Текст книги "Рыцарь моего сердца"

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Сердце в груди колотится так быстро!

Словно пойманная птица, стремящаяся вырваться на волю.

Так и сердце мое стремится, но не на волю, а к Рэйнольду.

Мне кажется, я не видела его вечность!

Хотя прошел всего один месяц.

Весна плавно переросла в теплое лето.

Мир погрузился в цветочное облако и благоухающие ароматы, а я – в любовь.

Она ворвалась в мою жизнь внезапно, но одновременно так вовремя! В тот миг, когда я так нуждалась в чуде и надежде.

Ворвалась в лице синеглазого красавца с самым добрым взглядом в мире.

Мы видимся с Рэем уже четвертый месяц. Встречаемся несколько раз в неделю, на границах, где заканчивается луг, принадлежащий моей семье.

И с каждым новым днем наши чувства становятся все крепче и ярче.

– Я уже заждался тебя, – с чувством произносит Рэй.

Он берет меня за ладонь. Дрожу от его прикосновения. Соскучилась! Чувствую на своей коже его мозолистые пальцы – результат постоянных тренировок с мечом.

Рэй тянет меня за собой, и я вместе с ним прячусь за широким стволом дуба.

– Я пришла, как только смогла, – говорю правду, потому как целое утро была занята стиркой своих вещей.

Увы, мы настолько обеднели, что не в состоянии содержать прислугу. Все, кто остались у нас – две горничные и конюх, выполняющие роль и повара, и садовника, и прачки (своё белье я стираю сама), и Бог знает еще кого…

Остальные – еще весной покинули наш старый замок.

– Ты сегодня особенно красивая, – вглядываясь в мое лицо, произносит Рэй.

Его синие глаза начинают темнеть.

Я уже знаю, что за этим последует.

Рэй попытается поцеловать меня.

Но еще ни разу – за эти прекрасные четыре месяца, я не позволила ему сделать это.

– Ты так всегда говоришь, – ощущая, как щеки начинают розоветь, смущенно говорю я.

– Да, но сегодня ты – какая-то необыкновенная, – Рэй встает передо мной, и я оказываюсь меж его крепким телом и стволом дуба.

Мой возлюбленный подается вперед. Я поворачиваю лицо, и его горячие губы скользят по моей щеке. Следом раздается проникновенное:

– Джосалин…

Смущаюсь еще сильнее.

Такая у нас игра.

Рэй каждый раз делает попытку, но никогда не принуждает меня. Знаю, что он не способен на дурное, но позволить себя поцеловать пока не могу.

Я стесняюсь и боюсь.

Боюсь, что смогу позволить ему лишнее.

– Я все время думал о тебе, Джосалин, – обдавая мое ухо жарким дыханием, говорит Рэй.

– А как же занятия с рыцарем, сэром Уиллом? – с улыбкой гляжу на воодушевленное лицо любимого.

– Одно другому не мешает, – Рэй прижимается губами к моему уху. – Я истосковался по тебе, любимая.

От признания Рэя у меня подкашиваются ноги, а поцелуй, которым он только что наградил меня, заставляет меня всю пылать.

Горит все, даже кончики пальцев.

Сжимаю веки. Не хочу, чтобы Рэй увидел сейчас, как его поцелуй подействовал на меня.

Мне страшно и одновременно интересно, что же будет, когда наши губы сольются в поцелуе.

– Я тоже скучала, Рэй, – еле слышно отвечаю я.

Распахиваю глаза и встречаюсь со взглядом любимого.

О, Господь, как же он смотрит на меня!

С такой любовью и восхищением!

Чувствую себя особенной.

– Я кое-что принес для тебя, – Рэй, сверкнув улыбкой, достает из-за пазухи сверток. Разворачивает и протягивает мне.

– Булочка с изюмом, – протягиваю я и принимаю этот дар, но есть не спешу. Сначала – нюхаю и наслаждаюсь сладким ароматом. Как же вкусно! Вдвойне вкуснее, что это угощение принес для меня Рэй.

