Текст книги "Любовь и риск"

– Как он узнал, в каком номере живет мисс Кавано? Я же приказал никому не называть номер ее комнаты.

– Я не знаю. – Охранник недоуменно пожал плечами. – В регистратуре клянутся, что никто не справлялся о мисс Кавано.

– Черт! – Мэтт поскреб по затылку. Фотографии Лили были опубликованы во всех местных газетах. Любой без труда мог выследить ее. – Вполне возможно, что кто-то знал номер ее комнаты еще до ее приезда сюда.

– Возможно, – согласился полицейский.

Мэтту все это очень не нравилось. Инстинкт подсказывал ему, что это не был обыкновенный грабитель.

– Вы ведь его хорошо рассмотрели? – спросил он охранника.

– У нас уже есть его словесный портрет, – ответил вместо него полицейский. – Белый мужчина лет тридцати, с каштановыми волосами и голубыми глазами. На подбородке большой шрам. Его описание будет разослано по всем постам. Мы уже позвонили Майку Пейтону.

Майк Пейтон был детективом, который расследовал случай нападения на Лили. После короткого разговора с ним на следующий день после нападения Мэтт пришел к заключению, что он человек компетентный и толковый.

– Когда это случилось?

– Около получаса назад.

– Черт! – снова выругался Мэтт и посмотрел на охранника, который явно чувствовал себя виноватым. – Вы не сделали ничего плохого, и вы не дали ему проникнуть в номер. А это сейчас главное. Сомневаюсь, что он сделает новую попытку, но я хочу в целях безопасности, чтобы охрану у лифта усилили.

Через несколько минут, обменявшись мнениями с офицерами полиции, Мэтт вернулся в номер Лили. Она ходила взад-вперед вдоль окна, а Мэнни и Дал молча стояли неподалеку.

Как только Мэтт вошел в номер, Лили бросилась к нему с вопросами:

– Кто-то пытался проникнуть в мой номер?

– Похоже на то, но охранник прекрасно справился со своей работой. У него возникли подозрения, он начал расспрашивать парня, и тот скрылся.

– О Господи, – испуганно прошептала Лили. – Значит, все это правда… Этот ублюдок не оставит меня в покое, ведь так?

– Я думаю, что вам лучше сесть, Лили, – сказал Мэтт, бросив быстрый взгляд на Мэнни и Дала. Лили села, и он добавил: – У нас есть словесный портрет этого человека. Его покажут во всех новостях, напечатают в газетах. Возможно, это напугает парня, или он совершит какую-нибудь оплошность, что поможет полиции поймать его. Вам не следует волноваться. Я усилил охрану у лифта.

Закрыв глаза, Лили откинулась в кресле:

– Я собираюсь отменить свою встречу за ленчем.

– Не позволяйте ему запугивать вас, – посоветовал Мэтт. – Это поможет ему достичь главного – иметь власть над вами.

– Но я его не боюсь, – невнятно проговорила Лили и открыла глаза. Мэтт увидел в них слезы, но сама Лили выглядела скорее злой, чем напуганной.

Теперь Мэтт твердо знал, что она будет держать себя в руках. В ней оказалось больше силы воли, чем она сама могла предположить, возможно, потому, что впервые в жизни была вынуждена сама за себя постоять. Мама с папой с их деньгами не могли избавить ее от неприятностей.

Некоторым людям надо попасть в беду, чтобы осознать свою силу воли. Лили была из их числа.

– Я знаю, что вы напуганы, – продолжил Мэтт, – но позвольте мне и моей команде позаботиться о вас. Продолжайте жить своей обычной жизнью. Отправляйтесь на встречу. Не позволяйте страху управлять вами.

– Вы заставляете меня идти туда? – озабоченно спросила Лили.

– Я могу только советовать. Знаю, что вам хочется спрятаться, но это не выход из положения. Я буду охранять вас.

– Обещаете? – спросила Лили после непродолжительного раздумья.

– Обещаю. И не позволю, чтобы с вашей головы упал хоть один волосок.

Лили улыбнулась и, прежде чем Мэтт успел что-либо сообразить, поцеловала его в щеку, обдав запахом духов, свежестью и теплотой.

– Спасибо, – с чувством произнесла она.

