Электронная библиотека » Морис Леблан » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Полая игла"


  • Текст добавлен: 4 октября 2013, 01:53


Автор книги: Морис Леблан


Жанр: Классические детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Господин следователь, умоляю это сделать возможно быстрее и без излишней огласки…

– По какой такой причине?

– Мой отец стар. Мы с ним очень любим друг друга, и я не хотел бы причинять ему огорчения.

Слезы в голосе, просительный тон не понравились господину Фийелю. Это уже стало похоже на мелодраму. Тем не менее он пообещал:

– Сегодня же вечером… или, в крайнем случае, завтра я уже буду в курсе всего.

Время шло. Следователь вернулся к развалинам монастыря и, запретив пускать туда любопытных, терпеливо, методически, пядь за пядью, стал обследовать территорию, лично руководя поисками. К концу дня он не продвинулся в этом деле ни на шаг и, давая интервью целой армии репортеров, буквально наводнившей замок, заявил:

– Господа, все говорит за то, что раненый здесь, в пределах нашей досягаемости, однако на деле мы видим обратное. В итоге, по мнению вашего покорного слуги, он, должно быть, все же сбежал, и ловить его надо за стенами замка.

Тем не менее из соображений предосторожности он оставил, при содействии жандармского командира, охрану в парке и, обойдя в последний раз обе гостиные и другие помещения замка, собрав все необходимые документы, отбыл в Дьеп вместе с заместителем прокурора.

Настала ночь. Поскольку будуар должен был быть заперт, тело Жана Даваля перенесли в другую комнату. Возле него бодрствовали две крестьянки, их сменяли Раймонда и Сюзанна.

Внизу, под бдительным оком сельского полицейского, заботам которого его поручили, молодой Изидор Ботреле дремал на скамье в старинной молельне. А снаружи, у развалин и вдоль замковых стен, стояли на часах жандармы, фермер и дюжина крестьян.

Вплоть до одиннадцати часов вечера все оставалось спокойно, но в одиннадцать десять с противоположной стороны здания прозвучал выстрел.

– Тревога! – крикнул капрал. – Двоим оставаться здесь!.. Фосье и Леканю… Остальным бегом туда!

Жандармы гурьбой бросились вдоль замка с левой стороны. В темноте мелькнула чья-то тень. Внезапно раздался второй выстрел, подальше, у самых границ фермы. И как только они подбежали к ограде фруктового сада, справа от домика фермера показался язык пламени. В мгновение ока целый столб огня вырвался вверх, горела рига, доверху наполненная соломой.

– Ах, мерзавцы! – крикнул капрал. – Это они подожгли. Вперед, ребята, они не могли уйти далеко.

Но подул ветерок, языки пламени потянулись к жилому строению, и прежде всего пришлось гасить пожар. За что они и принялись с большим рвением, поскольку сам господин де Жевр, прибежав на место происшествия, пообещал им вознаграждение. Когда наконец опасность окончательно миновала и пожар был потушен, часы показывали около двух ночи. Бесполезно было даже начинать преследование.

– Ладно, займемся этим днем, – решил капрал, – они, без сомнения, оставили следы… Уж как-нибудь найдем их.

– Нелишне было бы заодно узнать причину поджога, – заметил господин де Жевр. – Какой смысл поджигать связки соломы?

– Пойдемте со мной, господин граф… может быть, удастся узнать причину.

Вместе они подошли к развалинам монастыря. Капрал позвал:

– Леканю! Фосье!

Его подчиненные уже отправились на поиски своих товарищей, оставшихся на посту. Наконец их обнаружили у маленькой дверцы. Оба, связанные, с кляпом во рту и с повязкой на глазах, лежали на земле.

– Господин граф, – тихо сказал капрал, пока их развязывали, – нас провели, как малых детей.

– В чем?

– Эти выстрелы… нападение… пожар – все это отвлекающие маневры, чтобы заставить нас всех бежать туда… А тем временем связали двоих наших людей и – дело сделано.

– Какое дело?

– Да освобождение же раненого!

– Черт побери, вы так думаете?

