Текст книги "Эхо неугасшей любви"

Глава 4

Поцелуй оказался страстным. Зверским. И таким же диким был ответ Керен. Она схватила его за плечо, и ее губы разомкнулись, когда их рты слились в жаркой схватке, исполненной безудержной страсти. Наконец, их руки сплелись, а тела так тесно прижались друг к другу, что ничто не могло их разделить.

Может быть, если бы у нее в памяти не было таким свежим недавнее болезненное воспоминание об их совокуплении, полном радости и страсти, Керен на какое-то время забылась бы в безоглядном желании, которое мгновенно выросло словно из ничего. Но когда ее оторвали от земли и усадили на барную стойку, на смену желанию пришел страх. Она отвернулась и уперлась ладонями ему в грудь:

– Отойди от меня!

Яннис сразу же выпустил ее и сделал шаг назад. Тяжело дыша, не мигая и сжав зубы, он смотрел на нее в упор.

Боясь, что ее слова не сочетаются с бушующей в ней страстью, она соскользнула с барной стойки и, поскольку ноги подгибались, пошатываясь, подошла к бассейну и нырнула в воду.

Прохладная вода оказала нужное действие. Она загасила пламя поцелуев Янниса и вернула способность соображать.

Она снова попалась в его ловушку. Поцеловала его в ответ. Она выдала себя и дала ему в руки оружие, которым, она не сомневалась, он непременно воспользуется снова.

Прошло так много времени с тех пор, как они были близки, что ее бедное тело реагировало на него, как бабочка на пламя.

Сколько ночей она лежала без сна, мечтая, чтобы он повернулся к ней и занялся с ней любовью?

Сколько раз она прижималась к его спине и обнимала его за талию, но его рука ложилась сверху, не давая ей блуждать? Иногда он подносил ее руку к своим губам и целовал ее, но чаще просто крепко брал ее за руку и засыпал, не произнося ни слова.

В конце концов она оставила всякие попытки. Женщина, которую столько раз отвергали, научилась защищаться.

Клей, который связывал их, растворился.

А потом растворились и они сами.

И теперь ему хватает наглости целовать ее, как будто его желание никогда не умирало!

Или прошло столько времени, что она снова стала для него чем-то новеньким?

Обострившийся здравый смысл притупился в тот миг, как она вынырнула на поверхность и увидела, что он сидит на краю бассейна и смотрит на нее. Желание снова проснулось в ней.

Отвернувшись от его взгляда, она заработала ногами и доплыла до конца дорожки – бассейн у него был большим, спортивным. Доплыв до противоположного конца, она поднялась по лесенке, вышла на траву и без сил повалилась на спину. Закрыв глаза, Керен слушала удары сердца. Дышала она с трудом и сосредоточилась на вдохах и выдохах. Вдох – выдох, вдох – выдох…

Она понятия не имела, сколько времени понадобилось на то, чтобы сердце немного успокоилось.

На нее упала тень.

Сердце снова пустилось в галоп.

Не открывая глаз, она прошептала:

– Уходи!

Судя по движению воздуха, Яннис не обратил внимания на ее приказ и сел с ней рядом.

– Я в самом деле по-прежнему оказываю на тебя влияние, – заметил он.

Злясь на то, что ей нечего возразить, не выставив себя лгуньей, Керен плотно сжала губы. Она не могла решить, что слышит в его голосе – самодовольство, ликование или облегчение.

– Ты не отрицаешь! – Яннис рокочуще расхохотался.

– Ты навязал мне свое общество, – произнесла она, стараясь вложить в голос побольше холодности.

– Посмотри на мое плечо и скажи, кто из нас кому навязался!

Она открыла глаза и увидела, что Яннис по-прежнему нависает над ней. Многозначительно улыбнувшись, он ткнул себя пальцем в бронзовое плечо с ярко-красными линиями. Вот как она его исцарапала!

Униженная, Керен снова закрыла глаза.

– Прости, – буркнула она.

– Не прощу. Я скучал по твоим боевым ранам.

Она с трудом поднялась и, подтянув колени к груди, обняла их. Услышав такую ложь, она наполнилась горечью, а лицо у нее запылало. Стало ясно: его неожиданный прилив страсти – тоже ложь.

– Если ты еще раз меня поцелуешь, я откушу тебе язык.

– Извращенка!

– Яннис, я не шучу. Мы с тобой больше не вместе, и ты…

– Нет, мы вместе.

– Нет, мы…

– По закону мы муж и жена.

– Ненадолго.

– Но у меня еще есть время. Я готов сделать все, лишь бы убедить тебя уничтожить эти бумаги и вернуться домой навсегда.

