Текст книги "Золотая орда"

ГЛАВА ПЯТАЯ

Я натянула до подбородка шерстяное, такое колючее одеяло, и отхлебнула чай. Именно отхлебнула. У меня не было сил и желания пить его, как леди – беззвучно и маленькими глоточками. Только что у меня понизилась температура, и я ощущала себя слабой. Сегодня была суббота – вернее, ее утро. Часы на стене показывали десять.

Я откинулась на подушку и перелистнула страницу книги. Наконец-то я добралась до «Властелина колец». Но, как нарочно, у меня пропало вдохновение читать его. То ли неудачный перевод, то ли витиеватый текст не позволял мне насладиться чтением, то ли мысли о прошедшей и будущей встрече с Тимуром.

Тимур.

Непривычное имя в наше время. Татарское. Уж я-то, наполовину татарка, в именах могла разобраться. Не в языке, конечно. А у многих, наверное, имя Тимур ассоциировалось с «Тимуром и его командой». Но это была совершенно другая история.

Я отложила книгу в сторону, устало закрывая глаза. Затем, снова принялась пить чай – он был очень вкусный – черный, с лимоном и сахаром. Самое то, когда болеешь. На кухне что-то готовилось – это мама творила нам покушать. Хотелось бы, конечно же, что-нибудь вкусненького, но я была рада любой ее готовке. Послышалась трель – кто-то позвонил в дверь. Затем раздались – приглушенный, незнакомый голос и удивленный – мамин. После – звук закрывающейся двери и шаги мамы.

– Представляешь, – начала она, заходя в мою комнату, и держа в правой руке красивый, большой пакет с нарисованными на нем воздушными шариками, – приходил молодой человек, представился курьером, передал это мне – для тебя. Сказал от друзей.

Она раскрыла пакет и начала доставать оттуда содержимое, ставя его прямо на мой маленький столик. Апельсины, бананы, гроздь винограда, от вида которого у меня потекли слюнки, пачка какого-то элитного чая и дорогой молочный шоколад.

У меня округлились глаза. Это стоило недешево. Мама вопросительно посмотрела на меня, а я не знала, что ей ответить.

– Хорошие у тебя друзья, Мила, – наконец, выдала она, улыбаясь и забирая фрукты, – пойду, вымою и принесу. Тебе витамины нужны.

Как только она ушла, я сокрушенно выдохнула. Только один человек мог позволить себе такую дерзкую заботу. Тимур. Я напрягла лоб, поймав себя на слове «забота». Мне стало так тепло от этого, что когда мама вернулась с фруктами, я глупо улыбалась ей. Она понимающе улыбнулась в ответ, но не стала допытываться, чему я была несказанно рада.

Я не знаю, что так благотворно повлияло на мое здоровье – невероятно вкусные фрукты, мамина забота или отдых, а может, все вместе взятое, но к вечеру воскресенья я чувствовала себя абсолютно здоровой. Но не спокойной точно. Я была невероятно напряжена, понимая, что до встречи с Тимуром у меня оставалось меньше суток. Я ходила по комнате, ощущая себя в невидимой, но такой ощутимой клетке. Я представляла в своей голове разные, страшные вещи, которые могли со мной случиться уже завтра. Я выдумывала планы спасения, куда бежать, что делать и как разговаривать. У меня даже появилась мысль сказать о встрече с Тимуром маме, но я тут же, отогнала ее. Я не хотела подвергать маму какой-либо опасности.

Наконец, устав от этих гнетущих мыслей, я легла спать. Я заснула крепким, удивительно спокойным сном под шум мелкого, весеннего дождя.

Утро понедельника оказалось невероятно солнечным. Я слезла с кровати и прошлепала до окна, не в силах отвести свой взор от такого красивого, пронзительно – голубого неба, на котором не было ни одного облачка. Настойчивые лучи солнца уже растопили остатки снега во дворе и подсушили почти все лужи. Мне невероятно сильно захотелось выйти на прогулку. Но я не решилась высовываться из квартиры до вечера.

Я была одна целое утро, не зная, чем отвлечь себя, принялась пылесосить, громко распевая песни, потом, в обед, позвонила мама и предупредила меня, что она поедет в университет – поздравлять подругу с юбилеем. Признаться, я была даже рада, что мы с ней сегодня не увидимся, иначе бы моя нервозность вызвала у нее явные подозрения.

