Текст книги "Змея"

Глава 3

Ты всегда можешь начинать с покойника. Это полный конец и совершеннейшее начало. Смерть слишком определенна, чтобы казаться двусмысленной.

Однако и в смерти может таиться опасность. Прошло много времени, и за семь лет кто-то мог забыть, кто-то – потерять интерес, а кто-то – играть в прятки и найти себе имя в неведомой стране ночных людей.

Кид Хэнд был мертв. Кто-то мог сойти с ума. Кто-то еще – забеспокоиться. Теперь уже каждый знал, что произошло в наемной комнате, и кто-то мог выжидать. Наверное, есть и такие, кто помнил все семь лет, помнил и ждал, "что будет дальше. Некоторые хотели бы знать. Некоторые – отыскать.

Возможно, отыскать меня.

Неподалеку от Бродвея, на Сорок девятой улице, находится старый отель, зажатый между двумя бетонными коробками. Нижний этаж этого отеля занимает маленький бар с забавным названием, который посещают еще более забавные люди. Я увидел там много новых лиц, но были и старые знакомые. Я сразу заприметил Джерси Тоби, который при виде меня чуть не захлебнулся пивом. Подойдя к стойке, я заказал коктейль и стал ждать.

Бармен и бровью не повел. Он приготовил мне напиток, взял доллар и сказал:

– Привет, Майк.

– Привет, Чарли, – ответил я.

– Тебя что-то не видно было.

– Так уж вышло.

– Рад, что ты одолел скользкие дорожки.

– Ты слишком много слышишь.

– Барменам приходится и говорить.

– С кем?

– Да так, кое с кем.

– С кем же?

– С другими барменами, к примеру.

– А с кем-то еще?

– Больше ни с кем – Бизнес – это бизнес, – усмехнулся я.

– Так оно и есть, Майк.

– Точно, Чарли.

Он отошел к другому концу стойки и стал смешивать коктейли для двух проституток; потом, не закончив это дело, вдруг замер на какое-то время с озабоченным выражением лица.

Джерси Тоби закружился по бару. Купив в автомате сигареты, он уселся на табурет рядом со мной, словно случайный сосед.

После небольшого молчания он сказал:

– Послушай, Майк…

– Перестань потеть, приятель.

– Ты пришел сюда из-за меня или… из-за кого-то еще?

– Из-за кого-то еще.

– Черт возьми, Майк! Ведь мы давно знакомы. Неужели ты думаешь, что я не знаю, что произошло?

– А что произошло?

– Что? – закричал он. – А Левит и Кид Хэнд! Неужели ты думаешь, что в этом городе можно по-прежнему палить направо и налево? Нет, времена изменились. Ты долгое время был вне игры и лучше бы так и оставался. И прежде чем я скроюсь, выслушай еще одну вещь. Не думай, что тебе удастся загнать меня в угол. Я тебе ничего не скажу! Ни словечка! Оставь меня в покое! Я теперь деловой человек и никому не становлюсь поперек дороги. Я никого не трогаю, и меня никто не трогает. И так будет впредь.

– Чудесно.

– И такие мягкие приемчики со мной тоже не пройдут.

– Чем же ты теперь промышляешь, Тоби?

– Я сутенер.

– Так низко ты еще не опускался.

– Да? Что ж, может быть, но теперь у меня хватает денег и есть две девушки, с которыми можно поразвлечься. И я никого не трогаю – не то что другие мошенники. И у меня еще остается пара сотен, чтобы подмазать кого нужно. Понятно?

– Я не собираюсь отбивать у тебя хлеб.

– Чертовски разумно.

Он сидел и смотрел в свой стакан, довольный, что наконец высказал мне то, что скопилось у него на душе. Но тут я взял его руку и положил себе на бедро – туда, где прощупывался пистолет, – и спросил его:

– Припоминаешь?

Он вздрогнул и отнял руку.

– Да, ты только это и знаешь, – сказал он. – Ничего другого. Стоит тебе вынуть пушку, и тебя арестуют, а я буду по-прежнему жить да радоваться.

Тогда мне пришлось использовать последний аргумент. Я вынул бумажник, открыл его и положил так, чтобы было видно синее удостоверение. Тоби долго смотрел на него, потом широко открыл глаза и схватился за свой стакан.

– Туз, Тоби, козырной туз, – сказал я. – Теперь пойдем к тебе или ко мне?

