Текст книги "Тропами Пилигрима. Пешком по Индии, от Ганга до Дели…"

Поиски не секса

Многие люди всю жизнь ищут любовь в каких-то строго очерченных кем-то для них формах. Но мир многолик. И понятно, что люди не находят того, что ищут. Они грустят, болеют, страдают, мечутся, а на самом деле любовь высших сил проявляется для них во всём: будь то искренний интерес к своей деятельности, удачи при личных встречах или же шанс растить детей. Но люди говорят – «хочу супер секса», «хочу быть богатым». Они не знают, что это такое, но так им внушено сбоку. Человек так устроен, что, пока не пропустит через себя эту ситуацию, вечно будет хотеть поиграть в чужое. Как же так? У вас же есть своя жизнь – правда без антуража и пафоса, но она каждый день ваша. Вы можете совсем по-другому прожить любой следующий день! Но люди повторяют свои ошибки сто тысяч раз, не спеша выходить за рамки своего ограниченного мирка.

Те самые трущобы – вид сверху на них

Скольким знакомым я кричал: «Хотите путешествовать – расскажу, как, куда, к кому». И что же в ответ? – «Нет денег, у нас работа, семья. Как я смогу?» И так каждый в итоге упрется в свою рутину и будет скулить. Или еще лучше – копить и верить, что уж когда-то он кого-то осчастливит всерьез и надолго! Я счастливил, каюсь, дарил крупные суммы денег на билеты и гостиницы в экзотические страны. Каюсь, потому что никто никогда не будет благодарен за то, до чего не дошел сам, своими ногами, своим усилием. В итоге друг, которого я вытащил из Крыма в Индию, мне уже там на вопрос: «Так хоть раз приедешь на Байкал?» – ответил: «К тебе в гости – нет, ну, может, только зимой на лыжах разок прокатиться». То есть это ему не надо, как не надо ему было и на халяву в Индию ехать, когда он прикатил туда с 20 долларами в кармане… и опешил, что не ждали. Но если очень хотеть – чудо происходит. И там никем не оплаченная нормальная гостиница была ему предоставлена высшими силами. Странно – но это Индия. Великий вывернутый наизнанку наш антимир…

Обряд у горы

Вспоминаю по контрасту иные светлые опыты. Стоило приехать в теплую и зеленую Туву в третий раз, чтобы наконец пройти настоящий обряд очищения у горы Хайыракан, считающейся одной из самых значимых во всём центре Азии.

Вначале опишу те перемены, что произошли в нас в тот же день. Мы стали вести себя непринужденнее, говорить, лежать, наконец, улыбаться чаще! Появилась внутренняя свобода и доверие к миру – чего явно нам недоставало, как иным жертвам жестких социальных регламентов и привычек. Нас, грубо говоря, отпустило по полной… Некие режимы «ожидания» отключились: внутренний компьютер перестал зависать. Всё оказалось проще, прозрачней, интуиция заработала. Казалось бы, сколько времени нужно человеку, чтобы прийти в себя и очнуться от вечной паузы? Кому-то одна жизнь, кому-то целая вечность. Кому-то и не стоит просыпаться – одно и то же, те же модели, слова, дела и программа-жизнь. Когда села батарейка – тебя и нет. Но чтобы стать наблюдающим, выбирающим, действующим и стремящимся – надо проснуться…

Не все попадают на обряд к шаманам. Кого-то приводят высшие силы, кого-то – мода на шаманизм, но нужно это не всем.

Так вот, шаманский обряд у горы Хайыракан. Нас туда привела Вера. Ближе к полудню мы вызвали местное шагонарское такси. Таксист, как в Мумбаи, был органичной частью местной среды. Но там это апатичные полунегры, а здесь – крепкий живой азиатик в черной футболке и кепке.

Перед горой поставлена мини-ступа, а рядом – импровизированный полувигвам из длинных сухих жердей с обложенным редкими камнями костровищем. Вокруг – живописнейшие сопки и степи… Вера облачилась в шаманский костюм с меховой комбинированной шапкой из шкур разных животных. Моя коллега из Германии Петра стала всё это снимать на камеру. Я отрешенно сидел поблизости. Таксист тоже проявил интерес и никуда не уехал, принимая участие в обряде очищения.

Гора Хайыракан под Шагонаром в Туве

Поначалу казалось странным, какие звуки и как извлекает шаман – наша преображенная Вера. Но потом мы привыкли к этому, и удары бубна даже совпали с нашими сердцебиениями… И от этого началось воздействие и на нас, и на духов окрестной местности – через всё действо… Меж тем костерок с подношениями – натуральным топленым маслом, чаем с молоком и конфетами – разгорелся не на шутку и стал грудой пепла. Время пролетело как одна минута, хотя прошел час… И окуривание дымом, и алгыши, и завязывание лент на память о своих желаниях, и круги вокруг ступы – всё это сейчас вспоминается как один клип, в котором мы умудрились сняться.

На следующий день, зайдя в местный строящийся дацан, мы каким-то чудом нашли общий язык с настоятелем будущего храма за Шагонаром ламой Юрой – Бакши. Видимо, почитание буддийской ступы сработало и уже зачлось нам. Но самое главное – внутренние ощущения от воздействия стихий, пронесенных шаманом сквозь нас и подаренных как новые связи с миром, и тончайшие чувства через наше сознание. Конечно, лучше один раз это пережить и прочувствовать, чем с помощью слов что-то передать…

Монгунизм

Через день после обряда мы уже выбирались в направлении гор – ехали на Монгун-Тайгу. Этот горный массив привлекает тем, что сюда трудно добраться, здесь почти нет машин, это очень живописные и необыкновенные места. И вот, минуя разные населенные пункты и двигаясь всё выше и выше, преодолевая перевалы, сидя в дорожных кафешках, проезжая мимо границы с Монголией, ночью мы были высажены у Мугур-Аксы – одного из двух сёл горного района Монгун-Тайги. Была сырая ночь, и мы не стали долго искать приют – пошли за заправку, расстелили коврики и спальники и забылись сном. Утром залаяли очнувшиеся собаки, на нас таращились вышедшие на прогулку коровы. Петра проснулась. Меня такие мелочи, как шум или чье-то внимание, не особо смущают, когда я очень хочу спать… И вот в селе Мугур-Аксы мы находим совершенно бесплатный и теплый прием у людей, нас даже не знающих. Муж, которого нам порекомендовали, – был в дальнем отъезде, а его гостеприимная жена-тувинка нас пустила на постой. Мало того, что не спросила денег, так еще и сама уехала на три дня в столицу Кызыл. И мы на чистом солнечном крыльце остались, как в орлином гнезде, под самым небом среди блестящих снегами горных вершин – на чистом дворике… Вот это реальная, прекрасная жизнь – заехать в неведомо какую даль и найти яркий приют с горной речкой и абсолютным вневременьем вокруг.

Я могу еще долго говорить про обряды, ритуалы и священнодействия. Если у собеседника есть стойкий интерес к таким историям, то рассказывать об этом легко. А вы попробуйте заинтересовать сразу всех, не сбиваясь на общие места, говоря только самое нужное, только то, без чего все они обойтись точно не смогут, – и вы расскажете свою жизнь.

Моя жизнь начинается с того момента, когда я ухожу из дома – за ветром свободы, за водой бессмертия, за призраком смысла. Всё остальное не в счет – не считаю серьезным что-то заработать, чтобы тупо что-то купить, это абсурдно. По-настоящему интересно, выживешь ли ты, вернешься ли домой и будет ли когда-то где-то у тебя дом. Скажем так, путешествия – это длинные пути к возвращению в свой дом, но с иным опытом, иной энергией и смыслом. Поиски смысла – в этом есть юношеский максимализм, не спорю, однако шатание в пустоте и делает меня собой.

Не так много людей, готовых разделить с тобой хоть какие-то крохи этого смысла, хоть что-то спросить и узнать. Водители машин, на которых я езжу туда и сюда, – наглядный образ того, как живут многие люди. Как жить в определенных очень сжатых рамках, когда ресурсов времени мало, нет других доходов, когда нужно выкрутиться и никто ничем не поможет? К примеру, сейчас доставить груз из Челябинска в Москву стоит на сайтах доставщиков не больше 30 тысяч рублей. А солярки в оба конца сжигается обычной фурой не меньше чем на 25 тысяч рублей. И кто же поедет за пятак? Ан нет – едут! Исхитряются зарабатывать в этих неприемлемых условиях. Берут левый керосин, часто его дают сами наниматели, или приходится покупать оптом большие партии солярки на определенных заправках. В городе тоже приходится выкручиваться – там не прожить на зарплату, которая никак не растет. Часто «зарабатывающие» спрашивают меня: «На что ты живешь, если у тебя нет никакой работы?» А на что вы живете, если вам всегда не хватает денег? Сколько бы ни было у меня доходов – мне достаточно… Если человек хочет, он движется в любом направлении – вне зависимости от того, есть для этого ресурсы, варианты или же их нет…

Если очень хочется, можно и Туву посетить – просто автостопом. Если вам надо туда попасть, высшие силы будут вам помогать. Если просто фантазировать, как при просмотре фильма, – то решимости не набраться никогда. Вот сейчас пишу эти строки, живя в гостях в доме в высокогорье – в Монгун-Тайге. Хозяйка нас пустила без денег, потому что нам очень нужно было здесь побывать – и Петре, и мне – и увидеть эти горы, реки и луга…

Гора Ак-Баштыг

Впервые заехав в Монгун-Тайгу – отдаленный район Тувы на границе с Монголией – и поживя в гостях у тувинской семьи Оюнов, мы с Петрой в предпоследний день пребывания были отвезены главой семейства Орланом на джипе к предгорьям самой заснеженной горы Монгун-Тайги через множество порогов, рек и озер. Тувинцы поехали к своим родственникам на ферму яков, где в юрте живет семейная пара. Они приручили полудиких яков, всё еще разводящихся тут в самых естественных условиях. Быки ростом, как маленькие человечки, по пояс, но при этом крепыши. Черны в своей свалявшейся шерсти и по-прежнему дикари – не любят смотреть в глаза. Уход за собой воспринимают как насилие – восьмигранный чудо-забор из связанных сыромятными ремнями жердин с втоптанной внутри ими грязью кажется концлагерем.

Но вот последние буйволицы отдоены, родившая буйволенка мать ни за что не хочет отходить без детеныша вслед за стадом, махом выскочившим из загона в луга… Ее приходится отгонять и поднимать руки крестом – это сразу пугает буйволицу, и она идет. Наконец, мы едим то, что производят яки: сверхжирное масло, молоко, немного каких-то жирных приправок в виде сметаны, от одной ложки которой хочется всё позабыть.

Гора Ак-Баштыг – Пятиглавая в Монгун-Тайге

После этого Орлан Оюн отвозит нас к горе Ак-Баштыг. Гора делает наклон под углом и словно предлагает всем желающим взойти на нее – всем, ее покорившим, она дает много энергии. Недолго думая, с радостью берусь за ее покорение, неведомо как пройдя ручей с огромными камнями, в который река то ныряет, то вдруг опять выныривает, как зверь-змея, из глубины сибирских руд. Затем начинается сыпучка – выход щебенчатых пород из-под земли, щебенка, не утрамбованная ни временем, ни людьми. Сколько можно по ней идти! Это очень монотонное и изнуряющее занятие, ощущение, что ты застрял на месте… Вершина – белая пятиконечная головка горы – ну никак не приближается, хоть разревись. Еще чуть-чуть – и нервы у тебя сдадут, и ты пойдешь обратно несолоно хлебавши. Но какой-то дух упрямства и решимости всё равно тебя гонит вперед, и кажется, нет ничего, что бы тебя смогло остановить. Так «работает» эта гора: «ты мой, ну-ка, давай, поднимайся!» – манит словно магнит. Это как с женщиной – ее притяжение настолько же сильно. «Зачем и почему?» – не то. «Сможешь или нет?» – вот вопрос. Пот и усталость. Холод горы и накрапывающий дождик, много километров щебня, насыпанного под углом в 45 градусов – всё это монотонно, ни травинки, ни клочка земли, ни птиц, ни ручьев. Хотя нет, если, очень устав, прилечь на щебень, то можно услышать: воды внутри журчат… гулким эхом преисподней, тянущей тебя не только вниз, но даже чаще всего и на самую круть.

Еще я просил духов помочь мне дописать, наконец, «Шаманок степи» – новую книгу. Видимо, они откликнулись, сообща дали добро и решили меня загнать наверх, как отца Федора. Только вместо колбасы у меня была идейка спасти мир от беспробудного сна… И когда небо уже совсем заволокло, заморосило и мокрые камни стали скользкими, а мой дух сник от усталости и дрожи в коленках – всё это начало не столько пугать, сколько угнетать безнадегой… Почему и зачем и, главное, когда это кончится – мысли свирепей вьюги стали нападать на меня. И ярая злость прошла, осталось только недоумение – как оно меня достало, гора никак не дается! Ну вот, вот она, вершинка, вот признаки начавшейся белой щебенки – круть стала тут еще резче…

Пару раз полежав животом на остром щебне и раз десять ссыпаясь с камнями вниз, я понял: хватит гнать наверх – пора спускаться… Вдруг оказалось, что это гораздо труднее. Никакие хитрые финты, например пойти не вниз, а как бы наискосок, никак не давались. А вниз идти было долго-долго – и вдруг я нашел рваный рюкзак с кружкой и топором, кем-то забытый, может, брошенный или даже умершего путника – тут, в горах… Символ топора и стальной кружки и начавшаяся уже трава, сырая и скользкая, и тот ручей, и Петра, ждавшая внизу, – всё показалось нереальным и неожиданно собранным вместе. А прошло-то уже более семи часов!..

Добрый Балхаш

Из Астаны мы с Петрой за день доехали до Балхаша, прибыли туда в час ночи на рейсовом автобусе. Попутчиком оказался неравнодушный 15-летний парнишка по имени Ильяс. Он ехал тоже из Астаны, с недельного променада, в свой родной городок Балхаш. Мало того, что он оплатил такси, довезшее нас от автостанции до городского пляжа и проводил до стоянки, так он еще пришел утром с пакетом домашних продуктов и пятилитровой канистрой очищенной питьевой воды.

Наутро мы убедились, что палатка поставлена верно – в тени дерева. Вот только место было всё в мусоре… Потом при осмотре берега Балхаша стало ясно: центральный пляж убирают, песком подсыпают, а здесь, в ста метрах от центра, уже не столица курорта и можно бить бутылки, оставлять мусор.

Прямо перед нами рос камыш, из его нежной заводи на резиновой лодке выплыл казахский рыбак и предложил нам купить пару сазанов, мы взяли у него три крупные рыбины. Пока не пришел наш друг Ильяс, умудрились прямо из озера вскипятить воду для питья, чая и готовки еды. Полусоленая, с привкусом тины вода с чайным раствором казалась приемлемой. Правда, потом местные жители, которые подходили посмотреть на нас как на экзотику Полинезии, с ужасом нас корили: как же можно! И в самом деле в черте города, который рос за пляжем, и день и ночь дымило с десяток труб, создавая дымовую завесу различных оттенок – металлургия Балхаша.

Тут к нам подошел пообщаться парень – уборщик камыша, который должен рвать его голыми руками с лодки, со своим маленьким сынишкой Мишей в цветном спасательном жилете. Он дружелюбно интересовался нашим вояжем, попутно рассказывая, как они чуть не уехали отсюда семьей в Московскую область, узнав о возможностях эмиграции в Россию по программе переселения. Потом харизматичный мужик-блондин с орлиным профилем, похожий на попугая Кешу, вспоминал, как в молодости служил на Острове Свободы – Кубе – при 60 градусах жары.

После этого нас посетили две маленькие 11-летние блондинки, по виду настоящие живые ангелы. Они очень весело общались с нами и стали нашими друзьями. Обе с сожалением говорили, что выросли без отцов и семьи их вскоре отсюда уедут. Но не в Европу, в Россию. Обе девочки из многодетных семей, одна настоящий лидер.

Затем к нашему с Петрой стойбищу пришли две фотомодели. Это были студентки – одна из Тюмени, другая из Караганды. Они устроили селфи с озером, щелкая друг друга на камеру. Девушки проявили живой интерес к странной паре путешественников. Если бы дело происходило в каком-то более модном месте, две красавицы ни за что бы не снизошли до простого общения с очень странными постояльцами из палатки. Ставить палатку на берегу раскрученного курорта, конечно же, у нас можно, но ненадолго. Замучают расспросами, точнее, дожмут советами, как в анекдоте про секс на Красной площади.

О погоде можно сказать следующее. Первый день был еще не очень жаркий, можно было жить. Второй же дал такое пекло, что никакой условный тенек от раскаленного светила не спасал. Купаться тоже было можно: несмотря на выходные, народу было немного.

Девушки из Балхаша

Нас поразило разве что семейство казахов, которые, не спросив разрешения, стали лагерем прямо под нашим же деревом. Несмотря на то, что их было человек десять – бабушки, тетушки, куча внуков и еще один мужик, они оставили после себя целую гору бутылок из-под спиртного и подняли крик по поводу того, что я, видите ли, специально «в их честь» решил сжечь тряпку в костре, чтобы почетное семейство почувствовало дискомфорт. Пьяный муж из прайда даже заорал на меня и начал заливать водой наш костер. Они ретировались уже на закате. Бутылки за ними в двух пакетах вынесли наутро. Возникает вопрос: если эти люди считают эту землю своей родиной, где смысл их жизни, нормы поведения, чувство такта, желание убирать за собой, не мешать окружающим и не корчить из себя крутых?

Они же – очень добрая открытка

И, наконец, наутро нас «порадовали» две толстые русские тетки, совершавшие, судя по всему, утренний моцион с обходом «своих пляжных владений». Они пристали к нам с расспросами, женаты ли мы. Интерес каждого к бюджету нашей поездки и есть ли у нас секс – это уже норма для всех встречных. Жертвы телевизора – кроме денег и секса, их уже ничего не может тревожить. Идем дальше.

И вновь Индия

Итак, Индия начинается с аэровокзала. Он огромный, просторный, похож на стадион и лабиринт одновременно. Выйти-то из него, как я уже говорил, можно, а вот попасть внутрь очень сложно. И решить эту непосильную задачу можно, только полностью расслабившись, как местные, просто забив на всё, и когда сил уже больше нет…

Первое ощущение по прилету в Дели было: наконец-то это случилось! Мы снова в Индии! Даже хмурые полицейские, видя наши счастливые лица, невольно таяли и помогали нам… Индия проверяет тебя на прочность по всем параметрам: психика, мораль, терпение, да любые твои потуги быть человеком.

Первый день в Дели стал для меня чрезвычайно интересным и, скажем так, разнообразным. Сразу по прилету я и моя знакомая полдня не могли просто выйти из здания аэропорта лишь потому, что она долго и тщательно изучала всё про него в интернете и поэтому вызывалась помогать каждому встречному, что меня в итоге взбесило настолько, что я пулей выскочил из здания этого гостеприимного воздушного порта… А вот попасть обратно мне оказалось очень трудно.

На наше счастье, все, с кем сводила нас судьба (вроде бы случайно) прямо на выходе с трапа самолета, оказались на редкость хорошими, нужными и верными друзьями, хотя они сами рисковали заблудиться, так же, как и мы… Это можно долго описывать, а можно сказать кратко: верьте людям, нуждающимся в вас. Они не случайны, они вам очень пригодятся. Жизнь никогда никого случайно не сводит, тем более в Индии.

Итак, все-таки преодолев неимоверное сопротивление грозных людей с автоматами Калашникова, которые охраняют все входы и выходы из международного аэропорта в Дели, со второй попытки я поменял 40 долларов на рупии. Они были нужны как воздух, чтобы доехать на метро до станции «Нью-Дели Роуд» (т. е. Центральный железнодорожный вокзал в Дели), до Мейн-Базара.

Там и началась настоящая экзотика. Мы только-только перешли через пути по виадуку, как на нас напала целая толпа рикш. Их глаза были полны скорби, знания жизни, муки, тоски и одновременно решимости во что бы то ни стало делать свое дело… Их было много, они были черны, как мазут из их мотоповозок. Казалось, сама смерть изучает тебя через них – порешить тебя тут же или еще немного, скажем, несколько десятилетий, поиграться с тобой? А этот запах человеческих фекалий, настолько головокружительно свежий, что волоски на спине встают дыбом! И ты, как крыса, получившая разряд тока, спешишь к своей конуре. Только, в отличие от крысы, у человека именно своей конуры-то здесь нигде и нет… За смешные фантики с тремя и более нулями ты тщетно пытаешься получить хоть какое-то временное убежище с видом на небо и теплой водой. Это кажется таким приземленным и паскудно-неизбежным, как набивание и последующее опорожнение желудка, и это не просто шальная метафора, тут сам пульс жизни и даже пыль с улиц только тем и пронизаны. И ты понимаешь, что та наличка, которая пока еще у тебя есть, не только не спасет тебя, но больше и не принадлежит тебе. Чуть зазевался – и маленькие темные люди без пола и возраста с тяжелым пронизывающим насквозь взглядом тут же используют тебя как передвижной кошелек и затопчут. Такое ощущение, что ты каторжник из какого-то фильма ужасов…

В местных гостиницах «предбанники» вымощены мрамором, фойе, хоть и при низких потолках, довольно широкие. Лестницы же такие узкие и перила настолько расшатанные, что, когда открывается дверь в номер, который вы от усталости всё равно готовы занять, вас уже не пугает ни многолетняя грязь, размазанная вокруг выключателей, ни пепел и пыль на подоконниках, ни шум моторикш и прочий гомон с улицы. Хотя на улицу окна, кажется, и не выходят. Они как динамики, через которые улица дышит вам прямо в мозг, пульсируя жаром, запахом похлебки с перцем, коровьего помета, керосина и прочей экзотики… Вы приходите в себя, только вытянувшись во всю длину на неожиданно белых простынях и тупо таращась во вращающийся под потолком вентилятор. Обстановка напоминает вьетнамскую пыточную камеру. Кажется, еще немного – и в дверь войдет вьетконговский полицейский и устроит допрос с пристрастием (с иголками в нос и ложками острого перца в глаза, которые будут бесконечно слезиться от перевозбуждения и гашиша, который вам попытаются продать тут же, в гостинице, пока вы выполняете все формальности, чтобы поселиться), что вы родную маму сдадите, не задумываясь о последствиях.

Маугли с битой – добро к нам пожаловать

И хотя на входе в эту гостиницу вам даже услужливо предложат воды, налитой из-под крана, доверия вам всё равно нет никакого. Ни грамма, ни капли. Процедура заселения очень долгая и муторная: через предъявление ксерокопии (!) паспорта, заполнение каких-то анкет и вашей подписи чуть ли не с отпечатками пальцев, как будто это последний приют всех криминальных лиц мира! Тут запросто можно потеряться. Сканер работает на всю катушку, и его запах просто пронизывает воздух, ты это чувствуешь с самых первых шагов, сделанных после выхода из здания вокзала…

По прошествии тринадцати часов ваше благородие всё же решило проснуться, так сказать, вынырнуть в этом мирке и даже сделать по нужде первые шаги в санузел… Это радует! Вы выжили, переспав с Индией! Она не стала красть ваш нал, и всё обошлось без разборок. Просто вы выспались и, наконец, можете сделать два-три осторожных шажка в большой дикий мир.

Начинается всё с душа. Хоп, кажется, помылись, теперь надо попить чаю… Слава Богу, Леха взял с собой кипятильник, и мы-таки вскипятили воды – что было бы непросто, поскольку ни он, ни я никаким импортным слогом не владеем. В основном индусы ни на каком евроязыке не говорят, но четко выраженные эмоции понимают отлично!

Далее мы с Лехой пошли шарахаться по узким кривым улочкам Мейн-Базара, где двух-трехэтажки почему-то, как правило, разрушены сверху. То ли солнце крошит бетон, то ли там пожили цыгане. И если первый этаж функционирует как магазин или кафе-отель, то выше – руины…