Текст книги "Колючая ромашка"

Глава 11

Я лежала на боку, подперев щеку рукой, и притворялась спящей. Герцог многого обо мне не знает, например то, что даже целительские зелья действуют на меня нестандартно, их воздействие уменьшается в несколько раз и надо их в два раза больше. Поэтому если снотворное было рассчитано на глубокий восьмичасовой сон, то я проснулась через три часа. Можно сбежать, воспользовавшись амулетом переноса, но это глупо. Оказаться в одном халате ночью неизвестно где… Я, конечно, отчаянная девочка, но не настолько, чтобы без денег, без амулета вызова, без плана куда-то нестись, как сбежавший из тюрьмы преступник.

Насколько я помню, резиденция клана, которым руководил герцог, находилась на севере, в двух днях пути от столицы, в Ха́нвеле. А это такая дикая глушь, куда ни один уважающий себя извозчик не поедет, разве что в составе обоза и за очень большие деньги. Да туда даже рейсовые дилижансы не ходят! Темное дремучее предгорье. Люди там живут суровые, молчаливые и недоверчивые.

Это все мне известно из газет и сплетен, которыми щедро делилась Лара. На самом деле я о Годфрее знала столь же мало, как и он обо мне. Три года назад я была так ослеплена собственными чувствами, что слушала герцога не слыша, и все воспоминания о тех днях можно уложить в три слова: полное помутнение рассудка. Сейчас я понимаю, что та роковая встреча с Габриэлем Годфреем была из разряда «лучше бы мы не встречались, а если встречались, то не с ним». Но увы…

Итак, что мы имеем? А имеем мы отвратительную ситуацию. Отравитель в моем доме. Кто-то из своих или это хитрая операция ликвидаторов под руководством моего жениха? А что? Слегка отравить, убрать из дома и получить шанс обшарить поместье, заглянуть во все уголки, допросить людей. Законный повод поискать кинжал. Такой вариант тоже имеет место быть, и я об этом не забуду. Похоже, хрупов кинжал напрямую связан с нашей семьей, и именно из-за него я лишилась магии. Знать бы еще, где его искать? Радует только одно: герцог его тоже не нашел, иначе бы не сидел рядом, а докладывал королю о находке, и, значит, у меня есть шанс опередить королевских ищеек. Я очень хорошо помнила последние слова отца: «Никто не должен получить ритуальный клинок драконов, Романна. Запомни это!» – они прозвучали как приказ, как просьба, как долг перед родом. Эх, папа, папа, почему ты не оставил никаких подсказок?

Я осторожно приоткрыла один глаз и покосилась в сторону. Герцог свое слово сдержал, он читал, сидя в кресле. Правда, успел переодеться в мягкие домашние штаны светлого оттенка и свободную серую рубашку, а волосы собрать в тугую низкую косу. Меч все так же стоял рядом с креслом, а вот сапоги исчезли, вместо них на ногах грозного ликвидатора были мохнатые тапочки. Впервые видела Годфрея таким домашним и тихим. Ему шло.

Он поднял голову, прислушиваясь, и я быстро прикрыла глаз. Тут же сама собой возникла уютная картинка: герцог сидит у камина в большой светлой гостиной, обстановкой почему-то напоминающей Роби-холл, а рядом на мягком белом ковре играют двое малышей – мальчик и девочка с такими же огненными прядями на светлых волосах, как и у их отца. Тьфу! Что за дурацкие мысли! Обязательно следует по прибытии в поместье выпить антидот от приворота. Не удивлюсь, если добрая «бывшая» герцога накапала его мне в чашку! Я горжусь своими познаниями в приворотных зельях, но ведь это эльфийка, у нее могут быть свои секреты.

Помню, как Лара пригласила меня на девичник, и там среди других гостий очень выделялась леди Браз, девушка в расцвете сил и тела с нежной и трепетной натурой. Она мечтала о большой и светлой любви, читала наизусть биографии самых знатных холостяков столицы (а это были король и его побратим) и рыдала над стихами о завядшей незабудке. Вот она и поведала нам о двенадцати способах, как приготовить приворотное зелье, которое точно никто не сможет обнаружить. Я честно все записала и потом воспроизвела в лаборатории. Одно даже работало, подопытная крыса ходила за мной в течение седмицы, пока ее не придушил ревнивый Габи, решивший, что только он имеет право беззаветно любить свою госпожу и повелительницу. К сожалению, госпожа не прониклась щедрым подарком пса и оттрепала его за холку, чтобы неповадно было душить подопытный материал.

