Текст книги "Сквозь зеркальные миры. Книга II. Противостояние"

Сквозь зеркальные миры
Книга II. Противостояние
Мила Алекс

Приходит день, приходит час,

Приходит миг, приходит срок —

И рвётся связь.

Кипит гранит, пылает лёд,

И легкий пух сбивает с ног —

Что за напасть?

Вдруг зацветает трын-трава,

Вдруг соловьём поёт сова,

И даже тоненькую нить

Не в состоянье разрубить

Стальной клинок!

Ю. Ким.

…Когда в мыслях мрак,

при свете солнца плодятся демоны.

Конфуций.

© Мила Алекс, 2023

ISBN 978-5-0055-2980-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вода в озере была неподвижной и гладкой, как зеркало.

Из этой бесконечной бездны смотрело на него тёмное лицо. Его лицо.

Он очень изменился. Никто из прежних знакомых сейчас не узнал бы его. Его внешность уже нельзя было назвать простой и заурядной. Он усмехнулся, не об этом ли он мечтал когда-то. Хотел ударить по воде, чтобы отражение исказилось и поплыло, но отдёрнул руку. Ещё долго не сможет он прикоснуться к воде этого озера. Может быть, никогда.

Он встал, закинул голову к небу, прикрыл глаза. Надо уходить и не ждать встречи, которая ничего не изменит. Но он ждал. Смотрел на чёрную зеркальную гладь озера. И ждал.

Когда-то он любил это место. А сейчас оно было его кошмаром.

Он помнил всё ясно и отчётливо, как будто, это случилось только что, всего несколько минут назад. Опять, словно со стороны увидел, как ныряет в эту ледяную воду и не чувствует холода. И не верит, что найдёт то, что ищет. И даже, когда находит, не может поверить. Из последних сил выходит он на берег со своей ужасной находкой. И не верит, не верит, не верит! И даже сейчас всё ещё не верит.

Он не оборачивается, но знает, что уже не один. Он знает вопрос, который будет задан и не знает ответа. Тёмная вода впереди и голос за спиной:

– И что же нам теперь с тобой делать?

****

– И что же нам теперь с тобой делать? – раздражённо вопрошал телефон голосом редактора.

– Подождать. Подождать ещё немного, – ответил Вадим.

Он поморщился, почесал затылок, после чего расправил плечи и придал голосу уверенности:

– Я пишу, работаю. Но, пойми, это – творческий процесс. Если бы всё было так просто – раз, и вдохновение, два – и написал. Это же не лампочку включить, выключить. —

Вадим скорбно вздохнул и сказал то, что повторял уже в тысячный раз, – не пишется.

– Я понимаю! Но уже все сроки прошли! С меня тоже спрашивают! Ну, хоть что-то из написанного перешли мне, чтобы я начальству мог показать, что процесс идёт.

Вадим прикрыл трубку рукой, посмотрел на потолок, вздохнул и ответил:

– Хорошо, на этой неделе обязательно. Выберу самые удачные отрывки и пришлю.

– На этой неделе, это когда? – не сдавался дотошный редактор.

– В пятницу, – ответил Вадим, понимая, что до пятницы не так уж далеко. – Нет, лучше в субботу, чтобы уж наверняка.

Редактор побурчал ещё немного, повздыхал, пожаловался на жизнь и начальство. Вадим покивал, посочувствовал и, наконец-то, попрощался с ним.

Тупик. Дальше тянуть нельзя. Ни в пятницу, ни в субботу никакого мало-мальски связного текста он в издательство не пришлёт. Наверное, давно пора сказать правду: продолжения не будет.

Вадим ещё посидел, глядя в одну точку. Потёр лоб. Поднял с пола листы с набросками, перебрал их и снова бросил. Встал и подошёл к портрету, стоявшему у окна. Здесь удачно падал свет. Вадим сел на пол перед портретом, посмотрел на него снизу вверх. На портрете молодой парень стоял, раскинув руки, и смотрел в нереальное ярко-изумрудное небо. Позади молодого человека расстилалось поле с высокой серебристо-серой травой. Казалось, что человек на портрете парит в воздухе.

– Где же ты, Мак? – спросил Вадим портрет.

Молодой человек улыбался, но не отвечал. Так же, как не отвечал он на многочисленные письма, звонки, сообщения. Максим пропал. Прошло уже больше года с их последней встречи. Мак тогда появился внезапно, сразу после того, как вышла книга. Книга, которую Вадим записал с рассказа Максима, к которой сам сделал иллюстрации.

