Текст книги "Украсть собственную жену"

– Почему нет? – Он лениво растянул губы в чувственной и понимающей улыбке.

– Сначала скажи мне: если я нахожусь здесь, на этой красивой яхте, которая принадлежит тебе, есть ли где-нибудь такая же яхта, где твоя вторая жена ждет своей очереди?

Во внезапно наступившей удушающей тишине Леона вдруг затаила дыхание, глядя, как бледнеет Хасан. Любой араб счел бы ее слова ужасной провокацией. Ее сердце забилось как сумасшедшее, она просто не знала, как отреагирует Хасан. Он обладал суровым характером, хотя никогда не обрушивался на нее.

Он шагнул назад и мгновенно превратился в хладнокровного принца.

– Ты обвиняешь меня в несправедливом обращении с женами? – спросил он.

– Значит, ты взял вторую жену, – прошептала она и решила, что сейчас рассыплется на тысячи осколков.

То, что произошло дальше, стало для Хасана неожиданностью. Он был слишком зол, чтобы видеть что-либо, кроме собственной оскорбленной гордости. Леона повернулась и побежала прочь. К тому моменту, когда он собрался с мыслями, чтобы пойти за ней, Леона уже выскочила за дверь, заливаясь слезами.

Хасан услышал, как Рафик кричит, а потом от вопля Леоны содрогнулся воздух. Она упала на кремовый ковер, который застилал каюты и широкие трапы, ведущие вниз в главную каюту.

Глава 3

Ругаясь и проклиная все на свете, Хасан ходил около кровати, как тигр в клетке, пока испанский медик осматривал Леону на яхте.

– Насколько я могу судить, переломов нет, – сказал врач. – Сотрясения мозга тоже нет.

– Тогда почему она без сознания?! – яростно прорычал Хасан.

– От шока, – предположил медик, осторожно кладя на кровать безвольную руку Леоны. – Прошло всего несколько минут.

«Но несколько минут кажутся целой жизнью, когда ты чувствуешь себя крайне виноватым и сожалеешь, что не оказался на ее месте», – подумал Хасан.

– Нужен холодный компресс.

– Рафик! – Хасан щелкнул пальцами, приказывая.

Леона вздрогнула от резкого звука. Хасан тут же склонился к ней, а медик отошел в сторону.

– Открой глаза. – Хасан осторожно повернул ее лицо.

Подняв веки, она безучастно посмотрела на него.

– Что случилось? – спросила она.

– Ты упала с трапа, – прохрипел Хасан. – А теперь скажи, где у тебя болит.

Она нахмурилась.

– Где у тебя болит? – повторил он.

Она снова закрыла глаза, мысленно оценивая свое состояние, и слегка покачала головой.

– Я в порядке. – Она открыла глаза, уставилась на Хасана в упор и увидела его беспокойство, обиду и осознание вины. А потом она вспомнила, почему упала.

В ее глазах стояли слезы.

– Ты действительно это сделал? – прошептала она.

– Нет, – ответил он и обратился к врачу и Рафику: – Уходите!

Они снова остались одни. Это было опасно. Хасан так сильно хотел ее поцеловать, что едва дышал. Они принадлежат друг другу. Им нельзя враждовать.

– Нет, не двигайся! – приказал он, когда она попыталась встать. – Даже не дыши, если не нужно! Почему женщины такие глупые? – выпалил он. – Ты оскорбила меня своими подозрениями. Ты потребовала от меня ответа, а когда он тебе не понравился, ты начала мучить меня своей болью!

– Я не планировала падать с трапа, – заметила она.

– Я говорил не о падении! – рявкнул он и впился взглядом в ее растерянные, обиженные, уязвимые глаза. – О Боже, дай мне силы, – выдохнул он и припал к ее губам.

Леона не оттолкнула его, она ждала его поцелуя. Она так соскучилась по нему! Запустив руки под его тунику, она почувствовала сильное биение его сердца, потом обхватила пальцами его плечи.

Хасан принялся ласкать ее грудь и изящные изгибы фигуры, но это быстро закончилось. Он вдруг плавно поднялся с дивана и отвернулся от Леоны, пытаясь совладать с собой.

– Почему ты остановился? – выдохнула она в полном замешательстве.