Время тянулось медленно, но неумолимо приближалось к вечеру. Я придирчиво подошла к выбору одежды для встречи с Тимуром. Моя цель была сегодня – одеться так, чтобы я выглядела непривлекательно, и выбрать такую одежду, в которой мне было бы удобно бежать. Я понимала, что все это глупо и по-детски, но не могла по-другому. Итак, из всего скромного «разнообразия» одежды, мой выбор пал на прямые джинсы, теплый свитер с горлом и кроссовки.

Я собрала свои волосы в тугой, низкий хвост, и совсем отказалась от декоративной косметики на этот вечер (впрочем, это была не редкость для меня), лишь нанесла на губы гигиеническую помаду со вкусом клубники – и то, потому что кожа на них была очень сухая. Мои руки чуть подрагивали от страха, когда я застегивала замок куртки. Глянув на свое отражение в зеркале, что висело в прихожей, я встретилась со своим обеспокоенным взглядом. Кажется, даже мои глаза стали больше от страха. Куда я иду? Чем все это закончится? Я зажмурила глаза, пытаясь уравновесить свои мысли и чувства. Открыв их, я посмотрела на настенные часы – было без пяти минут пять. Пора. Я не хотела опаздывать даже сейчас.

Сердце мое бешено выпрыгивало из груди, когда я трясущимися руками запирала входную дверь. Я начала медленно спускаться по ступенькам. Ноги показались мне слабыми и крайне неумелыми. Боже мой, я шла, как на расстрел. Наконец, я потянула на себя дверь из подъезда. Теплый ветер, наполненный солнцем, ласково прошелся по моему лицу. Я глубоко вздохнула, наслаждаясь его ароматом и одновременно собираясь с силами.

Выдохнув, я довольно решительно сделала шаг вперед. Сидящие на лавочке, возле подъезда, бабушки, после моего приветствия, с интересом проследили, куда я направляюсь. Ну, все, скоро весь дом будет знать, что я пошла на встречу с мужчиной, что был старше меня почти на десять лет. Но, быть может, он и не пришел – и все это было его шуткой?

Но стоило только мне бросить один-единственный взгляд вдаль, где стояла та самая скамейка, как я получила ответ. Тимур ждал меня. Его взгляд неотступно следил за мной, как только я открыла подъездную дверь и сделала свой первый шаг на встречу к нему.

Я подавила в себе рвущийся наружу страх. Довольно быстрым шагом я пересекла двор, при этом умудрившись встать левой ногой в маленькую лужицу. О да, я была «само изящество». Продолжая ощущать на себе взгляд хищника, я, наконец, подошла к мужчине, сидевшему на скамейке.

Я остановилась, не зная, сесть ли мне рядом с ним или…? Тимур поднялся на ноги, окидывая меня задумчивым взглядом. Мягкие лучи солнца осветили его жесткое лицо, волевой подбородок, темную щетину. Тимур был одет в кожаную куртку, которая подчеркивала его широкие плечи и темные джинсы. Все темное, как и он сам. Этот мужчина выглядел таким чужим, устрашающим, человеком из другого мира. Что я делаю рядом с ним?

– Привет, – послышался глубокий, мужской голос. Уже один лишь голос его слышался как соблазнение и предупреждение об опасности. Я сглотнула и выдавила из себя:

– Привет.

Полные губы Тимура дрогнули в легкой усмешке. Его глаза изучающее смотрели на мое лицо, вероятно, на котором застыл испуг. А что он хотел? Увидеть щенячий восторг? Мне ведь и, правда, было страшно.

– Пойдем, – ровным голосом предложил Тимур. Предложил так, словно мы были знакомы всю жизнь. Мое сердце часто-часто застучало, мешая мне полноценно дышать.

– В машину не сяду, – довольно резко ответил я, сжимая пальцы, спрятанные в карманах куртки.

Тимур приподнял черные брови, говоря:

– А ты видишь здесь мою машину?

Я посмотрела на дорогу – действительно, черного мерседеса здесь не было видно.

– Нет, – заливаясь краской, ответила я. Мне стало почему-то неловко.

– Тогда пойдем, – повторил Тимур, делая уверенные шаги в сторону соседнего двора, и все, что оставалось мне – последовать за ним.

Мы некоторое время шли молча, затем, когда миновали двор и подошли к аллее, мой спутник задал мне вопрос:

– Как твое здоровье, Камила?