С появлением Мака начали происходить странные, непонятные, загадочные события. Да и сам Максим изменился, был не похож на себя прежнего. Как будто, действительно, явился из другого мира. Он появлялся и снова пропадал, ничего не объясняя. Говорил загадками. Или ничего не говорил.

А однажды исчез совсем. Просто пропал. Абонент был безнадёжно недоступен. Вадим обзвонил всё, что положено в таких случаях. Но ни в больницах, ни в более жутких заведениях друга не было. Вадим уговаривал себя, что ничего страшного не случилось, наверное, тётка опять увезла Мака в очередной санаторий для поправки здоровья. Но, прошло уже слишком много времени. И хотя, Вадим продолжал ждать, надежды на встречу с другом у него оставалось всё меньше и меньше. А надежда на то, что у книги будет продолжение, уже умерла. Он честно пытался написать что-то сам. Он писал целыми днями, ночами, потом перечитывал и хотел разбить ноутбук. Это было не то, он не мог сочинять, как Максим.

Вадим смотрел на портрет. Ему не так важна была книга, он переживал, что друга долго нет.

– Если ты жив, – шепотом сказал Вадим и сам испугался своих слов, – Мак, дай о себе знать. Хоть как-нибудь. Появись, проявись. Я готов поверить уже во что угодно, только приходи.

Портрет молчал. Странно было ждать ответ от портрета.

Глупо тянуть целую неделю. Надо сейчас позвонить редактору и честно признаться, что ничего он написать не может, как ни старается. Будет автором одной книги. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Где же этот телефон? Удивительная способность вещей исчезать, когда они нужны, и появляться внезапно, когда уже не надеешься их найти. Телефон, вопреки правилу, быстро нашёлся в кармане. Когда он успел его туда положить?

Звонок в дверь! Ну вот, опять закон подлости. Только он собрался с духом поговорить с редактором начистоту, тут же отвлекают. Наверное, сегодня не лучший день для такого разговора, надо перенести его на завтра или послезавтра. Снова звонок. Кто это такой настырный? Он никого не ждёт, родители далеко и вернутся не скоро, а друзья и знакомые предварительно договариваются перед тем, как нанести визит.

Вадим решил не тратить время зря и не подходить к двери, но нежданный посетитель был настойчивый и наглый. Он надавил на звонок и долго не отпускал.

– Если продают что-то или в секту зазывают, с лестницы спущу, – громко сказал Вадим и крикнул через дверь. – Кто там!

С обратной стороны что-то пробурчали. Вадим посмотрел в «глазок», вскрикнул, навалился на дверь, она не открылась. Он выругался, повернул ключ в замке и толкнул дверь с такой силой, что вылетел в коридор.

– Ты просто сволочь последняя! – Вадим кричал на весь дом. Хотелось обнять того, кто стоял на пороге и в то же время дать чем-нибудь тяжёлым по голове. – Чтобы больше так не делал!

– Я уже думал, что ты умер. Убить тебя мало, – сказал Вадим глухим голосом и поморгал глазами, отгоняя слезы.

– Я тоже рад тебя видеть…

– Дурак ты, и не лечишься. Вернее, лечишься, но не там и не от того. Давай, проходи, рассказывай.

– Записывать будешь?

– А как же!

1

Вокруг меня, бесконечным бархатным ковром стелилось поле, усыпанное мелкими фиолетовыми цветами. Ветер налетал порывами, трепал плащ, пытался сорвать капюшон. Сколько прошло дней с тех пор, как я ушёл из мира людей? Много, много… очень много. Мне кажется, я стал настоящим ауэрлейном. Ну, почти настоящим.

Вещи из мира людей были сложены где-то в доме отца. Здесь, в Ауране я носил традиционную одежду ауэрлейнов – штаны и длинную, по колено, рубаху. И, конечно, плащ, тот самый, который получил в подарок на день рождения – серо-голубой, с тёплым мехом.

Штаны и рубашка были сделаны (не сшиты, а именно сделаны) из совершенно фантастической ткани. После моего возвращения в Аурану, мама принесла мне ворох вещей. К моему удивлению, все они были разного размера, о чём я тут же её оповестил. «Надевай», – сказала мама, – «всё подойдёт». Я хороший мальчик, послушный сын, и не спорю с мамой, какие бы странные вещи она ни говорила. Но одежда, и правда, оказалась удивительной, она подстроилась под меня, приняла мой размер. Короткие штаны или рукава рубашки я вытягивал, и они становились в пору. Длинные – подтягивал, и они делались короче. Вся одежда была невесомой, она не жала, не была велика. Просто чудо! Оказалось, что дело в ткани. Ауэрлейны умеют делать ткань, которая принимает нужную им форму. Если эту технологию перенести в мир людей, то легко можно стать миллионером. Нет, пожалуй, миллиардером.