Глава 6

Лили взглянула на черно-белую фотографию Хэмфри Богарта, который смотрел со стены с выражением невыносимой скуки на лице.

– Я не знаю, – произнесла Лили, вздохнув. – Коктейль с шоколадным ликером «Годива» – это звучит заманчиво.

– Читай дальше, Лил, будь смелее. – Пиппа Даулинг закатила глаза. – Попробуй этот с мартини. Или вот этот… одна сотая процента картофельной водки, подается охлажденным.

– Картофельная водка… фу…

Лили и Пиппа сидели в баре «Редхед пияно», просматривая карту вин и коктейлей. Красные, наподобие бордельных, стены выглядели мрачными в тусклом из-за табачного дыма свете, а на толпу, заполнявшую зал, с фотографий на стенах смотрели киносирены с выражением усталости на лицах, слащавые киноидолы и лениво улыбающиеся певцы. Пианист тихо наигрывал песню Фрэнка Синатры «Унеси меня на луну», завсегдатаи бара, собравшиеся вокруг пианино, подпевали.

– Эй, посмотри! – вдруг хихикнула Пиппа. – Здесь есть мартини «Джеймс Бонд». Может, закажем парочку для тех двоих головорезов?

– Они не головорезы, а мои телохранители, – ответила Лили. – К тому же они не будут пить на работе.

Лили посмотрела на Мэтта и Мэнни, сидевших от нее за несколько столиков и потягивавших что-то темное и явно безалкогольное. Возможно, пиво. Они не выделялись среди прочей публики, так как в баре не предъявлялось особых требований к одежде, и большинство посетителей, как мужчин, так и женщин, были в костюмах.

– Этот латинский парнишка весьма симпатичный. Меня всегда привлекали их темная красота и жизнерадостность. – Но второй парень… брр…

– Мэтт? Почему? – удивленно спросила Лили.

– Не знаю. Возможно, из-за его глаз. Он кажется мне опасным.

– Ему и полагается выглядеть опасным. Только так он может отпугивать парня, который меня преследует.

– Что происходит? Хочешь поговорить об этом?

Наклонившись ближе, Лили пересказала Пиппе последнее заключение полиции.

– Мэтт считает, что он меня преследует. Причем делает это с упорным постоянством. Он даже пытался проникнуть в мой номер в «Дрейке». Охранник отеля помешал ему.

Пиппа сделала испуганное лицо:

– О Господи! Представляю, в каком ужасе ты живешь!

– Временами, – согласилась Лили. – А иногда мне кажется, что это похоже на телевизионный сериал.

– Что будет, когда ты вернешься обратно в Нью-Йорк?

– Мэтт говорит, что я должна усилить охрану. У него там есть знакомые профессионалы в делах охраны, которые мне помогут.

– Ты думаешь, что это необходимо?

– Я не знаю… Мне никогда не приходилось с этим сталкиваться, пока я не приехала в Чикаго. Никаких телефонных звонков с угрозами, никакого преследования, поэтому мне с трудом верится, что у меня возникнут проблемы, когда я вернусь домой. Я продолжаю надеяться, что это какой-то местный псих.

– Кто-нибудь может сказать, почему этот парень преследует тебя?

– Нет. – Лили нахмурилась. – Мэтт предполагает, что это, возможно, из-за меня самой.

– И что, черт возьми, это значит?

– Он говорит, что я крикливая и привлекаю внимание. Так оно и есть на самом деле. Просто я никогда раньше не рассматривала этот факт в негативном плане.

Пиппа перегнулась через стол и пожала руку Лили:

– Мне кажется, что нам лучше не говорить об этом сейчас. Мы здесь, чтобы повеселиться, расслабиться, вспомнить былые времена. Давай закажем еще по коктейлю. Я возьму с джином и клюквенным соком.

Пиппа была права – они не виделись почти год, так зачем же терять время, разговаривая об этом ублюдке? Мэтт тоже прав – она не должна позволять страху завладеть ею.

– А я не стану заказывать «Годиву», – сказала Лили. – В этом есть что-то декадентское.

В этом баре, с его прошлым, было трудно не ощущать декадентство. К тому же на ней было сверкающее нейлоновое платье, расшитое золотыми блестками, с большим круглым вырезом и бахромой по подолу, закрывавшей колени. На ногах золотистого цвета кожаные туфли на толстых каблуках и никаких украшений, кроме тонкого золотого браслета на лодыжке.