– Мы не животные, – огрызнулся он. – Нам надо решать проблемы, а не бросаться друг на друга, как голодным.

Ей показалось, что он вылил ей на голову ведро холодной воды. Придя в себя, Леона прерывисто вздохнула.

– Какие проблемы? – язвительно спросила она. – Ты хочешь узнать, что у нас осталось, кроме отличного секса?

Он не ответил, а только выгнул бровь и с суровым видом осушил бокал с вином. Он крайне редко употреблял алкоголь, и только тогда, когда был в состоянии настоящего стресса.

Она осторожно опустила ноги на пол и объявила:

– Я хочу домой.

– Эта яхта будет твоим домом следующие несколько недель.

Поднявшись на ноги, Леона уставилась на напряженную спину Хасана. Она часто видела его спину в те несколько месяцев недопонимания, после чего в конце концов уехала от него.

– Где мои туфли?

Удивительно, но обычный вопрос заставил Хасана обернуться и посмотреть ей на ноги.

– Они у Рафика.

«Дорогой Рафик, – подумала Леона, – верный соучастник преступления Хасана». Рафик был из рода аль-Кадим. Он учился в тех же школах и университетах, что и Хасан. В чем-то они были равны, но, по сути, князь Рафик был его скромным слугой.

– Окажи мне любезность и попроси его вернуть их мне.

– Для чего?

Леона вздернула подбородок, услышав угрозу в его тоне, и холодно посмотрела на него.

– Я не останусь здесь, Хасан, – категорично сказала она. – Даже если мне придется забронировать отель в Сан-Эстебане, чтобы защитить твое достоинство, я покину эту яхту сегодня вечером.

Он взглянул на нее с любопытством и едва заметно улыбнулся.

– Ты хорошо плаваешь? – протянул он.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы до нее дошел смысл его насмешки. Быстро подойдя к окну каюты, она увидела вокруг чернильную тьму. От страха по спине Леоны пробежала дрожь.

Хасан быстро лишил ее хрупкой надежды:

– Мы покинули Сан-Эстебан через несколько минут после посадки.

Только теперь она почувствовала слабую вибрацию под ногами – двигатели работали плавно и бесшумно. Она медленно повернулась к нему лицом.

– Почему? – выдохнула она.

Это напоминало повторение того, что уже случалось раньше, только на этот раз все было серьезно. Гораздо серьезнее, чем Леона себе представляла. Потому что она знала этого человека. Знала, что Хасан не склонен к импульсивным действиям. Все, что он делает, имеет причину, и все его поступки тщательно спланированы.

Хасан тихо вздохнул и серьезно произнес:

– Проблемы дома. Здоровье моего отца ухудшается.

Гнев Леоны сразу сменился тревожной озабоченностью по поводу тестя. Шейх Халифа был слаб здоровьем с тех пор, как она познакомилась с ним. Хасан безумно любил его и по максимуму освободил своего отца от бремени правления. Он следил, чтобы ему оказывали лучшую медицинскую помощь, и отказывался верить, что однажды его отец умрет. Судя по всему, старику совсем плохо.

– Что случилось? – Она пошла к нему. – Я думала, последняя терапия была…

– Поздновато беспокоиться. – Хасан взмахнул рукой, запрещая ей подходить к нему. – Я не припомню, чтобы ты волновалась о его здоровье год назад, когда уехала.

Это было несправедливо. Леона моргнула, когда его слова задели ее за живое. Шейх Халифа был хорошим, добрым человеком. Она подружилась с ним, пока жила во дворце.

– Он понял, почему я уехала, – обиженно ответила она.

Хасан насмешливо посмотрел на нее:

– А я не понял. Но поскольку ты решила, что поступаешь правильно, теперь передо мной серьезная проблема. Меня считают слабаком из-за того, что я позволил своей жене сбежать. Оппозиция громко кричит о том, что в стране начнется хаос, если я не покажу себя настоящим лидером.

– И ты решил доказать свое лидерство, похитив меня, а потом притащив обратно в Рахман? – Она хрипло рассмеялась, потому что они оба знали: отвезти ее домой – худшее решение Хасана для доказательства его правоты.

– Ты предпочитаешь, чтобы я взял вторую жену, мысль о которой так тебя задевает? – спросил он.

