Текст книги "Чувства, которые ты вызываешь"

Глава 11

Нам с Роуз каким-то образом удалось пережить первый день без единой ссоры. Было такое, что я случайно ударила ее по голове, а она ударила меня в ответ, но все закончилось хорошо. Я понимала, что она действовала инстинктивно.

А еще мы обе устали. Управлять таким фургоном вдвоем – это не шутка.

В конце дня мы покачиваясь вышли на улицу; на стоянке мерцал один из фонарей. Роуз подняла руки и вытянула их над головой, словно фигурка балерины на торте.

Я потерла ботинком голую ногу, почесав укус комара, который откуда-то взялся за восемь часов работы в фургоне.

– Возможно, раз мы сегодня друг друга не поубивали, папа завтра вернется на работу.

Роуз достала телефон, даже не глядя на меня; ее лицо зловеще сверкнуло в свете экрана.

– Да.

Ну ладно. Я стиснула зубы и направилась в сторону дома, как вдруг заметила проходящих мимо парней – окутанные тенью, они медленно шли и оценивали нас. Я уставилась на них в ответ, как бы говоря: «Я вас вижу». Они прошли мимо. Когда один из них оглянулся, я не отвела взгляд. Ужас.

Я вздохнула и повернулась.

– Тебе есть на чем добраться до дома?

Роуз попыталась выглядеть беззаботной, но тут же выдала себя, снова взволнованно взглянув на телефон.

– Эм… да, в смысле… здесь где-то должна быть моя мама.

– Ты будешь ждать одна?

– А ты разве не собираешься пойти домой одна? – тут же парировала она. Ее напускная храбрость была бы убедительнее, если бы она снова не посмотрела на телефон.

Я плотнее закуталась в толстовку.

– Да, но это мой район, я знаю, как себя вести. – Я сделала паузу. – К тому же папа заставляет меня носить с собой перцовый баллончик.

Роуз достала что-то из кармана шортов и подняла. Газовый баллончик.

Я засмеялась.

– Дети Лос-Анджелеса.

– Нам известны все типы извращенцев, – произнесла она с невеселой усмешкой. Я улыбнулась в ответ, а потом мы отвели взгляды друг от друга.

Ее дыхание участилось. И в этот раз, кажется, не ради того, чтобы взять себя в руки – она была не в себе.

– Тогда я подожду с тобой, – заявила я.

Не успела Роуз ответить, как я присела на корточки, при этом моя задница зависла всего в сантиметре от асфальта, и достала телефон, чтобы не смотреть на нее.

– Как ты так сидишь? – спросила она и наклонилась, чтобы получше рассмотреть мою позу. – Ты используешь лодыжки в качестве сиденья!

Она попыталась меня скопировать, но, опустившись достаточно низко, свалилась на мягкое место.

Я зацокала.

– Видишь, хоть ты и можешь дотянуться до головы пальцами ног, только корейцы могут так присесть. Не зря это называется корейским сидением на корточках.

Естественно, так мог делать каждый человек, но мне нравилось дразнить Роуз.

Она усмехнулась.

– Ой, да ладно. Ты все придумываешь.

– Попробуй еще раз.

Роуз присела, но ей пришлось балансировать на подушечках стоп, поэтому от ее задницы до земли оставалось еще сантиметров тридцать, тогда как моя парила в сантиметре. Я видела, как она сосредоточила все усилия, напрягая бедра, стараясь удержаться в неудобной позе.

– Ха! Я нашла то, что не может сделать Роуз Карвер.

На этот раз она не упала.

– Ну, это мы скоро узнаем. – Она посмотрела на свои ноги и продолжила: – А еще я правда не знала, что тебя отстранят.

Я чуть не упала.

– Ты извиняешься?

Она засмеялась и огорошила меня неожиданным ответом:

– Нет, конечно. Тебе кто-нибудь говорил, что постоянно извиняющиеся девушки раздражают?

– Классная шутка.