– Думаю ли я? Это истинная правда. Десять минут назад я как раз об этом и подумал. Ах какой же я дурак, что не догадался раньше! Мы бы их всех схватили.

Кевийон в приступе бешенства даже топнул ногой.

– Да как же это, тысяча чертей! Где они прошли? И откуда его забрали? Где он прятался, этот мерзавец? Ведь в конце концов мы весь день топтались здесь, не может же человек запрятаться в кустик, особенно если он ранен. Просто волшебство какое-то!

Однако капралу Кевийону предстояло удивляться еще и еще. На заре, когда зашли в молельню, служившую местом заключения молодого Ботреле, обнаружилось, что тот исчез. Вместо него, скорчившись на стуле, крепко спал сельский полицейский. Возле него стоял графин и два стакана. На дне одного из них можно было заметить немного белого порошка.

Вскоре было установлено, во-первых, что Ботреле подсыпал наркотик в стакан полицейского, во-вторых, что покинуть комнату он мог лишь через окно, расположенное на высоте двух метров пятидесяти сантиметров от земли, и в-третьих, что совсем уж забавно, – достать до окна можно, лишь взобравшись на спину охранника, что Ботреле и сделал.

II. Изидор Ботреле, ученик в классе риторики

Выдержки из «Гран Журналь»:

«Ночное происшествие

Похищение доктора Делятра

Безумно смелая акция

Перед самым набором сегодняшнего номера нам принесли новость, достоверность которой мы не можем взять на себя смелость подтвердить, настолько невероятной кажется вся эта история. Поэтому печатаем статью со всеми возможными оговорками.

Вчера вечером знаменитый хирург доктор Делятр с супругой был в Комеди Франсез на спектакле «Эрнани». В начале третьего акта, то есть около десяти часов, дверь ложи, где он сидел, открылась, и появился господин в сопровождении двух других мужчин. Он склонился к господину Делятру и сказал достаточно громко, так что госпожа Делятр смогла расслышать:

– Доктор, миссия, которая мне поручена, одна из самых неприятных, и я был бы очень вам благодарен, если бы вы смогли мне ее облегчить.

– Кто вы такой, месье?

– Господин Сезар, комиссар полиции, у меня приказ препроводить вас к господину Дюдуи в префектуру.

– Но в конце концов…

– Ни слова, доктор… умоляю вас, и не делайте лишних движений… Речь идет о весьма прискорбной ошибке, поэтому мы должны действовать тихо, не привлекая ничьего внимания. Не сомневаюсь, к концу спектакля вы уже будете здесь.

Доктор поднялся и вышел за комиссаром. Вскоре спектакль окончился, но господин Делятр так и не появился.

Очень обеспокоенная, госпожа Делятр отправилась в полицейский комиссариат. Там ее принял подлинный господин Сезар, и, к ее величайшему ужасу, выяснилось, что человек, который увел за собой ее мужа, оказался самозванцем.

Начатое расследование установило, что доктора видели садящимся в автомобиль, поехавший затем в сторону площади Согласия.

В следующем выпуске мы опубликуем продолжение этого невероятного происшествия.

Какой бы невероятной она ни казалась, история эта правдива».

Впрочем, вскоре должна была наступить развязка, и «Гран Журналь», как это и было объявлено в утреннем выпуске, сообщал в короткой заметке сведения о заключительной сцене повествования:

«Конец истории и начало предположений

Сегодня в девять часов утра доктор Делятр был доставлен к двери дома № 78 по улице Дюре в автомобиле, отъехавшем сразу после высадки пассажира. В доме № 78 по улице Дюре как раз располагается клиника доктора Делятра, клиника, куда он ежедневно является в этот час.

Как только мы представились, доктор, совещавшийся в тот момент с шефом Сюртэ, все же охотно согласился принять и нас.

– Все, что я могу сказать, – это то, что со мной чрезвычайно почтительно обращались. Трое моих попутчиков оказались самыми очаровательными людьми, которых я когда-либо встречал, они вели себя предельно вежливо, были остроумными, приятными собеседниками, что немаловажно, если принять во внимание дальность поездки.