– Я… У меня наверху комната.

– Какой номер?

– Триста тринадцать.

– Ладно. Увидимся через десять минут. Ты иди первым…

Комната Тоби выходила во двор. У нее был обычный безликий вид номера в отеле, и пахло в ней прокисшим пивом и заношенным бельем. Тоби открыл пиво, но я отказался. Пожав плечами, он уселся и сказал:

– Выкладывай, Майк.

– Кид Хэнд.

– Он мертв.

– Мне это известно. Я сам застрелил его. Черепушку снес так, что мозги размазались по стене. Не он первый и, наверное, не он последний.

– Майк, ты действительно ненормальный, – сказал Тоби, осторожно отставляя пиво.

– Тоби…

– Нет, ты действительно ненормальный. Наверно, у тебя жажда смерти, как мне уже не раз приходилось слышать.

– Тоби…

– Правда, Майк. Такие новости расходятся довольно быстро. Тебе не пришить кого-то в этом городе, чтобы об этом сразу не узнали. Ты был психом и раньше, еще издавна, но теперь окончательно спятил. Думаешь, я не знаю? К черту, все уже знают! Я даже не хочу находиться с тобой в одной комнате.

– У тебя просто нет другого выбора, Тоби.

– Я уверен, что поплачусь за это. И ты тоже. Черт побери, Майк…

– Кид Хэнд, – повторил я.

– Он работал на Тилсона. Все это знали.

– Дальше.

– Ты чокнутый! Что я могу знать о Киде Хэнде? Мы занимались совсем разным бизнесом. Я всего лишь мелкий сутенер. А он знаешь кто? Он большая шишка. Он правая рука мистера Дикерсона. Думаешь, я собираюсь…

– Кто такой этот Дикерсон?

– Дружище, кто может знать, кто такой мистер Дикерсон? Он новый босс. Он появился совсем недавно, и все остальные гангстеры встали перед ним навытяжку. Черт возьми, больше я ничего не могу тебе сообщить.

– Политикой он занимается?

– Нет, никогда! У него и без того есть все, что ему нужно. Ты знаешь, что происходит в этом городе, друг? Сюда со всех сторон съезжаются гангстеры. Причем все – большие шишки и готовятся к чему-то. Я прямо вижу, как этот поток течет мимо меня, но я не ловлю в нем рыбу. Слишком долго бандиты сидели тихо, но теперь раздухарились, как индейцы. Появился большой начальник, и все гангстеры как осатанели. Больше я ничего не могу сказать.

– Кид Хэнд?

– Настоящий псих. Отменный стрелок и знал, где его хлеб. Лез вверх, а потом решил вернуться на прежнюю ступеньку.

– Почему?

– Что почему?

– Почему он напал на меня? Не разберусь в этой каше.

– Может, знал, что это ты? Он знал?

– Мне говорили, будто он хотел просто оказать кому-то услугу.

Тоби встал и уставился в мутное окно.

– Почему бы и нет? Услуги – важная вещь. Оказывая их, ты кажешься сильным. Это доказывает, что ты не какой-нибудь простофиля. Это доказывает…

– Это доказывает, что тебя скоро могут пришить. Он медленно повернулся ко мне:

– Я влип, Майк?

– Не вижу, каким образом.

– Спрашивай напрямую.

– Кто такой Дикерсон?

– Никто не знает. Большой человек.

– Деньги?

– Я думаю.

– А кто будет преемником Кида Хэнда?

– Понятия не имею. Может быть, Дел Пеннер. Довольно крепкий орешек. Сидел десять лет, потом в Чикаго участвовал в бизнесе с игральными автоматами. Он уже наступал Киду на пятки.

– Тогда, может быть, Кид замахнулся на чью-то власть? Или и вправду хотел оказать кому-то услугу?

– Услуги никого не убивают.

– Но Киду это стоило жизни.

– Он же не знал, что напорется на тебя! Я долго смотрел на Тоби, потом лицо его застыло, и он отвел взгляд. Сделав большой глоток пива, он посмотрел на меня, потом сказал:

– Я слышал, что он хотел кому-то оказать личную услугу. Твое присутствие там оказалось полной неожиданностью. Ты не представляешь себе, какой неожиданностью. С тобой это не было связано. Тут что-то другое. Вот и все, что я знаю. И больше не хочу ничего знать. Я просто хочу зарабатывать деньги на своей спокойной профессии – и оставь меня в покое.

