Текст книги "Долгое ожидание"

Глава 4

Я сошел вниз в половине девятого и разбудил дремавшего на стуле копа.

– Я собираюсь пойти позавтракать, – сказал я ему. – Пойдешь со мной или подождешь меня здесь?

– Не умничай. Мак, – пробурчал он, с трудом поднимаясь со стула и ковыляя вслед за мной.

Я присмотрел на улице подходящую забегаловку. Вошел внутрь и заказал завтрак. Коп занял место у входа и попросил кофе. Я уплел ветчину с яйцами, а потом заказал еще тостов и кофе и выложил на стол доллар. Коп увидел, что я еще не собираюсь уходить, и заказал вторую чашку кофе.

Как только он отвел от меня на секунду взгляд, я метнулся к дверям, ведущим на кухню, и распахнул их.

Повар холодно уставился на меня:

– Что вам угодно?

– Я только хотел сказать, что вы великолепно готовите.

Он выругался, а я вернулся к своему столику.

Коп исчез.

Я крикнул официанту, что деньги на столике, и вышел на улицу. Зайдя в кафешку напротив, я устроился на стуле у окна. Полминуты спустя по улице трусцой пробежал мой коп, а за ним ехала, завывая сиреной, полицейская машина, которая остановилась перед той, первой, забегаловкой. Все копы гурьбой ввалились туда. Правда, они тут же выскочили обратно и принялись переругиваться между собой. Только тогда из машины вылез Линд сей и послал их всех к чертям собачьим.

Все-таки ему не следовало прибегать к такой старой уловке. Толстый коп служил просто для отвода глаз: его-то мне было провести проще простого, а за углом они поставили другого, который и сел бы мне на хвост по-настоящему.

Такер сразу понял, что я не сосунок, как ему показалось сначала. Линдсею на то, чтобы сообразить это, понадобилось больше времени. Я заказал кофе и стал ждать, пока они уберутся.

Когда ко мне подошел официант, я спросил у него, где находится публичная библиотека, и он нарисовал мне на обратной стороне меню, как до нее добраться. Я рассчитался с ним, сунул меню в карман и вышел на улицу.

Библиотека размещалась в большом новом трехэтажном здании на одной из главных улиц города, с детской площадкой с одной стороны и автостоянкой с другой. Прямо у двери красовалась начищенная до блеска вывеска: “Линкаслская публичная библиотека. Построена на средства “Объединения бизнесменов Линкасла”. Наглядное доказательство того, что благодаря пивнушкам и игорным домам город процветает. Да, Серво знает, что делает.

За столом в читальном зале сидела девица лет двадцати с небольшим, тщетно пытавшаяся скрыть, что рот у нее забит жевательной резинкой.

Я спросил у нее, где можно найти местные газеты пяти-шестилетней давности, и она указала мне на лестницу, ведущую вниз.

– Они все внизу. Все комплекты расположены по годам, так что вы легко найдете то, что вам нужно. Только поставьте потом все на место.

Я поблагодарил ее и спустился вниз. – Мне потребовалось всего двадцать минут, чтобы отыскать этот экземпляр “Линкаслских новостей”, вышедших шесть лет, два месяца и девять дней назад. На первой странице я увидел аршинный заголовок: “УБИЙСТВО ОКРУЖНОГО ПРОКУРОРА”.

Я просмотрел внимательно весь номер и узнал кое-какие подробности. Прокурора застрелили из револьвера 38-го калибра, украденного за год до этого из магазина, торговавшего оружием, причем произошло это прямо в его кабинете. Полиция не сообщала никаких подробностей о личности убийцы, а лишь намекнула, что он ей известен. Вся история, завершившаяся убийством прокурора, началась, как я установил из той же газеты, именно тогда, когда соседние с Линкаслом города приняли сухой закон. С тех пор все местные пивнушки вступили в полосу процветания, а сам город извлекал все преимущества из сложившейся ситуации. Жители Линкасла и раньше не были пуританами, поэтому азартные игры в городе не преследовались. Полиция штата, учитывая небольшие размеры городка, также смотрела на нарушение закона сквозь пальцы.

