Текст книги "Время удачи"

Но есть и несколько соревнований, которые стоят в стороне. У них своя история, свои традиции и следовательно – своя особенная атмосфера.

На такие мероприятия съезжаются самые сильные пары со всего мира, а значит, борьба идёт настолько напряжённая, что попадание в каждый следующий тур – уже маленькая победа. В заключительные же раунды – четвертьфинал, полуфинал, финал – удаётся пробиться только истинным мастерам, которые посвятили танцу всего себя, подчинили ему все свои мысли, действия, привычки – всю свою жизнь с детских лет.

Зато и для публики это – настоящее зрелище. Спорт, вознесённый на высоту искусства. Союз силы и скорости, грации и красоты, которые, объединившись, передают чувства и эмоции, донося до зрителя захватывающие истории, рассказанные каждой парой за отведённые регламентом полторы-две минуты танца.

И самым легендарным, самым престижным, самым знаковым турниром является Блэкпульский танцевальный фестиваль. Англичане не только разработали современную систему спортивных бальных танцев в начале двадцатого века, они же начали и первыми организовывать соревнования. И вот уже почти сто лет город Блэкпул, вытянувшийся вдоль побережья холодного Ирландского моря, принимает в конце мая танцоров, которые съезжаются со всего мира, чтобы окунуться в уникальную атмосферу самого яркого танцевального события года.

Надо ли говорить, как мечтал Андрей попасть на это мероприятие. Когда-то, начинающим танцором, он лишь мысленно вздыхал по недосягаемой, как ему тогда казалось, планке, которую представляет собой этот турнир. Но потом, когда упорный труд вывел его на высоту, уже позволявшую замахнуться на полноценное участие, поездка в заветный английский город стала реальностью. Так что когда три года назад осенью они начали танцевать в паре с Алиной, было решено, что ближайший Блэкпул не обойдётся без их визита.

Когда что-то долгожданное случается в первый раз, это обязательно сохраняется в памяти надолго, навсегда – и при этом совершенно неважно, сколько тебе лет. Ведь запоминаются в первую очередь эмоции, а их в подобных случаях – всегда в избытке.

– Так вот он какой! – выдохнула Алина, когда они вошли в просторный зал, который обильной позолотой на двух ярусах балконов и мягкими красными зрительскими креслами напоминал театральный.

На светлом, идеально ровном паркете уже разминались многочисленные пары, готовясь через час-другой выйти на него в полной боевой готовности и показать, на что они способны. У Андрея и самого захватило дух. Он, конечно, тысячи раз видел это место на фотографиях и танцевальных видеороликах, но как известно – что такое «сто раз услышать» по сравнению с «один раз увидеть»? «Так вот он какой», – эхом прозвучали в его голове слова партнёрши.

– Не могу поверить! – прошептала Алина. Она обернулась к нему, и в её глазах он прочёл смесь восторга, волнения и какой-то неуверенности. В тот момент он и сам испытывал нечто подобное. И поэтому в ответ лишь сухо произнёс:

– Пойдём скорее переодеваться – некогда болтать. Вон, все уже на площадке. – Не хватало только погрузиться в эти переживания и позволить им, как нахлынувшей волне, унести за собой весь их настрой, а с ним – и физическую силу и ясность ума.

Но это возбуждение, вопреки опасениям Андрея, не только не помешало им – напротив, словно какая-то новая энергия перетекла в их тела. Адреналин, который в определённых ситуациях позволяет делать то, что в обычных обстоятельствах тебе не под силу. Атмосфера этого места, где который год собираются не просто танцоры, но все крупнейшие звёзды мирового танцевального спорта. Желание умереть, но сделать больше, чем можешь. Так или иначе, но в тот раз у них всё получилось. Ребята станцевали три тура – результат, на который они могли рассчитывать, но который гарантировать им, разумеется, никто не мог.