– Почему?

– Потому что ты теперь жжешься, как раскаленное железо. Это знают все. И все ждут, что произойдет.

– К этому я привык.

– На этот раз дело обстоит серьезней. – Он долго смотрел в стакан с пивом и наконец решился. – Ты слышал что-нибудь о Марве Каниа?

– Нет.

– Он приехал из Сент-Луиса. Наемный убийца. Лет примерно двадцати восьми. Первое убийство он совершил еще подростком. Потом некоторое время крутился в Канзас-Сити, затем переехал на Западное побережье, после чего опять вернулся в Сент-Луис. Известно, что он убрал Анджело и Винса Паго и был замешан в дело Карлайла в Лос-Анджелесе. Он такой же бешеный, как и ты.

– Ну и что же?

– Ты сейчас представляешь собой мишень. Каниа шляется по городу с куском свинца в животе, и всем известно, где он его заработал. Моли Бога, чтобы он умер. А если этого не произойдет, то умрешь ты.

Я встал и взял шляпу.

– Последнее время мне везет, – сказал я.

– Надеюсь, это надолго.

Когда я подошел к двери, Джерси добавил:

– Не хотелось бы мне быть здесь, когда это твое везение кончится. Ты наделаешь много шуму.

– Мне тоже так кажется.

– Так оно и будет, – заверил он.

Потом я вернулся к ней, красавице с длинными черными волосами, к ней, чье тело было гармоничным сочетанием изгибов и красок; она лежала, укрытая одной лишь простыней, под которой обозначились высокая грудь и мягкие впадины.

Она не услышала, как я вошел, пока я не окликнул:

– Вельда…

Глаза открылись – сначала медленно, а через секунду с поразительной внезапностью, как у испуганной лани; рука дернулась, и я понял, что в ней зажато Когда она узнала меня, пальцы расслабились, рука выскользнула из-под простыни и потянулась ко мне.

– Ты можешь так погибнуть, детка, – сказал я.

– Только не при тебе.

– Не всегда это был я.

– Но теперь это так, Майк.

Я взял ее за руку, потом одним движением откинул простыню и посмотрел на тело Вельды Сел на край постели и провел пальцами по шелковистой коже. Призыв существовал всегда, но впервые он вызвал отклик. Теперь я мог трогать Вельду, чувствовать ее и радоваться этому. Она жарко вздохнула и сказала:

– У тебя сумасшедшие глаза, Майк.

– Ты же их не видишь.

– Но я знаю. Они дикие, ирландские, карие с зеленым, и сумасшедшие.

– Понятно.

– Тогда сделай то, чего я хочу.

– Только не я, детка. Ты только женщина, а я делаю лишь то, чего хочу я.

– Так делай же.

– А ты готова?

– Я всегда была готова.

– Ничего подобного.

– Но сейчас да.

С другого конца комнаты, приглушенный занавесом алькова, донесся странный, какой-то призрачный звук, похожий на причитания духа смерти ирландцев Банши; звук этот то возвышался, то превращался в едва слышное бормотание.

– Она просыпается, – произнесла Вельда. Я набросил на нее простыню и подоткнул под плечи.

– Нет, она не просыпается.

– Мы могли бы куда-то пойти.

– Нет.

– Майк…

– Сначала мы должны избавиться от опасности. До тех пор это будет не правильно.

– С тобой всегда будет опасно.

– Но не так, как теперь.

– Неужели мы недостаточно испытали?

– С некоторыми людьми это всегда так. Ты теперь знаешь и понимаешь меня. Приходит быстро, длится немного, потом быстро кончается.

– Ты никогда не изменишься?

– Не думаю, котенок. Вещи происходят, но не меняются.

– Так нам суждено?

– Должно быть. В настоящее время нам предстоит кое-что сделать. Ты готова?

– Я всегда была готова. – Вельда улыбнулась. – Раньше ты не спрашивал.

– Я никогда не спрашиваю. Я беру.

– Так возьми.

– Когда буду готов. Не теперь. Вставай. Вельда выбралась из постели и оделась, не смущаясь тем, что я на нее смотрю. Потом она выдвинула ящик комода, достала кобуру и прикрепила ее к широкому поясу юбки. Плоский браунинг был практически не виден.

– Если бы в меня кто-то стрелял из этого, я бы успел ему руки оторвать, – сказал я.

