Текст книги "Ричи Триппер. Хамский секса фон в небесной прихожей"

Заговор. Митя

Воду проточную течение разносит силой ветра, но все возвращается на свои места, ведь кругом вертится земля.

Заместитель директора школы по педагогической части, в которой учились наши герои, Анна Петровна, давно была наслышана от учителей о непристойном поведении Ричи. С этим надо было что-то делать, а иначе другие мальчики, по примеру Ричи, могли окончательно разболтаться, и тогда в школе неминуемо начался бы хаос. Повлиять на поведение Ричи обычными педагогическими методами было невозможно, это приводило к прямо противоположному эффекту и еще больше укрепляло авторитет мальчика среди школьников. Ричи представлял собой нестандартный случай, он нес прямую угрозу ее многолетней работе в школе. Этому надо было положить конец.

Родителей у мальчика, можно сказать, не было – отец давно умер, бабушку он совершенно не слушался, а мама постоянно находилась в лечебнице для душевнобольных. Единственным авторитетом для мальчика была тетя Джульетта, но она защищала его от всех нападок школьного совета, считая претензии к нему необоснованными. Она откровенно была на его стороне и заявляла, что агрессия Ричи – это естественная реакция на внешние негативные обстоятельства. «Таким образом, – говорила Джульетта, – наиболее целесообразным является проявление участия и заботы, тогда это будут воспитательные меры, а не карательные». Спорить с ней было совершенно бесполезно.

Анна Петровна придерживалась иной точки зрения, но эффективных инструментариев для «нейтрализации» разболтавшегося хулигана у нее не было. Оставалось только найти способ сделать его местным изгоем, чтобы он сам ушел из школы. Однако этому плану мог помешать тот факт, что мальчик пользовался авторитетом среди школьников и прекрасно коммуницировал с внешней средой, в том числе недружелюбной по отношению к нему. Анна Петровна решила всеми доступными методами, также и антипедагогического характера, подорвать авторитет Ричи среди школьников, и тогда ситуация будет снова под ее контролем.

С этой целью она вызвала к себе в кабинет старшеклассника Митю Пестровского из 8 «А» класса. Митя с детства был прилежным мальчиком. Он был круглым отличником и, по мнению учителей и родителей, его однозначно ожидало успешное будущее. Это неудивительно, учитывая безупречную биографию его родителей, которые трудились в министерских кабинетах и значились в партийных списках. Только вот девочкам он почему-то совсем не нравился, несмотря на приятную наружность и выдающиеся умственные способности. Мама убеждала сына, что в будущем он не будет обделен женским вниманием, так как обязательно станет известным человеком.

Митя был высокого роста, у него были большие голубые глаза и правильные черты лица. Единственный минус – он не был атлетического телосложения, так как спортом совсем не увлекался. Митя считал, что развивать умственные способности гораздо важнее. Мальчик был искренне убежден, что физический труд в жизни ему совершенно не пригодится: начальники призваны сидеть в своих кабинетах и руководить теми, кто выполнит всю черновую работу. На то они и начальники. Так считали его родители, и Митя, безусловно, во всем был с ними согласен.

Учителя в Мите души не чаяли, он был лучшим учеником и гордостью школы, так как регулярно побеждал в городских и районных конкурсах по математике. На доске почета бессменно висела его фотография, его ценили за школьные заслуги, а его папу и маму – за активное участие в работе родительского комитета.

Митя по первому зову прибежал в кабинет замдиректора, присел на край стула и весь превратился в слух.

– Митя, у меня к тебе есть серьезный разговор! – заговорила Анна Петровна. – Ты что-нибудь слышал про негритенка из младших классов по фамилии Триппер?

Митя был осторожным мальчиком, но, уловив в тоне Анны Петровны нотки пренебрежения, решил не стесняться в своих высказываниях.

– Конечно, слышал, Анна Петровна! Он отъявленный хулиган и двоечник, по моему мнению, вообще не человек, а примат!

По лицу Анны Петровны Митя понял, что его слова пришлись ей по сердцу. Она оценила откровенность ученика и с удовлетворением продолжила:

– Очень хорошо, Митя, в очередной раз убеждаюсь, что мы с тобой одинаково мыслим. У меня к тебе есть просьба деликатного характера, но об этом никто не должен знать, надеюсь, ты умеешь хранить секреты?