Мои щеки защипали от очередной волны смущения. Это был всего лишь вопрос про мое здоровье, а мне чувствовалось так, словно Тимур спросил у меня про регулярность моего менструального цикла. А еще он знал мое имя.

– Спасибо, хорошо, – я повернула к нему лицо, и он посмотрел прямо на меня, – и спасибо за вкусный подарок.

Мужчина чуть улыбнулся и кивнул головой, а затем добавил:

– Это – всего лишь гостинец для приболевшей девушки.

– Он меня к чему-то обязывает? – сорвалось с моих губ. Боже, я была очень честной, но нечасто говорила то, о чем думала. Зато сейчас разговорилась. Вероятно, женская хитрость еще не посетила меня.

Тимур чуть сощурил глаза, впиваясь взглядом в мое лицо. Я несколько раз моргнула, желая скинуть с себя этот властный магнетизм.

– Нет, – произнес он.

Я промолчала, лишь облегченно вздохнула – и заметила, как шедший рядом со мной мужчина усмехнулся. На аллее было ветрено, и я поежилась. Внезапно, Тимур резко остановился и, протянув руку вперед, накинул на мою голову капюшон. Его движения были медленными, почти аккуратными. Я удивилась такому жесту и, глядя прямо в задумчивые глаза мужчины, задала ему вопрос:

– Почему?

И я спрашивала не про капюшон – и Тимур понял меня. Он опустил руку на мою щеку. Его шершавая, необычайно теплая ладонь, источала ласку и жар. Его кожа пахла мускусом и чем-то горько-сладким.

– Понравилась, – просто, без витиеватых слов и полунамеков ответил Тимур.

У меня перехватило дыхание от его слов. Я смотрела на него – потрясенная, неуверенная, непонимающая, какую игру со мной затеял этот мужчина.

– Идем, у меня не так много времени, – добавил он, и мы пошли по аллее.

Я никогда не гуляла вот так – со взрослым мужчиной. Прогулка с мальчиком, что был старше меня на год – не в счет. Я шла, не зная, что сказать, что думать после услышанного. Сама мысль, что я могу понравиться взрослому мужчине казалась мне бредовой. Ну не было у меня копны светлых волос, голубых глаз, четвертого размера груди, точеной талии и походки от бедра. Разве такие, как Тимур, не гламурных девушек предпочитают?

– Куда мы идем? – наконец, осмелилась поинтересоваться я, когда мы почти дошли до конца аллеи, к дороге.

Мужчина посмотрел куда-то вдаль, размышляя о чем-то. Я стояла спиной к дороге и резко обернулась, увидев, как на обочину припарковался черный мерседес. Страх пронзил меня с головы до ног. Сейчас меня утащат в машину, а потом пиши – пропала.

Видимо, ужас отразился на моем лице, потому что Тимур обратился ко мне:

– Не беспокойся, я не собираюсь тебя воровать.

Я чуть расслабилась от этого обещания, и мужчина тут же добавил:

– Пока что.

Я покачала головой, выказывая этим свое замешательство.

Тимур опустился на скамейку, и я села рядом, то и дело, поглядывая на черный мерседес.

– Куда будешь поступать? – тоже глядя на автомобиль, спросил Тимур.

– Если получится, я бы очень хотела на исторический, – начала я, – но, боюсь, я могу не попасть на бюджетный, слишком много желающих.

– Уверен, ты поступишь, – повернувшись ко мне, сообщил мужчина.

Я пожала плечами:

– Если не получится, то пойду туда, где попроще.

– Ты поступишь на исторический, – с нажимом, произнес Тимур. В его словах было обещание. Мне стало не по себе, и я попыталась взять инициативу в разговоре в свои руки.

– А чем занимаешься ты? – вопросила я.

Усмешка изогнула губы мужчины.

– Разными делами, – многозначительно ответил Тимур, – которые, нередко, требуют моего присутствия.

Я прикусила нижнюю губу, осмысливая услышанное, и теряясь в догадках и предположениях.

– Ты – бандит? – сорвалось с моих губ и я, на миг, сжала веки, поражаясь собственной глупости и беспечности.

Тимур глухо рассмеялся. Я вся напряглась от его смеха – в нем улавливался холод и предостережение.

