Текст книги "Мечты и звёзды. Wishing on Stars"

Мне нужен его Bentley. Макса купить не могу и не хочу останавливать

18 апреля 2008

Они приехали на виллу ранним утром, уставшие, но довольные. Десять с половиной часов откровенности многое прояснили. За рулём Милана собралась с мыслями. Макс утвердился в правильности выбранного пути. Прежняя близость восстановилась. Доверие на уровне, отношения – тоже. Только всё так скоро закончится, что лучше об этом не думать.

Перемены нужны нам для развития, но они не обязательно делают жизнь лучше. Не надо ждать, надо наслаждаться. Есть сейчас, и мы живём сегодня. Вот на этом и надо сосредоточить чувства. Ну а мысли могут планировать будущее. Лично я вижу одну большую проблему, которую Макс не желает обдумывать.

Мечта сама по себе прекрасная и воздушная материя, которую очень сложно заземлять и вгонять в какие-то рамки. А у его мечты рамки весьма жёсткие – cash. Он мне никогда в этом не признается, но я чувствую, что он не знает, что делать. Жесты выдают. И взгляд. И напряжённое молчание в ответ на мой прямой вопрос. И наигранная лёгкость в наивной отговорке: «Там что-нибудь придумаю». Думать надо сейчас, раз уж так всё серьёзно решил для себя.

Макс пошёл в душ. Милана взяла свой Vertu. Долгие гудки.

– Привет, принцесса!

– Дедуль, привет. Не отвлекаю?

– Говори, – голос деда звучал бодро.

– Дедуля, я знаю, что хочу на день рождения, – радостно сообщила Милана. – Ты же ещё не купил мне подарок, да?

– Конечно, нет, я же не знаю пока, что ты хочешь, – в его голосе слышалась улыбка.

– Я хочу Bentley, – Милана соскользнула с шёлковых простыней и подошла к высоким окнам виллы.

Рассветное небо играло всеми оттенками волшебного алого цвета – цвета сказочных парусов, растущих ожиданий, восходящих надежд. Закат моей розовой мечты.

– Тебе же ещё нет восемнадцати! – удивился дед.

Как же хочется, чтобы он сейчас сидел напротив. Тяжело так говорить о чувствах, пытаться передать живые и искренние эмоции по механическим каналам коммуникаций. Что-то теряется по пути, что-то очень важное. Как же я сейчас, наверное, глупо и меркантильно звучу.

– Знаю. Это на вырост подарок, – попробовала пошутить она.

– Принцесса, что у тебя случилось?

– Я очень хочу исполнить две мечты, дедуль, – сказала Милана и поморщилась: длинные ногти больно врезались в ладонь, возвращая чувства к реальности.

Не заметила, как сжала правую руку в кулак. Bastante, Милана, сердце должно быть под контролем. Да, я сейчас исполняю две мечты. Главное, убедить себя в том, что моя мечта тоже так прекрасно видоизменилась.

– Может, расскажешь подробней?

Как повезло, что он не занят, а готов послушать и вникнуть. Я расскажу – так честней, и мне надо поговорить об этом с кем-то мудрым и родным. Пожалуйста, пойми правильно.

– Макс хочет учиться на автогонщика в Италии. Я верю в него и знаю точно, что он станет великим, вот только родители вряд ли поддержат его мечту. А мне нравится его Bentley, очень. Это машина моей мечты.

Я люблю Макса. Макса не будет рядом. Рядом будет его Bentley. Абсолютное замещение, диагноз мне пора ставить. Но я и так уже немного cuckoo – I’m in love.

– Так. А почему ты не хочешь купить себе новую машину через год?

Такой логичный вопрос. Но мне нужен только Bentley Макса. Самого Макса я купить не могу. Не могу удерживать его рядом с собой. Не могу и не хочу останавливать.

– Я хочу именно его машину, дедуль.

Пауза. Вникай в моё сумасшествие, но не задавай вопросов, прошу. Твоё вечное «зачем и почему» здесь не работает. Точнее, я отвечу. Вот только говорить будет разум. Чувства не могут объясняться понятным образом. Зачем? Почему? Да потому что люблю.

– А ты что, не хочешь бросить учёбу и поехать с ним в Италию? – наконец спросил дед.