Лили выглядела эффектно, и ее мальчики в черных костюмах высказали ей свои комплименты.

Вспомнив это, Лили улыбнулась и, после того как Пиппа заказала коктейли, сказала:

– Буду переходить на мартини. Ты же знаешь, я не очень люблю ликеры.

– Я высчитала, – сказала Пиппа, – что с каждым коктейлем убавляется пять лет нашего возраста, а так как мы сейчас выпьем по второму, то можно считать, что нам с тобой сейчас по двадцать с небольшим, а это значит, что мы и вести себя должны как двадцатилетние.

– Я наделала много глупостей, когда мне было двадцать с небольшим. Помнишь Бьерна?

– Как я могу забыть? – Пиппа рассмеялась, заправляя длинную светлую прядь за ухо.

– А как идет твой бизнес в галерее? – спросила Лили.

– Неплохо, но мой бизнес никогда не сделает меня богатой, а мой адвокат стоит мне с каждым днем все дороже и дороже.

– Мне кажется, что тебе надо иметь мужчину, который бы тебя поддерживал. Место смотрится грандиозно, и мне понравилась твоя недавняя выставка скульптуры.

– Спасибо. Во всяком случае, мне всегда есть что делать. – Пиппа подняла бокал с мартини. – Не понимаю, как тебе удается со всем справляться… преподавание, поездки, конструирование туфель. Я просто поражена.

– Ты права, я несколько перегружена. – Лили вставила соломинку в свой коктейль. – От чего-то придется отказаться, и очень скоро. Возможно, от преподавания, несмотря на то что я очень люблю это дело. Мои модели наконец начали привлекать серьезное внимание, но еще предстоит много работы, и Джаред настаивает, чтобы я вкладывала капитал в различные предприятия.

– А какие сейчас отношения между Джаредом и Оливией? – спросила Пиппа.

– Как обычно. Как только он начинает разговоры о женитьбе, она упирается. Это его чертовски раздражает.

– Твоя сестра сумасбродка.

– Я знаю.

– Джаред все еще помогает тебе?

– Пока да, но с каждым днем ему становится все труднее это делать, так как у него своя постоянная работа. К тому же он специалист в области инвестиций, а не профессиональный бизнес-менеджер. Возможно, в ближайшее время мне придется кого-то нанять вместо него.

– Почему бы тебе не делать это самой? Если ты откажешься от преподавания, разве у тебя не будет больше времени?

Лили отпила мартини.

– Рутинная работа не является одной из моих сильных сторон. Меня больше привлекает творчество.

Сколько Лили себя помнила, ее родители, сестры и друзья всегда говорили одно и то же: «У Лили чудесные воображение и видение, но она не очень хороша в практике». Каждый раз, когда она планирует поездки, намечает грандиозные планы или пытается воплотить их в жизнь, находится кто-то, кто настаивает на том, чтобы позаботиться о деталях, и она всегда, не протестуя, позволяет это делать.

– Я не знаю… возможно, мне стоит многое пересмотреть в своем бизнесе. То, что я не делала раньше, вовсе не означает, что я не способна это делать.

– Тебе не повредит, если ты попытаешься, – согласилась Пиппа. – Ты можешь нанять себе кого-то в помощь, но мне кажется, что будет гораздо лучше, если ты сама будешь глубже вникать в свой бизнес. Ты должна быть более информированной, чтобы люди не обманывали тебя. Ты всегда была слишком доверчивой, Лил.

Лили перевела взгляд на соседний столик. Мэтт с непроницаемым выражением лица наблюдал за ней, в то время как Мэнни внимательно рассматривал шумную группу пожилых подвыпивших бизнесменов. Лили улыбнулась Мэтту, и он в ответ кивнул.

Лили посмотрела на свои руки и заметила, что непроизвольно барабанит пальцами по столу. Убрав руки со стола, она продолжила:

– Мне тридцать один год. Может, настало время носить юбки подлиннее, а каблуки пониже? Возможно, стоит остепениться?

