Текст книги "Корги-детектив: Хрустящие печенюшки"

– Я просто спрашиваю, согласны ли вы с этим утверждением?

Я почуяла ловушку, но не могла точно сказать, в чем именно она заключалась. Я кивнула очень медленно, однако мне показалось, что я все делаю неправильно.

– Да. Я согласна. Я так полагаю.

– Вы полагаете? – Сьюзан выпрямилась, и я была почти уверена, что не ошиблась – я услышала громкий звук прихлопнувшей мою ногу ловушки. – Почему вы это сказали? Существует какая-то альтернативная реальность, которую не заметили остальные посетители кофейни?

Вызов в словах Сьюзан почти подтолкнул меня к тому, чтобы повторить то, что я сказала Лео. Почти. Я скопировала ее жесты: выпрямилась, затем расправила складку на юбке. При этом я, конечно, понимала, что не могу внушить столько уважения, как Сьюзан, поправляющая кобуру на поясе, но все же…

– Это вы скажите мне, офицер Грин. Если Юстас Бейкер умер из-за того, что подавился булочкой, зачем тогда вы сюда пришли? Я не угощала его той булочкой.

– Есть свидетель, который уверяет, что ты подслушала ссору покойного с Карлой Бейкер, – спокойно заявила Сьюзан.

Я вздрогнула от этих слов, прежде чем успела подумать, что надо было постараться сдержать свои эмоции. Сьюзан прищурилась.

Кто-то заметил, что я подслушивала? Может, Миртл Бантам?

Но как только эта мысль пришла мне в голову, я тут же исключила причастность Миртл. Она была в туалете. В коридоре больше никого не было.

Оставалось только одно. Должно быть, Юстас сказал Карле, что видел, как я за ними подглядывала.

– Это Карла направила тебя ко мне?

Теперь была очередь Сьюзан вздрогнуть.

Бинго.

Сьюзан на мгновение задумалась. Когда она заговорила, ее голос был абсолютно бесстрастным:

– Тот факт, что члены семьи ссорятся прямо перед смертью, не означает, что ведутся грязные игры. Никому не нужно направлять меня к тебе, Уинифред. Ни для кого не секрет, что ты любишь совать свой нос туда, куда не следует. Ты запросто можешь раздуть из трагической, хоть и случайной смерти убийство и причинить этим еще больше страданий родственникам покойного. Я забежала к тебе лишь для того, чтобы убедиться, что ни одна из этих мерзких мыслей не закралась в твою пушистую рыжую голову.

Пушистую? Я рассердилась, услышав это слово. Мои волосы вообще не были пушистыми.

Но это было не важно. Господи боже, это было не важно.

– Здравствуйте! – Голос, раздавшийся вместе со звуком открывающейся двери, развеял воцарившееся между нами напряжение.

– Минутку, я сейчас подойду, – громко сказала я, а затем тише обратилась к Сьюзан: – У нас с Кэти собеседования – нужно найти замену Сэмми. Кажется, пришел один из кандидатов. Могу еще чем-то помочь?

– Нет. Определенно нет. У меня больше нет вопросов к тебе. Тут не о чем больше говорить. – Сьюзан встала, разгладила брюки и снова поправила пистолет. И опять мне пришлось признать, что у нее этот жест выглядел гораздо увереннее моего. – Пожалуйста, не доставляй себе неудобств, Фред. Я понимаю, что у тебя есть способности к расследованию преступлений, но докажи мне хоть раз, что ты способна не вмешиваться в чужие дела.

Не успела я ответить, как Сьюзан развернулась и направилась, к счастью, к выходу.

Я дала себе еще пару секунд, прежде чем выйти и поприветствовать того, кто пришел на первое собеседование. Я не совсем понимала, что творилось вокруг, но у меня не было ни малейшего сомнения в том, что это Карла попросила Сьюзан поговорить со мной. Или, по крайней мере, намекнула Сьюзан, что она переживает по поводу того, как бы я чего не натворила.

Я уже думала о том, что, возможно, Юстас умер не от того, что поперхнулся. Это звучало абсурдно, настолько абсурдно, что я просто выбросила эту мысль из головы.

