Текст книги "Коп ушел"

Билл Лонг сидел напротив Джила и смотрел, как тот есть сэндвич и запивает его пивом. Наконец, он не выдержал:

– Да скорее же! Ответь!

– Что?

– О, черт! Ну, скажи же что-нибудь!

– Что заставило их столько тянуть с предложением?

Сигарета чуть не выпала из губ капитана. Брови его вопросительно поползли вверх. Он был растерян.

– Что за дьявольщина пришла тебе в голову, Джил?

– Я просто размышляю.

– И тебе понравилось их предложение?

Берк пожал плечами и допил пиво.

– Отчасти.

– Но почему?

– Потому что оно щекочет самолюбие.

– И ты хочешь принять это предложение?

– Скажи им, что я подумаю.

– Слушай, балбес, ты можешь опять попасть в ловушку. Они только что столкнулись с разразившейся уличной войной, с сумасшедшей бандитской стрельбой. Они ничего не могут с ней поделать, и теперь хотят, чтобы в их распоряжении оказался бывший выгнанный коп. Неважно, как они тебя прижмут. Ты больше не полицейский, но если возбудишь у этих вонючих гадов любопытство к себе, то окажешься мертвецом. Других путей нет и все они ведут к твоему поражению.

– Возможно.

– Еще как возможно! Положение дел ты знаешь не хуже меня. Но есть кое-что новенькое.

– Ты имеешь в виду приезд в город француза?

Несколько секунд Лонг молча смотрел на Джила.

– А ты откуда знаешь?

– Я знаю людей, которым наплевать – коп я еще или нет. Они запросто оказывают мне услуги.

– Для Бердуна нет ничего приятнее, чем проделать в тебе несколько аккуратненьких дырочек.

– Нет, дружище, это я стрелял в него. Он остался жив и ушел от приговора. Но все это в далеком прошлом. Француз слишком опытный профессионал, чтобы продолжать старую вражду.

– Ты знаешь, зачем он здесь?

– Конечно.

– Думаю, ты понимаешь, что происходит?

Берк неторопливо повел плечом.

– Есть несколько возможных объяснений.

– Скажи хоть одно.

– Кому-то кто-то не понравился, – буркнул Берк.

Фрэнк Бердун спокойно слушал доклад. Казалось, он особенно не вникал в него, но каждый факт запоминал, раздумывая над всеми вариантами. Теперь в комнате совещаний Бойер-Рестон появились новые лица. Марку Шелби это не понравилось, но виду он не подавал.

Все эти люди входили в личный отряд француза и вполне могли сойти за окружение царя гуннов Аттилы. Все шестеро изучили каждый нюанс в делах, касавшихся убийств, подкупов, насилия и вынюхивания нужных сведений. Кое-какие сведения, о которых не знала полиция, подвергались теперь рассмотрению.

– Все описания разные, – сказал француз, когда дискуссия закончилась. – Выстрелы сделаны из разных пушек. Но способ один и тот же и цель одна и та же – мы. Мнения разошлись по вопросу: действовал один человек или несколько. На это ответа не найдено.

Уже в течение двух недель Марк Шелби думал точно так же. Он постучал карандашом по столу, призывая к вниманию.

– Это может быть команда, но тренер у нее один.

– Вполне резонно, – согласился француз, – но это означает, что мы имеем дело с организованной акцией под чьим-то верховным командованием. Если это так, то сейчас должен начаться второй этап. До сих пор вы только принимали удары и перемен пока не видно. Кто-то ведет против нас великолепную и очень злую игру.

– Что говорит об этом Папа Менес?

– Марк, вам нравится ваше место? – Голос Бердуна прозвучал, как загробный.

Шелби принял реплику и смог лишь ответить:

– Я им доволен.

– Ладно, тут и оставайтесь. Я говорю здесь от имени Папы Менеса. Помните об этом. – Он сделал паузу и оглядел комнату. – Мы столкнулись с организацией. Это раз. Они дьявольски хитры и дьявольски сильны. Это два. А в третьих, весь этот чертов спектакль только начинается.

– И за кого же теперь нам браться? – спросил Артур Келвин, когда он закончил.

– За боевиков, за тех, кто убивает. Очевидно, что это не нанятые мальчики. Они сами входят в организацию. Но в этом и их слабость. Надо сделать так, чтобы выследить хоть одного. Даже если он будет трупом, мы восстановим его биографию, начиная с дня рождения. И неважно, кто это сделает. Но таким образом мы найдем их всех.

Все молчали.

Фрэнк смотрел на присутствующих взглядом голодного удава.

– У кого-нибудь есть вопросы?

Сидящие в креслах зашевелились и зашептались.

– Может быть, вы не до конца представляете себе ситуацию, – продолжал Фрэнк. – Они хотят устранять нашу верхушку до тех пор, пока не смогут приказывать нам. Поверьте мне, этого никогда не случится. Итак, как желает того Папа Менес, вы останетесь в городе и испытаете шанс попасть под выстрел. Вы не должны искать такой возможности, но и не должны ее избегать. Мы выводим из укрытия все наше войско и даже если потеряем кого-нибудь еще, рано или поздно кто-то из наших противников попадет нам в руки. Именно так. Совещание окончено.

Той же ночью они потеряли еще двоих. Эти двое не были застрелены. Они просто воспользовались моментом и уехали с полными денег чемоданами в небольшую экзотическую страну, где еда была невкусной, вода отвратительной, но где они были в безопасности и отрыве от своих сообщников… Но возвращение означало смерть. Учитывая обстоятельства, было решено, что эти двое также стали жертвами противника, который, видимо, решил разнообразить свои методы борьбы.

Другое совещание, состоявшееся в трех милях от деловой части города, скорее напоминало встречу школьников, которые собрались после уроков в ожидании лекции директора. В окружающей обстановке чувствовалась напряженность. Семь человек, ожидавших Джиллиана Берка и Билла Лонга, все еще пытались выбрать такую формулировку, чтобы не выглядеть законченными дураками.

Когда, наконец, друзья прибыли, все приветствовали их кивками головы. Уселись за стол, и Джил, улыбнувшись другу, предложил:

– Давайте начнем без предисловий.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы привлечь всеобщее внимание.

– Вы попали в хорошую заваруху, и никто не знает, что делать. Все ваши компьютеры выдают круглый ноль и вам не хватает человека, который мог бы кое-что ответить на ваши вопросы. Ваши парни, конечно, тоже могли бы кое-что сделать, если как следует их подогреть. Я их в этом не виню. Я сам такой же.

– Мистер Берк… – начал было районный прокурор.

– Молчите, когда я говорю! – отрезал Берк.

Прокурор замолк.

– Не говорите мне, что вы чертовски заботитесь о каждом покойнике. Этот каждый для вас просто-напросто еще один свеженький труп, которого вы аккуратно заносите в свои бумаги. Но когда заварушка идет в самой их организации и они звереют настолько, что готовы стрелять во всех подряд, вы начинаете потеть и пованивать. Поэтому теперь вы хотите, чтобы я вернулся в полицию. Что же, вы этого хотите, и я, пожалуй, пойду вам навстречу – я вернусь.

Глаза всех присутствующих были устремлены на Джила.

– Сойдемся на этом. Но я еще не сказал вам, чего я хочу.

– Со своей стороны мы никаких условий не выдвигали, – недовольно заметил Ледерер.

– Естественно. Вы хотите получить все, не дав ничего. Запомните: вы просите меня, и я ставлю свои условия или ухожу. Принимайте их или закончим на этом.

– Назовите ваши условия, – проронил прокурор.

Джил кивнул. Лицо его выражало решительность.

– Официальный пост, доступ ко всем документам и материалам, гарантированное сотрудничество любого Департамента, в который я при случае обращусь, и никакого внимания или вмешательства со стороны политиков.

– Вы по-прежнему отказываетесь от оклада? – недоумевающе поинтересовался Ледерер.

– Чтобы не оскорблять общественные организации, я согласен на доллар в год.

– Вы ожидаете, что в течение года разберетесь со всеми этими зверскими убийствами?

– Мистер Ледерер, – возразил Джиллиан Берк, – убийства не были зверскими.

– Да?

– Это обыкновенные убийства.

– А какая разница?

– Если вам до сих пор не понятно, то объяснять бесполезно. Теперь у вас осталось минуты две, чтобы сказать – да или нет.

Выбора у них не было.

За чашкой кофе в столовой Билл Лонг внезапно разразился смехом. Мотая головой, он сказал другу:

– Сказать ты им ничего не сказал, но заставил пойти на все твои условия.

– Конечно, ведь так и должно быть.

Глава 3

Парочка в прихожей заставила его задержаться на минутку. Он открыл дверь, и здоровенный детина попытался схватиться за его глотку, пока он не вытащил дубинку. Нос детины с такой быстротой стал широким и плоским, что он так и не понял, что произошло. Другой оказался еще менее удачливым: он выхватил пистолет, но Джил Берк успел сломать ему руку еще до того, как нанес чудовищный удар ногой в пах. Слышались только звуки ударов и падение тел, а также тяжелое дыхание брюнетки за стойкой. Все произошло слишком быстро, чтобы она что-нибудь поняла или запомнила. Она даже не успела закричать. Широко раскрытыми глазами она смотрела, как он поднял с пола пистолеты и играл ими, крутя в руках.

– Хозяин там? – спросил он ее. Брюнетка лишь молча кивнула.

– Нажми кнопку, – приказал он. Тон его был таким, что она не стала возражать. Ее палец сам нажал кнопку. Послышался щелчок. Палец все еще нажимал кнопку, но он уже ушел, закрыв за собой дверь. Она молча глядела ему вслед.

Француз оторвался от бумаг на столе. Лицо его напряглось, но тут же расплылось в улыбке.

– Хэлло, мистер Берк! – Он глянул на пистолеты в руках Джила. Собираетесь еще раз стрелять в меня?

Берк бросил пистолеты на стол, ногой выдвинул кресло и сел в него.

– Мои ребята оказались не на высоте, не так ли?

– Пожалуй, что так.

Француз осмотрел магазины и спусковые механизмы пистолетов, убеждаясь, что они готовы к стрельбе.

– Я думаю, ребята должны немного отдохнуть.

– Научите их лучшим манерам. Тогда они дольше проживут.

Бердун выразил удивление.

– Стоит ли об этом беспокоиться? Я полагал, что вы хладнокровнее, мистер Берк, а вы вдруг волнуетесь из-за пустяков. Кстати, чем вызван этот приятный визит?

– Любопытством, Фрэнк. Я слышал, у вас крупные неприятности?

– Ничего особенного.

– Но до сих пор такого вроде бы не бывало.

– У людей, подобных нам, часто бывают свои маленькие проблемы. Так что удивляться этому не следует.

– Пустые слова. Вы потеряли здесь немало важных шишек, а волна катится все дальше и не собирается останавливаться.

– Это не должно касаться вас. Хочу спросить: как вы чувствуете себя, врываясь к частному лицу и обращаясь с ним так нагло?

– Чувствую, что это часть игры. Это не было для меня неожиданностью, считайте, что это могло причинить вам очень маленькое беспокойство.

– Теперь моя очередь заметить, что это пустые слова.

Они улыбались друг другу и вели себя, как пара котов, готовых к защите своих территориальных прав. Когти и зубы остры, и при малейшем подозрительном движении они должны неминуемо схватиться не на жизнь, а на смерть.

– Вы до сих пор не сообщили о цели вашего визита, уважаемый мистер Берк.

– Я заглянул, чтобы вы не забывали, что я жив и кое на что способен. Бердун понимающе кивнул.

– Вы хотите сказать, что ищете у нас возможности подработать?

– Нет, Фрэнк, нет. Я просто хотел довести до вашего сведения, что я прорвусь через ваших парней при первом же случае и что сегодня в вашей стене имеются огромные бреши. Как только Папа Менес посылает своего лучшего стрелка на дело, это значит, что ему приходится туго, а меня все время так и тянет добраться до его грязной задницы и дать здоровенного пинка.

Француз, не глядя, схватил ближайший пистолет и чуть не сделал то, о чем тут же сказал:

– Я мог бы убить вас на месте, Берк. У меня превосходная практика. Это стоило бы мне одного дня тюрьмы.

– Не совсем, – усмехнулся Джил.

