Текст книги "Госпожа проводница эфира"

– Ветры всемогущие! Как страшно жить в твоем мире, – выдохнула принцесса. – У нас все просто и понятно. Есть мы, духи стихий. Есть… кто-то еще. Кто у меня в мире еще есть? – Она хлопнула ресницами.

– Да все, – флегматично отозвалась я. А чего переживать? Ведь это так просто и понятно. Ага. Есть простые духи стихий. Это на Земле страшно… – Живность всякая, птички, жучки, червячки. Драконы вот водятся.

– О-о-о… Драконы? Хм. – Прикрыв глаза, Леслия помолчала. – Да, водятся. Они большие, сильные, красивые. Самовлюбленные.

– Да такие же, как вы, сильфы. Вы друг друга сто́ите.

– Да? – Мы снова помолчали. Призрачный волк только переводил взгляд с меня на Леслию и обратно.

– А аннигиляции у нас не бывает, – выдала девушка спустя паузу.

– Нет, не бывает. У вас магия. И темная материя у вас иная. И у меня иная. Ты знаешь ведь, что у меня в крови есть немного тьмы? Последствия неудачного общение с одним из постояльцев.

– Да, я чувствую это в тебе, – кивнула она.

Задумчиво присела на подлокотник моего кресла, машинально взяла мой бокал и отпила. Растеряла манеры кронпринцесса…

Я проследила за ее движением взглядом, но ничего не стала говорить. Мне не жалко, отель еще нальет. Но в принципе я и так же успела приговорить три или четыре порции, пока тут сидела. Устоять бы на ногах, когда встану.

Здесь же нас нашел Ориэль. Шустрый целитель внимательно осмотрел нас. Взял меня за руку и без слов просканировал. Оценил бокал из-под коктейля, который допила Леслия и, кажется, так и не осознала, что ограбила меня.

Потом цейлин некоторое время всматривался в притихшего Этьена. Потом в меня. В итоге выдал:

– Эх! – Помолчал и осторожно предложил: – Может, пойдем ужинать? Сейчас Феликс придет, скоро его смена.

И мы пошли.

Уже за столом заботливый зелененький барабашка обратился ко мне:

– Агата, ты грустная. Что-то не так?

– Не знаю, – подумав, ответила я. – Надо радоваться, что я не умерла после черепно-мозговой травмы… У меня ведь был проломлен череп, да, Ориэль?

Тот напрягся, поежился, потер ручки, но после все же кивнул. Ему явно не хотелось в этом признаваться, чтобы никого не напугать, но я и сама догадалась. Не могло быть столько крови от обычного пореза на скальпе. И… не было бы в волосах мелких кусочков кости. Я их обнаружила, когда отмывалась.

Сильфида испуганно выдохнула. Призрачный волк, который сидел с нами за столом, но по понятным причинам не ел, понурился.

Больше я не возвращалась к теме своего падения и причинам, приведшим к нему. Ела, следя за осанкой, стараясь правильно двигаться. Но без деревянных брусков под мышками.

А придя в свои покои, я положила руку на стену и произнесла:

– Отель, а отель? Давай ты немножко над собой поколдуешь? Сделай, пожалуйста, свои стены, окна, двери и так далее непроницаемыми для призраков и всяких бестелесных сущностей. Не дело это, что наши постояльцы могут просачиваться через стены и сновать, где им вздумается. Сейчас это призрачный волк. А в будущем могут быть и нормальные привидения или ду́хи. Нужно оставлять для них проницаемыми только те двери, что ведут в оплаченный ими номер и на улицу.

В ответ я почувствовала каким-то даже не шестым, а десятым чувством, что меня услышали, поняли и поддержат. Хорошо.

Погладив стену, я отправилась спать.

Глава 3
Здесь шла война

Той ночью мне снились странные сны. Действительно странные. Хотя куда уж еще необычнее, чем вся моя жизнь в последнее время.

Я с кем-то разговаривала. Но с кем? У меня что-то просили, но я отказывала. В чем? Потом я с неохотой согласилась на что-то. На что? Но с условием. С каким?

Полная чушь, если рассуждать здраво. Но мы-то знаем, что в этом месте логика и разум не работают. А значит, я кому-то что-то пообещала, но с каким-то условием.

Офигенно!