Все шансы на возможность заняться расследованием убийства просто улетели через открытую форточку.

Глава 4

– Я не знала, что здесь нужно самим готовить себе стейк. – Я уставилась на длинный гриль, который занимал большую часть небольшого помещения. Никогда не видела ничего подобного. Это было похоже на прилавок в пекарне у Кэти, только поверхность стола была не мраморной. К огромному грилю со всех сторон могли подойти люди и приготовить выбранный кусок мяса. – Честно говоря, я даже не думала, что такие места существуют. А это о чем-то говорит, я ведь выросла в Мидвесте.

Брэнсон улыбнулся своей голливудской улыбкой, взяв металлическими щипцами стейк из лося:

– Когда ты предложила встретиться в «Самом лучшем ломтике», я подумал, что ты уже была здесь. Но официантка предупредила, что если мы не захотим готовить сами, это могут сделать за нас.

– Не в этой жизни. Я хоть и новенькая в городе, но уже знаю: что бы я ни сделала, это повлияет на мою репутацию. Я не хочу, чтобы обо мне говорили как о девушке, которая считает себя слишком хорошей, чтобы самостоятельно готовить себе стейк.

Я уже начала чувствовать жар от гриля и свободной рукой откинула волосы назад, чтобы немного остыть. В тот момент я пожалела, что обычно я только расчесываюсь, и все. Пусть это послужит для меня уроком. Взяв щипцы, я подняла сочный кусок филе бизона и положила его на гриль. Я задумалась. С одной стороны, концепт ресторана был интересным, не похожим на другие заведения. Но с другой – по стоимости стейки не уступали блюдам в пятизвездочных стейк-хаусах. Я могла бы приготовить стейк и дома, но гораздо дешевле.

Брэнсон наконец опустил кусок мяса на гриль, а затем запустил пальцы в свои густые черные волосы. Я почувствовала себя очень скованно, когда он посмотрел на меня сквозь пелену жара своими сияющими зелеными глазами.

Пелена жара в буквальном смысле – от гриля! Не в переносном.

Однако, возможно, такой смысл тоже присутствовал. Я не была уверена ни в чем. Черт побери, я очень нервничала. Симпатичный Брэнсон Векслер выглядел так, как будто снимался в рекламе этого заведения, в то время как я совсем растрепалась и на лбу выступили крупные капли пота.

– Ну, хоть картошку они за нас приготовят. – Брэнсон наклонился, поставил между нами поднос с приправами и начал солить свой стейк. – Однако мне нравится женщина, которая хочет поесть стейка с картошкой. – Его глаза снова сверкнули. – Я уже говорил, что ты сегодня красавица? Тебе очень идет эта сапфировая блузка.

– Да, говорил, когда я приехала. Спасибо.

Я отвернулась и посмотрела на стейк, благодаря Бога за то, что могла куда-то деть свои руки: взяла одну из баночек – думала, что там перец. Сапфировая блузка была вкладом Кэти в сегодняшнее свидание. Она настояла на том, чтобы я отказалась от своей обычной одежды в серо-землистых тонах и надела что-нибудь яркое.

Брэнсон положил свою ладонь поверх моей, и я оторвалась от перчения своего блюда.

– Если ты будешь так делать, то начнешь чихать от каждого кусочка.

И правда, я даже не заметила, что высыпала столько перца, что мой кусок мяса выглядел так, словно был в кляре из перца.

Брэнсон продолжал держать меня за руку.

– Не переживай, если будет слишком остро, я поделюсь своим. – И он погладил тыльную сторону моей ладони большим пальцем. Интересно, что это было – жест заботы или просто неосознанное движение? Затем Брэнсон отвел руку.

Я сглотнула слюну и потянулась за солью.

Нужно было что-то сказать. Хоть что-то.

Мы уже ходили на свидания, но последнее было несколько месяцев назад. И почему-то теперь я нервничала больше, чем даже в первый раз.

– Как съездил?

– Хорошо. Как всегда, продуктивно. – Брэнсон спокойно пожал плечами и, как обычно, когда я начинала говорить о его постоянных коротких поездках, он сменил тему: – Спасибо, Фред, что еще раз согласилась пойти со мной на свидание. Я боялся, что все испортил, когда в январе в птичьем клубе все пошло наперекосяк.