– Романна, я знаю, что ты не спишь. Тебя выдает сердечный ритм.

– Только не лгите, что вы его слышите, это невозможно! – Я открыла глаза.

Герцог отложил книгу и плавным, нечеловечески тягучим движением встал с кресла.

– Хочешь узнать, как я это делаю? – прозвучало вкрадчиво, и мне бы промолчать, но любопытство кошку сгубило, поэтому я кивнула. – При одном условии, – облизнулся герцог, как никогда напоминая огромного змея искушения, которым благочестивые монашки пугают невинных девиц. – Согласна?

– Целоваться не буду!

Коварный змей рассмеялся, я покраснела.

– Если я расскажу, то будешь обращаться ко мне по имени и на «ты».

Он остановился у самой кровати, глядя на меня сверху, а я почувствовала себя маленькой и незащищенной, и это бесило!

– Хорошо.

Я вздернула независимо нос и натянула одеяло повыше, уж очень жадный взгляд был у герцога, а меня прошибло холодной молнией от осознания, что мы наедине, а на мне нет ничего, кроме нижней сорочки и маленьких кружевных панталон.

– Я не человек, Романна. – Годфрей резко склонился надо мной, впечатывая ладони в подушку по обе стороны от головы. – Я слышу, как в твоих венах бежит кровь, как ускоряется твой пульс, как громко стучит сердце. Мне приятно осознавать, что я на тебя так действую…

Вот это влипла!

Он склонялся все ниже и ниже, медленно, пытливо глядя в глаза, давая шанс отвернуться, оттолкнуть, да только я замерла, как кролик под гипнотизирующим взглядом лиса, не в силах отлипнуть от желтых глаз с вертикальными зрачками. В груди разливался жар, огнем прокатываясь от кончиков пальцев на ногах до кончиков полыхающих ушей.

– Змей, – прошептала я.

– Ну можно и так сказать, – довольно ухмыльнулся герцог. – Крылатый змей.

– Виверн, – вспомнила я название еще одной расы, когда-то населяющей наш материк. – Предок драко…

Договорить я не успела, мне нагло помешали, запечатав рот поцелуем. Нежным, но властным и напористым. Совсем не так, как было три года назад, сейчас все оказалось иначе. Поцелуй чувственный, глубокий, пьянящий, крепкий, как настойка, лишающий воли и остатков разума. Поцелуй со вкусом огня и бергамота. Годфрей определенно умел целоваться и делал это с полной самоотдачей.

Я задохнулась. Испуг, растерянность, удовольствие – все перемешалось. Меня уносило из реальности, как оторванный осенним ветром листок. Кто-то застонал, и я с ужасом и стыдом поняла, что это мой голос! Зато вернулось сознание, я распахнула глаза и встретилась с довольным взглядом герцога. Коротко размахнулась и влепила звонкую пощечину. Он даже не дернулся, зато мою ладонь обожгло огнем.

– Не говори, что тебе не понравилось. – Но на всякий случай Годфрей отодвинулся.

– Ни капли! – Мой голос прозвучал твердо и холодно. – Я едва это вынесла.

– Какая выносливая жена мне достанется, – совершенно серьезно произнес Габриэль, но глаза его при этом светились сытостью и удовлетворением.

Точно змей!

– Надеюсь, что не достанется, – буркнула я. – Твоя любовница уничтожила мое платье. Мне не в чем возвращаться в Роби-холл.

Герцог поморщился.

– Вилма не любовница, она друг и член клана Норфа.

Я скептически подняла бровь.

– Мне нет дела до ваших постельных утех, пока мы с вами не женаты.

– С тобой.

– С тобой, твоя светлость. – Да я сегодня сама покладистость! – И коль мы уже проснулись, я бы хотела вернуться домой.

– Это плохая идея. Все, что тебе нужно, ты найдешь и здесь. Утром прибудут лучшие модистки королевства, чтобы подготовить свадебное платье. Через два дня мы поженимся, и тебе все равно придется переезжать ко мне. А сейчас, как твой опекун, я считаю, что тебе опасно возвращаться домой. Кстати, я оценил твое зелье забвения. Знаешь, я даже забыл тебя на некоторое время, ты первая, кому удалось меня удивить. Но теперь я еще больше хочу, чтобы такой талант принадлежал только мне. Составь список, что тебе нужно из дому, и мои люди все доставят.