– И еще… не считай меня глупой. Знаю, ты поэтому ненавидела меня и превратила мою жизнь в сплошной кошмар, – добавила она.

Я пожала плечами, все еще сидя на корточках.

– Ты это заслужила.

– Я восхищаюсь твоей выносливостью.

– Спасибо.

На несколько секунд воцарилась тишина; поднялся порывистый ветер, который заставил Роуз наклониться. Все же она удержалась, и я многозначительно посмотрела на нее.

– Знаешь, после того случая я больше не курила.

Между ее бровями снова пролегла та морщинка, и она покачала головой.

– Глупо, но я сделала это лишь потому, что решила стать бунтаркой. – Я не понимала, зачем говорила это. Словно что-то должно было заполнить пропасть между злостью на кого-то за стукачество и моими неустанными издевками. – За несколько недель до этого родители сильно поругались из-за меня. Насколько ты заметила, они больше не вместе. Мама много путешествует по работе, поэтому папа получил единоличную опеку.

Роуз кивнула.

– Так вот, мама хотела, чтобы я пропустила школу и отправилась с ней путешествовать, а папа психанул. Я очень разозлилась. Хотела быть с мамой, но… не знаю, все равно понимала, что это не лучшее решение. Так вот, курение. Его я могла контролировать.

Деревья вокруг нас заскрипели на ветру.

– Прости, тяжело такое слышать, – сказала через несколько секунд Роуз, робко улыбаясь мне. – Я знаю, что часто извиняюсь. Но, может, это не так уж плохо? Так часто делают девушки, и, наверное, это считается чем-то неправильным, но ведь благодаря этому мир остается человечным.

Ого. Я кивнула.

– Да. Это не всегда плохо. И… спасибо. Наверное.

Стоянку затопил свет фар.

– Рози! Прости, милая, у Джесси сбежала змея! – прокричала в водительское окно роскошного внедорожника мама Роуз.

Та изящно подскочила, хотя чуть не свалилась при этом.

– О господи, мистер Пицца пропал? – закричала она. – Вы его нашли?

Мама помахала рукой в окно.

– Типа того.

Ничего себе. Я тоже встала.

– Что ж… увидимся.

– Ты куда? – удивилась Роуз.

Я осмотрелась.

– Домой, вроде как.

– Мы можем подвезти тебя, – натянуто предложила она; автомобильные фары, светившие сзади, превратили ее фигуру в размытый силуэт.

– Я живу в шести кварталах отсюда, все нормально.

Она пожала плечами.

– Ладно, но не говори, что я тебя не предупреждала.

Эм, не слишком ли зловеще? Я знала эту дорогу и была уверена, что со мной ничего не случится. Но когда проходила мимо машины, миссис Карвер нажала на клаксон, и я едва не подскочила. Мама Роуз снова высунула голову в окно.

– Залезай в машину, Клэра!

Я подошла и запрыгнула на заднее сиденье.

Когда я вошла в квартиру, меня встретили папины ноги – босые и лежащие на подлокотнике. Все остальное его тело спряталось по флисовым одеялом с символикой «Лос-Анджелес Гэлакси»[12]12
  «Лос-Анджелес Гэлакси» (англ. Los Angeles Galaxy) – американский футбольный клуб в штате Калифорния, выступающий в MLS, высшей футбольной лиге США и Канады.


[Закрыть]; торчали лишь руки и телефон. Рядом с ним лежал комок – очевидно, Фло.

Я захлопнула дверь, отчего та замяукала, а настенные часы из магазина, где все продается за доллар, задребезжали. Они были оранжевыми, пластмассовыми и невероятно уродливыми, но папа их очень любил. Я понимала, что это лишь из-за их уродливости. Отец словно ощущал больную необходимость холить и лелеять отвергнутые и нежеланные вещи. Мы уже стояли на кассе, когда он заметил их в корзине для распродажи. Если непонятно, то корзина для распродажи в магазине, где все продается за доллар – самые сливки грусти.

