Текст книги "Жена проклятого князя"

– Примерно так, – передернул плечами Андре.

Десять франков! Ему, князю! Да он на чай в ресторации больше оставлял! Merde.

– Этого следовало ожидать. Мне вот тоже приходится самому о себе заботиться. Казна пуста, налоги не плачены и все такое. «Франкия не может себе позволить оплачивать придурь глупого мальчишки», – зло процитировал Морис собственного отца.

– О, точно! – Андре хлопнул себя по лбу. – Моя доля в банке!..

– Которую ты проиграл на прошлой неделе. Мне, между прочим, пришлось ее выкупать у мерзавца Конте. Знаешь, сколько он с меня содрал?! Так что извини, друг, но доли в банке у тебя нет.

Андре молча сжал кулаки и покрыл себя, придурка, последними словами. Вот что ему стоило остановиться раньше? Или поставить не долю в банке, а хоть бы свое поместье под Владимиром? Дура-ак…

– Ладно, доли нет. Но хотя бы Бриз-то у меня остался?

– Бриз – да. Если князь Михаил о нем не вспомнит и не затребует в Руссию. Или если его не заберет твоя вдова.

– Какая, к демонам, вдова?.. Ох же, merde, я не успел развестись!

– И князя Михаила ждет приятный сюрприз.

– С того света. Да ну, шлюшка и Бриз? Это не смешно. В конце концов, соврешь что-нибудь.

– А не буду я врать, Андре. – Морис глянул на него неожиданно остро, напомнив франкского императора. – Скажу правду. Подарил своему новому вассалу. Я же не могу бросить тебя на произвол судьбы. Но и дать серьезную должность тоже не могу, сам понимаешь. Что-то такое… ну, допустим, будешь моим лютнистом.

– При том, что ты терпеть не можешь музыку?

– Да плевать на музыку! Ладно, будешь учителем бриттского и славского языков, это правдоподобнее. Но ты мне нужен не ради ведра со струнами и не ради трепа с бриттами!

– А ради чего, Морис?

– Ты мой друг.

– Вассал, – едва сдерживая злость, поправил его Андре.

– Твою мать… да, вассал. Давай, сукин ты сын, на колени и приноси вассальную клятву. Ну?

– За каким демоном? Ты сдурел?.. Сир!

– Это я сдурел? Это ты прогулял все уроки! Как твой сюзерен, я имею право дать тебе и новое имя, и документы, и демона лысого! Я беру тебя под свою руку, идиота безответственного! Даю тебе защиту императорского рода! Ты!.. – Под конец Морис уже орал, нависая над столом.

– Все-все, я понял, не испепеляй меня на месте, пожалуйста! Очень страшный сюзерен!

– Идиот… – устало выдохнул Морис, падая обратно. – Учти, больше предлагать не буду. Нужна мне эта головная боль!

– Нужна.

Андре хмуро поставил полупустой бокал на стол Мориса. Он всеми фибрами души чуял, что в предложении вассалитета кроется подвох размером с Бриттский пролив, но другие варианты были куда хуже. Ведь сейчас он – никто и звать его никак. Ни документов, ни денег. В глазах закона он даже не дворянин!

– Тогда вперед, друг мой.

Мысленно пообещав Всерадетелю, отцу, руссийскому императору и особенно той суке, что его подставила, все кары небесные, Андре отошел от стола и встал на колени. Очень хотелось зажмуриться, чтобы хоть не видеть собственного позора, но он привык встречать все, что уготовила ему судьба, с открытым забралом. Значит, и сейчас будет так же.

– Именем Буоннов, перед лицом Единого, дарую тебе рыцарское звание и новое имя. – Морис коснулся его плеча обнаженной шпагой плашмя. – Принимаешь ли ты мой дар, шевалье Андре Вульф, и клянешься ли быть моим верным вассалом?

