Текст книги "Записки из Зелёного Бора. По следам Духа Зимы"

Старые враги

Никому из близких друзей и родственников Арчибальда, никому из постоянных покупателей его магазина даже в голову не могло прийти, что неподалёку от дуба, в дупле которого шла подготовка к празднику, совсем рядом с тем местом, где лис писал свои сочинения, коллекционировал марки и выращивал летние овощи, некий зверь заканчивал последние приготовления к задуманному им мерзкому делу. Надо признать, что его сородичи, как правило, не отличались мстительностью, но это существо твёрдо решило испортить настроение тем, от кого столько страдало. Слишком долго ему приходилось терпеть возмутительное невежество проклятого лиса, который отказывался продавать его книги. Слишком часто ему приходилось проглатывать обиду и втягивать голову в панцирь! Да, надо признать, в прошлый раз месть не удалась: ему не повезло, а точнее сказать, всё сорвалось из-за этого предателя-волка. Но сегодня всё будет по-другому. Он покажет почтеннейшей публике, что он, и только он имеет право называться величайшим писателем, когда-либо рождавшимся в Зелёном Бору. И на этот раз у него всё получится; ведь для того, чтобы осуществить свой план мести, он обзавёлся надёжной союзницей…

* * *

Медведица Земляничка пришла в книжный магазин, чтобы помочь передвинуть мебель и установить в торговом зале сцену и кресла для зрителей. Притаившись за занавесом, отгораживавшим часть помещения, Арчибальд грыз когти от досады и горько раскаивался в том, что согласился на предложение Селестена устроить обсуждение своей первой книги. Зачем говорить о том, что он написал, если достаточно просто прочитать книгу, и станет понятно, что именно он хотел сказать? Нет, нет, ему вовсе не улыбалось раскрывать свои сокровенные мысли перед публикой. Да и соберётся ли она, эта публика…

– Ну, как вы, Арчибальд? Готовы предстать перед читателями? – спросил Селестен, протягивая ему стакан с настоем лаванды и мёдом. – Выпейте, это помогает прочистить горло!

– Предстать?! Мне что, надо устраивать им представление? И что значит «прочистить горло», разве я охрип?! Давайте сюда ваш стакан!

– Вот вы и ответили на мои вопросы…

– С Фердинандом всё в порядке? Ему приготовили что-то вкусненькое? Он не просится домой? Усадили его поближе к сцене на случай, если он решит выступить? Он не слишком переволновался из-за того, что Руссо съездил в гости к Луизон? И из-за того, что ему самому пришлось ночевать у нас? Я боюсь забыть какие-то подробности и наделать ошибок, шишки-кочерыжки…

– Всё готово, а вы отлично выступите, Арчибальд, я в этом совершено уверен. Вы вложили в эту книгу всю душу, и вы точно так же представите её, – заверил его Селестен, прижав лапу к сердцу.

Бартоломео, его дед и бабушка встречали гостей у входа в украшенный лентами магазин и предлагали им традиционную новогоднюю выпечку. Пахнущее лимоном печенье в форме ёлочек, звёздочек и колокольчиков было украшено сахарной глазурью и шоколадной крошкой. И только одна гостья отказалась, заявив, что «она уже не ребёнок, спасибо», что «она никогда не ест пищу, приготовленную кем-то посторонним, если сама не присутствовала при этом, и к тому же, следует заметить, уже слишком поздно, чтобы есть сладкое». Бартоломео вовсе не обиделся на эти замечания и с радостью отложил порцию привередливой особы себе на десерт.

– Удачи, дядя Арчибальд! – воскликнул лисёнок, пряча опустевшее блюдо в укромный уголок. – Побегу, сяду в зале и перечитаю вопросы, которые я для тебя приготовил!

– Вопросы? Какие ещё вопросы? Бартоломео?..