– Но не в том случае, если бы стреляли в голову, – ответила Вельда.

Я позвонил Рикерби снизу. Он обещал прислать агента наблюдать за квартирой, пока нас нет. Сью спала. Мы с Вельдой сели в машину и отправились в сторону Западного шоссе.

– Куда мы едем? – спросила Вельда.

– В один ресторанчик – новое место сбора гангстеров.

– От кого ты это узнал?

– От Пата.

– Кого я должна там найти?

– Человека по имени Дел Пеннер. Если его там нет, то попробуй узнать, где его можно разыскать. Вероятно, он займет место Кида Хэнда. Главное, тебе нужно узнать: кто такой мистер Дикерсон?

Вельда вопросительно посмотрела на меня, и я рассказал ей о деталях дела. Краем глаза я наблюдал за тем, как она слушает. Что-то новое появилось в ней – чего не было семь лет назад. Тогда она работала секретарем, имела право носить при себе оружие. Была девушкой с особым прошлым, о котором я ничего не знал. Теперь она стала женщиной все с тем же непонятным прошлым и правом носить оружие, однако я чувствовал в этой женщине необычайную хитрость, возникшую за годы пребывания за железным занавесом во время участия в самой большой охоте, какую знала человеческая цивилизация.

– Через кого мы это выясним? – спросила Вельда.

– – Через Пата.

– Или твоего друга Рикерби?

– Он для нас запасной вариант. Это не его область.

– А что ты собираешься делать?

– Постараюсь разузнать что-нибудь о Бэзиле Левите. У Пата не так уж много сведений о нем. Полиция попытается выяснить что-нибудь еще, но у Левита ведь не было конторы, и он не вел записей. Все, что ему было нужно, он держал в голове, но с уверенностью можно сказать, что он работал на кого-то. Его навели на квартиру, где ты приютила Сью, и он четыре дня наблюдал за ней. Не знаю, что это даст, но это единственное, что нам известно.

– А Сью?

– Вряд ли она нам что-нибудь расскажет.

– Ты веришь, что отец пытался ее убить?

– Нет.

– Почему?

– Потому что это довольно нелогично. Она невротичка, и, пока ее предположения не доказаны, я не собираюсь ей верить.

– Двое убитых – это реальность, а не фантазия.

– Тут замешано многое, крошка. Предоставь это мне, хорошо?

Я высадил Вельду у ресторана, она улыбнулась мне на прощанье.

Обыскать квартиру Левита было просто, но мне это ничего не дало. Обычная комната, вот и все. Хозяйка сказала, что он снимал ее полгода, всегда вовремя вносил плату, не причинял никаких неприятностей, и больше она на эту тему говорить не собиралась. Соседи вообще ничего не знали о Левите и не хотели знать. Хозяин бара на углу никогда не видел его у себя. Однако в комнате Левита я заметил пепельницу, полную окурков, "а в корзине для мусора лежали две пустые пачки из-под сигарет. Человек, который так много курил, должен был где-то покупать сигареты.

Выяснилось, что Левит покупал сигареты и газеты в лавочке на ближайшем углу. Пожилая лавочница легко вспомнила Бэзила и готова была поговорить о нем.

– Да, я его знала, – сказала она. – Я всегда спрашивала себя, когда же, наконец, полиция займется им. Не то чтобы я хотела ему зла, просто меня интересовало, сколько времени им понадобится, чтобы добраться до него. Вы сами откуда?

– Из Аптауна.

– Знаете, что случилось?

– Пока нет.

– Чего же вы хотите от меня?

– Поговорить немного, мамаша.

– Ну, так задавайте вопросы.

– А может быть, вы сами все расскажете? – Я широко улыбнулся ей. – Или прикажете применить к вам третью степень допроса?

Старуха махнула рукой:

– Ну, это вы бросьте. Кто в наше время бьет старых женщин?

– Я… Я бью старых женщин.

– Да, вид у вас… Ну, спрашивайте.

– Итак… друзья у него были? Она покачала головой:

– Нет. Но он очень много разговаривал по телефону. Из горячих мальчиков… никогда не закрывал дверь. – Она кивнула в сторону телефонной будки.

– И вы прислушивались?

– Конечно. А почему бы и нет?! Я уже стара, чтобы любить, так хоть послушать любовные разговоры.

– И что?

Она открыла бутылку кока-колы и улыбнулась:

– К сожалению, он никогда не говорил о любви. Все дела да деньги – и, кажется, он постоянно кипел от злости.