Ахах, думает, я совсем уже crazy. Нет, не хочу. И это – правда. Я ему сейчас там не нужна. Он и его болид. Он и мечта. Он и трасса. Он и скорость. Я там лишняя, не люблю надоедать любимым.

– Нет, дедуль. У меня другие планы на свою жизнь. Я сейчас, кстати, разрабатываю свою коллекцию одежды.

– Правда? Ты уже дизайнером стала, что ли?

– Пока только пробую. В мире моды так всё взаимосвязано. И пишу, и фотографируюсь и создаю. Универсал, короче, – рассмеялась Милана. – Эскизы сейчас делаю. И испанский учу.

– Молодец. Похвастаешься результатами?

– Конечно! И фотосессию из «Glamour» тебе скину, прямо сейчас, – Милана вернулась на кровать и придвинула к себе MacBook, стоявший на тумбочке.

– Как погода у вас? – спросил дед.

Говорит о погоде, а думает о просьбе. Так было всегда.

– Солнце, плюс двадцать пять, – улыбнулась Милана, включив MacBook. – Как у вас?

– Так, ладно, принцесса, покупай свою карету, – дед неожиданно рассмеялся.

Милана чуть не уронила телефон.

– Правда? – спросила она, с трудом удержав Мак свободной рукой.

Ушам своим не верю. Решение обычно принимается гораздо дольше.

– Да. Трезвомыслие твоё надо поощрять.

Дед снова рассмеялся. Его настроение было заразительно радостным.

– Почему ты смеёшься? – улыбнулась Милана.

– Принц у тебя интересный. Пилот, блин. Тебе семнадцать, да?

И речь не о возрасте. Традиция у нас такая деньрожденческая, как свечи на торте.

– Даже много, дедуль!

– Я переведу, ты там сама решай. Взрослая уже.

Расслабься и получай удовольствие. Your dream came true, enjoy

18—21 апреля 2008

Изучение иностранных языков не только обогащает, развивает креативность, но и формирует новое отношение к привычным вещам. Милана обожала абрикосы и, чтобы запомнить их испанское название «albaricoque», использовала мнемонику «альбатрос, рис, кокс». Желая поразить Макса своими познаниями, она всё перепутала и рассмешила его. После этого казуса Милана полюбила клубнику. La fresa – куда проще, почти как во французском. Приехала в Испанию и буду говорить только по-испански, вот! Шутка, конечно. Хватит уже кокса с рисом.

Милана полностью доверилась Максу. Испания была его территорией. Блестящее знание языка и всех местных особенностей, экскурсии по лучшим местам, забавные истории, море впечатлений. Макс – мой гид по граням жизни. Здесь, в Париже и вообще.

Выспавшись в Барселоне, они тут же отправились на остров соблазняющего кайфа – выполнять свой план-максимум: зажигать и загорать. До официального открытия клубного сезона был ещё месяц, однако оживлённая Ибица радовала их разнообразием досуга и неизменно отличной погодой. Они побывали в двух «Раях» – «Эдене» и «Эс-Парадис», забылись в «Амнезии», после захода солнца наслаждались атмосферой Café del Mar.

Они взяли в аренду виллу, но почти не бывали там: спали два или три часа в сутки, совершенно не уставали – просто ловили момент, жили вне времени, дел и каких-то рамок.

Море, кафе, бары, клубы. «Весной шампанское пенится сильнее», – прав Ремарк. Убеждаемся в этом каждый день. И чувства ещё ярче. А, может, дело в Испании. Здесь страсти пышнее, жизнь сочнее и ночи вкуснее.

Милана поймала нужную волну. Простор её дизайнерской фантазии был ограничен владельцами марки, определившими тип вещей, стиль, цвет, тематику коллекции, материалы и ценовой сегмент. Милана боялась, что в таких рамках вряд ли получится придумать что-то концептуальное или хотя бы просто стильное. Но Ибица раскрепощала и помогала видеть необычное в привычном.

Вдохновение почему-то приходило в самые неожиданные моменты, например, в четыре утра в «Амнезии» она набросала идею сарафана на салфетке, почувствовав себя при этом голливудским сценаристом. В восемь утра, вернувшись на виллу, она поняла, что забыла салфетку в клубе, и то ли от стресса, то ли под впечатлением сделала пять эскизов, пока Макс спал.