Еще день я пребывала в меланхолии. Мало выходила из своих апартаментов, чувствуя себя защищенной только там. Ровно до момента, пока не стала случайно свидетельницей попытки волка срезать путь традиционно, пробежав сквозь стены. Ну, побежал и с размаху врезался башкой. В эту самую стену.

Он отпрыгнул, очумело помотал головой. Неверяще посмотрел на непреодолимое препятствие. Попробовал снова, но уже аккуратно. Не вышло.

После неугомонное создание весь день экспериментировало и пыталось проникнуть сквозь двери и стены в разных комнатах. Сначала Этьен от нас прятался, но поняв, что мы все равно все видим, перестал.

Лишь убедившись, что теперь не может, как раньше, пробираться куда ему вздумается, а вынужден, как и все мы, ходить по коридорам и сквозь двери, он угомонился. Упорный тип. Проверил сначала абсолютно весь отель.

Закончив свои эксперименты, Этьен явился ко мне. Я в это время сидела в общей гостиной с Леслией и Ориэлем. Мы неспешно беседовали о странностях Мироздания.

– Вы что-то хотели, господин Дюфо? – вежливо спросила я у волка, который уселся напротив меня и уставился с осуждением.

На мой вопрос он закатил глаза, всем своим видом изображая недовольство.

– Не понимаю, – не поддалась я.

– Рауль, мы можем помочь? – спросила сильфида.

Тот отрицательно качнул головой. Тяжело вздохнул, снова закатил глаза. Открыл рот и свесил язык на бок, изображая… дохлую собаку? Как расшифровать вот это вот?

Мы с интересом наблюдали за его пантомимой.

Снова последовал тяжелый вздох, адресованный мне. Призрак опять закатил глаза, потом укоризненно взглянул на меня. После чего подошел вплотную, сел так, что почти наступил мне на туфли передними лапами, и выразительно уставился, гипнотизируя.

– Ничем не могу помочь, – ответила я. – Отныне здесь одинаковые правила перемещения для всех. Вы ведь не единственная бестелесная сущность, которая может оказаться постояльцем отеля.

В ответ – очередной печальный вздох и любопытные взгляды Ориэля и Леслии.

– Я понимаю, господин Дюфо, что вы дух. Для вас нормально быть вездесущим. Но… для меня это неприемлемо. А именно я устанавливаю здесь правила.

Зеленые волчьи глаза округлились. Хотя они и так круглые, но вот как-то смогли.

– И не надо так на меня смотреть. Леслия тоже дух, но она не позволяет себе ничего… такого. А сохраняет телесную форму, находясь среди других существ.

– Агата, прости, что перебиваю, а почему ты называешь Рауля духом? – осторожно поинтересовалась сильфида.

– Потому что он дух.

– Он призрак.

– Он дух.

Волчара переводил взгляд с меня на девушку.

– То есть ты хочешь сказать, что Рауль не призрак волка, а дух?

– Он призрак волка. Но, вообще-то, дух, – очень понятно объяснила я то, что и так очевидно. – О! О-о-о-о…

– Агата, ты что-то почерпнула из эфира про Этьена? – оживился цейлин.

– Похоже на то, – призадумалась я. – Но я точно уверена, что он дух. В том смысле, что его расовая принадлежность – дух. Чего-то.

Мы с интересом уставились на объект обсуждения.

Тот прислушивался ко мне и к себе, пытаясь осознать. Пауза была долгой.

– Господин Этьен Рауль Эрнест Дюфо, – вкрадчиво позвала я. – Вы дух чего? И не могли бы немного отодвинуться? Ваша эктоплазма капает мне на юбку.

Мне достался обиженный, но одновременно смущенный взгляд зеленых глазищ.

За столом мы вместе с пришедшим Феликсом обсуждали новые сведения. Никаких разумных выводов не сделали. Хотя гипотез было выдвинуто множество. А вот волк был расстроен и подавлен.

Утром следующего дня я решила, что пора наконец заняться и своими прямыми обязанностями. То, что я помогаю постояльцам с психологическими проблемами, терзаниями и лечением амнезии, все же ими не являются. А вот находить потерянные души, переноситься к ним и пускать тех на постой – это как раз то, для чего меня наняли. Ну, как бы. М-да.

