Текст книги "Экономический кризис: кто виноват и что делать"

Николай Конюхов
Экономический кризис: кто виноват и что делать

«Причины кризисов в Мировом Разуме, который через них принуждает человечество к развитию…»

Неожиданный вывод крупного российского ученого

«Современный экономический кризис не может быть преодолен без радикальных социальных изменений в обществе»

Ожидаемый вывод социолога

«Одной монетарной политикой экономические проблемы не решить…»

Уверенный вывод одного из авторов монетарной политики

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Предисловие

Данная книга является продолжением публикации результатов исследований, проводимых группой учёных научно-учебного центра Бирюч, уже отражённых в монографиях «Шизоидность: ?!”, «Психоэкономика», «Психоэкономика: глобализация, рынки, кризис», «Душа России на изломе» и др. Все работы представлены на сайте центра. Суть разработанной и используемой в исследованиях методологии заключается в установлении зависимости между особенностями активности психотипов, объективно доминирующих в элите и экономически активном населении в различные исторические периоды, и происходящими социально-экономическими процессами в различных странах и мире в целом.

Любой социально-экономический строй может длительное время показывать высокую эффективность, но может достаточно быстро перейти в состояние стагнации, застоя, кризиса. Всё зависит от людей, особенно от элиты, от экономически активного населения, которые естественно изменяются. Эти изменения задаются и циклами экономического развития, ритмами Вселенной. Казалось бы надо отбирать лучших, расставляя их по способностям, но этот процесс деформируется интересами людей. Причём, более всего о своих интересах в системе межличностных отношениях беспокоятся так называемые общественники. Это лица, которые бо́льшую часть своего прибавочного продукта получают через систему межличностных отношений, а не через предметный труд.

Общественники выполняют важные функции в развитии общества, что отмечается на протяжении всей нашей истории. Однако, ранее их деятельность в большей степени совмещалась с предметным трудом, нежели в настоящее время. По мере роста общественного разделения труда, по мере получения всё большей доли прибавочного продукта теми, кто управляет, такие психотипы получили возможность без особого напряжения, путем психологически тонкого подчинения себе предметников, жить лучше их, присваивать бо́льшую часть совместного труда, командуя окружающими. Такая активность общественников со временем снижает мотивацию на труд и самих предметников, что медленно, но верно меняет состояние общественного сознания, деформирует казалось бы ранее незыблемые экономические законы и ведёт к кризисам.

Введение

Кризис современного общества – финансовый, экономический, духовный, цивилизационный – имеет свои причины. На наш взгляд это связано и с циклическим обострением противоречий между «общественниками» – лицами особо успешными в социальной среде, в общении, и между «предметниками» – лицами успешными в практической, предметной деятельности. Общественники циклически (эти циклы совпадают с циклами солнечной активности, с Космическими циклами) захватывают власть, подчиняют себе предметников. Общество при этом теряет способность к интенсивному развитию через создание новых технологий, открытий, изобретений, которые более подвластны предметникам. Развитие связано в первую очередь с активностью предметников, с ростом их роли в обществе. Эта роль возрастает в условиях кризиса, когда общественники не в состоянии предотвратить негативные социально-экономические изменения и передают бразды правления предметникам или просто допускают их на уровень принятия решений.

Конечно, приходом к власти общественников не исчерпываются все причины кризиса, и мы не призываем исключить и другие аспекты анализа, другие системы детерминант социально-экономического развития. Наша цель – ввести в методологию анализа и не столь очевидную, скрытую систему детерминант, связанную с борьбой не только между бедными и богатыми, образованными и не образованными, сытыми и голодными, имеющими собственность и не имеющие ее и т. д., но и между различными психотипами. Мы убеждены, что осознание этой системы детерминант позволит глубже понять истоки экономических проблем и возможности управляемого выхода из кризиса.

Данный подход является новым. Поэтому выводы о том что и как нужно делать в области экономики, в социальной, духовной областях, если в систему детерминант кризиса ввести психотипологическое разнообразие людей и закономерное видоизменение роли и значимости этих психотипов в развитии общества, предваряется обоснованием самого подхода на уровне палеонтологии, психологии, истории, психофизиологии, практики управления современным производством… Различные науки и даже успешная практика управления людьми пришли в последнее время к выводам, заставляющим серьёзно подойти к выдвинутому положению. Эти выводы имеют прямое отношение к ведущейся борьбе за власть.