Он поднял шляпу, лежащую на коленях. Под ней оказалась пушка 45-го калибра, нацеленная на француза.

Бердун ухмыльнулся и откинулся назад, сцепив пальцы на затылке.

– Не думал я, что вы остались столь же подлым, уйдя из полиции.

Знаете, что было бы с вами, если бы вы меня шлепнули?

– Это ваша вторая ошибка, милок. – Джил вынул из кармана бумажник и раскрыл его так, чтобы француз увидел значок. – Времена меняются.

Змеиные глаза Фрэнка полузакрылись.

– Не считайте меня молокососом, Берк.

– Я вполне серьезен, Фрэнк. Я просто хотел поставить вас в известность, чтобы вы призадумались о последствиях. Все как в старые добрые времена, Фрэнк, но ставки теперь повыше.

Он убрал бумажник, поставил свой 45-й на предохранитель, встал и покинул комнату.

Два стража, распростертые на полу, запачкали ковер кровью и рвотой. Они тихо стонали, приходя в себя. Брюнетка стояла над тем, у кого была сломана рука, закусив нижнюю губу и стараясь, чтобы ее не стошнило. Она была выше, чем он ожидал. Тело ее, призванное дразнить и доставлять удовольствие, было покрыто легким загаром. В ней угадывались черты того типа женщин, который не часто встречается в других местах.

У француза был свой особенный вкус, но она была не его женщиной, то есть, не в его вкусе. Джил еще раз взглянул на нее, взял с вешалки ее плащ и шляпку и вышел с девушкой под руку. Она не сопротивлялась, а покорно следовала за ним. Поравнявшись с женским туалетом, она прошептала:

– Я прошу вас…

Через пять минут она вернулась. Глаза ее были красные и влажные, а в уголках рта появились складочки.

– Выйдем на свежий воздух, – предложил Джил.

Она согласно кивнула и надела плащ.

Спустившись на лифте, они прошли пешком четыре квартала. На Шестой Авеню свернули за угол и зашли в кафе, где заняли места в укромном уголке. – Чай со льдом леди и пиво для меня, – сказал он официанту.

– Чай со льдом?!

– Это делается очень просто, – любезной улыбкой обезоружил официанта Джил.

Официант кивнул и пошел исполнять заказ. Когда он вернулся и поставил напитки на стол, Джил протянул ему пару долларов. Девушка выпила полчашки, тяжело задышала и откинулась на стуле, закрыв глаза.

– Это ужасно, – хрипловатым голосом промолвила она.

– Я, Элен, видел много чего пострашнее.

Глаза ее медленно открылись.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Я был на суде, когда вы выступали свидетелем защиты на процессе Скоба. Если бы не вы, этот вонючий гаденыш был бы приговорен к смерти. Не знаю, девочка, зачем вы это тогда сделали.

Она устало улыбнулась.

– Я сказала правду. Он был со мной.

– Ленни Скоб был жалкий наемный убийца.

– Но той ночью он ввалился ко мне в стельку пьяный и проспал всю ночь на моей кровати.

– Этому никто не поверил, но никто не мог вам возразить.

– Это так. После суда я нигде не могла устроиться. Ни на Бродвее, ни в ночном клубе. Только секретаршей-машинисткой в этом гигантском унылом здании.

– Вы знаете, на кого работаете?

– Конечно. Но, по крайней мере, они отнеслись ко мне с уважением.

– Элен, ваш отец был полицейским. Джо Скенлон был отличным копом, поверьте мне.

– Вы знаете, как он умер?

– Я знаю, что говорят о его смерти, – с горечью заметил Джил. – Вы знаете, сколько почестей было ему оказано потом? Да… Он был хорошим человеком.

– Он многое мог.

– Но не сумел этим воспользоваться.

– Это для всех нелегкая задача. – Элен Скенлон слегка качнула головой и посмотрела прямо ему в глаза. – А вы? Кто вы?

– Джил Берк.

Она попыталась вспомнить, кто носил это имя. Лицо ее на мгновение застыло.

– Вы не тот ли, который…

– Он самый, – не дал ей договорить Джил.