Мой последний порыв раздражения и близко не стоял с осознанием того, насколько он был приятнее меня в общении. Я поставила на место солонку, взяла щипцы и потрясла ими, направив на него:

– Ты знаешь, я думала, что такой умный мужчина, как ты, должен понимать, что лучше лишний раз не напоминать женщине, каким ты можешь быть властным и держащим все под контролем.

– Фред, я просто выполнял свои обязанности.

– Правда? Мне кажется, мы сошлись на том, что ты не можешь запретить мне разговаривать об убийстве и задавать любые вопросы… и все в этом духе.

– Верно. После того дела… – Брэнсон нахмурился. – И с тех пор я придерживаюсь этого правила, так же?

Я положила щипцы на место, даже не воспользовавшись ими, чтобы случайно не размозжить ими голову этому нахалу. А будут ли проблемы, если разбить сержанту полиции голову столовым предметом, если вы на свидании с упомянутым сержантом?

– Ты снова удивляешь меня. Ты думаешь, что этот высокомерный тон должен меня очаровать?

Брэнсон присел на стойку у гриля, скрестив руки на груди, при этом с его лица не сходила самодовольная улыбка.

– Ты нервничаешь. Это не весело, и мне не нравится, когда ты чувствуешь себя некомфортно. Но раз ты чувствуешь раздражение, это означает, что сейчас ты очень уверена в себе.

– Ну, просто… – Смысл его слов наконец дошел до меня, и я не знала, что я хотела больше всего в тот момент: все-таки взять в руки щипцы и ударить его посильнее или рассмеяться. – Ты специально раздражаешь меня, чтобы я почувствовала себя в своей тарелке?

Брэнсон поднял брови:

– А сработало?

Мне даже не пришлось размышлять над ответом.

– Да. Но если ты попытаешься остановить меня, когда я захочу размозжить твое лицо о гриль, обещаю тебе, что больше я не пойду с тобой ни на одно свидание. Никогда.

– Ну вот, видишь? Ты уже говоришь о следующем свидании. – Брэнсон еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. – Когда ты запретила мне заехать за тобой и настояла на том, чтобы мы встретились здесь, я подумал, что мои шансы ничтожно малы.

Я сердито посмотрела на него:

– Твои шансы и правда малы.

Я сумела продержаться с невозмутимым видом три секунды и рассмеялась. Он был очень хорош. Я должна была признать это. Вся моя раздражительность вдруг исчезла, и мне стало хорошо.

Прошлой зимой, когда я переехала в город, меньше всего я думала о том, что буду ходить на свидания, я вообще не думала о мужчинах. Честно говоря, они были в моем списке «никогда больше не делать этого». И вот она я, несмотря на все это, на свидании с сержантом полиции. И, возможно, у меня есть чувства к парковому смотрителю.

Возможно, это меня нужно было стукнуть щипцами по голове.

Брэнсон снова сменил тему разговора, что выглядело в сложившейся ситуации довольно мудро. Он показал рукой на наши стейки:

– Наверное, пора переворачивать. Если ты так же посолишь и другую сторону, возможно, вкус выровняется. – Он игриво улыбнулся, затем закусил нижнюю губу, как бы пытаясь показаться бесхитростным – но это выражение на его лице, очевидно, не внушило мне доверия, – и снова нахмурился. – Я знаю, что ты превосходно готовишь сыр гриль, но про другие твои кулинарные способности не осведомлен. – Он поднял руку. – Не то чтобы я сужу о женщине по ее умениям в быту… Если что, я феминист.

Я сомневалась, что это было правдой. Брэнсон постоянно отпускал подобные замечания как бы между делом. Однако я ни разу не подумала, что он говорит так потому, что я женщина; если бы это действительно было так, я бы ни разу не пошла с ним на свидание. Но все же я сомневалась. Сомневалась, была ли я честна с собой в том, какие я на самом деле испытывала чувства к Брэнсону Векслеру. И что послужило причиной моего согласия пойти с ним на свидание.

Я постаралась не думать об этом. Ужасно, ведь подобные мысли говорят обо мне как о не самом порядочном человеке.