– Дальше, мамаша.

– Всегда речь шла о больших деньгах. Последний раз он говорил о пяти тысячах. Может, он держал пари?

– Да, он держал пари на свою голову и проиграл его…

Она пожала плечами:

– В последний раз он разговаривал по телефону в полнейшей ярости. Долго спорил с кем-то и требовал больше денег. Не думаю, чтобы он их получил.

– Имена какие-нибудь назывались?

– Нет. И он никогда не звонил тому человеку домой. – Я ждал, и старуха хитро улыбнулась. – Он звонил всегда в одно и то же время и говорил так громко, как будто в том месте, где находится его собеседник, было очень шумно и ему нужно было перекричать этот шум. Тут не захочешь, но услышишь.

– Вам бы, мамаша, быть сыщиком.

– Я же не вчера родилась, кое-что соображаю. Вас еще что-нибудь интересует?

– Меня интересует все.

– Как-то раз он зашел сюда с пакетом. Пакет был" довольно тяжелый и завернут в коричневую бумагу. Это было ружье, только разобранное. Что вы на это скажете?

– Как вы догадались?

– Это было легко. Я обратила внимание на металлический стук, с которым он положил этот пакет. Кроме того, я узнала запах ружейной смазки. Мой старик был помешан на оружии, коллекционировал его. Так что у меня весь дом провонял этой дрянью.

Теперь я понял, чем мне нужно было заняться после смерти Бэзила Левита. Я поблагодарил хозяйку и повернулся к выходу. Она окликнула меня:

– Эй…

– Да?

– Скажите, вы действительно стали бы бить старую женщину?

Я усмехнулся.

– Только если бы она этого заслуживала, – сказал я и вышел.

Я стоял в комнате, где пряталась Вельда, и смотрел в окно на дом по другой стороне улицы. Потребовалось совсем немного времени, чтобы отыскать там окна, из которых просматривалась комната. Десять долларов в руку – и толстый старик дал мне ключ без единого вопроса.

На штативе у окна была закреплена спортивная винтовка с одним патроном в стволе. Оптический прицел был наведен точно на окно, перед которым я стоял всего несколько минут назад. Рядом с винтовкой лежали две пустые пачки из-под сигарет. В жестянке от томатного сока лежали окурки и обгорелые спички. Остатки доброй дюжины сандвичей были разбросаны на столе и по полу, Бэзил провел в этой комнате четыре дня. Вельду он мог бы застрелить в любой момент. Он видел ее, это он сам сказал. Однако он не стрелял, а выжидал чего-то.

Причина этого ожидания была ясна. Ему нужна была не Вельда, а Сью. Кто-то заплатил ему за то, чтобы он пристрелил ее, и он ждал, когда она появится в комнате. Но этого не произошло, потому что Вельда спрятала ее на верхнем этаже. Когда же я появился в доме, то ему пришлось вмешаться. Он не знал, что я охочусь за той же девушкой, но с другой целью: увести ее и спасти.

Итак, все дело крутилось вокруг маленькой Сью…

Глава 4

Я уже давно не виделся с Джо Адамсом и его женой Синди. Помимо того, что он вел все дела в собственном ночном клубе, выступал в мюзиклах на Бродвее и устраивал грандиозные пикники, Джо был президентом общества актеров. Но он ничуть не изменился. Так же, как и Синди.

Я попросил секретаршу не докладывать обо мне и вошел в кабинет. Джо сидел на краю стола и пытался втолковать жене что-то о норках.

– Привет, дружище! – сказал я Джо.

Он посмотрел через плечо, улыбнулся и соскочил с письменного стола. Протянув руки, он пошел мне навстречу.

– Майк! Наконец-то я тебя вижу! Где тебя носило все это время?

– Не на той улице… Привет, красотка! Синди одарила меня сияющей улыбкой.

– Я говорила Джо, что ты снова появишься. Мы читали в газетах сообщения о смерти и, увидев имена двух гангстеров, поняли, что ты опять начал действовать. Ты оставляешь за собой довольно широкий след, Майк.

– Я как раз иду по следу.

– Это мне уже сказал Хай. Почему ты тогда не пришел к нам за помощью?

– Вот я и пришел, друзья.

Джо, казалось, был озадачен. Потом он сказал:

– Слушай, хоть мы и не вытрезвитель, но…

– Мне нужна помощь иного рода.