Учить меня никто не учил. Самоучки же – народ страшный, и действуют они чаще всего по принципу «куда кривая выведет». Итак, куда нас выведет кривая на этот раз?

Покончив с обязательными утренними процедурами и отсидев за завтраком в столовой в компании коллег и гостей отеля, я вышла в холл. Постояла в центре, глядя издалека на белый туман за окошком входной двери.

– Ну что ж… – Вздохнув, я подняла голову и взглянула на свою бессменную собеседницу – хрустальную люстру. – Время пришло! Поехали!

Куда именно мы «поедем», я не имела ни малейшего представления. Но не сомневалась ни секунды, что сейчас мой внутренний радар куда-то повернется, на кого-то настроится, и вскоре у нас появятся новые постояльцы. Миров не сосчитать… Эфир мне их показал. И в этих мирах так много существ – странных, непонятных, жутких, милых, счастливых и очень несчастных. И последним нужны мы. Я и Отель потерянных душ.

Боковым зрением видела, как ушел в направлении своей комнаты Феликс. Он отдежурил ночную смену, наступило время отдыхать. Мелькнула зеленая пушистая шубка Ориэля. Он что-то негромко рассказывал Леслии, ведя ее в сторону лазарета. Я не спрашивала, чем они там занимаются, уважаю врачебные тайны. Да и вообще личное пространство других.

Стихли звуки и шаги, а я так и стояла в одиночестве, глядя в белый туман. А хотя нет, не в одиночестве. Ко мне подошел призрак. Несколько мгновений постоял рядом, посмотрев сначала на меня, потом на входную дверь, снова меня. И уселся рядом, совсем как верный пес.

Сначала я хотела попросить его уйти, даже повернула к нему голову. Он почуял мой настрой и явно решил не сдаваться. Видно было, как напряглась его спина. Но потом я передумала. Это общая территория, холл отеля. Хочется ему сидеть и смотреть на входную дверь – пусть.

Так мы и ждали неведомо чего.

А потом я почувствовала зов, если можно так назвать это тянущее сосущее ощущение и беспокойство. Следом пришло понимание, что мы сейчас увидим.

Война.

Здесь шла война. Сколько месяцев? Нет, не месяцев, лет. Последние десять лет здесь шла война. Одни разумные убивали других разумных за их… инаковость. Как это знакомо.

Не того цвета кожа, не тот разрез глаз, не та форма черепа, не той длины уши.

Этот мир стал одним из многих, где разные народы не смогли смириться с отличием друг от друга.

Стоя на пороге распахнутой двери, я смотрела на изрытую ранами от взрывов землю. На разрушенный город на горизонте. Обычный такой, средневековый, по моим меркам, город с замком и высокими шпилями храмов и, возможно, ратуши. Не хочу получать лишнюю информацию. Могу, но не хочу.

Земля скорбела и оплакивала своих детей. Вчера здесь была битва. Убрать мертвых было некому. Переводя взгляд с одного изломанного, изувеченного, обгорелого трупа с отсутствующими конечностями на другой, не менее страшный, я старалась не завопить от ужаса.

Это были гуманоиды. Похожие на нас существа. Четыре конечности, голова, волосы на ней… Но все же не совсем люди. Точнее, совсем не люди. Я не встречала в фэнтези аналогов этих народов. Одни ближе всего, наверное, к эльфам. Но я даже названия их расы никогда ранее не слышала и не читала. Дизза́рги – светловолосые, с серебристой кожей.

И их противники, доша́ны – чернокожие и огненно-рыжие.

Этот мир стенал от горя и щедро вываливал на меня сведения о каждом из погибших. А я не могла закрыться, не хватало сил и умений. И мне становились известны их имена, возраст, судьба. То, что вот этот парнишка диззарг был помолвлен, но его невеста уже год как мертва. Теперь и он.

А вон тот чернокожий мужчина с некогда ярко-рыжей, а сейчас совсем седой шевелюрой – был отцом большого семейства. Нет давно уже того семейства, и его самого больше нет.

Тела, тела, тела. Судьбы, истории, драмы. Прошлое и несостоявшееся будущее.

Это так страшно…

Не сразу поняла я, что меня кто-то трогает за пальцы опущенной правой руки. Сморгнула пелену слез, опустила глаза и поняла, что я стою и молча плачу. А в руку мне тычется носом волк, ставший осязаемым.