– Сколько времени она продолжалась?

– Около четырех часов.

– А какова была ее цель?

– Меня привезли к больному, состояние которого требовало немедленного хирургического вмешательства.

– Операция прошла успешно?

– Да, однако можно опасаться за последствия. Здесь, в клинике, я был бы уверен в благополучном исходе. Тогда как там… в условиях, в каких он находится…

– Условия там плохие?

– Ужасные… Комнатка в трактире… практически невозможно организовать правильный уход.

– Что же может в таком случае его спасти?

– Только чудо… ну и, конечно, необычайно крепкое телосложение.

– Это все, что вы можете рассказать нам о своем пациенте?

– Да, все. Во-первых, я дал клятву молчать, а во-вторых, от них моей клинике для бедных поступила сумма в десять тысяч франков, и если я не сдержу слова, деньги вернутся обратно.

– Ах, даже так? Вы этому действительно верите?

– Ну конечно же я верю. Все они производят впечатление очень серьезных людей».

Таков рассказ доктора.

Нам также известно, что и шефу Сюртэ не удалось вытянуть из него более точные сведения о проведенной операции, ни о пациенте, ни о дороге, по которой он ехал в автомобиле. Таким образом, истину установить не удалось.

Истина, которую, по его собственному признанию, автор интервью был не в силах установить, приоткрылась тем не менее наиболее догадливым из читателей, тем, кому пришло на ум сопоставить с вышеизложенным события, происшедшие накануне в замке Амбрюмези, подробные отчеты о которых были опубликованы во всех газетах. Между похищением известного хирурга и исчезновением раненого грабителя несомненно существовала прямая связь, это было понятно.

Да и расследование подтвердило такую гипотезу. Следы удравшего на велосипеде мнимого шофера вели в Аркский лес, находящийся на расстоянии пятнадцати километров. Установили также, что затем, бросив велосипед в овраг, он направился в селение Сен-Никола, откуда отправил телеграмму следующего содержания:

А.Л.Н. Контора 45. Париж

Положение безнадежно. Срочная операция. Отправляйте знаменитость по четырнадцатой национальной.

Доказательство было неоспоримо. Получив депешу, парижские сообщники поспешили принять меры. В десять часов вечера они отправили знаменитость по национальной дороге номер четырнадцать, идущей вдоль Аркского леса в Дьеп. В то же время благодаря вспыхнувшему пожару банде грабителей удалось выкрасть своего главаря и перенести его в трактир, где по прибытии доктора около двух часов ночи состоялась операция.

Все эти факты не вызывали никаких сомнений. Главный инспектор Ганимар, специально присланный из Парижа, вместе с инспектором Фоленфаном установили, что автомобиль видели ночью в Понтуазе, в Гурне и в Форже. То же самое по дороге от Дьепа до Амбрюмези; следы машины терялись в полулье от замка, зато на дорожке от двери парка до развалин монастыря были обнаружены многочисленные следы ног. Кроме того, Ганимар установил, что замок двери был взломан.

В общем, все объяснялось. Осталось найти трактир, о котором говорил доктор. Детская забава для Ганимара, терпеливого сыщика, старого полицейского волка. К тому же число трактиров было довольно ограниченно, и, учитывая тяжелое состояние раненого, искать надо было в непосредственной близости от Амбрюмези. Ганимар с капралом жандармерии взялись за дело. В радиусе сначала ста метров, затем километра и, наконец, пяти километров от замка они прочесали и обыскали все, что могло сойти за трактир. Однако, против всяких ожиданий, умирающий продолжал упорно оставаться невидимкой.

Ганимар удвоил рвение. В субботу вечером он остался ночевать в замке, намереваясь с утра в воскресенье лично заняться этим делом. Но утром он узнал, что патруль жандармов заметил той самой ночью человеческую фигуру, пробирающуюся по узкой дорожке с наружной стороны замковых стен. Был ли это сообщник, явившийся что-либо разузнать? Значит, можно предположить, что главарь банды все еще в монастыре или где-то поблизости?