– Я плохая советчица. Мне кажется, что если тебе захочется носить мини-юбки в девяносто лет, ты непременно это сделаешь. Твоя семья и друзья знают, что ты безнадежный романтик с большим стажем, Лил, и мы тебя за это любим. – Пиппа посмотрела на Мэтта: – Не он ли является причиной того, что тебя внезапно потянуло к перемене?

– Возможно, – ответила Лили, слегка покраснев.

– Ты не должна менять себя из-за кого-то.

Лили согласно кивнула, хотя сомнение не покидало ее.

– Мне совсем не хочется, чтобы люди смотрели на меня как на яркую побрякушку.

«Особенно Мэтт».

– Тебя беспокоит чье-то мнение? Ты становишься глупой. Ты всегда глупеешь, когда выпьешь.

– Вовсе нет. Я говорю серьезно. – Лили вздохнула. – Просто я несколько нервничаю в его присутствии. У него такой сексуальный голос. Господи, я вся дрожу, когда слышу, как он говорит.

– Ты не шутишь? – спросила Пиппа, потрясенная неожиданным признанием подруги.

– Нет. Он заставляет меня почувствовать, что я женщина, и мне хочется делать те же глупости, что и всем женщинам. Речь не идет о сексе.

– Мне кажется, что для тебя же будет лучше, если ты прекратишь думать о парне, который зарабатывает себе на жизнь, сталкивая людей лбами и стреляя в них.

– Уверена, что ему приходилось сталкивать людей лбами, но не думаю, что ему когда-нибудь доводилось стрелять в них. – Лили посмотрела на Мэтта. Он взглядом профессионала оглядывал комнату, высматривая возможную угрозу. – Я спрашивала его об этом.

– И что он сказал?

– Он сказал, что если бы ему пришлось это делать, значит, он плохо выполняет свою работу.

– Что за глупый ответ? Ответ должен быть либо «да», либо «нет», правильно?

– Не думаю, что ему хотелось говорить мне об этом.

– А это значит, что он угробил целую кучу людей.

– Или нет, – парировала Лили.

– Он выглядит так, словно вымогает деньги для какого-нибудь криминального босса и отзывается на имя Гвидо или Луиджи.

– А еще говорят, что у меня сверхактивное воображение. По-моему, он выглядит очень приятным и весьма привлекательным.

Лили выловила черешню из своего стакана и положила ее в рот. Она вдруг вспомнила, как почувствовала прилив желания, когда Мэтт снимал ее со стола. Она была готова поклясться, что временами, когда он смотрит на нее, она чувствует, что нравится ему. Что-то такое происходит между ними, что именно она не знала, но определенно такое, чего не должно было быть.

– Мне бы хотелось знать, каков он в постели.

Белесые брови Пиппы поползли вверх.

– Не поняла?

– Ты прекрасно все слышала. – Из-под опущенных ресниц Лили продолжала наблюдать за Мэттом, который, наклонившись к Мэнни, что-то говорил ему. – В воскресенье я ведь вернусь в Нью-Йорк, поэтому даже если уж и выставлю себя последней идиоткой, то все равно никогда его больше не увижу.

– Ты не шутишь? – недоверчиво посмотрела на подругу Пиппа.

– Он определенно привлекательный. К тому же очень отличается от тех мужчин, которые у меня были.

– Многие ли твои друзья носили оружие?

– Никто, и ты это знаешь.

– Верно. Не думаю, что это у тебя долго продлится. – Пиппа сняла дольку апельсина с края стакана и съела его. – Послушай, я все понимаю. По той или иной причине некоторым женщинам нравятся крепкие парни. Но этот Мэтт не играет роль плохого парня, он таким является. Возможно, он отличается от других мужчин и действует на тебя возбуждающе, но он человек не нашего круга.

– Несколько минут назад ты сказала мне, что я должна быть немного авантюристкой. Возможно, ты права. Мне надо внести в свою жизнь какое-то разнообразие.

– Но не такого рода. – Подавшись вперед, Пиппа стала сверлить Мэтта взглядом. Он заметил, что обе женщины смотрят на него, и нахмурился. – Должна заметить, что у него потрясающая выдержка. Похоже, что он и как мужчина сильный. Если тебе удастся затащить его в постель, то я не буду тебя осуждать.

Лили захихикала и допила мартини. В голове слегка зашумело, а по телу разлилось приятное тепло. Два коктейля – и полная эйфория.

«Господи, я старею, вне всякого сомнения».