Она сбросила промокшие сандалии.

– Сколько раз тебе говорить, что я не вернусь?

– А сколько раз говорить тебе, что я собираюсь тебя переубедить? Когда-то ты меня любила, glyko mou. Мы были счастливы.

– Счастье было недолгим.

– Но ты признаешь, что когда-то мы были счастливы, – возразил он, ухватываясь за ее признание. – Ничто не помешает нам быть счастливыми вновь, а я уже доказал, что по-прежнему тебе небезразличен… – Глаза у него сверкнули, а потом он склонил голову и поцеловал ее голое колено.

Прежде чем она успела как-то отреагировать, Яннис вскочил на ноги и ухмыльнулся:

– В моем распоряжении все необходимые средства и три дня, когда ты моя пленница. Ты поймешь, что наш брак заслуживает второй попытки.

– Значит, ты признаешь, что я – твоя пленница?

Улыбка стала шире.

– Поверь мне, я очень благожелательный тюремщик.

– Куда ты?! – крикнула она, видя, что он уходит прочь.

Он обернулся и, пятясь, поинтересовался:

– Уже соскучилась?

Керен нахмурилась.

Он рассмеялся:

– Погоди. Я вернусь через пять минут. И не пытайся снова спрятаться от меня, glyko mou. Разве что ты хочешь, чтобы тебя поймали…

Яннис вернулся с кувшином фруктового коктейля, двумя стаканами и одеялом, которое он перебросил через плечо.

Поставив напитки на бортик бассейна, он расстелил на траве одеяло и достал из заднего кармашка плавок синий флакон.

– Лови! – весело крикнул он, бросая ей флакон.

Керен поймала одной рукой флакон, в котором находился крем от загара.

Стало трудно дышать; она повертела флакон в руке, узнала марку, которой она всегда пользовалась, пока жила здесь. Странно, что Яннис запомнил.

Должно быть, ему пришлось изрядно постараться, чтобы достать нужный крем… Точнее, он приказал достать его кому-то из слуг. Но сама идея принадлежала ему.

Ей следовало злиться на то, что он так самоуверен. Не сомневается, что ему удастся задержать ее здесь. Неожиданно она растрогалась, потому что он подумал о такой мелочи.

– Спасибо, – прошептала она.

Глаза у него сверкнули.

– Помочь тебе намазаться?

– Нет.

– Уверена? Я с радостью помогу.

Она смерила его убийственным взглядом, выдавила на ладонь немного крема и нанесла на лицо.

– Помню, раньше тебе нравилось, когда я мазал тебя этой штукой.

– Не надо, – предупредила она.

– Почему? Боишься перевозбудиться?

– Нет. Боюсь, что меня вырвет.

– Ты такая лгунья! – Яннис рассмеялся и похлопал по одеялу: – Здесь гораздо удобнее, чем на траве.

– У меня промокли шорты, а переодеться не во что, – обвиняюще сказала она. До нее только что дошло, что у нее в самом деле нет одежды. – Придется все время ходить в одном и том же.

– Мой гардероб в твоем распоряжении… как всегда.

Она отвернулась и пожалела, что у нее нет солнечных очков. Яннис слишком хорошо читал ее мысли. Он все делал хорошо. Но в чтении ее мыслей он стал настоящим профессионалом. Керен нахмурилась. Ей это не нравилось. По крайней мере, очки стали бы щитом, за которым можно спрятаться. Тогда он не увидел бы, как ей делается больно всякий раз, как он вскользь упоминает о прошлом счастье. Им было так хорошо, что Керен брала его шорты и футболки и расхаживала в них по вилле и парку.

– Если не хочешь носить мою одежду, придется носить свою. – Яннис разочарованно вздохнул.

– Моя одежда у меня на яхте. На той, которую ты угнал.

– Зато одежда, которую ты оставила, по-прежнему здесь.

– Серьезно? – Она резко развернулась к нему.

Его лицо оставалось непроницаемым.

– В твоей гардеробной – там, где ты все бросила.

– Почему мои вещи еще там?

– Ждут, когда ты вернешься.

– Я тебе не верю.

Он пожал плечами и налил им обоим фруктового коктейля.

– Сама увидишь. А теперь… пересядь на одеяло, пока тебя не искусали.

Будь он проклят! Точно знает, что нужно сказать. И вот как на нее повлияли приход сюда и общество Янниса! Керен легла на траву и сидела на ней по-прежнему, забыв о досадливых насекомых, которых она ненавидела. Но сейчас ей про них напомнили, и она пересела на одеяло, впрочем стараясь держаться как можно дальше от Янниса.

Оказалось, что она недостаточно далеко.