У меня вырвалось рыдание. Зажала левой рукой рот, чтобы не закричать.

Ведь раз я здесь, значит, есть на этом поле и живые, нуждающиеся в покое и отдыхе. Или не ушедшие на покой потерянные души.

– Мне… туда… – сглатывая ком в горле, выдавила я.

Да, меня тянуло туда, в сторону города.

Страшно ли мне было? Дико!

Нет, я не боялась за себя. Источающий скорбь эфир уже сообщил, что мне не причинят вреда. Но легко ли это – идти по перепаханной битвой земле, обходить и перешагивать через трупы?

Не представляю, почему я еще не валяюсь в глубоком обмороке. Я бывала на похоронах, видела умерших, но… не так.

Я шла, смаргивала непрекращающиеся слезы, сглатывала свой ужас. Будь я одна, наверное, вообще визжала бы от страха. Но Рауль меня не бросил. Мы шагали с ним вдвоем через это жуткое поле битвы.

Волк оставался осязаемым. Грязь, копоть и кровь, впитавшаяся в землю, пачкали его белую шерсть и мои светлые туфли и брюки.

Меня же манил невидимый маячок, четко подсказывающий направление. Наконец я почувствовала, что мы добрались. Но…

Здесь тела были навалены друг на друга. Курган из мертвецов. То ли они нападали на кого-то, а это существо оборонялось. И на место одних нападавших приходили другие. То ли группа защищала кого-то одного…

Да, последнее, поняла я, прислушавшись к эфиру. И этот кто-то, кого защищали, – жив, он там, под всеми этими трупами.

– Там есть пока что живой диззарг. Его нужно достать, – скупо сообщила я своему спутнику.

Вытерла рукавом слезы. Откашлялась. Я должна…

Меня никто не предупреждал, что такое возможно. И мне безумно страшно. Но придется.

Можно, конечно, вернуться в отель. Позвать на помощь Ориэля и Леслию. Или даже разбудить Феликса. Но…

Вдвоем с волком мы оттаскивали трупы, чтобы суметь добраться до того, кто под ними.

Скажу честно. Без помощи Рауля я бы не справилась. Ни морально, ни физически. Он был со мной, внушая хоть и шаткую, но уверенность в себе. Держался рядом, когда мы вдвоем отволакивали особо крупные и тяжелые тела. Не отходил далеко, даже когда каждый из нас по отдельности пытался справиться.

Конечно же, у меня было намного меньше сил, чем у огромного зверя. Его временная осязаемость пришлась очень кстати.

Мы оба перемазались с головы до пят. У меня уже тряслись от усталости руки и ноги, когда я поняла, что именно вот этого высокого крупного диззарга мне и нужно было отыскать.

Попыталась прощупать у мужчины пульс. Но то ли он не пробивался. То ли я просто не умею это делать. Тогда я положила ладонь ему на грудь слева, прямо рядом со страшной раной. Сердце ведь должно биться?

Не билось. Но я точно знаю, что он жив. И что делать?

– Рауль, мне нужно доставить этого мужчину в отель. Он наш клиент, – убирая со лба волосы, обратилась я к своему помощнику. – Ты сможешь мне помочь?

Волк обошел вокруг нас, прикидывая что-то. После кивнул.

И в этот момент раненый очнулся. Открыл глаза, с трудом сфокусировался на мне, мелькнуло легкое удивление и облегчение в серых, ртутного цвета глазах. Но тут его взгляд скользнул выше, на мои рыжие волосы. Лицо диззарга исказили ярость и ненависть, и не успела я опомниться, как он выбросил вверх руку, вцепился мне в горло и принялся душить.

Приехали.

Что-то я зачастила умирать…

Ну, что я могу сказать? Когда тебя сопровождает огромный волк, который на твоей стороне, это хорошо. Рык на грани восприятия человеческим ухом, клацанье зубов, вскрик, и с моей шеи исчезли стальные пальцы.

Опущу те минуты, когда я жадно глотала воздух, кашляла и пыталась снова начать дышать. Вот и помогай всяким… умирающим.

Ой-ой! А клиент-то наш сейчас того…

Диззарг снова был без сознания, а к его ранениям добавилась погрызенная рука.

– Рауль, надо его тащить, иначе он сейчас умрет. А именно этот чел… диззарг важен для данного мира. Будет важен, потом. Сейчас я должна ему помочь, – сипло проговорила я и встала.

Дальше мне пришлось взваливать тяжеленное бессознательное тело на волка, и тот медленно побрел к отелю. Я шла рядом и придерживала норовящего свалиться раненого.

А работа управляющей волшебного отеля не так-то и проста. И преподносит все больше сюрпризов.

Обратный путь прошел как-то вне моего сознания и восприятия времени. Мы просто долго и утомительно брели на автопилоте, обходя погибших, перебираясь через груды земли. Что здесь было? Бомбежка? Ах не совсем? Драконы и маги с взрывающимися магическими снарядами. Та же смерть, только иначе называется. Магические бомбы, если угодно. А вместо истребителей и бомбардировщиков крылатые огромные рептилии.

Миры разные, народы разные, проблемы разные – итог один и тот же.

– Рауль, сгружай его на крыльцо, – вытирая тыльной стороной ладони лоб, велела я и устало привалилась к перилам.

Волк вопросительно глянул на меня, мотнул головой в сторону входной двери. Мол, а не втащить ли найденыша внутрь?

– Нет, нельзя. Давай его сюда, на доски уложим. И нужно позвать Ориэля, тут для него много работы.

Сгружали мы диззарга не слишком бережно, каюсь. На это просто не осталось сил. Не знаю, испытывает ли усталость существо, периодически становящееся эктоплазмой, а у меня ноги подкашивались.

– Сможешь позвать нашего целителя? – спросила я чумазого, словно чёрт, волка. Он все еще оставался материальным и находился рядом.

Тот кивнул, и я добрела до двери, открыла ее, пропуская моего помощника внутрь.

Сама шагнула в сторону, опустилась прямо на крыльцо, оперлась спиной о внешнюю стену отеля и вытянула ноги. Все. Меня не кантовать. Не осталось энергии ни душевной, ни физической.

Спустя пару минут послышались из холла быстрый топот цейлина и стук каблучков сильфиды.

– Агата! – выскочил наружу Ориэль. – Что случилось?! Почему?.. О боги! – увидел он поле битвы, расстилающееся перед отелем. – Боги всемогущие!

– Великие ветры! – выдохнула выбежавшая следом Леслия.

Волк ведь не разговаривает, они не знали, чего ожидать. Ну вот. Умеем мы удивлять с отелем.

– Ориэль, – позвала я.

Маленький зеленый пушистик подпрыгнул от неожиданности, обернулся и только тогда увидел меня, подпирающую стену.

– Ты ранена?!

– Нет, – устало улыбнулась я и указала подбородком на нашу с Раулем находку. – Но вот он скоро умрет, если ты ему не поможешь. Немедленно. Прямо здесь, внутрь не заносим. Так надо.

– Понял! – кивнул Ориэль и собрался.

Дальше он сосредоточенно выполнял свою работу. Озвучивал, что ему необходимо, и тут же рядом появлялись вода, полотенца, инструменты, лекарства, неведомые мне магические приспособления и эссенции. Леслия вызвалась помочь и четко выполняла короткие приказы целителя: подай-зажми-режь-лей-держи.

То, что найденного крупного мужчину пришлось раздеть донага, чтобы добраться до его колотых, резаных, рваных ран на всем теле, девушку не смущало. Меня, если честно, тоже. Что я, голых мужиков, что ли, никогда не видела?

Но смотреть на реанимационные и хирургические процедуры я не хотела, поэтому уставилась в никуда, в даль, на город в руинах.

Волк сначала постоял рядом с Ориэлем и Леслией. Но помочь им он никак не мог. Поэтому подошел ко мне и уселся рядом. Вздохнул скорбно. Когда не можешь говорить, единственный способ донести свои чувства – вздыхать. Делал это наш господин Дюфо часто и выразительно, умудряясь окрашивать сие разнообразными эмоциями.

– Спасибо, – негромко сказала я ему. – Ты не обязан был мне помогать. Но помог. Мир?

Грязный до безобразия огромный белый зверь в очередной раз испустил тяжелый вздох, лизнул меня в щеку, после чего улегся рядом, положив морду на вытянутые передние лапы.

Я погладила его по загривку, да так и не стала убирать руку.

Вот так мы и отдыхали. Долго. Пока Ориэль зашивал и вытаскивал из-за грани раненого диззарга. Последнего императора этого мира. Того, кто пытался избежать войны, но не смог.

У него еще много дел. Он не имеет права умирать и не может позволить себе даже ненадолго уйти из своего мира и отдохнуть в нашем отеле, хотя его душа именно такая, потерянная. Поэтому мы пришли к нему, чтобы помочь, спасти. А потом снова отправиться в свой путь к другим нуждающимся в нас. Тем, кто в состоянии позволить себе роскошь провести несколько дней в спокойном месте. Такое счастье дано не всем.

Эфир этого мира был доволен, что я успела. Он уже не захлестывал меня информацией, но рассказывал. Как тот, кто бесконечно рад, что успел позвать на помощь и тем самым спасти свое дитя, и сейчас просто вел беседу.

Это странно, конечно. Беседовать с миром? С эфиром? Просто я не могу подобрать другое определение нашему одностороннему общению.

Глава 4
Прощание с погибшими

– Кто ты, неведомое создание? – прозвучал хриплый вопрос.

– Лекарь, – коротко ответил Ориэль. – Лежите и не шевелитесь! Я зашил ваши раны, но их слишком много, я не могу залечить сразу все.

– Ты не наш, – спустя пару секунд задумчиво произнес диззарг. – И ты, прекрасная воздушная дева. Вы – создания не нашего мира.

– Все верно, – прощебетала Леслия. – Не шевелитесь, пожалуйста. Мы пытаемся спасти вам жизнь.

– Хорошо. Где… она? Та дева с белым зверем? Она жива? Где она?

– Неподалеку, – спокойно ответил цейлин, но даже головы не повернул в мою сторону. – Вы что-то хотели от нее?

– Она спасла меня. Та девушка с белой кожей и солнечными волосами. Она спасла меня, а я едва не убил ее. Я должен искупить вину перед ней.

– Хорошо, но чуть попозже. Потерпите, мне нужно залечить внутренние разрывы.

– Кто она? Скажи мне ты, светлый дух.

– А как вы узнали, что я дух? – полюбопытствовала Леслия. – Ориэль, я держу, не отвлекайся.

– Вижу. Диззарги видят суть. Ты – воздух. Она – плоть и кровь. Я едва не уничтожил ее плоть.

– Лежать! – повысил голос целитель. – Леслия, нажми сильнее.

– Где она?

– Я здесь, рядом, – подала я голос, не пытаясь, впрочем, встать и подойти. – Дайте целителю закончить его работу. Не зря же мы откапывали вас из-под завалов мертвецов и волокли сюда.

С великомученическим вздохом Ориэль чуть сдвинулся. Так, чтобы раненый смог увидеть меня и волка. Тот потихоньку терял плотность, будто истаивая под моей рукой. Исчезала и грязь с его шкуры. Призрак снова становился белоснежным и… прозрачным.

– Жива. Устала. Больно, – прошелся по мне взглядом ртутных глаз мужчина. – Прости, дева. Дух, ты молодец, что спас свою женщину, – это уже было адресовано Раулю.

У меня дернулось веко. Вот только женщиной ду́хов меня еще не называли. Призрак волка же отреагировал… никак. Даже не моргнул, просто лежал и смотрел вперед.

– Кто ты? Как твое имя? – снова обратился ко мне диззарг.

– Агата Серебряко́ва. Я управляющая этого гостевого дома для потерянных душ. И еще я проводница эфира. Ваш мир позвал меня, чтобы я спасла вас, – спокойно поведала я.

– Я не могу уйти.

– Мне это известно. Эфир рассказал, кто вы и что случилось. Я все знаю.

– Никто не знает все.

Я попыталась улыбнуться. Не вышло.

– Зачем ты спасла меня?

Император смотрел на меня внимательно, испытующе. Словно ждал, что я назову цену за свою помощь.

– Ваш мир позвал. Я пришла, – просто повторила я, не оправдав его надежд на какое-то иное объяснение.

Леслия и Ориэль не мешали нашей беседе. Маленький целитель сосредоточенно лечил, то касаясь ран, то водя ручками над кожей. Сильфида следила за его действиями и придерживала иногда вздрагивающего от боли раненого.

– Что ты хочешь за свою помощь, Агата Серебрякова? Ты пришла не одна. Что вы все хотите за мое спасение? – Смотрел при этом император только на меня, словно признав старшей над остальными.

– Ничего. Но ваш мир хочет, чтобы вы остановили войну. Когда целитель закончит с вашими ранами, я передам послание.

– Как?

– Я же сказала, я слышу эфир. И могу проводить информацию.

– Такие, как ты, исчезли давно, – устало обронил диззарг и прикрыл глаза.

Спустя час мы сидели тут же, на крыльце, и ели. Император отказался входить под крышу, боясь, что неведомая магия унесет его прочь. Мои уверения, что я не позволю этого, он предпочел не услышать. Ну а я не стала настаивать. Пришлось выдать ему простыню, которую он накрутил на себя на манер древнеримской то́ги, и так и сидел на крыльце.

Ориэль страшно устал, выложившись по максимуму на лечение. Он понуро притулился у стеночки и пил какой-то энергетический коктейль, который заказал у отеля. Для диззарга я заказала целую гору сытной горячей мясной еды, но только после того, как целитель подтвердил, что можно. А то мало ли? Обычно после полостных операций есть не разрешают. Но тут иной случай, так что я полностью положилась на цейлина. Как он сказал, так и надо.

Император ел аккуратно, хотя быстро. Видно было, что он ужасно голоден, но воспитание… Леслия пила свой любимый жидкий кислород и помалкивала, поглядывая на нас всех по очереди.

Волк, снова ставший полностью неосязаемым, не отходил от меня. Сидел за плечом, словно охрана. Диззарг периодически смотрел на него оценивающе, но ничего не говорил.

Я тоже неторопливо поглощала легкие закуски и запивала красным сухим вином. Мне надо. Предложила этот напиток императору, тот попробовал, но не оценил. Спросил, нет ли более крепкого алкоголя, и тут же получил от отеля целый графин густого фиолетового чего-то. Вероятно, какой-то местный продукт.

Наконец с трапезой было покончено. Оттягивать разговор дальше не представлялось возможным. Да и к тому же я хотела убраться отсюда. Мы сделали невозможное, вернули этого мужчину практически с того света. Я не могу и не хочу больше находиться в этой братской могиле, расстилающейся вокруг нас.

А кстати!

– Эти тела… – указала я подбородком на поле брани. – Их некому похоронить? Но так оставлять нехорошо, да?

– Я вознесу молитвы, светило дневное заберет своих сынов. Светило ночное упокоит своих, – спокойно ответил император.

Эфир сообщил мне его имя, но сам мужчина не представлялся, и я сочла, что раз не хочет, то и не надо произносить его вслух.

– Светила заберут? – озадаченно уточнила Леслия. – Как так?

– Диззарги – дети светила ночи. Дошаны, чья кожа черна́, а волосы о́гненны, – дети дневного светила, – ровно пояснил он.

– И те, и другие – дети этого мира, – негромко обронила я. – И он недоволен вами. Вы почти разрушили все.

Ответом мне была тяжелая тишина.

– Если вы готовы, последний император этого мира, то я передам вам послание.

Я протянула открытую ладонь.

– Я готов! – Моя ладошка утонула в его руке.

– Смотрите и слушайте, – просто сказала я и открыла сознание.

В прошлый раз, когда я проводила через себя информацию для господина Э, демона одного из множества миров, все было иначе. Мы искали что-то конкретное, отсеивая ненужное. Сейчас же я уже четко знала от эфира, что именно нужно передать.

Все, что касалось войны и мира. Как все было когда-то давно, почему случилась беда, что может спасти ситуацию. Я показывала возможные варианты развития событий. Вероятно, ситуация здесь была настолько удручающей, что миру пришлось не просто вмешаться, но и взять на себя роль оракула и провидца. Он демонстрировал возможные исходы при различных действиях, которые может предпринять император. Большая часть их была еще ужаснее и трагичнее, чем то, что происходило сейчас. Но были и благоприятные варианты разрешения давнего конфликта между народами, если… И вот на одно из этих «если» и должен решиться мой визави́.