– Ты мне все больше и больше нравишься, – произнес мужчина, подаваясь вперед так, что расстояние между нашими лицами стало неощутимым.

Я затрепетала, уловив его щекочущее дыхание у себя на щеке. Глаза Тимура, на моргая, смотрели прямо на меня, но я чувствовала, он заглянул куда глубже – в мою душу. Я пораженно выдохнула, будто только что меня обнажили.

– Такая честная, такая нежная, – прошептала мужчина, и взгляд его сместился на мои губы. Я тут же ощутила, как меня накрыло горячей волной. Ни один ответ не шел мне на ум. Я замерла, ожидая. Чего? Сама не знала.

Тимур еще ближе наклонил ко мне свое лицо и вопросил:

– Скажи мне, честная девочка, я тебе нравлюсь?

Я сглотнула. Этот вопрос застал меня врасплох.

– Я-я, не знаю, – промямлила я, взволнованно глядя в магнетические глаза мужчины. Сердце часто-часто застучало. Боже мой, что происходит со мной?

– Твои зрачки расширились, твои щеки горят от румянца, а дыхание стало неровным, и я готов поклясться, что и твой пульс, – Тимур аккуратно извлек мою левую руку из кармана куртки и нащупал пульс, и удовлетворенная улыбка изогнула губы мужчины, – и твой пульс участился. Это значит, что я нравлюсь тебе.

Я пораженно смотрела на его сильные, смуглые пальцы на моем светлом запястье. Такой контраст!

– Ты не должен мне нравиться, – призналась я, опуская взор вниз – мне было слишком трудно выдерживать тяжелый, соблазняющий взгляд Тимура. Мне было стыдно, что он так легко раскусил меня и понял мои чувства – на секунды раньше меня самой!

– Нет, не должен, – подтвердил мужчина, продолжая держать меня, только его пальцы теперь начали чертить на моей прохладной ладони линии. От этих простых движений кожа на моей руке стала согреваться и приятно покалывать.

– Тогда нам нужно просто попрощаться – здесь и сейчас, пока не стало слишком поздно, – выдохнула я, поднимая глаза на Тимура. Он чуть сощурил глаза, а затем сказал:

– Я не из тех, кто отступает, – мужчина отпустил мою ладонь и поднял свою руку, вмиг обхватывая меня за плечи – властно, собственнически.

Наши взгляды встретились – его, мрачный, такой взрослый, и мой – напуганный.

– Уже – слишком поздно, – прошептал Тимур, прежде чем его губы впились в мои губы, в самом наглом, захватническом поцелуе.

У меня перехватило дыхание – таким был этот поцелуй – сильный, властный, без капли сомнений и слабости. Поцелуй настоящего мужчины. Наконец, когда Тимур закончил целовать меня, он чуть отстранился от меня продолжая смотреть в мои глаза.

– И неопытная, клубничка, – произнес он, отчего я тут же вспыхнула. Нет, я не стыдилась своей невинности и неопытности, но то, каким тоном Тимур произнес эти слова… Личным, сокровенным, от этого что-то всколыхнулось во мне. И это сравнение с клубничкой, ах да, это все из-за моей гигиенической помады.

Не успела я что-то сказать, как мужчина, поднявшись на ноги, махнул рукой в сторону черного мерседеса, откуда вышли трое незнакомцев. Все они направились в нашу сторону. Я подскочила на ноги, непонимающе – испуганно глядя на Тимура, но тот лишь улыбнулся мне.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Я не сводила глаз с приближающихся мужчин – двое из них были темноволосыми и один – со светлыми волосами, они были высокими и выглядели, как бандиты. Широкие плечи, острые, сканирующее пространство, взгляды. Наверняка, под куртками прятались стволы. Доигралась, Камила.

– Не нужно волноваться, – обратился ко мне Тимур, и я, вздрогнув, перевела взгляд на него, шепча:

– Что все это значит? Все будет плохо, да?

Он подавил усмешку и собственнически обнял меня за плечи. Странно, но его объятия сумели успокоить меня. Тимур приглушенно произнес, продолжая наблюдать за мужчинами:

– Они тебя и пальцем не тронут. Я хочу познакомить тебя с друзьями.

– Друзьями? – встрепенулась я.

В этот момент трое незнакомцев подошли к нам. Они молчали, выжидающе глядя на Тимура. На меня мужчины даже не смотрели. Почему? Совсем скоро я получила ответ.