Через некоторое время кое-кто попытался провести через муниципалитет резолюцию о запрещении азартных игр, но потерпел поражение, так как большинство не желало лишать город неожиданного нового источника доходов. Было решено оставить все как есть, поскольку ситуация вроде бы находилась под контролем и не выглядела угрожающей.

К сожалению, положение дел стало изменяться с катастрофической быстротой. В городе появлялись все новые и новые игорные заведения, и десятки добропорядочных граждан совершенно неожиданно оказывались обобранными до нитки. После того как с полдюжины жителей города тем или иным способом покончили с собой, не вынеся своего разорения, окружной прокурор предпринял попытку разобраться в происходящем.

На том сведения, почерпнутые из этого номера, кончались, и мне пришлось обратиться к воскресному выпуску. Один дотошный репортеришка раскопал кое-что относительно прошлого некоего Ленни Серво, обосновавшегося в городе за год до трагических событий. Ленни Серво пришлось срочно выметаться с Востока из-за предъявленных ему весьма неприятных обвинений, но так как в его распоряжении имелась крупненькая сумма, то дальше обвинения дело не пошло, и суда он избежал. Правда, это обошлось ему в целое состояние, но Ленни был ловкачом и очень скоро опять встал на ноги.

Роберт Минноу дважды вызывал его в суд, пытаясь выяснить источник его баснословных доходов, но так ничего и не добился. Однако через пару месяцев на ежегодном обеде в Таун-Холл Минноу выложил присутствующим, что город находится в руках преступника, который давным-давно запустил свою лапу в городской бюджет и мертвой хваткой держит за горло всех честных жителей города. Минноу объявил, что располагает неопровержимыми доказательствами, которые позволяют ему обвинить определенных лиц в ряде убийств, совершенных в городе за последнее время, и добавил, что собирается разоблачить одну из самых скандальных афер всех времен.

Но сделать это ему не удалось, потому что неделю спустя он был убит.

Вот тут-то и появляется на сцене Джон Макбрайд, то есть я.

Бюро районного прокурора в тот момент как раз занималось расследованием мошенничества в Национальном банке Линкасла. Некий Джон Макбрайд, бывший кассир, подозревался в подделке документов, которую он произвел, пытаясь скрыть недостачу более двухсот тысяч долларов. Окружной прокурор выдал ордер на арест Макбрайда.

В это время кто-то застрелил Минноу. Его нашла мертвым уборщица, которая около десяти вечера пришла в контору для обычной вечерней уборки. На полу валялся револьвер, а труп Минноу все еще находился на стуле за письменным столом. Тот, кто сделал это, просто вошел в кабинет, выстрелил в свою жертву, после чего так же спокойно удалился. Коронер утверждал, что Минноу был убит за час до того, как было обнаружено тело, а в полицейском рапорте сообщалось, что никто не видел, как убийца входил в контору или выходил из нее. В течение недели полиция все время делала какие-то туманные намеки, а затем капитан Линдсей объявил, что убийца – Джон Макбрайд, что мотивом преступления якобы является месть и что не позже чем через месяц убийца предстанет перед судом.

Месяц этот тянулся для Линдсея довольно долго.

Ну вот наконец все и прояснилось. Подающий надежды прокурор Роберт Минноу и грязный убийца, оборвавший его драгоценную жизнь. Об этом писали даже некоторые центральные газеты.

Я аккуратно сложил газеты и убрал подшивки в нужные ячейки. Некоторое время я стоял неподвижно, молча уставившись в одну точку. Внутри меня поднималось тревожное чувство, что, может быть, я не прав и что если это так, то меня вполне могут вздернуть по ошибке. Мне показалось вдруг, что в помещении стало холодно и сыро.

Но дело было не в том, что газеты хранились в подвале. Мне стало холодно при мысли о том, что, в конце концов, все могло произойти именно так, как там напечатано, и тогда весь мой дурацкий крестовый поход не что иное, как поступок кретина в последней стадии маразма.