– А тот второй парень… он определенно моего типа, – продолжала болтать Пиппа. – Из этого латиноамериканца выйдет хороший любовник.

– Разве это несколько не стереотипно?

– Милочка, мой стереотип не так уж и плох.

Пиппа снова захихикала, заметив, как Мэтт и Менни обменялись недоуменными взглядами. Оба выглядели обеспокоенными и сбитыми с толку.

– Они знают, что мы говорим о них.

– И это бесит их, – добавила Пиппа, весьма довольная собой. – Черт! Я уже допила свой коктейль. Нам надо взять еще по одному.

Предложение прозвучало заманчиво.

– Это отодвинет наш возраст еще на пять лет. Я не уверена, что сейчас чувствую себя на шестнадцать лет.

– О Господи, я не могу даже вспомнить, какой была в шестнадцать лет. Скорее всего сумасбродкой. – Пиппа рассмеялась. – Третий будет последним. Клянусь.

Мэнни наклонился к Мэтту и спросил:

– Почему они разглядывают нас?

– Понятия не имею. – Мэтт отодвинулся вместе со стулом и посмотрел, в порядке ли его молния на брюках – так, на всякий случай. Трудно выглядеть серьезным, если у тебя расстегнута молния и все вывалилось наружу. – Возможно, выпили слишком много коктейлей.

Ему было приятно видеть, как Лили смеется и наслаждается жизнью, но не хотел, чтобы она слишком расслаблялась. Эта женщина заставляла его нервничать даже в обычной обстановке, и мысль о том, что ему придется иметь с ней дело, когда она будет полностью расслаблена, вызывала у Мэтта странное чувство – то ли опасение, то ли ожидание, он пока и сам не мог определить.

Еще три дня, и все будет кончено. Он посадит ее в самолет, и ее проблемами займется кто-нибудь другой.

Пока Мэтт наблюдал за Лили, она пальцем с розовым ногтем размешала коктейль и облизнула палец. При виде этого плоть Мэтта затвердела.

Всего три, но очень, очень долгих дня.

– Что происходит между вами?

Услышав вопрос Мэнни, Мэтт оторвал взгляд от Лили.

– Что? – спросил он рассеянно.

– Мы уже долгое время знаем друг друга, и я могу определить, когда что-то не так.

– Тебе не о чем беспокоиться.

– Ты все еще проводишь ночи в кресле?

Мэнни поглаживал свою эспаньолку – верный признак того, что он обеспокоен.

– Ты считаешь, что я могу спать со своей клиенткой? – в тон ему спросил Мэтт.

– Нет, но если кто и может вывести тебя из равновесия, то именно она.

Мэтт снова взглянул на Лили. Она припала своей черной головкой к светлой голове своей подруги.

– Я не собираюсь приставать к ней, – резко произнес он.

– Возможно, но она задела тебя за живое. Я могу сказать это с уверенностью, – не отставал от друга Мэнни.

– Я скорее умру, чем позволю Лили Кавано проникнуть мне в душу.

Человек, сидевший за пианино, начал играть произведение Билли Джоуэла «Пианист», предварительно предупредив публику, что это в последний раз, пусть даже его расстреляют.

Мэтт продолжал рассматривать толпу. Мужчины далеко превосходили численностью женщин, и большинство из них были «белыми воротничками» в возрасте от тридцати до сорока. Мэтт знал, что в переполненном народом баре легко ускользнуть даже от самого проницательного взгляда и выбрать момент для нападения.

Он связался с Далом, который был именно там, где ему следовало быть, – сидел в машине. Его новый агент действовал правильно, за что и получал хорошую зарплату.

– Значит, это твоя последняя работа? – спросил Мэнни. – После этого ты унесешь от нас свою задницу?

– Думаю, что да.

Мэнни покачал головой:

– Желаю тебе самого лучшего, дружище, но я буду скучать по работе с тобой. У нас была отличная команда.

– Когда я открою свое агентство и налажу работу, ты всегда можешь перейти ко мне.

– Вполне возможно. Решил, где ты хочешь осесть?

– Охранный бизнес сейчас процветает. Я могу поехать куда угодно.