Но племянник уже выскочил из-за занавеса, а за ним последовал и Селестен, который не переставал заверять лиса, что всё будет отлично; однако его голос звучал не слишком уверенно, а улыбка казалась несколько наигранной. Посетители уже расселись в зале и переговаривались друг с другом; волк взял с прилавка позолоченный колокольчик и позвонил, чтобы привлечь внимание публики. Арчибальд подумал, что зря съел несколько печений и выпил шесть чашек настоя – тяжесть в желудке усугубляла чувство страха перед предстоящим выступлением.

– Маленькие и большие обитатели леса, – звучным голосом проговорил Селестен. – Для меня великая честь представить вам моего коллегу и друга, автора «Записок из Зелёного Бора», той самой книги, о которой мы будем сегодня говорить – Лиса Арчибальда! Прошу вас, Арчибальд, присоединяйтесь к нам! – добавил он чуть тише. – Арчибальд, я не шучу, вам следует выйти к нам. А вот и он! Прошу приветствовать автора аплодисментами!

На глазах изысканного общества Зелёного Бора лис изящно поклонился и поспешил сесть, чтобы никто не заметил, что он дрожит от волнения.

– И, чтобы начать наш вечер, позвольте мне задать вам первый вопрос. Арчибальд, как вам пришла в голову мысль написать «Записки»?

С трудом совладав с голосом, Арчибальд рассказал о том, как в один прекрасный день, когда он заканчивал уборку в магазине, к нему пришли два посетителя: некий настойчивый, чтобы не сказать «навязчивый» автор (при этих словах засмеялись все слушатели, кроме той дамы, которая отказалась от печенья), а также загадочный покупатель, которому он случайно продал книгу, пролежавшую до этого тридцать лет на полке. В то время лис и подумать не мог, что этой книге суждено было стать единственным средством, способным пробудить память старого крота; события, описанные в книге, помогли им подойти к разгадке тайны подобно тому, как разбросанные белые камушки помогли Мальчику-с-пальчику выйти из лесной чащи.

– И мы с вами благополучно вернулись из путешествия, не правда ли, друг мой? – взволнованно произнёс Арчибальд, завершая свой рассказ. – С тех пор прошло уже полгода. И за это время случилось многое.

Впрочем, Фердинанд его уже не слушал. Он свернулся на стуле, положил голову на колени лиса Жерве, отца Арчибальда, и посапывал во сне.

– Спасибо за ваш рассказ, – поднявшись с кресла, сказал Селестен. – Если у кого-нибудь в зале есть вопросы, прошу задать их перед тем, как Арчибальд начнёт подписывать книги.

Стоявший на деревянной сцене Арчибальд умоляюще посмотрел на Бартоломео, надеясь, что тот поймёт его и не станет задавать свои вопросы. Лисёнок молчал, и хозяину книжного магазина уже показалось, что все его волнения остались позади, как вдруг из зала послышался тонкий и визгливый голос:

– Прошу прощения, господин Лис, я вовсе не хочу вмешиваться в дело, которое меня не касается, но… некоторые упомянутые вами подробности наводят меня на мысль, что на самом деле над этой книгой работал один весьма известный писатель. Это, конечно, очень неприятно. Ещё раз извиняюсь, если это вас задевает, но я считаю своим долгом сказать это вам, – добавил загадочный зверёк, сидевший во втором ряду; его голова была скрыта под косынкой.

– В самом деле? – удивился Арчибальд. – Вы явно ошибаетесь, я никогда не…

Зрители начали переговариваться, на многих мордах появились скептические улыбки.

– Да, в самом деле! Книга, которую я имею в виду, увидела свет в прошлом месяце. Может быть, вы, сами того не замечая, вдохновились идеями автора. По меньшей мере, я надеюсь, что вы сделали это не нарочно. Так оно и было?

Мысли в голове Арчибальда закрутились с бешеной скоростью, он чувствовал, что его начинает подташнивать.