Вечером Ганимар нарочно отправил целое отделение жандармов в сторону фермы, а сам вместе с Фоленфаном остался дежурить снаружи, возле двери в стене.

Незадолго до полуночи из леса вышел какой-то неизвестный, он проскользнул мимо них и углубился в парк. Целых три часа они наблюдали, как тот бродит среди руин, то нагибаясь, то карабкаясь на старинные колонны, то надолго замирая. Затем он направился к двери и снова прошел между двух инспекторов.

Ганимар схватил его за воротник, а тем временем Фоленфан крепко зажал неизвестного. Тот, не сопротивляясь, с самым покорным видом дал связать себе руки и пошел за ними к замку. Однако, когда полицейские хотели его допросить, заявил, что не желает иметь с ними дела и требует вызвать следователя.

Его прочно привязали к ножке кровати в комнате, смежной с той, которую они занимали.

В девять часов утра в понедельник, когда прибыл следователь, Ганимар объявил о поимке им преступника. Пленника привели вниз. Им оказался Изидор Ботреле.

– Господин Изидор Ботреле! – вскричал обрадованный господин Фийель, протягивая к нему руки. – Какой приятный сюрприз! Наш несравненный детектив-любитель здесь! К нашим услугам! Какая удача! Господин инспектор, разрешите представить вам господина Ботреле, ученика в классе риторики лицея Янсон-де-Сайи.

Казалось, Ганимар немного растерялся. Изидор низко поклонился ему, отдавая дань коллеге, оцененному им по достоинству, затем обратился к господину Фийелю:

– Я вижу, господин следователь, вы получили обо мне благоприятные отзывы?

– Прекрасные! Во-первых, вы действительно находились в Веле-ле-Роз в то время, когда мадемуазель де Сен-Веран показалось, что она видела вас на дороге к замку. Не сомневаюсь, скоро мы установим также и личность вашего двойника. Во-вторых, вы и в самом деле Изидор Ботреле, ученик в классе риторики, даже отличный ученик, трудолюбивый, образчик примерного поведения. Отец ваш и правда живет в провинции, и раз в месяц вы посещаете его знакомого, состоящего с ним в переписке, господина Берно, который буквально рассыпался в похвалах по вашему адресу.

– Таким образом…

– Таким образом, вы свободны.

– Полностью свободен?

– Полностью. Ах! Все же я хотел бы поставить одно маленькое условие. Вы, конечно, понимаете, что я не могу просто так отпустить господина, который то подсыпает снотворное, то прыгает в окно, а то оказывается застигнутым в тот момент, когда прохаживается в частных владениях. Мне за это полагается компенсация!

– Я жду.

– Итак, вернемся к нашей прерванной беседе, скажите мне, насколько вы продвинулись в своих поисках… За два дня, когда вы были на свободе, должно быть, добились чего-то определенного?

И, видя, что Ганимар собирается уйти, демонстрируя презрение к подобного рода дилетантским выходкам, следователь остановил его:

– Что вы, что вы, господин инспектор, ваше место здесь… Уверяю вас, что стоит послушать господина Изидора Ботреле. Господин Изидор Ботреле, судя по отзывам из лицея Янсон-де-Сайи, снискал репутацию наблюдателя, от которого ничто не может ускользнуть, а соученики, говорят, считают его вашим соперником и даже конкурентом Херлока Шолмса.

– В самом деле? – иронически заметил Ганимар.

– Истинная правда. Один из них даже написал мне так: «Если Ботреле говорит, что он что-то знает, следует верить ему, не сомневайтесь, это и есть правдивое изложение событий». Господин Изидор Ботреле, вам выпал случай – сейчас или никогда оправдать доверие своих товарищей. Заклинаю вас, посвятите нас в свое «правдивое изложение событий».

Изидор с улыбкой выслушал его и ответил:

– Господин следователь, вы жестокий человек. Издеваетесь над бедными лицеистами, которые развлекаются, как могут. Впрочем, вы правы. Я больше не дам вам повода смеяться надо мной.