Глава 1. Общественники и предметники как устойчивые психотипы людей

Классовая борьба, борьба бедных и богатых, борьба между различными культурами, народами появились значительно позднее, чем отношения между мужчинами и женщинами, между теми, кто совершенствовал систему социальных отношений и теми, кто занимался охотой, добыванием пищи, выживанием предметным трудом. При матриархате функции социальной регуляции в племени падали на женщин. Позднее эти функции стали выполнять мужчины, чаще старейшие в роду, так как руководство другими требовало социального опыта.

Со временем функция социальной регуляции в человеческом обществе, функция управления начала отделяться от функции простого труда. Способность к предметному труду постепенно отделилась от способности к управленческому труду. Это связано с различиями способностей людей, с различиями в процессах, протекающих в нашем головном мозге. Но это было незаметно для окружающих, так как управление по своей сути должно быть малозаметным, а манипулирование людьми в своих интересах эффективно, когда оно скрытно, не очевидно.

Психофизиологические отличия предметников и общественников так же малозаметны как на уровне психологических особенностей, так и на уровне психофизиологических процессов. Они как бы скрыты и от глаз исследователя. Разделение между предметниками и общественниками – это первое общественное разделение труда. Его влияние на прогресс человеческого общества многоаспектно. Оно сказывается и на процессах, вызывающих кризисы как в социальной общности, так и в мире в целом.

1.1. Палеонтология и истоки современного кризиса

Уже на этапе древних людей появились индивиды, которые были более способны к самоорганизации, к изменению структуры социальных отношений. Появление таких людей было огромным шагом вперёд на пути цивилизационного развития. Конечно, среди древних людей способности по управлению социальными отношениями распределились между особями не одинаково. Как и мы, древние люди различались по своему психотипу, по типу своего интеллекта. Тех, кто был способен в большей степени, чем другие, регулировать социальные отношения, управлять другими условно можно назвать общественниками. Тех, кто в большей степени отдавал себя предметному труду – предметниками.

Отношения между предметниками, которые чаще имеют более высокий IQ, и общественниками, у которых более развит социальный, эмоциональный интеллект (они имеют более высокий EQ) многоаспектны. Один из аспектов заключается в том, что предметники систематически, постоянно на том или ином этапе исторического развития проигрывают общественникам.

На этот счёт интересны рассуждения эволюциониста, палеоневролога, доктора биологических наук, профессора, заведующего лабораторией развития нервной системы Института морфологии человека РАМН Сергея Вячеславовича Савельева[1]1
  http://hbr-russia.ru/issue/78/3109/


[Закрыть]. По его мнению единственное преимущество человека над другими млекопитающими – наш интеллект. Интеллект развивался с совершенствованием способности человека добывать пищу, изготавливать орудия труда.

Речь и коммуникации возникли как потребность оптимизировать свои действия во время охоты и коллективного труда. Однако речь начала использоваться и для обмана. Она не обязательно предполагает какую-то предметную деятельность и поэтому начала самостоятельную эволюцию. Речь энергетически выгоднее. Тот, кто мог врать так, что ему верили, побеждал в борьбе за самок, за пищу, за статус в стае, за доминирование. Но все же развитие речи не имеет прямой связи с увеличением размеров головного мозга. Как известно, у микроцефалов, мозг меньше, чем у шимпанзе, но они не плохо говорят.

По мнению С. Савельева в момент социального отбора, то есть 10 миллионов лет назад, в момент появления сознания у приматов начался процесс борьбы за самок, пищу, доминирование в стае через социальные механизмы. Это привело к тому, что объединяясь, особи стали вытеснять из стаи неугодных. Таковыми были не только самые агрессивные. Таковыми были и более умные в предметной деятельности, но менее успешные в социальной.

Усреднённый тип в стае лучше поддавался социальному управлению. Лица же с более развитым предметным интеллектом более склонны к индивидуальной деятельности. Они трудно управляемы социально, окружающими, старейшинами, вожаками. А какой вожак допустит в стае тех, кто не склонен ему подчиняться? Допусти в стаю такового одного, второго, третьего… – так и власть можно быстро потерять. Предметники всегда опасны для лиц с развитым социальным интеллектом. Поэтому тех, кто не поддавался управлению с их стороны, при удобном случае просто изгоняли из стаи.

Изгнанники переходили на новое место, приспосабливались к новой среде, размножались и снова изгоняли из своей среды асоциальных и более умных. Всегда изгонялись те, кто в силу более развитого предметного интеллекта являлся индивидуалистом и плохо поддавался социальному управлению. Получается, что изгонялись самые умные и неподатливые, которым хватало ума объединяться с себе подобными, что представляло опасность для «руководства» стаи. Предметников всегда стремились изгнать и они постоянно перемещались, осваивая для человека просторы Земли.