Митя с преданным выражением лица поспешил ответить:

– Анна Петровна, что за вопрос? Вы же прекрасно знаете, что мне можно полностью доверять!

Замдиректора, как и Митя, была человеком осторожным и все еще колебалась в своем решении привлечь ребенка к выполнению деликатного задания. Однако преданные глаза Мити придали ей уверенности, и она окончательно утвердилась в своих намерениях. Анна Петровна медленно заговорила, тщательно подбирая слова:

– Да, Митя, это действительно так, ты гордость нашей школы и поэтому тебе можно полностью довериться. Речь, естественно, пойдет о Ричи Триппере. Этот мальчик не просто хулиган и двоечник, он представляет угрозу для нашей школы. Я хочу положить этому конец раз и навсегда: в нашей школе не должно быть подобных персонажей. Однако есть некоторые вопросы, в которые мы, педагоги, не вправе вмешиваться. Дело касается межличностных отношений и ролей, которые вне зависимости от нас формируются в среде общения детей. К сожалению, Ричи стал популярным мальчиком в школьном коллективе, его уважают, но уважают не за успехи в учебе, которыми он откровенно не блещет, и не за вклад в дела школы. Он вызывает восхищение своими дикими выходками, к моему глубокому сожалению, отрицательные персонажи популярны!

Анна Петровна ненадолго замолчала, как будто что-то обдумывая, а потом неожиданно спросила:

– Вот скажи мне, Митя, кто по национальности твой папа?

– Русский, конечно!

– А мама?

– Тоже русская!

– Вот видишь, Митя, поэтому ты и примерный мальчик, у тебя «чистая» генетика, а Ричи, мало того, что негр, так еще и еврей по линии своей мамы, тут даже не знаешь, что из этого адского замеса будет хуже! Плохая кровь виновата во всем!

– Полностью с вами согласен, Анна Петровна! – поспешил поддакнуть Митя. Внутри же он не был согласен с таким категорическим суждением, так как отличался широтой взглядов.

– Митенька, этому злодею никакие правила не писаны, он плюет нам всем в лицо, так почему же нам не прибегнуть к таким же нечестным методам, так сказать, вышибить клин клином? – скорее, утвердительно сказала Анна Петровна.

– Анна Петровна, что вы имеете в виду? – спросил Митя.

Про себя он подумал, что Анна Петровна затевает нечто недоброе и содрогнулся от мысли, что ему придется в этом участвовать.

– Очень просто, Митенька, ты должен мне помочь его прилюдно унизить, чтобы вся школа это увидела!

– А как я могу это сделать? – неуверенно промямлил Митя. В эту минуту ему захотелось сбежать.

– А ты подумай, Митенька… В этом деле ведь все методы хороши, к тому же он слишком мал, чтобы дать отпор старшеклассникам, особенно если их будет много…

– Я вас понял, Анна Петровна, – опечалился Митя.

Да, он действительно ее понял. Понял, что ввязался в какую-то мутную историю, влип по самые уши, и теперь не знает, как отказать. И не кому-нибудь, а заместителю директора школы по педагогической части!

– Вот и хорошо, Митенька, ты всегда был умненьким мальчиком, размеры моей благодарности ты оценишь на школьных экзаменах!

Митя понуро вышел из кабинета Анны Петровны. Его терзали смутные сомнения: помощь на экзаменах ему совсем не требовалась, а перспектива участия в сомнительном предприятии его совсем не прельщала – личной неприязни к Ричи Трипперу он не испытывал.

Тем не менее, чтобы угодить Анне Петровне, уже на следующий день Митя подговорил двух своих одноклассников, таких же «ботаников», как и он сам, прилюдно отметелить Ричи Триппера. Мальчики долго упирались, так как это было не в их правилах – они всегда держались в стороне от школьных драк, стараясь все свои усилия направлять на учебу. В конце концов, Мите пришлось открыть карты. Не называя конкретных имен, он обозначил важность этой миссии для руководства школы, посулив радужные перспективы в свете предстоящих школьных экзаменов. Мальчики со скрипом, но согласились, посчитав дело нетрудным – Ричи был намного младше и серьезного сопротивления оказать не мог. Единственная загвоздка была в том, как организовать это «мероприятие» на глазах у всей школы, но и этот вопрос Митя тщательно продумал.

Через неделю в один из будних дней в школе был запланирован конкурс детских поделок. Чтобы привлечь детей к этому мероприятию, педагогический совет организовал школьную ярмарку, на которой ученики демонстрировали друг другу поделки, сделанные своими руками, а также обменивались ими. Кроме этого, учителя и добровольцы из числа родителей школьников принесли из дома сладости, варенье, мед, выпечку, кто-то даже притащил настоящий русский самовар – было организовано массовое чаепитие. Каждый желающий на переменке мог бесплатно угоститься и заодно проголосовать за понравившуюся поделку.

Во время большой перемены возле столов с угощениями выстроилась длинная очередь из школьников, ребятишки налетели на сладости, как пчелы на мед. На одном из столов стояло блюдо с шоколадными эклерами с кремовой начинкой, миндальные пирожные, пончики и ватрушки, на другом – блинчики, сгущенка, мед и варенье. Отдельно в высоких вазочках стояли сахарные леденцы на палочках в виде различных фигурок. Школьники спешили попробовать все пирожные до окончания перемены и заодно прихватить с собой на урок по сахарному леденцу.

Ричи с Дэном с легкостью оттеснили своих ровесников и теперь пытались преодолеть очередь из старшеклассников, используя различные ухищрения – где-то давили на жалость, а где-то просто протискивались сквозь толпу. Наконец они оказались совсем близко к заветным эклерам. Мальчишки не стали дожидаться, пока им в общем порядке дадут по одному пирожному в одни руки, и перехватили инициативу. Ричи одной рукой сгреб пять эклеров, а другой попытался зацепить столько же ватрушек. Как вдруг неведомая сила начала тянуть его в противоположную сторону от заветного стола. Предчувствуя беду, он набрал эклеров и во вторую руку, прокричав Дэну, чтобы тот прихватил побольше ватрушек.

Неведомая сила уносила Ричи все дальше и дальше от столов со сладостями. Поскольку обе руки у него были заняты эклерами, впрочем, как и его мысли, он и не думал сопротивляться. Когда Ричи «вернулся на землю», прямо перед ним предстал Митя Пестровский. Узнать Митю было нетрудно – его улыбающаяся физиономия вечно висела на школьной Доске почета. Митя стоял в окружении еще двух одноклассников и недобро поглядывал на Ричи. Пестровский больно схватил мальчика за ухо и стал его выкручивать, приговаривая: «Неграм не место в нашей школе!» Потом он с силой ударил Ричи кулаком в лицо, да так, что его отбросило в сторону. Ричи упал, не теряя при этом самообладания, – эклеры все еще находились у него в руках.

В это время вокруг них уже начала собираться толпа. Приятели Мити подняли Ричи с пола и стали швырять его по кругу, передавая от одного к другому.

Дэн, бросив ватрушки, побежал за подмогой. Он искал старшеклассника по имени Алан, с которым у него сложились дружеские отношения.

Алан, как и мама Дэна, был родом из Осетии. Внешность Дэна явно указывала на осетинское происхождение, и Алан на одной из перемен подошел к нему сам и заговорил по-осетински. Дэн немного знал осетинский язык, так как мама часто отправляла детей к бабушке в Южную Осетию, и поэтому с удовольствием перекинулся с ним парой фраз. С тех пор они всегда здоровались при встрече. Дэн гордился своим новым знакомым – Алан, как и многие осетины, увлекался борьбой и даже участвовал в спортивных поединках. Алан, в свою очередь, старался опекать своего маленького друга.

Пока Дэн искал подмогу, Ричи приходилось несладко, в конце концов эклеры выпали у него из рук. Он попытался их поднять, но, к его полнейшему ужасу, по эклерам потоптался вначале Митя, а потом и его друзья.

Зато теперь у Ричи были свободны руки, и он начал размахивать ими, имитируя ветряную мельницу. Он пытался дотянуться до Мити, но безуспешно. Пестровский крепко схватил Ричи за голову и держал его на безопасном для себя расстоянии – мальчик молотил кулаками в воздухе на потеху собравшейся публике. Чтобы усилить падение Ричи в глазах школьного сообщества, Митя резко его отпустил, и тот со всего размаха упал лицом вперед.

Ричи не сразу смог подняться – голова гудела, силы иссякли. Кто-то подставил ему плечо. Подняв глаза, он увидел Дэна, который наконец-то пришел ему на помощь. Ричи окинул взглядом место происшествия и увидел лежащего на полу Митю – его жестоко ногами бил Алан. Защитить Митю было некому – его приятели просто-напросто убежали.

Происшествие закончилось полным поражением Мити. В школе, к неудовольствию Анны Петровны, сформировалось свое мнение по поводу произошедшего: Митю и его подельников школьники теперь считали полными чмырями, а Ричи еще больше упрочил свои позиции.

Однако, как ни парадоксально, Ричи в этот момент было наплевать на мнение толпы. Он вспоминал размазанные по полу эклеры, и ему было обидно до слез. Все-таки он был совсем еще маленьким мальчиком.

Несмываемый позор

Вначале мысль рождается, потом слова, но завершиться действием людская мысль должна.

Анна Петровна сидела в своем кабинете и нервно потирала ладони. Ее затея оказалась полностью провальной. Митя, а не Ричи теперь стал школьным изгоем, на каждой перемене его шпыняли все подряд – и малышня, и старшеклассники. Доску почета, где красовалась его фотография, разукрасили черным фломастером, кто-то приписал неприличное слово из трех букв. Пришлось оперативно снимать фотографию Мити и оттирать доску. Снова вешать фото Пестровского не стали, чтобы не провоцировать хулиганов.

Ричи же, напротив, заручился поддержкой старшеклассников, даже тех, которых побаивались и в школе, и за ее пределами. Ровесники Ричи с опаской и одновременно с благоговением смотрели в его сторону, а в это время он постепенно формировал свой «ближний круг».

Это была компания, в которой лидировал Ричи. Сообщество быстро снискало себе славу местной «элиты». Все ребята стремились туда попасть, но допуск в компанию был строго ограничен. Сначала она приобрела популярность в школе, потом – в районе и далеко за его пределами. Ричи с помощью Дэна активно развивал деятельность своего сообщества. Они периодически устраивали «собрания», куда приглашали популярных в подростковой среде ребят, для поддержания престижа. Неотъемлемой частью деятельности сообщества Ричи было извлечение прибыли, а на полученные средства они устраивали «выезды» в местные кафешки, где вдоволь угощались сладкой газировкой, пирожными и мороженым.

Так чем же занималась компания Ричи и Дэна? Свои первые средства ребята заработали на аппетитах простых граждан. В Москве стали открываться первые кафетерии, предлагающие фастфуд. Желающих попробовать «заморских диковинок» оказалось слишком много, а торговых точек – слишком мало. За иностранным фасфудом люди специально приезжали в Москву и из области, и из других регионов России. Выстраивались огромные очереди, желающие перекусить гамбургерами и картошкой стояли по 3—4 часа.

В одно из таких заведений отправились однажды Дэн и Ричи. Как обычно, они, игнорируя очередность, пронырнули далеко вперед, не обращая внимания на недовольные возгласы обалдевших от такой наглости сограждан. Пока они перекусывали, им пришла в голову золотоносная идея. Они поделились мыслями с менеджером заведения, которого решили взять в долю. Через несколько минут все трое азартно обсуждали детали предприятия, оговаривая роль и часть работы каждого из них.

На следующий день Ричи и Дэн, переодевшись в форму служащих заведения, принялись продавать очередь гражданам. Попасть в первые ряды из ее хвоста стоило совсем недорого, но, учитывая объем желающих полакомиться фастфудом, к вечеру у них уже не хватало карманов для наличности. Их подельник – менеджер заведения – заботливо принес фирменные бумажные пакеты, куда они стали складировать выручку. Успешный бизнес продержался всего лишь две недели, после чего руководство заведения с охраной погнало прочь всю троицу, включая менеджера. Однако никто не остался внакладе. Бывший сотрудник кафе обеспечил себя зарплатой на год вперед, а Дэну и Ричи вырученных денег хватило на покупку транспортного средства, старенького москвича, и на взятки для инспекторов ГАИ – ведь за рулем авто сидели подростки.

Пока мальчики были заняты их первым бизнесом, Анна Петровна снова замышляла недоброе в отношении Ричи. В голову ей пришла абсолютно изуверская идея, к реализации которой она снова решила подключить Митю Пестровского. Митя, по воле Анны Петровны уже получивший на злополучной ярмарке «множественные бонусы» в виде коллективной неприязни со стороны учеников школы, теперь думал только о том, как избавиться от оказанного ему доверия с ее стороны. Анна Петровна, кстати, искренне полагала, что Митя возненавидел Ричи всеми фибрами души и жаждет мщения.

На этот раз Анна Петровна и Митя (по принуждению) решили действовать тайно – открытый конфликт, как они посчитали, мог снова вылиться в непредсказуемые последствия. Замдиректора посвятила Митю в детали своего коварного плана:

– Действовать нужно поздней ночью, когда все люди спят, а школьные ворота заперты. Необходимо под благовидным предлогом на одну ночь избавиться от школьного охранника Ивана Яковлевича. Я передам тебе все необходимое: несмываемую краску, валик и толстую веревку с самодельной петлей…

– С какой еще петлей? …Зачем – петлей? – испуганно заблеял Митя.

– Зачем?! Чтобы после выполнения задания ты смог, зацепившись петлей за оконную щеколду, вылезти наружу через окно второго этажа! – Анна Петровна заметно нервничала.

– Осталось только выбрать нужное время, а для этого мне необходимо понять, в какой из дней охранник решит выклянчить отгул…

Почти что в шоке Митя выскочил из кабинета после эмоционального разговора с Анной Петровной. Он представил себе, как ночью он выбирается из окна школы на втором этаже, рискуя здоровьем, в кромешной тьме, как преступник… но пути назад уже не было. Он снова не смог сказать «нет» Анне Петровне и последними словами корил себя за мягкотелость. По дороге домой он размышлял о том, что все преступления совершаются в мире из-за слабовольных личностей, таких, как он сам. Ему оставалось только надеяться, что никто и никогда об этом не узнает. Правда, ему придется перевестись в другую школу и начать новую жизнь.

Примерно через неделю, проходя мимо охранника, Анна Петровна задержалась, внимательно вглядываясь в щель дверного проема, забитую окурками. Она искала повод для разговора с Иваном Яковлевичем и теперь, кажется, нашла:

– Что же это такое, Иван Яковлевич, почему вы не следите за этими хулиганами? Вы только посмотрите, они совсем обнаглели, мало того, что курят, так еще и портят школьное имущество! – возмущенно воскликнула заместитель директора. Иван Яковлевич не был настроен на общение с руководством, учитывая приказной тон Анны Петровны:

– Анна Петровна, да я!.. Да они сами!.. Я не виноват! – начал возмущаться охранник.

– А кто, по-вашему, виноват?

– А разве не я предупреждал, что не нужно увольнять Владимира Васильевича? Он, хоть и пил, но дело-то свое знал! А я не в состоянии один тут уследить за всем хозяйством сразу! Я тоже человек, и, в конце концов, мне иногда необходимо и по нужде отойти, уж простите за откровенность! А стоит мне отлучиться, как сразу начинаются хулиганства! Да я сам, как Василич, скоро уволюсь от вас, надоело все! И днем, и ночью сиди тут, и работу работай, и все успевай без отгулов и отпусков!

Анна Петровна поняла, что добилась желаемого. Комбинация была разыграна как по нотам: сначала она намеренно перегнула палку, потом вызвала конфликт, далее смягчила разговор и плавно подвела итог беседы к отсутствию Ивана Яковлевича в одну из ночных смен.

– Ладно, ладно, Иван Яковлевич, не кипятись, я хочу тебя все-таки попросить повнимательнее быть днем, а ночью… уж ладно, пожертвуем, организуем, если нужно, тебе отгул. В конце концов ночь – самое безопасное от этих сорванцов время – дети спят, – попыталась пошутить Анна Петровна.

– Точно пожертвуете? Или зажмете, как обычно? – не унимался Иван Яковлевич.

– Точно! Только скажи, когда тебе нужно! – заверила Анна Петровна. Охранник-недотепа, думая, что замдиректора только дразнит его отгулами, решил не откладывать внезапную удачу на потом.

– А вот прямо завтра и нужно! – выпалил Иван Яковлевич.

– Ладно, подойти ко мне после обеда – я что-нибудь для тебя придумаю! – снисходительно ответила Анна Петровна.