Пот заливал мне глаза и струился по щекам. Мысль о том, что я могу оказаться не прав, вызвала у меня яростное бешенство, такое сильное, что я изо всех сил ударил кулаком по металлическому стеллажу, и звук удара гулко раскатился под сводами подвала, а костяшки моих пальцев заныли от боли: с них клочьями свисала содранная кожа.

Я опустился на стул и подождал, пока ярость остыла и осталось только сомнение. И тогда я проклял себя, и Линкасл, и вообще всю эту историю. Затем я вновь вытащил пару номеров газеты и развернул одну из них на той странице, где была помещена статья некоего Алана Логана. Я постарался хорошенько запомнить это имя и сунул газеты обратно.

Из всех тех, кто хоть что-то писал о Минноу и обо мне, он был единственным, кто не признал меня виновным без суда. Все остальные осудили меня заочно. Я поднялся наверх по ступенькам и вышел на улицу. Задержавшись у входа, я закурил сигарету и постоял несколько минут, погруженный в глубокое раздумье. Оно оказалось и впрямь глубоким, потому что странный звук, раздавшийся у самого моего уха, не произвел на меня никакого впечатления. Совершенно случайно мой взгляд упал на двух мальчиков, которые внимательно разглядывали стену позади меня. Я повернулся, чтобы выяснить, что там такое, увидел, куда они смотрели, и тут же упал лицом на тротуар, на долю секунды опередив следующий выстрел.

На стене прямо за моей спиной осталась вмятина величиной с четвертак, оставленная тупорылой свинцовой пулей, и если бы я не упал на асфальт, вторая пуля была бы уже у меня в голове.

Если бы я покатился по тротуару, ребятишки наверняка бы последовали моему примеру, поэтому я вскочил и бросился наутек на бешеной скорости.

Вот теперь началась настоящая забава.

Эти ребята выслеживают свою добычу куда ловчее полицейских. Крепкие ребята, вооруженные винтовками с глушителями, которым наплевать, что около их мишени стоят ребятишки. Теперь у меня больше не было сомнений.

Я обежал вокруг квартала и остановился на углу, откуда мне было видно здание библиотеки. На противоположной стороне улицы располагались частные коттеджи. Стреляли, конечно, не оттуда – с такого близкого расстояния они бы не промахнулись. Но за этими коттеджами, на другом конце квартала, вплотную стояли несколько многоквартирных государственных домов с очень удобными плоскими крышами. Отличное место для снайпера, и забраться туда не слишком трудно. Сейчас там конечно же никого не найти. И винтовка наверняка уже разобрана и сложена в какой-нибудь самый безобидный на вид чемоданчик. Из чистого любопытства я пересек улицу и направился к одному из домов. Поднявшись на лифте на последний этаж, я по короткой лестнице поднялся на чердак и выбрался на крышу. Проще некуда.

Я приблизился к парапету и перегнулся через него. Библиотека отлично просматривалась с любой из крыш, но лишь с той, где я стоял, и еще с соседней можно было с достаточной уверенностью целиться в мишень, стоящую на ступеньках. Тот, кого я искал, стоял здесь. То есть сейчас его там не было, да и следов он никаких не оставил: ни стреляных гильз, ни царапин на парапете, куда он наверняка ставил дуло винтовки, – абсолютно ничего. Да, это был ловкач, знаток своего дела, не удивлюсь, если он даже одежду свою выкинул, чтобы ненароком не сохранилось улик, вроде пыли или грязи с этой крыши. И только об одном он забыл: о следах, которые оставили на гравии крыши его локти и большие пальцы ног, когда он встал на цыпочки, – вон они, четыре симпатичные вмятины, и, судя по расстоянию между ними, парнишка должен быть невысок, что-то около шести с половиной футов. Что ж, когда я его поймаю, он станет значительно короче.

Я спустился с крыши и вышел так же, как и вошел, не встретив ни единой живой души.

Было десять десять. Следующие полчаса я потратил на приобретение нового пиджака. Рядом с магазином одежды я наткнулся на магазин, где продавалось оружие. Я с удовольствием купил бы себе пистолет, если бы не увидел в витрине объявление, что для приобретения оружия необходимо предъявить разрешение на его ношение.