Мы закончили с приготовлением наших стейков в относительно спокойной атмосфере, несмотря на то что становилось все жарче и жарче – возможно, не только из-за гриля, но еще из-за того, как Брэнсон на меня смотрел.

Как по волшебству, как только мы уселись со стейками за столиком, официантка принесла нам запеченую картошку с разными соусами, кукурузную запеканку и жареную брюссельскую капусту с хрустящим беконом.

Сочетание этих ароматов было божественным. Я облизала губы, стараясь не пустить слюни, иначе это бы окончательно испортило наше свидание.

Брэнсон отрезал кусочек от своего стейка, откусил и так громко застонал от удовольствия, что это явно можно было расценить как флирт.

– Это потрясающе. А я неплохо управляюсь с грилем, хочу отметить. – Он подмигнул. – Хочу признаться. Я уже был здесь раза два. В «Самом лучшем ломтике» лучшие шоколадные кексы во всей округе. Такие же вкусные только у Кэти. Сто процентов.

Я бы согласилась на еще одно свидание с Брэнсоном, потому что… ну… я хотела пойти на свидание с Брэнсоном, что было очень неожиданно для меня самой. Но я также хотела сменить тему разговора. И этот момент показался мне самым подходящим. Я уже поднесла кусочек стейка ко рту, но положила его обратно на тарелку и наклонилась ближе к Брэнсону:

– Кстати о десертах… последнее время я часто думаю о булочках.

Брэнсон подозрительно прищурился:

– Ты серьезно, Фред? Ты поэтому согласилась снова пойти со мной на свидание?

– Нет. Совсем нет. – Брэнсон выглядел расстроенным. Искренне. Не раздумывая, я положила свою ладонь на его. – Извини.

Брэнсон несколько секунд внимательно смотрел на меня, мне показалось, что я сумела убедить его. Снова улыбнулся и откусил еще кусочек от стейка.

Я отпустила его руку и последовала его примеру. Я чуть не подавилась. И соль, и перец, и еще какая-то трава, в которой я искупала своего бедного бизона, залезли мне в глотку, отчего я чуть было не испытала приступ удушья. Я быстро запила все это глотком воды, затем постучала себя по груди и откашлялась.

Брэнсон уставился на меня, и хоть он и не смеялся, удивление в голосе ему скрыть не удалось:

– Ты в порядке?

Я кивнула, выдохнула и заговорила:

– Да. Но мне кажется, что я не прошла аттестацию на мастера по грилю. Однако, если в твоем стейке не хватает приправ, можешь взять мой. Кажется, я вбухала в него все специи мира.

– Попросим приготовить тебе другой кусок.

– Категорически нет. Это моя ошибка. И тот бедный маленький бизончик не мог умереть напрасно. Я просто соскребу приправу и полью стейк соусом. – Я натянуто улыбнулась. – Хорошо, что здесь есть кексы.

– Я поделюсь с тобой. – Брэнсон разрезал свой стейк пополам и положил половину мне в тарелку. – А потом мы закажем себе по большому шоколадному кексу, чтобы восстановить справедливость. Не переживай, мне приятно поделиться с тобой.

После таких слов Брэнсон стал для меня еще более привлекательным.

– Спасибо за стейк. – Я отрезала кусочек, занервничала и снова посмотрела на Брэнсона. – Но… говоря о кексах и десертах…

Он издал какой-то звук, похожий на усталый смех, и поднял руки:

– О господи боже мой. Ты неисправима, да?

Я пожала плечами:

– Да, кажется, это так.

Брэнсон положил вилку, сложил руки на столе и посмотрел на меня в упор:

– Хорошо, что насчет такого предложения? Мы сразу переговорим обо всем, что тебя волнует, а потом перейдем к настоящему свиданию, а не к допросу. Как тебе такое?

– Чудесно, правда. – Я скопировала жест собеседника, положив руки на стол, и с удовольствием устроилась в кресле. Наконец-то я смогу что-то выяснить. Я прокручивала в голове разговор со Сьюзан последние два дня. Не говоря уже о том, что я чуть не свела Кэти с ума, потому что разговаривала с ней только о произошедшем в кофейне. – Полагаю, офицер Грин упоминала, что мы с ней разговаривали?