В Москву они вернулись окрылёнными. Поездка как будто враз перевела их на новый уровень. Многое из того, что прежде никак не давалось, словно само наконец-то легло в мышцы. То, что не получалось полностью осмыслить, обрело ясность. И дело здесь было не только в том, что на том соревновании их тела смогли воспроизвести больше, чем обычно. Сама атмосфера турнира, возможность наблюдать за лучшими из лучших в вечернем отделении неожиданно дали им огромный заряд. Это было потрясающе.

12.

Итак, турнирный сезон, последовавший за тем памятным Блэкпулом, стал для Андрея с Алиной необыкновенно успешным. Тренеры отмечали, что их танец стал более уверенным и более зрелым, а также более ярким и насыщенным эмоционально. Всё это закономерно выражалось в высоких местах на соревнованиях – и логическим продолжением должна была стать очередная поездка на так повлиявший на них Блэкпульский фестиваль.

В отличие от предыдущего раза, когда они перешагнули порог Winter Gardens, зала, где проходит турнир, взволнованными новичками мероприятия, спустя год оба чувствовали себя уже едва ли не завсегдатаями этого места. К тому же – и это было главным – за прошедшее время они существенно продвинулись вперёд в своём мастерстве. Всё это позволяло им рассчитывать на не менее успешный результат и заставляло с волнением ждать предстоящей поездки.

Специально к турниру Алина сшила новое сногсшибательное платье. Она всегда очень тщательно подходила к выбору конкурсного костюма и образа, но в тот раз превзошла даже саму себя. Платье для бальных танцев – удовольствие не из дешёвых. Оно должно сидеть, как вторая кожа, – а значит, и шить его необходимо у хорошего мастера. Кроме того, количество крупных и мелких страз, стекляруса и прочих элементов декора составляет порядка двух третей всей стоимости готовой вещи.

– Получается, оно стоит как два моих предыдущих вместе, представляешь? – говорила партнёрша Андрею, демонстрируя костюм за пару дней до поездки. – Но зато как смотрится! – Глаза девушки горели восторгом. – За одно только платье уже нужно в следующий тур выводить, – добавила она в шутку.

Впрочем, как и в любой шутке, в этой тоже была доля правды: на соревнованиях по бальным танцам внешний вид имеет огромное значение. И чем идеальнее макияж и причёски партнёров, чем более продуманный и цельный у них образ, тем более профессионально они выглядят – и подсознательно именно так их воспринимают и зрители и, главное, судьи. Когда в первых турах на паркет выходит сразу пар по пятнадцать, у судьи есть не так много времени, чтобы тщательно оценить их всех. Поэтому очень важно не просто выделяться; просто выделиться – дело, пожалуй, нехитрое. Важно, чтобы пара вызывала симпатию и желание смотреть на неё и дальше.

Поначалу всё шло прекрасно. Андрей с Алиной уверенно станцевали первый тур, убедились, что прошли во второй, и отправились отдыхать в ожидании продолжения на следующий день.

С утра, казалось, даже погода находилась в радостном предвкушении. Ярко-синее майское небо с лёгкими мазками высоких белых облаков и ослепительное солнце сопровождали танцоров по дороге от гостиницы к знаменитому дворцу, куда уже собиралась публика, чтобы приобщиться к празднику танца.

И вот действо началось. Танцоры выходили на паркет, исполняли свои композиции, уходили – их сменяли другие. Тесновато, конечно, когда даже во втором раунде танцует порядка двухсот пар, но все бальники уже давно к этому привыкли. Партнёрам здесь, пожалуй, сложнее: ведь именно они выбирают направление движения и ведут партнёршу – а значит, нужно уметь хорошо ориентироваться, лавируя между другими парами.

Началась самба – живая и яркая, как бразильский карнавал, от которого она произошла. В самбе пары двигаются по кругу, успевая в её быстром ритме исполнять сложнейшую технику не только в шагах, но и в теле. Андрей и Алина вышли в свою очередь на паркет. Этот танец им обоим особенно нравился за бесшабашное веселье, которое он излучал, – и с таким же настроением они всегда его – нет, не танцевали – проживали. Уметь чувствовать танец, его уникальный характер – одно из главных умений хорошего танцора; и значит – одна из важнейших задач для него.