Итак, если вы захотите кого-нибудь убить, необходимо получить на это разрешение.

Через две двери от оружейного магазина был вход в табачную лавочку, около которой стояла телефонная будка. Старушка за прилавком разменяла мне доллар мелочью, и я набрал номер “Линкаслских новостей”, указанный в справочнике.

– Попросите к телефону Алана Логана, – проговорил я в трубку, и через минуту послышался спокойный голос:

– Хэлло, Логан у телефона.

– Скажите, Логан, вы сейчас заняты? – спросил я.

– Кто говорит?

– Не важно. Я хотел бы побеседовать с вами.

– В чем дело, приятель?

– Кое-что, из чего может получиться неплохая статейка. Покушение на убийство.

Мои слова возымели немедленное действие.

– Я свободен, – тут же отозвался Логан.

– В таком случае назовите мне какое-нибудь спокойное место, где мы могли бы встретиться, и чтобы там не было лишних глаз и ушей.

– Вы имеете в виду копов?

– В том числе.

– На набережной есть бар под названием “Скиото трейл”. Хозяин – мой друг, мы сможем побеседовать там в задней комнате.

– О'кей. Через полчаса, идет?

– Годится.

Я повесил трубку и, войдя в лавочку, поинтересовался у пожилой продавщицы, как мне добраться до набережной. Идти пешком три мили мне не захотелось, и я взял такси – Куда вам? – поинтересовался водитель.

– “Скиото трейл”, на набережной.

– Он сейчас закрыт.

– Я подожду.

Водитель удивленно пожал плечами и дал газ.

"Скиото трейл” размещался в большом белом здании, которое строилось, видимо, как частный дом, но потом, когда река подступила ближе, было продано и превращено в бар.

Я отпустил такси и направился к застекленной веранде. Позади здания стоял новый “шевроле” и рядом с ним “бьюик”. Я постучался, и через некоторое время дверь отворилась. На пороге стоял высокий худой мужчина с крючковатым носом.

– В чем дело?

– Логан здесь?

– Да. Вы тот самый человек, которого он ждет?

– Точно.

– Входите. Он в задней комнате.

Захлопнув дверь, он указал мне на другую дверь в самом дальнем углу бара и принялся за прерванное занятие – мытье пола.

Я миновал узкий коридор, по обе стороны которого находились туалеты, и очутился в квадратном зале с возвышением для оркестра и кругом для танцев. Столики располагались тут довольно свободно, а для тех посетителей, кто предпочитал уединиться, имелось несколько отдельных кабинок.

Здесь-то я и нашел Логана. Он совсем не походил на газетного репортера. Одно ухо у него было скручено в трубочку, нос расплющен, лоб пересекал шрам. Пиджак чуть не трескался на его широких плечах. Он погрузился в разгадывание кроссворда и поэтому не слышал, как я подошел к его кабинке и остановился у него за спиной. Парень этот, похоже, был крут, но теперь-то уж он никак не успеет вскочить со стула, прежде чем я приму меры.

– Логан?

Он вздрогнул, лицо его сморщилось так, что под узкой полоской губ обнажились желтые зубы.

– Чтоб мне пропасть! – воскликнул он.

– Это ваше дело. У вас имеется какое-нибудь удостоверение личности?

Было видно, что мой вопрос не слишком ему понравился, но он все-таки молча выложил на стол водительские права и карточку, удостоверявшую, что он является членом Союза журналистов.

Только тогда я опустился на стул.

Он уставился на меня и несколько секунд не отводил от меня взгляда. Потом, когда его удивление немного улеглось, он проговорил:

– Джонни Макбрайд! Чтоб мне пропасть!

– Вы это уже говорили.

– В первый момент, когда я об этом услышал, я ушам своим не поверил. Я подумал, что Линдсей просто спятил. Но потом, когда я узнал, что случилось в управлении, мне стало ясно, что это правда. – Его пальцы судорожно вцепились в край стола, словно он собирался отломить кусок дерева.