– Значит, то, что вы только что сделали, было…

– Было сделано по долгу службы, Элен. Похоже, я снова понадобился, а когда люди в нужде, они не очень-то заботятся о наиболее красивых способах выбраться из нее. Лишь бы выкарабкаться, а свою гордость можно и попридержать.

– Вы оставили их лежать, прошли мимо и даже не остановились.

– Им повезло, что я не прикончил их. Сегодня я чувствую себя великодушным. Твой мистер Бердун позаботится о них, даст им несколько жестоких уроков, чтобы они лучше охраняли его драгоценную персону. И забудем обо всем происшедшем. У нас состоялась приятная беседа. Если уж он не огорчен случившимся, то вам и подавно не стоит расстраиваться.

На ее лице ничего не отразилось, оно лишь немного напряглось.

– Спасибо за чай со льдом, – поблагодарила она. – Не беспокойтесь, мне лучше пройтись до дома одной. – Секунду она колебалась, затем снова взглянула на него. – Я рада, что не знала вас, мистер Берк. Есть что-то непристойное в людях, которые, не обращая внимания на окружающих, могут избивать других. Как полисмен, пусть даже отвергнутый другими полицейскими, вы обладаете свойствами, которые меня восхищают, но как перебежчик, вы мне противнее облезлой крысы.

Он подался вперед и схватил ее за руку.

– Перебежчик?

– Вы слышали, что я сказала.

Элен вырвала руку, глаза ее по-прежнему пылали гневом. Джил Берк залился тихим сардоническим смехом и взял свое пиво.

– Едва ли, детка, едва ли…

По пути в контору она вспоминала его смех. В его глазах было что-то странное. Они оставались холодными, но в них промелькнула теплота. Она ощущала его пальцы на своей руке. Чуть вздрогнув, она глубоко вздохнула при мысли о том, что ждет ее в конторе, принадлежащей Бойер-Рестон Инкорпорейтед.

В почтовом отделении города Хемстеда, штат Флорида, Арти Микер забрал единственное письмо, адресованное мистеру Джону Бриллу и, заботясь о его доставке, сел в голубой «форд-седан», выпущенный два года назад. Он поехал к маленькому коттеджу на южной окраине Плантейшн Кей.

Припарковав машину, он вынес из нее коробку с продуктами, вручил Папе Менесу письмо и отправился на кухню готовить обед.

Папа Менес, сидя в тени на резном крыльце, отвел равнодушный взгляд от рыболовов на берегу залива и вскрыл конверт. Обычно француз сам обо всем заботился, то тут решил обратиться к Папе.

"… Это бывший полицейский, который наделал столько дел. Всюду сует свой нос. Так или иначе, он заявился со значком, и следует думать, что, несмотря на судебный процесс, кто-то, нуждающийся в старой твердой руке, уговорил его поработать. Возможно, это и хорошо, раз теперь сами власти будут искать того, кто организовал налеты. Если Папе не нравится именно этот коп, который был близок к тому, чтобы раскрыть всю их организацию, то можно позаботиться и удалить его…”

Папа Менес вообще не любил полицию. Еще меньше он любил заботиться о том, чтобы убрать кого-то, кто носит значок. Копы забавный народ, верный своему делу. Этот сумасшедший Берк был неплохим копом. Он был даже слишком хорошим и потому вылетел вон. Пусть люди думают о том, что он не прав, но даже и выгнанный, он все равно один из них.

«Может быть, тут француз прав, – подумал Папа. – Раз его цель выследить убийц, то пусть ковыряется. Малютка Ричард всегда узнает, чего добилась полиция, и если Берк чего-нибудь достигнет, организация может покончить с ним или с теми людьми до того, как их накроют власти».

Он снова взглянул на сверкающую зеленоватую воду залива и рыболовов. Теплый бриз нес запах соли. Может быть, все это и недурно пахнет, но… Тут сильно пахнет кое-чем другим. Он знал это, потому что прежде неоднократно сталкивался с этим запахом, странным запахом опасности, который невозможно забыть.

Папа молча написал телеграмму, которую должен отослать французу Арти Микер. Они оставят Джила Берка в покое до тех пор, пока он снова не станет опасным для организации. Но на этот раз не будет никаких судов, никакой общественной травли. Просто исчезнет этот постоянный источник опасности и беспокойства. Он подозвал Арти, отдал ему в коридоре послание с инструкциями, после чего вернулся в свое любимое кресло. Он должен бы чувствовать удовлетворение, но его не было, и он злился, опять ощущая этот дьявольский запах.