– Вероятно, она будет соответствовать всем твоим требованиям, в отличие от меня, – с трудом выдавила она.

– У меня уже есть жена, которая мне нужна, – мрачно ответил он.

– Но я тебе не пара, Хасан! – страдальчески воскликнула она.

– То есть ты меня больше не любишь? – спросил он.

Подняв дрожащую руку, чтобы прикрыть глаза, Леона покачала головой, отказываясь отвечать. Хасан быстро подошел к ней.

– Отвечай! – Он остановился напротив нее.

Сглотнув ком в горле и сдержав слезы, Леона отвернулась.

– Нет, – прошептала она.

Он резко отвел ее руки от глаз:

– Говори мне в лицо!

У нее закружилась голова.

– Не надо…

Но он не собирался сдаваться. Хасан побледнел, был обижен и зол.

– Я хочу услышать, как ты говоришь, что не любишь меня, – настаивал он. – Я желаю, чтобы ты сказала мне в лицо эту гнусную ложь. А потом я хочу услышать, как ты просишь у меня прощения, когда я докажу тебе обратное! Ты понимаешь меня, Леона?

– Ладно, я люблю тебя! Ты доволен? – закричала она. – Я люблю тебя, но я не буду жить с тобой! Я не стану смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь из-за меня!

После этих горьких и правдивых слов ей стало трудно дышать.

– А твоя жизнь? – упорствовал он. – Что будет с ней, если ты и дальше станешь играть роль жертвенного ягненка ради меня?

– Я справлюсь. – Она попыталась пройтись на дрожащих ногах.

– Ты снова выйдешь замуж? – спросил он.

Она вздрогнула и не ответила.

– Заведешь любовников, чтобы забыть меня?

Каким бы резким и жестоким ни был тон Хасана, она понимала, что ему больно.

– Мне никто не нужен, – прошептала она.

– Значит, ты собираешься до конца своей жизни наблюдать, как я рожаю потомство со второй женой?

Она охнула:

– Что ты хочешь от меня?

– Я стараюсь открыть тебе глаза, чтобы ты поняла, на что ты обрекаешь нас обоих.

– Но я тебя ни на что не обрекаю! Я отпускаю тебя. Живи, как хочешь!

Его лицо ожесточилось.

– Тогда я возьму то, что я хочу! – Он быстро подхватил ее на руки и жадно поцеловал в губы.

Когда он поставил ее на ноги и отстранился от нее, она простонала в знак протеста.

– Ты пожалеешь об этом, – неуверенно предупредила она.

– Ты отказываешь мне? – с любопытством спросил он.

Сегодня она ему не откажет. Но завтра между ними снова начнутся мучительные конфликты. Подняв руку, она осторожно прикоснулась пальцем к его рту, обвела контур его губ, вздохнула, поднялась на цыпочки и нежно поцеловала.

Обхватив ладонями ее узкие бедра, он прижал Леону к себе. Она обвила руками его шею и принялась чувственно поглаживать пальцами его темные шелковистые волосы. Платье Леоны соскользнуло вниз, под ним был кружевной бюстгальтер из темно-золотистого кружева, тонкие трусики в тон и чулки с кружевным верхом. Хасан обнаружил все это касанием своих длинных пальцев. Он знал, к чему следует прикасаться, чтобы Леона млела от удовольствия. Они знали все друг о друге. Они страстно любят друг друга. Они ссорятся, часто. У них могут быть непреодолимые проблемы. Но они никогда не откажутся от своей любви.

– Ты хочешь меня, – заявил он.

– Я всегда хотела тебя, – грустно ответила она.

– Я твоя вторая половинка.

«А я твоя дефективная половинка», – подумала Леона и печально вздохнула.

Вероятно, Хасан понял, о чем она думает, потому что стал целовать ее с большей страстью и нетерпением. Уложив Леону на кровать, он разделся, обнажая бронзово-золотистый мускулистый торс, и ее зеленые глаза сверкнули от удовольствия. От желания прикоснуться к нему у нее чесались пальцы.

Он улыбался, потом наклонил темноволосую голову и собственнически припал к губам Леоны. Она испытывала по-настоящему сладкие ощущения. Когда вожделение стало невыносимым, Хасан вошел к нее, и она простонала.