– Братья, – начала Тимур с ледяной улыбкой на своих губах, – эта девушка, Камила, понравилась мне. Я хотел бы, что бы в мое отсутствие вы за ней приглядывали.

От услышанного, я потеряла дар речи. Эти пугающие меня мужчины должны были за мной приглядывать. В отсутствие Тимура. Что все это значит?!

– Дамир, Рустем, Ильнур, – познакомил меня Тимур со своими братьями. Я постеснялась спросить – кровные они братья, или же братья в бандитском мире? Я вообще не могла ничего сказать – столь ошеломлена я была происходящим.

Светловолосым был Дамир – он глянул на меня всего один раз, затем кивнул головой и перевел свое внимание на Тимура. Рустем был ростом, как Тимур, у него были вьющиеся темные волосы и самоуверенная ухмылка – он улыбнулся и отступил на шаг назад. Ильнур имел красивое лицо с тонкими чертами и почти черные, выразительные глаза – он слегка, в шуточном поклоне, склонил голову, переводя взор на Тимура.

– Камила Иванова, – протянул мой… кто? и мой ли? Сказал мужчина, что обнимал меня за плечи.

– Запомнили, – ровным голосом отозвался Рустем.

– Якши, – отозвался Тимур, и в моей голове всплыло перевод с татарского этого слова «хорошо».

Он еще что-то сказал своим братьям на – татарском, значение которых я уже не понимала, и те направились в сторону мерседеса. Тимур отпустил мои плечи, но его рука тут же, нашла мою ладонь, обхватывая ее крепко.

– Сегодня провожу тебя, – произнес мужчина. Его пальцы, источающие хорошо контролируемую силу, волновали меня. Мы начали медленно идти по аллее, на которой стало значительно многолюдней – было уже шесть вечера, и многие возвращались с работы домой.

Я перевела на спутника задумчивый взгляд.

– Что значит «присматривать»? Я похожа на младенца? – спросила я.

Тимур усмехнулся. Я шла рядом с ним, ощущая невероятную энергию, исходящую от него. Он шел так уверенно, что эта уверенность частично передалась и мне.

– Нет, ты похожа на маленькую девочку, – наконец, выдал мужчина, отчего я тут же нахмурилась, – а мои братья будут присматривать, чтобы тебя не обидели.

Я промолчала, силясь понять услышанное. Три взрослых мужчина будут следить за мной. Весело. Непонятно. Ни одной умной мысли не шло мне на ум. Я просто шла рядом с Тимуром, начиная получать удовольствие от прогулки.

Наконец, мы вернулись к той самой скамейке. Становилось прохладно и начало темнеть. Пора домой. Я чуть притормозила, глядя с тревогой на Тимура. Я не хотела, чтобы он провожал меня до дома. Он вопросительно посмотрел на меня.

– Боюсь, поползут слухи, – честно призналась я, – и я не знаю, хватит ли у меня сил противостоять им.

Мужчина понимающе улыбнулся, отпуская мою ладонь.

– Только сегодня – я соглашусь с тобой, – сообщил мне Тимур, сверкнув глазами.

– Ты ведь куда-то уезжаешь, – вспомнила я, отчего-то ощущая невыразимую тоску на сердце. Неужели я так быстро привязалась к нему? Это ненормально и нездорово.

– Да, – коротко ответил Тимур.

Затем он внимательным взглядом прошелся по моему лицу. Заметив мою тоску, он наклонил ко мне свое лицо, заглядывая в глаза и говоря:

– Я приеду попрощаться, Камила.

Я вздрогнула от его обещания, но не стала ничего говорить ему и уточнять, когда именно Тимур приедет попрощаться. Быть может, к этому времени тот забудет меня? Но что-то внутри подсказывало – это невозможно. «Уже – слишком поздно».

Он, слава Богу, не стал целовать меня на прощание. И я, не теряя ни минуты, поспешила домой. Лишь закрыв дверь в квартире, я поняла, что весь путь до дома улыбалась. Я глянула на свое отражение – глаза лихорадочно блестят, щеки раскраснелись, а губы, кажется, припухли от поцелуя Тимура. Я потрясенно смотрела на себя. Боже мой, я почти влюбилась. Глупая девчонка.

Я отпрянула от зеркала, внимательно оглядывая прихожую – нет ли маминой обуви – не пришла ли мама уже домой? Если она увидит меня сейчас в таком состоянии…

Но нет, она еще не была дома. Я спешно разделась и побежала в ванную комнату. Теплый душ должен был меня успокоить. Я стояла под потоками ласковой воды, прокручивая снова и снова мое первое свидание с Тимуром. Его взгляд до сих пор стоял у меня перед глазами. Мои губы все еще помнили его поцелуй. А ладонь, на которой он чертил своими пальцами линии, горела странной истомой. Я сделала воду посильнее и вылила на себя четверть геля для душа. Нежный кокосовый аромат разнесся по ванной комнате. Я простояла так, под потоками воды, около 15 минут. Наконец, переживания стали покидать меня, а взамен им пришла приятная усталость. К тому моменту, когда мама вернулась, я выглядела абсолютно спокойной. Я расцеловала ее, выпила с ней по чашечке травяного чая, беседуя о торжестве, на котором она была, а затем, зевая, отправилась спать. Стоило только моей голове коснуться подушки, как я тут же погрузилась в сон.

Весенние каникулы закончились, наступил апрель – невероятно теплый, что в первых числах мы все распрощались с весенними куртками и шапками. Я продолжала готовиться к экзаменам, подойдя к этому со всей присущей мне ответственностью. До позднего вечера я штудировала книги, свои записи, переписывала все на отдельные листы – так мне легче всего удавалось запомнить, закрепить знания. А еще, это был способ не думать о Тимуре. Но, признаться, это было непросто. Наверное, я была ужасным человеком, раз снова хотела увидеться с ним, раз получала удовольствие, вспоминая о нашем странном свидании. Слишком наивная.

Мои подруги, мои дорогие Настя и Катя не догадывались о моей тайне. Им, вероятно, и в голову не могло прийти, что я – хорошая девочка, дочка учительницы, подарила свой первый настоящий поцелуй (поцелуй в 14 не в счет) бандиту. Сперва, я хотела рассказать подругам об этом, но затем поняла – не стоит, по ряду причин: слишком лично, слишком опасно для них, и вряд ли они поймут меня. Вряд ли кто-то из них поддержал бы меня, и я понимала их – ведь я ступила на острие ножа, рискуя своей честью и жизнью.

Ну а маме, маме я тем более не стала ничего рассказывать. Я считала себя достаточно взрослой, чтобы отвечать за свои решения. Ведь дело было не только в возрасте, но и в числе испытаний, что выпало на мою душу. Мне было 17, но я знала значительно больше, чем мои сверстники – о потерях, предательстве, о том, как ухаживать за тяжелобольными, знала, что это такое, когда из еды – всего лишь дешевые макароны и репчатый лук, знала, каково это, брать себя в руки, сжимать челюсти от боли и страха, от унижения, от осознания собственной слабости, и при этом иметь мужество не ныть, не скулить, не манипулировать суицидом. Если здесь я была взрослой, то почему бы мне не быть взрослой, не взять ответственность за отношения с Тимуром?

Боже мой, кажется, я стала адвокатом для бандита. Что же я творю?…

Дни потянулись друг за другом, они были так похожи – в будни: школа и подготовка к экзаменам, в выходные: уборка, готовка, снова уроки и штудирование материала. Я уставала от всей этой безумной зубрежки, от этого давления учителей. Все превратилось в одно большое напряжение, и все, что я хотела – скорее сдать этот ненавистный ЕГЭ, забрать аттестат и хотя бы пару недель отдохнуть, не переживая больше о результатах экзамена, о том, справлюсь ли я, смогу ли поступить на исторический. Меня даже перестало волновать, какое будет у меня платье на выпускной. Я слишком устала, чтобы думать об этом.

Прошли майские праздники, было тринадцатое число, когда я отправилась после школы с подругами в городскую библиотеку – как и всегда, экзамены требовали тщательнейшей подготовки. По пути туда я и Настя выслушивали очередную историю Кати, в которой она рассказывала о своем новом парне – тот был ди-джеем на местном радио, этакая знаменитость. Удивительно, где моя рыжеволосая подруга самое главное, когда, успевала знакомиться?

– Просто я – магнит для успешных мужчин, – протянула Катя, улыбнувшись своими блестящими от глянцевой помады, губами.

– А как на счет Димы, он, кажется, был всего лишь механиком? – подтрунила Настя, озорно сверкнув глазами.