– Да, монсеньор. Клянусь верно служить вам до скончания дней своих. Моя жизнь – ваша жизнь, монсеньор. Перед лицом Единого. Да будет так.

Когда Андре прикоснулся губами к шпаге Мориса, его пронзил разряд, похожий на молнию. И что-то изменилось. А еще Андре показалось, что шпага светится – синим, с золотыми искрами. Наверное, солнце отразилось. Ведь не мог же Андре увидеть магию древнего ритуала? У него же нет дара и никогда не было! Определенно, показалось.

Глава 4, бизнес и ничего личного

Брийо, столица Франкии. Где-то в бедных кварталах

Матильда

Выйдя за порог заведения мадам Фифи, Матильда глубоко вдохнула воздух свободы и огляделась. После двух дней взаперти даже узкая, плохо замощенная и загаженная улочка без единого деревца казалась прекрасной. Хотя в целом картина мало отличалась от ожидаемой: типичный город доиндустриальной эпохи. Кирпичные и деревянные разномастные домики в два-три этажа, вторые этажи нависают над первыми, на балконах сушится белье. Кое-где вывески – ножницы, ботинки, поросенок с воткнутой вилкой и прочие кружки, некоторые даже с написанными названиями.

Обзор, конечно же, перегораживала похожая на катафалк карета, запряженная желтым конем с печальной мордой и кривоватыми ногами. Матильда невольно улыбнулась: этого мерина хоть сейчас на роль любимого коня некоего гасконского дворянина!

Оглянулась она тоже с улыбкой и даже помахала рукой бараку из красного кирпича с вычурной намалеванной на жестяном листе вывеской: грудастая девица с веером. Девица ее проигнорировала, видимо, потому что у нее живот болел. Здоровые люди так не кривятся и не выпучивают глаза!

На месте князя Матильда бы обходила заведение, где даже на вывеске уродина, десятой дорогой. Впрочем, она бы точно столько не выпила!

Оставалось надеяться, что у новой мадам дела обстоят лучше и с вывеской, и с работницами. По крайней мере, сама мадам выглядит куда лучше Фифи! Лет не более тридцати, стройная, с уложенными в сложную прическу рыжими локонами, одетая в строгое темно-зеленое платье, оттеняющее глаза. Так сходу и не скажешь, что владелица дома терпимости. Скорее молодая жена какого-нибудь прокурора или мануфактурщика.

Кстати о здоровье, молодости и красоте!

– Мадам?..

– Жозефина. – Новая хозяйка смерила ее изучающим взглядом и жестом велела забираться в карету.

– Мадам Жозефина, – спросила Матильда, сев на обитое затертым бархатом сиденье. – А лекарь у вас есть?

– Ты больна? – нахмурилась мадам.

– Насколько я знаю, нет. Но вдруг беременна? Или какая нехорошая болезнь… ой! – Матильда чуть не свалилась на пол, когда карета тронулась и тут же подскочила на колдобине, – …приключилась?

Мадам вылупилась на нее, как на призрак отца Гамлета, а вторая девица – Лулу, с ней у Матильды вроде были неплохие отношения – захихикала, прикрывая рот ладонью. Может быть, потому, что у нее не хватало левого верхнего клыка, да и вообще зубы были не в порядке. В отличие, кстати, от мадам Жозефины и самой Матильды.

– Фифи не соврала, ты совсем дурочка. Когда на тебя наложили пустоту?

Матильда недоуменно заморгала. Какая еще пустота?

– Да всем обновили два месяца назад, – фыркнула Лулу. – Мими вечно все забывает. Не бойся, не забеременеешь еще девять месяцев, даже если захочешь.

– А что за нехорошие болезни? – не успокаивалась Жозефина, и Матильда уже пожалела, что спросила прямо. Надо было сначала у девиц разузнать местные реалии.

Черт, как же странно все это! Дикий век, с гигиеной плохо, с медициной еще хуже, да тут должны свирепствовать эпидемии! А они о дурных болезнях не слышали и умеют предохраняться какой-то «пустотой». С ума сойти!