Милая из нас парочка.

– Как моя дорогая дочка? – подал он голос, не меняя позы и даже не удосужившись поднять голову.

– Замечательно. – Я достала из морозилки упаковку с мятным мороженым, посыпанным шоколадной крошкой. Его оставалось совсем немного, на дне, а сверху десерт покрывал приличный слой льда. – Пап! Ты можешь хотя бы раз проследить за наличием дома мороженого? – спросила я, соскребая остатки в раковину.

– Ты разговариваешь со мной только для того, чтобы накричать на меня?

Вода из нашего дурацкого крана текла тонким ручейком, колеблемая ветром, и мне пришлось долго отмывать коробку, чтобы потом выкинуть ее в мусорку.

– Да, ты это заслужил.

Папа сел и посмотрел на меня, положив руки на согнутые колени.

– Все прошло так ужасно, как я и ожидал?

Я прислонилась к раковине и покосилась на него.

– Вопреки твоему мнению, я на многое способна.

– Рад слышать. Так вы справились? Ты присылала мне только фотографии морских желудей.

Хе-хе.

– Не за что. И да, все прошло хорошо. Не понимаю, на что ты рассчитывал.

– Ох, не знаю. Возможно, на пожар.

Фло выбралась из-под одеяла и, потянувшись, направилась ко мне. Я наклонилась, чтобы поднять ее, и поцеловала белые лапки.

– Ну, слегка загорелся жир.

– Что?!

Я засмеялась, отчего Фло завертелась в моих руках.

– Ты растерял сноровку.

Папа хмыкнул и снова устроился на диване.

– Не забудь подсчитать, сколько получилось, в Гугл-документе.

К этому документу имели доступ папа, я и Роуз. Кто отвечал на смене за деньги, тот и должен был заполнять общий дневной доход.

– Роуз вела подсчеты, так что этим займется она.

– Отличная работа, мелкая. Я горжусь тем, что вы не поубивали друг друга и не сожгли фургон.

– Какие большие ожидания. – Я сняла с футболки кошачью шерсть. – Кажется, у Роуз есть некоторые проблемы, которые могут объяснить ее раздражение.

Папа поправил очки для чтения; теперь он выглядел слегка озадаченным.

– Например?

– Не знаю, какие. Она все время в стрессе. И сдерживает себя до невозможного. – Я зевнула. – А теперь приму душ. Пахну, как ходячее барбекю.

Когда я отправилась с Фло наверх, папа прокричал:

– Как там Гамлет?

Я замерла. К чему этот вопрос?

– Он в порядке, а что?

– Просто любопытно.

Последовавшее молчание настолько наполнилось намеком, что его можно было разрезать ножом.

Глава 12

Несколько дней спустя, когда мы вернулись в Пасадену, Гамлет встретил нас латте со льдом.

Снаружи уже было за тридцать градусов, и я с благодарностью выхватила холодный напиток.

– Спасибо.

Роуз с легким беспокойством посмотрела на стакан, который он протянул.

– Эм, спасибо. Но ты использовал цельное молоко?

Гамлет внимательно посмотрел на напиток.

– Да. О, у тебя непереносимость лактозы?

– У нее непереносимость вкуснятины, – сказала я и сделала глоток.

Роуз бросила на меня убийственный взгляд.

– Я занимаюсь танцами. Приходится следить за фигурой. – Она виновато посмотрела на Гамлета. – Но все в порядке! Я могу его выпить.

Она медленно поднесла ко рту трубочку; в каждом ее движении явно читалось нежелание.

Я выхватила стакан из ее рук.

– Ради всего святого! Я его выпью. Гамлет, сделай, пожалуйста, ей что-то другое.

Иногда Роуз была ходячим противоречием – в одну минуту включала босса, а в другую – волновалась из-за того, что ранила чьи-то чувства.

Но посмотрите, кто стал объектом ее беспокойства.