– Как я заметил, никто тут не радуется моему появлению.

Логан ощерился в усмешке:

– С какой стати кто-то должен вам радоваться? Я тоже могу строить гримасы и поспешил продемонстрировать Логану свое умение.

– Меня пытались пристрелить только что, у входа в библиотеку.

– Это вы и хотели мне сообщить? Я пожал плечами:

– Да нет, это был всего лишь предлог, чтобы вытащить вас сюда. Сначала вам придется рассказать мне кое-что, а уж потом и я выложу свою историю, если захочу, разумеется.

Можно было подумать, что я треснул его в лоб.

– Падаль! Жаль, что они промазали! – прошипел он.

Я ухмыльнулся:

– Я вам не нравлюсь?

– Совершенно верно!

– Для человека, которому я не нравлюсь, вы отнеслись ко мне слишком мягко в своей статье. Ведь все остальные распяли меня без малейших колебаний.

– Вам прекрасно известно, почему я это сделал. И сейчас я бы предпочел видеть вас на виселице, чем за этим столиком. При нашей следующей встрече я разорву вас на кусочки! – Он приподнялся на стуле и ухмыльнулся прямо мне в лицо.

– Сядьте и заткнитесь! – приказал я. – Меня начинают утомлять все эти штучки, которыми меня здесь встречают. И никому не удастся разорвать меня на кусочки, а уж вам-то и подавно. Такер и Линдсей пытались это проделать, но не слишком-то преуспели!

Логан гаденько улыбнулся и сел. Он больше не сжимал руками край стола, а держал их перед собой, всем своим видом показывая, что, как только я кончу, он разделается со мной.

– Расскажите мне обо мне, Логан. Расскажите так, как будто вы меня не знаете и разговариваете с совершенно посторонним человеком. Выложите мне все о банке и о том, как был убит Боб Минноу.

– А что вы мне потом расскажете, Джонни?

– Нечто совершенно для вас неожиданное. Логан хотел было что-то сказать, но передумал. Он испытующе взглянул на меня и покачал головой.

– Основное прошло мимо меня. Я, конечно, кое-что слышал, но это всего лишь жалкие крохи.

– Не важно. Расскажите все, что знаете. Логан потянулся за сигаретой и сунул ее в рот.

– О'кей. Вы – Джонни Макбрайд. Родились в Линкасле, ходили тут в школу, потом на два года уезжали учиться в колледж, после чего вернулись в город и стали работать в банке. Во время войны служили в армии, участвовали в военных действиях и вернулись домой героем. По крайней мере, судя по всем вашим медалям, вы действительно воевали геройски…

– Что вы имеете в виду? – прервал я его.

– Не притворяйтесь идиотом. Вы единственный, кто может ответить на этот вопрос. Может, вы и в самом деле были героем за океаном. Если так, то потом произошло что-то, что вас совершенно изменило. Итак, вы вернулись домой и стали работать в банке.

Его пальцы стиснули сигарету и смяли ее.

– И вы нашли себе девушку. Не важно, чьей она до этого была. Вы ведь корчили из себя героя, вот она и клюнула на эту удочку.

– Кто?

Глаза Логана побелели от бешенства. Он уставился на меня, и в его взгляде горела вечная неугасимая ненависть.

– Вера Уэст. Прелестная молодая девушка с волосами цвета меда. Девушка, которая заслуживала куда большего, чем принадлежать такому негодяю, как вы.

Я злобно рассмеялся:

– Сознайтесь, ведь я вырвал ее из ваших объятий, так?

– Будьте вы прокляты! – Он стиснул зубы, стараясь овладеть собой, и теперь уже не говорил, а шипел:

– Да, Вера влюбилась в вас. Она просто с ума по вас сходила и позволила вам сломать свою жизнь. Она любила вас так сильно, что даже после того, как вы использовали ее, словно грязную тряпку, все равно оставалась верна вам. Вот почему я и отнесся к вам мягче, чем все остальные. Я не хотел, чтобы она страдала еще больше.