Щедрый гонорар, который заплатил ему отец Лили, плюс одолжение, которое он сделал Дэну Армистеду, явились решающими факторами в принятии окончательного решения. Этот план Мэтт вынашивал годами. После недели отдыха он подсчитает всю свою наличность и начнет собственный охранный бизнес.

– Как насчет Майами? Прекрасная погода, много хорошеньких девушек с минимумом одежды.

Мэтт наблюдал за Лили и ее подругой. Пиппа была классическим воплощением мечты любого мужчины – высокая изящная, но не костлявая, с роскошными светлыми волосами. Но ее красота не трогала его. Она блекла рядом с Лили – яркой, энергичной, жизнерадостной.

– Хорошенькие девушки – это прекрасно, – сказал он, повернувшись к Мэнни, – но я всегда мечтал о доме с видом на океан. Сиэтл нравится мне больше, чем Майами.

– Я слышал, что в Сиэтле никогда не бывает солнца.

– В жизни нет ничего совершенного. – Мэтт вдруг весь напрягся, заметив мужчину лет тридцати и среднего телосложения, сидевшего за стойкой бара. Тот время от времени поглядывал на Лили. В баре, подобном этому, куда приходят на других посмотреть и себя показать, где мужчины и женщины знакомятся друг с другом, в его поведении не было ничего необычного. Однако сейчас мужчина, явно возбужденный, слишком часто поглаживал себя внизу живота и поглядывал на Лили все чаще.

– Мэнни, посмотри на парня за стойкой бара в желто-коричневом костюме.

– Он пялит глаза на наших леди и, похоже, сам себя обслуживает.

Мэтт кивнул:

– Оставайся здесь. Я подойду к нему поближе.

Он встал и неспешной походкой направился к бару. Бармены были заняты, смешивая коктейли, разливая их по бокалам и разговаривая с посетителями. Мэтт подошел к мужчине, за которым наблюдал, как можно ближе.

Лили и Пиппа продолжали смеяться и о чем-то оживленно беседовать. Улыбка делала Лили еще более привлекательной, а глубокий вырез платья будил воображение.

Мэтт сгорал от желания скользнуть рукой за этот вырез, чтобы почувствовать теплоту и упругость ее высокой груди. Его плоть опять отвердела.

О Господи… если кто и мог вывести его из равновесия, то только такая женщина, как Лили.

Стиснув зубы, Мэтт мотнул головой, прогоняя прочь ненужные мысли, и, подойдя ближе к незнакомцу, как бы невзначай толкнул его.

– Эй, потише, – огрызнулся мужчина, отталкивая Мэтта.

– Прошу прощения. Виноват.

Во время толчка Мэтт успел определить, что мужчина не носит оружия. По всей видимости, он был просто пьяным бизнесменом, решившим развлечься, но у Мэтта уже не было выбора. Как и у всякого телохранителя, недоверие стало его второй натурой.

Разгоряченный бизнесмен, не спуская с Лили глаз, явно намеревался двинуться к ее столику.

Мэтт встал у него на пути.

– Опять ты. Какие проблемы? – Бизнесмен угрожающе сузил глаза. – Убирайся, – пьяным голосом проговорил он.

– Леди в золотистом платье нельзя беспокоить, – спокойным тоном произнес Мэтт. – Вам лучше вернуться на место, сэр.

– Кто ты такой, черт возьми, ее папочка?

– Нет, я ее телохранитель. – Мэтт стал теснить мужчину к стойке бара. – И я вас вежливо прошу сесть на место.

Парень был пьян, поэтому мог либо подчиниться, либо стать агрессивным. Мэтт ждал, когда появятся первые признаки того или другого. Бизнесмен бросился на Мэтта.

Тот схватил мужчину за руку и вывернул ее. Бизнесмен взвыл от боли.

– Я не хочу неприятностей, но буду защищать покой своей клиентки даже силой, – спокойно произнес Мэтт. – Не вынуждайте меня делать это. Мой вам совет: забудьте эту леди и сядьте на свое место. Здесь чудесно. Вы ведь не хотите устраивать сцену. Вы пришли сюда выпить и хорошо провести время.

– Вы правы, – тяжело дыша перегаром, ответил мужчина. Лицо его стало красным. – Хорошо провести время и пропустить рюмочку-другую. Отпустите меня!

– Когда я отпущу вашу руку, сэр, вы перейдете на другую сторону бара и прекратите свои попытки домогаться моей клиентки.