И вот они вместе со всеми понеслись по танцполу, всё больше разгораясь от собственных движений, от музыки, которая звала за собой, от атмосферы большого турнира. Прошло секунд тридцать, они как раз должны были менять направление движения после того, как Алина делала серию быстрых поворотов с ускорением – сложный и очень эффектный кусок их композиции. И тогда-то и случилось непредвиденное. Другая пара внезапно пошла им наперерез, очевидно, не рассчитав расстояние, но надеясь, что удастся разминуться. Андрей, хоть те и выскочили совсем близко, успел их заметить, но Алина в этот момент как раз вращалась. Если бы он не сделал шаг вперёд, закрывая корпусом партнёршу, она бы на полной скорости столкнулась с той второй парой.

Впрочем, разойтись им всё равно не удалось. Получилось что-то вроде подсечки, от которой оба потеряли равновесие и в ту же секунду уже лежали на красивом белом паркете знаменитого танцевального дворца.

Столкновения на турнирах – не редкость, да и падения тоже случаются. Обходится, как правило, без повреждений, и танцоры продолжают и танец, и дальнейшее участие в конкурсе. Но в данном случае оба упали очень неудачно: Андрей оказался прямо на своей партнёрше, а та, в свою очередь, падая, запуталась в замысловатой юбке своего роскошного костюма. Пока они выпутывались, пока поднимались, наскоро проверяя, целы ли ушибленные части тела, музыка отзвучала. Это значило, что они фактически пропустили весь танец.

Это было как в дурном сне: внезапно, непредсказуемо и совершенно неконтролируемо. Была надежда, что хотя бы часть судей успела их заметить и поставить оценки, но учитывая, как много пар танцует одновременно, как большинство из них хороши, и как отчаянно все борются за место в следующем туре, вероятность получить достаточное количество отметок для попадания в следующий раунд была крайне мала.

Так и получилось – дальше они не прошли. Позже, изучая оценки, они с досадой констатировали, что именно тот факт, что они почти ничего не получили за ту злополучную самбу, не дал им реализовать свои планы на этот, поначалу столь многообещающий, турнир.

На следующий день по дороге в Москву ребята почти не разговаривали. Алина во всём винила его, Андрей же, хоть и знал, что его вины в случившемся не было, оправдываться не хотел. Он уткнулся в книгу, пытаясь заглушить разочарование и гнетущее чувство собственного бессилия. Всё произошедшее было так несправедливо! Они находились в прекрасной форме, были великолепно настроены – всё должно было быть иначе! Результат не оказался бы таким обидным, если бы они действительно плохо себя показали, но это!..

По возвращении домой они продолжили заниматься в обычном режиме. Настоящий спортсмен переживает свои неудачи, извлекает из них урок и двигается дальше. Лето шло, за ним предстоял новый сезон – и если уж ты остаёшься на избранном пути, нужно продолжать движение. Жизнь, как известно – штука полосатая, и за периодом тёмным, если уж он наступил, обязательно начнётся светлый.

И всё же что-то стало не так как раньше. Несмотря на то, что это был далеко не единственный неудачный или обидно проигранный турнир, что-то изменилось. И дело было даже не в том, что в их отношениях с Алиной появилась определённая трещинка. Постороннему глазу вообще не удалось бы заметить ничего необычного. Они всё так же разговаривали во время тренировок, порой подтрунивали друг над другом, чему-то смеялись. Но на каком-то очень тонком уровне Андрей чувствовал: какая-то часть доверия и теплоты ушла безвозвратно.

Впрочем, даже это было не столь важно. Хуже было другое. Продолжая тренироваться, получать и обрабатывать информацию, вкладывая новые навыки, как кирпичики, в своё тело и в свой танец, он ощущал, что всё это происходит как будто наполовину. Это напоминало Андрею попытки впихнуть вещи в и так уже доверху набитый чемодан: не влезает. Складывалось впечатление, что он зачастую не в состоянии до конца осмыслить и воспроизвести то, что от него требуется.