– Другими словами, вам ничего не известно, господин Изидор Ботреле.

– Охотно признаю, мне действительно ничего не известно. Потому как нельзя сказать «я что-то знаю» о тех двух или трех установленных мною вещах, которые, я уверен, и от вас не укрылись.

– Например?

– Например, то, что они украли.

– Что вы говорите? Значит, вам известно, что именно украли?

– Как и у вас, у меня на этот счет нет никаких сомнений. Это было первое, над чем я принялся размышлять, задача показалась мне легче остальных.

– В самом деле, легче остальных?

– Ну конечно же. Достаточно было лишь составить цепь умозаключений.

– Не больше?

– Не больше.

– И что же это за цепь умозаключений?

– Вкратце она сводится к следующему. С одной стороны, кража имела место, поскольку обе девушки дали одинаковые показания, и они действительно видели двоих людей, выносивших какие-то предметы.

– Кража имела место.

– С другой стороны, ничего не пропало, поскольку так утверждает господин де Жевр, а ему это должно быть известно лучше, чем другим.

– Ничего не пропало.

– Из этих двух утверждений неизбежно напрашивается вывод: поскольку кража имела место, но ничего не пропало, значит, украденный предмет был заменен идентичным ему. Вполне вероятно, здесь я должен оговориться, что умозаключение мое может и не подтвердиться. Тем не менее подобный вывод приходит на ум в первую очередь, и отбросить эту гипотезу мы можем лишь после самой серьезной проверки.

– Правда… правда… – пробормотал следователь, живо заинтересовавшись рассказом Ботреле.

– Посмотрим, – продолжал Изидор, – что в этой гостиной может привлечь грабителя? Две вещи. Во-первых, гобелены. Не подходит. Старинный гобелен нельзя подделать, это сразу бы бросилось в глаза. Остаются четыре картины Рубенса.

– Что вы говорите?

– Я говорю, что все четыре Рубенса, которые мы видим на этих стенах, – подделки.

– Невозможно!

– Они неизбежно, априори должны оказаться подделками.

– Повторяю вам, это невозможно.

– Около года назад, господин следователь, один молодой человек, назвавшийся Шарпенэ, явился в замок Амбрюмези и попросил позволения сделать копии с полотен Рубенса. Получив разрешение господина де Жевра, он в течение пяти месяцев ежедневно с утра до вечера работал в гостиной.

Именно его копии, его полотна и рамы заняли место больших подлинных картин, оставленных господину де Жевру в наследство дядей, маркизом де Бобадилья.

– Докажите это.

– Доказательства не нужны. Подделка есть подделка, и я утверждаю, что нет нужды подвергать их экспертизе.

Господин Фийель с Ганимаром переглянулись, не скрывая удивления. Инспектор теперь и не помышлял об уходе. В конце концов следователь тихо проговорил:

– Надо бы спросить господина де Жевра.

И Ганимар поддержал его:

– Надо его спросить.

Велели передать графу, что его ждут в гостиной.

Юный ритор одержал настоящую победу. Заставить двух профессионалов, знатоков своего дела, какими слыли господин Фийель и Ганимар, заниматься своими гипотезами – от такой чести кто угодно на его месте возгордился бы. Однако Ботреле, казалось, ничуть не трогали подобные признания его таланта, и со своей всегдашней улыбкой, в которой не было ни капли иронии, он ждал. Вошел господин де Жевр.

– Господин граф, – обратился к нему следователь, – в ходе расследования нам пришлось столкнуться с довольно неожиданным поворотом событий, принять который мы безоговорочно никак не можем. Не исключено… я говорю, не исключено… что грабители, проникнув сюда, имели целью выкрасть ваши четыре картины Рубенса или, по крайней мере, заменить их копиями… копиями, выполненными год назад художником по имени Шарпенэ. Не могли бы вы внимательно осмотреть свои картины и сказать нам, узнаете ли вы оригиналы?