Он замер и с тревогой спросил:

– Что случилось?

– Я так по тебе соскучилась. – Она беспомощно вздохнула.

Словно получив приказ, он начал двигаться, ускоряя темп. Они достигли оргазма одновременно, дрожа и задыхаясь, а потом лежали неподвижно, сплетая руки и ноги.

Оба молчали. Они понимали, что, несмотря на полученное наслаждение, между ними ничего не изменилось.

Хасан приподнялся и сел на кровати. Потом, не оглядываясь, ушел в ванную комнату. Леона закрыла рукой глаза и поджала губы, чтобы они не дрожали от слез, которые она с трудом сдерживала.

Хасан стоял под пульсирующей сильной струей душа, едва сдерживаясь. Ему не терпелось врезать кулаком в стену, чтобы избавиться от разочарования. Он ненавидел молчание и ничего не мог сделать, чтобы смириться с мучительным ощущением собственной беспомощности.

Его жена. Его женщина. Вторая половинка. Опустив голову так, чтобы вода хлынула ему на плечи и спину, он попытался предугадать, каким будет ее следующий шаг, и получил только один мрачный ответ. Она не собирается с ним оставаться. Он может запугивать ее сколько угодно, но в конце концов она все равно уйдет от него, если он не придумает достаточно важный предлог, чтобы заставить ее остаться.

Может, стоит использовать болезнь отца? Леона очень его любит, она часто бывала с ним, разговаривая, играя в настольные игры или просто читая ему, когда он был слишком слабым.

Отец Хасана был на стороне Леоны и утверждал, что она имела полное право покинуть дворец и своего мужа. Так кто же виноват? Хасан в том, что хочет жить с одной женщиной, или Леона в желании поступить по-своему?

Хасану не нужен сын. Ему не нужна вторая жена, которая будет рожать ему наследников. Ему необходимо красивое рыжеволосое создание, при виде которого у него всякий раз замирает сердце. И он не хочет видеть слепое выражение пустоты, которое появляется на ее лице после того, как они занимались любовью.

Выйдя из ванной через несколько минут, он осмотрел каюту и не сразу заметил, что Леона сидит, поджав ноги, в кресле. Она распахнула шторы и смотрела в окно, ее чудесные волосы ярко блестели на фоне бледной дамасской обивки. Она закуталась в белую простыню из египетского хлопка.

Взгляд Хасана упал на пол у кровати, где лежала их смятая одежда, подтверждая то, что они были близки.

– Узнай, как дела у Итана. – Говоря, она не повернулась, чтобы посмотреть на него. Она отдалась ему, а теперь хотела что-нибудь получить взамен.

Не говоря ни слова, Хасан подошел к внутреннему телефону и узнал то, о чем она просила, потом приказал принести им еду. Подойдя к окну, он сел в кресло рядом с Леоной.

– Ему не нарочно ударили в челюсть, и он на пару минут вырубился, но теперь с ним все в порядке, – заверил Хасан. – Сейчас он ужинает с Рафиком.

– Значит, он не соучастник грандиозного похищения, которое вы замышляли с моим отцом. – Она облегченно вздохнула.

– Иногда я бываю коварным, но не настолько, – сухо ответил Хасан.

Упираясь подбородком в согнутые колени, она повернула голову и посмотрела на него грустными глазами. Волосы падали на ее закрытые простыней плечи, а мягкие губы звали к поцелуям. Хасан снова почувствовал желание.

– Разве не коварство – убедить моего отца в заговоре против меня? – спросила она.

– Он обрадовался тому, что я готов выйти из тупика, – сообщил Хасан. – Он пожелал мне всего наилучшего, а затем предложил мне всю свою помощь.

Леона вздохнула. Она считала своего отца предателем, но он таковым не был.

– Ты знала, что он беспокоится о тебе, – хрипло произнес он. – Но ты не сказала ему, почему ты бросила меня, не так ли?

Она отвела взгляд и уставилась в чернильную темноту за окном.

– Мне не хотелось рассказывать о своих неудачах, – глухо ответила она.

– Ты не неудачница, – возразил он.

– Я бесплодна! – Она озвучила единственное слово, которое никто из них не хотел слышать.