– Ах, какая же я тварь! Что дальше?

– Сейчас вы станете дохлой тварью, Джонни!

– Так как же я использовал ее? Он откинулся на спинку стула:

– Знаете ли, я догадался обо всем раньше копов. Поскольку Вера была секретаршей Хэвиса Гардинера, она вела целый ряд книг, к которым вы, как кассир, доступа не имели. Вы сумели подделать ее руку в тех самых документах и при этом не вызвали у нее ни малейшего подозрения. Это была поистине великолепная идея! Ну и подделка счетов тоже прошла у вас без сучка и задоринки. И все же вам ужасно не повезло: в тот момент, когда банк посетил ревизор, вы были в отпуске. Вас застали врасплох, не так ли? Дело сразу передали Минноу, и он стал разыскивать вас, но так и не нашел, поскольку вы оказались проворнее и первым добрались до него. Вы обвиняли его в том, что случилось. Его, а не себя, и потому выпустили в него пулю.

– А Вера?

– Вот об этом я бы хотел услышать от вас, Джонни. Хотелось бы мне понять, почему такая славная девушка, как Вера, докатилась до того, что связалась с этим подонком Ленни Серво. Я хотел бы выяснить, почему она стала потаскушкой-пьяницей, которой тем не менее удавалось держать Ленни в руках.

– Где она теперь, Логан?

– Я и сам хотел бы это узнать. Она исчезла три года назад. – Губы Логана злобно скривились. – Вот что вы с ней сделали, вонючий подонок! Вот что наш замечательный герой Джонни Макбрайд сделал с ней!

Он потянулся ко мне через стол. Я не успел отклониться, и он сгреб меня за воротник.

– Джонни Макбрайд мертв, – прошептал я. Логан замер, точно наткнулся на невидимую стену, и кинул на меня взгляд, в котором ясно читалось, что я сумасшедший. Ему было нелегко поверить мне, но в конце концов пришлось, потому что я сидел, совершенно невозмутимо попыхивая сигаретой, и спокойно глядел на него, собравшегося прикончить меня голыми руками. Все, что он смог сделать, так это выдавить из себя одно слово:

– Что???

– Макбрайд мертв. Он упал с моста в воду, и все, что удалось найти, – это несколько кусков мяса да обрывки одежды. Его буквально разорвало в клочья на стремнине, а то, что от него осталось, на моих глазах похоронили меньше двух недель назад.

Не советую вам сообщать человеку о чьей-то смерти в тот момент, когда он смотрит на покойника и разговаривает с ним – живехоньким. Все равно собеседник вам ни за что не поверит. Для того чтобы это улеглось в его сознании, необходимо время, и то лицо, которое предстанет перед вами в эти минуты, больше будет походить на маску смерти с выпученными безумными глазами.

Логан выпустил меня и рухнул на стул.

– Вы врете!

– У меня есть свидетельство о смерти Макбрайда, соответствующим образом оформленное; если хотите, можете взглянуть на него.

Теперь уже он не мог мне не верить, мои слова звучали слишком убедительно. Мы оба понимали это, и все же на его лице вновь заиграла жестокая усмешка, когда он поинтересовался:

– В таком случае кто же вы такой, черт вас побери?!

– Я и сам бы хотел это знать.

– Да вы спятили! Что за чушь вы порете?!

– Ничуть не бывало, Логан. Это, несомненно, может показаться чушью, да только это правда. И вам потребуется всего лишь один телефонный звонок, чтобы удостовериться в этом. В Колорадо имеется организация под названием “Строительная компания Дэвидсона”. Они строят мосты и бурят нефтяные скважины. Можете навести у них соответствующие справки.

Логан закрыл лицо руками:

– Продолжайте.

– Вы верите в совпадения?

– Иногда.