Казалось, граф старался подавить смущение, он взглянул на Ботреле, затем на господина Фийеля и ответил, даже не потрудившись подойти к полотнам:

– Я надеялся, господин следователь, что истина не будет установлена. Поскольку это не так, не колеблясь скажу: все четыре картины поддельные.

– Значит, вы об этом знали?

– С самой первой минуты.

– Отчего же сразу не сказали?

– Никогда владелец уникальной вещи не торопится объявить, что она… уже не является подлинной.

– Но тем не менее это был единственный способ отыскать ее.

– Есть и другой, лучший.

– Какой же?

– Не предавать пропажу огласке, не сеять панику среди грабителей, а предложить им выкупить картины, сбыт которых все равно вызовет у них значительные трудности.

– А каким образом вы рассчитывали с ними связаться?

Так как граф не отвечал, вмешался Изидор:

– Опубликовать в газете объявление. Вот посмотрите, какое объявление появилось в «Журналь» и «Матен»: «Предлагаю выкупить картины».

Граф в знак согласия кивнул головой. В который раз уже юноша оказался прозорливее своих старших коллег.

Господин Фийель не растерялся:

– Я решительно начинаю склоняться к мысли, молодой человек, что ваши товарищи не так уж и неправы. Помилуйте, какой острый глаз! Какая интуиция! Нам с господином Ганимаром остается лишь признать вашу правоту.

– О, это было так несложно!

– Так же просто, как и все остальное, хотите вы сказать? Да, припоминаю, вы и во время нашей беседы вели себя так, как будто знали больше, чем другие. Если не ошибаюсь, тогда вы заявили, что и имя убийцы также не составляет тайны для вас?

– Это правда.

– Кто же в таком случае убил Жана Даваля? Этот человек жив? Где он скрывается?

– Боюсь, господин следователь, мы имеем с вами в виду совсем разные вещи. Это недоразумение возникло с самых первых шагов, оно заключается в несоответствии вашего понимания событий с реальной действительностью. Убийца и беглец – два разных человека.

– Что вы такое говорите? – воскликнул господин Фийель. – Человек, которого господин де Жевр видел в будуаре, с которым ему пришлось драться, тот, кого обе девушки видели в гостиной и в кого затем выстрелила мадемуазель де Сен-Веран, неизвестный, упавший в парке, которого мы все ищем, разве не он-то и убил Жана Даваля?

– Нет.

– Может быть, вы обнаружили следы еще одного сообщника, который скрылся раньше, чем прибежали девушки?

– Нет.

– Ну, тогда я ничего не понимаю. Кто, по-вашему, убийца Жана Даваля?

– Жан Даваль был убит…

Ботреле вдруг осекся и, подумав с минуту, оговорился:

– Но сначала я хочу показать вам, каким путем я пришел к этому заключению, раскрыть истинные причины убийства… Иначе вы решите, что это чудовищное обвинение… однако все не так… не так. Есть одна странность, на которую не обратили внимания, хотя для понимания того, что произошло, она имеет первостепенное значение. В тот момент, когда его ударили, Жан Даваль был полностью одет, в уличных башмаках, в общем, так одеваются днем. А преступление совершилось в четыре часа ночи.

– Я отметил эту особенность, – возразил следователь. – Но господин де Жевр объяснил, что обычно Даваль работал до поздней ночи.

– По свидетельству слуг выходит наоборот: он довольно рано всегда ложился спать. Но хорошо, предположим, что он еще не ложился, зачем тогда бы ему разбирать постель, чтобы подумали, что он спал? Если же он спал, то почему, услышав шум, сразу полностью оделся вместо того, чтобы попросту что-нибудь на себя набросить? В первый же день я попал в его комнату и, пока вы обедали, осмотрел ее: у кровати стояли тапочки. Что заставило его вместо того, чтобы сунуть в них ноги, обуваться в тяжелые, подбитые железом башмаки?

– Не понимаю, какое отношение все это…

– Бросаются в глаза некоторые странности в его поведении. Все это показалось мне тем более подозрительным, когда я узнал, что художника Шарпенэ, того самого, что сделал копии с картин Рубенса, представил графу сам Жан Даваль.

– Ну и что из этого?