Хасан в ярости вскочил на ноги.

– Ты не бесплодна! – проворчал он сквозь стиснутые зубы. – Врачи этого не говорили, и ты знаешь об этом!

– Может, пора признать правду? – воскликнула она, вскакивая на ноги и вставая напротив Хасана. Его лицо стало таким же белым, как простыня, в которую она завернулась. – Один яичник у меня не работает, а другой овулирует только изредка!

– Что не означает бесплодия, – яростно ответил он.

– И ты утверждаешь это после стольких лет, что я не смогла родить? – Она уставилась на него так, словно он намеренно причинял ей боль.

И поскольку у Хасана не было ответа на ее последний вопрос, он спросил себя, не нарочно ли он старается не замечать очевидное. Их супружеская жизнь стала настоящим разочарованием, омрачающим их прошлое и будущее. В конце концов Леона не смогла больше этого терпеть, поэтому ушла от него. Если она хотела знать, что такое неудача на самом деле, ей следовало побывать на месте Хасана. Он боролся со своей неспособностью избавить любимую женщину от тяжелого бремени, которое она вынуждена нести.

– Мы попробуем альтернативные методы зачатия, – сурово заявил он.

Она сильнее побледнела.

– Зачатие в пробирке? Твой народ никогда не простит мне того, что я обрекла тебя на такое унижение. А сторонники семьи аль-Кадим отнесутся к этому процессу с глубоким подозрением.

Ее голос дрогнул. У Хасана сдавило горло от понимания ее правоты. Леона говорила о старых вождях пустынных племен, которые действительно поддерживали баланс сил в Рахмане. Они жили древними обычаями и считали все современное неизбежным злом, которое нужно принимать только в том случае, если все другие источники исчерпаны. Хасан пошел на большой риск, когда женился на западной женщине. Старейшины удивили его, расценив его решение как проявление силы. Но это была единственная уступка, которую они предложили ему при выборе жены. Зачем идти на такие крайности, чтобы родить наследника, если можно взять вторую жену?

Внезапно Леона покачала головой и сказала:

– Зачем ты вернул меня? – Она повернулась и быстро пошла в ванную комнату, которую он недавно использовал для той же цели – побыть наедине со своей болью.

Глава 4

Снимая с запястья тонкие золотые часы сильно дрожащими пальцами и кладя их на мраморный стол рядом с бриллиантовым колье и серьгами, Леона заметила, что они с Хасаном провели вместе два часа, а уже мучают друг друга.

Присев на крышку унитаза, она оглядела белые кафельные стены и вспомнила, с какой решимостью Хасан говорил ей об альтернативных методах зачатия.

Как ей поступить? Принести ответную жертву их любви и предложить остаться его первой женой, пока он возьмет вторую жену? Она просто не справится с агонией, зная, что Хасан делит постель с другой женщиной. Она задрожала и тут же приказала себе успокоиться.

Простонав, она встала и опять застонала, почувствовав слабую боль по всем теле. Почему ей нездоровится? Вероятно, из-за падения, секса и обычного стресса. Внезапно по ее спине пробежала дрожь. Решив успокоиться, Леона встала под душ.

Хасан мерил шагами каюту, не понимая, почему Леона уже полчаса торчит в ванной комнате. Все идет не так, как он планировал. Он врезал себе ладонью по лбу и грубо выругался на свою высокомерную уверенность в том, что ему нужно просто похитить Леону, и все встанет на свои места.

Он только хотел убедиться, что она в безопасности, независимо от того, какие проблемы их преследуют. Но вместо этого он напугал ее до смерти, солгал ей и наблюдал, как она, рыдая, падает с трапа. Потеряв самообладание, он переспал с ней. И теперь она заперлась в ванной, потому что он осмелился предложить ей то, что наверняка не сработает, и они оба об этом знают. И что теперь ему делать? Обнажить церемониальный меч и прикончить их обоих, как двух трагических любовников?

От страха за Леону в его жилах застыла кровь. Он подскочил к двери ванной комнаты и уже собирался ударить по ней кулаком, как она открылась.

На Леоне было только полотенце, мокрые волосы прилипали к ее красивой голове, как рыжая атласная вуаль. От неожиданности Хасан и Леона уставились друг на друга.