С. Савельев полагает, что мозг человека рос пока человеку было куда мигрировать и пока социализация не стала главной ветвью развития человечества. Как только основные проблемы выживания стали носить социальный характер (это примерно 100 тыс. лет назад), мозг стал терять в весе.

Вот мнение профессора С. Савельева, записанное Анной Натитник, – старшим редактором «Harvard Business Review – Россия[2]2
  Натитник А. Общество изгоняет умных (интервью). Юнайтед Пресс, май 2012.


[Закрыть]».

«Миллион с небольшим лет назад социальная структура общества благодаря жесточайшему внутреннему отбору развила лобную область мозга. У человека эта область огромная: у остальных млекопитающих она гораздо меньше относительно всего мозга. Сформировалась лобная область не для того, чтобы думать, а чтобы заставить человека индивидуального делиться пищей с соседом. Ни одно животное не способно делиться пищей, потому что еда – источник энергии. А людей, которые не делились пищей, в социальной группе просто уничтожали…

Мозг рос, пока было куда мигрировать и пока людям приходилось решать только биологические задачи. Когда человечество столкнулось с социальными проблемами, мозг стал терять в весе. Этот процесс начался примерно 100 тыс. лет назад. Приблизительно 30 тыс. лет назад это привело к уничтожению неандертальцев. Они были умнее, сильнее, чем наши предки кроманьонцы; они творчески решали все проблемы, придумывали орудия, средства добывания огня и т. д. Но из-за того что они жили небольшими популяциями, у них социальный отбор был меньше выражен. А кроманьонцы пользовались преимуществами больших популяций. В результате длительного негативного социального отбора их группы были хорошо интегрированы. Благодаря популяционному единству кроманьонцы уничтожили неандертальцев. Против массы посредственностей даже самые сильные гении ничего не могут сделать. В конце концов мы остались на этой планете одни. Как показывает эта история, для социализации большой мозг не нужен. Прекрасно социализированная тупая особь интегрируется в любое сообщество гораздо лучше, чем индивидуалист. В ходе эволюции личными талантами и особенностями жертвовали ради биологических преимуществ: еды, размножения, доминантности. Вот какую цену заплатило человечество!».

И далее: «Негативный социальный отбор, начавшийся 10 млн. лет назад, действует по сей день. Из общества до сих пор изгоняют не только асоциальных элементов, но и самых умных. Посмотрите на судьбы великих учёных, мыслителей, философов – мало у кого хорошо сложилась жизнь. Это объясняется тем, что мы, как обезьяны, продолжаем конкурировать. Если среди нас появляется доминантная особь, её надо немедленно ликвидировать – она же угрожает каждому лично. А поскольку посредственностей больше, любой талант должен быть или изгнан, или просто уничтожен. Именно поэтому в школе отличников преследуют, обижают, третируют – и так всю жизнь. А кто остаётся? Посредственность. Зато прекрасно социализированная».

По сути в этих размышлениях говорится о том, что лица с предметным интеллектом потерпели поражение от лиц с более развитым социальным интеллектом. Приведём данные С. Савельева об изменении объёма черепа у наших предков [11, стр.209].

Таблица 1. Динамика изменения среднего объёма черепа Homo sapiens

Как видим, около 70 тыс. лет назад объем черепа у наших предков стал уменьшаться. Приведём рассуждения автора на этот счёт.

«В достаточно больших группах сапиенс постоянно продолжался жёсткий искусственный отбор на «социальность»: репродуктивные преимущества получали максимально адаптированные к существованию в группе особи. У наиболее социализированных особей была снижена агрессивность, развита коммуникативная и пищевая терпимость к сородичам.

В этих условиях первично возникшая избыточность объёма мозга оказалась не востребованной, а оптимальное сочетание качеств было достигнуто в существенно меньших размерах. Вероятно, регулярное решение сверхсложных задач, необходимых для элементарного выживания, было заменено групповым обучением. По сути дела, возник внешний способ хранения и передачи биологически важной информации, который снизил роль индивидуальных способностей. Это постепенно уменьшило средний объем мозга до 1330 см. куб. Социализация и развитие зачатков культурных традиций стали не стимулом, а причиной процветания особей с минимальными индивидуальными отличиями. Поддержание сложившихся форм отношений и поведенческих навыков в группе даёт преимущества особям с посредственными способностями. Чрезвычайная индивидуализация поведения в семье, стае или смешенной группе снижает вероятность репродуктивного успеха при невысоком доминировании. В связи с этим уровень социализации группы обратно пропорционален реализации способностей отдельных особей. Эти явления отмечаются и в современных обществах. Индивидуализированные формы поведения обычно не принимаются членами сообщества… Эти наблюдения позволяют предположить, что 50 тыс. лет назад социализация, развитие культурных и охотничьих традиций способствовали искусственному отбору наименее способных, но максимально социализированных особей» [11, стр.290–291].

