Текст книги "«Белила»… Книга вторая: Запрограммированная планета"

***

Кстати, характер устоявшихся традиций Новейшего времени вполне соответствует одной из доктрин нацистской бундесмашины 35-40-х годов прошлого века. «Необходимо извести славян до языка жестов. Никакой гигиены, никаких прививок. Только водка и табак. Никаких школ, никакой музыки, никакого кино и танцев. Только водка и табак. Через одно-два поколения водка уничтожит славянское зверьё безо всяких газовых камер и крематориев», – тряс кулачком Адольф Гитлер. Эти тезисы тесно переплетаются с проектом противодействия «еврейской угрозе» и «славянизации» Австро-Венгерских территорий, представленным Гитлером в его MeinKampf. Сегодня Австро-Венгрия – это Австрия, Чехия, Польша, Венгрия, Хорватия, Румыния, Словения и Словакия, Босния и Герцеговина. Кроме Австрии, все перечисленные страны входят во враждебный Русскому миру военно-политический блок НАТО. Босния и Герцеговина – кандидат на вступление. Чувствуете момент? Гитлера нет, а противодействие Русскому миру есть. И низведение славян до языка жестов тоже работает.

Неоднократно размышлял фюрер и о том, чтодлялюдейвторогосорта – представителей низших рас (тоесть, не светловолосых и не голубоглазых – не арийцев),нужно всего лишь немножкоеды, выпивки и пять-шесть часов сна. Остальное время они должны посвятить рабскому труду во благо Третьего Рейха.

И хотя маньяка Гитлера земля сбросила с себя более 70 лет назад, его кровавые идеи, увы, продолжают отравлять Пространство. Слишком лакомыми кусками представляются славянские святые земли – Россия, Украина и Белоруссия, чтобы быть обделёнными вниманием заинтересованных тёмных сил. Слишком крепок и велик русский дух, чтобы его игнорировать. Слишком мощная вера, пусть даже задремав в одурманенных Системой людях, продолжает сиять над миром православным ореолом. В конце концов, слишком богатой ресурсной базой обладает славянский мир, чтобы оставить его в покое. Поэтому наивно полагать, что даже в ближайшей перспективе иссякнут попытки изводить славян «до языка жестов». Хотя бы посредством тех самых, совсем не шведских сабантуев.

Банкроты

2002 год. Украина. Февраль. Пустое кафе.

Минул очередной наш рабочий год. Бледным он каким-то выдался, безликим. Ничем он так и не блеснул, опротивел до зубной боли, тянулся долго и скрипуче, как старый цыганский шарабан, оказался зануден и однообразен. Приход, расход, прорывы, завалы, долги, работа, сон, редкие праздники и выходные. Рутина, одним словом.

Отгудели новогодние весёлые пирушки, отгромыхали гулянки и грандиознейшие попойки. Народ опохмелился. Опохмелённым приветствовал и Рождество Христово. Потом ещё немного возлиял, и уже с изрядно подорванным здоровьем, постанывая и держась руками за печень, отметил Старый Новый год. Ну а после вздохнул с облегчением. Праздники отгремели, да и хвала Небесам! Сколько же можно? На мясо и салаты смотреть противно. Хоть кочергой их в рот проталкивай, не лезут. Водка и шампанское, сколько ни заливай, не хмелят. Да и здоровьица тоже – тощий котейка наплакал.

Как часто водится после двухнедельных новогодних праздников, вместе со здоровьем у людей закончились и денежки. Совсем. Наше кафе непривычно опустело и поутихло. Есть такой забавный новогодний стишок: «денег нет, здоровья – тоже, кончились конфеты…» Эта поэзия прекрасно подходит к тем нашим дням. Разлетелись по бокалам последние капли шампанского, гуляки выскребли из карманов последнюю скупую мелочь. Поздние посетители забрали в гардеробе пальто, шубы, плащи и дублёнки. Народ разбрёлся по домам, отлёживаться и готовиться к самой тяжёлой в году первой рабочей неделе. Как по волшебству, вслед за клиентами словно в воду канули и немалые кассовые выручки. Зарплаты, налоги, коммунальные платежи, оплата охранных услуг, хозяйственные расходы – на всё нужны были деньги, которые в послепраздничный январь собрать нам так и не удалось. Для уплаты текущих налогов пришлось оформить трёхмесячный миникредит.