«Неужели я упёрся в свой “потолок”?» – думал Андрей. Эти мысли вызывали у него тоску, и он гнал их прочь. Периоды, когда дело движется медленнее или даётся сложнее, случаются у всех – глупо думать, что даже если ты трудишься, не покладая рук, всё будет постоянно идти как по маслу.

И вот начался сентябрь – а с ним и новые турниры. Тут-то и стало окончательно понятно, что проблема и в самом деле существует. Это было именно то, о чём говорил Денис, описывая свою нелюбовь к публичным выступлениям: как бы хорош он ни был в зале, как бы качественно ни успел отработать тот или иной навык, на конкурсном паркете всё словно куда-то улетучивалось. Конечно, он не стал хуже, чем был, и разумеется, что-то из наработанного на тренировках получалось и на соревнованиях. Но это была такая малость по сравнению с тем, что, он знал, он мог бы, и такой крохотный шажок вперёд по сравнению с тем, чего следовало бы ожидать, что всё это просто повергало его в отчаяние.

– Да что с тобой такое? – недоумевал Вадим, придя посмотреть на подопечных на одном из соревнований. – Ты же вчера всё это прекрасно делал!

Андрей лишь хмуро молчал – а что тут было отвечать? Алина в последнее время тоже всё больше молчала. Андрею казалось, что она не хочет усугублять ситуацию, и был ей за это благодарен. Когда же в начале зимы та объявила, что нашла другого партнёра, он лишь постарался не подать виду, как сильно его это задело. Что ж – её саму, как и её амбиции, тоже можно понять.

– Удачи в новой паре. – Он действительно ей этого желал, но улыбка получилась какой-то пасмурной.

Она кивнула:

– И тебе!

На том и разошлись.

13.

От этих воспоминаний его отвлёк телефонный звонок. Дисплей показывал, что это была Марина:

– Слушай, тут коллега два билета в «Большой театр» на сегодня предлагает! – в голосе девушки слышалось радостное возбуждение. – У неё там какой-то форс-мажор, за полцены отдаёт. Мы же пойдём, да?

Вечером он, как обычно, собирался в танцзал. К тому же у них с Ниной уже была запланирована не просто самостоятельная работа, а урок с Вадимом. Впрочем, у Андрея всё равно никогда не возникало желания пропускать тренировку – для этого понадобилась бы была причина посерьёзнее «Травиаты» за полцены. И когда уже его девушка поймёт, что он в первую очередь – спортсмен?

– Зайка, – несмотря на нежное обращение, интонация у него была прямо-таки начальственная. – У меня сегодня – тренировка, и я не могу её вот так с бухты-барахты отменить. Ты же знаешь.

– Знаю! У тебя всегда тренировка, но это же особый случай! «Большой театр» – ты только подумай! Я с самого детства там не была!

– Значит, давай запланируем и сходим потом. – Он старался смягчить свой отказ. – Сможешь нарядиться – я-то, например, сейчас вообще в джинсах.

Но Марина явно уже настроилась на внезапно распахнувший перед ней свои двери «Большой» и уступать не собиралась:

– Зачем нам какое-то «потом», если можно сейчас! И неважно, что не при параде – теперь многие так ходят. Короче, я ей говорю, что мы идём.

То, что она в очередной раз уговаривает его пропустить занятия ради развлечения, его особенно не сердило. Он знал, что всё равно сделает по-своему, а её демонстративное недовольство исчезнет через день-другой, если делать вид, что ничего не замечаешь. Но попытка решить за него, просто поставить перед фактом задевала в его душе уже другие струны.

– Пожалуйста, послушай меня внимательно. – Он по-прежнему был спокоен, но в голосе зазвучал металл. – Если я говорю «нет», это значит «нет». Давить на меня не надо, если не хочешь поссориться.