– А то, что сам собой напрашивается вывод: Жан Даваль и Шарпенэ – сообщники. И я окончательно убедился в этом в ходе нашей с вами беседы.

– Что-то уж очень скоро.

– Да, мне нужно было вещественное доказательство. Еще раньше я нашел в комнате Даваля, на одном из листков его записной книжки, такой адрес, кстати, он и сейчас там – отпечатался на промокательной бумаге бювара: «А.Л.Н. Контора 45. Париж». На следующий день удалось установить, что мнимый шофер отправил из Сен-Никола телеграмму по тому же адресу: «А.Л.Н. Контора 45. Париж». У меня оказалось доказательство того, что Жан Даваль был связан с бандой, организовавшей похищение картин.

На этот раз господину Фийелю возразить было нечего.

– Согласен. Соучастие установлено. Что же из этого следует?

– Во-первых, то, что вовсе не беглец убил Жана Даваля, потому что Жан Даваль был сообщником.

– А кто же тогда?

– Господин следователь, вспомните первые слова господина де Жевра, когда он пришел в себя. Они, кстати, занесены в протокол как фигурирующие в показаниях мадемуазель де Жевр: «Я не ранен. А Даваль? Он жив? Где нож?» И сравните все это с показаниями самого господина де Жевра, тоже занесенными в протокол, в той части, где он рассказывал о нападении: «Человек бросился на меня и свалил с ног ударом кулака в висок». Как мог господин де Жевр, лежавший в тот момент без сознания, знать, что Даваля ударили ножом?

Ботреле не стал дожидаться возражений. Казалось, он хотел поскорее закончить и выразить свою мысль, так что без промедления продолжал:

– Значит, именно Жан Даваль провел в гостиную троих грабителей. Когда он остался там с одним из них, судя по всему, главарем, из будуара послышался шум. Даваль, распахнув дверь, оказался лицом к лицу с господином де Жевром и кинулся на него с ножом. Но господину де Жевру удалось вырвать нож и самому ударить им Даваля, после чего он сам упал, сраженный кулаком незнакомца, которого несколько минут спустя девушки увидели в гостиной.

Господин Фийель с инспектором переглянулись. Ганимар в растерянности покачал головой. Следователь обратился к господину де Жевру:

– Господин граф, могу ли я признать версию достоверной?

Тот не отвечал.

– Помилуйте, господин граф, ваше молчание лишь утверждает нас в предположении…

Господин де Жевр отчеканил:

– Все сказанное полностью совпадает с истинным положением вещей.

Следователь так и подскочил:

– В таком случае не могу понять, что заставило вас вводить в заблуждение правосудие? Какой смысл скрывать то, что вы были вправе сделать, находясь в состоянии необходимой законной самообороны?

– В течение целых двадцати лет, – ответил граф, – я работал бок о бок с Давалем. Я доверял ему. Он оказывал мне неоценимые услуги. Если он и предал, не знаю, из каких побуждений, мне не хотелось бы, по крайней мере в память о прошлом, предавать его деяние огласке.

– Согласен, вам не хотелось, но вы должны были…

– Я так не считаю, господин следователь. Пока невиновного человека не обвинили в этом преступлении, мой долг – не бросать обвинения тому, кто стал одновременно и преступником, и жертвой. Ведь он мертв. Я убежден, что смерть – достаточное ему наказание.

– Однако теперь, господин граф, теперь, когда нам известна правда, вы можете свободно говорить.

– Да. Вот два черновика его писем сообщникам. Я забрал их у него из бумажника сразу после того, как он скончался.

– Какова причина его предательства?

– Поезжайте в Дьеп, на улицу де ля Бар, 18. Там проживает некая госпожа Вердье. Ради этой женщины, чтобы утолить ее ненасытную алчность, Даваль пошел на кражу.

Таким образом, все прояснялось. Туман начал рассеиваться, и мало-помалу дело стало принимать все более четкие очертания.

– Продолжим, – предложил господин Фийель после ухода графа.

– Да ведь, – весело возразил Ботреле, – я почти уже все сказал.