– Да. – Брэнсон кивнул. – Она была под впечатлением от твоего предположения, что мистер Бейкер мог умереть из-за каких-то грязных игр.

Я несколько секунд изучающе рассматривала собеседника, пытаясь понять его реакцию.

– Мне кажется, что такая возможность не исключена.

– Хорошо, тогда почему? – Ни ухмылки, ни отзвука скепсиса, ни даже тени осуждения. Возможно, Брэнсон притворялся, но мне все равно было приятно, что он отнесся ко мне со всей серьезностью.

– Судя по тому, что я видела своими глазами в кафе, а потом что мне рассказали про этого мужчину, я могу утверждать, что он был довольно неприятным человеком. Не убийца, конечно, но кажется, что он был недобр практически к каждому, кто переходил ему дорогу. У такого мужчины, как он, должно было быть много врагов.

Брэнсон задумался, затем медленно кивнул:

– Допустим, но как? Ты сама видела, что мужчина подавился булочкой и тут же побежал к туалету. Карла обнаружила его труп в коридоре всего несколько мгновений спустя.

И снова мне показалось, что Брэнсон был искренне заинтересован в нашем разговоре.

– Точно не уверена. Единственное, что приходит мне на ум, это то, что булочка была отравлена. – Я подняла руку. – Да, я знаю, что это должен был быть быстродействующий яд. Поверь мне, Кэти все прогуглила и подтвердила, что такие яды действительно существуют. Так что не знаю. Может, яд, а может, что-то другое. Просто я собственными глазами видела, как грубо этот человек мог обращаться с другими, так что мне показалось очень странным, что он умер ни с того ни с сего, возможно, ему кто-то помог.

– И снова, Фред, ты же сама это говорила… Юстас Бейкер был грубым, подлым человеком. Все считали его тираном. Всегда… Мы все когда-нибудь умрем. Но твой вариант исхода событий очень маловероятен, ведь Юстас был таким всю жизнь, он не был раньше добрым, чтобы внезапно стать злым.

В чем-то Брэнсон был прав. И я сама несколько раз задумывалась об этом. И уже почти убедила себя в правоте.

– Не могу объяснить. Я не хочу называть это чуйкой, потому что это какое-то сумасшествие, но… ну… это просто интуиция.

– Фред! – Тут Брэнсон взял меня за руку и заговорил таким тоном, словно извинялся. – Судмедэксперт определил, что причиной смерти была асфиксия. Юстаса похоронят завтра. Что ты хочешь от меня?

Я не знала про заключение судмедэксперта, до меня доходили только слухи. Может, я правда все придумала?

– А булочку изучали?

– Уверен, что образцы брали. – Брэнсон устало вздохнул. – Но анализ на токсины не делали. Причина смерти была очевидна.

Я открыла было рот, чтобы оспорить его мнение, но у меня не было аргументов.

К счастью, Брэнсон снова заговорил, когда понял все по моим глазам:

– Но что насчет такого? Тебя устроит, если завтра я пойду посмотрю, сохранились ли остатки булочки, и если да, попрошу проверить на токсины? Подходит такой расклад?

– Да. Все устроит. – Впервые со дня смерти мистера Бейкера мне стало спокойнее. – Спасибо.

Брэнсон улыбнулся, он снова расслабился.

– А теперь… можем мы вернуться к нашему свиданию?

– Конечно. – Я улыбнулась в ответ. Я оценила, что на этот раз Брэнсон согласился выслушать меня (не так, как несколько месяцев назад). Иногда людям нужно давать второй шанс. – Это было бы неплохо.

– Наконец-то. – Брэнсон наклонился через стол и снова взял меня за руку. – Весь вечер я хочу кое-что спросить у тебя.

Мое сердце забилось быстрее, когда я услышала такой серьезный тон.

– Хорошо…

– Если я… – Брэнсон сглотнул слюну, нервно посмотрел в сторону и снова на меня. – Если бы я сказал, что у тебя красивое тело, ты бы стала скрывать его от меня?

У меня отвисла челюсть.