Повисла секундная пауза – Марина не привыкла слышать от него подобный тон.

– Ты всегда думаешь только о себе! – выпалила она и повесила трубку.

«А ты, видимо, думаешь только обо мне», – Андрей усмехнулся, тоже нажал на отбой. Все люди, что ли, такие эгоисты? Хотя, эгоизм ли это? Разве идти на поводу у других в ущерб своим истинным нуждам, а потом от этого ещё и страдать – это правильно?

– Чего это ты так… строго? – От Дениса не ускользнул тон разговора коллеги. Задавая вопрос, он понимающе улыбался: мол, у всех мужчин возникают похожие проблемы в отношениях со своими дамами.

– Строго? Ну и пусть. Не будешь строгим – оглянуться не успеешь, как тебе сядут на шею.

– Да уж, – Денис согласно кивнул. – А у тебя всегда получается?

Андрей неопределённо пожал плечами. Он никогда об этом не задумывался – просто поступал так, как считал правильным. Собственно, так было с самого детства. У него всегда было и своё мнение, и представления о том, чего он хочет. Но при этом сам он не стремился заставить окружающих разделять его точку зрения или, тем более, подчинить своим желаниям. Бессознательно он словно оставлял им свободу выбора: идти по его дороге или остаться на своей.

– Я вот думаю, – продолжал Денис, не отрываясь от компьютерного экрана, – тут такое дело тонкое… отношения… Будешь на своём настаивать – обиды всякие, будешь как она хочет делать – сама же тебя подкаблучником считать начнёт. Где золотая середина-то?

– «Разумный компромисс»! – И Андрей с нарочито комичным видом поднял вверх указательный палец. Оба рассмеялись.

– Да уж, знать бы ещё, как он выглядит, – Денис коротко вздохнул.

«Неужели я эгоист?» – снова подумал Андрей. Но разве иметь собственные приоритеты – это неправильно? Он не делает ничего плохого. А конкретно с Мариной ему до недавних пор всегда удавалось договариваться так, чтобы никто не оставался в обиде. До недавних пор…

Почти машинально он набрал в Интернет-поиске «эгоизм». Первая же строка в результатах гласила, что это «поведение, целиком определяемое мыслью о собственной пользе, выгоде, в том числе, когда индивид ставит свои интересы выше интересов других». А кто не ставит? В разумных пределах, конечно. Ведь все мы как-то сосуществуем. Андрей стал читать дальше. Этимология, история, концепции… И тут, пробегая глазами текст, он наткнулся на фразу, после которой продолжение чтения стало просто ненужным: «Французские мыслители восемнадцатого века сформулировали теорию “разумного эгоизма”, полагая, что основой морали являются правильно понятые собственные интересы».

И словно кусочки мозаики, которую он безуспешно пытался собрать, вдруг сами встали на свои места. Ну конечно! Он ведь всегда это знал, просто не задумывался. «Правильно понятые собственные интересы».

Сколько он себя помнил, сколько смотрел вокруг, если бы он дал себе труд сформулировать это своё наблюдение, оно бы сводилось к следующему. Те люди, у которых есть чётко очерченные собственные дела и упомянутые интересы, которыми они по-настоящему заняты, ими и занимаются. Те, у кого таких дел и интересов нет, так или иначе занимаются делами других. Кто-то просто судачит и наблюдает, кого-то затягивает в орбиту одного из таких занятых, и они оказываются вовлечены в их дела уже физически. Но принцип прост: если ты не занимаешься своими делами, ты занимаешься делами кого-то из окружающих.

Андрея со школьных лет поражало, как глубоко некоторые люди умудрялись погружаться в жизни героев бесконечных киноисторий, которые они смотрели по телевизору. Однажды, ещё будучи первокурсником, он оказался невольным слушателем беседы двух женщин в троллейбусе. Одна из них завела весьма эмоциональный разговор, и поначалу молодому человеку показалось, что речь идёт о её близкой знакомой или родственнице. Когда через пару фраз стало понятно, что дама так серьёзно переживала всего лишь за судьбу одной из героинь, судя по упомянутым именам – то ли бразильского, то ли мексиканского сериала, его это позабавило.