Если взять орудия труда того периода, разложить их по времени, то отчётливо видно, что при уменьшении размера мозга их совершенствование как бы застыло. Но то, что было достигнуто – передавалось от поколения к поколению на протяжении тысяч лет. Общественное сознание благодаря социализации помнило сделанное предками. Именно общественники способны сохранять и передавать знания, опыт от поколения к поколению. И надо согласиться с С. Савельевым: «Ситуация выглядит достаточно анекдотично. Очень способные, с большим мозгом люди создают сложную и эффективную систему обучения и сохранения знаний для всей популяции. Научив этим прогрессивным приёмам выживания менее способных сородичей, они обрекают себя на уничтожение. С подобным положением вещей человечество сталкивается до сих пор» [11, стр.292].

Он продолжает: «В больших, но относительно замкнутых популяциях, даже при очевидной пользе, нестандартными людьми обычно жертвуют ради сохранения стабильности отношений. В связи с этим вероятность выживания и тем более репродуктивный успех у таких особей всегда весьма невысоки. Зато у более социально адаптированных представителей сообщества возможность репродуктивного успеха намного выше. Не секрет, что социальная адаптированность часто сопровождается заметной интеллектуальной ограниченностью. Эти различия между особями стали скрытыми движущимися силами искусственного отбора» [11, стр.294].

И в настоящее время отношения между предметниками и общественниками являются скрытой силой социально-экономического развития. Скрытой и могущественной из-за непонимания её сути, непонимания её зависимости от конкретной системы детерминант, имеющих к тому же свойство накапливаться и кумулятивно проявлять своё действие.

По черепам наших предков, с помощью сравнения их мозга на различных этапах эволюции, через сравнение мозга обезьян и человека и другими методами, учёные выявили участки мозга, отвечающие за социализацию. Это – лобные отделы головного мозга. Наряду с социализацией эти отделы отвечают и за наглядно-образное прогнозирование, что было важно на охоте.

Итак, есть мнение палеонтологов о том, что отношения между предметниками и общественниками на протяжении тысяч лет определяли основные тенденции развития нашего интеллекта, мозга, нашей эволюции. Те предки людей, которые шли не по пути подчинения закономерностям социализации, а развивали свои индивидуальные способности – просто вымерли. Неандертальцы уступили место кроманьонцам.

Есть факты – увеличение передних лобных отделов головного мозга и уменьшение самого мозга в процессе эволюции человека. Но масса женского головного мозга всегда меньше мужского. Эти различия не постоянны и зависят от этнических особенностей[3]3
  Takahashi, Suzuki, 1961.


[Закрыть]. Кроме того, большая часть эволюции человеческого мозга проходила в период матриархата, что не отрицает мысли, высказанные С. Савельевым, а просто их уточняет.

Да, женщины играли в становлении племени, в процессе социализации решающую роль. Именно они улавливали с момента рождения ребёнка его малейшие реакции, тем самым сохраняя ему жизнь. Их биологическая функция – рождение и продолжение рода – давала неоспоримые преимущества в понимании, в чувствовании человека и в управлении им не через силу, а через эмпатию, через чувствование другого человека, через сопереживание с ним. Женщина как бы вживается в своего ребёнка, и она имеет более развитые способности для этого, чем мужчина. Поэтому можно с высокой степенью уверенности предполагать, что общественники той поры были с чертами эмпатичности.

Уменьшение веса головного мозга шло и по причине того, что человек изменялся в двух направлениях – в направлении увеличении лобной доли (это чисто мужская часть головного мозга, она во многом отвечает за успешность в охоте) и в направлении развития эмпатии, чувствования других людей, то есть в направлении копирования особенностей женского мозга. В процессе эволюции наши предки брали лучшее и от мужчин, и от женщин. Конечно, у разных народов соотношение женского и мужского в мозге формировалось по разному. Каждая этническая группа имеет свое соотношение веса мужского и женского мозга. Но во всех этнических группах прослеживается зависимость: передняя часть мозга – мужская, а задняя – женская.

У мужчин больше гиппокамп, больше нервных клеток. У женщин меньше гиппокамп, меньше нервных клеток, но они их лучше используют[4]4
  http://www.washingtontimes.com/news/2013/mar/4/womens-brains-smallermens-used-more-efficiently/


[Закрыть]. Органы чувств более развиты у женщин. На коже у них в десять раз больше рецепторов, чем у мужчин. В определённые периоды менструального цикла обоняние женщин в сто раз чувствительнее мужского. Она лучше воспринимает феромоны других людей через специальный орган (Vomero Nasal Organ). Поэтому женщины лучше угадывают сексуальное желание, переживаемые человеком эмоции – страх, гнев, печаль…, имеют лучшую визуальную память.