– Ох, нашла кого вспомнить, – рассмеялась Катя, – и вообще, кто бы говорил, у тебя-то, Настя, был всего один парень, а уж про Камилу молчу, того мальчика даже парнем трудно назвать. Ох, подруженьки, найду вам женихов! Такая красота пропадает!

Девчонки дружно рассмеялись, я лишь сдержанно улыбнулась.

– А ты, Камил, какая-то совсем тихоня последние месяцы, – заметила Катя, чуть сощурив свои круглые глаза, и изучающее разглядывая мое лицо.

– Я просто устала, – ответила я, принимаясь переписывать необходимый текст из книги.

Настя понимающе кивнула головой, и тоже стала быстро-быстро записывать в свою тетрадь. Катя же, прежде чем приступить к делу, еще минуту смотрела на меня, размышляя. Не обнаружив, видимо, ничего подозрительного, она тоже стала делать записи. Мы просидели так до шести вечера, и вышли усталыми, голодными. Единственная цель была – добраться скорее до дома. Мой желудок просто скрутило, когда я, проходя мимо пекарни, уловила аппетитный аромат хлеба и другой выпечки. И я была не одна такая – мы перекинулись с подругами смеющимися взглядами, а затем, втроем, поспешили на запах булочек.

В пекарне было много народу, но, к счастью, здесь работали целых три кассы, и нам не пришлось слишком долго ждать, чтобы получить вкусную выпечку. Катя выбрала пиццу, Настя – сосиску в тесте, а я – пирожок с картошкой. По религиозным причинам я не ела продукты со свининой. Выходя наружу, я вцепилась зубами в мягкое тесто, наслаждаясь его вкусом. Именно такой меня и увидел Тимур. Я на самый короткий миг замерла, так я была потрясена нашей внезапной встречей.

Тимур стоял на парковке, рядом со своим черным мерседесом, в окружении группы мужчин, одного из которых я знала – это был один из его братьев, Ильнур, кажется. Другие мне были незнакомы. Они были на приличном расстоянии от нас, о чем-то беседовали, но я уже знала, чувствовала – Тимур заметил меня.

– Ты что замерла, Камил? – заорала, оглушая, мне в ухо Катя, жуя пиццу.

Настя посмотрела на меня, затем вперед, на мужчин.

– Пойдемте, подружки, пора по домам, – произнесла она. Удивительно, но мы последовали ее предложению. Обычно, лидером всегда была Катя.

Мы направились до остановки – подруги, завидев свой автобус, спешно попрощавшись со мной, перебежали через дорогу и уселись в транспорт. Настя помахала мне из пыльного окна автобуса – я вяло махнула ей в ответ. Затем, бросив взгляд на остановку, на которой было полно народу, медленно пошла пешком, жуя свой пирожок. Вот доем его, а потом – сяду на следующей. Погода была теплой, дул ласковый ветерок, и все еще было светло – вот они, блага весны. Я шла, не торопясь, размышляя и пытаясь разобраться со своими чувствами. Что-то сжало мою грудь, отчего стало не по себе.

Неужели мне больно от того, что Тимур заметил меня, но никак не отреагировал? Что же я, глупая, хотела? Я сама не знала ответа на этот вопрос, но боль действительно сжала мое сердце. Я, наконец, доела пирожок, и чуть ускорила свой шаг. Мне хотелось забраться на кровать и укутаться в одеяло, чтобы успокоиться.

Погруженная в чувства, которые были мне еще непонятны, я дошла до ближайшей остановки и, к счастью, тут же подошел троллейбус. Он был, на удивление, полупустой, и даже кондуктор попалась добрая и вежливая – с улыбкой заплатив за проезд, я села сзади, против движения, с неимоверной тоской на груди, разглядывая проезжающие мимо автобусы, машины. Внезапно, мой взгляд зацепился за полностью тонированный, мрачно-черный мерседес – он ехал совсем близко, что теперь, наконец, я смогла разглядеть его номер – 999. Я прошлась тревожным взором по лобовому стеклу авто, желая разглядеть водителя – но из-за плотной тонировки мне этого не удалось. Тут же, следом, раздался сигнал мерседеса, и я знала – это для меня. Мои губы непроизвольно дрогнули в смущенной улыбке. Машина, продолжая нагло сигналить, промчалась мимо, а я – спрятала лицо в своих ладонях. Не забыл.