Одежду я поменял на местную, а вот обувь решил оставить свою. Ауэрлейны предпочитают ходить в обуви, похожей на прочные кожаные носки с мехом внутри. Но они умеют летать, а я – нет. Я хожу по земле, как обычный человек, поэтому мне нужны крепкие ботинки. Да, за то долгое время, что я живу в Ауране, я так и не стал таким, как они. Ни взлететь, ни прочитать мысли, ни пройти из одного зеркала в другое, ничего из этого я до сих пор не умею. И никто не может объяснить мне, как это делать. Ауэрлейны рождаются с этими знаниями и умениями, им не надо ничего объяснять. И я был таким, как они, но забыл об этом, утратил способности.

Мы с Алимирой продолжаем тренировки. «Тень» Нонны всё также учит нас побеждать Мрак и его рабов. Она по-прежнему не разговаривает со мной, и так и не вспомнила меня. Когда я вижу её, то думаю о Димке, как он там без нас в мире людей? Надо бы навестить его.

Каждый день появляется кто-то из Проводников и помогает нам с Алимирой пройти в Альбумиум. И каждый день я жду, что придёт Марго, но она не приходит. И, когда сегодня Веллга от имени Нонны сказала, что «тень» должна вернуться в свой мир, поэтому тренировок временно не будет, я станцевал зажигательный танец, обнял Веллгу, попытался обнять Нонну, но не успел, она исчезла. Я и сам сначала не понял, почему так обрадовался. Короткий отпуск – это отлично. Но я понимал, что дело вовсе не в отдыхе, а в том, что у меня появилась возможность встретиться с Марго.

Я ждал её. Иногда мне казалось, что я вижу её среди света Альбумиума, иногда она снилась мне. Нет, я не забыл Марину, думаю, я не смогу её забыть. Но я хотел видеть Марго, просто смотреть на неё. Любоваться ей.

Но сейчас, вместо того, чтобы спешить к Марго, я лежал на цветочном поле, смотрел в небо и слушал песню ветра. Небо сливалось с полем, поле отражалось в небе. И небо, как поле, было нежно-фиолетового цвета. Я не мог оторвать от него взгляд.

Незадолго до этого Алимира (нехотя, без энтузиазма) согласилась доставить меня в город Реганта. Сначала я попросил её лететь как можно быстрее. Но чем ближе к городу мы подлетали, тем неувереннее я себя чувствовал и попросил Алимиру бросить меня на этом поле. Что она и сделала в буквальном смысле – бросила меня с большой высоты. Я не разбился только потому, что в последний момент она подхватила меня, после чего опустила на землю, довольно небрежно. Пока мы летели, она была угрюмой и раздражённой, хотя, по логике, должна была радоваться незапланированному отпуску. Алимира кинула меня посреди фиолетового поля, что-то недовольно пробурчала и унеслась прочь. Ну и ладно!

До города Реганта недалеко, если захочу, могу сам туда добежать. Но я не бежал, а лежал и вспоминал Марго, её лицо, руки, нежную кожу, необыкновенные глаза, которые меняют цвет, в зависимости от её настроения. Когда она смеётся, а это бывает редко, её глаза становятся голубыми, тёплыми, как южное небо. А когда грустит – синими, глубокими, как море перед бурей. Я поймал себя на том, что уже который раз тяжело вздыхаю. Да, что это такое! Нет, я не был влюблён в Марго, я был ей заворожён.

– Что делает благородный Максиан в таком пустынном месте? – прозвучал у меня в голове бархатный голос.

Две чёрные тени мелькнули надо мной и опустились с двух сторон. Я вскочил и попытался сделать серьёзное лицо.

– Подбросить до города? – с улыбкой спросил Иллар.

– Угу, – кивнул я и посмотрел на его спутницу.

Наверное, это была его новая Видящая, вместо Алимиры. Не знаю, что говорил ей про меня Иллар, но я её смущал. Девушка спряталась за спину Иллара и оттуда тихо поздоровалась. Я попытался рассмотреть её. То, что я увидел, совсем меня не впечатлило. Она не была красивой, яркой, притягательной, какими обычно бывают девушки-ауэрлейны. Напротив, была она простой, даже невзрачной: прямые чёрные волосы, худое бесцветное лицо, длинные и густые (как ненастоящие) ресницы, за которыми, не видно было глаз. Девушка стояла, низко опустив голову, наверное, разглядывала цветы или просто стеснялась незнакомца (то есть меня). Было в ней что-то знакомое, но в то же время неприятное, отталкивающее. Как будто я видел её когда-то давно, может быть, во сне (в одном из давних детских кошмаров), а теперь забыл, как забываем мы большинство наших снов.

– Знакомься, это – Илилла, – представил девушку Иллар.

Он напоминал мне Марго, и я спросил невпопад:

– А какие цветы любит твоя сестра?

– Не знаю, – с улыбкой ответил он.

– Ну вот, а ещё брат называется, – пробурчал я.

– Благородный Максиан интересуется Марго? – Иллар радовался, только что руки не потирал от удовольствия.

Девушка-Видящая тоже заулыбалась, смущённо и виновато.

– В Флоуссне много цветов, – неуверенно прошелестела она, – можно собрать для Марго красивый букет.

Флоуссн – цветущий мир, я слышал о нём, но никогда там не был. Я посмотрел на Иллара, он Проводник, сможет провести меня туда.

– В Флоуссн ты и сам пройдёшь, – ответил он на мои мысли.

Опять! Я столько раз просил не лезть мне в голову. Бесполезно!

– Не сердись, я провожу, – сказал Иллар.

И мы полетели.

Илилла летела позади нас. Я несколько раз оглядывался на неё, её полёт удивлял меня. Она летела, раскинув руки, как крылья, прикрыв глаза, было видно, что она счастлива оттого, что может летать. И это было странно. Для ауэрлейнов летать, также естественно, как для людей ходить. Они не испытывают восторга по этому поводу. Я пытался вспомнить, откуда я могу знать Илиллу, хотя понимал, что до сегодняшнего дня мы не встречались. Иллар, увидев, что я часто оглядываюсь на Илиллу, начал развлекать меня разговорами об общих знакомых, в том числе и о Марго.

Мы опустились рядом с густыми зарослями высоких кустов с круглыми, похожими на маленькие зонтики, листьями. Я огляделся в поисках стены, отделяющей Аурану от Флоуссна. И ничего похожего не увидел. Позади нас шумело поле с высокой коричневой травой. Мне кажется, я здесь уже был, эта трава такая жёсткая, что по полю невозможно ходить. Его можно только перелететь.

– Плащи лучше оставить здесь, – сказал Иллар, – там тепло.

Он снял плащ, кинул его на землю и разулся.

– Я останусь здесь, – сказала Илилла.

Она села на плащ Иллара, я кинул рядом с ней свой плащ, подумал и решил не разуваться.

Я ещё раз огляделся, куда же нам? Судя по улыбке Иллара, он снова прочитал мои мысли, но ничего не говорил.

– Куда нам идти? Ты босиком? – спросил я.

– Мы, в общем-то, пришли, давай, за мной.

Иллар шагнул прямо в кусты и исчез. Я остался стоять столбом, удивлённо взирая на то место, где он растворился. Протянул руку вперёд, пошевелил пальцами, сделал несколько хватательных движений, услышал тихий смех Илиллы. Повернулся к ней и вздрогнул от неожиданности, потому что рядом внезапно возник Иллар.

– Идём, – он взял меня за руку, как ребёнка, и снова шагнул сквозь кусты, потянув меня за собой.

Я машинально прикрыл лицо рукой, чтобы ветки не попали в глаза, и через мгновение почувствовал, что климат изменилось. Действительно, стало тепло, даже жарко. Мы стояли на тропинке, а вокруг нас простирался (именно простирался) огород. Он казался бесконечным, куда хватало глаз, тянулись грядки. Это был Флоуссн.

– Это мир-огород? – спросил я Иллара. – А где цветы?

– Здесь всё есть и сады, и цветы, и деревья.

Я оглянулся. Позади нас плотно стояли высокие деревья, похожие на ели. Я потрогал ветку. Колючая.

– Это ёлки, – сказал Иллар. – Летим за цветами?

Я кивнул. Летели мы быстро, я не успел ничего разглядеть. Остановились в саду, таком же бесконечном, как огород. Это было удивительное место. Одни деревья только начинали цвести, другие уже отцветали, на третьих поспевали плоды, а некоторые стояли голые или на них только начинали распускаться первые листочки. Я забыл про цветы и пошёл по саду. Это было совсем не похоже на Аурану, больше напоминало мир людей. Спелые фрукты, сладкий запах цветов и плодов (почему-то напомнивший мне парфюмерный магазин), жара, отсутствие ветра.

– Я могу что-нибудь сорвать? Попробовать? – обратился я к Иллару.

– Конечно. Это растёт и для нас.

Я сорвал абрикос, мимо этих деревьев мы сейчас проходили. Ничего похожего я никогда не ел. Наверное, сейчас я впервые узнал настоящий вкус настоящего абрикоса. Хотя фрукты и овощи в Ауране были из Флоуссна, вкус у них был другой.

– А почему у нас они не такие? Даже выглядят по-другому, – спросил я Иллара.

– Возможно потому, что эти сразу с дерева. В Ауране, действительно, немного другие на вкус и по виду. Не знаю, почему, может быть, от холода.

Мы шли по вишнёвому саду. Усыпанные крупными красными ягодами деревья перемежались с цветущими вишнями. Запах цветов наполнял воздух, кружил голову. Вот, где я хотел бы жить! Поселиться здесь с Марго, забыть о жестоком мире людей и холодной ветреной Ауране, дышать ароматом цветов, греться на солнце. Кстати, а здесь есть солнце?

– Солнца нет, просто всегда тепло. А Марго не любит жару.

Я хотел посмотреть на Иллара гневно, но получилось растеряно. Хотел сказать, чтобы он больше не лез в мои мысли, но вместо этого спросил:

– А что любит Марго?

– Цветы, книги, тишину, меня, конечно, нашу семью. Да ты и сам всё знаешь.

– Знаю… наверное… не знаю. А что она не любит?

Иллар задумался, как будто решал отвечать на мой вопрос или нет. Но всё-таки ответил:

– Мне кажется, что она не хочет больше быть Проводником.

– А что она хочет?

Иллар прошёл вперёд, долго молчал, я думал, что он уже не ответит.

– Она хочет невозможного, – сказал он, наконец.

Я не понял, но не стал уточнять, что это значит.

Мы проходили лимонную рощу.

– Долго ещё идти? Почему мы идём, а не летим? – спросил я.

– Я хотел, чтобы ты увидел Флоуссн.

– Я увидел. И хотел бы остаться здесь.

Мы взлетели над деревьями. «Остаться здесь с Марго», – подумал я.

2

Цветочный сад был таким же бесконечным, как и фруктовый. Я растеряно кружил на одном месте, не зная, что выбрать. В глазах рябило от разноцветья, лёгкие запахи смешивались с терпкими и тягучими.

Где продавщица этого огромного цветочного магазина, которая посоветует мне букет для девушки?

Иллар, который ушёл далеко вперёд по тропинкам сада, обернулся и крикнул:

– Благородный Максиан!

Иллар, конечно, не был продавщицей, зато знал, какие цветы понравятся его сестре. Я побежал к нему. В тяжёлых ботинках было жарко. Я споткнулся, остановился, снял ботинки и побежал босиком. Стало легко. Тропинка была посыпана мелким белым песком, бежать по ней было приятно. Я поймал себя на том, что бегу вприпрыжку.

– Может быть, эти? – Иллар указывал на белые с красной каймой розы.

– Или вот эти? – это снова были розы, но уже нежного кораллового цвета.

Вокруг нас цвели розы. Розы, розы, розы, большие, маленькие, совсем мелкие, самых разных цветов.

– Ох…, – только и смог сказать я. Выбрать было невозможно.

Иллар задумчиво ходил между розами. Выбирал? Я подумал, что в последнее время он изменился, не был больше уставшим и замученным. Он улыбался и шутил, выглядел счастливым. Что его так переменило? Или кто?

– Тоже выбираешь букет? – теперь я подшучивал над ним. – Ты в последнее время гораздо веселее, чем раньше. Кто на тебя так благотворно влияет? Неужели девушка Илилла?

Иллар посмотрел на меня изумлённо, похоже, я угадал! Мне эта Илилла не очень нравилась, но чужое сердце – потёмки. Нет, там, кажется, потёмки что-то другое. Неважно.

– Какие цветы ей нравятся? – продолжал я отыгрываться за его улыбки и намёки.

Иллар задумался:

– Не знаю, не интересовался. У нас не принято дарить цветы.

Я собирался подшучивать над ним дальше, но вдруг увидел то, что искал. Это были удивительные цветы! Большие колокольчики чистого белого цвета, на высоких плотных жемчужно-серых стеблях.

– Вот они!

Я подбежал к колокольчикам, они качнулись и зазвенели тихим, чистым звоном, похожим на хрустальный голос Марго. Это было как раз то, что я искал! Я хотел сорвать цветы, но остановился.

– А где жители Флоуссна? Я могу просто так нарвать цветов или надо спросить разрешения? – только сейчас я понял, что этот мир необитаем. Мы уже долго путешествуем по нему, но до сих пор никого не встретили.

– Ты можешь собрать букет, но если хочешь, спроси разрешения – Иллар снова улыбался.

– У кого?

– У флоуснов, тех, кто живёт в этом мире.

– Нам надо найти их, спросить, а потом вернуться сюда? Интересно, где они все? Ведь эти сады-огороды требуют постоянного ухода.

Иллар еле-еле сдерживал смех. Я ему это ещё припомню.

– Ну, что ещё за секреты?

– Ты их видел, и не один раз, просто внимания не обращал. Они сейчас рядом с нами, – Иллар хохотал. И вправду, эта Илилла на него хорошо влияет.

Я не стал спрашивать «где?», просто укоризненно посмотрел на него.

– Присмотрись. Внимательно. Они здесь, – он сделал широкий жест рукой.

Он издевается? Никого здесь нет. Но я старательно всматривался в пространство по направлению его руки. И увидел…

Жители Флоуссна были прозрачными, как тонкое чисто вымытое стекло. Сквозь них просвечивал окружающий пейзаж. Их можно было увидеть, только когда они двигались, да и то, если хорошенько присмотреться.

– Они практически невидимы!

Иллар кивнул.

– Это для того, чтобы не портить красивый вид? Они сливаются с природой?

Иллар пожал плечами, у него никогда не возникало таких вопросов. Не всё ли равно, почему флоусны невидимы.

Я оглядывался вокруг и иногда замечал, как движутся почти невидимые, прозрачные существа. Мне казалось, что они двигаются очень быстро, то появляются, то исчезают.

– Они летают? – спросил я Иллара.

– Нет.

– А умеют читать мысли, как вы?

– Конечно.

– Поэтому вы их понимаете?

– Они говорят на нашем языке. Они говорят на всех языках. Может быть, не на всех, но на многих. Я даже не знаю, есть ли у них свой язык.

– А здесь есть какие-нибудь дикие места, или Флоуссн – это только цветники, сады и огороды?

– Есть леса, реки, озёра. Гор нет, но есть что-то похожее на море.

– Почему похожее?

– Оно большое, как море, но не солёное и спокойное, без волн. Бурь здесь не бывает. Ты заметил, что ветра нет?

Море! А я и не знал. Невероятно! Совсем рядом с Аураной есть мир, где можно искупаться в море! Вода в нём, наверное, замечательная, тёплая, учитывая, как тепло кругом.

– Здесь всегда так жарко?

– Да, такой климат нужен, чтобы всё непрерывно росло и цвело. Я бы не смог здесь долго жить, для меня слишком жарко.

А я бы смог. Вот это мир!

– Интересно, почему здесь так жарко, ведь солнца-то нет. Что даёт тепло?

Иллар пожал плечами. Конечно, зачем ему разбираться, почему во Флоуссне жарко, хотя нет солнца. Я посмотрел на небо. Неба, как такого тоже не было, просто сверху лился свет, похожий на альбумийский.

– А здесь бывает ночь?

– Да. Сразу становится темно, как будто свет выключают. Все должны отдыхать, и цветы, и деревья, и флоусны.

– Ага, – глубокомысленно произнёс я, представляя, как я жил бы в мире среди садов, цветников и прозрачных жителей.

– Ты эти цветы выбрал? – прервал мои фантазии Иллар, указывая на колокольчики.

Я начал собирать цветы, по привычке считая, чтобы было нечётное число. Я остановился на одиннадцати, когда букет неудобно стало держать в руке, стебли были довольно плотные. Колокольчики звенели, напоминая голос Марго. Наверное, я был сейчас самым счастливым в Флоуссне, в Ауране, да и во всех известных мирах.

– Всё, – даже не спросил, а подтвердил Иллар, поднял меня над цветником и понёс в обратном направлении.

Мы лихо вылетели сквозь плотный ряд елей в Аурану, даже не почувствовав колючих ветвей. Иллар опустил меня на землю, колокольчики громко звякнули.

– Долго вы, – недовольно сказала Алимира.

Зачем она вернулась?