Джил Берк изучал фото Марка Шелби, сделанное двадцать восемь месяцев назад. На фото Марк выходил из фешенебельного бистро, улыбаясь кому-то, кто остался за кадром. Фотография была сделана телеобъективом из здания напротив, так как Шелби не привлекался к ответственности, то не было его снимков в фас и в профиль, какие делают в полиции. Шелби старательно избегал фотографироваться.

– Дело закрыто, Джил, – подсказал Билл Лонг.

– Да, знаю, – отозвался Берк. – У тебя на руках есть пушка, мотив и человек, да только вот человек этот оказался смердящим трупом.

– Полицейский офицер застрелил его во время ограбления. При нем было золото Берковица, а у него дома мы нашли кошелек Менуота и массу других украденных вещей.

– Часто ли взломщики и грабители держат дома такие сувениры? Они не настолько глупы.

– Они достаточно глупы, раз грабят.

Берк взял листок и прочитал его до конца.

– В протоколе об этом парне нет ни слова. Он по-прежнему обделывает свои грязные делишки и занимает свой пост.

– Отчасти так, – согласился капитан.

– Отчасти он работает больше других мошенников.

– Не всегда. Это дает хорошее прикрытие. Парень был одинок, пьяница и не дюже умен. Проверьте его заработки. Он не мог так жить и столько пьянствовать на одну зарплату, у него должны быть побочные доходы. Ты же, Джил, знаешь эту старую историю.

– Берковиц и Менуот возились с отснятым фильмом. Нет сомнений в том, что их оборудование так просто не спрячешь. Но это не то место, которое выбирают взломщики-виртуозы.

– Джил… Они были в относительно безлюдном месте, одни, и этот парень… Как его имя?.. Тед Проктор просто увидел легкую добычу. Как мы смогли установить, Берковиц одолжил ему сотню долларов и Менуот примерно пятьдесят. Вполне достаточно, чтобы решиться на грабеж.

– А Марк Шелби оказался был в это время в этом месте?

– Свидетель подтверждает слова Шелби. Он был комендантом на стоянке и видел только, как Шелби оставил свою машину.

– Ерунда!

– Он поклялся в этом.

– Стоянка рядом с рестораном, принадлежащем бандитам. Он должен был хорошо знать Шелби, в то время как утверждал, что видел его впервые.

– Это только предположение, Джил.

– Возможно. Но предположения, которые я делал раньше, привели к тому, что я лежал тогда, как раздавленный таракан.

– Ты охотился за Папой Менесом, дружище.

– Если ты вовремя подсуетишься, то доберешься и до верховного правителя, Билл. Понимаешь, я уже собирался стрясти с дерева яблоки, но они подрубили подо мной сук.

– Плюнь ты на это.

Губы Берка скривились в усмешке.

– Сам-то ты плюешь?

– Нет.

Берк сложил бумаги на столе и потянулся. С минуту он изучал потолок, затем потянулся и уставился на друга.

– Как же они сработали со мной?

– Долгое время ты был образцом, Джил, но гражданский комитет начал расследование…

– Два адвоката в нем связаны с организацией.

– Доказательств этому нет.

– Почему никто не попытался выступить в мою защиту?

– Нам надо было защищать себя, Джил. Ты же знаешь. А они представили только те факты, которые были против тебя. Никто не стал добровольно совать голову в петлю.

– Газеты устроили побоище. Мальчики с телевидения разрывали меня на части.

– Ты всегда приносишь сенсации. Когда ты застрелил трех парней в подземке, у них появилась пища для смакования.

– Билл, у этих парней было оружие. Когда я уложил эту тройку, какие-то кретины из толпы схватили их револьверы и убежали.

– Ты чуть было не спровоцировал расовые волнения.

– Не верь этому. Среди них масса трезвых людей.

– Почему же они тогда молчали?