– Ну, те, что передаются половым путем, – и, видя, что ее по-прежнему не понимают, перечислила самые явные симптомы.

– Ужас какой! – Жозефина осенила себя кругом, было очень похоже на то, как крестятся католики: двумя пальцами, начиная со лба, потом левое плечо, грудь, правое, и закончив жест прикладыванием пальцев к подбородку. Надо запомнить, обязательно! – Ничего подобного у нас нет и быть не может! Мы же не дикари какие! К вам что, моряки из Нового Света такое приносили?

– Не помню, – сделала жалобные глаза Матильда: Лулу подсказала ей отличный выход из всех неловких ситуаций.

– Дурочка, – Жозефина с жалостливым превосходством покачала головой. – У меня приличное заведение, не то что у некоторых! У моих девочек всегда есть очищающие настои, а каждую неделю их осматривает ведьма. Вам повезло, что Фифи задолжала мне… неважно, сколько, а у меня две девочки выскочили замуж. В самый сезон!

Лулу округлила глаза и опять прикрыла рот ладонью. А мадам Жозефина умиленно улыбнулась и пояснила с неприкрытой гордостью:

– Мои девочки выходят замуж с неплохим приданым. Габи взял булочник с Красной набережной! – прозвучало почти как «сам король».

Матильда поймала себя на том, что невольно улыбается. Мадам Жозефина определенно ей нравилась! Может быть, с ней получится договориться? Мадам явно заботится и о репутации заведения, и о девицах. С ее деловым подходом и знаниями Ольги Смирновой можно сделать отличный бизнес! А главное, Матильде не придется ложиться под клиентов.

Вспомнив пьяную солдатню, она поежилась. Нет, этого ужаса она избежит любым способом!

– А почему вы выбрали нас двоих? – спросила Лулу с интонацией «меня-то понятно, а эту дуру почему?».

– Понравились, – подмигнула ей мадам.

То есть вас не касается, да? Ага, сейчас не касается!

– Вам? – переспросила Матильда, уже не кося под овечку.

– Ишь ты, а говорили – дурочка, – рассмеялась мадам. – Не только мне. Тебя, красотка, на три дня выкупил имперский маг. Такой клиент – это же новый уровень заведения! Фифи иногда такая глупая курица. Упустить мага!

– Мсье нотариус, – автоматически поправила Матильда и чуть не прикусила язык. Кто ее просил лезть? Вот и Жозефина посмотрела на нее с подозрением, но тут же расслабилась, видимо, вспомнила о дурочке с дырявой памятью.

– Все имперские нотариусы маги, деточка. Маги на службе у императора.

Матильде захотелось зажмуриться и сжать виски ладонями, чтобы голова не лопнула. Дурдом на выезде! Магия, маги… бред, боже, какой же это бред! Может, все же она спит?

Однако нос и прочие органы чувств подсказывали, что не спит. Не бывает во сне такой реалистичной вони навоза и жестких сидений, отбивающих попу на каждой колдобине. И как Жозефине удается сидеть ровно и с таким видом, будто ее на порше по автостраде катают? Или как будто она в кинозале сидит, с шампанским и устрицами – для колы и попкорна Жозефина была слишком прямой и нарядной.

Матильда и сама бы с удовольствием поверила в кино. Там, за окном кареты, был настоящий город эпохи Ренессанса! Из бедного квартала они выехали, так что улочки расширились, дома словно расправили плечи, появилась зелень – палисадники, цветы на окнах и даже на крышах. По мостовой сновали коляски, всадники, фургончики. К обочинам жались пешеходы – то зеленщик с тележкой товара, то матрона с корзинкой на локте, то стайка быстроглазых мальчишек, то почтенный мсье в сопровождении важного слуги. А вот девочка-цветочница, продает фиалки… Сбылась мечта идиотки увидеть Францию восемнадцатого века. Кушайте, не обляпайтесь, Оль Санна.