– Да нет, это совершенно невозможно, я никогда ничего подобного не читал! – попытался оправдаться лис. – О какой книге вы говорите, сударыня… Сударыня?

– Меня зовут Черепаха Тристана, – представилась его собеседница. – Мне невероятно повезло быть партнёром того самого автора, чьи идеи вы украли – партнёром по жизни и по творчеству. Хотелось бы, чтобы вы нашли в себе смелость признаться в содеянном перед всеми собравшимися.

– Это нелепая шутка… Я ничего не крал. Я описал то, что пережил в конце лета, и…

– Дорогие друзья, позвольте представить вам моего спутника Черепаху Финеаса, одного из величайших писателей и философов, родившихся в этом лесу…

Двери книжного магазина распахнулись, и, опираясь на буковую трость с позолоченным набалдашником, торжествующе улыбаясь, в зал вошёл Черепаха Финеас. Под приветственные крики своей сообщницы он важно подошёл к сцене, приподнимая свой цилиндр и раскланиваясь с собравшимися. И, надо признаться, два представителя земноводных вели себя настолько уверенно, что оба отважных представителя породы хищников, управлявшие «Книжным магазином Зелёного Бора», слегка оробели.

– Добрый вечер, дорогие друзья, дорогие книголюбы! Если кто-то из вас не узнал меня в моём новом обличье, представлюсь: я – Черепаха Финеас, писатель, влюблённый в наше прекрасное поселение. В прошлом мои произведения пользовались у вас большим успехом, а сегодня я хотел бы объявить вам о выходе моей новой книги – «Мой панцирь против твоего: я помогаю несчастному, страдающему Болезнью Забвения», история моего путешествия с дорогим моему сердцу другом Кротом Фердинандом!

– Это ложь! – возмущённо воскликнул Арчибальд. – Это я сопровождал Фердинанда в путешествии, и я могу это доказать, потому что… Потому что…

Он обвёл глазами зал, но никто из присутствовавших зверей не мог засвидетельствовать его правоту. Среди собравшихся не было ни Синицы Летуна, который как раз в этой время разносил вечернюю корреспонденцию, ни Кротихи Виолетты, которая вместе с сыном отправилась на ежегодную встречу антикваров, ни Филина Гедеона Дубравного, наслаждавшегося свадебным путешествием со своей возлюбленной Марией-Камелией, ни Сурчихи Иветты, занятой приготовлением ужина для тридцати пяти голодных сурчат в своей норе, ни даже Курицы Элизабет, опасавшейся, как бы кто-нибудь из её неловких постояльцев не устроил в её отсутствие пожар в «Приюте мастеров пера». На глазах у потрясённой публики отчаявшийся Арчибальд повернулся к единственному зверю, способному подтвердить его правоту. Но, увы, память этого свидетеля, ставшего жертвой Болезни Забвения, была такой же хрупкой, как изделия из необожжённой глины.

– Фердинанд, друг мой, вы должны кое-что вспомнить. Помните, как несколько месяцев тому назад мы с вами отправились на поиски Миры. В конце лета… Мы побывали на концерте на верхушке огромного тысячелетнего дуба, и провели несколько дней в «Приюте мастеров пера». Мы прошли долгий путь, мы… Вы же помните это, Фердинанд, правда же?.. Фердинанд? Вы меня слушаете?..

Маленький крот, сидевший с ногами на стуле, растерянно посмотрел на лиса.

– Мне очень жаль, сударь, но я ничего не помню… И, кстати, – продолжил он, указывая на Тристану и Финеаса, – эта пара кажется мне очень симпатичной. Я разве не с ними путешествовал…?

– Ну же, Фердинанд, сделайте усилие! – проворчал Арчибальд, подходя ближе к своему другу, чтобы докричаться до его сознания. – Постарайтесь вспомнить! Скажите… Скажите же хоть что-нибудь!