Но чуть позже Андрей задумался: почему эта женщина словно проживала чью-то, к тому же вымышленную, жизнь вместо своей собственной? Неужели последняя была ей настолько менее интересна и близка, в конце концов? Ему пришли на ум схожие случаи, когда он замечал за взрослыми, как те подолгу увлечённо обсуждали какие-нибудь дела или занятия общих знакомых. Ещё в детстве у него в такие моменты подсознательно складывалось впечатление, что таким образом люди будто и сами как-то участвуют во всех этих событиях.

К счастью, его мозг и время, как правило, были заняты этими пресловутыми «правильно понятыми собственными интересами». Учёба, которая ему нравилась с первых школьных уроков, а некоторые предметы так и вообще были ничуть не менее интересны развлечений. Книги, спорт, друзья, какие-то походы в кино или на концерты, музыка, любовные отношения. Ему не нужно было заимствовать события из чьих-то жизней, чтобы наполнить ими свою собственную.

Когда же танцевальный спорт сформировался в стержень, определяющий направление его повседневности, этот приоритет стал настолько сильным, что постепенно опосредованно начал влиять и на близкое окружение. И опять всё по тому же закону: делами других занимаются те, у кого нет своих собственных.

Он никогда ни на кого не давил, в том числе на Марину. Не просил поступиться своими предпочтениями или комфортом ради него. Он просто занимался тем, что было для него по-настоящему важно, остальное являлось второстепенным. У Марины же такого дела не было. Спорадические вспышки интересов вроде желания куда-то сходить «развеяться», как она выражалась, не могли повлиять не только на железобетонные приоритеты её молодого человека, но они даже не были достаточно сильны для того, чтобы она захотела заняться этим без него.

Когда за пару месяцев до этого разговора она предложила Андрею посетить какую-то привлёкшую её внимание выставку, а он было отказался, девушка принялась уговаривать:

– Ну пойдём, я сто лет никуда не ходила!

– Так я же не против, – спокойно ответил он, – сходи с кем-нибудь из подруг, раз тебе это так интересно.

– С подругами ходят только те, у кого нет парня, – состроила она пренебрежительную гримаску. – Зачем мне идти с подругой, если я встречаюсь с тобой.

И тогда он понял, что ей хотелось не сколько посетить ту выставку, сколько просто куда-то выйти с ним. Потому что если бы ему была интересна выставка или спектакль, он бы совершенно точно отправился туда независимо от наличия желающих составить ему компанию.

Когда человеку что-то по-настоящему ценно, это всегда видно. Мы не опаздываем туда, где нам важно быть вовремя. Не забываем дат, которые для нас значимы. Не пропускаем занятий, которые нам для чего-то необходимы. И не забрасываем те дела, которые являются приоритетом. Всё остальное – как сложатся обстоятельства или… приоритеты других, если у нас нет собственных.

«Пожалуйста, не обижайся. Я действительно не могу. Если ты в самом деле хочешь в “Большой”, иди сегодня с подругой. Если просто куда-то со мной – выберем вместе время и сходим», – набрал он примирительное сообщение. И если окажется, что внезапно попавшая на повестку дня «Травиата» для его девушки не так уж важна, то никто и не пострадает.

14.

Вечером того же дня он шёл из танцзала вместе с Ниной к метро. Во всём теле Андрей ощущал привычную усталость, но теплый вечер позволял не спешить и спокойно отдаться на несколько минут приятной прогулке. К тому же Андрей давно заметил, что как бы он ни вымотался на работе, какие бы неприятные эмоции ему ни пришлось пережить в течение дня, тренировка смывала это всё, как летний дождь смывает пыль с тротуаров.