– Какого же?

– Помнишь, Джо, ты просил меня привлечь тебя к участию в каком-нибудь деле?

Его глаза заблестели, но тут вмешалась Синди:

– Послушай, Майк, оставь моего старика в покое. Он принадлежит мне, и я хочу, чтобы и впредь так оставалось. Он всего лишь комик, и шоу с пистолетными выстрелами не для него.

– Успокойся, Синди, если Майк хочет…

– Я хочу попросить о небольшой услуге. На лице Джо отразилось разочарование. Я присел на край стола и попытался привести в порядок свои мысли.

– Лет двадцать назад была такая танцовщица Салли Девон. Это вам ничего не говорит?

Джо подумал и покачал головой:

– А должно говорить?

– Не знаю. Сомневаюсь, что она была из первых.

– Майк… – Синди встала и подошла к Джо. – Это не та Девон, что вышла замуж за Сима Торренса? Я кивнул.

– Откуда тебе это известно? – спросил Джо у жены.

– Такая уж я умная.

– Что ты еще знаешь о ней?

– Ничего. Недавно я разговаривала с одним другом Джо о политике, и он упомянул ее имя. Раньше он работал с ней.

– Значит, ты занимаешься еще и политикой, – проворчал Джо. – И с кем именно ты о ней разговаривала?

– С Бертом Ризом.

– Что ты думаешь, Джо? Попробуй выяснить для меня, а? Может, Берт сведет тебя с кем-то, кто знает о ней побольше?

– Хорошо. Но если дело касается политики, то, может быть, Синди…

– Нет, дело не имеет ничего общего с политикой. Меня интересует только ее карьера танцовщицы. Она выступала на эстраде лет двадцать – тридцать назад. Может быть, ее помнит кто-нибудь из “Варьете” или кто-нибудь из шоу-герлс. Салли Девон вышла замуж за Сима Торренса, когда тот был еще незначительной фигурой. Возможно, сочетание этих двух имен освежит чью-то память. Сделаете?

– Конечно, Майк, конечно. Актеры всегда поддерживают контакт друг с другом и не забывают никого. Я разузнаю.

– Сколько времени это займет?

– Завтра утром я буду все знать. Как с тобой связаться?

– Позвони в мой старый офис. Я опять занялся прежним делом. Кроме того, меня всегда можно найти в “Голубой ленте”.

Джо подмигнул мне с таинственным видом. Некоторым людям доставляет удовольствие разыгрывать из себя полицейских или гангстеров. Я пожал Джо руку, кивнул Синди и ушел, предоставив им полную возможность возобновить спор о норках.

У входа в дом агент Арта Рикерби оглядел меня с головы до ног. Я поднялся наверх. Уже с лестницы я услышал голос Сью, но он доносился не из ее комнаты, а с верхнего этажа. Я поднялся выше и остановился, сжимая в руке пистолет и спрашивая себя, что это значит.

Сью пела, как птичка, запертая в неволе. В ее голосе были отчаяние, ненависть, страх – но ни следа надежды.

Я стал медленно открывать дверь. Голос девушки звучал с той гулкостью, какая бывает в пустом помещении. Она стояла в углу комнаты, опершись руками о стенку, и напевала странную печальную мелодию. Золотой отсвет падал от свисавшей с потолка лампочки на ее шелковистые волосы.

– Сью, – сказал я, и она повернулась, продолжая петь. Ей понадобилось по крайней мере полминуты, чтобы понять, что я здесь. – Что ты здесь делаешь?

– Здесь пусто, – сказала она, как будто это что-то объясняло.

– Что ты хочешь этим сказать? Она спрятала руки за спину.

– Мебель смотрит на тебя. Она похожа на людей, а мне хочется быть одной…

– Почему, Сью?

– Люди могут обидеть.

– Разве тебя кто-нибудь обидел?

– Вы сами знаете.

– Я знаю, что пока тебе никто не причинил вреда.

– Пока. Но они убили мою мать.

– А вот это еще неизвестно.

– Нет, мне известно. Мою мать убила змея.

– Кто?

– Змея.

– Твоя мать умерла естественной смертью. Она… она была больна.

Сью нетерпеливо покачала головой:

– Я все вспомнила. Она боялась змей. Так она мне сказала. Она сказала, что ее убила змея.

– Ты тогда была слишком мала, чтобы это запомнить.

– Нет.

Я протянул ей руку, и они сжала ее.

– Пойдем вниз, моя хорошая, я хочу с тобой поговорить.

– Хорошо… А можно мне подниматься сюда, когда я захочу?

– Конечно. Но не выходи из дома. Она посмотрела на меня своими огромными карими глазами, и в них опять появился страх.

– Вы узнали, что кто-то охотится за мной, правда?

– Да. Но я еще не знаю почему. Мне хотелось бы, чтобы ты приняла мой совет.

– Да, Майк?..

Мы вернулись в комнату, и я подождал, пока девушка выпьет кофе. Потом решил бросить бомбу.

– Сью…

Она посмотрела на меня и в моем взгляде прочла, что я собираюсь ей сказать.

– Как ты смотришь на то, чтобы вернуться домой?

– Я не поеду, – сказала она.

– Ты ведь хочешь знать, что в действительности произошло с твоей матерью? – Она кивнула. – Ты поможешь в этом, если будешь делать то, что я скажу.

– Каким образом я могу помочь?

– Ты навостришь уши, детка. Я старый солдат и разбираюсь в этих делах, тебе меня не одурачить. Ты можешь делать что хочешь. Возвращайся. За тобой кто-то охотится. Живя в надежном месте, ты развяжешь мне руки, и я смогу спокойно заняться твоим делом.

Она грустно улыбнулась и посмотрела на свои руки.

– Отчим хочет моей смерти.

– Ладно, допустим. Хотя я с тобой и не согласен. Но в таком случае он не сможет ничего сделать, пока ты живешь в его доме. Там за ним наблюдает слишком много народу.

– И вы тоже будете наблюдать, Майк? Я рассмеялся:

– Конечно. Я глаз с тебя не спущу.

– Только не обманывайте меня, Майк.

– Хорошо. Теперь слушай меня, Сью.. Твой отчим дал мне пять тысяч долларов, чтобы я занялся твоим делом. Поэтому и речи не может быть о том, что он замешан в этом деле и просто пытается навести меня на ложный след: по-моему, он знает, с кем имеет дело. Я не новичок, я уничтожил столько гангстеров, что меня так просто не проведешь.

– Вы действительно в этом убеждены, Майк?

– Детка, пока все не кончено и не подведена черта под делом, я ни в чем не убежден. Но судя по теперешнему положению вещей, со стороны отчима тебе опасность не грозит. Итак, ты вернешься домой?

– Если вы хотите.

– Хочу.

– Вы будете меня навещать?

Большие карие глаза были, пожалуй, чересчур большими.

– Конечно. Но что может быть общего у такого парня, как я, с такой девушкой, как ты? Она улыбнулась:

– По-моему, очень много…

Сима Торренса не было дома, но Джеральдина Кинг сразу же выслала машину за Сью. Я дождался ее отъезда и затем отправился в свое бюро. Лифт поднял меня на восьмой этаж. Я вышел из кабины и чуть не налетел на человека, стоявшего спиной ко мне, привалившись к стене. Если бы мне в голову не пришла мысль, что поза его необычна и что это, возможно, потому, что он себя плохо чувствует, – то через секунду я уже лежал бы мертвым лицом вниз на Мраморном полу.

На сотую долю секунды я увидел его лицо, искаженное болью и ненавистью. Я бросился на пол возле стены и потянулся за своим пистолетом, но мой противник успел дважды выстрелить, и обе пули ударились в пол рядом с моей головой.

Наконец я вытащил пистолет, но было уже поздно. Он вскочил в лифт и закрыл дверь. Гнаться за ним не было смысла. Лифт был довольно быстрым, а лестница находилась в противоположном конце коридора. Я встал, отряхнул пыль с костюма и посмотрел на человека, высунувшего голову из соседней двери.

– В чем дело? – спросил он.

– Понятия не имею. Похоже, в лифте что-то грохнуло.

v-Я – В этом лифте всегда что-то не в порядке, – проворчал он и скрылся за дверью.

Обе пули отскочили от пола и застряли в стене. Они сильно сплющились, но все-таки по ним можно было опознать оружие. Я выковырнул их из штукатурки, сунул в карман и вошел в бюро. Я позвонил Пату и рассказал о том, что произошло. Он коротко рассмеялся:

– Тебе по-прежнему везет, Майк. Как долго это будет продолжаться?

– Кто знает…

– Ты узнал его?

– Это тот парень, которого ранил Бэзил Левит. Кажется, его зовут Марв Каниа.

– Майк…

– Мне известна его биография. У вас есть что-нибудь против него?

– Рассказывать пришлось бы не меньше месяца. Он в розыске. Ты уверен, что это был он?

– Вполне.

– Кажется, он довольно зол на тебя.

– Пат, у него пуля в животе. Он терпит невыносимую боль, и если он вообще еще жив, то только потому, что хочет меня убить. Если мы его поймаем, тогда нам, возможно, удастся узнать, что скрывается за этим делом. Если он понимает, что умрет, тогда он сделает все, чтобы в ближайшее время покончить со мной. Но ведь ты понимаешь, что, раненый, он не может так просто разгуливать по городу.

– Но именно этим он и занимается.

– Значит, он упадет. Любого, кто захочет ему помочь, он постарается прикончить. Но он не может постоянно следить за мной, я слишком много двигаюсь.

– Значит, он будет тебя где-то поджидать, Майк.

– Когда… и где?

– Ты не понимаешь важной вещи. Если ему известно, что скрывается за этим делом, тогда он сообразит, что рано или поздно ты появишься в определенном месте. Ему нужно будет только дождаться тебя там.

– А в этот промежуток времени?

– Об этом уж я позабочусь. Если он оставит за собой след, то мы найдем его. Существует не так уж много мест, где он может спрятаться.

– Ладно.

– И еще…

– Да, Пат?

– Не трогай его, если найдешь, понял? У меня уже и без того довольно неприятностей. Новый окружной прокурор пытается лишить тебя лицензии.

– Это ему удастся?

– Возможно.

– Ну что ж, тогда передай ему, что я работаю вместе с вами. Кстати… если ты покопаешься в комнате, находящейся напротив окон Вельды, то найдешь там винтовку с оптическим прицелом, принадлежавшую Бэзилу Левиту. Возможно, тебе удастся установить, где он ее приобрел.

– И ты говоришь мне об этом только теперь? – спокойно сказал он.

– Я сам ее только что нашел.

– Что все это значит?

Я не стал рассказывать ему о своих предположениях.

– Не знаю. Подумай сам.

– Ладно. А теперь пришли мне пули побыстрее.

– Я пришлю их с посыльным.

Я позвонил в агентство “Стрела”. От них пришел посыльный, забрал конверт, в который я положил два кусочка свинца, и ушел. Я растянулся на кушетке…

Возможно, я проспал часа три Это был глубокий сон без сновидений, и, когда зазвонил телефон, я услышал, наверное, только четвертый или пятый звонок. Я сказал “алло” и услышал в трубке голос Вельды:

– Майк…

– Да, детка. В чем дело?

– Можем мы встретиться, чтобы немного поболтать? Я крепко сжал пальцами трубку. “Поболтать” – это было наше кодовое слово. Оно означало – “опасность, будь настороже”.

Я понизил голос на случай, если нас кто-нибудь подслушивает, и небрежно сказал:

– Конечно, крошка. Где ты будешь?

– В небольшом ресторанчике на Восьмой авеню, неподалеку от Мэдисон-Гарден. Бар Лью Грина.

– Знаю. Сейчас приеду.

– Только, Майк… приезжай один.

По дороге к лифту я зашел в бюро Ната Дратмана и уговорил его дать мне автоматический пистолет тридцать второго калибра, который я сунул сзади за пояс брюк. Затем я взял такси и поехал к бару. Воздух был насыщен влагой, и на мокрых тротуарах отражался свет фонарей. Был один из тех вечеров, которые не сулят ничего хорошего.

В баре пара крепких парней полупьяными голосами обменивалась какими-то историями, вопил телевизор. Узкий сводчатый коридор вел в заднюю комнату, погруженную в полутьму. Проходя мимо, я услышал тонкий голос:

– Тихо, мистер.

У стены стоял человек, держа руку в кармане пиджака. Мне не стоило бы большого труда справиться с ним – безразлично, вооружен он был или нет, – но я повиновался ему. Он провел меня к боковой двери, где ждал еще один тип, нагло усмехнувшийся при виде меня.

– Он всегда носит с собой большую пушку. Ты уже обыскал его?

– Обыщи сам, – сказал худой. Второй знал, где надо искать. Он вытащил мой сорок пятый из кобуры и сказал: