность за это на политический аппарат Красной Армии и лично заместителя председателя Реввоенсовета Э.М. Склянского. Пленум признал ненормальное состояние армии, наличие дефектов, угрожающих ее развалу. Это был удар по находившемуся в это время на лечение в Сухуми председателю Реввоенсовета и военно-морскому наркому Льву Троцкому.

Склянский 19 февраля 1924 года освобожден от должности заместителя председателя Реввоенсовета, и на эту должность назначен М.В. Фрунзе.

В Большом Кремлевском дворце 23–31 мая 1924 года проходил XIII съезда РКП(б). Г.Е. Зиновьев и И.В. Сталин выступили с докладами. Л.Д. Троцкий раскаялся в своих ошибках. Сталин переизбран генеральным секретарем ЦК РКП(б). На съезде было оглашено «Политическое завещание» («Письмо к съезду») Ленина. Обе части «Письма к съезду» («характеристики», продиктованные 24–25 декабря 1922 года, и «добавление» к ним от 4 января 1923 года) были известны членам Политбюро еще до смерти Ленина, использовались во внутрипартийной борьбе, но никем не рассматривались как две части одного секретного документа. «Характеристики» были переданы в ЦК партии Н.К. Крупской в конце мая 1923 года, при этом она ничего определенного о воле Ленина не сообщала. «Добавление» к ним с июля 1923 года было распространено среди членов Политбюро как записка Ленина, адресованная XII съезду РКП(б). Сразу после смерти Ленина началось подпольное тиражирование этих текстов в Москве под названием «Завещание Ленина». По решению Пленума ЦК РКП(б) «Письмо к съезду» было оглашено на заседаниях каждой делегации съезда, и после этого делегации приняли решения, что завещание известно всем, и обсуждать его на съезде нет необходимости. Делегаты посчитали, что Сталин, несмотря на недостатки, указанные Лениным, «лучше кого-либо другого может справиться с теми гигантскими трудными и сложными задачами, какие в отсутствие Ильича падают на генерального секретаря партии».

Пленум ЦК РКП(б) 2 июня 1924 года избрал членами Политбюро Н.И. Бухарина, Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева, А.И. Рыкова, И.В. Сталина, М.П. Томского, Л.Д. Троцкого; кандидатами в члены Политбюро – Ф.Э. Дзержинского, М.И. Калинина, В.М. Молотова, Я.Э. Рудзутака, Г.Я. Сокольникова, М.В. Фрунзе.

В Большом театре Москвы с 17 июня по 8 июля 1924 года проходил 5-й конгресс III Интернационала (Коминтерна), на котором началось наступление на «троцкистские элементы». В нем Сталин участвовал как председатель польской комиссии. Он был избран в состав Президиума Коминтерна и, начиная с этого времени, входит в состав его важнейших комиссий. В соответствии с тем, как укреплялось положение Сталина в РКП(б), возрастало и его влияние на деятельность Коммунистического Интернационала.

Айно Куусинен в 1924 году поступила на работу в Коминтерн. Она вспоминала: «В первые годы своего правления Сталин еще не боялся появляться на людях… Он не раз бывал в Красном зале[10]10
  Здания Коминтерна в Денежном переулке.


[Закрыть] на совещаниях Политического секретариата и в лекционном зале Кремля на пленумах и исполкомах. Он внимательно слушал перевод речей иностранных коммунистов, делал короткие дельные замечания, свидетельствовавшие об острой наблюдательности. Он ни разу не повысил голоса, никогда не ехидничал и не говорил с вызовом, как позднее Хрущев».

На Пленуме ЦК РКП(б), проходившим 25–27 октября 1924 года, принята резолюция «Об очередных задачах работы в деревне», в которой указано «на более правильное соблюдение выборности, устранение незаконного вмешательства в работу Советов». Н.И. Бухарин в своей речи отметил: «Наша партия должна проделать какой-то такой поворот в своей политике, который бы, пока у нас не подведен еще экономический базис для того, чтобы овладеть деревней, позволил бы компенсировать наши недостатки и недостатки наших рычагов в деревне». Намечены меры борьбы с зажиточными крестьянами.

Открылся 17 января 1925 года объединенный Пленум ЦК и ЦКК РКП(б). Обсуждалась книга Льва Троцкого «Уроки Октября». Большинством голосов (при двух против) осудили выступления Троцкого как ревизию ленинизма. Принято решение о смещении Троцкого с руководства Реввоенсовета СССР и военным наркоматом. На его должности назначили М.В. Фрунзе.

В Большом Кремлевском дворце с 27 по 29 апреля 1925 года проходила XIV Всесоюзная конференция РКП(б), осудившая Троцкого и принявшая положение о «построении социализма в одной отдельно взятой стране». Судя по всему, Сталин еще не выказывал своего единовластия, хотя многие уже почитали его за первого человека в государстве. Делегат конференции от Украины Н.С. Хрущев вспоминал: «На конференции, выделялся Сталин. Он был признан первой персоной не только нами, рядовыми руководителями партийных организаций. Руководитель нашей областной партийной организации Моисеенко обратился с просьбой к Сталину от юзовской делегации сфотографироваться с нами. Нам сказали, что Сталин согласился, и что он потом передаст, когда у него будет такая возможность. Мы ждали. Наконец в одном из перерывов нам сказали, чтобы мы собрались в Екатерининском зале, там будем фотографироваться всей делегацией. Мы все, конечно, собрались. Пришел Сталин. Стали рассаживаться, расселись. Сталин сел, как мы его и просили, посередине… Почему я об этом фотографировании вспоминаю? Фотограф возился у своего аппарата. Это был Петров, крупный специалист своего дела, много лет работавший в Кремле. Его знали все партийные работники, которые бывали на съездах и на конференциях. Петров как фотограф начал указывать, как кому нужно голову повернуть, куда кому смотреть. Вдруг – реплика Сталина: “Товарищ Петров командовать любит, а у нас командовать нельзя, нельзя командовать”. Этот инцидент на меня и на моих друзей произвел (мы потом обменивались мнениями) хорошее впечатление. Нам казалось, что Сталин действительно является демократичным человеком, что его такое замечание было не случайным, и что эта шутка органично присуща натуре Сталина. Потом, во время работы конференции, выступление Сталина, его реплики тоже говорили в его пользу. Я все больше и больше проникался глубоким уважением к этой личности».

ЦК РКП(б) 18 июня 1925 года принял резолюцию «О политике партии в области художественной литературы». В ней провозглашалось, что «партия в целом отнюдь не может связывать себя приверженностью к какому-либо направлению в области литературной формы». ЦК партии «за свободное соревнование различных группировок и течений в данной области».

В Кремле с 3 по 10 октября 1925 года проходил Пленум ЦК РКП(б). А.И. Микоян вспоминал: «В ходе дискуссии Рыков выступил неожиданно резко и грубо против Зиновьева и его группы, заявив, что они раскольники, подрывают единство партии и ее руководства. В этом случае, говорил он, чем раньше они уйдут из руководства партии, тем лучше. Для того времени были еще характерны товарищеские отношения между оппозиционной группой и членами ЦК. Выступление Рыкова прозвучало настолько резко, обидно и вызывающе, что Зиновьев, Каменев, Евдокимов, Харитонов, Лашевич и некоторые другие – к ним присоединилась и Надежда Константиновна Крупская, которая стала вдруг поддерживать Зиновьева и Каменева, – заявили: “…Если нас так игнорируют, то мы уходим”. И демонстративно ушли с этого заседания.

На всех членов ЦК, которые хотели сохранить единство, их уход произвел действие шока. Наиболее чувствительный и эмоциональный Орджоникидзе даже разрыдался. Он выступил против Рыкова и со словами “Что ты делаешь?” бросился из зала в другую комнату. Я вышел за ним, чтобы его успокоить. Через несколько минут мне удалось это сделать, и мы вернулись на заседание. Рыков и Сталин не ожидали такой реакции Серго и других членов ЦК. Серго, конечно, понимал, что Рыков это сделал не без ведома Сталина. Видимо, они заранее сговорились. Члены ЦК потребовали послать группу товарищей – членов ЦК – к Зиновьеву с приглашением вернуться на заседание Зиновьеву и всей группе… Зиновьев и другие ушли с заседания возбужденные, удрученные. Я думал, что мы застанем их в таком же подавленном состоянии, обеспокоенными тем, что случилось. Когда мы пришли (они были все в Секретариате Зиновьева в Кремле), то увидели, что они весело настроены, рассказывали что-то смешное, на столе чай, фрукты. Я был удивлен. Мне тогда показалось, что Зиновьев артистически сыграл удрученность и возмущение, а здесь, поскольку сошел со сцены, перестал притворяться. Все это произвело на меня удручающее впечатление. Но, видимо, все же они были очень рады, что мы за ними пришли – сразу согласились вернуться. На этот раз разрыв удалось залатать».

Газета «Вечерняя Москва» 30 октября 1925 года сообщала: «Вчера в Боткинской больнице профессором В.Н. Розановым была проведена операция по удалению круглой язвы желудка больному тов. Фрунзе. Операция прошла благополучно. Состояние здоровья тов. Фрунзе вполне удовлетворительное. По предположениям врачей через две недели тов. Фрунзе будет здоров».

На 41-м году жизни в ночь после операции с 30 на 31 октября 1925 года кандидат в члены Политбюро ЦК РКП(б), председатель Реввоенсовета СССР, нарком по военным и морским делам СССР Михаил Васильевич Фрунзе скончался. Он умер от общего заражения крови (официальное заключение). По другим сведениям – от остановки сердца, последовавшей от воздействия анестезии, анестетика хлороформа, непереносимостью которого страдал нарком. Его похоронили 3 ноября на Красной площади.

М. В. Фрунзе

На XIV съезде РКП(б) 18–31 декабря 1925 года – «съезде индустриализации», как его назвали, – название партии изменено на Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков) – ВКП(б) и был принят новый Устав партии. С политическим докладом на съезде выступил И.В. Сталин. Он призвал превратить СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, в страну, производящую машины и оборудование.

Этот съезд ознаменовался появлением «новой оппозиции» во главе с членами Политбюро Зиновьевым и Каменевым. Они выступили против курса на построение социализма в одной стране, впервые предложенного Сталиным в 1924 году. Троцкий на съезде занял выжидательную позицию – он не произнес ни слова на пленарных заседаниях. Во время выступления Зиновьева (второй докладчик на съезде) его все время прерывал репликами сторонник Сталина Моисеенко. Не выдержав, Зиновьев съязвил:

– Товарищ Моисеенко! Если ваши реплики собрать вместе, то получится самая длинная речь на съезде

Зиновьев спорил со Сталиным по ряду принципиальных позиций, и оба докладчика неустанно клялись в верности покойному Ленину, бесконечно цитируя его.

Реагируя на критику со стороны ленинградской делегации, что в предсъездовский период некоторые статьи партийных лидеров, в том числе Н.К. Крупской, были запрещены к публикации, Сталин заявил:

– Теперь нас хотят запугать словом «запрещение». Но это пустяки, товарищи. Мы не либералы. Для нас интересы партии выше формального демократизма… И почему бы не запретить к печатанью статьи тов. Крупской, если этого требуют нас интересы единства партии? В чем, собственно, отличается тов. Крупская от всякого другого ответственного товарища? Не думаете ли вы, что интересы отдельных товарищей должны быть поставлены выше интересов партии и ее единства? Разве товарищам из оппозиции неизвестно, что для нас, большевиков, формальный демократизм – пустышка, а реальные интересы партии – все?..

В своем выступлении К.Е. Ворошилов заявил:

– Товарищу Сталину, очевидно, уже природой или роком суждено формулировать вопросы несколько более удачно, чем какому-либо другому члену Политбюро. Товарищ Сталин является – я это утверждаю – главным членом Политбюро.

Л.Б. Каменев, выступая на этом съезде 21 декабря (в день рождения Сталина), говорил:

– Мы против того, чтобы создавать теорию «вождя», мы против того, чтобы делать «вождя». Мы против того, чтобы Секретариат, фактически объединяя и политику, и организацию, стоял над политическим органом. Мы за то, чтобы внутри наша верхушка была организована таким образом, чтобы было действительно полновластное Политбюро, объединяющее всех политиков нашей партии, и вместе с тем, чтобы был подчиненный ему и технически выполняющий его постановления Секретариат… Лично я полагаю, что наш генеральный секретарь не является той фигурой, которая может объединить вокруг себя старый большевистский штаб… Именно потому, что я неоднократно говорил это товарищу Сталину лично, именно потому, что я неоднократно говорил группе товарищей-ленинцев, я повторяю это на съезде: я пришел к убеждению, что товарищ Сталин не может выполнить роли объединителя большевистского штаба.

На Пленуме ЦК ВКП(б), состоявшемся 1 января 1926 года, членами Политбюро были избраны Н.И. Бухарин, К.Е. Ворошилов, Г.Е. Зиновьев, М.И. Калинин, В.М. Молотов, А.И. Рыков, И.В. Сталин, М.П. Томский, Л.Д. Троцкий; кандидатами в члены Политбюро – Ф.Э. Дзержинский, Л.Б. Каменев, Г.И. Петровский, Я.Э. Рудзутак, Н.А. Угланов.

Из донесения 3 января 1926 года из Москвы главы чехословацкой миссии в СССР Йозефа Гирса: «Нынешняя оппозиция носит характер весьма разнородный и объединяет элементы, не вполне сходные по взглядам. Объяснить это можно тем, что под покровом идейных противоречий скрывается, прежде всего, борьба за господство отдельных лиц (прямо так заявил в дебатах комиссар по военным делам Ворошилов), и что в оппозиции сосредоточились противники политики ЦК РКП в целом. Всю оппозицию можно разделить на три группы:

I группа: Ленинградская делегация с Зиновьевым, Каменевым, Сафаровым, Евдокимовым, Саркисом ставит в вину ЦК РКП правый уклон, который основывает будущность страны на мелкокрестьянском хозяйстве (середняк) и покровительствует зажиточному крестьянину (кулак), новой буржуазии и иностранному капитализму, далее осуществляет капиталистическую несоциалистическую политику в СССР, недемократическую политику в ЦК РКП, которая терроризирует всех, кто с нею не согласен, стремится отстранить от руководства Зиновьева и Каменева и, наконец, старается ограничить прием новых членов в партию.

II группа, представленная Сокольниковым и Лашевичем, критикует экономическую политику в СССР (продовольственное снабжение, принцип монополии внешней торговли и финансовую политику).

III группа во главе с Крупской, вдовой Ленина, выступает с упреками этического свойства и отмечает, что ЦК РКП по мере надобности меняет суть ленинских указаний и защищает с их помощью свою политику, зачастую направленную против них».

С.М. Киров 8 января 1926 года избран первым секретарем Ленинградского губернского комитета (с 21 ноября 1927 года – обкома) ВКП(б) и назначен секретарем Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б). Он произвел чистку губкома от оппозиционеров.

Весной 1926 года Каменев, Зиновьев и Троцкий выработали единую общую платформу, противопоставив ее сталинскому большинству в партии. Основные положения их союза были разработаны к началу апреля. Они склонили на свою сторону несколько небольших оппозиционных группировок, и новый блок выступил единым фронтом на Пленуме ЦК ВКП(б), проходившим с 6 по 9 апреля 1926 года. Они потребовали программы форсированной индустриализации страны. Осенью того же года они предприняли попытку взять под свой контроль отдельные первичные партийные организации.

Постановление Политбюро от 13 мая 1926 года о «Повести о непогашенной луне» Б.А. Пильняка. В нем говорилось: «Признавая, что “Повесть о непогашенной луне” Пильняка является злостным, контрреволюционным и клеветническим выпадом против ЦК и партии, подтвердить изъятие пятой книги “Нового мира”… Констатировать, что вся фабула и отдельные элементы рассказа Пильняка “Повесть о непогашенной луне” не могли быть изданы Пильняком иначе, как на основании клеветнических разговоров, которые велись некоторыми коммунистами вокруг смерти тов. Фрунзе…»

С 14 по 23 июля 1926 года проходил Объединенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) с участием членов Центральной ревизионной комиссии. Г.Е. Зиновьев был исключен из членов Политбюро ЦК ВКП(б), М.М. Лешевич смещен с поста председателя Реввоенсовета и исключен из состава ЦК ВКП(б) «за антипартийную деятельность».. Членом Политбюро избран Я.Э. Рудзутак. Сформирован новый состав кандидатов в члены Политбюро: А.А. Андреев, Л.М. Каганович, Л.Б. Каменев, С.М. Киров, А.И. Микоян, Г.К. Орджоникидзе, Г.И. Петровский, Н.А. Угланов.

Микоян вспоминал об утреннем заседании 20 июля: «Это было время, когда старая троцкистская оппозиция объединилась с новой зиновьевской в одну группировку, развернувшую борьбу против ЦК партии и Сталина. На пленуме было 11 членов ЦК, входивших в этот троцкистско-зиновьевский блок, что предопределило прямые столкновения по ряду острых политических вопросов, по которым на предыдущем Пленуме ЦК оппозиция получила отпор, и по которым партийная линия была точно сформулирована. Дзержинский участвовал в обсуждении первого вопроса – о хлебозаготовках. Тогда вокруг этого вопроса сосредоточивался весь комплекс экономических и политических противоречий. По поручению Политбюро ЦК Каменев, как нарком внутренней и внешней торговли и кандидат в члены Политбюро, делал основной доклад по первому вопросу. Это обязывало его не выражать свои личные оппозиционные взгляды, а проводить линию партии. Он сделал деловой доклад, однако в оттенках его выступления была видна его оппозиционная душа – преобладала критика хозяйственного положения в стране, политики партии.

Сразу же после Каменева выступил Пятаков, заместитель председателя ВСНХ Дзержинского и участник троцкистско-зиновьевской группировки. Произвольно используя финансово-хозяйственные расчеты, он пытался доказать, что деревня богатеет чрезмерно, и в этом он видел большую опасность для дела революции; привел много фактов и данных ВСНХ, на основании которых он хотел показать неправильность политики партии в хозяйственной области, продемонстрировать ее неудачи в этом деле…