Перепуганный крот сжался в комочек на коленях Жерве. Разочарованные слушатели вокруг них стали подниматься со своих мест и потянулись к выходу, оставив книги на стульях. Неужели лис, способный накричать на старого больного крота, мог в течение нескольких недель сопровождать его в трудном путешествии?.. Ответ представлялся очевидным: такого просто не могло быть.

Черепаха Тристана, опираясь на лапу Финеаса, приблизилась к Арчибальду, бессильно наблюдавшему за уходом возмущённой публики. Перед тем как распрощаться, она жалостливо улыбнулась и пробормотала:

– Вот видите, господин Лис, стоит открыть правду, и всем сразу становится легче на душе…

Вокзал у Дуплистого ствола

Настал великий день! Бартоломео много месяцев старался не капризничать и хорошо вести себя, и вот, наконец, сегодня, как раз к началу праздника зимнего солнцестояния, Лисы Пимпренелла и Серафин должны были вернуться из своих странствий домой! Конечно, лисёнок прекрасно помнил, как ужасно закончился вчерашний вечер, но он никак не мог разделить печаль своего дядюшки. Арчибальд лежал на диване в гостиной под глициниями, закутавшись в старый заплатанный плед, и на все лады проклинал Финеаса и Тристану, перебирая при этом страницы своих «Записок».

– Ох, я же знал, что не следует мне писать эту книжку. Я гожусь только на то, чтобы продавать книги, – причитал он себе под нос, запихивая в пасть печенье с кардамоном. – Разве же я могу сравниться с дедушкой Корнелиусом, с его-то талантом, с его-то поэтичностью! А ведь я так радовался, когда получил приглашение в историческую «Библиотеку Елового леса», и собирался пойти туда. Я же никогда раньше не бывал ни в одной библиотеке, кроме как у нас в деревне. Да разве же я теперь смогу туда сунуться, после такой-то катастрофы? Я откажусь! Да, думаю, так будет лучше. Да и кто же захочет читать книгу лжеца и самозванца?

– Они все поймут, что ошибались, дядя Арчибальд, – ответил Бартоломео. – Я не читал роман Финеаса, но, думаю, он просто нашёл какой-то способ скопировать твои «Записки», вот только никак не соображу, как ему это удалось. Всё уладится, я уверен.

Несмотря на поддержку племянника, Арчибальд никак не мог решиться покинуть своё уютное убежище, где он с таким наслаждением жалел себя. Бартоломео с тяжёлым сердцем натянул рукавицы, обмотал шею шарфом и отправился в сад искать деда. Жерве, совсем недавно ставший обладателем великолепного парового автомобиля фирмы «Олень и Петух», заполнял топку горючим перед поездкой.

– Осторожно, Бартоломео, не трогай уголь, не то весь перемажешься, – предупредил Жерве, увидев, что лисёнок нарядился, как на праздник.

Тонкий слой снега, выпавшего ночью, укрыл весь сад изысканной белой пеленой. Бартоломео забрался в автомобиль, уселся на дубовую скамью, крепко сжимая в лапках два пакета с вкусным печеньем, и стал размышлять о том, как трудно добывать корм зимой мелким обитателям земли, всяким букашкам и муравьишкам, о которых ему рассказывали в школе. Впрочем, ни пасмурная погода, ни даже начинающийся насморк не могли согнать счастливую улыбку с его мордочки!

– Надеюсь, они меня узнают, – взволнованно проговорил он, пока Жерве устраивался за рулём. – Я ведь немного изменился с тех пор, как они уехали.

– Не бойся, лисёночек мой! Неужели же они не узнают мордашку своего любимого сынишки? Эй, шишки-кочерыжки! Чем это тут пахнет, не печеньем ли?

– Угадал, дедушка Жерве, но я хочу сберечь эту вкусноту для папы и мамы, так что даже не подлизывайся, тебе я ничего не дам, – предупредил Бартоломео и спрятал пакеты под курточку.

– Ну, я просто попытался…

Если бы лисы пошли на вокзал пешком, дорога бы заняла у них полдня, но на автомобиле, даже при том, что Жерве ехал очень медленно, опасаясь скользкой дороги, они добрались до нарядного забора, окружавшего вокзал у Дуплистого ствола, всего за час с небольшим. В своё время потребовалось много лет и много рабочей силы, чтобы отстроить вокзальные помещения в огромном выдолбленном стволе секвойи, поваленной бурей. Гибель гигантского дерева очень расстроила живших в округе зверей, однако Енот-Полоскун Аристид, предшественник мышонка Бонапарта на посту мэра, воспользовался этой ситуацией, чтобы закрепить возможности сообщения между далёкими северными поселениями и Зелёным Бором с помощью потрясающего изобретения, которому предстояло изменить жизни многих поколений путешественников: паровоза! Бартоломео прочитал всё, что смог найти, о строительстве железной дороги – о том, как возводили мосты, как пробивали туннели через горы, как приходилось переселять целые деревушки. Обо всём этом подробно рассказывалось в популярной и неоднократно переиздававшейся книге Бобра Сезара «Секреты Железной дороги Крайнего Севера».

– Подъезжаем! – воскликнул Жерве, указывая на покрытый изморозью деревянный указатель на перекрёстке дорог, ведущих к Звёздным горам и к Воздушным замкам.

Хотя Бартоломео прекрасно помнил всю историю вокзала, его ошеломил вид огромного лежащего на земле ствола, из которого с обеих сторон выходили многочисленные железнодорожные пути. Ему не меньше понравились и узловатые дупла, служившие пересадочными станциями, и выдолбленные в толстых ветках запасные пути.

Под крышей из коры, покрытой мхом, в котором росли лисички и другие зимние грибы, находилось множество магазинчиков и кафе, где мелкие птички торговали выпечкой из каштановой муки, а мыши с помощью сложной системы жерновов мололи зёрна кофе, из которого готовили вкусный напиток или добавляли его в крем для пирожных. Да, хорошо придумал дедушка – погулять по вокзалу у Дуплистого ствола, раз уж они выбрались из дома!

– У нас ещё много времени, – заметил старый лис, подойдя к входу и сверившись с часами. – Мы ещё успеем перекусить. Чувствуешь, как замечательно пахнет кофе?

– Мы же только недавно завтракали! Дедушка, ты только о еде и думаешь!

– Ты прав. Так давай поторопимся, чтобы не опоздать на полдник!

При всей своей любознательности Бартоломео не стал задерживаться возле установленных в здании вокзала киосков, где продавались модели паровозов, головоломки и волчки. Ведь больше всего ему хотелось увидеть, наконец, своих родителей. Впрочем, он не отказался бы и от пары книжек. Тому, кто наделён хорошим воображением, всегда интересно прочитать что-то новенькое – будь то роман, пьеса или стихи.

– Ну, как, понравился тебе торт с сухофруктами, мой большой мальчик?

– Вкуснятина, – пробормотал лисёнок, не сводя глаз с перрона, куда с минуты на минуту должен был прибыть самый знаменитый в лесу паровоз.

– Ладно-ладно, не волнуйся. Поезда иногда запаздывают, но мы вот-вот услышим, как гремят его колёса. Посмотри, ещё есть время!

– Я знаю, дедушка Жерве, но… Ничего не могу с собой поделать. Мне приснился страшный сон, и с тех пор меня мучают скверные предчувствия. Как будто случилось что-то плохое.

– Послушай, это был всего лишь сон! У меня тоже бывают кошмары, особенно если я слишком плотно поужинал, – успокоил его Жерве, отставляя пустую тарелку и подбирая засахаренные орешки, оставшиеся в тарелке внука.

В эту минуту послышался свисток паровоза, и Бартоломео понял, что поезд вот-вот придёт. Нисколько не заботясь о том, как сильное возбуждение может сказаться на его лёгких, лисёнок бросился на перрон, стараясь обходить толпившихся там зверей. Его маленькая острая мордочка рассекала толпу, подобно крохотной шпаге, он ловко лавировал между чемоданами и мчался с такой скоростью, что полы плащей и пальто встречающих вздымались на его пути, словно от порывов ветра.

– Бартоломео! Да вернись же! Подожди меня, мы потеряемся! – прокричал ему вслед Жерве, не успевший даже вынуть ложку из пасти.

Но Бартоломео его уже не слушал. Обогнав семейство нарядных землероек, он вылетел на перрон и с трудом затормозил на самом краю платформы, упёршись своими острыми коготками в сияющий медный бок прославленного паровоза.

Каждое появление «Звезды Зелёного Бора» на вокзале, будь то на рассвете или в сумерках, производило такое впечатление на зверей, что они, бывало, шептали друг другу:

– Не иначе, как лесные духи придумали этот поезд!

Лисёнок, прочитавший от корки до корки «Секреты Железной дороги Крайнего Севера», знал наизусть не только названия всех позолоченных деталей, украшавших тёмно-синий локомотив, но и их назначение: предохранительный клапан, крышка песочницы, паровой колпак, труба… Бартоломео был уверен, что смог бы с закрытыми глазами наладить работу любого механизма «Звезды» – от сцепного крюка до передней фары, хотя он, конечно, ни разу не входил в кабину паровоза.

Пассажирам, располагавшимся в вагонах знаменитого поезда, прицепленных позади локомотива и тендера с углём, где хозяйничала выдра в комбинезоне железнодорожника, предлагались все возможные удобства. Лисёнок всегда мечтал о том, как он усядется на обитом кожей диванчике из лакированного дерева и будет читать там какой-нибудь взятый в библиотеке роман при свете настольной лампы с изумрудно-зелёным абажуром, попивая при этом настой из высушенных цветов. Интересно, какую книгу читала в поезде мама? Чай из каких листьев попросил заварить папа и какие забавные истории он при этом рассказывал? Бартоломео надеялся, что вот-вот сможет получить ответы на все свои вопросы, ведь двери поезда уже открывались, выпуская пассажиров на перрон.

– Я подумал… Я подумал, что… никогда тебя не найду! – закричал запыхавшийся Жерве и схватил внука за плечо. – Никогда больше так не делай! И уж точно – не после сытной еды!

– Прости, дедушка Жерве, мне просто не терпелось увидеть, как они приедут!

– И, кроме того, ты оставил на стуле пакет с печеньем. А тебе ведь прекрасно известно, какой я сладкоежка. О чём ты только думал, шишки-кочерыжки!

– Ой, извини… Ну, пойдём же, давай искать, где они?

– Да, конечно. Ты смотри в эту сторону, а я – в эту. Сейчас мы их отыщем!

Лисёнку, терпеливо ожидавшему родителей на протяжении долгих месяцев, последние минуты казались просто невыносимыми. Дед и внук бесконечно долго стояли посередине потока пассажиров: мимо них проходили кроты, лани, волки и барсуки в зимней одежде, поправляя на ходу свои кашне и застёгивая куртки, чтобы защититься от холода. Опасаясь пропустить родителей, Бартоломео крутил головой туда-сюда, туда-сюда, пока не почувствовал, что ему становится дурно. Но после целого часа напрасного ожидания, когда команда мышек-уборщиц в шапочках с эмблемой железной дороги закончила наводить порядок в вагонах, старому лису и его внуку пришлось признать очевидное: если даже Пимпренелла и Серафин сели, как и собирались, судя по их последнему письму, в «Звезду Зелёного Бора», с поезда они не сошли.

– Клянусь всеми гнилыми яблоками мира, я так и знал… – простонал Бартоломео. – Они… они пропали.