– Круто получилось, – оценил он, проснувшись.

Она улыбнулась и зевнула. Спать хотелось неимоверно. Состояние сладостной усталости накатывало, как волны на песчаный берег, – то легко и едва уловимо, то выразительно и сильно.

– Так, со мной не надо спать, – заявил бодрый Макс. – В Париже отоспишься.

И повёл её на море.

Escape от реальности. Платяной шкаф – путь в Нарнию, платформа 9¾ – в Хогвартс, Ибица – в кайф. Неделя самой яркой, лёгкой, свободной и насыщенной жизни с самым любимым человеком на самом зажигательном острове.

Carpe diem. Расслабься и получай удовольствие, Милана. Your dream came true, enjoy!

From Harry Winston. Носи его каждый день. Как часы

22 апреля 2008

Они купались в роскоши. В роскошной свободе, то есть. На острове ярких развлечений и слабых ограничений можно было пробовать свободу на вкус, вдыхать её вместе с солёным морским воздухом, ощущать её прикосновения в лучах вечернего солнца, двигаться в её ритме и растворяться в ней.

Милана смеялась, зевала, танцевала, рисовала, пела, загорала, наслаждалась жизнью и постоянно говорила по-испански, выдавая несуществующие слова с милой улыбкой и очаровательным акцентом. Макс понимал, ему было po kayfu. Единственное выражение, которое он выучил по-русски, потому что Милана по нескольку раз на день заявляла, что ей po kayfu. Перевод не требовался. Макс вообще понимал её на каком-то особом уровне.

Не понимал только в те моменты, когда она подолгу сидела на берегу, смотрела на море и улыбалась. Обычно в наушниках – слушала классику и думала о чём-то своём, миланском. Такое поведение заметно контрастировало с её ночными отрывами, дневными озарениями и общим ритмом Ибицы. Милана намеренно делала такие странные остановки. Восстановительные раздумья или молчаливый диалог с мечтой. Пограничная зона – берег.

Не манит её больше стихия, не прельщает борьба, ей нравится управлять своей жизнью. А, может, она просто боится? Надо проверить…

***

– Макс! – Милана взвизгнула и обняла его. – Так по кайфу!

Они вышли в море на яхте. Правда, управлял ей капитан. Милана была в восторге. Макс – тоже. Приятно так проветрить мозги. Слишком много fun чревато передозом и пресыщением. Устроил нам разгрузочный день на яхте, сегодня мы зависаем неподалеку от острова безмерного наслаждения. Хочется сосредоточиться.

– Она наша до утра, – улыбнулся Макс. – Отойдём от берега и будем смотреть на звёзды.

Милана глянула на часы и рассмеялась.

– Что? – поинтересовался он.

– Рука смешно загорела.

Она сняла Rolex и показала ему своё запястье, заметно более светлое.

– Зачем они тебе здесь? Отпусти время, – улыбнулся он.

– Impossible, – она снова рассмеялась и надела часы.

– Why?

– Женщина, которая не носит часов, не знает цену времени, – пояснила Милана с важным видом.

– Бред, – рассмеялся он.

– Может быть, – она улыбнулась и поцеловала его. – Ценю каждую минуту. Здесь. С тобой.

Этот момент? Она в белом платье и такая красивая. Яхта – это романтично. Ещё не её день рождения, но мне всегда тяжело давались сюрпризы, не умею я так долго ждать, когда уже решил что-то сделать. Хочу сегодня. Carpe diem. Daro un regalo.

***

– Закрой глаза, – попросил он.

Она повиновалась. Забавное ощущение стоять, зажмурившись. Тест на доверие, что ли?

Макс поцеловал её левую руку, Милана улыбнулась, затем замерла – что-то холодное и тонкое скользнуло по безымянному пальцу. Она открыла глаза. Роскошный Harry Winston сверкал в лучах полуденного солнца.

Первое материальное воплощение моей мечты. Вот только зачем? Ни к чему ему сейчас такие траты. Он и так подарил мне счастье, мечту, всё самое ценное: взаимопонимание, эмоции, чувства. Какой же он вредный, всё-таки.

– Макс, – только и сказала она.

– Я хочу, чтобы ты стала максимой себя, – он улыбнулся, держа её за руку.

Вот это пожелание. Права была Мартина. Сбылась Барселона, сбылся Harry Winston. Вот только это не предложение, и мы на Ибице. Это просто так, что ли?

– Спасибо, – прошептала она, разглядывая роскошный бриллиант.

Кольцо было очень в её стиле: чёткое, классическое, геометрически выверенное. Ничего лишнего, так много личного.

– Нравится? – он наблюдал за ней.

– Очень, Макс, спасибо тебе, – она улыбнулась. – Оно такое изысканное. Такое…

– Твоё, Принцесса, – подсказал он. – From Harry Winston.

Она рассмеялась.

– Это ты его тогда покупал?

– Нет, тогда я его заметил. Снова увидев тебя, понял, что оно твоё. Ты же любишь кольца?

Она кивнула.

– Носи его каждый день, – улыбнулся Макс. – Как часы!

– Как engagement ring? – рассмеялась Милана.

– Как еngagement ring, – он поцеловал её.

Свою мечту я люблю дольше и по-другому. Мне надо испытать себя

22 апреля 2008

Тогда я просто увидел этот бриллиант и подумал, что в её стиле. Через три дня заехал и купил. А сейчас понимаю, что и в отношениях с ней у нас та же тема. Заметил в клубе и подумал – нравится, в моём стиле. Потом почувствовал, что она моя. Через месяц отношений понял, что реально её люблю. А сейчас знаю, что если бы не эта мечта… Что, если бы?

Нет, не надо таких мыслей. Если бы не было этой манящей мечты, у нас с ней тоже ничего бы не было. Ни взаимопонимания, ни близости. Я люблю Милану. Но свою мечту я люблю дольше и по-другому. Мне надо испытать себя, проверить и убедиться в том, что абсолютное счастье достижимо. Пока не готов к остановкам и конкретике. Может, и зря, но надо попробовать, чтобы узнать. Я лечу на скорости к своему максимуму. Мне нужен этот результат. И Милана тоже нужна. Fuck. Quizá, quizá, quizá…2323
  Может быть, может быть, может быть… (исп.)


[Закрыть]

– Макс, – она внимательно посмотрела на него. – Я не готова замуж.

Он рассмеялся.

– А я не делаю тебе предложение. Если для тебя часы – символ времени, то это – символ наших отношений. Просто хочу, чтобы ты носила это кольцо, думала обо мне. В этом же суть engagement rings, символ связи двух сердец. Или нет?

Она задумалась.

– Да, ты прав. Если отбросить все формальности, даже красиво получается. Только татуировки мы делать не будем!

– Какие?

– Ну, знаешь, всякие там инициалы, сердечки. Я не хочу, – быстро сказала Милана.

– Да я, вообще-то, тоже не хочу, – улыбнулся он, обнимая её за талию. – Я хочу, чтобы ты была моей. Вот и всё.

Немного хочу, по сути. А прошу о невозможном, наверное. Уеду в Италию, буду воплощать свою мечту, а она останется в Париже, такая красивая, яркая, притягательная. Так хочется чего-то. Снова не могу определиться. Есть мечта. Есть Милана.

– Я и так твоя, – она поцеловала его.

Да. Моя. Всё, что мне надо, у меня уже есть. Но чего-то всё равно не хватает. Читал, по-моему, у Адлера, что чувство неполноценности возникает только тогда, когда есть осознанное желание чего-то лучшего. Милана – самая лучшая, вот только я не могу сравнивать её со своей мечтой. Они несопоставимо разные…

Мне нужно осуществить мечту, чтобы понять себя, разобраться, чего хочу от жизни, достичь чего-то реального, прийти к чему-то важному. Как же всё сложно! Настоящие мужчины любят сложные задачи. А это значит – я на верном пути.

Знаю, что люблю, и не окружаю себя ненужным. Bentley хочу

23 апреля 2008

Милана стояла к нему спиной – смотрела на море, облокотившись о бортик яхты. Он подошёл и обнял её.

– О чём думаешь? – спросил Макс по привычке.

Она улыбнулась и посмотрела на него.

– О жизни.

– Жизнь сложная. О чём конкретно?

Dom Perignon придавал её размышлениям философскую глубину и масштабность. Но вряд ли сейчас на неё влияет один бокал шампанского, выпитый за ужином. У нас же разгрузочный день.

– О секторах, – Милана рассмеялась.

Она всегда вот так смеялась, когда говорила о чём-то очень личном или серьёзном. Обезоруживающая тактика, которая каждый раз давала Максу понять: надо слушать особенно внимательно. В её шутках всё – правда, только подать её она порой пытается комично, такая у неё самооборона души.

– Делю жизнь и наполняю её, – она показала ему открытые в iPhone заметки.

Смесь английских и русских слов.

– Что там написано?

– Сектора, – повторила она. – Ерунда. Закат красивый сегодня, правда?

– Неимоверно, – он поцеловал её. – Так что за сектора?

Давно уже не было у нас наполненных разговоров на какие-то отвлечённые темы. В основном, музыка фоном, мысли короткие, смыслы спутанные, слова бессмысленные. Нужна доза миланской мудрости.

– Думала о том, какую машину хочу купить себе, – помедлив, сказала Милана.

Неожиданно. При чём тут сектора какие-то? Ну да ладно, спишем на передоз Ибицы.

– Как тебе Bugatti Veyron?

– Не для меня, – она улыбнулась.

– Почему? По мне – одна из самых роскошных машин.

– Шик, но не для меня, – повторила Милана.

– Почему? – не унимался Макс.

– У меня есть пороговая цена понта. За гранью – это уже бред, – улыбнулась она.

Цена понта? Да, у всего есть цена. Но Bugatti того стоит, определённо.

– И сколько стоит твой понт?

– Не в цене вопрос, – улыбнулась она, окончательно его запутав.

– А в чём?

– В чувстве меры, что ли. Не знаю, как это объяснить. Но у меня в жизни всё делится на сектора. С каждым годом их всё больше. Если клубы, то на Ибице, если шампанское, то Perignon, работа – мода, часы – Rolex, телефона вот два, но их достаточно. Знаю, что люблю, и поэтому не окружаю себя ненужным. Это помогает в гонке.

– В какой ещё гонке? – напрягся Макс.

– Гонке понтов. Знаешь, каждый день выпускают что-то более крутое, чем у нас уже есть. Если вовремя не найти лучшее для себя, легко стать рабом, вынужденным покупать, покупать, покупать.

Да… То самое чувство неполноценности – двигатель наших действий, пульс времени.

– А машина тут при чём? – Макс никак не мог срастить «сектора» услышанного.

– Просто Bentley хочу, – она улыбнулась.

– Как у меня? – рассмеялся он.

– Как у тебя, да. Расскажи мне, почему ты его купил.

Звёзды – это наши мечты. Они так сияют и так манят…

23 апреля 2008

– Можно учиться на автогонщика во Франции, – помедлив, сказала Милана. – Я погуглила. И в Барселоне тоже.

– Знаю, – он улыбнулся. – Но в некоторых случаях лучше быть кем-то, а в некоторых – лучше кем-то не быть, Принцесса.

– Por que2424
  Почему? (исп.)


[Закрыть]? – Милана удивлённо посмотрела на него.

– И здесь, и во Франции моё имя – не пустой звук. В Италии будет проще, меньше стороннего влияния.

Да. Меньше стороннего влияния, лишнего внимания к моему пути, больше свободы. Это моя игра, не хочу, чтобы слышались отголоски старых правил и вновь виднелись контуры оставленных границ. Не хочу быть тем самым Леграном. Хочу быть просто собой. Вне сложившегося имиджа и навязанного контекста. А Милана, видимо, хочет, чтобы я учился во Франции. Такая милая в своих намёках.

Они устроились на диване на палубе яхты, обложившись подушками и укрывшись пледом. Ночь была свежей и прохладной. Звёздное небо казалось таким близким. Милана смотрела вверх, положив голову ему на плечо.

– Знаешь, Макс, мне кажется порой, что звёзды – это наши мечты, – улыбнулась она.

– Глупенькая. Звёзды – это небесные тела. Им нет дела до нас.

Милана рассмеялась.

– Tal vez2525
  Возможно (исп.)


[Закрыть]. Но они так сияют и так манят, совсем как мечты.

Он задумчиво посмотрел вверх. Может, в чём-то мечты похожи на звёзды. Вот только звёзды недостижимые, а мечту можно осуществить. Некоторые мечты, точнее. Мою мечту, короче.

– Как думаешь, они смотрят на нас? – спросил Макс через некоторое время. – Или это только мы на них с земли глазеем.

– Мне кажется, смотрят. И подмигивают, – подумав, ответила Милана.

Типа улыбка фортуны? Интересно. Макс стал пристально разглядывать такой знакомый ковш Большой Медведицы. Звёзды смотрели на него свысока и не спешили подмигивать.

– А кому они подмигивают?

– Тем, кто правильно смотрит, – Милана пристально смотрела вверх. – Или просто, когда у них настроение весёлое.

Так. У Миланы, похоже, настроение весёлое. А у меня уже мысль давно утеряна – заблудилась где-то на Млечном пути.

– Весёлое настроение у звёзд? У неодушевлённых космических объектов? – переспросил Макс, не скрывая иронии.

Милана посмотрела на него, улыбнулась, и с самым серьёзным видом продолжила.

– А кто сказал, что они неодушевлённые?

– Ну, учёные, – ответил он, пытаясь вернуть мыслям рационально адекватный оттенок.

– Учёные, – повторила Милана и задумалась. – Очень субъективный у них угол обзора, прицельно узкий взгляд – я бы не стала им доверять. Телескопы, микроскопы… В глубинах космоса родились атомы, давшие нам глаза, которыми мы смотрим в телескопы на звёзды… Мы видим то, что хотим видеть, а учёные обречены смотреть на мир сквозь линзы устоявшихся теорий, скептицизма, прагматики, критичности и атеизма. Для меня звёзды – одушевлённые. Мы же говорим, что они рождаются и умирают. Bastante.

Он рассмеялся.

– Хочешь сказать, что земля плоская и стоит на трёх китах, а солнце ездит по небу в колеснице?

Она снова посмотрела на пленительно прекрасные созвездия.

– Не-а, я читала книжки, Макс. Я не отрицаю объёмность и многогранность мира. Просто считаю, что многое нельзя объяснить однозначно. И судить категорично ни о чём нельзя. Всё искажается нашей человеческой субъективностью. Два глаза, две руки, два уха… И одна голова, знающая всё обо всём!

Интересная система мировосприятия.

– То есть, хочешь сказать, что нет добра и зла. И плохих людей?

– Всё есть. Как звёзды, всё это существует. Но только каждый из нас видит это по-своему. У всех своё зло. Людей вообще не могу судить. Мы все такие разные…

– Ну а преступники?

– А преступники преступили границы, там уже другая история, – улыбнулась она.

– Мы с тобой тоже преступаем границы, – Макс поцеловал её. – Как думаешь, что нас ждёт? Тебя. Меня. Мечту.

– Новые границы, – ответила Милана.

– Нет, хватит уже границ, – поморщился он.

– Макс, мир состоит из границ. Даже у Ибицы есть границы. Как минимум, территориальные…

– Ну, территориальные границы не в счёт, – он улыбнулся и снова посмотрел на звёздное небо. – Мне не нравятся другие границы. Ограничивающие, понимаешь?

– Да брось, они нужны нам. Границы и рамки вдохновляют на сопротивление, на развитие. Мы отходим от одних берегов и стремимся к другим. Жизненное путешествие такое.

Ей удобно рассуждать – она сама себе ставит границы. Свободная путешественница такая. Если что и тяготит, так это багаж. Но она любит ездить налегке. Не грузится ошибками и опытом, извлекает из жизни только самое ценное и яркое и раскладывает концентрированные экстракты по своим секторам.

И ей всегда есть куда вернуться, если вдруг ошибётся, если устанет идти вперёд – дома её всегда ждут понимающие родные. А мне вернуться будет некуда. С точкой невозврата мечта эта.

– Ты такой милый, – неожиданно сказала Милана, глядя ему в глаза.

Не хочу быть милым. Я дерзкий и решительный.

– Милые – каймановые крокодильчики. А я обалденный, не забывай.

Она рассмеялась, он поцеловал её. Искренние чувства на виду у звёзд – молчаливых, вечных и таких загадочных свидетелей наших жизненных скитаний. Если жизнь – это путешествие от одной границы к другой, то сейчас у нас – пауза.

Прямо сейчас мы можем наслаждаться этим редким ощущением безграничной свободы. Под бездонным ночным небом, легко качаясь на волнах, недалеко от берега, но всё-таки вне рамок и вне времени.