– Почему молчал дядя Том? А ты попробуй понять их. Может быть, если бы моя жизнь была связана с их жизнью, все было бы по-другому. Но я был для них просто еще одним копом, который должен проводить облавы, а к облавам они привыкли. Парни несли с собой награбленное, и применение оружия должно быть оправдано, даже если я бы только подумал, что у них есть пистолеты.

– Итак, что ты собираешься делать теперь?

– Начать с того, где остановился.

– Что ж, начнем, – согласился Лонг. – Только помни, зачем они тебя вернули. Начинается дьявольская война между гангстерами, и они надеются, что ты сможешь что-то сделать, поможешь ее прекратить. – Капитан замолчал, пристально вглядываясь в лицо Джила. Но по его лицу невозможно было что-то определить. – Как ты думаешь, можешь ты это сделать?

– Видимо, да. Но мне кажется, что они захотят получить от этого еще какие-нибудь преимущества.

– Какие?

– Заиметь своего человека в этом сволочном Синдикате.

– Ты слишком долго отсутствовал, Джил. Они выросли, и теперь это невозможно.

– Для свиных задниц невозможно. Но кто-то уже пытается проникнуть туда.

Когда закончился одиннадцатичасовой выпуск новостей, Берк выключил телевизор и вылил в стакан остатки пива. Сегодня был долгий день, а завтрашний будет еще длиннее, поэтому он решил пораньше лечь спать. Неожиданный звонок в дверь заставил его оторвать голову от подушки.

Кого это черт принес в такое время? Любой из его друзей сначала позвонил бы по телефону, а кроме них, он никого не желал. Он взял со стола револьвер, встал за косяк и открыл дверь.

Вошедшая была в свитере и короткой юбке, сверху был накинут белый дождевик. Тяжелые волосы обрамляли ее лицо с большими карими глазами и ярким, почти рубиновым ртом.

– Вы собирались стрелять в меня, мистер Берк? – осведомилась Элен Скенлон.

Губы Берка улыбнулись, но взгляд был по-прежнему холоден. Привычным движением он сунул пистолет в кобуру.

– Не сегодня.

– Почему вы не приглашаете меня войти?

– Сейчас вряд ли подходящее время для визитов.

– Сделайте для меня исключение.

– Проходите, – кивнул он в сторону комнаты. – Не обращайте внимание на беспорядок. Я не ждал гостей.

– Очевидно, не ждали с тех пор, как тут поселились. Вы не слишком аккуратны, мистер Берк.

– Кого это касается? Вам не противопоказана выпивка?

– Нет, спасибо.

– Как хотите.

– Не будьте таким грубым. Разрешите, я присяду?

Джил поставил для нее стул, а сам уселся в кресло-качалку.

«Кое-что начинает закручиваться», – подумал он.

– Я пришла извиниться, – сказала она.

– За что?

– За то, что назвала вас перебежчиком.

– А как насчет облезлой крысы?

– Вы действительно сильно обиделись?

Берк пожал плечами и хлебнул пива.

– Это вовсе не связано со словами, какими вы меня называли.

– Значит, вы не обиделись? Я прошу прощения, – искренность в ее голосе была неподдельной.

– Стоит ли?

– Я подслушала телефонный разговор мистера Бердуна. Он сказал, что вы снова полицейский и опять суете свой нос, куда не следует. Вероятно, вы представляете угрозу для его… бизнеса?

– Вы чертовски тонко подметили об угрозе.

– Мистер Берк… иногда все бывает таким запутанным.

– Не верьте всему, что пишут газеты. Сколько вам лет? – Тридцать.

– По вам не скажешь.

– А вам сколько?

– Сто десять.

Элен слегка улыбнулась.

– По вам тоже не скажешь.

– Все это чепуха, девочка.

– Почему вы представляете для них угрозу?

– Потому что делаю карьеру на том, что пытаюсь покончить с ними.

– Разве вы не знаете, что это невозможно?

– Похоже, все так думают, но ошибаются. Тот, кто поднимается наверх, может упасть вниз.

– Мой отец тоже так думал.

– Джо Скенлон сумел заполучить оружие, из которого был убит главный свидетель обвинения против Папы Менеса и шести других главарей Синдиката. На пистолете были отпечатки убийцы, и стены, окружавшие одну важную политическую фигуру, зашатались. Гангстеры сбили его на украденном автомобиле и вернули себе пистолет. Это было расценено, как дорожное происшествие.