Затем он выпалил:

– С тобой все в порядке?

– Конечно, – ответила она. – Почему я не должна быть в порядке?

Вместо ответа он обнял и крепко поцеловал ее.

– На сегодня хватит разговоров. – Отвернувшись, он подошел к кровати и взял жемчужно-белый шелковый халат, который приготовил Леоне.

В каюте накрыли стол для ужина, свет был выключен, на столе стояли зажженные свечи.

– Вот, – сказал он и распахнул халат, приглашая ее переодеться.

Леона медлила, опустив ресницы.

– Я останусь только на сегодня. – Она посмотрела ему в глаза. – Завтра ты отвезешь меня обратно в Сан-Эстебан.

Он скривил губы.

– Завтра мы… поговорим об этом, – предложил он в качестве единственного компромисса, хотя знал, что это вовсе не компромисс.

Леона кивнула, сбросила полотенце и повернулась, чтобы он помог ей надеть халат. Хасан знал, что это была уступка, которой он не заслуживает. Развернув Леону к себе лицом, он завязал пояс ее халата. Его нежные действия спровоцировали неохотную улыбку на ее губах.

– Затишье перед бурей? – сухо сказала она.

После вкусного ужина Хасан предложил прогуляться по палубе, и Леона с радостью пошла с ним. Воздух снаружи был теплым и шелковистым, как и окружавшая их тьма. Оба босиком, одетые только в халаты, они гуляли по палубе. Казалось, никого, кроме них, на борту нет – так было тихо и безлюдно.

– Рафик развлекает Итана на верхней палубе, – объяснил Хасан, когда она спросила, где все остальные.

Проследив за его взглядом, Леона увидела, что в окнах кают на верхней палубе горит свет.

– Может, нам присоединиться к ним?

– Не думаю, что им это понравится, – протянул он. – Они играют в покер с членами экипажа, а наше присутствие ослабит их азарт.

– У тебя есть ответ на любой вопрос, не так ли? – пробормотала она.

– Я стараюсь. – Он одарил ее убийственной улыбкой, и она вздрогнула от предвкушения.

Леона отвернулась, чтобы он не видел, как она восприимчива даже к его улыбке.

Прислонившись к поручню яхты, она посмотрела вниз на волны, бьющиеся о темно-синий корпус лодки.

– Эта яхта – очень впечатляющая игрушка даже для шейха из богатой нефтью страны, – заметила Леона.

– Сто девяносто футов в длину, – объявил он, подошел к ней и прислонился спиной к поручням. – Двадцать девять футов в ширину. – Он обнял Леону за талию и принялся рассказывать ей о том, что есть на яхте. – Эта лодка достойна королей.

– Тебе повезло родиться богачом. – Она рассмеялась. – А у этого плавучего дворца шейха есть название? – спросила она.

– «Сексуальная леди»! – прорычал он, опустил голову и слегка прикусил основание ее шеи.

– Ты шутишь! – упрекнула она его, повернулась и посмотрела на него в упор.

– Ладно. – Он пожал плечами. – Я шучу.

– Так, как она называется? – потребовала она ответа, когда ее сердце замерло при виде расслабленного и улыбающегося Хасана.

– Принято называть лодку именем самого любимого человека, – заметил он. – По-моему, это мой лучший комплимент тебе. Тебе не нравится?

– Мне нравится! Но ты не должен был так ее называть! Т-ты…

Он поцелуем заставил ее замолчать. Леона почувствовала, как теплая, сладкая волна любви обрушивается на нее.

– Пойдем в кровать? – сказал он у ее подрагивающих губ.

– Да. – Она погрузила пальцы в его волосы и скользнула языком ему в рот. Когда из горла Хасана вырвался хриплый стон удовольствия, Леона схватила его за руку и потащила в каюту.

Страстные и ненасытные, они занимались любовью всю ночь и уснули в объятиях друг друга. Очнувшись ото сна, Леона обнаружила, что Хасана рядом нет, и почувствовала разочарование. Какое-то время она просто лежала, наблюдая, как солнечный свет, просачивающийся в окно, медленно ползет к ней через комнату. Ее внимание привлек какой-то звук. Слегка повернув голову, она наблюдала, как Хасан выходит из ванной в одном полотенце. Его загорелая кожа казалась нереальной.