Одетый в обтягивающую мятно-зеленую футболку Гамлет пожал плечами.

– Без проблем. Скажи, что ты хочешь?

Когда они вдвоем отправились к кофейне, я с раздражением посмотрела им вслед.

В кармане завибрировал телефон. Пришло сообщение от Феликса:

Идем сегодня в бассейн?

Во мне вновь проснулось сожаление об упущенных возможностях. Прошлым летом я практически каждый день проводила с Феликсом и Патриком у бассейна, о котором, казалось, больше никто не знал, и читала дерьмовые журналы. Посещение стоило два доллара, и там работали сексуальные спасатели. Лето обычно состояло из потных объятий, солнцезащитного крема и прошмыгиваний тайком в кинотеатры с кондиционерами.

Теперь это все сменилось Роуз Карвер и жаренным на гриле мясом. Я опустилась ниже плинтуса.

Работаю

Феликс ответил:

Прогуляй

В обычной ситуации я бы так и поступила. Но когда посмотрела на Роуз и Гамлета, двух самых искренних и ответственных жителей этого города, мне как-то расхотелось. Если я сбегу, это приведет к серьезным последствиям с папиной стороны. А мне надо было хорошо поработать, чтобы выбраться в Тулум.

Не могу. Смотри, чтобы череп

снова не обгорел.

Я убрала телефон в задний карман и затянула фартук. Пора начинать.

Вернувшаяся к фургону Роуз держала в руке холодный черный кофе.

– Какое у тебя безрадостное существование, – отметила я, без перерыва помешивая в кастрюле рис, чтобы он приготовился вкусным и рассыпчатым. Нет ничего хуже сбившегося в комки риса. Она проигнорировала меня и сделала большой глоток.

Остановка в офисном парке прошла на удивление хорошо. Я с легкостью помещалась в кухонной зоне. Вскоре я узнала, как поджарить ломбо до идеальной корочки и сколько требуется маринованных огурцов, чтобы сок не стекал в рис. Меня поразило, что моя ненависть куда-то испарилась. Роуз легко болтала с постоянными клиентами и умело управлялась как с приемом заказов, так и с выдачей еды в окно.

Когда мы готовились к отъезду, к фургону снова подошел Гамлет.

– Мало работы? – спросила я, вытирая стойку.

Он улыбнулся, отчего в уголках глаз образовались морщинки, уперся руками о нижнюю стойку, куда люди могли поставить тарелки с едой, и опустил на руку подбородок.

– Да.

В этот момент он смотрел только на меня. Я замерла и невозмутимо ответила на его взгляд.

– Ты гимнаст, что ли?

– Гимнаст?

На секунду на его лице отразилось очаровательное непонимание.

– Да. Делаешь сальто и все такое.

Его губы тут же растянулись в улыбке.

– О, нет, в детстве я много занимался боевыми искусствами. Но теперь в основном боксирую.

Мои эмоции полностью вышли из-под контроля; лицо покраснело. Такие вещи всегда казались мне невероятно сексуальными.

– А кто сейчас боксирует? – выдала я. – В смысле, наверное, мужчины из 1970-х в трениках?

Что ты несешь, Клэра?

Но Гамлет рассмеялся, как обычно, откинув голову назад.

Из ниоткуда рядом со мной появилась Роуз.

– Где ты тренируешься?

– В зале в китайском районе.

– Круто! Участвуешь в соревнованиях?

Тот скромно пожал плечами.

– Да.

К моему удивлению, Роуз выбралась из фургона и присоединилась к нему на тротуаре.

– Покажи мне несколько движений!

Она смешно подняла перед собой кулаки, широко улыбаясь.

Это было так мило, что захотелось блевануть.

Гамлет рассмеялся и, сделав к ней шаг, протянул руки.

– Ничего, если я буду касаться тебя?

НИЧЕГО, ЕСЛИ ОН БУДЕТ КАСАТЬСЯ ЕЕ?