И, видно, чтобы я не начала возмущаться, Годфрей шустро направился к выходу, заявив, что вернется с очередной микстурой и ранним завтраком.

Что-то такое я и ожидала, вряд ли Габриэль упустит то, что само упало ему в руки. И я, пожалуй, согласилась бы с ним, если бы мне позарез не нужно было попасть к хрупову магу, запечатавшему мой источник. Если и были ответы на вопросы, то только у него – лучшего друга отца. И что-то мне подсказывало, что при герцоге разговаривать со мной он не захочет. А значит, будем давить на чувство вины и жалость. О, это делать я умею очень хорошо!

– Мои своры ты тоже доставишь? Лабораторию, призраков, память о родителях? Неужели желание заполучить кинжал настолько сильное, что ты готов сделать меня несчастной?

Последние слова я произнесла словно случайно, с грустной обидой и безысходностью. Заодно изо всех сил ущипнула себя под одеялом за бедро. Точно синяк останется, но ради достижения цели жалеть себя не стоит. Глаза наполнились слезами.

– Ты не забыла.

Герцог обернулся, на его лице проскользнула тень, но спустя мгновение оно опять было бесстрастным и холодным.

– На меня не действует магия. Никакая, – сказала я с горечью. – Так что симпатии к вам, которую так усердно навязывал мне его величество, тоже не получилось.

– Ты ошибаешься. Все не так!

– Мою жизнь, мою семью, мои планы, мои желания и мечты вы с королем уничтожили просто ради какого-то артефакта. Если бы я знала, где этот хрупов кинжал, отдала бы ради того, чтобы никогда не видеть вашу светлость!

А вот теперь я увидала на лице герцога и вину, и сожаление, и отчаяние.

– Все не так, Ромашка. Все не так… Я безумно за тебя боюсь, боюсь опять потерять. Поверь, я умру ради тебя и никогда не смогу сделать тебе больно.

– Ты уже делаешь, – прошептала я и отвернулась.

Мне было стыдно, немножко, самую малость, но что еще может сделать одинокая девушка, кроме как воззвать к чувству вины и долга?

– После того как Вилма тебя осмотрит, мы отправимся в Роби-холл, – выдохнул герцог.

– Спасибо! – сказала я искренне.

– Ты меня так и не простила? – с каким-то обреченным отчаянием спросил Габриэль.

Я задумалась, прислушиваясь к себе, своим чувствам и эмоциям. Себе врать не стоит, герцог все еще волновал меня, заставлял сердце стучать громче. Я чуть не поплыла от одного поцелуя, и до сих пор часть меня млеет и жаждет продолжения. Да, он скрывает от меня правду, не доверяет, но и у меня есть много секретов. Нам еще предстоит поверить друг другу, и мне очень хотелось, чтобы Габриэль Годфрей видел во мне сильную независимую личность, а не трепетную лань, удел которой вышивка и дети. Но сейчас он заслужил правду.

– Я понимаю, что ты не мог поступить по-другому. Но, хруп тебя бери, ты исчез на три года! На долгих три года, как мне теперь верить?

– У меня были причины. – Герцог взял себя в руки и опять натянул маску холодной учтивости.

– Конечно, – нежно ответила я. – Например, Вилма, баронесса Бейз, виконтесса Лаура Доброночь, вдова графа Ми…

– Не стоит верить газетам, дорогая, – довольно улыбаясь, перебил меня Годфрей. – Ты тоже следила за мной, Романна.

– Если бы! – Я закатила глаза. – За тобой следила Лара Арфорд, а я была ушами, которые она загружала.

– Теперь я точно знаю, что ты послана мне Темными богами за все грехи моих предков, – пробормотал герцог и вышел, тихонько прикрыв дверь.

И почему я уверена, что он хотел ею громко хлопнуть?

Я откинулась на подушку и улыбнулась. На губах все еще был вкус бергамота, а перед глазами стояло виноватое лицо Габриэля Годфрея. Что же такое этот кинжал?

Глава 12

Платье мне принесла Вилма. Зеленое бархатное платье свободного кроя с расширенными к низу рукавами и орнаментом по подолу. Квадратный вырез и край рукава тоже обрамлял цветочный рисунок. Платье село идеально, словно шилось по моим меркам в салоне знаменитой Лили́ Шали́нь. Хотя фасон показался мне непривычным, слишком прост для дорогой и редкой ткани, само платье мне очень понравилось.