Говорили как обычно о чём-то, связанном с их занятиями, обсуждали то, что не получается или наоборот стало лучше. Сегодня они с Вадимом разбирали важные технические моменты, которые им обоим ещё предстояло отработать самостоятельно. За всем этим Андрей совсем забыл о своей размолвке с Мариной. Та так и не написала, пойдёт ли она в театр с кем-то из подруг или коллег, а сам он не спрашивал. Только сейчас, по дороге домой, он мельком подумал, дома ли она и нужно ли ему торопиться.

– Скажи, – обратился он к Нине, внезапно меняя тему их разговора, – а тебе когда-нибудь приходилось объяснять другим, почему твои занятия танцами так важны для тебя?

Поворот был неожиданным, и в обращённом на него взгляде девушки он прочёл вопросительное удивление. Потом, после секундной паузы, Нина понимающе улыбнулась и коротко вздохнула:

– Ещё бы! Мне кажется, только в семьях, где все танцоры, не возникает подобных разговоров. А почему ты спрашиваешь?

– Да так… В очередной раз пришлось сегодня объяснять, что это не развлечение… и всё такое.

– Да уж, – Нина согласно кивнула. Андрей заметил, что она не спросила, кому он должен был это объяснять, – очевидно, ей и так всё было ясно. Она больше ничего не добавила, и он продолжал: – Такое впечатление, что если твоя жизнь не вписывается в определённый шаблон – это ненормально.

Он даже почувствовал некоторое раздражение от одной мысли, что его повседневность должна непременно свестись к какой-то негласно принятой универсальной формуле.

– Конечно, ненормально! – засмеялась Нина. – Много ты знаешь взрослых людей – ну, вне танцевального круга – которые бы чем-то занимались, кроме работы и бытовых дел? Ну вот! А то, что в меньшинстве, всегда воспринимается как отклонение от нормы. Значит, наш образ жизни – это ненормально.

Она улыбалась, и в глазах мелькали озорные искорки, но при этом было ясно, что девушка говорит совершенно серьёзно. Впрочем, ведь она всего лишь констатировала факты – и про окружающее большинство, и про устоявшиеся понятия нормы и ненормальности.

– Обидно! – Андрей состроил озадаченную гримасу. – Человек не делает ничего плохого, а его записали в число каких-то психов.

– Потому что считается, что это… что это всё не нужно, что есть дела поважнее… не знаю, как сформулировать… Что не это в жизни главное…

– Да что может быть важнее, чем заниматься тем, что делает тебя счастливым?

Андрей даже не сразу сообразил как, произнеся первое, что ему пришло на ум, он сформулировал одну из основных философских сентенций. «Просто… просто смотря, что кого делает счастливым, вот и всё», – мысленно добавил он.

– Кто мы такие, чтобы претендовать на истину, – сказала с иронией Нина. – Вот если бы под этой фразой подставить фамилию какого-нибудь знаменитого человека – тогда да, тогда все наперебой бросились бы её повторять. Правда, ты знаешь, я вот заметила, что люди вроде бы и любят какие-то премудрости великих цитировать, но как-то не задумываясь особо над смыслом, что ли… и не следуя им.

– А между прочим, об этом не так давно кое-кто из великих уже сказал! Я тут буквально на днях наткнулся.

– Про то, чтобы быть счастливым? И кто же?

– Джон Леннон. Он рассказывал, что его мать всегда ему говорила, что в жизни главное – быть счастливым. Когда в школе им задали сочинение на тему «Кем ты хочешь быть», он написал: «Я хочу быть счастливым». «Ты не понимаешь задания», – сказала ему учительница. «Вы не понимаете жизнь!» – ответил он ей[8]8
  Из книги Джона Леннона «Вот моя история, смиренная и правдивая»: «Когда мне было 5 лет, мама сказала мне, что самое важное в жизни – быть счастливым. Когда я пошел в школу, меня спросили, кем я хочу стать, когда вырасту. Я написал: “Счастливым”. Мне сказали: “Ты не понимаешь задание!”. Я ответил: “Вы не понимаете жизнь!”».


[Закрыть].

– Здорово! – Нина чуть запрокинула лицо, улыбаясь. – Жаль, что не всех этому учили, – добавила девушка с лёгким вздохом. – Да что там! Я ведь и сама когда-то думала, что танцы – это так, пока школа-университет. И что потом должны уже быть дела посерьёзнее…

– Какие же? – Андрей почувствовал, что сейчас Нина подошла к той границе, за которой начинается откровенность другого, более глубокого уровня. Задав этот короткий вопрос, он тут же замолчал, чтобы не спугнуть эту вдруг приоткрывшуюся новую часть его партнёрши.

– Ну как «какие» – как у всех. Ходить на работу. Завести детей и воспитывать их. Ну наверное, всё как ты и сказал про шаблон. Я думала, что это и есть универсальная формула счастья.

От этих слов у Андрея даже дух захватило. «Что-то не очень похоже, чтобы эта формула была такой уж универсальной!» – захотелось ему воскликнуть.

Он подумал о своих коллегах по работе – бывших и настоящих. Многих ли он смог бы назвать, кто был по-настоящему счастлив именно от того, что ходит каждый день на работу? Кому-то то, чем он занимался, было по душе, другие не скрывали, что рассматривают свою профессиональную деятельность исключительно в качестве источника средств к существованию, но так или иначе, собственно факт необходимости ежедневного присутствия в офисе мало кого делал счастливым.

Что же касается семейной жизни, здесь он уже несколько лет как зашёл в своих размышлениях в тупик. Ему даже не нужно было обращать внимание на бесчисленные анекдоты и шутки про жену и тещу или изучать статистику разводов – достаточно было присмотреться к окружающим, чтобы без труда заметить, что вожделенный штамп в паспорте не только не является панацеей от всех проблем, но зачастую лишь создаёт новые.

– Всех же так воспитывают, – продолжала тем временем Нина. – Общество на этом строится. Я не говорю, что это плохо, – поспешно, будто не желая показаться снобом, добавила она. – Просто, наверное, мы так прочно и так рано настраиваемся на этот… – она на секунду запнулась, подбирая слово. – Этот сценарий, что даже не задумываемся, есть ли другие.

Конец фразы она произнесла медленнее, как человек, который впервые пришёл к какой-то мысли или сделал для себя открытие.

– А когда ты поняла, что эта формула – вовсе и не формула для всех? – Андрею невыносимо хотелось услышать больше. Нина практически никогда не говорила о себе вне контекста их общего дела. Несмотря на то, что виделись они почти ежедневно, он совершенно ничего не знал ни о её личной жизни, ни о том, чем она занимается вне танцевального зала. И по правде говоря, эта своего рода скрытность интриговала его всё больше.

Они уже подошли к входу в метро. Дальше их пути расходились соответственно разного цвета веткам московской подземки.

– Долгая история. – Продолжать разговор уже действительно не было возможности. К тому же, Нина явно торопилась – и он не стал предлагать ей посидеть в одном из ближайших кафе. – Впрочем, ничего уникального! – Нина снова улыбнулась, и он в который раз подумал, какие ровные у неё зубы.

– Что ж, до завтра, моя прекрасная партнёрша, – эти слова сами слетели с его губ.

– До завтра, – легко улыбнулась она в ответ.

Они как всегда дружески обнялись на прощание, но спускаясь на эскалаторе, Андрей как будто продолжал ощущать её присутствие. Получилось, что этот их короткий разговор неожиданно заставил его сформулировать мысли, которые до этого времени лишь имели смутные, размытые очертания. К тому же было удивительно обнаружить, что они созвучны с чьими-то ещё. И это было как открытие.

15.

И вот он наступил – день, когда Андрей и Нина впервые должны были выйти на совместный турнир. Можно сказать, что этот день начался для них ещё до восхода солнца – ведь на крупных соревнованиях первый тур начинается с утра, а это значит, что участникам нужно вставать очень рано.