– А как же с беглецом? С раненым?

– Об этом, господин следователь, вам известно столько же, сколько и мне. Вы видели его следы на траве возле монастыря, вы знаете…

– Да, знаю. Но потом ведь они увезли его, мне нужен теперь этот трактир…

Изидор Ботреле от души расхохотался.

– Трактир? Нет никакого трактира! Это был ход, чтобы сбить правосудие с толку, гениальный, надо признать, трюк, поскольку он полностью удался.

– Но ведь доктор Делятр утверждает…

– Ну конечно! – согласно закивал Ботреле. – Именно потому, что доктор так настаивает, я не стал бы ему верить. Смотрите, что получается! Доктор Делятр не говорит о своем похищении ничего конкретного. Он не пожелал сказать ничего такого, что могло бы как-нибудь побеспокоить его пациента. И вдруг называет какой-то трактир! Не сомневайтесь, уж раз он заговорил о трактире, значит, его так научили. Будьте уверены, вся история, которую он нам преподнес, была ему кем-то продиктована. Его заставили так говорить под страхом жуткой мести. Ведь у доктора жена и дочь. И он слишком их любит, чтобы ослушаться людей, в необыкновенной силе которых пришлось ему убедиться. Вот он и направил все ваши усилия во вполне определенное русло.

– Настолько определенное, что мы до сих пор не можем найти трактир.

– Настолько определенное, что вы, каким бы невероятным все это ни казалось, все еще продолжаете искать его и, таким образом, уходите в сторону от единственного места, где этот человек может находиться, от того неизвестного нам места, которое он и не покидал, не мог покинуть с того самого момента, когда, раненный выстрелом мадемуазель де Сен-Веран, забился туда, как зверь в нору.

– Где же это место, черт побери?

– В развалинах аббатства.

– Да там и развалин-то нет! Какие-то обломки стен! И пара колонн!

– Именно там он и схоронился, господин следователь, – почти выкрикнул Ботреле, – именно в этом месте должны вестись поиски! Более того, именно там вы найдете Арсена Люпена.

– Арсена Люпена?! – так и подскочил господин Фийель.

И они замерли в торжественном молчании при звуках магического имени. Арсен Люпен, великий искатель приключений, король воров, возможно ли, что именно он и был поверженным, но все же невидимым, противником, за которым вот уже несколько дней шла охота? Для следователя захват, поимка Арсена Люпена означали немедленное повышение, удачу, славу, наконец! И так как Ганимар хранил молчание, Изидор обратился к нему:

– Не правда ли, господин инспектор, вы того же мнения?

– Еще бы, черт возьми!

– Ведь вы тоже не сомневались, признайте, что именно он держит в руках все нити этого дела?

– Ни секунды! Узнаю его почерк. Дело, в котором замешан Люпен, отличается от любого другого, как лица разных людей. Стоит лишь приглядеться…

– Вы так думаете… вы так думаете?.. – повторял господин Фийель.

– А как же иначе! – воскликнул юноша. – Смотрите, вот только одна маленькая деталь: какие инициалы фигурируют в переписке этих людей? А.Л.Н. – то есть начальная буква имени Арсен и начальная и конечная буквы фамилии Люпен.

– О, от вас ничто не укроется! – заметил Ганимар. – Хитрый малый, сам Ганимар снимает перед вами шляпу.

Покраснев от удовольствия, Ботреле пожал протянутую инспектором руку. Все трое подошли к балкону, устремив взгляды в сторону развалин. Господин Фийель сказал тихо:

– Итак, он там.

– Он там, – глухо подтвердил Ботреле. – Он там с той самой минуты, как споткнулся. Ни логически, ни практически он не мог выйти не замеченным мадемуазель де Сен-Веран и обоими слугами.

– Доказательство?

– Его предоставили нам сами сообщники. В то же утро один из них, переодетый шофером, привез вас сюда.

– Чтобы забрать вещественное доказательство, фуражку.

– В том числе, но не только, а прежде всего для того, чтобы посмотреть на месте самому, что стало с их шефом.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации