Текст книги "Крестоносцы"

– Сейчас сделаем, командир.

Один за другим прозвучали три выстрела.

– Дальше что? – кричал в трубку Петренко. – Комбат всех перевешает за одно место. Об этом ты не подумал?

– Как бы он сам не повесился со страха, – рассмеялся Михальчук. – Придется тогда сочинять легенду, как он в бою пал смертью храбрых. Слышь, а это чего за дым валит, а, Парамон? – Он поднес бинокль к глазам. – Бензовоз задели?

– Какой бензовоз?

– Тот, который в начале улицы припаркованный стоял.

– Я думал, он пустой.

– Видать, не пустой.

От бензовоза действительно столбом поднимался черный дым.

– Сейчас его рванет. Натворили дел! Смотреть же надо, Парамон. Говорил сто раз – война в городе, а не в поле, черт тебя подери. Жители вокруг. Надо делать на них поправку.

– Виноват, товарищ командир.

– Теперь нечего извиняться! – Михальчук махнул рукой. – Только исламистам помог, устроив им завесу. Они теперь активизируются.

Действительно, огонь гранатометчиков усилился.

– Я – Герцог-6, я – Герцог-6, – услышала Джин по рации. – На три часа горит бензовоз. Вы попали?

– Мы, Майк. Кто еще?

– В самом доме тоже начался пожар. Срочно вызываем пожарных. Видимость значительно ухудшилась. Будьте крайне внимательны.

– Приказано быть внимательными, – перевела она Михальчуку.

– Понимаем, – огрызнулся тот. – Только вот некоторые не понимают. – Парень зло посмотрел на примолкшего Парамонова.

– Вижу цель, сержант! – закричал Коновалов.

Прикрывшись люком, он вел наблюдение за позициями исламистов.

– Парамон, пали!

– Эх!

– Что?

– Долго. Скрылась цель-то. – Коновалов с досады махнул рукой.

– Значит, следующий раз просто кричи «огонь!», и все, – распорядился Михальчук. – Некогда тут действовать по уставу. Надо палить, а там как попадем. Парамон, ясно?

– Так точно.

– Ладно, не вешай нос. – Михальчук хлопнул его по плечу. – Тут в дерьмо вляпаться-то вообще раз плюнуть. Будем учиться на ошибках, прямо здесь, если дома не научились.

– Амари-3, Амари-3, я Герцог-6, украинская группа деблокирована. Мы эвакуировали пострадавших. Двое ранены, но один уже труп. Увы.

– Ваших деблокировали, – сообщила Джин Михальчуку. – К сожалению, один умер.

– Умер. – Тот сдвинул каску на затылок. – Кто? Ребята, у нас убитый.

– Сейчас узнаю.

– Огонь! – заорал Коновалов.

Сразу послышалась беспорядочная стрельба. К КПВТ присоединились три американских крупнокалиберных пулемета. Несколько минут все били в одну точку. Когда дым рассеялся, пыль осела, от боевиков, находившихся в укрытии, ничего не осталось.

– Фамилия убитого – Иванченко, – сообщил Майк по рации. – Джин, срочно требуется медицинская помощь. Переходи к нам, но только крайне осторожно. Пусть они тебя прикроют, а мы прикроем со своей стороны. Площадку для вертолета организовать не можем, поэтому будем поднимать на эвакуаторе.

– Фамилия вашего – Иванченко.

– Как? Славку Иванченко завалили? Сволочи. – Михальчук бешено сплюнул. – Ребята, Славку из второго батальона грохнули. Вот и потери у нас! Добегались, доигрались в миротворчество, козлы треклятые. Раненые кто? Тяжелые?

– Не знаю пока. Я сейчас пробираюсь к ним. – Джин взяла санитарную сумку. – Прикрой-ка меня на этой стороне. Меня встретят.

– Понял. Леха, Борик, – приказал Михальчук своим, – обеспечить кэпу прикрытие.

– Есть.

– Джин, – он повернулся к молодой женщине, – как доберешься, сообщи хоть, кто ранен. Сама понимаешь, товарищи, все давно знакомы.

– Обязательно сообщу, Саня.

– Ложись! – Коновалова как ветром сдуло с пункта наблюдения.

Из переулка, скрытого клубами дыма, выскочил пикап. Боевик произвел выстрел. Из его ствола вырвался двухметровый огненный факел, а из него посыпалась ярко-зеленая линия сплошных трассеров, похожих на луч лазера.