Его губы скривились в усмешке.

Я высвободила свою руку и толкнула Брэнсона в плечо, рассмеявшись:

– Замолчи! Ты издеваешься надо мной!

И чудеса, остаток вечера прошел весело, легко… и с кексами. Я не вспоминала о Юстасе Бейкере до тех пор, пока не села в свою машину и не поехала домой.

Глава 5

Бледно-желтый цвет занимающегося рассвета напомнил мне оттенок лимонных пирожных Кэти. Я сидела на деревянной коряге возле своего домика и смотрела, как звезды, словно висящие над горными вершинами, постепенно исчезают из виду. Первые лучи солнца еще не окрасили горизонт, густой лес был по-ночному темным. Всего в полукилометре отсюда находился район Мак Мэншн, далее тянулись небольшие разрозненные поселения и, наконец, Эстес-Парк.

С каждым прожитым днем я все острее чувствовала, что именно здесь, в окружении бескрайнего леса, обрела свой настоящий дом. Я уже давно не была прежней городской девчонкой, однако что-то мне подсказывало, что трансформация только-только началась и предстоит еще долгий путь. Время от времени меня накрывали резкие перемены в жизни, и я испытывала беспокойство от того, что никак не могла найти опоры. Но знаете, какое чувство было самым сильным? Мне было интересно – начинала что-то новое. Возможно, когда-нибудь я стану той Фред, которой мне всегда было суждено стать.

Краем глаза я заметила какое-то движение и сразу же очнулась от своих мыслей.

– О нет, не смей.

Ватсон замер, стоя на последних ступеньках, которые вели во двор, и посмотрел на меня взглядом, полным вины… и отчасти вызова.

– Да-да, вы, мистер. – Обеими руками я держала кружку с кофе, поэтому лишь погрозила песику пальцем. – Мы уже обсуждали это. Я понимаю, что ты все на свете считаешь едой, но половина существ, живущих в том лесу, тоже так думает. Если ты хочешь спуститься, придется надеть на тебя поводок.

Ватсон дернул ушами и раздраженно вздохнул, посматривая на полянку перед домом. Пес словно размышлял о том, хочет ли он быть непослушным. Спустя несколько крайне мучительных для него секунд он попятился назад, уселся у моих ног, посмотрел на меня осуждающим взглядом и закрыл глаза.

– Понимаю. Ты наверняка думаешь, что я сошла с ума. – Я поплотнее закуталась в старый плед моей бабушки и еще сильнее сжала в руках кружку с кофе. – И ты не ошибаешься. Я разжигаю камин в книжном и умираю от жары, а теперь просыпаюсь засветло, чтобы посидеть на коряге, дрожа от холода. Сумасшествие. Я знаю. Но мне больше не спалось.

Я ждала от пса хоть какой-то реакции. Очередное позевывание, вздох или даже подходящий для этого момента выпуск газов. Но Ватсон – такой упрямец! – просто притворился спящим.

К удивлению, заснуть для меня не стало проблемой. Каким-то чудесным образом я сумела не рефлексировать до утра по поводу свидания с Брэнсоном. Я даже не думала о коротком поцелуе в конце свидания, когда мы прощались. Однако отчасти именно из-за этого я так рано проснулась. Тот поцелуй был очень приятным, каким-то уютным, что ли… Но странно было другое.

Я правда думала, что эта часть моей жизни закончена. Возможно, глупо было так считать. Я развелась, когда мне было тридцать два. А через пару недель мне будет тридцать девять. Неужели я действительно думала, что после тридцати у меня больше не будет отношений с мужчинами? Я правда считала, что проведу остаток жизни одна? Одна, но ведь не в одиночестве же! Я настраивала себя на это, думала, что большее мне не светит…

Как бы там ни было, это было безопаснее всего.

Брэнсон… Ну, он не был надежным. Однако с ним я чувствовала себя в безопасности. Брэнсон сказал, что никогда не обидит меня, и хотя я частенько плохо понимала его, в это я верила. Он действительно не обидит меня. Никогда. Но в остальном? Я не могла до конца понять, что же Брэнсон из себя представляет. Возможно, это привлекало меня так же сильно, как его красивое лицо. И конечно же это было проблемой.