Спустя некоторое время мы закончили. Я сидела и безмолвно смотрела на глубоко задумавшегося мужчину. Он все увидел, услышал, принял и осознал. Ему надлежит решить, что он выберет и как поступит.

– Скажи мне, дева, чья кожа бела, как у дочери ночного светила, а волосы рыжие, как у дочери светила дня… – начал он издалека.

– Да?

– Я диззарг и вижу суть. Твои волосы были светлыми. Цвет их сменился на оттенок огня не по твоей воле и выбору.

– Д-да, – с запинкой ответила и посмотрела на перекинутые на грудь пряди.

– Что изменилось?

– В смысле? – растерялась я. Он, вообще, о чем? Что может измениться от того, что я перестала быть русоволосой, а стала огненно-рыжей?

– Твой характер изменился? Ты стала ненавидеть ночь и любить день? К тебе пришли иные привычки?

– Да с чего бы вдруг? – озадаченно моргнула я. – Это ведь всего лишь цвет волос. Я, конечно, не выбирала его. С одним родилась, а нынешний, скажем так, одно из последствий моей работы и контакта с… гм… волшебной субстанцией. Но я-то – та же самая, какой была всю свою сознательную жизнь.

– Тебя не удивляет и не отталкивает, что моя кожа серебристая, твоя белая, у этой дочери ветра иной оттенок и волосы золотистые?

Я глянула на Леслию. Она же принялась разглядывать свою руку. У нее и правда тон кожи иной, чем у меня. Намного более теплый, я-то совсем белокожая, типичная восточная славянка.

Обдумав прозвучавшие вопросы, я, кажется, поняла, что именно хотел, но не мог внятно сформулировать император погибающего мира.

– На моей планете живут разные народы. Такие, как я, с белой кожей. С кожей красного и желтого оттенка. С темно-коричневой и черной, золотистой и… бежевой, – с трудом подобрала я аналог для цвета «кофе с молоком». – У нас разные глаза, волосы, кожные покровы. Отличаются фигуры, строение скелета, уши, носы, брови, формы черепа и разрез глаз. Среди нас есть худые и толстые, низкие и высокие, тонкокостные и крепкие, изящные и мощные, словно вековые деревья. Но мы все люди, все живем в одном огромном мире. И да, конечно же, у нас тоже случаются войны. И мы также не единожды едва не уничтожили свой большой дом. Но если бы вдруг кто-то смог бы примирить и не допустить подобных войн в будущем – это было бы здо́рово и здоро́во для всех.

– Но ты сама не меняешься, когда трансформируются твое тело и волосы? – настойчиво уточнил диззарг.

– Я – нет.

– Если бы твой мужчина был иной расы, и ребенок родился смеском? Взяв от вас обоих разное, присущее именно вашим народам?

– Ну и что? Он ведь все равно был бы нашим ребенком. И раз уж я выбрала его отца своим мужчиной, то все в порядке. Главное, чтобы малыш был здоров и наследие предков было генетически совместимо.

– Хорошо, – медленно кивнул он.

Мы еще посидели, помолчали.

– Что ж, существа иных миров. Мне пора. Дневное светило скоро покинет небосклон, я должен вознести молитву, чтобы оно забрало тела своих детей. После я обращусь к светилу ночи. Но сначала хочу отблагодарить вас всех, – обвел нас уставшим, но решительным взглядом диззарг.

– Спасибо, нам ничего не нужно, – покачала я головой.

– Мы не ради награды, – закивал Ориэль.

Маленький цейлин настолько устал, что с момента, как прекратил лечение, не проронил ни звука. Просто тихонечко сидел в сторонке и отдыхал.

– Я знаю. Но мне решать, – чуть дрогнули уголки губ нашего гостя. – Госпожа Агата, моя спасительница. Проводница эфира. Я никогда не забуду тебя. Благодарю. Дочь ветра, спасибо. Неведомое мне маленькое существо, коего не должно существовать, но существует. Великий целитель. Я дарую вам троим благодать ночного светила. Где бы вы ни были, в каком бы мире ни оказались, светило ночи всегда будет вам благоволить и помогать. Только попросите, и оно придет вам на помощь. Осветит путь или скроет от недоброжелателей, пустит указующий дорогу лучик во тьме, утешит или даст сил.