Она кивнула, сохраняя спокойствие.

– Ты правша или левша?

– Правша.

Он поправил ей руки, чтобы правый кулак был у щеки, а левый – перед лицом чуть левее носа.

– Все время держи руки вот так, защищай свое прелестное личико.

В его голосе послышалась властность, и мне вдруг стало жарковато.

Даже в такой неуклюжей позе Роуз выглядела грациозно. Затем он чуть поправил ее стойку. Я хотела отвернуться, но не смогла.

– А теперь ударь по моей руке левым кулаком. – Он поднял правую ладонь. – Но при этом сделай небольшой выпад вперед левой ногой.

Роуз одним плавным движением легонько ударила его, передвинув тело.

– Круто! Все отлично, но ты можешь ударить меня сильнее, – сказал он.

Она скривилась.

– Ни за что!

Он заверил ее, что все в порядке, и она, все еще настроенная скептически, ударила сильнее.

– Да! – выкрикнул он, давая ей «пять». Она вся засветилась. Кажется, одобрение от сексуального чувака крышесносно для Роуз Карвер.

Я смотрела, как они отрабатывали удары, и с каждой секундой все больше раздражалась от их прикосновений друг к другу.

Чтобы погасить в себе это неприятное чувство ревности, я отвернулась и вытерла сковородку.

Через несколько минут Гамлет выкрикнул мое имя. Уф. Я выглянула в окно, и он предложил присоединиться.

– Хочешь попробовать?

Ни за что.

– Нет.

Роуз закатила глаза.

– Да ладно тебе! Это весело! К тому же появится возможность побить парня.

Ну, это весьма соблазнительно. Моего сомнения было достаточно: Роуз забежала в фургон и вытащила меня. Я встала перед Гамлетом, скрестив руки. Он осмотрел меня с ног до головы, отчего мое лицо стало пунцовым. Какого черта, Клэра? Успокойся!

– Ты же видела, что я показывал Роуз? – Он сделал шаг вперед, но в нерешительности остановился. – Мне надо, чтобы ты…

Чувствуя себя невероятно глупо, я подняла кулаки, как Роуз.

– Вот так?

Он кивнул, и я расстроилась, что он не поправил их.

– Хорошо, Клэра. А теперь ударь меня.

Я посмотрела на его лицо, такое открытое и радушное, с пленкой пота на лбу… и невероятно застеснялась. Конечности показались неуклюжими и тяжелыми, я не могла понять, как правильно двигать ногами, решив нанести удар. Мой слабый кулак небрежно столкнулся с его открытой ладонью, не издав при этом нужного звука.

Я опустила руки.

– Супер. Это было просто отстойно.

– Нет! Это было хорошо! – воскликнул Гамлет, подходя ко мне. – Вот, просто слегка раздвинь ноги… – Его голос затих, но он все еще смотрел на мои ноги. По его щекам пополз румянец. – Эм, прости, я имел в виду…

Он умирал от стыда. Я умирала от стыда.

Выставлять себя дурой перед симпатичным чуваком было не в моем стиле, поэтому во мне горела каждая клетка тела.

– Спасибо, но нам пора ехать! – крикнула я, забежала в фургон и плюхнулась на сиденье. – Роуз! – рявкнула я, заводя мотор.

Она раздраженно посмотрела на меня, затем подошла и закрыла металлические ставни на окнах. А когда устроилась на пассажирском сиденье, я погудела и закричала:

– ПОКА, ГАМЛЕТ!

Роуз помахала ему в окно. Мы поехали, и я увидела в зеркало заднего вида, как он подбросил в воздух табличку, словно провожая нас.

– Полный придурок, – вырвалось у меня.

Роуз фыркнула.

– Клэра. Кого ты пытаешься обмануть?

Я открыла рот, но она потянулась и громко включила радио «Эн-Пи-Ар». Откинулась на спинку сиденья и скрестила руки. Меня так взволновало все произошедшее, что я даже не стала с ней спорить.