Утреннюю тишину нарушил крик. Я взглянула на Ватсона, который, подняв голову, с раздражением на меня посмотрел, словно это я прервала его сон.

А ведь действительно, кажется, это я кричала.

Ну, правильно. Господи боже! Слишком тяжелые думы для едва начавшегося утра.

Я выбросила из головы мысли о Брэнсоне и возможном романе с ним.

На секунду заскочил Лео, но и его я тоже выпроводила.

Затем в мои мысли ворвался Юстас Бейкер.

Ну вот. Это меня устроило. Легче думать об убийстве, чем о возможности завести с кем-то отношения.

Я не хотела размышлять об этом, возможно, мое поведение тоже становилось моей проблемой.

Но убийство? Может быть, я и правда видела то, что хотела увидеть, чтобы хоть чем-то занять свою голову и не думать об отношениях с детективом и смотрителем парка. Несмотря на то что Брэнсон не сказал, что считает меня сумасшедшей, однако было ясно, что он просто смеялся надо мной, когда я рассуждала об отравлении Юстаса.

Юстас умер оттого, что подавился. Такое случается. Причем часто. А если учесть качество выпечки в кофейне у Карлы, то надо признать: это просто чудо, что такое не происходит каждый день. Сколько раз за последние месяцы я думала о том, что какой-нибудь из посетителей обязательно подавится булочкой! И вот мои пророчества сбылись, но теперь я скептически отношусь к случившемуся.

Брэнсон был прав. Из того, что я слышала о Юстасе, и из того, что видела сама, можно было сделать вывод, что усопший был отвратительным человеком с самого рождения. Вот если бы он умер сразу после того, как внезапно стал злым, хотя всю жизнь до этого слыл добряком, тогда стоило задуматься… А так Юстас Бейкер был идеальным кандидатом на убийство, потому что ни у кого не было столько врагов, как у него.

Похороны Юстаса состоятся сегодня днем. Было бы неплохо посмотреть, кто придет на церемонию. Возможно, кто-то из присутствующих не сможет скрыть свою радость. Однако велики шансы, что таких людей будет много.

И все-таки я не планировала идти на похороны. Это было бы неуместно. Я не знала Юстаса, и он был мне несимпатичен. А к тому же если это Карла натравила на меня Сьюзан, которая весьма недвусмысленно порекомендовала мне не лезть не в свое дело, показываться на похоронах – не самая лучшая идея.

И… возможно, я и правда искала того, чего не было. Может быть, какая-то не лучшая часть меня слишком наслаждалась расследованием убийств, а теперь пыталась усмотреть преступление там, где его не было.

Ватсон протяжно вздохнул и потянулся, когда солнце наконец прорвалось сквозь вершины гор и его лучи заструились по скамейке, немного согревая моего друга.

Я взяла с собой на улицу «Хроники бурундука», газету Эстес-Парка, но было еще слишком темно, чтобы читать, а мне не хотелось включать фонарь. Но я все-таки дотянулась до него, направила на маленький столик, на который поставила кружку с кофе, пролистала газету и открыла на странице с некрологом Юстаса. Я уже читала его вечером, но решила освежить в памяти.

Некролог написала Афина Роуз, и я представила, что она стоит у меня за плечом и читает текст своим хорошо поставленным голосом.

В возрасте семидесяти шести лет скончался Юстас Бейкер, оставив свою жену Этель, сына Джонатана, золовку Карлу и внука Маверика. Юстас Бейкер вел успешную богатую жизнь. Он посвятил себя обустройству Эстес-Парка и его окраин в том стиле, который посчитал лучшим для нашего города. Мистер Бейкер задействовал все свои ресурсы, чтобы накопить недвижимость и открыть предприятия, а также имел влияние на городское управление и принимал участие в разрешении самых насущных проблем. В течение последних трех десятилетий он являлся председателем городского совета, и в Эстес-Парке нет ни одной сферы деятельности, которую Юстас обошел бы своим вниманием. Он был страстным, заинтересованным человеком и многим помог найти место в новой жизни. В Эстес-Парке будет пусто без Юстаса Бейкера. Он обладал такой силой воли, что без труда получал все, что хотел. Наш город уже никогда не будет прежним без него.