Матильда! Никакой Оль Санны здесь нет. И чем скорее она это запомнит, тем больше у нее шансов на новую, длинную и по возможности счастливую жизнь.

Словно в насмешку, карета остановилась под вывеской «Дом сбывшихся желаний», около беленого здания с коваными балкончиками и увитой розами аркой перед входом. Вывеска тоже была оплетена розами, сбоку красовался толстенький амурчик. Невольно Матильда задумалась: какая здесь мифология? Религия – монотеизм, жрецы напоминают европейских падре, только носят белое, и вместо креста тут круг. Чертовски интересно! Надо будет расспросить аборигенов…

Так, мадемуазель Матильда! Закатали губу и погасили нездоровый блеск глаз. Вы тут не на раскопках и даже не на экскурсии. Хотя вот этот мордоворот под аркой так и просится на скалу, живописать. Высоченный, мощный, надбровные дуги выпуклые, лоб низкий, глазки злобные. Плечищи обтянуты мундиром, на поясе – шпага, на груди – блестящая медная бляха с перекрещенными мечами и птичьей головой.

Ага. Доспехов нет – значит, огнестрел тут прочно вошел в обиход. Мундир – достаточно простой, без свойственных Ренессансу финтифлюшек, больше похож на творение века этак девятнадцатого, причем второй половины. Странно!

– Ты что, никогда не видела Соколов? – спросила Жозефина, заметив интерес Матильды. – Вряд ли страж тебя поразил неземной красотой.

– А кто такие Соколы?

– Соколы Бдящие, гильдия охранников. В отличие от некоторых, я предпочитаю платить за безопасность им, а не портовому сброду. Деньгами платить, вы меня поняли? Никаких «своим даром»! А то знаю я этих прохвостов, увидят новенькую – и тут же подкатывают. И скидок им не делать! Пусть платят, как положено.

Матильда хмыкнула про себя: все понятно. Они не делают скидок Жозефине, а Жозефина – им. Бизнес, ничего личного. Прелестно!

– А вне работы? – пискнула Лулу.

Матильда с Жозефиной синхронно оглянулись на нее и синхронно подняли брови, потом переглянулись и чуть не рассмеялись нечаянному совпадению взглядов на мужскую красоту.

– В свой выходной делай что хочешь, – передернула плечами Жозефина, а у Лулу чуть глазки не выпали.

– Выходной?..

– Один в неделю. У нас приличное заведение, мы чтим кодекс.

О! Вот это прогресс! Тут есть Трудовой Кодекс! Или хотя бы что-то похожее. С ума сойти. Да во Франции восемнадцатого века о подобном извращении никто и не заикался. Законы Гильдий – да, но они ж для каждой были свои, а тут, похоже, Кодекс общий. Фантастика, да и только!

Мордоворот тем временем подмигнул Лулу, и та кокетливо повела плечиком. Жозефину же и Матильду он проигнорировал, понимая, что тут не обломится.

Дверь хозяйке открыл седой дедок, запакованный в алую ливрею. Поклонился мадам, окинул внимательным взглядом новеньких.

Внутренняя обстановка тоже разительно отличалась от борделя, в котором Матильда начала карьеру. В общем зале, куда они попали после прихожей, чувствовался вкус. Оттоманки и мягкие кресла с низкими столиками – белое дерево, немножко бронзы, розовая парча. В углу барная стойка, за ней выставка бутылок. На стенах зеркала, цветы и картины весьма вольного содержания.

Матильда улыбнулась. Через пару веков эти картины будут стоить баснословных денег, их станут обсуждать с умными лицами, восторгаться и спорить, кто послужил моделями для бессмертных полотен. Пока же они украшают стены столичного борделя.

Кроме нарисованных, зал украшали и живые девушки. Они полулежали на оттоманках, сидели в креслах, двое играли в какую-то настольную игру. Все они были одеты в яркие открытые платья с короткими, выше щиколотки, юбками.