Он протянул ей стакан.

Стараясь не допустить, чтобы их пальцы соприкоснулись, она взяла стакан и отпила большой глоток.

– Ничего себе, крепко! – выдохнула она. Яннис щедро добавил к соку алкоголя.

Он улыбнулся:

– Я подумал, тебе нужно как-то расслабиться.

– Как только ты вернешь мне яхту, я сразу расслаблюсь.

От его взгляда у нее внутри все плавилось.

– Еще раз заговоришь о яхте, и я тебя поцелую.

– Я уже предупредила: поцелуешь, и я откушу тебе язык.

Он растянулся на одеяле и приподнялся на локте.

– Обязательно. Обязательно поцелую… – Не сводя с нее взгляда, он провел пальцем по своим губам, а затем приложил палец к ее рту: – Вот так.

Его прикосновение было легким как перышко, но его оказалось достаточно, чтобы у нее начало покалывать все тело, а расплавленные внутренности превратились в лаву.

– Яннис… – У нее пресеклось дыхание.

Глаза у него снова засверкали, он убрал палец от ее губ и поцеловал его.

Керен не могла унять дрожь, которая прошла по всему ее телу; когда его взгляд переместился на ее грудь, она вдруг поняла, что не только задыхающийся голос выдает, как сильно он на нее действует.

Его глаза снова устремились на ее лицо.

– Ты когда-нибудь думала о том, как хорошо мы подходим друг другу? – негромко спросил он.

– Нет, – солгала она.

– А я думал. Много раз. И в следующий раз, когда нам захочется оказаться вместе, ты начнешь первая.

– Мечтать не вредно.

– Я никогда не переставал мечтать о тебе, glyko mou, и вот ты здесь – значит, мечта сбылась. – Его лицо придвинулось чуть ближе. – Ты здесь, со мной, так что перестань ссориться и расслабься.

Невозможно!

– Я не могу расслабиться рядом с тобой.

– Тебе поможет, если я сделаю тебе массаж?

От его предложения ее рот наполнился слюной, и она поспешила сглотнуть.

Если Яннис снова прикоснется к ней, она боялась: расплавятся не только ее кости.

Как возможно, что ее желание к нему еще существует? И не просто существует, а пожирает ее изнутри?

Оно давно должно было умереть. Ей казалось, что желание умерло. Думала, что умерли все ее чувства к нему.

– Перестань, понял? – буркнула она.

Он ухмыльнулся.

Неожиданно Керен поняла, что ее губы тоже изгибаются в улыбке, и отвернулась. Видеть его улыбку, понимать, что ее укрепления рушатся, а внутри еще живут воспоминания о его поцелуе и легких прикосновениях… Ее кожу даже покалывало.

Нужно бежать от него. Но бежать некуда. Он воспримет ее бегство как вызов.

«Разве что ты хочешь, чтобы тебя поймали…»

Он помнил, как она заставляла его гоняться за ней вокруг бассейна. В последнем она не сомневалась. Перед ее мысленным взором проплывали и другие разы, когда она бросала ему вызов и заводила его. Как она дрожала от возбуждения и желания, когда он бросался на нее, как пантера, готовая сожрать добычу.

Правда, иногда в роли охотницы выступала она.

Охотник или добыча, конечный результат всегда бывал одним и тем же. Экстаз.

– Вряд ли у тебя есть запасные солнечные очки, – заметила она вдруг, подтягивая колени плотнее к груди, словно, свернувшись клубком, могла унять жгучую пульсацию внутри. Если уж нельзя убежать и остаться одной, нужно сделать так, чтобы ушел он. Кроме того, солнечные очки ей действительно нужны, так что она убьет одним камнем двух зайцев. – Только мои очки на яхте. Помнишь? На той, которую ты украл.

– Помнишь, что я говорил про твою яхту?

– Ничего такого, чтобы я не могла упоминать о том, что ты ее украл.

Он приблизил лицо к ней и снова посмотрел на нее так, что у нее все внутри начало плавиться.

– «Еще раз заговоришь про яхту…» – Он чувственно поднял брови.

Внизу живота у нее запульсировало так сильно, что она едва нашла в себе силы проговорить:

– Так есть у тебя запасные очки или нет?

Он выдерживал ее взгляд на один мучительный миг дольше необходимого, а потом вскочил:

– Дай мне две минуты.

Керен не могла не смотреть ему вслед, когда он быстро зашагал к вилле. Яннис всегда был таким же привлекательным сзади, как и спереди, и ей больно стало ощутить прежний ком в груди при виде его яркой мужественности.

И больно было видеть его таким… прежним Яннисом, в которого она влюбилась. Мужчиной с бьющей через край энергией и блеском в глазах, мужчиной, который всегда, всегда считался с ее потребностями. И с ее удовольствиями.

Она отпила еще большой глоток и закрыла глаза.

Когда она потеряла этого мужчину?

Трещины в их семейной жизни углублялись постепенно. Вскоре после медового месяца Керен поняла, что ждет ребенка. Радость сгладила недовольство от растущего собственнического чувства Янниса. Эта его черта обострилась после того, как они потеряли Софию. Он отстранился от нее эмоционально, зато его собственническое чувство выросло непропорционально. Он хотел ее контролировать.

Она бы ни за что не поверила, что остроумный, обаятельный мужчина, который завоевал ее сердце и клялся любить вечно, превратится в безжалостного, мстительного подонка. А теперь он притворяется, будто хочет ее вернуть.

К тому времени, как он вернулся, она допила первый стакан коктейля, но расслабленность, какую давал алкоголь, прошла, когда он сел рядом и протянул ей очки.

Ее старые солнечные очки.

Сердце снова забилось чаще. Она взяла их.

Неужели он действительно хранит ее вещи? Она думала, что он хочет подшутить над ней, и, когда заглянет в свою прежнюю гардеробную, она увидит там саOваны или что-то в таком роде.

Ей нужно было взглянуть.

С трудом поднявшись, она спросила:

– Мои вещи по-прежнему в моей гардеробной?

– Да.

– Хочу посмотреть.

– Здесь твой дом, glyko mou. Тебе не нужно мое разрешение на то, чтобы войти.

Очутившись словно в ловушке под его взглядом, поняв, что сердце расширяется, она с трудом оторвала от него глаза и зашагала к красивой вилле, которая вначале действительно стала ей домом, но после превратилась в клетку.

Поднявшись на второй этаж, Керен крепче схватилась за перила.

Глубоко вздохнув, она укорила себя в том, что ведет себя как ребенок и позволяет воспоминаниям одержать над собой верх.

Хорошим воспоминаниям. Плохим воспоминаниям. Воспоминаниям, разрывающим сердце…

Их спальня находилась в конце широкого коридора слева от лестницы. Чтобы добраться туда, пришлось пройти мимо комнаты, которую они оформили в неярких, но живых желтых тонах. Керен целых три дня вручную рисовала тропические цветы из тех стран, в которых она побывала. Она с радостью представляла, как когда-нибудь будет рассказывать о них своему ребенку. Яннис уехал в Париж на оценку очередной картины; он удивил ее, потому что привез оттуда чудесный костюмчик для новорожденного и повесил его в детской. Керен не хотела заранее узнавать пол будущего ребенка, ей хотелось, чтобы пол был сюрпризом. А Яннис все знал, ему даже спрашивать не требовалось. Он с самого начала не сомневался, что у них родится девочка.

Положив руку на закрытую дверь детской, она медленно задышала, пока острая боль в груди не притупилась, пока не стих крик ведьмы-банши в голове.

– Ты думаешь о ней, когда ты в море? – тихо спросил Яннис, который следом за ней поднялся по лестнице.

– Все время. – Она снова медленно вздохнула, дошла до их спальни и толкнула дверь, не желая колебаться.

Ничего не изменилось.

Широченная кровать с резными ножками и таким же изголовьем была застелена прежними простынями – кремово-мятного цвета; мятные же занавески свисали с трех окон с раздвижными переплетами. И прежние кремовые полы. И картины остались теми же самыми. Все было таким же, как прежде. Она как будто только сегодня встала с этой постели.

То же самое она увидела и в ванной. Две раковины: его и ее. Огромное двойное зеркало в полный рост. Огромная ванна с круглым бортиком… Даже туалетные принадлежности остались прежними, и сердце у нее невольно забилось чаще, когда она увидела большой флакон с пеной для ванны.

Медовый месяц они провели на частной вилле на Мальдивах. Керен полюбила принимать пенную ванну; ей нравился и запах тамошнего геля для душа. От него пахло свежим жасмином. Когда они вернулись на Агон, Яннис, к ее изумлению и радости, заказал такой набор. Он разыскал производителя и купил целую партию геля – и все ради нее. Всякий раз, как запасы подходили к концу, он делал новый заказ. Ей даже просить не приходилось.

Загрустив, она закрыла глаза, чтобы все поскорее прошло. Вздохнув, направилась в гардеробную.

В комнате имелся широкий центральный проход, который разделял две стены со встроенными шкафами от пола до потолка. Она отодвинула первую дверь.

Перед тем как уйти от Янниса, Керен уложила в два чемодана одежду и личные вещи. Остальное она оставила.