– Вот так все и случилось со мной. Совпадение, которое может произойти раз в тысячу лет. Я расскажу вам о себе все, что мне известно, но мои сведения охватывают лишь события двух последних лет. Потому что все, что произошло раньше этого времени, скрыто для меня во мраке. Когда я сказал вам, что не знаю, кто я такой, это было правдой лишь наполовину. Я знаю, кто я, но на том все и кончается. Я знаю, что меня зовут Джордж Уилсон, потому что после того, как произошел несчастный случай, имя это удалось установить, но ни адреса, ни каких-либо указаний на профессию или другие подробности биографии не сохранилось, так что у меня не было никакой возможности выяснить, кто же я такой и откуда прибыл. Мне неизвестно, был ли я когда-нибудь осужден и служил ли я в армии, так как мои пальцы не оставляют отпечатков. Вот видите?

Я повернул руки ладонями вверх и протянул их через стол.

– Я слыхал про такие вещи, – нахмурился Логан.

– Но все это только часть истории, Логан. Я с грехом пополам могу представить себе события примерно за двадцать часов до катастрофы, но на этом все и кончается.

– Выкладывайте… Я вынул сигарету и закурил.

– Два года назад компания Дэвидсона отправила на автобусе вербовщика, чтобы он набрал бригаду строительных рабочих. Он подписал контракт с пятнадцатью рабочими, которые побросали свои вещи в автобус и отправились в последний раз хорошенько повеселиться в городе. В одиннадцать часов автобус направился на стройку, и внутри его находились пятнадцать парней, в дымину пьяных. На крутом повороте автобус занесло, он наскочил на скалу, перевернулся и, охваченный огнем, рухнул на дно ущелья. Помню только, что получил страшный удар по башке и могучая сила подкинула меня в воздух. Насколько я могу себе представить, некоторое время я валялся на земле, а потом пришел в себя. Автобус полыхал, словно большой костер, и до меня явственно доносился отвратительный запах горящей человеческой плоти. Это было не слишком приятно, можете мне поверить. Кто-то неподалеку отчаянно кричал, и тут я увидел, что под крылом автобуса лежит какой-то парень. Его основательно придавило, а огонь подбирался к нему все ближе и ближе. Я кое-как подполз к нему, и мне удалось приподнять крыло, так что он сумел выбраться. Вот тогда-то я и лишился кожи на ладонях, ведь металл был раскален докрасна. Только мы отползли футов на пятнадцать, как взорвался бензиновый бак, и обломки автобуса раскидало по всему ущелью. Часть из них полетела прямо на нас, и я опять потерял сознание, а когда пришел в себя, вокруг царила темнота. Тот парень нашел неподалеку ручей и обмыл меня. Руки у меня превратились в сплошные куски сырого мяса, но самое ужасное – я понял, что потерял память. Потом я вновь потерял сознание и очнулся лишь через два дня в больнице компании. Второму парню удалось каким-то образом остановить проезжавшую мимо машину и позвать на помощь. Вот тут-то и начинается самое смешное. Когда я пришел в себя в этой самой больнице, то сначала решил, что я спятил. Я лежал на кровати и видел рядом самого себя. Невероятно, скажете вы? Тогда можете себе представить, что я ощущал в тот момент. Для того чтобы уговорить меня, что я вполне нормален, потребовались объединенные усилия доктора, пары медсестер и самого Чарли Дэвидсона. Дело в том, что парень, лежавший рядом со мной, был точной копией меня, и даже родись мы близнецами, наше сходство не могло оказаться более полным. О, доктора подняли вокруг нас целую шумиху. Я ведь и в самом деле представлял собой уникальный медицинский случай: с одной стороны – абсолютная и полная амнезия, с другой – это поразительное сходство. Того, второго, звали Джон Макбрайд. Мое собственное имя было написано на метке на моей рубашке, но это было все, чем я располагал. Все мои вещи сгорели дотла. Все документы, которые на нас оформила компания, тоже погибли в огне. Зато среди нескольких уцелевших чемоданов оказался чемодан Джонни. Ему во всем повезло больше, чем мне. Но с тех самых пор мы с ним больше не разлучались и все делили пополам. Передряг, в которые мы с ним попадали, вполне хватило бы на десятерых, и вскоре нас прозвали Чертовы близнецы.

Я глубоко затянулся и замолчал. Сколько раз я перебирал свою историю в памяти, но теперь, когда дело дошло до рассказа, слова застревали у меня в горле.

– Несколько недель назад мы работали на строительстве моста. Я соскользнул с фермы и повис на спасательном поясе. Подо мной была пятидесятифутовая пропасть, а ветер сильно раскачивал веревку, на которой я висел, и грозил перетереть ее о металлическую балку. Мне оставалось жить считанные минуты, и положение мое казалось безнадежным, но Джонни спустился ко мне на собственной веревке и подцепил мой пояс к лебедке. В тот момент, когда он закреплял последний узел, его веревка оборвалась, и он полетел в реку. Меня же подтащили наверх. Его останки обнаружили лишь через несколько дней. Все, что нашли, захоронили. Насколько я знал, семьи у него не было. Я вроде бы оказался его единственным наследником. Когда мне отдали его вещи, я просмотрел их. Понимаете, Джонни никогда о себе ничего не рассказывал, и теперь я понял почему. Дело в том, что в одном из его чемоданов я наткнулся на начатое им когда-то письмо. Наверное, он потом забыл о нем, но оно объяснило мне кое-что из того, что касалось его прошлой жизни. Я помню это письмо дословно. Хотите услышать?

Логан едва заметно кивнул.

Я начал по памяти:

– “Меня изгнали из Линкасла пять лет назад. У меня отняли деньги, честь и мою девушку. Они лишили меня , всего, что у меня было, а она смеялась, глядя на это. Она смеялась потому, что сама оказалась замешана во всем этом, а я любил ее. Она смеялась, уходя с ним под руку, а этот негодяй-садист, который работает на него, пытался зарезать меня. Я убежал и бежал до тех самых пор, пока…” На этом письмо обрывалось.

– Но вы не назвали никаких имен, – заметил Логан.

– Верно. Там и не было имен. Да мне они и не нужны. Я и так узнаю, кто эти люди. И тогда знаете, что произойдет?

Он ждал, пока я ему это скажу, но я дал ему возможность понять самому. – Я идиотски улыбался, пока он думал, и наконец он догадался.

– Зачем вам все это нужно? – осведомился он.

– Зачем? Затем, что Джонни был моим самым лучшим другом. Он погиб, спасая мне жизнь, и клянусь Богом, я собираюсь вернуть ему все, что у него отняли. Ясно?

– Великолепно! Вы верите его письму и делаете далеко идущие выводы, даже не потрудившись проверить, действительно ли он невиновен.

Я встал и нашарил в кармане сигареты. Логан последовал за мной.

– За два года можно отлично узнать человека, с которым ешь, спишь и дерешься бок о бок. Я знал Джонни, как самого себя. Джонни никогда никого не убивал.

Мы уже были на середине зала, когда Логан хлопнул меня по плечу. Он замер в какой-то неестественной позе, и выражение его лица было странным.

– Недурная история, Джонни, и я собираюсь выяснить, насколько она соответствует истине.

– Я ведь сказал, как вы можете сделать это. Губы Логана растянулись в ухмылке.

– У меня есть лучший способ проверить, в самом ли деле вы другой человек.

И он с такой силой выбросил вперед правую руку, что я едва успел нырнуть под нее, чтобы он не разнес мне вдребезги голову. Увернувшись, я схватил его одной рукой за глотку, а другой с размаху стукнул в живот, одновременно шарахнув изо всех сил о стенку. Когда он обмяк у меня в руках, я отшвырнул его на середину зала. С минуту он лежал недвижимо, глядя в потолок остекленевшими глазами и силясь сдержать рвоту. Но я не собирался церемониться с ним. Если он рассчитывал на это, то тем хуже для него. Я решительно пересек комнату, собираясь одним пинком вышибить его проклятые лошадиные зубы, как вдруг он повернул голову в мою сторону и широко улыбнулся. Ей-богу, правда, он улыбался, точно ему было очень весело. Изо рта у него текла кровь, а он все-таки ухитрился улыбнуться нормальной человеческой улыбкой.