Если бы я не познакомилась накануне с Афиной, то, возможно, восприняла бы этот некролог иначе. Да что уж там, я была уверена в этом. В некрологе было довольно много льстивых слов. Там речь шла о сильном, успешном и властном человеке, работавшем на износ во имя процветания города. Однако неприязнь Афины к этому мужчине была очевидна. Как и моя. Зная это, я посмотрела на текст несколько под другим углом. Ведь Афина практически не маскировала свое отношение к Юстасу. Не нужно уметь читать между строк, чтобы понять, что на самом деле она считала усопшего жадным до власти фриком, который злоупотреблял своим положением, беззастенчиво пользовался привилегиями и был практически диктатором в своем личном королевстве.

Я провела пальцем по имени «Афина» и задумалась.

Если Юстаса убили, то с учетом ее бэкграунда и статуса в газете, Афина могла бы предоставить мне длинный список людей, которые были бы не прочь приблизить смерть Юстаса.

Я поработала пару часов и оставила Кэти одну в «Милом корги», так как решила, что после суматошного завтрака посетителей будет немного и наплыв снова начнется уже в полдень. Утром продажи всегда были небольшими, обычно туристы покупали книги днем, когда лениво бродили по магазинам после утренних подъемов в горы.

Офис газеты «Хроники бурундука» был хоть и довольно маленьким, но, к моему удивлению, современным и стильным. Внешняя часть здания была отделана, как и большинство строений города, речным камнем и темным деревом, но предметы интерьера, как мне показалось, откуда-то завезли. Это был не тот причудливый деревенский домик, каким я его представила, увидев фасад.

Девушка на ресепшене вопросительно посмотрела на Ватсона, когда я сообщила, что хотела бы поговорить с Афиной. Но она ничего не сказала по поводу того, можно ли песику пройти со мной. Большинство заведений в Эстес-Парке были дог-френдли, но, возможно, она про себя поворчала, что мало кому понравится, если в офисе будет летать собачья шерсть.

Девушка и не представляла, что Ватсон в этом вопросе совершенно безобиден, в отличие от меня. В мире не хватит валиков для одежды, чтобы снять с моей юбки ворс, который постоянно налипал на нее.

– Фред! – радостно улыбнулась Афина, когда выглянула из-за монитора компьютера и увидела в дверях своего кабинета меня с Ватсоном. Она развернулась на кресле и щелкнула пальцами с французским маникюром. – И Ватсон. Какая приятная неожиданность. – Афина не встала с места, но протянула мне руку.

Я пожала ее и села на стул возле ее стола.

– Спасибо, что не прогоняете нас. Наверно, мне следовало бы позвонить, но иногда, когда мне что-то приходит в голову, я не могу ничего делать, пока до конца не разберусь.

Это было действительно так, но еще я за свою жизнь успела понять, что, если ты хочешь получить от человека честные ответы на интересующие тебя вопросы, лучше не предупреждать его заранее.

– О господи, нет! Вы совсем не побеспокоили меня. По правде говоря, это очень мило. Как вы можете догадаться, мало кто заходит ко мне, чтобы обсудить некрологи. А если и заходит, то разговор бывает совсем не приятным. – Афина поправила на шее золотисто-малиновый шарфик. – Очень жаль, что у меня нет вкусняшек для собак. Это просто ужасно, что мне нечего предложить такому милому гостю.

При слове «вкусняшка» Ватсон навострил уши и подпрыгнул на передних лапках.

– Она сказала, что у нее нет их, Ватсон. – Я похлопала песика по голове. – Дыши, малыш.

Афина, округлив глаза, нахмурилась:

– Ой, простите. Наверно, это слово лучше не говорить при нем, да?

– Теперь у нас могут быть проблемы. Боюсь, что одна из черт, объединяющая нас с Ватсоном, это любовь к сладкому. – Я внимательно посмотрела на песика. – Если мы не произнесем это слово еще раз, он забудет через пару минут. Вообще-то нет, конечно, он не забудет, но это выражение безумного отчаяния на его мордочке постепенно сменится осознанием вероломного предательства.