– Да-да! – прохрипел мужчина.

Мэтт отпустил его. Окружающие смотрели на Мэтта испуганными глазами. Мэтт раньше бывал в этом баре и хорошо знал, что его работники не будут вмешиваться. Он жестом поспешил успокоить посетителей, ему не хотелось рисковать своей репутацией. Сила была последним средством. Всегда.

Бизнесмен поспешно ретировался, на ходу поправляя галстук, приглаживая волосы. Мэтт оглянулся. Лили с озадаченным видом смотрела на него, а ее подруга вжалась в сиденье так, словно хотела отодвинуться от какого-то чудовища как можно дальше.

Мэтт вдруг почувствовал досаду за себя. Не надо, чтобы Лили видела эту безобразную сцену… чтобы она вообще видела его в действии.

Мэтт бросил быстрый взгляд на Мэнни, стоявшего неподалеку с нарочито равнодушным видом, и кивнул ему. Тот опустился на стул.

Подойдя к столику Лили, Мэтт наклонился к ней и сказал:

– Все нормально. Не надо волноваться.

– Вы причинили ему боль? – взволнованно спросила Лили.

– Только его гордости.

– Мне надо в дамскую комнату, – резко произнесла она.

– Если он покараулит наш столик и не подпустит к нему нежелательных визитеров, я пойду с тобой, – решительным тоном проговорила Пиппа. Она поднялась из-за стола, высокая и гибкая в своем черном платье, и двинулась было вперед, всем своим видом показывая полное неодобрение действиям Мэтта.

Он почувствовал острый прилив раздражения: «Почему все думают, что должны опекать Лили?»

– Я сам провожу свою клиентку, – произнес он ледяным тоном.

– Хорошо. Пусть так. Я подожду вас здесь. – Пиппа часто задышала и села на место, а когда Лили поднялась, добавила: – Помни, что я говорила тебе, Лил.

Сопровождая Лили в дамскую комнату, Мэтт изо всех сил старался побороть в себе злость. Он такой, какой есть, и не стыдится этого, и совершенно не важно, что Пиппа смотрит на него как на какого-то уличного бродягу. Что такая женщина, как Пиппа, знает об уличных бродягах? А вот он знает, и это является одной из причин, почему он так хорошо делает свою работу.

Пианист заиграл «Колокола страсти» Джерри Ли Льюиса, и Мэтт, несмотря на свое плохое настроение, улыбался. Лили вошла в дамскую комнату.

Когда было уже далеко за полночь, Пиппа уехала на такси, а Дал подогнал машину и повез всех в гостиницу «Дрейк». Три мартини возымели свое действие. Все вокруг казалось несколько иным: звуки приглушенными, краски ярче, а Мэтт еще более привлекательным, чем раньше.

Лили едва не захихикала, представив себе, как она сейчас замурлыкает и прижмется к Мэтту. Ну и лицо будет у него! А также у Дала и Мэнни.

– Эй, Дал, насколько я понимаю, ты недавно женился, – не очень твердым голосом проговорила Лили.

Дал посмотрел на нее в зеркало заднего вида и улыбнулся:

– Три месяца назад.

С минуту помолчав, Лили сказала:

– Ты знаешь, я чувствую себя немного виноватой, что из-за меня тебе пришлось оставить молодую жену.

– Никаких проблем. Вы же не могли предвидеть, что у вас возникнут неприятности. Моя жена уже привыкла к этому. К тому же я всегда звоню ей при первой возможности.

– А как у вас обстоят дела, Мэнни? Есть ли в вашей жизни какая-нибудь леди?

Лили игнорировала взгляд Мэтта. Возможно, она была излишне любопытной, но ей хотелось понять, как жены телохранителей или их девушки переносят постоянное отсутствие своих мужчин и ту опасность, которая связана с их профессией. Почему-то именно сегодня ей было важно выяснить это.

Мэнни посмотрел на Лили, и в полумраке машины блеснули его белые зубы.

– Есть постоянная женщина, но ничего серьезного. Я еще не готов к тому, чтобы обзавестись семьей.

Лили улыбнулась ему в ответ, и в машине воцарилась тишина. Лили не могла забыть предупреждения Пиппы и того, как быстро и без усилий Мэтт расправился с пьяным бизнесменом. Она пока не знала, как к этому отнестись: где-то в глубине души Лили была благодарна ему за защиту, но ее беспокоила его почти неконтролируемая злость.

Интересно, думает ли жена Дала, глядя на мужа: «Сегодня он может уйти и кого-нибудь убить… или его самого убьют»?

Словно прочитав ее мысли, Мэтт вдруг повернулся к Лили лицом. Они долго смотрели друг на друга, но Лили в конце концов не выдержала и первой отвела взгляд.

Причиной ее мрачных мыслей был, несомненно, алкоголь. А какое это имеет значение? Мэтт Хокинс и его такая же способная команда вовсе не нуждаются в ее жалости или беспокойстве за них. Их никто не заставлял идти в этот бизнес. Они сами сделали свой выбор.

Ее это тоже не касается, так как можно сказать со всей определенностью, что у нее никогда не будет свиданий ни с кем из них.

Хотя почему бы ей не позволить себе немного пококетничать с Мэттом. Вполне нормальная ситуация. Все эти годы у нее на первом месте всегда была работа. Она отказывала себе в том, чтобы завести семью, а сейчас еще и это напряжение, балансирование между жизнью и смертью. Как она может не реагировать на красивого мужчину, в компании которого постоянно находится, не говоря уж о том, что он охраняет ее жизнь?

Основной биологический инстинкт – вот что это такое.

Войдя в отель, Лили улыбнулась охраннику у лифта, пожелала спокойной ночи Мэнни и вошла в свой номер. Больше всего ее беспокоили волосы, пропитавшиеся запахом табачного дыма в баре. Мэтт уже разложил на столе свои материалы, готовясь к ночной работе, поэтому, не говоря ни слова, Лили пошла в ванную комнату и долго стояла под горячим душем.

Она не стала высушивать волосы и, босоногая, в белом махровом халате поверх голубой атласной, отделанной кружевом ночной рубашки, вошла в гостиную. Мэтт склонился над своими бумагами, сбросив с себя пиджак и ослабив галстук. На боку у него висела кобура с пистолетом. Он быстро взглянул на Лили и кивнул, отметив тем самым ее присутствие.

Лили молча принялась ходить по комнате. Тысячи мыслей роились у нее в голове: разговор с Пиппой, предстоящая на следующий день лекция. Ей вдруг вспомнился испуганный и сердитый взгляд бизнесмена, когда Мэтт вывернул ему руку.

Под его несомненным профессионализмом скрывалось что-то темное, неистовое. Лили видела это в его глазах в те моменты, когда украдкой наблюдала за ним, и это ее интриговало. Лили не могла заставить себя перестать думать о том, как пробиться через его броню холодности, сдержанности, чтобы почувствовать спрятанные за ней тепло и страсть.

– Все нормально?

Услышав вопрос Мэтта, Лили остановилась и обернулась.

– Конечно. А почему вы спрашиваете?

– Вы снова бродите по комнате.

– Это я так. Дурная привычка. Моя голова полна мыслей. Я вам мешаю?

– Не больше, чем всегда, – с улыбкой ответил Мэтт.

Помолчав, Лили спросила:

– Тот мужчина в баре… почему вы это сделали?

– Именно за это вы мне платите, – сухо ответил Мэтт, и его лицо вдруг стало непроницаемым. – Сожалею, если напугал вас.

– Я не привыкла к такому жестокому обращению. Мне кажется, что в этом не было необходимости. Он был не опасным, а просто пьяным.

– Он мог стать опасным. Для меня каждый человек потенциальная угроза.

– Это похоже на паранойю, Мэтт.

– Возможно. Но это часть работы телохранителя.

«Какую жизнь надо было прожить, чтобы довести себя до паранойи?» Лили хотела задать Мэтту этот вопрос, но передумала и спросила:

– Мужчина, который пытался проникнуть в мою комнату… вы думаете, что он снова попытается напасть на меня?

Мэтт долгое время смотрел на Лили, словно решая, стоит ей отвечать или нет.

– По всей вероятности, – наконец сказал он.

От его слов у Лили все внутри похолодело, хотя она была благодарна за честный ответ.

– У вас есть хоть малейшее представление, где он сможет это сделать? Или каким образом?