– И никаких доказательств, что все было не так? – сухо заметила она. – Если бы старая леди была жива – единственный человек, слышавший его предсмертные слова, – ты бы так не говорила.

– Что за старая леди?

– Она скончалась через два дня. Видимо, его смерть доконала ее. Она сообщила услышанное Хансону, который был тогда начальником полиции. Все, что он мог сделать – занести сказанное в протокол, но как свидетельские показания эта запись недействительна. Печальный факт…

Элен Скенлон попыталась справиться со слезами, уже подступившими к ее горлу. Она пришла только для того, чтобы извиниться. Она не собиралась копаться в прошлом. То, что она не хотела ни обсуждать, ни вспоминать, было странно, но, с другой стороны, и ее можно было понять. Она сидела напротив Джила Берка, и вид его сурового лица, и то, как он ко всему относился, заставило ее осознать, что все это из прошлого превратилось вдруг в настоящее.

– Тридцать тысяч долларов, которые остались после папы… все до последнего цента пошло на лечение матери. И все, что я смогла заработать, отправилось туда же.

– Но все это – прекрасная пища для любителей сенсаций. Ведь ты же выступала на сцене клуба, принадлежавшего мафии, встречалась с ее главарями, украшала ее вечеринки…

– Это еще не все, что я делала, потому что надо было зарабатывать деньги. Если бы не я, то другие… А маме я говорила…

– Люди обожают интересные зрелища. Но когда ты выступила свидетелем на суде Скоба, то окончательно связалась с ними.

– Но он был там!

Несколько мгновений Джил внимательно вглядывался в нее.

– Если бы ты порвала с ними после смерти отца, то вопроса о Скобе бы не было…

– Простите, мистер Берк, но мне были необходимы деньги, понимаете вы это? Где бы я их еще получила? Мама умерла через полгода после смерти папы, и мне надо было оплатить все расходы на лечение и похороны.

– О'кей, я тебе верю.

Он действительно верил ей.

Наконец, она совладала с собой.

– Я отлично помню, как публика в зале освистала меня. Это был конец.

На месяц я уехала из Нью-Йорка, но когда вернулась, все оставалось по-прежнему, ничего не изменилось. Никто, кроме журналистов, любящих скандалы, не хотел со мной разговаривать. Когда я однажды встретила Фоллера…

– Вика Петрочини?

– Да. Не знаю, почему все звали его Фоллером. Он представил меня кое-кому, и я получила место секретарши в Бойер-Рестон.

– С хорошим окладом?

– Да, они обошлись со мной очень любезно.

– Эта компания – одно из легальных отделений гангстерского Синдиката. – Бойер-Рестон управляет стоянками автомашин, похоронными бюро, химчистками, ресторанами…

– Известное дело!

– Что?

– Ничего, – хмыкнул Джил. – Ты хорошо знаешь Фрэнка Бердуна?

– Однажды видела его в Вегасе. Он занимался связью с общественностью. – Он умеет устраивать первоклассные похороны, детка. Но хочу заметить, что клиентов для похоронного бюро создает он сам. Ты знала об этом?

– Секретарши не задают вопросов.

– Но ты проработала достаточно долго, чтобы кое-что понимать и кое-кого запомнить. Потом ведь слухи должны были заставить тебя призадуматься. Конечно, тебе не нравились мысли, которые приходили в голову, но не говори мне, что ты ничего не знала.

– Я старалась ни о чем не думать, мистер Берк.

– Но все же разговор об этом заметно волнует тебя.

– Извините меня.

– Не надо никаких извинений.

– Возможно, вы мне не верите, но мой отец воспитал во мне чувство уважения к моральным ценностям.

– И поэтому ты защищала Скоба? – прищурился Джил.

– Да. Я говорила правду.

– Скажи, тебе нравятся эти люди?

– Никто из них не сделал мне ничего плохого.

– Я спрашиваю не об этом.

Она невольно отвела взгляд и опустила руки.

– Нет.

– Почему же?

Элен подняла глаза и взглянула на него.

– Потому что, как вы сказали, я проработала там достаточно долго и стала задавать себе вопросы.