Чем больше она отодвигала двери шкафов и выдвигала ящики, тем больше понимала: все лежало на своих местах. В точности. Ничего не трогали.

Она обернулась к Яннису, который стоял, прислонившись к шкафу, и с удивлением спросила:

– Зачем ты все это хранишь?

Он скрестил руки на груди:

– Я же тебе говорил: вещи ждут твоего возвращения.

– Я думала, ты сразу сжег их на костре.

Его губы разошлись в улыбке.

– Время от времени такая мысль приходила мне в голову.

– Что тебя остановило? Не помню, чтобы тебе нравилась моя одежда.

– О чем ты?

– Яннис, ты терпеть не мог, как я одевалась.

У него на лбу появилась глубокая складка. Запульсировала жилка под ухом.

– Мне нравилось, как ты одеваешься. Ты всегда выглядела красиво.

– Всякий раз, как мы куда-то отправлялись, ты придирчиво осматривал меня, как будто я скаковая лошадка, которой предстоит участвовать в первых состязаниях по выездке. И ты всегда критиковал мой стиль.

– Я никогда тебя не критиковал.

– «Glyko mou, тебе не кажется, что такой цвет будет выглядеть в королевском дворце немного кричаще?» – передразнила она. – Если это не критика, что тогда критика?

Он долго смотрел на нее, глубоко дыша.

– Я старался тебе помочь.

Керен невесело усмехнулась:

– Помочь мне? По-твоему, это была помощь?

Жилка запульсировала чаще.

– Разве ты не помнишь, как расстроилась, когда я представил тебя родителям и моя мать назвала твое платье… интересным?

Как будто такое забудешь!

Керен невероятно боялась знакомства с родителями Янниса. Она уже познакомилась с его братом Андреасом и его женой Пенелопой через несколько дней после того, как они с Яннисом начали встречаться; оба держались дружелюбно и приветливо. Старшие Филипидисы находились в кругосветном круизе. Знакомства с ними пришлось ждать несколько месяцев. К тому времени они с Яннисом заключили помолвку и приготовления к свадьбе шли полным ходом.

Керен тщательно подобрала наряд для знакомства с родителями. Ярко-красное платье макси с вышитыми на нем китайскими цветами очень шло к ее миниатюрной фигурке.

Нина Филипидис, одетая роскошно и безупречно с ног до головы в творения лучших дизайнеров, тепло обняла ее, затем отступила на шаг и, держа Керен за руки, оглядела с ног до головы.

– Какое… интересное платье! – произнесла она тоном человека, которому только что показали жуткую мазню, нарисованную малышом. Позже, подлив масла в огонь, Нина протянула ей визитку своей помощницы по подбору одежды, чтобы Керен «легче было обновить гардероб».

– Ты тогда совершенно верно истолковала ее слова; она действительно сочла твое платье ужасным, – продолжал Яннис. – Она так не сказала, чтобы не обидеть тебя. Просто она так устроена, и так принято в высшем обществе Агона. Ты обиделась, а я не хотел, чтобы ты обижалась. Вот почему я время от времени делал замечания по поводу выбранной тобой одежды, если мы посещали великосветские приемы и мне казалось, что твои наряды вызовут неодобрение. Я хотел, чтобы в моем мире ты чувствовала себя в своей тарелке.

– Значит, ты хотел, чтобы моя одежда соответствовала? Так же, как ты ожидал, что я буду соответствовать всему остальному в твоем мире, – возразила Керен, стараясь унять гнев и обиду.

– Я никогда не требовал от тебя «соответствовать». – Его лицо сделалось таким напряженным, что проступили вены на висках. – Я знал, на ком женюсь, но, как твой, муж обязан был тебя защитить и помочь тебе ориентироваться в моем мире.

– Ничего подобного! Твое дело было любить и поддерживать меня, а ты… – Что-то внутри ее щелкнуло, и она открыла следующий шкаф. – Ладно, забудь. Не собираюсь тратить силы на старые споры, которые так и не были окончены.

Это уж слишком! Эмоции, которые, как ей казалось, давно умерли, возникли снова так быстро, что ее замутило. Ей нужно очутиться подальше от Янниса. Ей нужен воздух!

Она поспешила к двери и с трудом остановилась, не врезавшись в него, потому что он преградил ей путь.

Поспешно отступив, она стиснула зубы:

– Будь любезен, дай мне пройти.

– Нет. Из-за того, что споры возникают снова и снова, на сей раз мы доведем дело до конца. – В доказательство Яннис повернул ключ в замке и убрал ключ в карман, физически заблокировав ей выход.