– Вот мать честная, – выругался Михальчук, придерживая каску. – ДШК, наверное. Прямо фантастический боевик. Никогда не видел такого в реальности. Только теоретически.

– Сейчас накроем их, не волнуйтесь. – Джин услышала в наушниках спокойный голос Майка.

Практически мгновенно с американской стороны загрохотал пятидесятый калибр. Михальчук взглянул в бинокль.

– Первая очередь мимо, – констатировал он. – Остальные попали в точку. Классно сработано. Коновалов, куда свалил-то? – крикнул парень своему пулеметчику. – Чего молчим-то? Давай, тоже огонь! Ага, смываются. – Он радостно кивнул Джин. – Надраили им задницы, а то выскочили тут с супероружием. Герои…

Не выдержав обстрела, оставшиеся в живых боевики снова скрылись в проулке, но общий бой продолжался. Боевики вели огонь из стрелкового оружия, а за завесой дыма весьма уверенно чувствовали себя их гранатометчики.

– Да, пожар надо тушить, – покачал головой Михальчук. – Иначе бить придется вслепую. Значит, только боезапас расходовать.

– Я пошла.

Пригибаясь под обстрелом, Джин пробежала за насыпью.

– Герцог-6, я – Амари-3, – сообщила она по рации. – Иду к вам.

– Сюда, сюда, мэм. – Завернув за перевернутый автомобиль, Джин наткнулась на Тома Старка. – Я вас жду. Двигайтесь за мной, мэм. Осторожно!

– Капитан, я здесь, – доложила молодая женщина сразу, как только добрались до американских позиций. – Где раненые?

В небе послышался шум винтов. Джин вскинула голову:

– Вертолет?

– Нет, мы вызвали воздушную поддержку, – объяснил Майк.

Над местом боя курсировали несколько польских вертолетов, вскоре к ним присоединились два «Апача». Они обильно поливали огнем сверху позиции боевиков вдоль реки, а еще спустя некоторое время над ними показался штурмовик, выпускавший тепловые ловушки.

– Вот и раненые, мэм. – Том Старк подвел Джин к носилкам, стоявшим в укрытии.

– Полостная рана, – констатировала она, склонившись над одним из украинцев. – Надо срочно шить. Что-то извлекали изнутри?

– Нет, мэм. – Старк мотнул головой. – Они его там сами перебинтовали индивидуальным пакетом. Мы знаем, что ничего трогать нельзя.

– Хорошо, но на эвакуаторе поднять уже будет проблемой, – Джин покачала головой, – ведь придется опускать вертолет как можно ниже. Он потерял уже много крови. Мужчине нужна капельница и кровезаменитель, причем как можно скорее, но на эвакуаторе с капельницей не поднимешь. Можно засадить тромб. Ладно, сейчас вколю ему морфин и антибиотик, а потом зафиксирую пластырем. Вон там, в термосе, лед, поэтому насыпь его в грелку, – попросила Джин Тома. – Быстро. Постараемся приостановить кровотечение.

– Не стрелять! Не стрелять! – услышала она в наушниках голос Майка. – Джин, скажи им, не стрелять! Пожарные!

– Хорошо, переключи меня. Ястреб, слышите меня? Я – Амари-3.

– Джин, ты? – Теперь она уже слышала Михальчука.

– Майк приказал не стрелять. У бензовоза находятся пожарные.

– Да мы и сами поняли, но тут информация прошла, что боевики используют для подвоза боеприпасов гражданские машины, вот Леха и запутался. Увидел, как около бензовоза бегут какие-то мужики с металлом в руках, и влупил по ним. Ни в кого, слава богу, не попал. Я проверял. Только пугнул их. Они минут пять из укрытия не вылезали. Как там раненые, Джин?

– Фамилия. – она взглянула на медальон. – Так… Потапов. Полостное ранение груди. Случай тяжелый, но, думаю, выкарабкается. Другого, – Джин повернулась ко вторым носилкам, – зовут Иваном Бондаренко. У него… – Она склонилась над раненым. – Значит, два касательных. Посекло, можно сказать, осколками. Ерунда, одним словом. Царапины. Сильный шок, поэтому сейчас введу лекарства.

– Вертолет когда будет?

– Амари-3, Амари-3, – их перебили, и Джин услышала в наушниках английскую речь, – я Амари-6. Мы подлетаем. Подготовьте раненых.

– Они уже здесь, – сообщила Джин Михальчуку. – Сейчас эвакуируем. В госпитале их примет капитан Долански. Она – отличный хирург. Не волнуйся, Долански тоже ученица моей бабушки. Та считала делом своей жизни спасение людей.

– Будем надеяться, Джин. Бабушка кем работала? – поинтересовался Саня. – Светило науки?

– Можно сказать и так. Генерал-лейтенант медицинской службы, а во время войны – оберштурмбаннфюрер войск СС.

– Ничего себе, – поразился Михальчук. – Значит, и у нас была, на Украине?

– Где только не была. Мне некогда. Извини. Прилетели за ранеными.

– Понял.

Вертолет снизился. Рассредоточившись по периметру, американцы осуществляли прикрытие. Джин уже закрепила тяжелораненого Потапова на тросах и дала знак поднимать его на борт, когда неожиданно метрах в семидесяти раздался хлопок. Облако пыли разбежалось, словно круг от брошенного в воду камня.

– Скорее, скорее! – прокричала Джин по рации вертолетчикам.

Потапова начали поднимать. Через несколько секунд – еще один хлопок, еще один взрыв, теперь метров на тридцать ближе.

– Герцог-6, я – Амари-3, – сообщила она Майку по рации. – По нам ведут огонь, похоже, с помощью миномета.

– Я вижу. Это с той стороны реки. Нам отсюда не достать. Свяжись со своими приятелями. Скажи, пусть сменят позицию и накроют их. Срочно!

– Слушаюсь. Ястреб, Ястреб, слышите меня?

– Да, слышу, Джин.

– Саня, обстреливают санитарную вертушку. Майк приказал занять позицию и заткнуть их. Сделаете?

– Ага, вижу. На девять часов – миномет. Сейчас устроим, кэп.

Загрохотал КПВТ, обстрел вертушки стих и больше ничего не прилетало. Обоих украинцев благополучно подняли на борт.

– Амари-6, Амари-6, я – Амари-3. – Джин вызвала по радио Мэгги.

– Капитан Долански. Слушаю, Джин.

– Раненых забрали, – сообщила она. – Сейчас прибудут на базу. Плюс один труп. Увы. – Джин тяжело вздохнула. – Этого направлять сразу в морг. У одного мужчины полостная рана груди. Еле справились, поднимая его в положении сидя.

– Вертолет не сел?

– Нет, очень сильный обстрел. У человека большая потеря крови. Надо сразу ставить на кровезаменитель и под физраствор. Внутри, похоже, осколки. Слава богу, ничего не трогали. Думаю, ты справишься.

– Не волнуйся, Джин. – Мэгги рассмеялась. – Сошьем как новенького. Тут, кстати, тобой украинский генерал Собора интересовался, – сообщила она.

– Что ему надо? – Джин недовольно поморщилась.

– Спрашивал, для чего к его ребятам бабу приставили и как ее зовут. Мы ему отказали в объяснениях. Еще спрашивал, верно ли он услышал: «Говорит Ромео Фокстрот. Мы в деревне, сэр!» – или у него глюки.

– Тоже кино смотрел, ясно. – Джин улыбнулась. – Кто только его не смотрел! Надеюсь, ты объяснила, что это глюки и пора подлечиться.

– Про деревню на самом деле было. Майк любит разыгрывать, а генерал чуть умом не тронулся. Пришлось его успокоить, объяснить смысл шутки.

– А он?

– Ворчал на своем языке.

– Как же ты вообще с ним общалась?

– Кто-то там, понимающий по-английски, у него есть. Не с первого раза, но понять мог. Вот мою речь они вряд ли различили.

– Комбат Хмелев, наверное, от страха всю школьную программу английского вспомнил, – съязвила Джин.

– Кто-кто? – Мэгги переспросила с удивлением.

– Да есть тут один герой, который, как его сержант выражается, тупой, каких мало.

– Джин, вертолет прилетел. Я побежала.

– Удачи, Мэгги.

– Тебе тоже, Джин. Возвращайся быстрее.

– Я постараюсь.

Связь с Мэгги отключилась.

– Как ты? В порядке? – К ней подбежал Майк, взял за руку и заглянул в лицо. – Устала?

– Да, немного. – Джин улыбнулась. – Раненых и труп отправили. Я в порядке.

– Украинцы вышли с площади, – сообщил он. – Присоединились к твоим приятелям. Сейчас тебе снова придется отправиться к ним.

– Они мне уже как родные.

– Это неплохо. Боевики засели в здании школы. Будем их оттуда выкуривать, и нам потребуется помощь твоих ребят. Мы вызвали подкрепление. Помимо воздушной поддержки, к нам идут механизированный батальон дивизии Old Ironside и танковая рота «Абрамсов». Вам потребуется зайти с левого фланга, провести разведку и доложить обстановку.

– Я поняла, Майк. – Она кивнула. – Сейчас же иду к ним.

– Старк тебя прикроет.

– Отлично.

* * *

Едва добравшись до украинских БТРов, молодая женщина сразу увидела среди военнослужащих выведенных Майком с площади. Вид у них был куда более потрепанный и запыленный.

– Наш капитан, здорово! – Михальчук спрыгнул с машины, увидев Джин. – Как там Потапов и Бондаренко? Жить будут?

– Да. Они уже в госпитале. Уверена, капитан Долански все сделает самым лучшим образом.

– Будем надеяться. Я выясняю, как так получилось, что Славку грохнули. Знакомься, – он представил ей молодого сухощавого сержанта, – друган давнишний Серега Митин. Говорит, там застряли из-за тупости комбата. Он у наших ребят перед выездом ручные гранаты отобрал. Представь себе! – Михальчук присвистнул. – От греха подальше, говорит. Бой в городе. Вполне возможно, придется оборонять здание, те же больницу или элеватор. Какой бой в городских условиях без гранат? Количество и грамотность использования боеприпасов все решает. Верно ведь?

Джин кивнула.

– Он еще боеприпасы хотел пересчитать, но они выехали, не дожидаясь, пока он еще какое распоряжение родит. На площади ребят обложили со всех сторон, а он все не разрешал огонь открыть. Ведите переговоры, ведите переговоры… Пока ругались там по радио, исламисты и срезали пулеметчика. Жалко.

– Ладно. – Джин вздохнула. – Значит, так, сержант, – она сразу перешла к делу, – рассиживаться особо некогда. Наш капитан сказал, они укрепились в больнице. Приказано развернуться левым флангом, провести разведку, доложить расположение и дальше ждать приказа.

– Вот, слышал. – Михальчук по-дружески подтолкнул Митина в бок. – Здесь только один командир толковый имеется. Амер. Тот, который тебя с площади выводил. Мы теперь только его слушаем, а нашего глушим во избежание проблем. Не слыхать – и все. Пусть связистов вызывает для налаживания связи. Пока они налаживают, мы все задачи выполним. Все. Ребята, по коням. – Парень взглянул на часы. – Выдвигаемся левым флангом. Джин, давай ко мне. – Михальчук подтянул молодую женщину на БТР. – Поехали, поехали, Виталька. Заснул? Давай вон к тому бетонному забору у дамбы. Там пока и встанем. Оттуда недалеко до спортивной школы, где они засели, метров семьсот, я думаю. Гранатометом и автоматами не достанут, а с дамбы наблюдение вполне можно провести.

К забору приблизились спустя минуты четыре. Михальчук спрыгнул с БТРа.

– Я вон туда заберусь, – показал он на небольшое возвышение на дамбе, – позыркаю оттуда. Серега, давай за мной. Парамон, не расслабляться!

– Я тоже пойду. – Джин спустилась на землю. – Мне надо докладывать капитану.

– Там, мэм, опасно. – Михальчук пожал плечами. – Видишь, как она торчит, точка над забором. Они ее засечь могут запросто.

– Миха, гляди, амеры техники нагнали, – сообщил Коновалов.

Со стороны базы к площади у больницы Эль-Зара подтягивался десяток «Хаммеров».

– Там человек с сотню, не меньше.

– Это из дивизии Old Ironside, – объяснила Джин. – Майк вызвал подкрепление. Сейчас еще «Абрамсы» подойдут.

– Танки? – Михальчук сдвинул каску на затылок. – Война начнется.

– Прежде всего нам надо разведать цели, – напомнила молодая женщина.

– Ага. – Он кивнул. – Полезли. Парамон, пока за старшего.

– Есть!

«Хаммеры» Old Ironside выехали на пустырь правее украинских БТРов и развернули пулеметы в сторону площади.

– Так, чего там. – Михальчук пристроился на самом краю вышки, в тени. – Из стального листа сделана… Уже хорошо, – заметил он. – Если они нас увидят, то стрелковым оружием ее не пробить. Еще кто-то мешки с песком подтащил. Может, сами боевики, а мы попользуемся. Где они, голубчики? – произнес он, поднося к глазам бинокль.

– Что? – Джин присела рядом с ним.

– Мирных жителей в окрестностях нет. Значит, все по-серьезному. Вот вижу, ходит какой-то тип с автоматом прямо перед зданием школы. Платка или повязки на нем нет, но вряд ли просто погулять вышел. На крыше соседнего дома еще какой-то мужик. – Михальчук перевел бинокль чуть левее. – Работает активно, строя стеночку из кирпичей. Сдается мне, огневую точку готовит. Доложи своему…

– Герцог-6, я – Амари-3, – произнесла Джин по рации. – Докладываю обстановку.

Американский снайпер два раза выстрелил по указанным целям.

– Слышь, Миха, – снизу послышался голос Парамона. – Тут опять наш орет, тебя требует. Кричит, дескать, никому не стрелять, а лишь вести наблюдение.

– Так ты его успокой. Скажи, мы просто наблюдаем. Пусть валерьянки примет.

В воздухе послышался характерный свист, а спустя мгновение раздался взрыв – как раз между «Хаммерами» и позициями БТРов, за ним еще один. Вслед за этим вокруг «Хаммеров» взметнулись фонтаны песка, то есть автоматный огонь.

– Едрена вошь, миномет, – сплюнул Михальчук. – Вон там, – он присмотрелся, – в верхнем окне. Вспышки!

Джин немедленно доложила о происходящем.

– О’кей, на девять часов миномет. Открыть огонь! – услышала она в наушниках голос Майка.

– Открыть огонь, – передала молодая женщина.

– Парамон, пали! – крикнул Михальчук вниз.

Загрохотал «Марк-19», к нему присоединились крупнокалиберники с «Хаммеров» и КПВТ с БТРов. Даже невооруженный глаз мог отметить, как в осажденном здании школы надуваются и оглушительно лопаются громадные огненные шары.

– Кто стреляет?! Кто стреляет?! – вопил по рации комбат Хмелев.

Одна граната попала прямо в окно. Изнутри повалил дым.

– Парамон, не останавливаться! Жми их! – кричал Михальчук.

С БТРа дали еще две очереди.

– Одну промазал, – констатировал Саня, глядя в бинокль. – Прошлась вдоль крыши, а вторая вообще молодцом, точняк в окно легла.

– Миха, нас только что обстреляли из проезжающей машины, – доложил снизу Коновалов.

– Садани по нему. Чего ждешь?

– Есть!

– Сколько раз говорить: стрельнули, а мы сразу в ответ. Нечего ждать и всю эту хреновину хмелевскую повторять да обсасывать.

Джин не сводила взгляда с окна, откуда стрелял миномет. Через несколько минут снова блеснула вспышка.

– Они все еще там!

– Где? Парамон, огонь! Огонь! Долго собираешься, мать твою!

– Вспышки в крайнем правом окне верхнего этажа.

– Он успел перебежать!

– Я – Амари-3, я – Амари-3, вспышки в крайнем правом окне верхнего этажа. Как поняли?

– Видим. Сейчас накроем. О’кей!

Снова загрохотали пулеметы с «Хаммеров». Рикошеты трассеров отскакивали от стен.

– Эх, черт! – Михальчук вытер пот со лба. – Бьют хорошо, плотность высокая, а попадает, видишь, только один из двадцати. Надо корректировочку дать.

– Я – Амари-3, я – Амари-3, – передала она новое указание.

– Вас понял, Амари-3, – ответил Майк. – Передай всем вернуться на позицию. Начинаем выдвижение.

– Саня, выдвигаемся, вниз!

– Что? Штурм? – Напарник, похоже, не поверил.

– Вроде того!

– О! Серега, за мной. Кэп, руку давай! Давай, давай, без жеманства.

Они спрыгнули с вышки и подбежали к БТРам. «Хаммеры» уже проехали первый мост и двигались ко второму. С воем пронеслась реактивная граната, выпущенная из РПГ, и упала в реку. В ответ с «Хаммеров» открыли шквальный огонь. Опять выстрел из РПГ – граната пронеслась между машинами, но тоже мимо. Ударилась, разорвавшись, в насыпь.

– Ликвидировать гранатометчика! – услышала Джин в наушники приказ Майка.

– Ты видишь его? – повернулась она к Михальчуку.

– С РПГ? Сейчас. – Он высунулся из машины с биноклем и осмотрелся, прикрываясь люком. – Ага, вон там, похоже. В низкой пристройке рядом со школой. Парамон, сними его аккуратненько, а то слишком уж обнаглел.

«Хаммеры» скрылись за домами. Послушался стук пятидесятого калибра, выстрелы автоматического гранатомета, звонкие хлопки карабинов М-4. Потом раздался взрыв, еще один…

– Что это? – Михальчук насторожился. – Мины?

– Я – Герцог-6. Один «Хаммер» подорвался на фугасе, – сообщил через секунду Майк. – Будьте осторожны!

– Миха, Миха, нас обстреливают! – прорвался в забитый донельзя украинский эфир Петренко, шедший правее. – Что делать? Комбат опять не разрешает открыть огонь!

– Да сколько ж ты будешь его слушать? – заорал в микрофон Михальчук. – Лупи по ним, и баста. Ты ждешь, пока они тебя подобьют?

– Я – Герцог-6. Продолжайте обстрел. В здании ликвидированы три боевика, и правая сторона очищена полностью. Движемся дальше. Обеспечьте огонь с левого фланга.

– Вас поняли, Герцог-6…

– Что там? Убили кого-то?

– Нет, только машину потеряли. Людских потерь нет. У них убили троих и взяли правую часть здания. Приказано усилить огонь с левого фланга.

– Сейчас влупим!

– Одного взяли, – снова заговорила рация. – По-английски не говорит. Джин, послушай, что он там несет.

Через мгновение молодая женщина услышала слабую арабскую речь.

– Говорит, в городе около тысячи боевиков, – перевела она Майку. – Им поставлена задача атаковать полицейские участки и подразделения национальных гвардейцев. У них много гранатометов, тяжелых пулеметов, установленных на пикапах, и минометы. Дальше, как водится, Майк… – Она улыбнулась. – Это священная война. Мы крестоносцы, и они будут сражаться с нами до конца. Аллах Акбар! Понятно без перевода, я надеюсь.

– Я понял. – Майк неожиданно ответил мягко и тут же приказал кому-то рядом: – Уведите! Хватит слушать его разглагольствования.

– Можно сообщить информацию украинской стороне? – спросила Джин.

– Да, конечно. Это важно для всех.

– Взяли пленного, – сообщила она Михальчуку. – Говорит, у них тысяча человек, много гранатометов, тяжелого вооружения…

– Гранатомет! – завопил Коновалов.

– Виталька, сворачивай. – Михальчук бросился вниз.

БТР резко качнуло. Реактивная граната пронеслась по касательной, едва не задев борт. Снова открылась шквальная стрельба.

– Подтянулись, гады. Боезапас пополнили.

– Не стреляйте, не стреляйте!

От разбитой машины к БТРу бежал солдат ICDC в рваном камуфляже:

– Подождите!

Его затащили на БТР. Солдат был весь измазан в крови. Джин дала ему воды.

– Я – Омар Хатиб. Меня послали за помощью. Они там, их много. – От усталости и пережитого напряжения мужчина едва мог говорить. – Захватили полицейский участок за школой. Сущий ад… У нас же только автоматы, тяжелого оружия совсем нет, а они вооружены до зубов. Полицейских ловят по всему кварталу, режут прямо на улице, вместе с семьями, вроде баранов. Добивают раненых, детей. Никого не жалеют. Меня послали к вам. Скорее, скорее, там убивают моих друзей. Там моя жена, две дочки. Они всех убьют.

– Вот гады! – Михальчук стиснул кулаки. – Виталька, двигай?

– Нет, в одиночку нельзя, – Джин остановила его, – подожди. Надо доложить и взять поддержку.

– Скорее, скорее!

– Я – Амари-3, я – Амари-3. Майк, к нам добрался национальный гвардеец из соседнего квартала. Там много боевиков. Убивают полицейских. Они просят о помощи. Думаем ехать.

– Выдвижение разрешаю, – ответил капитан Фостер через секунду. – Вас поддержат два «Хаммера». Координируйте свои действия. Займите позиции в районе второго моста и отстреливайте их оттуда. Далеко в город не лезьте, ведь можете угодить в ловушку.

– Все поняла, спасибо. Дали два «Хаммера», – передала она Михальчуку. – Теперь поехали, можно. Приказано занять позиции у второго моста и вести огонь.

– Не волнуйся, братан. – Михальчук хлопнул иракца по плечу. – Сейчас врежем им – сдует как ветром. Джин, переведи. Жми, Виталька!

– Вам в поддержку высылаю «Апачи», – сообщил Майк. – Они прикроют с воздуха.

Два вертолета появились минут через семь, когда украинский БТР и два «Хаммера» уже вели огонь с моста. Ударом ракеты «Хеллфайр» с вертолета проломили стену дома, в котором укрепились боевики. Вслед за этим в пролом устремилась американская штурмовая группа. Автоматические пушки «Вулкан» утюжили боевиков в районе полицейского участка и вокруг мечети.

– Они отходят. Усилить огонь! – приказал Майк по рации. – Заходите слева. Ловушка должна захлопнуться. Вести огонь на поражение и никого живым не брать.

– Ничего себе. Серьезно! – обалдел Михальчук. – Впрочем, такие сложности по мне.

– Спасибо! Спасибо! – Какая-то женщина в синем платке бросилась к БТРу. – Мы думали, погибнем все!

– Кто это?

– Моя жена. – Хатиб спрыгнул с машины вниз.

Они плакали и обнимались.

– Ты слышь, давай залезай с ней сюда, – крикнул Михальчук, – а то как всадят. Они не успокоились еще. Джин, скажи им.

– Поднимайтесь сюда, Хатиб, там опасно. – Джин наклонилась, протягивая женщине руку.

Она была молодая, хрупкая, с большими темными глазами и вся бледная от страха. Женщина робко присела рядом с Джин, кутая платьем колени.

– Не бойся, не бойся, свои, – успокаивал ее Хатиб.

– Вот, попейте. – Джин протянула ей кока-колу. – Думаю, все скоро закончится, и вы сможете вернуться домой.

Вертолеты «Апачи» без устали гоняли боевиков по всему кварталу, тогда как выходы заблокировали БТРы «Страйкер» и подтянувшиеся танки «Абрамс». Вскоре перестрелка начала стихать.

– Почти три сотни человек уничтожили, – сообщил Майк по рации. – Если учесть, что в городе их около тысячи, то это далеко не конец. Надо ждать провокаций в других кварталах.

– Какие наши действия, кэп?

– Сейчас же разворачивайтесь и возвращайтесь на трассу. Здесь мы закончим сами.

– На трассу? – Джин удивилась.

– Да. Там на подходе к Эль-Куту обстрелян польский логистический конвой. Поляки обычно ходят со слабым сопровождением – всего несколько джипов с четырьмя стрелками и водителями, а из вооружения только пулеметы ПМК на турели. Тяжелого вооружения обыкновенно нет. Угораздило их попасть в Эль-Кут, когда тут началась самая заваруха! Попали под раздачу. Шлют сигналы SOS. Выдвигайтесь на выручку. Ориентировочно в пятнадцати милях от Эль-Кута услышите бой. Они ведут перестрелку.

– Ясно, кэп. Исполняем немедленно.

Джин повернулась к Михальчуку.

– Что там? – спросил он.

– Поляки попали в засаду на трассе. Надо выдвигаться им на помощь.

– Понял. – Михальчук поправил каску. – Виталька, слышал? Четыре танкиста и собака во что-то вляпались. Поворачивай и жми на трассу. Какой там километр, кэп?

– Ориентировочно миль пятнадцать.

– Поглядим – увидим. Всем смотреть в оба, – приказал он. – Трасса извилистая. В такой обстановке на любую гадость можно нарваться. Петренко, за мной!

– Куда?

– На трассу! Не тормози.

Вокруг дороги с обеих сторон росли густые, огромные пальмовые рощи. Где-то в глубине изредка мелькали одинокие строения.

– Да, засаду организовать здесь – милое дело, – констатировал Михальчук, осматриваясь по ходу движения. – Немудрено, что они их подкараулили.

Перестрелку услышали издалека.

– Так, встать здесь, за изгибом дороги, – скомандовал Михальчук. – Не лезть на рожон. Сориентируемся-таки!

– До них метров триста, – предположил Парамонов.

– Герцог-6, я – Амари-3, – доложила Джин по радио. – Прибыли на место.

– Отлично. Сейчас они свяжутся с вами для корректировки совместных действий.

– Амари-3, Амари-3, я – Варшава-7, – услышала она в эфире через секунду. – К вам направлен капрал Мазур. Все действия осуществлять через него.

– О’кей, понятно.

– Так. Чего сказал?

– Поляки выслали своего гонца. Сейчас все расскажет.

– Ага, вижу их.

Из-за поворота выскочил джип. Приблизившись к БТРам, он остановился, и с джипа спрыгнул солдат в камуфляже. Он подбежал к машинам.

– Капрал Вацлав Мазур, – доложил солдат по-английски, увидев обмундирование Джин и офицерские нашивки на воротнике. – Прибыл для согласования действий.

– По-русски можете говорить? – спросила она.

– Так точно. Украина? – Он удивился, сообразив, кто прибыл к нему на выручку.

– Тогда давайте по-русски, – предложила Джин. – Я понимаю. Нам всем так проще будет и скорее. Не надо тратить время на переводы. Залезайте сюда!

– Давайте помогу, славяне. – Михальчук подтянул капрала на броню.

– Докладывайте обстановку, – разрешила Джин. – Только не мне, а сержанту, – показала она на Саню. – Я только по медицинской части и для корректировки с американской стороны, но по войне главный он.

– Слушаюсь. У нас конвой довольно длинный. Продукты везем, медикаменты, – сообщил поляк. – Здесь сами видите, пальмы вокруг, дорога извилистая. Лишний раз голову не повернешь, и происходящее в хвосте плохо видно.

– Хвост и подкараулили, – догадался Михальчук.

– Точно, – подтвердил поляк. – Подорвали фугас, а сами закрепились в глинобитном здании, метрах в двухстах от дороги. Обстреливают из стрелкового оружия и гранатометов. У нас вооружения практически нет. – Он пожал плечами.

– Да мы уж в курсе. – Михальчук кивнул, глядя на карту. – Этот домишко? – показал он бумагу поляку.

– Да, тот самый.

– Значит, сообщай своим, и я сейчас зайду с фланга, вот отсюда. – Михальчук показал на карту. – Из-за поворота, чтоб неожиданно, и ломану им как следует. Петренко меня поддержит, а вы тоже со своей стороны спуску злодеям не давайте. Ясно. Как я ударю, тоже открывайте огонь. Выкурим их по-быстрому, и, как миленькие, покатятся.

– Ясно, сержант. – Поляк улыбнулся.

– У вас раненые есть? – спросила Джин.

– Да. Двое, мэм. В укрытии с этой стороны дороги.

– Я поеду с вами. Тогда покажете мне их. Также необходима эвакуация раненых.

– Спасибо, мэм.

– Михальчук, я с капралом. – Джин спрыгнула с БТРа.

– Ты осторожнее там, кэп.

– Постараюсь.

– Мы мэм в обиду не дадим. – Мазур по-доброму рассмеялся.

– Я надеюсь. Петренко, зайдешь правее, – скомандовал Михальчук по радио. – Огонь по правому борту из всех имеющихся огневых средств. Не робеть!

Вслед за Мазуром Джин села в польский джип. Через несколько минут она услышала, как загрохотали украинские КПВТ, и поляки дружно поддержали их огнем со своей стороны. Они приветствовали появление союзников громкими возгласами.

– Где раненые, показывайте.

– Вот, мэм.

Джин привели под самодельный навес, где находились пострадавшие. Оба были в сознании. Увидев Джин, они даже пытались встать.

– Нет, нет, сидите, – разрешила она. – Я только доктор и хочу осмотреть раны.

– Да, ерунда. Просто царапнуло, мэм. – Один из солдат пренебрежительно поморщился. – Сами перебинтовали.

– Все равно я осмотрю, – серьезно ответила она.

Ранения действительно были легкими.

– Амари-6, Амари-6, – Джин вызвала по рации госпиталь, – я – Амари-3. Атакован польский конвой. Имеются двое пострадавших. Ранения касательные, эвакуация не требуется. Как доберутся до базы, сами явятся на перевязку.

– Я – Амари-6. – Она услышала голос Мэгги. – Поняла, Джин. Жду.

– Как там украинцы, которых вытащили с площади? – спросила она. – Операция прошла успешно?

– Нормально, – уверенно ответила Мэгги. – Жить будет, но придется полежать в госпитале.

– Кто бы сомневался! – ответила Джин и обернулась, услышав крик Михальчука:

– Готово! Разделали под орех.

Метрах в двадцати остановился БТР украинца. Саня спрыгнул с брони. Он улыбался, значит, явно был доволен.

– Что тут, кэп? – спросил Михальчук, подходя ближе. – Помощь нужна?

– Да нет. – Джин мотнула головой. – Сейчас закончу перевязку, и сами поедут дальше, без проблем. – Она закрепила бинт на плече одного из польских солдат. – Вот так.

– Братья-славяне, не вешать нос. – Михальчук слегка хлопнул по спине более молодого. – Прорвемся!

– Мэгги сказала, у Потапова все нормально, – сообщила Джин, собирая медикаменты в сумку. – Операция прошла успешно. Шансы неплохие, практически процентов девяносто пять.