– Только вы, люди, любите портить фигуры корсетами и турнюрами, – беззастенчиво рассматривая меня, проговорила Вилма, когда я оделась. – Наши расы предпочитают свободу во всем, будь то одежда или выбор мужчины. Ты бы многому могла у меня научиться, если бы узнала ближе. – В ее голосе мелькнули воркующие нотки.

– Мне кажется, мы достаточно близко узнали друг друга, и теперь самое время послать друг друга как можно дальше! – очень приветливо ответила я.

Если она рассчитывала смутить меня, то ошиблась, после того как мне несколько раз приходилось вытаскивать дядюшку из столичных борделей, смутить меня намеками было сложно.

Эльфийка звонко рассмеялась, но, к счастью, в этот момент зашел герцог, и впервые за последнее время я была рада его видеть.

– Ты готова?

Вот как одним взглядом можно выразить и восхищение, и желание, и многозначительное обещание? Герцог сумел, да так, что я на мгновение забыла, как дышать, но только на мгновение!

Портал он открыл с аристократическим изяществом, словно это было не самое сложное из заклинаний пространственной магии, а бытовое заклинание мухобойки, доступное даже детям с искрой дара. Небрежно взмахнул рукой и сразу же увлек меня в переход, чтобы спустя мгновение вывести во дворе семейного поместья.

– Леди Романна! – истошный крик заставил испуганно дернуться. – Слава Светлым богам, вы вернулись! – Ко мне бежал наш псарь Пахо́н. – Аряна вот-вот ощенится!

Аряну я выкупила полгода назад за сумасшедшие деньги в королевском питомнике Сулета́ма, красавица гончая занимала первые места на всех выставках, и я возлагала большие надежды на их с Габи потомство.

– Первые роды! – голосил псарь. – И чую селезенкой, что-то пойдет не так! Нервная она, шо тот упырь! Никого не подпускает! Еще и энтот кобелина рычит, не загнать в вольер! Он же, акромя вас, никого не слушает, наглая морда!

– За анимагом послали?

– А как же! Как вы велели, сразу же!

Я уже бежала следом за Пахоном, на ходу повязывая протянутый фартук, совершенно позабыв о «женихе», зато он обо мне не позабыл. Схватил за руку, резко поворачивая к себе.

– Романна! Сегодня вечером мы должны быть во дворце! Его величество не поймет, если не появимся. Пусть собаками занимаются псари, ты же…

– Во сколько? – перебила я герцога.

Выдернула руку и глубоко вздохнула, пытаясь вспомнить, остались ли у меня кровоостанавливающие и заживляющие капли на случай, если что-то пойдет не так.

– С шестым ударом колокола я заеду за тобой. – Габриэль опять завладел моей рукой, и не успела я слово сказать, как на средний палец скользнуло старинное кольцо. – Это помолвочное кольцо моей бабки, в нем заключена искра драконьего огня. – Он поднес пальцы к губам и поцеловал. – Прими его вместе с моим сердцем, Романна. С тобой останется охрана. До вечера.

С этими словами он резко развернулся на месте и стремительно зашагал прочь. И что это значит? Я даже поблагодарить не успела! Отставила руку, любуясь витым ободом, по которому прокатывались алые всполохи, собираясь вокруг каста с рубином. В глубине камня пульсировала огненная искра, напоминая глаза одного упрямого виверна. Габриэль Годфрей не оставлял мне выбора, кроме как сдаться. Но сейчас кольцо мне будет мешать. Я потянула его с пальца и зло застонала, теперь ясно, отчего герцог поспешил так быстро ретироваться. Кольцо даже не повернулось! Годфрей надел на меня не просто колечко, а артефакт, чьи свойства я не знала. И это бесило!

– Интересно…

– Леди Романна?

Я подпрыгнула и обернулась. За спиной стояли двое – массивные, явно опытные, с невзрачными, не запоминающимися лицами.

– Мы ваша внешняя охрана, – склонил голову тот, что был справа.

– Внешняя?

– В доме вас будут охранять другие.

После чего оба исчезли, и я только по движению воздуха поняла, что это маскирующие чары, а не мгновенная телепортация. Обложили…

* * *

С Аряной мы провозились три часа, зато на свет родились семеро здоровых симпатичных щенков – четыре девочки и три упитанных мальчика окрасом в папашу. Теперь они спали компактной кучкой под надзором грозного Габи. Кобель, как истинный кавалер и отец, ни в какую не хотел уходить в свой закуток, и я махнула рукой. Пожилой анимаг только посмеивался, поглядывая на мои бесславные попытки выставить здорового пса из вольера Аряны. Тот скулил, упирался всеми четырьмя лапами, смотрел несчастными вишневыми глазами, поджимал хвост и всячески выражал свои страдания.

– Сиди тихо и не мешай! – Я в очередной раз отмахнулась от пытающегося подлезть под руку кобеля, когда завязывала цветные тесемки на шеях щенков. – Габи! Отвали!

– Ты назвала собаку моим именем?

И столько негодования в голосе, что мне захотелось спрятаться в солому и прикрыться теплой собачьей подстилкой. Кто же знал два с половиной года назад, что наши отношения перейдут на новый уровень?

– Ступайте, я сам закончу, – тихо произнес анимаг. – Завтра зайду проведать мамочку, тогда и рассчитаетесь.

Я медленно распрямилась и так же медленно повернулась к возмущенному герцогу.

– Ему очень подходит. – Проходя мимо Годфрея, я направилась к дому. – Наглый, упрямый, умный и сильный лидер. А еще он мой лучший производитель. Ни одной выбраковки.

Герцог выдохнул и рассмеялся.

– Ну раз лидер, тогда имя ему точно подходит.

– Хочешь сказать, что лидер из тебя лучше, чем производитель? – не удержалась от колкости.

Меня обняли за талию и проворковали на ухо:

– Не ревнуй, я принадлежу только тебе.

Я фыркнула, выворачиваясь из объятий, но не потому, что было неприятно, а потому, что от меня изрядно воняло псиной, а герцог благоухал дорогим одеколоном и свежестью.

– Чему обязана столь ранним явлением? – поинтересовалась, когда мы ступили на крыльцо черного входа.

– Я подумал, вдруг собаки для тебя важнее нашей свадьбы? Увлечешься и забудешь, что ты невеста побратима короля, поэтому решил сработать на опережение и привел модисток. Они ждут в гостиной.

С этими словами герцог, не давая опомниться, чмокнул меня в щеку, словно делал это каждый день, и, взмахнув рукой, исчез в очередном мареве портала.

Пока я стояла, хлопая глазами, и сжимала кулаки, придумывая достойный ответ наглому виверну, в проходе появилась леди Эйрингауз. Уверена, тетушка увидела нас из окна и поспешила отравить мне жизнь своими нравоучениями, и даже подозреваю, что Габриэль засек ее раньше, поэтому так быстро и исчез.

– Добрый день, тетушка, – улыбнулась я, злорадно замечая, как леди морщит длинный аристократический нос. – Прекрасная погода для прогулок, не находите?

– Романна, ты меня разочаровываешь. – Леди Эйрингауз окинула меня внимательным пристальным взглядом, от которого по телу пробежал рой гадских мурашек. – Как ты могла позволить отравить себя? Разве барон Робертсон не учил свою дочь распознавать яды?

Я молчала, потому что знала, ответ тетушке не нужен. А еще было обидно, потому что она права, я расслабилась и потеряла бдительность.

– Рика приготовила ванну, а затем жду тебя в гостиной. Я распоряжусь подать обед сразу же после примерок платьев.

– Может быть, до?

В животе жалобно квакнуло.

– После! – отрезала леди Эйрингауз. – Настоящую леди красит внутреннее достоинство, а не выпирающий живот.

Она развернулась и гордо скрылась за дверью кухни, а из-за угла выглянула Рика, оглянулась настороженно и поманила меня рукой с зажатым в ней свертком. Судя по промасленной бумаге, в свертке были бутерброды с колбаской. Во второй руке Рика держала большую дымящуюся паром чашку, в воздухе разлился запах брусничного чая, а на моих губах расползалась довольная улыбка. Ванна, бутерброды, чаек и никаких герцогов!

Спустя десять минут, сытая и разморенная, я лежала в горячей воде и слушала веселый щебет Рики, которая делилась новостями.

– Охранники такие строгие, жуть! А один назвал меня красавицей, такой обходительный, жаль, рыжий. Страсть как рыжих не люблю. А еще… – Она понизила голос и, набрав в ладони шампунь, начала осторожно втирать его в мои волосы. – Граф Арфорд письмо вам велели передать. Сказали, чтоб никто не видел. Я его туточки под зеркалом спрятала. Серебром рассчитались, – важно добавила она. – Сами лично приходили вчера к вечеру, да леди Кошмар их на порог не пустили, сказали, что хозяйка отбыла с женихом.

– А граф что?

– Засерчал, а потом подловил меня, когда я шла в лавку, и передал письмо лично для вашего сиятельства.

– Интересно…

Рика смыла шампунь, ополоснула волосы настоем ромашки, а потом простеньким амулетом высушила их, помогла выбраться из воды и, закутав меня в большое банное полотенце, усадила на пуфик, чтобы расчесать густые пряди и придать им хотя бы видимость прически. Пока она колдовала над моими волосами, я открыла желтый конверт, запечатанный личной печатью графа Арфорда.

«Дорогая леди Романна, вам известно, что мы с вашим отцом были старинными приятелями, но, скорее всего, вам неизвестно, что между нами имелись договоренности о вашей с Робертом свадьбе, если к первому совершеннолетию вы будете свободны. Я знаю, насколько ненавистен вам брак с герцогом, и уверяю, что в моих силах его расторгнуть. Король кое-что должен нашей семье. Ничего не бойтесь, скоро вы окажетесь в объятиях любящего вас мужчины».

Упс… Никогда в нашей семье не рассматривался вариант брака с виконтом Арфордом, отец ни разу не упоминал его в списке кандидатов на мою руку! Довольно слабый маг с венцом тотального невезения не пара для праправнучки великого Ду́нкана Робертсона, самого сильного мага смерти в истории королевства. Виконт мог похвастаться только безупречной родословной, идеальными манерами и смазливой внешностью. Роберт – неплохой парень, однако мое сердце не екало в его присутствии, для меня он всегда был братом подруги и никак иначе. Но, кажется, Арфорды восприняли мое отчаянное предложение полностью всерьез и отступать не собираются.

– И что мне делать? – задала я риторический вопрос.

Моя безуспешная попытка избежать брака с Годфреем вылилась в не менее глобальную проблему! И дернул меня хруп за язык ляпнуть на ступенях королевской канцелярии, что я собираюсь замуж за Арфорда!

– Ах, госпожа, это так романтично! – Восторг в голосе Рики можно было разливать по бутылкам и продавать отчаявшимся старым девам. – Виконт такой красавчик и так в вас влюблен! Выкрадет прямо с королевского приема! И будет у вас тайная свадьба в разрушенном старом храме, украшенном живыми цветами, старичок монах прочтет молитвы, Светлые боги благословят ваш союз…

– А Габриэль Годфрей обернется крылатым ящером и сожжет все вокруг! – закончила я, складывая письмо, которое Рика беззастенчиво прочла через мое плечо.

– Скажете тоже, – фыркнула моя восторженная горничная. – Крылатых змеев не существует!

Хотела возразить ей и рассказать, что существуют и я точно это знаю, но язык моментально онемел, и я не смогла выговорить ни слова. Сюрприз! Древние умело спрятали свои секреты, подозреваю, что любая попытка озвучить тайну будет так же напрасна и безнадежна.

– Ладно, не болтай лишнего, лучше расскажи остальные новости.

Ничего нового Рика мне не сообщила, кроме того, что призраки устроили герцогу весьма недобрый прием. Мало того что не явились в пентаграмму призыва, так еще уронили на голову старый пыльный ковер, подточенный мышами, который двести лет хранился на чердаке, напоминая о делах давних и не совсем законных. В этом ковре мой прапрадед, тот самый, кто ныне обитал в закрытом крыле в виде неупокоенного духа, умыкнул мою прабабку с ее собственной свадьбы.

– И что Годфрей?

– Пообещал прийти с некромантом и упокоить выживших из ума старикашек.

– А прапрадед?

– Говорят, злобно рычал, раскачивал люстры и писал на стенах всяческие непотребства.

– Это он может, – улыбнулась я, испытывая к предку совершенно незаслуженную благодарность.

– Ну что, госпожа, готовы примерять наряды? – лукаво поинтересовалась Рика, когда мы покинули мои покои.

Я готова не была, но…

– Как говорит тетушка Кошмар, каждая леди должна чем-то жертвовать, и чаще всего это обед и невинность.