Вот тут-то нам и не хватило выдержки, навыков, предпринимательской закалки, благодаря которым можно с блеском выкручиваться из самых сложных ситуаций. Четыре года мы развивали столовую и закусочную-бар. Наращивали объёмы, возвращали долги. Набивали синяки, шишки. Учились, постигали тонкости торгового ремесла. Ещё два года ушло на клуб. Многое сделано. Многое понято. Многое расставлено по своим местам и разложено по полочкам. Казалось бы, шесть лет, срок немалый. Какого ещё времени нужно? Каких ещё навыков не хватает? Какого умения недостаёт?

Объяснение тому весьма простое: полученные в закусочной опыт и практика оказались совершенно бесполезными в условиях работы ночного клуба, а принципы ведения дел в столовой и ночной дискотеке явились друг другу полной противоположностью. Во всём. На этом и погорели шесть лет наших усилий…

Решив стать предпринимателем, прежде всего вы соизмерите свои таланты и определите для себя сферу деятельности. Допустим, так же как и мы, вы пожелаете открыть закусочную. Выкупив какое-нибудь помещение либо подыскав подходящую арендную площадь, вы оформите документы, потратите некоторую сумму денег на товар и стартуете бизнес. Занимаясь закусочной несколько лет подряд, вы неизбежно превратитесь в профессионала общепита. Насколько быстро вы перевоплотитесь из необстрелянного новичка в мастера, как скоро разберётесь в бумагах и фактических поставках товара, будет зависеть только от вашей хватки, воли и сообразительности.

Вы досконально изучите калькуляции блюд, подберёте наиболее выгодную схему продуктовых закупок, познакомитесь (желаете вы этого или нет) с инспекторами всевозможных контролирующих органов. Вас миллион раз обкрадут ваши же сотрудники, обманут партнёры, обведут вокруг пальца ставшие друзьями коллеги. В своём деле вы съедите лохматую неаппетитную собаку, а потом ещё и пуд каменной соли в придачу. И только после этого вырастете на голову, две, три головы от своего прежнего уровня.

За одного вас, избитого суровой реальностью бизнеса, теперь уже будут давать не два, а дюжину небитых предпринимателей. Вы постигнете тонкости дела и предпочтёте действовать на опережение. Мысли о хищениях только-только зароятся в головах у сотрудников, а вы уже тут как тут, всё обо всех знаете. Вы будете ублажать налоговых инспекторов, но уже в их кабинетах, загодя, а не когда они нагрянут к вам с проверкой, открыв дверь ногой. Да и заплатите вы им ровно столько, сколько вам будет посильно, а не сколько потребуют. Убедительные слова, доводы и средства для понижения коррупционной нагрузки тоже найдутся.

Не покидая офисного кресла, вы сможете разузнать, сколько овощных очистков за сутки отправится в отходы, отчего на складе завонялись запасы полукопчёной колбасы и нет ли в этом вины кладовщика. С точностью кулинарного пророка вы научитесь предугадывать, сколько готовых котлет присвоил (или усвоил) ваш повар, по какой схеме тырит фарш и муку технолог, и с какой периодичностью нужно вызывать сантехников для прочистки сточных труб. Многочисленные рабочие нюансы вы пропустите через себя многократно и непременно преумножите полезный опыт. Однако, столь блестяще вы сможете ориентироваться только в рамках общепита.

В предприятии иного профиля – хлебопекарне, магазине, СТО, ателье одежды или кондитерском цехе, будь вы хоть семи пядей во лбу, вас вначале обставят, обворуют, обскубут, распотрошат, разуют, разденут, обкорнают и облапошат. Пустят по миру. Коллективизируют, в общем. И только после этого вы сделаете выводы, определите свои ошибки и станете компетентным предпринимателем.

В такой переход от новичков к мастерам попали и мы…

***

На продаже жиденьких борщей, рагу и бифштексов за четыре года мы заработали семь тысяч долларов чистыми. У кумовьёв заняли две тысячи, у друзей – ещё две. Всего в реконструкцию кафе мы инвестировали одиннадцать тысяч американских фантиков.

Строительная бригада отремонтировала помещение бара на высшем уровне. Придерживаясь клубного стиля, в оформление интерьера ребята вложили все свои творческие силы. В отделку мы пускали самые дорогие и качественные материалы – керамику, природный камень, светодиодные краски-люминофоры, зеркальные панели, натуральное дерево. Музыкальную и осветительную аппаратуру подобрали по каталогу модного магазина музыкального оборудования. Средств мы не жалели. То что деньги нужно будет отрабатывать и возвращать, конечно, настораживало. Но особо не пугало. А отчего пугаться-то?! Ведь мы уже считали себя матёрыми зубрами общепита и шоу-биза! Воротилы борщей и разливного пива! Кудесники компотов и гуляшей.

И вот, когда в двери затарабанили денежные проблемы, а следом за ними в эти же двери застучали кулачками и сотрудники, прибывшие за честно незаработанной заработной платой, тогда-то и наступил момент истины – похвастаться профессионализмом. А вернее – признать его полное отсутствие.

Что делать, если в некогда бурлящем бизнесе вдруг наступает тишь да гладь? Одним словом тут не ответишь. Для каждого предприятия используется свой антикризисный рецепт. Численность персонала, баланс приходной и расходной финансовой части, режим работы, экономическая политика, оптимизация расходов – в топку анализа идёт полная информация по делу. По прошествии лет, теперь-то я могу сказать наверняка: в решении любых проблем самое главное – это не паниковать и не делать резких движений. В нашем случае нужно было просто ничего не трогать и не ломать. На месяц отпустить ситуацию. Переждать послепраздничную тишину. Ничего смертельного не случилось бы, пропетляли бы как-нибудь. Так нет же, сломя голову, мы помчались спасать и спасаться, сокращать и сокращаться, урезать и гробить систему работы. И не продержались…

***

Клубный бизнес обладает довольно-таки пикантной спецификой. Запустить работу ночного клуба – это не производство шнурков открыть. Там попроще будет: освоил деньги, наладил технологический процесс, определился со сбытом, накормил в городской и районной администрации бедных несчастных коррупционеров, и штампуй себе шнурки да ленточки к бейджикам – чёрные, белые, коричневые, зелёные, двадцать лет подряд, день в день.

С ночным клубом посложнее. Тут важны индивидуальность, имидж, гламур, скандал. Освещение зала и барной стойки, винная карта, меню холодных и горячих блюд, униформа официантов, музыкальный репертуар диджея, умелая подборка танцевальных треков, шоу-программа, рекламные розыгрыши, стоимость среднего чека – любая деталь играет решающую роль.

Вечерние шоу-программы обязаны быть фееричными и разнообразными. На каждую неделю должна составляться новая программа. К примеру, отработали ребята-брейкеры (так называемые би-бои) пять вечерних номеров – умножаем количество выходов на стоимость одного номера, рассчитываемся, пожимаем друг другу руки и встречаемся не раньше чем через месяц. А следом за би-боями народ будут развлекать хип-хопперы, вокалисты битбоксинга, экстремальные фокусники, балет восточных танцев и факир-шоу.

Безусловно, выступления должны проходить на высоком техническом уровне. Шоу-программы – основа успеха любого ночного клуба. Бабахнуть «похитителя рассудка» и растерзать отбивнушку люди могут и у себя на кухне. А толстые портмоне легче всего распахиваются во время интересных шоу-выступлений и стрип-композиций. К слову, на профессионализме артистов мы тоже обжигались пару раз. Хорошо, ситуацию свели в юмор, народ похохотал, да и забыл. Мы быстренько и безболезненно выкрутились.

А дело было так. В один из субботних вечеров к нам на выступление прибыла новая девчонка – танцовщица Елена. Познакомились мы с ней по рекомендации наших друзей – администраторов соседнего ночного клуба. Поэтому за её программу особо и не переживали. Бегло просмотрели презентацию, оценили костюмы, хореографию. Вроде бы, в норме. Правда, показалось, что новая танцовщица немного скована, и даже чуть-чуть напугана. Так это и вовсе понятно. Чужое заведение, незнакомый подиум. Неизвестно, как в гости примут.

Мир индустрии развлечений развращён до безобразия. Тем и опасен. Но если сегодня в шоу-бизнесе проблемы решаются на уровне неустоек, судов и контрактов, то в лихих 90-х коммерческие отношения выстраивались гораздо проще. Не понравилось администрации выступление артиста – пинок под зад и ни копейки гонорара. Очень не понравилось – какой там гонорар, могли и кулаком по зубам врезать. Огрызнёшься, денег потребуешь – валили на пол и избивали ногами, руками, пивными кружками, табуретками. Всем, что под руку подвернётся. Такие истории мы слышали не раз. Про молоденьких стриптизёрш и речи нет. Сейчас ты танцовщица, а через час – десятидолларовая секс-рабыня. И только пикни! Ночь напролёт заставят бесплатные «приваты» танцевать на потеху сальным, пузатым боровам с золотыми цепями на потных шеях. Несчастные девчонки едва ноги уносили из бандитских заведений. Рассказывали нам и такие страсти.

Так вот, наша новенькая, Елена, распереживалась в тот вечер не на шутку. Публика ей показалась какой-то мрачноватой. А значит, могут из зала и стаканом запустить, и соком в лицо ливануть, и руки похотливые протянуть. Для обретения душевного равновесия Елена заказала в баре коктейль. Покрепче. Почему нет? Обернувшись к стойке, я кивнул бармену. Юрик, смешивая замысловатое разноцветное зелье, привычно тряхнул шейкером. Эффектно закрутившись, бокал скользнул по стойке и остановился напротив девушки. Взмахнув длинными волосами, Лена одним духом осушила высокий шипящий бокал. Спустя десять минут Лене потребовался ещё один коктейль – уже для артистизма. Я пожал плечами и снова кивнул. Думаю, знает девчонка, что делает. Третий коктейль пошёл для раскрепощённости. Затем (уже мимо нашего внимания) в дальнюю дорогу отправился и четвёртый. Сверху лёг пятый (хорошо пошло!) И вот, момент: выход на сцену!

Замурлыкала медленная композиция. Вкрадчиво зашипела дым-машина. Подиум расчертили разноцветные лазерные лучи. Вижу, от стойки отделилась какая-то пёстрая тень и зигзагообразно поплыла к подиуму. Яркие лазеры перехватили силуэт на подходе к шесту. Это была Ленка! Неуклюже раскачиваясь на золотистых сценических туфлях, она неуверенно продефилировала к пилону и вскарабкалась на подиум. Руки мёртвой хваткой придушили блестящий никель трубы. Слегка наклонившись и неприлично оттопырив фиолетовые шортики, девушка неожиданно замерла. Так душевно и застыла!

Бордовые лазеры заигрывали с посетителями и лениво плыли по залу. Откровенные стоны забугорного медляка будили в присутствующих определённые инстинкты. Народ затормошился, заскрипел стульями, зацокал рюмками, завжи́кал зажигалками, закурил. Некоторые посетители, оживлённо перешёптываясь, придвинулись поближе к подиуму. Прозвучали редкие хлопки. Толпа жадно выжидала продолжения номера. Тщетно!

Срамно расклячившись, Ленка немо возвышалась на подиуме и даже не шевелилась. Стриптизом тут и не пахло. Миниатюра скорее напоминала запечатлённого в граните загипсованного инвалида, но никак не соблазнительный танец красивой девушки. Прошло ещё с полминуты. Очень долгих тридцать секунд, скажу я вам! Наконец-то инвалид-монумент подал признаки жизни. Зашевелился. Судорожно вцепившись в шест, Ленка принялась нехотя раскачиваться: влево – вправо, влево – вправо. Рывок тазом влево – за тазом пошли влево и плечи. Тазом вправо – и плечи вправо повело. Голова танцовщицы безвольно и покорно болталась вслед за плечами.

Как тот попугай Кеша, который вечно спорил со своим хозяином – школьником Вовкой, я вытянул тощую шею, с трудом оторвал от подиума отчаянный взор и впился им в Славуню с Олюшкой. Это что, злая неудачная шутка? Или это новые стриптиз-постановки такие – раскорячиться на сцене и лениво покачиваться, словно дуля на верёвке?

Ситуация обострялась. Не обращая ни малейшего внимания на мои душевные муки, выводя тазом нехитрые параболы и дрыгая опущенной головой, захмелевшая от литрухи коктейля Ленка безуспешно пыталась попасть в музыкальный такт. Немного подрыгавшись и, видимо, вымотавшись от хаотичных раскачиваний, Ленка снова зависла. И не могла уже ничего с собой поделать! Ни-че-го!

«Вот уже, тормоз! – хлопнул я себя по лбу. – Как же я сразу не допетрил? Её же, болезную, развезло, как на майских шашлыках!»

Толпа сдержанно захихикала. Если это было такое начало номера, так, извините, композиция уже скоро закончится. События разворачивались по нарастающей. И не в нашу пользу.

Я психанул и досадливо сплюнул. Честное слово, ребята, первое моё желание было, это подойти и с размаху шлёпнуть ладонью по нагло оттопыренным фиолетовым шортам. Хоть как-то Ленку нужно запустить? Может быть, подействует?

Играя желваками, я обернулся к публике и попытался изобразить безмятежную мину. Оскалив улыбку и нервно дёргая глазом (так им дёргают наказанные коты), я цедил сквозь зубы: «Давай, Ленусик! Давай, дорогая! Запускайся же! Танцуй! Ну!» Нет, вы только посмотрите. Стоит, дрянь такая! Стоит! Вцепилась в пилон, как в мать родную, и стовбычит!

А публика гудела всё громче и громче. Возмущённый гул кое-где перемешивался резкими смешками. И вдруг, в одночасье, толпа взорвалась хохотом! Смеялись так, что напрочь забили мощные колонки. А она… Ленка… эта! Представляете себе, друзья, стоит, предательница! Уже и не шевелится даже.

С лицом, как у Андрея Миронова из «Бриллиантовой руки», когда «…брюки превращаются, превращаются…», я стал продираться сквозь толпу. Цифровой проигрыватель пережёвывал последние секунды композиции. Тихо матерясь, я взобрался на подиум и попытался отодрать Ленку от шеста. Принялся аккуратно, за локти, оттягивать её с подиума.

– Отпусти шест, Лен… Отпусти, слышишь? Всё! Хватит, ну!

Сквозь помирающую от смеха толпу, ко мне на выручку спешили Славуня и Олюшка. Я же продолжал силовую акцию:

– Ле-е-е-ночка, – блеял я умилённо, – пожа-а-алуйста, отпусти шест!

Без толку. Повернув голову к гогочущей публике, я снова попытался улыбнуться. Блеснул оскалом. Улыбка получилась какая-то параноидально-жалкая.

Я взвизгнул тоном повыше:

– Отпусти, тебе говорю! За-а-аррр-аза!

Не-а, не реагирует.

– Ле-е-ена… отлепись же… ну… пиявка ты эдакая! Ну давай, хватит, уходи уже, а?! Не позорь мои седые локоны!

Без результата.

Вцепившись в шест, горе-танцовщица трагически приподняла вдруг мутный безжизненный взгляд и судорожно попыталась зацепиться им за мой, полный ярости и отчаяния лик. А народ хохочет – покатом! Забавно икая от смеха, Константиныч с напарницей Танюхой сползли под стойку. Официанты, закрывшись подносами, содрогались в истерике где-то между столами. Диджей Колян, тот скорчился в своей «контрол-рум». Пошлятина отстонала, заиграла какая-то издевательская балалаечная белиберда «…э-эй, да хорошо, о-о-о, ой да хо-ро-шо, ой, ой!» Ну что за непруха! Толпа свистит, рычит, гогочет. Музыка скрипит, блеет. Лазеры мигают. А Ленка тупо расклячилась, ей по фене, хоть трава не расти!

На помощь подоспели сестричка и жёнушка. Вот это ситуация в копилку опыта! Бросились отлеплять Лену от шеста (или шест от Лены) уже втроём. Нервно покусывая губы и разбрасывая тихую матерную терминологию, я принялся расцеплять Ленкины пальцы, намертво прикипевшие к пилону. Ленка пьяно бурчит, возникает, но держится! Славуня вцепилась в Ленкину ногу, змеёй обвившуюся вокруг шеста. Олюшка обхватила танцовщицу за пояс, и давай её тянуть на себя, словно бабка репку, рывками – раз, раз! И каждый из нас, то и дело оборачиваясь к хохочущей публике, пытается блеснуть бесшабашной голливудской улыбкой. Дико сквернословничая, охрану не зовём – они решат проблему слишком грубо. Так тоже нельзя.

Наконец-то осознав, что происходит что-то из ряда вон выходящее (а может быть даже и что-то плохое!), Ленка собралась, поднапряглась, вскинула голову и нечленораздельно прошамкала:

– Вс-с-сё? У-ж-ж-е? К-ку-д-да??? К-о-нец?

– Да, Леночка, да! – кипел я, словно чайник на примусе. – Конец! И для нас, да и для тебя, кстати, тоже. Сейчас будем убивать! Но перед этим помучаем слегка.

Нужно отметить, замечание пришлось очень даже впору. Вяло хлопая отсутствующими глазками, Ленка изо всех сил пыталась сосредоточиться. Сработал инстинкт самосохранения. Как же, убивать будут! Но перед этим помучают слегка.

Танцовщица наконец-то зашевелилась, задвигалась. Ценой неимоверных усилий нам удалось-таки вытащить её с подиума, уволочь в подсобку, переодеть и переобуть. Вызвали такси и, отпоив неудачливую артистку крепким бразильским кофе, бесцеремонно запихнули её в просторный салон прибывшей «Волги». В багажник затолкали её огромную сумку со сценическими костюмами, которые так и не понадобились. Дали водителю денег на дорогу, щедро накинули чаевых. И слёзно попросили его поскорее увезти танцовщицу с глаз долой. Благо, своё хмельное шамканье Ленка уже могла сопровождать осмысленными жестами и кивками на дорогу. Покажет, куда надо ехать.

Выпитые коктейли записали в незапланированные расходы, ещё немножко посмеялись, ещё чуть-чуть поматюкались и отправились далее дорабатывать эту сложную, полную неожиданных курьёзов смену…

***

Прокручивая плёнку воспоминаний, я вновь и вновь возвращаюсь к той переломной для нас зиме. Зиме студёной, суровой, голодной, жалкой. Утихли рождественские вечеринки. Посетители разошлись, да так и не вернулись ни через день, ни через неделю, ни через месяц. В некогда переполненном ночном клубе теперь чаще и чаще господствовала тишина.

Кто-то перестал посещать наше заведение, поскольку основательно поиздержался на праздники. Кто-то ожидал за копеечный входной билет получить шведский стол и грандиозное шоу «Мулин Руж». Не получив ожидаемого и съязвив, на что, мол, спустил цельных полтора бакса входных, такие посетители уходили и развеивали по миру антирекламу «голимому и стрёмному клубчику». Кто-то перестал ходить к нам назло. Чтобы «гнойники далее не поднимались». Остальные переключились на конкурентов, посещая более успешные заведения, руководимые более маститыми и удачливыми хозяевами. Ощущая неимоверное давление со стороны коллектива, кредиторов и налоговых органов, мы совершили ряд грубейших и непростительных ошибок.

На коротком совещании первых лиц – меня, Олюшки и Славуни, решили экономить. Вычеркнули из бюджета половину расходов. Отменили шоу-программы. Продали две светомузыкальные установки. Вечеринки потускнели, поскучнели, а денег так и не прибавилось. Мы перестали брать себе зарплату. Без толку. Урезали потребление электроэнергии – повыключали электрические обогреватели в бухгалтерии, вырубили мощные морозильные лари и выкатили их в неотапливаемую подсобку. Лампы мощностью 100–150 ватт по всему зданию заменили на 60-ваттные лампочки. Энергопотребление уменьшилось. Но денег всё равно не хватало. Начали задерживать зарплату коллективу. Вначале – на неделю, на две, на три, потом дотянули и до двух месяцев невыплат. Отчаявшись преодолеть бесконечный поток платёжных квитанций и поручений, совсем было опустили руки. Терзала одна и та же мысль: «Как же так? Ведь мы – акулы бизнеса и монстры торговли! Шесть лет работы за плечами! Что происходит? Мы? Не можем? Выплатить? Коллективу? Зарплату? Невероятно!» Но факт был налицо. И этот факт ткнул наше лицо прямо в грязь! Нещадно и жёстко.

Решили ещё туже затянуть пояса. То есть выбрали тот регрессивный путь, когда не соображают, как заработать, а напротив – мыслят, как бы ужаться. Величайший спекулянт и пройдоха девятнадцатого века Джон Рокфеллер в своё время говорил: «Не бойтесь больших расходов – бойтесь маленьких доходов». В точку ведь говорил, спекулянт! Мы рокфеллеровских истин на тот момент не знали, но вернее всего, слишком были растеряны и деморализованы, чтобы вообще что-либо осмысливать и предпринимать. Вместе с тем, сдаваться нам не хотелось. На повестку вынесли следующие пункты оптимизации: отказ от услуг охраны, переход на подачу блюд в пластиковой посуде и сокращение штата – увольнение самых нерадивых, ленивых и плутоватых сотрудников.

Идею сокращения пришлось отклонить сразу. Сокращать, по совести, было некого. Все воры и разгильдяи, избавив от своего драгоценного присутствия наш старательный и прилежный коллективчик, отсеялись ещё полгода назад. Некомпетентная и трусливая охрана действительно стоила бешеных денег. Тут отказ был вполне обоснован. Переход на одноразовую посуду – тоже неплохая статья экономии. Фирменная столовая посуда билась, ломалась и трескалась тоннами. Но ещё чаще её… воровали. Мокрые водочные рюмки, тарелки с остатками салатов и скользкие жирные вилки с магической скоростью растаскивались по сумкам, карманам и пакетам посетителей. На обновление же эксклюзивных приборов шли немалые деньги. Забрать у подвыпившей публики деньги за разбитую либо исчезнувшую посуду считалось одной из самых нервных и виртуозных задач. С упразднением охраны это вообще не представлялось возможным.

Банкротство развивалось стремительно и стихийно. Ситуация внутри коллектива накалялась. Для работников теперь мы были не любимыми и лояльными руководителями, а нещадными эксплуататорами, которые вменяют рабочие обязанности, но не платят денег. Больше и больше чувствовалось людское озлобление. Бармены и официанты, для которых зарплата ранее была приятной добавкой к щедрым чаевым, теперь остались и без чаевых, и без зарплаты. Повара разгадывали на кухне кроссворды и с грустью вспоминали о богатых излишках, которые можно было съесть или забрать домой. Колян вяло крутил музыку, да и то не для публики, а для себя, чтобы не завыть в пустом дансполе от безработной тоски. Те немногие, кто относился к нашим проблемам с пониманием, нашёптывали: ребята, давайте, предпринимайте что-нибудь, делайте, решайте, разруливайте!

Мы пытались, тянулись, старались, но безрезультатно. Налоги требовалось выплачивать точно в сроки, коммунальные услуги – тоже. Да и все эти налоговики, менты, пожарные инспекторы и санитарные врачи, искренне не желая слышать про наше бедственное положение, выкручивали свои взятки достаточно исправно. Чиновники помогали рыть яму нашему бизнесу, и делали это весьма умело.

***

Дальше – хуже. Озлобляясь, официанты и повара начали давать нам… прозвища. За глаза Олюшку окрестили Тигрицей, мол, «супружница директора чёй-то много на себя берёт». Олюшка проявляла требовательность в элементарном, безо всякой напыщенности и предвзятости, но даже это поставили ей в упрёк. Славуню, в благодарность за её неконфликтность и лояльность, обозвали Простушкой. Ну а меня прозвали Голый Король! Конечно, мы об этом узнали. На моё осторожное замечание о неблагодарности, Константиныч ответил по-крестьянски просто и прямо. Оказывается, на том месте, где у нашего коллектива раньше была совесть, теперь вырос… мужской член. Что ж, Константиныч, благодарю за откровенность. Очень доходчиво.

Я не обижался на людей… Нет, тут лукавлю. Обижался. Обижался! Как мог, подавлял в себе эту пагубность. А получалось плохо… Совсем не получалось! Я понимал, что у всех наших сотрудников есть семьи, дети, родители-пенсионеры, бабушки, дедушки. Их нужно содержать и обеспечивать. Обидно было другое. Получается, если платишь работнику хорошие деньги – ты уважаемый администратор. Если перестаёшь платить – заканчивается и уважение. И на месте совести тут же вырастает член. Почему так? Куда подевался наш весёлый, трудолюбивый и сплочённый коллектив? «Нэма деньгов – нэма кохання», так что ли?

Ну да ладно, даже такую позицию можно понять. Непонятно иное. Никто никого на цепи не держал. Что-то не нравится, не подходит, не устраивает, какие проблемы? Возьми и уволься. Найди другую работу. Подыщи себе лучшие условия, лучших руководителей, легче обязанности, выше зарплату. Так нет же. Все наши оставались на своих местах, просиживали в пустом кафе, разгадывали кроссворды, играли в карты, травили анекдоты, ехидно обсуждали хозяев-неудачников и чего-то выжидали.

Ещё через месяц некогда уважаемые Виталий Николаевич, Ольга Александровна и Ярослава Николаевна чуть ли не во всеуслышание превратились в Голого Короля, Тигрицу и Простушку. Команда матросов с удовольствием пинала капитанов тонущего корабля. Слабаки и неудачники вряд ли у кого вызовут сожаление. Система! Пока судно будет вбирать в трюмы сизую воду, тонуть, фыркать и не верить в скорую погибель, капитанов могут запинать и опустить ниже ватерлинии.

Два бармена, восемь официантов, четыре повара, два кухонных работника, диджей, гардеробщица. Восемнадцать штатных человек. Кто из них не дошёл до кличек и штампов? Не знаю. А кто стремился пнуть больнее? Тоже не знаю. Только догадки. Предположения. Да и зачем, собственно, копать прошлое? Что поменяется?

***

Назревал самый настоящий крах. Так и не дождавшись желанного прорыва, работники потянулись на увольнение. Охрана тоже была упразднена, чему не сильно-то и расстроилась.

– Форс-мажор, мужики, – очередной раз задерживая зарплаты, оправдывались мы, густо краснея.

– Не видим, за что работаем! – летело в ответ.

По-своему они были очень даже правы. Не видели не только они, за что работают, но и мы тоже.

Последним штрихом в нашем дефолте стало полное отключение системы отопления. Экономия на энергоресурсах высвобождала хоть какие-то средства, которых внатяжку хватало на зарплаты оставшимся работникам. Резкое же похолодание в помещении представили посетителям как новый креативный ход. И даже подумывали переименовать клуб в какой-нибудь там «Ледяной дворец» или «Пещеру».

Некоторое время мы успешно держались в новом имидже, изо всех сил продвигая своё адреналин-сообщество в массы. У вас уютные и тёплые заведения? А у нас – экстрим! Такой себе вызов клубной культуре. Андеграунд. Приходите к нам! Вы даже и не подозреваете о своих возможностях в испитии горячительных напитков и чая. Приходите, и вы обалдеете!

Действительно, офонареть было от чего. Бармен Татьяна работала тупо в ушанке, пуховике и варежках. Совершенно неясно, как она в этих варежках ухитрялась разливать спиртное по рюмкам и стопкам. В зале клиентов обслуживала последняя из оставшихся официантов – продрогшая, с посиневшим носом молоденькая девушка Лизаветка, облачённая в толстый некрасивый ватник и тяжёлые унты. Чтобы не замёрзнуть, сидящим за столом посетителям предписывалось непрерывно крутиться, ёрзать и пить как можно больше тёплой водки, горячего вина, кофе или чая. Выглядело это весьма экзотично и грустно.

Поначалу остатки нищенькой публики в «андеграунд» таки поверили. Но спустя неделю для всех наступило прозрение, что весь этот бардак – не искусственно созданный креатив, а большие проблемы в бизнесе. Какой же это, блин, андеграунд, если зад примерзает к стулу, а на дорогостоящей музыкальной аппаратуре лежит иней?