Знаю, что выпечка с изюмом, да еще из белой муки – роскошь для наших земель. Отламываю маленький кусочек и кладу себе в рот.

Сладко и вкусно!

– А ты пробовал сам? – вовремя вспоминаю о Рэе.

– Я не хочу, – он улыбается, – ешь сама.

– Я так не могу, – отламываю половину и протягиваю возлюбленному.

Он мотает головой.

– Ешь сама.

Я хмурюсь.

Кусок встает поперек горла от понимания того, что мой любимый человек не попробовал угощение.

– Рэй, прошу, – подношу к его губам кусочек. Пальцы мои дрожат от волнения и странного жара, что с каждым новым вздохом все распаляется во мне.

Рэй сглатывает. Окидывает меня тяжелым взглядом, а потом – покорно припадает губами к кусочку пирожка. Как только кусочек оказывает у него во рту, Рэй легонько касается губами кончиков моих пальцев.

Я снова дрожу – теперь, как в лихорадке.

Порывисто отворачиваюсь от Рэй, и, уставившись взглядом в кору дуба, доедаю свой пирожок.

Затем, как ни в чем не бывало, мы идем с Рэем в глубь леса. Аромат трав кружит голову, но еще больше – соседство с мужчиной, которого я люблю всем сердцем.

Да, Рэй еще молод, мы с ним почти ровесники – разница у нас всего – два года.

Но я уже вижу, каким однажды станет он. Еще более мужественным, сильным, красивым.

– Джосалин, – Рэй, вдруг, останавливается и устремляет на меня свой взгляд. – Я все обдумал.

– О чем это ты? – ощущая волнение, напряженно спрашиваю.

– О нас. Я не видел тебя целый месяц, и мне этого хватило с лихвой, чтобы понять, что я не могу без тебя, Джосалин.

Рэй встает передо мной на колено и берет меня за ладонь.

– Джосалин, – с жаром произносит мой возлюбленный, – выходи меня. Стань моей женой и сделай меня самым счастливым человеком на свете.

Из моих глаз брызгают слезы.

Сердце расплескивает все чувства, и грудь заливается жаркой радостью. Я горю. Горю от счастья.

– Джосалин, – Рэй чуть сжимает мою ладонь. – Не молчи. Ответь мне – ты согласна?

И вопреки всем доводам против – о том, что о нашем общении не знают ни мой дед, ни его родители, о том, что мы – нищие, а он – очень богатый, я отвечаю так, как велит мое сердце.

– Да, Рэй, я согласна стать твоей женой.

Вижу, как на лбу Рэя проступают капельки пота, а сам он – облегченно выдыхает.

Неужели мой возлюбленный думал, что я откажу ему?

Я нежно касаюсь свободной рукой его золотистых волос. Запускаю в них пальцы, а потом опускаю ладонь на колючую скулу любимого.

Мягко глажу и робко произношу:

– Рэй, пожалуйста, поцелуй меня.

Рэй запрокидывает голову и потрясенно смотрит на меня. А потом, будто пробудившись, поднимается на ноги.

Его сильные руки надежно обвивают мою талию. Я ощущаю жаркое желание, что источают мозолистые ладони любимого.

Замираю.

Рэй наклоняет ко мне свою голову, и его жаркие губы накрывают мой рот. Он целует меня – самозабвенно, с пронзительной нежностью.

И нет сомнения – я никогда не забуду наш первый поцелуй.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Роюсь в своих сундуках в поисках подходящего платья. Сокрушенно вздыхаю, когда понимаю, что ничего из того что у меня есть – не годится.

А мне так хочется быть красивой!

Ведь завтра – наша свадьба с Рэем.

Мы условились обвенчаться в деревенской часовне.

Да, это просто, но для нас это совершенно неважно. Самое главное – чтобы Господь соединил нас в союзе.

О нашей свадьбе не знает никто, кроме меня, Рэя и священника, с которым мой любимый договорился.

Догадываюсь, что после венчания поднимется скандал. Дедушка будет ругаться, родители Рэя, верно, тоже. Но слово Божье, церковь все еще имеют вес в нашем мире.

«Они смирятся».

Эти слова Рэя крутятся в моей голове и придают мне сил.

И тотчас я понимаю, что не так уж важно, что на мне будет простое, а не бархатное, платье. Что голову мою украсит не золотой гребень, а венок из живых цветов.

Единственное, что имеет значение – что я стану женой моего возлюбленного, моего Рэя.

Счастливая улыбка расползается по моему лицу. Взгляд мой опускается на платье синего цвета. Почти в тон глаз моего любимого. Именно его я откладываю в сторону.

Именно в нем я предстану перед Рэем, и его же снимет мой муж, когда наступит наша первая брачная ночь.

При мыслях об этом событии кожа покрывается мурашками. Мне страшно и одновременно я жажду оказаться в объятиях любимого.

Сердце подсказывает – нам будет хорошо.

Потому что я знаю – Рэй никогда не сделает мне больно.

– Джосалин! – голос дедушки пробивается сквозь мои мечтательные мысли.

Спешно убираю платье, накрываю его сверху покрывалом. Окидываю беглым взглядом свою спальню – кровать заправлена, сундуки закрыты, на полу ничего не валяется.

Поправляю на себе платье и иду на зов своего дедушки.

А он, меж тем, кричит так, что воздух трещит от его голоса.

Что поделать, ведь дед – не нарочно.

Он почти оглох на одно ухо, а другое слышит, как говорит дедушка, «через раз».

– Иду! – кричу так, что саднит горло.

Выхожу в коридор.

Как же здесь темно! Оно и понятно – через маленькие, узкие оконца солнечным лучам непросто пробраться внутрь.

Как бы дедушка не упал тут… Спешу к нему навстречу.

– Джосалин! – повторяет он.

Мне кажется или в его голосе слышна строгость?

Я напрягаюсь, и следом ощущение тревоги подкатывает ко мне.

Стараясь не показывать своих чувств, сворачиваю на лестницу, быстро сбегаю вниз, заворачиваю в зал и…

Застываю на месте.

Рядом с дедом стоит высокий, широкоплечий незнакомец. Но одного только взгляда на него для меня достаточно, чтобы понять, что этот незваный гость имеет прямое отношение к моему Рэю.

У незнакомца почти такой же оттенок волос, только белее, наверное, от седины. Когда он выступает вперед, свет падает ему на лицо, и я вижу глаза, своим цветом напоминающие мне глаза моего любимого.

Только у Рэя они ярче и смотрят по-доброму.

У меня почти не остается сомнений, что незваный гость – его отец.

Мужчина смеривает меня внимательным взглядом. Стоящий рядом дедушка хмурится и чуть сощуривает глаза.

– Так вот значит как выглядит леди Джосалин, – цедит сквозь зубы гость.

– Я – барон Болдуин, отец Рэйнольда, – продолжая меня разглядывать, говорит он.

– Почему вы здесь? – взволнованно спрашиваю я. – Вас прислал Рэй? С ним что-то случилось?

– Случилось, – барон буравит меня взглядом, – его будущая жизнь находится под угрозой.

От слов будущего свекра мне становится дурно.

Руки трясутся, перед глазами – пелена. Едва различаю сквозь неё лицо барона.

– Что с ним? – слетает с моих губ.

Барон меняется в лице. Делает шаг вперед и говорит:

– Эта угроза – ты, Джосалин!

Я отшатываюсь назад – словно только что получила звонкую и довольно болезненную пощечину.

– Из-за тебя мой единственный сын потерял голову, – продолжает барон. – В моих планах было женить Рэйнольда на дочери барона Бидлера, в приданое которой прилагаются огромные земли и замок. Но мой сын влюбился в тебя.

– Откуда вы узнали?

– Святой отец поведал мне тайну. Иногда, за кружкой хорошего пива, люди становятся разговорчивыми, – барон делает еще один шаг, – я пришел сказать тебе, что вашей свадьбы не будет. Я не позволю этому случиться.

Дрожу, словно одинокий лист на ветру. От страха и боли. Изо всех сил сжимаю ткань платья. Делаю вздох и отвечаю:

– Мы любим друг друга.

– Любовь? – барон кривит лицом. – Не знаю какие там у тебя, женщины, чувства, но я, как мужчина, скажу. Рэй – мой сын. И нас, мужчин, двигает не любовь, а похоть и голод. Но не любовь!

– Он любит меня! – говорю громче.

Барон смеривает меня насмешливым взглядом:

– Уже через полгода ты потеряешь для него интерес.

Стою, борясь взглядом с бароном.

Краем глаза замечаю приближающегося дедушку.

– Что здесь происходит? – громко вопрошает он. – Не обижайте мою внучку!

– Что вы, – барон поворачивается к деду и чуть улыбается ему. – Как я могу обидеть её? Я уже закончил и ухожу.

Дед кивает головой, а барон приглушенно добавляет:

– Старый осел.

– Как вы смеете! – вырывается из моей груди.

– А как ты смеешь портить жизнь моему единственному сыну? – барон зло улыбается. – Если только он женится на тебе, я лишу Рэйнольда его наследства. Он говорил тебе, что доспехи стоят целое состояние? А уж меч и боевой конь… Рэйнольд так мечтает о том, чтобы стать рыцарем. И до сегодняшнего дня я поддерживал его, но теперь… Он не получит ничего! Ни одной золотой монеты.

– Как вы можете так говорить, – я потрясенно гляжу на лицо барона, – он же ваш сын.

– Сын, который ослушался отца, не достоин наследства! Даже если вы женитесь, то будете совсем недолго счастливы. Мечты Рэйнольда о том, чтобы стать рыцарем, будут мучить его. И каждый раз он будет видеть лицо той, кто стал причиной того, что он потерял эту мечту. Тебя.

– Нет, – я мотаю головой. – Он никогда так не скажет и не подумает обо мне.

Злой смех срывается с губ барона.

– Вы уходите? – оглушающее громко спрашивает дед. Он щурится и смотрит на барона.

– Да, – отец Рэя кивает деду головой, – ваша внучка проводит меня.

Сперва я хочу отказаться от этой затеи, но беспокойство о том, что барон может снова нагрубить деду, и он услышит это, вынуждает меня идти.

Мы идем по темному коридору, и наши шаги отдают эхом по пустынному пространству.

Мне не по себе. Чувствую затаившуюся угрозу в бароне. Скорей бы он ушел!

Все меняется внезапно.

Барон хватает меня за руку и оттаскивают за угол и припечатывает спиной к стене. Его пальцы смыкаются на моем горле.

Не могу ни вздохнуть, ни издать звука.

– Так вот ты какая, леди Джосалин, – шипит он мне в лицо.

Его взгляд наполняется ядом.

– Красивая женщина – это зло, – продолжает барон, – а ты – двойное зло, раз мой сын влюбился в тебя. Ты такая бесстрашная! Готова бороться за свою любовь, не так ли? Готова пожертвовать счастьем моего сына, лишь бы он был с тобой!

Мне становится дурно. Ноги едва держат меня. В голове гудит, а горло наполняется горечью. Еще чуть-чуть, и меня вывернет.

– Если ты такая смелая, может, мне стоит позволить Рэйнольду жениться на тебе, – барон прижимается слюнявым ртом к моей щеке и меня пробивает тошнотворной дрожью.

– Позволить ему, чтобы потом самому навещать тебя, – шепчет барон.

Я замираю.

Гляжу широко распахнутыми глазами на уродливое лицо, и сердце мое чувствует – этот человек не лжет. Он сделает то, что говорит.

– Сын никогда не пойдет против отца. Если же мой настолько глупый, что сделает это – я убью его. Уж поверь, Джосалин, мечом я владею куда лучше, чем он.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Дождь барабанит по крыше.

Лежу, уставившись в высокий потолок.

Тяжкий груз сдавливает мою грудь.

Ощущаю себя предательницей.

От этого понимания у меня болит всё – тело, конечности, но сильнее всего – душа.

Такое чувство, будто в неё разом вбили сотни раскаленных клиньев, а потом – провернули их.

Взгляд скользит по окну.

Серые тучи стягивают небо. Мелкий дождь угрожает перерасти в настоящий ливень.

Небо вместе со мной оплакивает несостоявшуюся свадьбу с Рэем и наше будущее, которое уже не сбудется.

Этим утром я не пошла на свадьбу со своим любимым.

У меня не было другого выбора.

Но – сколько не тверди себе это – легче не становится.

Закрываю глаза и мысленно представляю, как мой любимый реагирует на мое отсутствие.

В сознании живо рисуются душераздирающие картины.

Непонимание на мужественном лице Рэя… И боль в бездонных серо-синих глазах.

Я чувствую эту боль.

Она сжирает меня изнутри.

И нет мне ни спасения, ни покоя.

Глухое рыдание вырывается из моей груди.

Мне хочется вынуть сердце и душу, чтобы не чувствовать сейчас эту боль. Я плачу – горько и скорбно.

– Леди Джосалин! Леди Джосалин! – голос нашей горничной, Энн, не сразу проникает в мой разум.

Когда это случается, горничная уже оказывается на пороге спальни.

Одного взгляда на её лицо мне достаточно, чтобы понять, что что-то случилось.

Резко поднимаюсь с кровати и вопрошающе гляжу на Энн. Голова у меня немного кружится, и я, чтобы не упасть, приваливаюсь плечом к стене.

– Леди Джосалин, вас спрашивает какой-то молодой мужчина, – понизив голос до шепота, сообщает мне горничная.

Мне не нужно задаваться вопросом, кто хочет видеть меня.

Только единственный мужчина способен на это.

Мой Рэй.

Сердце начинает дрожать, а вслед за ним – и я вся.

– Где он?

– У старого сада, – глаза Энн заговорщически блестят, – а дедушка ваш спит.

Я окидываю комнату напряженным взглядом.

Словно вещи в ней способны дать ответ – как поступить правильно.

Какая глупость!

– Вы не пойдете? – Энн хмурится. – Что мне ему передать?

Призываю на помощь остатки мужества. Сжимаю ладони так, что ногти впиваются в кожу. Но боли от этого не чувствую.

Боль в груди перекрывает всё.

– Я пойду, – сглатываю, – а ты следи, чтобы дедушка не узнал, где я.

– Всё сделаю, госпожа, – Энн кивает головой и скрывается за дверью.

Я спешу к Рэю через темные коридоры.

Сердце бешено стучит – «быть может, это последний раз, когда ты спешишь к нему».

От понимания этого у меня сбивается дыхание, и головокружение становится таким сильным, что какое-то время я не могу идти. Выдерживаю паузу, а затем – продолжаю идти.

Ноги едва слушаются меня, страх душной волной поднимается из центра живота и подступает к горлу.

Да, я боюсь, боюсь увидеть в глазах любимого презрение и еще Бог знает что…

Как-то неожиданно быстро я выхожу на улицу.

Мокрые капли дождя, перемешиваясь со слезами, стекают по моему лицу. Я ускоряю шаг, иду все быстрее и быстрее до тех пор, пока взгляд мой не останавливается на Рэе.

О, Рэй…

Он стоит рядом с яблоней.

Голова его чуть склонена.

Любимый еще не видит меня, но в тот же миг, когда я думаю об этом, Рэй вскидывает голову и устремляет в мою сторону пронзительный взор.

Облегчение, радость и тревога – все отражается на его мужественном лице. Сердце мое щемит от любви к нему.

– Джосалин! – громко произносит он и подбегает ко мне.

Рэй хочет взять меня за ладонь, но я не позволяю ему это сделать и обнимаю себя за плечи.

Мой любимый окидывает меня взглядом, полным смятения.

– Джосалин, почему ты не пришла? Ты заболела? Тебя не отпустили? Я места себе не находил…

– Тебе лучше уйти, Рэй, – глухо произношу.

– Что? – Рэй хмурится и склоняет ко мне голову. Протягивает руку, дотрагивается до моего лба, и я отшатываюсь от него.

В глазах любимого – все тоже непонимание.

– Жара нет… – произносит он. – Что случилось? Почему ты не пришла на нашу свадьбу?

Молчу.

Меня трясет – ведь следующие слова – сродни удару кинжала в сердце моему любимому.

Он не заслуживает этой боли.

– Джосалин, – повторяет мне Рэй и с надеждой во взгляде заглядывает в мои глаза. – Скажи, любимая.

Сокрушенно закрываю глаза.

Рэй не заслуживает смерти от руки отца.

Рэй должен жить. Он должен стать рыцарем – и как и мечтал. Рэй должен прожить долгую, полную славы и подвигов, жизнь. И никогда не узнать, что его отец способен на такую мерзость.

Распахиваю глаза и на одном духу говорю:

– Я передумала, Рэй.

– Что? – он еще сильнее хмурится. В синих глазах – сомнение.

– Я передумала, – повторяю я. – Я не хочу выходить замуж.

Рэй улыбается во всё лицо, и от его улыбки мне хочется упасть ему в ноги, обнять за колени и рассказать ему всё-всё…

Вместо этого продолжаю строгим голосом:

– Я поняла, что не хочу выходить за тебя замуж, Рэй. Уходи.

– У тебя кто-то появился? – Рэй наклоняется еще сильнее ко мне. Смотрит на меня, пытаясь найти ответ.

– Это не имеет значения, – отвечаю уклончиво.

– Еще как имеет! – любимый хватает меня за плечи, легонько встряхивает и заставляет посмотреть ему в глаза.

– Скажи, Джосалин! – требует он.

– У меня никого нет, – начинаю я, но когда вижу облегчение и решительность, скользнувшие в синих глазах любимого, заставляю себя следом добавить:

– Но не думаю, что это продлится долго. Ты оказался прав – весть о моей красоте разнеслась по соседним землям. Со дня на день ко мне приедут свататься. Думаю, я выберу того, у кого будет высокий титул. Графа. Да, я стану графиней.

Я лгу. Впервые в жизни я так лгу.

Я не считаю себя ни ослепительной красавицей.

Я не хочу ни титулов, ни того, чтобы меня звали графиней.

Но сейчас для меня эта ложь – ложь во спасение любимого.

Рэй молчит.

За него говорят его глаза.

Синие озера утопают в боли.

Мое горло сдавливает. Сердце стонет, душа рыдает.

Но я – не говорю ни слова.

– Значит, так, Джосалин? – хрипло спрашивает Рэй.

Я киваю головой.

– Хорошо, – он как-то странно улыбается.

Хмурится, и по его лицу пробегается гримаса боли.

– Прежде чем я уйду, я хотел бы, чтобы ты ответила мне на один вопрос.

Рэй обхватывает дрожащими ладонями мои мокрые щеки.

Смотрит на меня.

– Скажи, Джосалин, ты все еще любишь меня? – спрашивает Рэй.

Я прерывисто вздыхаю.

Вопрос Рэя, хоть и ожидаемый, но застает меня врасплох.

– Уходи, Рэй, – еле шевеля языком, прошу его.

– Ты не ответила мне, Джосалин, – он вглядывается в мои глаза, и я, не в силах выдержать его взор, смыкаю веки.

– Уходи, Рэй, – повторяю чуть громче.

– Ты не ответила.

Ощущаю себя так, будто меня режут на части.

Распахиваю глаза и делаю шаг назад.

Рэй хочет подойти ко мне, но я, вытянув руку перед собой, громко говорю:

– Не нужно, Рэй! Все кончено! Я не выйду за тебя. Уходи.

Шумно втягиваю в себя влажный воздух, а потом – добавляю:

– Я больше не влюблена в тебя, Рэй.