При появлении Жозефины гомон в зале стих, все с любопытством воззрились на новеньких.

– Мадам! – К Жозефине подбежала девица в синем форменном платье с передником, то ли горничная, то ли ряженая под горничную. – Полчаса назад прибыли сам шевалье де Блуа, заказали Жоржетту и ужин.

– Послали за ужином к Паулю?

– Конечно, мадам, все, как вы велели! – Горничная стрельнула глазами в сторону новеньких, но вопроса не задала.

Зато задала Лулу:

– Кто такой шевалье де Блуа?

Мадам посмотрела на нее с жалостью:

– Управляющий королевского дворца. Наш самый любимый клиент! Ничего, скоро вы будете знать всех важных господ в лицо.

– И не только в лицо, – жеманно хихикнула Лулу.

Мадам почти незаметно поморщилась и велела горничной:

– Познакомь Лулу с девочками и покажи ее комнату. А ты, – она кивнула Матильде, – иди за мной.

По дороге Матильда оглядывалась по сторонам. Фривольные картины и тканые обои на стенах, ковровые дорожки под ногами, чистые беленые потолки с лепниной, узкие окна в ало-розовых драпировках. Лестница с коваными перилами.

– Там комнаты девочек, – махнула наверх Жозефина. – Дальше мой кабинет, прачечная, кладовые и кухня.

– У вас еще и клуб-ресторан? – спросила Матильда.

– Нет, у нас не готовят для клиентов ничего, кроме напитков… хм… что за клуб-ресторан?

– Ну, я слышала про такое, – неопределенно пожала плечами Матильда.

– Расскажешь, – улыбнулась ей Жозефина, отперла массивную дверь с золотым купидончиком и, зайдя, указала на стул перед письменным столом. – Проходи, садись.

Сама мадам устроилась за столом и позвонила в колокольчик. Тут же примчалась еще одна горничная – на сей раз постарше и помассивнее первой.

– Шамьет и пирожные… – Жозефина внимательно глянула на Матильду и добавила: – Пирожки тоже неси.

Матильда благодарно кивнула: при слове «пирожки» у нее подвело живот. А еще очень хотелось спросить, что за шамьет такой, но она решила поменьше показывать свою дикость. Ну, насколько это вообще возможно.

– Итак, имперский нотариус, – приступила к допросу Жозефина. – Раньше он не посещал заведения Фифи.

Матильда только пожала плечами.

– Почему он выкупил тебя на три дня? И почему оставил одну?

– Наверное, потому что вчера он снял с меня какое-то заклятие. Он сказал, что меня похитили из благородной семьи и лишили памяти. Мсье нотариус был так добр, что пообещал увести меня из борделя и разузнать о моем прошлом, – выдала Матильда сокращенную версию.

– Ах вот как. – Жозефина нахмурилась. – Ну, Фифи, ну, курица… А ты сама что-нибудь помнишь?

– О семье – ничего.

– Так-так. И с чего мсье нотариус взял, что ты из благородных?

– Я умею читать и писать, знаю арифметику и алгебру, говорю на иностранных языках.

– Неплохо, неплохо. – В глазах Жозефины так и замелькали дензнаки, которые она заработает на новенькой девице. – Чем ты так очаровала мсье нотариуса, что он решил принять в тебе участие?

– Я думаю, из чистого азарта, мадам. Мсье не любит нарушителей закона. Он что-то сказал про незарегистрированную ведьму, может быть, у него личные мотивы?

– Возможно, все возможно, – кивнула Жозефина с видом «ни на грош тебе не верю».

Ну и пусть не верит на здоровье. Ищите дуру выкладывать всю правду о себе в другом месте.

– У вас ведь не будет неприятностей из-за моего контракта?

Жозефина махнула рукой:

– Нет, что ты. Неприятности будут у Фифи. Говорила я ей, не связывайся с нелегалами! Так, вернемся к нашему делу. Какие языки знаешь?

– Русский и английский.

– Какой?

– Ну… Британия, Лондон, сэры и королева. How do you do?

– А, бриттский, – кивнула Жозефина. – Видно, у тебя еще откат от снятия проклятия не прошел, лепишь ерунду. И что мне с тобой делать? Напугаешь еще клиентов… впрочем, твое благородное происхождение – большой плюс к твоей красоте. Если ты еще и не дура, как говорила Фифи…

– А Фифи всегда говорит правду и ничего, кроме правды… – в тон ей продолжила Матильда.

– Не дура, – кивнула Жозефина и улыбнулась. – Что ж, тогда…

– Мадам! Ваш шамьет! – В дверь вошла горничная с подносом. На всю комнату запахло кофе и пирожками. С капустой и рыбой.

С трудом дождавшись кивка Жозефины, Матильда впилась зубами в пирожок. Она так увлеклась, что прослушала начало фразы:

– …тебя ведьме.

– Какой еще ведьме? – чуть не подавилась Матильда.

– Нашей. М-да, с памятью у тебя полный швах. – Итак, покажу тебя ведьме, что-то не доверяю я Фифи. Если все в порядке, завтра начнешь работать.

На этот раз Матильда все же подавилась и раскашлялась, до слез из глаз.

– Да что ж за напасть такая! – нахмурилась Жозефина. – Так, не торопись, ешь спокойно.

– Прошу прощения, мадам, – пролепетала Матильда, ругая себя за неосторожность и жадность. – Но завтрашний день все еще принадлежит мсье нотариусу.

Жозефина подняла бровь:

– Тебя это не должно беспокоить, детка.

Твою ж дивизию! Надо срочно брать себя в руки! То есть Матильду. Не время бояться и расклеиваться. Но и бросаться в бой следует осторожно, чтобы не настроить мадам против себя. Как отвратительно от кого-то зависеть!

– Мадам Жозефина. – Вытерев руки салфеткой и выпрямившись, Матильда натянула на лицо несвойственное ему выражение деловой дамы. – Я вижу, ваш бизнес процветает. И вы наверняка заинтересованы в привлечении новых клиентов и росте доходов, не так ли?

– Ну, так. – Мадам заинтересованно улыбнулась.

– В городе далеко не одно подобное заведение, и в целом услуги одинаковы, не так ли? – Дождавшись кивка, Матильда продолжила: – Я знаю, как вы могли бы выделиться и привлечь новых клиентов. Мало того, удержать их.

– Неужели? Ну, рассказывай, детка.

Матильда улыбнулась и отпила кофе.

– Я не видела ваших девочек в подробностях, поэтому задам несколько вопросов, чтобы не предлагать то, что вы и так делаете, хорошо? Для начала: делают ли ваши девочки интимные стрижки?

– В смысле подстригают ли волосы внизу? Нет, зачем это?

– Мужчинам нравится. Или удалять все волосы, как делают на востоке, или, еще лучше, выстригать рисунки на лобке. Можно даже красить хной, басмой или индиго.

– Ты так делала? Покажи.

– Если вы дадите лист бумаги и карандаш.

– Карандаш?

– Ну, грифель. Или перо. Что-нибудь, чем можно рисовать.

Жозефина молча встала, покопалась в секретере и положила перед Матильдой лист бумаги и грифель. А потом внимательно, хоть и скептически смотрела на ее работу.

– Забавно, – прокомментировала она, разглядывая готовые эскизы. – Но не думаю, что эта милая мелочь серьезно что-то изменит. Что-то еще?

– Разумеется, что-то еще, – кивнула Матильда. – Стриптиз-шоу, ролевые игры, приватные танцы, эротическое меню, стилизации. Бонусные программы, привилегии.

– Сколько мудреных слов. – Жозефина покачала головой. – Откуда ты их набралась?

– Я много читала в детстве.

– Ах, читала, – протянула Жозефина. – Ладно, расскажи о чем-нибудь подробнее.

– Когда мы станем партнерами, с удовольствием.

Несколько мгновений Жозефина смотрела на нее с недоумением, а потом рассмеялась:

– А ты не промах, детка. Партнерами, скажешь тоже! Знаешь, сколько труда, денег и связей я вложила в этот дом? Не то что твои стриф… как его там… короче, не зарывайся.

– Я не зарываюсь, – пожала плечами Матильда. – Я вряд ли смогу вернуться к родным, они не примут шлюху. Но и не готова продолжать быть бессловесной постельной грелкой. В отличие от мадам Фифи, вы способны использовать шанс, даже если он кажется странным. Иначе бы вы не выкупили мой контракт.

– Сколько лести умещается на этом маленьком язычке! – хмыкнула мадам. – Если ты будешь так же обрабатывать клиентов, быстро выйдешь замуж и станешь обеспеченной дамой.

Матильда пожала плечами:

– Я не особенно хочу замуж. Сидеть дома, рожать детей и вести хозяйство? Скучно. Вот заниматься интересным делом, хоть теми же шоу, это совсем другое. Я предпочитаю быть свободной обеспеченной дамой. Как и вы.

Жозефина покачала головой и взялась за чашку с остывающим шамьетом.

– Говоришь ты красиво, но пока я не увижу реальных дел и дохода с твоих фантазий, ни о каком партнерстве и речи быть не может.

– Я понимаю, вы меня не знаете и не хотите рисковать. Это вполне разумно. Давайте для начала сделаем чуть проще? Я не хочу выходить в зал и обслуживать клиентов. Но я могу сделать для вас костюмированное шоу, это будет моим первым вкладом.

– Что за костюмированное шоу?

– Оформим зал в духе восточного сераля, оденем девушек в экзотические одежды. Подадим шербет, пахлаву и прочие восточные сладости. Если кто-то из девушек умеет играть на струнных или духовых, совсем хорошо, потому что нужна будет музыка. Или же нанять музыканта. И раздать всем, кто заходит к нам, приглашения на шоу. Само шоу будет бесплатным, первый бокал вина – тоже, а вот дальше клиенты будут платить за девушек и угощения.

Пока Матильда описывала самое простое шоу, у Жозефины разгорались глаза. А вот когда Матильда замолчала, та недоверчиво фыркнула.

– Это большие траты. Очень большие! А если не окупится?

– Мое дело предложить, – улыбнулась Матильда. – Могу написать план, что потребуется из материалов, продуктов, какое обучение. Восточные танцы я могу поставить сама, нам же не нужны настоящие, всего лишь стилизация. Да и не такие уж большие траты, костюмы для сераля довольно просты, оформление зала – и того проще. Всего лишь нужно много ярких тканей, часть из них прозрачных. Наверняка можно закупить оптовую партию у тех, кто привозит товар. Минуя магазины.

– Хм… ладно, я подумаю. А пока – бегом к ведьме. – Жозефина позвонила в колокольчик и велела явившейся на зов горничной отвести новенькую на осмотр.

– Мадам, так что насчет общего зала? – понимая, что рискует нарваться, все же не удержалась Матильда.

– Пиши свой план, детка. Сегодня и завтра ты свободна, а дальше посмотрим.

Выйдя из кабинета мадам, Матильда облегченно выдохнула. Что ж, партнерство она не выторговала, но дело сдвинулось. Ее выслушали, дали два свободных дня и возможность написать план. Конечно, остается риск, что план Жозефина использует, а саму Матильду отправит обслуживать клиентов. Но хотя бы не сегодня! А дальше – или явится нотариус с деньгами за развод, на них Матильда выкупит свой контракт и предложит Жозефине войти в долю не только идеями, но и деньгами… или случится что-то еще. Шах или ишак. Ишак или шах.