Мы, как обычно, заехали на стоянку, чтобы подготовиться и отдохнуть, затем направились к следующему пункту – фермерскому рынку в Эхо-Парке, где останавливались каждую неделю. Рынок находился сразу за историческими зданиями и в это время уже начинал оживать. Я припарковала «КоБру» рядом с другими фургонами: с классическим тако, лапшой удон, поджаренными сэндвичами с сыром и боба чаем.

Мы припарковались и спешно занялись подготовкой – пока каждая молча работала в своем маленьком углу, в воздухе буквально витало напряжение. Мы понимали, что сейчас впервые сами столкнемся с такой толпой.

– Эй, ты – дочка Эдриана?

Я выглянула в окно: в него заглядывала молодая светлокожая женщина в бандане и с белокурыми хвостиками.

– Да, привет. Клэра.

Она вытерла руку о фартук с изображением зонтика и протянула для рукопожатия.

– А я – Кэт, владелица фургончика «С сыром Гауда не так вкусно».

Подумать только. Нет, Кэт, с сыром Гауда вышло бы НАМНОГО вкуснее.

Приклеив на лицо улыбку, я пожала ей руку в ответ.

Она улыбнулась мне и окинула взглядом фургон.

– Эдриан сказал, что сегодня ты управляешь «КоБрой». Очень впечатляет.

Не успела я ответить, как к нам подошла похожая на Кэт светловолосая девушка.

– Привет, Клэра! Я сестра Кэт, Сара!

Близняшки.

И тут из фургона с лапшой удон выглянул восточный парень с пучком на голове.

– Приве-е-ет, а вот и наследница «КоБры».

Господи. Здесь словно самое настоящее «Соседство мистера Роджерса».

Представив всем Роуз, я тут же поняла, что папа заранее всех подготовил – их выдавала наигранная беззаботность, с какой все, вероятно, проверяли нас.

Но я ничего не имела против, потому что вскоре мы уже были заняты. Воздух в фургоне нагрелся от суеты, с которой готовились заказы.

И тут, перебив весь остальной шум, раздался знакомый голос:

– Сюрприз, Рози!

У окна заказов стояли родители Роуз и мальчик – скорее всего, ее брат.

– Привет! – произнесла она, широко улыбаясь. – Что вы здесь делаете?

Голос ее папы прогремел на весь фургон и был слышен всем окружающим.

– Мы здесь, чтобы посмотреть на нашу красавицу дочку на ее первой настоящей летней работе!

Мама засмеялась.

А Роуз прикрыла лицо руками, но все еще улыбалась, когда снова взглянула на них.

Я вытерла руки о фартук, подошла к окну и поздоровалась.

– ПРИВЕТ, КЛЭРА! – Мальчик помахал в ответ. – Я Джесси!

Он был в кепке с Пикачу, маленького роста, шепелявил и сверкал дыркой между зубами. Словом, самый милый ребенок на свете.

– Привет, Джесси! Итак, что хотите заказать? Обычно приемом заказов занимается Роуз, но она, кажется, превратилась в робота.

Малыш выпучил глаза:

– Подожди… нет, это же не так?

Я пожала плечами.

– Не знаю, посмотрим, перезагрузится ли она.

– Прямо как когда бабушка пользуется Windows.

Я расхохоталась и кивнула.

– Да, именно так.

Мама Роуз улыбнулась мне из-под большой стильной соломенной шляпы. Она была одета в длинный восточный халат, затянутый на талии, и золотые сандалии с ремешками – точно как с разворота модного журнала под названием «Как выглядеть шикарно во время вылазки на рынок».

– Привет, Клэра. Можно нам, пожалуйста, один ломбо, одну пиканью и два пирожка. А еще два тростниковых сока с лаймом, – заказала она.

– Я хочу себе отдельный сок! – заныл Джесси.

Мама Роуз посмотрела на него.

– Что, прости?

Он сглотнул.

– Можно мне, пожалуйста, отдельный сок?

– Да, можно. Один для тебя, один для меня. Папа попьет воду, – ответила она Роуз, доставая деньги из кошелька.

Я отдала ей сдачу.

– Спасибо, будет готово через несколько минут.

Подойдя к окну, Джесси встал на цыпочки, и папа поднял его, чтобы тот оказался на одном уровне со мной.

– Приятно с тобой познакомиться, Клэра! – С этими словами он протянул липкую маленькую ручку.

Я обхватила ее своей и пожала.

– Мне тоже приятно с тобой познакомиться, Джесси.

Роуз выглянула в окно.

– К сожалению, я не могу с вами потусоваться. Надо работать.

Папа Роуз подмигнул.

– Понял, Рози. Мы здесь для того, чтобы поддержать тебя в этой новой главе жизни. Даже если это наказание.

Это было бы абсурдно, если бы не звучало так искренне.

– Хорошо, хорошо, – улыбнулась Роуз, отправила семье воздушный поцелуй и перешла к следующему клиенту.

Семья Карвер устроилась за один из многочисленных столов для пикника, перекусила и ушла, помахав нам на прощание.

Я смотрела, как они растворились в толпе, размахивая большими корзинками с продуктами, и не переставала удивляться.

– Вы вообще реальные? – спросила я Роуз. У нас выдался перерыв, поэтому я села на пол и пила воду. В фургоне было ужасно жарко.

Роуз вытерла лоб и направила на свое лицо небольшой покачивающийся вентилятор.

– Что ты несешь?

Я оттянула футболку, чтобы немного проветриться.

– Нет, я впервые в жизни говорю искренне. Они молодцы, что пришли сюда. А Джесси очень классный.

– Джесси не может быть «классным», потому что он не всезнайка.

– Что, прости? – Я поднесла руку к уху. – Ты… ты сказала всезнайка?

Роуз закинула в рот кубик льда и захрустела им, отчего я поморщилась.

– Поверь, я не самая плохая в своей семье. Всезнайство – общая черта всех Карверов.

– Ну, вы действительно кажетесь семейкой «супермозг».

Она снова захрустела льдом, и волоски на моей руке встали дыбом.

– Я расскажу тебе кое-что, чтобы ты поняла, кто такие Карверы: раз в неделю за ужином у нас проходит викторина.

Я перестала обмахиваться.

– Ты серьезно?

– Да. Типа той, что идет по новостному каналу, «Подожди, подожди, не говори мне!». – Она заметила мое озадаченное выражение лица. – Это еженедельная викторина на «Эн-Пи-Ар».

– Ну да.

– Так вот. Каждый вечер пятницы мы приглашаем к себе какого-нибудь человека, члена городского совета или учителя, и проводим викторину, в которой мои родители – ведущие.

Я фыркнула.

– Дикие пятничные вечера с Карверами.

Она засмеялась.

– Понимаю, как это звучит. Но мне очень нравится тусоваться с семьей.

Я поняла, что Роуз любит свою семью, по тому, как она оживилась при разговоре о них. И снова почувствовала укол зависти. Они всегда казались мне худшим ночным кошмаром.

Роуз снова захрустела кубиком льда, и я показала на нее пальцем.

– Перестань! Нет ничего хуже этого звука.

Она закатила глаза, но убрала кубик за щеку.

– Уверена, моя жизнь и мои родители кажутся очень скучными в сравнении с твоей жизнью с крутым папой.

Я скривилась и обмахнула себя салфеткой.

– Жизнь с крутым папой? Боже мой.

– Это правда! У тебя потрясающий отец.

– Пожалуйста, только не влюбись в него.

Она чуть приоткрыла рот.

– Нет!

– Хорошо.

Я сделала глоток воды.

Ее глаза загорелись.

– Эй! Не хочу показаться тебе странной, но я нашла твою маму через аккаунт фургона в «Инстаграме». Чем она занимается?

Когда люди узнавали о моей маме, я не знала, что чувствовать – гордость? Смущение? Чаще всего я разыгрывала равнодушие. Поэтому пожала плечами.

– О, она инфлюенсер в соцсетях. Или что-то в этом роде.

Роуз задумалась.

– И это ее работа?

– Наверное.

– Как можно получить работу, занимаясь… этим?

Слова выскочили из моего рта прежде, чем я смогла их остановить:

– Величайший нарциссизм.

Она удивленно выпучила глаза, и я громко рассмеялась.

– Да шучу. Она отлично разбирается в соцсетях. И хорошо выглядит в одежде. И…

– У нее хороший вкус? – вставила Роуз. Я попыталась разглядеть в этом признаки сарказма, но, кажется, она говорила искренне. Напарница озорно посмотрела на меня. – В смысле, он должен присутствовать. Она же спала с твоим папой.

– РОУЗ!

Она захихикала, и вся неловкость тут же сошла на нет. Я обмахнула себя бумажной тарелкой и спросила:

– У тебя и мама, и папа юристы? Я забыла.

Она кивнула.

– Да. У папы собственная юридическая фирма, а мама работает в прокуратуре. Несколько лет назад она стала популярной, когда…

– Дело об избиении задержанного полицейскими.

Роуз выгнула брови.

– Ого. Ты об этом знаешь?

– Алло, это крутили по всем новостям.

– …сказала девушка, которая ненавидит «Эн-Пи-Ар».

– Я не говорила, что ненавижу «Эн-Пи-Ар». Просто эта радиостанция совсем не настраивает меня на работу.

Она улыбнулась.

– Ладно, неважно. Так вот, мама стала общественным деятелем. И даже встречалась с Мишель Обама.

– Это жизнь моей мечты, и я не шучу, – произнесла я громким от возбуждения голосом.

– Твоей и каждого человека, – кивнула она. – Вот такая у меня мама. Она была на обложках журналов, у нее хотели взять интервью… И вот я, ее дочь.

Я нахмурилась.

– А что ты? Ты практически Джоанна младшая.

Она покачала головой.

– Хотелось бы.

– Воу. Роуз Карвер не считает себя достаточно хорошей? Что же тогда делать нам, жалким людишкам? Сдаться и спрыгнуть с утеса?

Она скрестила руки.

– Я серьезно.

– И я тоже. Ты практически находишься на пути к тому, чтобы стать президентом США!

Было заметно, что ей это понравилось.

– Дело в том, что на темнокожих девушек слишком давят, чтобы они были лучше остальных. И добавь к этому то, кем является моя мама. Ты даже не понимаешь, как я парюсь из-за своего внешнего вида, действий. Я даже не могу просто так утром встать с кровати, не говоря уже о том, чтобы вести себя каждый день по-идиотски, как ты.

– Спасибо.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Я элементарно не могу заниматься делами в ужасных спортивных штанах и не причесывать волосы!

Прищурившись, я взглянула на нее.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, но в журнале «Ас уикли» ты все равно была бы похожа на знаменитость, вышедшую за кофе.

Кто-то постучался в окно.

– Эй, вы открыты?

Роуз спрыгнула со стойки и тщательно пригладила волосы.

– Добрый день, что желаете?

Я нехотя потащилась к жарочной поверхности, но не стала включать ее, а просто приготовила тростниковый чай с щепоткой сахара и соком лайма, затем кинула в стакан лед, отчего тот покрылся изморосью.

– Держи, – сказала я, протягивая его Роуз.

Она удивилась, но взяла стакан.

– Спасибо, Клэра.

– И продолжай заниматься тем, чем занимаешься. Пока я жива, президентом должна стать женщина, не то я подожгу всю эту планету.

Роуз засмеялась, показывая идеально ровные зубы, и я повернулась к жарочной поверхности, чтобы скрыть свою улыбку.