Мужчины приспособились к охоте, к передвижению на большие расстояния. Они должны были молча преследовать добычу, иногда на протяжении не одного дня. Затем они должны были снова искать свою пещеру: в одиночку или в узком кругу сородичей. По некоторым данным, доисторический человек за свою жизнь встречал лишь около 150 других людей. Мозг женщины приспособлен к выращиванию и обучению детей, что подразумевает вербальное взаимодействие в относительно ограниченном пространстве. На биологическом уровне мужчина был запрограммирован на конкуренцию, а женщина на сотрудничество[5]5
  Серж Гингер (Serge Ginger) и др.


[Закрыть].

Мужчины – чаще более кинестетики, чем женщины, то есть они воспринимают окружающий мир через движения, действия. Женщины более аудиальны, чем мужчины. Женщины говорят не думая, а мужчины действуют не задумываясь. Женщина слушает обычно двумя полушариями мозга, а мужчина одним. Женщины более говорливы. Разговор других воспринимают через вздохи, движения глаз, головы, по изменению позы и т. д.

Женщина запоминает более в деталях, чем мужчина, для которого при запоминании важна резюмирующую мысль. В 9 лет девочки в развитии вербального интеллекта опережают мальчиков на два года. Имея боле развитый вербальный интеллект, женщины более вовлечены в вербальное взаимодействие и коммуникацию. Мужчины более способны к действиям, конкуренции. Всё это отражается в строении мозга женщин и мужчин.

Вот достаточно точное мнение на этот счет. «Обнаружены устойчивые отличия мужского и женского мозга на уровне организации некоторых отделов коры переднего мозга. Изменение долей мозга показали, что у мужчин более объёмиста передняя половина мозга, а у женщин – задняя[6]6
  Бухштаб, 1884


[Закрыть]». «Островок (insula cerebri) мужского мозга значительно отличается от островка женского мозга. В мужском мозге центральная борозда островка (sulcus centralis insulae) хорошо выражена в 80 % случаев, а в женском – в 65 %. Длинная борозда островка (sulcus longus insulae) у мужчин встречается только в 23 %, а у женщин – в 35 % случаев» [13].

Раньше общественники были с женским началом, с эмпатией, с женской чувствительностью. Назовём их общественниками с чертами эмпатии. Общественники с чертами эмпатии чувствовали других людей и в силу эмпатии поступали в соответствии с их интересами. Это и позволило сохранять племена до 200–300 человек, где во главе племени стояла женщина-мать, иногда ее брат. Матриархат в силу эмпатичности женщин не был абсолютной властью последних. Это была гармония интересов всех, которую поддерживали женщины. И ради всех, ради большинства они соглашались изгонять из племени тех, кто расшатывал великую силу объединения людей. Эта сила выгодна психологически и экономически, так как давала возможность росту общественного разделения труда – важнейшего фактора роста производительности труда в обществе. Это было по-женски мудро, но страдали порой самые способные и самые асоциальные члены племени.

Да, это скрытая сила развития человечества. Она скрыта за отношениями борьбы и сотрудничества между различными психотипами, типами людей – мужчинами и женщинами, общественниками и предметниками. В дальнейшем это стало и отношения борьбы – сотрудничества и между другими психотипами: экстравертами и интровертами и др. Чем дальше в своём развитии шло общество, тем большее типологическое разнообразие было для него присуще, тем большую роль в его развитии играли отношения между различными психотипами. Но это скрытые движущие силы развития общества.

С ростом общественного разделения труда появляется всё больше и больше разных психотипов. На смену общественникам с чертами эмпатии пришли общественники без выраженной эмпатии, хитрые, более эгоистичные общественники, и с другими сопутствующими чертами личности, не лучшими с социальной точки зрения. Место женщин все чаще занимали мужчины.

Общественники с чертами эмпатии сыграли положительную роль в истории. Они и по сей день выполняют важные задачи в обществе, сплачивая его, достигая баланса интересов различных социальных групп людей, различных психотипов. Со временем, особенно с развитием языка, с появлением возможности смыслового обмана, всё чаще появляются общественники, которые используют свои способности в личных, эгоистических интересах.

Отношения между общественниками и предметниками представляют собой важную, но скрытую силу исторического развития. Эта сила действует и в настоящее время. На этот счёт есть исследования историков и психофизиологов.