– Я чувствую твой взгляд, – заметил он, не оборачиваясь и продолжая одеваться.

– Мне нравится смотреть на тебя, – ответила Леона.

Оставив манжеты рубашки расстегнутыми, он повернулся и пошел к кровати. Чем ближе он подходил, тем быстрее билось сердце Леоны.

– Мне тоже нравится смотреть на тебя. – Он наклонился и поцеловал ее. От него пахло свежестью и чистотой, а лицо сияло после бритья.

– Вернись ко мне в постель, – пригласила она.

– Чтобы ты надо мной надругалась? Ни за что, – улыбаясь, ответил он. – Хорошего должно быть понемножку.

Он снова поцеловал ее, потом поднял голову, осторожно убрал ее руки со своей шеи, и его взгляд посуровел. Повернувшись, он подошел к стене и распахнул дверь в гардеробную с женской одеждой.

– Вставай и одевайся, – приказал он, направляясь к выходу из каюты. – Завтрак подадут на солнечной террасе через пятнадцать минут.

– Ничего не изменилось, Хасан, – тихо сказала она ему. – Когда я выйду из этой каюты, я больше не вернусь в нее.

Он помолчал, но не обернулся, чтобы снова взглянуть на нее.

– Изменилось все, – сердито возразил он. – Ты вернулась на свое место.

Затем он ушел, не дав ей возможности спорить.

Вздохнув, Леона выскользнула из кровати и пошла готовиться к следующему этапу противостояния.

В соседней каюте Хасан встретился с другим противником. Итан Хейс стоял там в той одежде, в которой он прибыл на яхту, но без галстука-бабочки, и был зол. По правде говоря, Хасан не винил его. На его подбородке красовался синяк, который не понравился бы Леоне. У Итана было похмелье из-за того, что накануне вечером его уговаривали выпить слишком много алкоголя.

– С какой стати ты проделал такой сумасшедший трюк? – спросил Итан.

Поскольку Хасан задавал себе тот же вопрос, сейчас он предпочел промолчать.

– Я извиняюсь за своих людей, – сказал он. – Боюсь, они переусердствовали.

Итан потрогал рукой свой ушибленный подбородок.

– Я был без сознания десять минут! Потом я застрял на яхте, на которой не хочу находиться, а Леоны нигде не видно!

– Она тоже беспокоится о тебе, если тебя это утешит.

– Нет, черт побери, не утешит. Что у тебя за методы? Вы напугали ее до смерти, не говоря уже о моей жизни.

– Я знаю, и я еще раз прошу прощения. – Хасан не привык оправдываться, поэтому начинал злиться. Он холодно прибавил: – Тебя щедро вознаградят за эту неприятность.

Итан Хейс застыл от обиды.

– Мне не нужно вознаграждение! – рявкнул он. – Я хочу убедиться, что с Леоной все в порядке!

– Ты смеешь намекать, что я мог навредить своей жене?

– Я не знаю этого наверняка, – с вызовом бросил ему Итан. – Но твой энтузиазм меня поражает.

Хасан знал, что Итан неравнодушен к Леоне, хотя она утверждает обратное. Страсть, с которой Итан произносил ее имя, и его яростное желание защитить ее от зла делали чувства Итана Хейса очевидными. Но у красавчика-англичанина Итана были высокие моральные принципы, поэтому он никогда не соблазнил бы замужнюю даму.

Однако Хасан понимал: при желании Итан вскружил бы Леоне голову, потому что был потрясающе хорош собой. Подумав об этом, Хасан осознал, что страшится такой перспективы. Но сейчас ему необходимо сделать Итана своим союзником.

Решив отказаться от угрожающего противостояния, Хасан вздохнул и рассказал Итану правду, чтобы успокоить его.

– Заговор с целью избавиться от нее? – Итан был шокирован, и Хасан не мог винить его в этом.

– Заговор с целью использовать ее как рычаг, чтобы заставить меня пойти на определенные уступки, – уточнил Хасан. – Я до сих пор верю, что они не хотели устраивать международный скандал, причинив ей вред.

– Но похищение само по себе скандал, – заметил Итан.

– Только если оно получит широкую огласку, – ответил Хасан. – Они сделают ставку на то, что мы с Виктором будем молчать из страха за безопасность Леоны.

– Она знает? – спросил Итан.

– Еще нет, – признался Хасан. – И она меня вряд ли простит, если мой план сорвется.

– И как она думает, почему она здесь?

– А ты как думаешь? – спросил Хасан и с удовольствием заметил, как Итан напрягся, поняв смысл его вопроса. – Пока она под моей защитой, ей ничто не угрожает.

Ответ Итана застал его врасплох, потому что тот осмелился расхохотаться.

– У тебя нет шансов, Хасан, – сказал он. – Леона будет сопротивляться тебе до последнего. Она не сделает того, что ты от нее хочешь, просто потому, что ты решил, будто так и должно быть.

– Вот поэтому мне требуется твоя поддержка, – ответил Хасан. – Мне нужно, чтобы ты покинул эту яхту до того, как Леона использует твой отъезд как предлог, чтобы спрыгнуть с корабля вместе с тобой.

Поспорив еще немного, Итан Хейс в конце концов повернулся к двери, неохотно соглашаясь уйти. И как ни странно, Хасан восхитился им за то, что тот ему доверяет.

– Не заставляй ее снова страдать, – сказал Итан.

– Благополучие моей жены было и всегда будет иметь для меня первостепенное значение, – решительно ответил Хасан более холодным тоном.

Итан уставился на него в упор и с искренним негодованием произнес:

– Ты обидел ее год назад. Нельзя обижать дважды.

Глаза Хасана сверкнули.

– Я дам тебе совет. Не пытайся разобраться в супружеских отношениях, пока не женишься сам.

– Я отлично понимаю, когда у женщины разбито сердце, – настаивал Итан.

– А ее сердце успокоилось за год нашей разлуки? – спросил Хасан и увидел, что Итан отступает. Кивнув, тот вышел за дверь, где его ждал Рафик.

Примерно в то же время, когда Рафик провожал Итана к ожидающему катеру у борта яхты, Леона надевала белый льняной жакет и подходящие белые льняные брюки. Под жакетом на ней был светло-зеленый топ, она собрала волосы в хвост на макушке и перевязала их зеленым шелковым шарфом. Повернувшись к двери, она решила, что, если ей удастся игнорировать пульсирующую боль в душе, она будет как никогда готова к битве с Хасаном.

Выйдя из каюты, она увидела бородатого мужчину в длинной белой тунике и белой гутре на голове.

– Фейсал! – удивленно воскликнула она и по-доброму улыбнулась.

Фейсал в ответ сложил ладони и низко поклонился.

– Я не знала, что ты на яхте. Ты в порядке? – спросила она, подходя к нему.

– У меня все хорошо, миледи, – ответил он и слегка покраснел.

– А твоя жена? – мягко спросила она.

– О, она здорова. Э-э-э… проблема, от которой она страдала, полностью ушла. Мы очень благодарны вам. Вы позаботились о том, чтобы ей занимались лучшие специалисты.

– Я ничего не делала, а только показала ей правильное направление, Фейсал. – Леона улыбнулась. – Я рада, что она доверилась мне.

– Вы спасли ей жизнь.

– Многие спасли ей жизнь. – Осмелев, она пересекла невидимую черту, которую арабские мужчины проводили между собой и женщинами, и протянула Фейсалу руку, а потом прижала ладонь к тыльной стороне его ладони. – Мы с тобой хорошие заговорщики, да, Фейсал?

– Бесспорно, миледи. – Он улыбался, но слишком волновался из-за близкого контакта с Леоной.

Она опустила руку.

Фейсал поклонился:

– Я должен проводить вас к милорду Хасану.

Следуя за Фейсалом, который держался в двух шагах позади нее, Леона поднялась наверх и попала на солнечную верхнюю палубу, где остановилась, чтобы осмотреться. Небо было чистым и синим, а море – бирюзового цвета. Солнце уже палило, и ей пришлось прикрыть глаза.

– Я вижу, тебе удалось смутить Фейсала, – лениво произнес низкий голос.

Обернувшись, она обнаружила, что Фейсала уже нет рядом, а Хасан сидит за столом, накрытым для завтрака, под огромным белым парусиновым навесом и слегка насмешливо смотрит на нее.