Текст книги "Я расскажу вам о войне…"

Этот рассказ о тех, чьей памяти не следует изгладиться…

Перелистываю страницы моей памяти. Самым дорогим воспоминанием всегда бывают встречи с известными и малоизвестными людьми, разных профессий и разных сословий, разных возрастов и разных взглядов. Надо бы описать моё знакомство с В.М. Молотовым, Л.А. Косыгиной, Зурабом Соткилавой и Анастасией Стеблевой, да много было интересных встреч, разговоров. Но меня, рождённую в годы войны, воспитанную на подвигах советских людей, привлекали книги, рассказы очевидцев и участников только что прошедшей войны, которая унесла жизнь и моего отца в числе 27 миллионов людей, отдавших свою жизнь за наше спокойствие.

И вот очередной раз запускаю крючок памяти и вынимаю оттуда год 2004-й. В клубе санатория «Архангельское» проходит встреча с участником войны, защитником Москвы, бывшим танкистом Павлом Даниловичем Гудзем.

Его подробный рассказ для слушателей был необыкновенно интересен. Сейчас перескажу вам запомнившийся мне первый сюжетный рассказ, который всякий раз, когда веду экскурсию о битве за Москву, рассказываю экскурсантам, прочитайте и вы, дорогие мои читатели.

Историческая справка. Сентябрь 1941 года. Немецким танкистам выдали парадную форму с приказом: ехать до Химок, а там, вступая в Москву, надеть новые кители. Но, как мы знаем, этим смелым планам было не суждено сбыться. И одним из тех, кто помешал выполнить волю Гитлера, был «Пашка-танкист» (так звали его друзья перед самой войной в Саратовском «тяжёлом» танковом училище), а ныне генерал-полковник бронетанковых войск, Почётный гражданин Красногорского района Павел Данилович Гудзь.

А в декабре 1941 года Павлу было всего 22 года, но он уже, как говорится, понюхал пороху. Его дивизия отступала от самого Львова, не раз вступая в кровопролитные бои. Командир батальона капитан К.П. Хорин ценил Гудзя за решительность, смелость, ловкость, умение мгновенно оценивать обстановку и действовать наверняка.

5 декабря связной вручил Хорину пакет, в котором был приказ комбрига: «В Нефедьево колонна противника – 18 танков. Приказываю к 8.00 6 декабря – уничтожить».

– Зовите лейтенанта Гудзя, – устало распорядился Хорин.

Через двадцать минут, чёрный от усталости, Павел зашёл в землянку. Командир подвинул карту:

– Это – Химки, а это – Нефедьево. Здесь немецкие танки, их 18 штук. У нас в батальоне один. Твой… Если колонну не раскромсаем, она завтра вкатится в Москву.

– Нужны боеприпасы, под завязку.

– Будут, Паша! – воскликнул Хорин и показал на незнакомого капитана. – Наш новый артвооруженец. Он все выдаст, как по ведомости…

К вечеру мороз крепчал так, что редко сохранившиеся деревья поскрипывали, потрескивали. Щипало не только нос и щёки, но и руки – их надо было постоянно держать в рукавицах. С приходом сумерек наступала кромешная темнота, такая, что на расстоянии вытянутой руки не было ничего видно.

Впереди, нащупывая дорогу, шёл Гудзь. Тяжёлый танк послушно следовал за поводырём. Гремела канонада. Под её грохотом, как было условлено, KB незаметно подобрался к деревне.

Ещё в сумерки Павел приметил густую поросль у речушки, петляющей за околицей. Механик-водитель Кирин ввёл танк в рощицу и заглушил мотор.

Две ракеты одна за другой взмыли в чёрное небо. Это был сигнал батарее. Пушки замолчали.

Ночь прошла в тревожном ожидании утра. Предстоял нелёгкий бой, хотя боев легких не бывает. Утренний морозный туман, как никогда, медленно рассеивался, а время не ждало, приказ «к 8.00 6 декабря уничтожить». А это значит, до 8-ми часов утра немцы должны успеть почистить зубы, выпить кофе, скушать шоколадку, поиграть на губной гармошке, а потом в бой… самое время прервать их запланированный фрюштук.

Гудзь влез на башню, встал, упёршись на края люка, внимательно всмотрелся в деревню и особенно в размытые силуэты немецких танков. Все они были средние – Т-3 и Т-4.

– Начнём, друзья…

Павел решил ударить по главному танку, чтобы в стоящих за ним поубавилось прыти. Прогремел выстрел – командир орудия Старых был точен: передний танк засветился дрожащим пламенем, а второй зачадил дымным столбом без огня.

Зарево поднялось над деревней, именно оно ослепляло немцев, и пока выручало наш КВ. Гитлеровцы выбегали из домов, как говорится, «в одних подштанниках», пришлось вступить в бой и пулемёту.

Не прошло и минуты, как наш танк содрогнулся. Снаряд попал в лобовую броню, но KB устоял. Да, поистине благославенны руки сталеваров, которые сварили эту сталь!

Павла отшвырнуло от прицела, он больно ударился плечом, но тут же закричал:

– Огонь! Опережайте их! Ещё быстрее!

Старых ничего не слышал, но понял командира. Гудзь показывал большой палец «молодца» и Саблин доставал осколочный снаряд: показывал указательный – орудие било бронебойным. Заряжающий едва успевал подавать снаряды. После трех десятков выстрелов дышать стало совсем нечем. Мучительно хотелось пить. Ещё несколько раз удары сотрясали танк, но броня успешно противостояла снарядам. Шлем сдавил голову, как в тисках. Гудзь сорвал его. Командир отлично использовал преимущество в огневой мощи и толщину брони. Одна за другой запылали ещё три машины, которые не успели укрыться за домами. Восемь чадящих костров, восемь зловещих факелов, а сколько спасенных жизней?!

Издалека донеслось нестройное «Ура!». Наша пехота пошла в атаку. Двинулся и танк, постепенно набирая скорость. Лейтенант с опаской поглядывал по сторонам. KB оставил удобную позицию, где его борта были защищены.

Миновали небольшой мостик и ворвались в деревню. Оставшиеся немецкие танки, набирая скорость, уходили в западном направлении. Им теперь было не до Химок и новеньких кителей, лишь бы подальше от страшного и неуязвимого советского танка. А он шёл вперёд, всё дальше, настигая противника огнём, вминая в снег орудия с их расчётами.

Но вот Саблин подал последний 125-й снаряд. Татарчук расстрелял последний, 50-й по счёту диск. Остыл замок орудия, остыл и раскалённый ствол пулемёта. Танк медленно, боясь потерять повреждённую гусеницу, двинулся через Нефедьево, уже занятое нашими войсками.

Когда KB вернулся на исходную позицию, его трудно было узнать. Снаружи смело почти всё: крылья, бачки, инструментальные ящики, запасные траки. Ещё 5 часов назад танк радовал нас белым цветом, выкрашенный Кариным, для «незаметности в пейзаже», а вернулся обугленный и закопчённый.

Затих чихающий мотор. Но люк не открывался. Командир батальона Хорин взобрался на танк и прислушался. Тихо. Он постучал кулаком.

– Товарищи, вы что? – голос Хорина дрогнул.

И тогда, наконец, крышка люка приподнялась и показался Татарчук, за ним Гудзь, затем вылезли Старых, Саблин, Кирин. Их повели под руки. На морозном воздухе сильнее головокружение, ноги подкашивались. На следующий день Гудзь, вместе с комбатом, насчитали на чёрной, покорёженной броне 29 вмятин и каждая была подобна шраму на теле. За этот бой лейтенант Гудзь Павел Данилович был награждён орденом Ленина командующим войсками Западного фронта генералом армии Георгием Жуковым. Получили высокие награды и боевые соратники Павла.

Генерал-полковник Павел Данилович Гудзь награждён двумя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной войны I и II степеней, двумя орденами Красной Звезды, орденами Трудового Красного Знамени, «За заслуги перед Отечеством» II степени, двумя иностранными орденами. А 24 июня 2004 года Совет депутатов присвоил ему звание «Почётный гражданин Красногорского района».

«Мы не забудем ваши имена!»

Богата героями земля русская!

Глава аппарата гитлеровской пропаганды Геббельс в ноябре 1941 года послал командующему группой армий «Центр» генералу фельдмаршалу фон Боку телеграмму: «Как только въедешь в Москву, город Смоленск будет переименован в Бокбург».

Историческая справка

Народная забота о здоровье советских воинов имела неоценимое значение. Десятки тысяч добровольцев дежурили в военных госпиталях, на железнодорожных вокзалах, речных портах, через которые проходили транспорты с больными и ранеными воинами. Чтобы помочь им, более 5,5 миллионов советских граждан регулярно сдавали свою кровь, необходимую для успешного лечения.

Почти все способные к труду пенсионеры, домохозяйки, значительная часть подростков были вовлечены в народное хозяйство. Людские ресурсы страны быстро истощались. Осенью 1942 года они приблизились к критической отметке. В составе рабочей силы в промышленности удельный вес женщин возрос с 38 процентов в 1940 г. до 53 процентов в 1942 г., а молодёжи в возрасте до 18 лет – с 6 до 15 процентов.

Те, кто оставался в тылу, много и тяжёло работали, недоедали. Несмотря на это, они делились с воинами-фронтовиками всем, чем могли. Жители Красногорского района также участвовали в сборе вещей, продуктов и денег на нужды армии. В музейной комнате «Дорогами боевой славы» сохранился документ, рассказывающий об отправке посылки от жителей улицы Губайлово.

В сборе и отправке посылок принимали участие школы № 1 и № 2, сотрудники детского сада, яслей, больницы, детской консультации, аптеки, пекарни, парикмахерские.

Для посылок к 25-летию РККА работники городской пекарни, например, сдали 1 180 рублей и карточки на 6,5 кг мяса и рыбу на 10,5 кг, 79 кисетов, 104 почтовые открытки, 130 карандашей, 300 листов писчей бумаги.

Население Красногорского района в 1941 году внесло в фонд обороны 1 млн 430 тысяч рублей наличными деньгами и сдало облигации государственных займов на сумму 454 тысячи рублей. Трудящимися района было собрано и отправлено на фронт 800 пар валенок, 600 полушубков, более 1500 комплектов тёплой одежды, свыше 15 тысяч индивидуальных подарков бойцам Красной Армии на сумму 2,5 млн рублей. В 1943 году по инициативе жён военнослужащих было собрано 40 тысяч рублей на строительство боевого самолёта.

В госпиталях, которые были в Красногорске (их было 8), охотно работали дети: они водили раненых солдат на перевязки, стирали бинты, писали и читали письма, пели песни и читали стихи.

Более взрослые ребята помогали в ремонте боевой техники. Газета «Красногорские вести» рассказывала о труженике тыла Гавриченкове Анатолии, который стоял на маленькой скамейке и работал у станка – вытачивал деталь, по росту он не доставал до станка. В холодном, неотапливаемом помещении они точили детали из металла, порой руки примерзали к детали, кушать было нечего, но работушки было столько, что порой приходилось спать прямо в цеху.

А какие теплые письма писали своим защитникам!

«Дорогие наши солдаты, защитники! Бейте врага, а мы будем вам помогать, ждать вас домой с победой!

Бейте их, сволочей, чтобы было не повадно лезть к нам со своим свинячим рылом. Возвращайтесь с победой, и мы ещё будем счастливыми, а они никогда».

Приходили письма на адрес Красногорского исполкома. Со словами бесконечной благодарности за внимание и любовь к защитникам.

Несмотря на тяжёлейшие условия на фронте любовь, забота, внимание к своим детям, жёнам, невестам не покидали солдат. У меня в руках переписка солдата, призванного на Дальнем Востоке, уроженца Якутской АССР, г. Алдан.

Текст автора даётся без поправок.

«Эти письма, как вечную память, как молитву мы будем читать»

 
Так летят, словно вещие птицы
Наши письма сквозь пули и дым.
В треугольниках серых, как сердце, стучится
Надежда, что мы победим!
Этих птиц не подбить «мессерами»,
«Фердинандами» не расстрелять!
Эти письма, как вечную память,
Как молитву мы будем читать!
 

Людмила Кириевская

Держу в руках письма командира орудия 436-го артиллерийского полка 112-й стрелковой дивизии старшего сержанта Николая Николаевича Запасных, 1915 года рождения.

Понимаю, что опубликованным в книге письмам предстоит жить в памяти других читателей много славных лет. И это одухотворяет меня. Письма войны – непридуманная история нашей страны, где поистине прошлое встретится с настоящим.

Письма пропитаны любовью, заботой и рассказами о боевых непростых днях.

«Добрый день все мои родные и любимые Вера а также дети Эмма и Галина. Шлю вам пламенный горячий привет с воздушным поцелуем ваш Коля. Вера и все мои родные я хочу вам сообщить одно только лишь, что я жив и здоров только сегодня, а завтра не знаю. Вчера у нас был сильный бой. С нашей стороны потери не значительны, ну ив том числе пострадал наш кот васка (Васька очевидно), которого мы все так любим. Коту маленьким осколком оторвало заднюю правую лапку, лежит у нас в блиндаже на излечении.

Ну, немцев мы побили очень много и также танков. Количество узнаем завтра в газетах нам ещё не говорили, но уничтожили мы очень много я со своим орудием отличился. Меня и моего наводчика представили ко второй награде, ну Вера, а завтра предстоит бой ещё сильней. Будем драться не на жизнь, а на смерть, или грудь в крестах или голова у кустах. Если жив буду, то напишу письмо сразу после боя. Ну, Вера живём мы очень весело. Не так давно был у нас замечательный концерт с духовым оркестром. (Вот уж поистине: „после боя сердце просит музыки вдвойне“.) Вера не так давно я читал немецкую газету, они пишут так: „май ваш, июнь наш, июль может пополам, а август по домам.

В июне мы им давали отпор, в июле мы их бьём, а вот по домам не знаю, видимо они хотят побежать от нас“…»

Далее текст истёрся, восстановить не могу, только отдельные слова: «хоть их и больше, но много изменников, они будут трусами. Когда мы победим, тогда мы и спросим. Завтра на рассвете будем драться». Попрощался в письме молодой боец Николай с любимой Верой, попросил почаще писать ему.

Вот она вся война – на листке бумаги. Здесь и чувства к оставленной семье, и забота о котике Ваське, который попал под раздачу вместе с боевыми друзьями, и готовность – завтра в бой ещё более жестокий, и никаких обид на судьбу, на войну, а даже радость – «живём мы очень весело» – был концерт духового оркестра! Читаю и думаю, до чего же неприхотлив русский человек! Всё перенесёт, всё переживёт, только не троньте его войнами, он миролюбив до крайности. Ну, уж если разозлили, то хватайте свои ноги и убегайте.

Ещё в одном письме, следующем, Николай описывает последствия боя, свои мучения по поводу утраты боевых друзей. И снова характер русского человека, проявление доброты, душевной боли и взгляд в будущее.

Это письмо датировано сентябрем 1943-го года.

«Добрый день моя любимая жена Вера, дети Эмма, Галя и мамаша. Шлю вам пламенный горячий привет с воздушным поцелуем, ваш Коля.

Вера сегодня я ваше письмо получил, которое было вами писано 22.08.43 г. За ваше письмо благодарю.

Вера, ты пишешь и просишь разрешение добровольно пойти в армию. Я не разрешаю, сиди с детьми и расти их. И вот хочу тебе сообщить одну печальную весть, вот что я перенёс страшные ужасы, четыре дня тому назад нас крепко бомбили. Из моего расчёта остался жив только лишь я. Все мы были возле орудия, но как я остался жив – не знаю, орудие моё вышло из строя, три дня я его ремонтировал в Конотопе. За погибших моих товарищей я пил самогон три дня бес просыпа всё с себя пропил, что было нажито в трофеях у фрицев, а трофеев у меня было много. Я пил из-за того, чтобы забыть все эти ужасы. Всякие ужасы не страшны, но жалко товарищей, как их раздюбило в куски, и я их все же похоронил собрав все кусочки, такая Вера смерть и мне предстоит. Но Вера ничего сейчас получаю новых людей и поеду опять в бой. Ну пока желаю вам хорошей жизни и быть счастливыми. Пиши чаще, завтра пошлю ещё письмо, если буду жив. Ну пока целую ваш Коля, адрес старый полевая почта 11700» (дальше не разобрать).

Вот так, каждый прожитый день отмечен счастьем. Страшно читать: «Завтра пошлю ещё письмо, если буду жив». Я понимаю, что он готовил свою Веру к тому, что может и с ним случиться. Война есть война. Можно понять тревогу Веры после такого подробного описания, отсюда её желание пойти добровольцем в армию, чтобы хоть одним-двумя выстрелами помочь любимому остаться живым. Это ли не любовь на линии огня? Не о спасении тела думают они, а о мире, скорой встрече: «Береги себя ты сильно похудела, но я вернусь, и мы все поправим с тобой».

Понятно, что с уходом из жизни Николая, писем Веры не сохранилось. Но дочь Галя рассказывала, как горько они переживали папину смерть, как много и трудно работала мама Вера, не зная, что такое отдых. Две дочери, сама молодая. Край дальневосточный, с непростым климатом. Подъём страны, вместо денег – вложения в облигации, налоги за корову – молоком, за телёнка – мясом, за свинью – сдавали шкуру, за кур – сдавали яйца.

Память об отце была всегда рядом: то при вздохе, то при слезах, то при маленькой радости – всё было обращено к любимому, на всю оставшуюся жизнь, единственному Коленьке.

Смотрю на даты вручения наград. Ведь это так близок был конец войны! Ведь мог бы уберечься от пули, но не таким был Николай, и мы это читаем в его письмах.

Старший сержант Запасных Николай Николаевич награждён:

– Медалью «За боевые заслуги» 23.07.1943 г.;

– Орденом славы III степени 10.05.1944 г.;

– Орденом Красной Звезды 31.03.1945 г. Посмертно.

Орденская книжка Л № 77181 к ордену Красной Звезды умершего и посмертно награждённого Запасных Николая Николаевича передана его дочери.

Погиб Запасных Н.Н. 17 февраля 1945 года.

Письма Николая Николаевича Запасных – это вечная память о его подвиге на войне!

Забота о населении Красногорска

Зима 1943-го года. Исполкомам всех уровней, от районного до сельского, приходилось решать в сложных условиях вопросы по обеспечению населения хлебом, дровами, оказанию помощи семьям фронтовиков и ряд других хозяйственных задач. И в это напряжённое время, 15 января, исполком райсовета обсуждает вопрос «О работе клуба завода № 393». Цель: уровень культурно-массовых мероприятий должен быть не ниже довоенного.

Были отмечены недостатки в работе – слабо работают кружки художественной самодеятельности, не организована работа с детьми. Принято решение осенью поставить витрины для чтения газет. Но самым доступным и массовым видом искусства было кино. В это время особенно были популярны фильмы: «Как закалялась сталь», «Зоя», «Жди меня», «Котовский», «Кутузов» и другие. Снятые в эти годы фильмы поднимали настроение людей, вселяли уверенность в победе. В войну кино было самым доступным видом искусства.

В годы войны родились и новые песни, многие из них вошли в советскую песенную классику. Уже в самые первые дни войны над страной грянуло: «Вставай, страна огромная… Вставай на смертный бой». Это звучало так, что сердце останавливалось, глаза даже мальчиков искали оружие. Новыми лирическими песнями военного лихолетья были: «Давай закурим», «Вечер на рейде», «Тёмная ночь», «В землянке», «Офицерский вальс».

Последний налёт немецких самолётов на Москву был 14 марта 1943 года. После этого события в Красногорске отменили светомаскировку. И только ярче других объектов был освещён Зимний клуб. Красиво оформлены афиши, приглашения заниматься танцами, играть на духовых инструментах, участвовать в постановке спектаклей. По вечерам было по два сеанса кино и работала библиотека. А дальше была незабываемая весна 1945 года. Конец войне!

Герои земли красногорской

Начавшаяся в 1962 году «оттепель» позволила по достоинству оценить значение Победы советского народа в Великой Отечественной войне. В то время празднование Победы впервые после 20-летнего молчания стало понастоящему народным и официальным праздником, а многие атрибуты войны и Победы – главными темами дня.

Всеобщий подъём и желание увековечить подвиг народа нашли отражение в начинании рабочих Красногорского механического завода. Они выдвинули идею присвоить улицам города имена героев-красногорцев. Традиция увековечения памяти героев-земляков продолжается и сегодня.

Жил на Брусках один из двенадцати Героев Советского Союза Виктор Александрович Бударагин, участник финской и Великой Отечественной войн, он прошёл путь от солдата до майора.

Участником Великой Отечественной войны он стал с первого дня фашистского нашествия и, пройдя курс обучения, сел в самолёт в качестве стрелка-радиста. Служил Бударагин в 44-й отдельной авиаэскадрилье морской разведки, оснащённой самолётами МБР-2 – морской ближний разведчик, так называемая летающая лодка, одномоторный гидросамолёт цельно-деревянной конструкции. На таких тихоходах поднимались лётчики навстречу фашистским эскадрильям в первый период войны. Ветераны авиации говорят: мы были смертниками, каждый раз, взлетая, прощались с жизнью.

Окончив ещё одни краткосрочные курсы, Виктор Бударагин стал штурманом первой эскадрильи знаменитого 1-го минно-торпедного авиационного полка.

Боевой работы в балтийском небе хватало на всех. Каких только заданий не выполнял экипаж, в составе которого был Виктор Бударагин?!

Бомбили передовые немецко-финские позиции, помогая Волховскому фронту, в Таллинском порту уничтожили минную гавань и хранилище горючего, громили железнодорожные станции со скоплением грузовых и военных составов, устанавливали мины на морской акватории и делали проходы в минных полях около Кронштадта для наших подлодок. Для этого надо было точно по намеченному фарватеру пробомбить водную гладь. И высший пилотаж – крейсерские полёты или, иначе говоря, охота за военными и транспортными вражескими судами в Финском заливе и Балтийском море.

В Великую Отечественную войну воевал на боевых самолётах военно-морского флота в качестве стрелка-радиста и штурмана самолёта. В 1944 году торпедными атаками потопил 9 транспортов противника общим водоизмещением 60 500 тонн, за что был отмечен высшей правительственной наградой – званием Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая звезда»: «За большой вклад в победу над врагом (268 боевых вылетов)». Это произошло 19 августа 1944 года.

За боевые заслуги майор Бударагин В.А. также был награждён тремя орденами Красного Знамени, Орденом Отечественной войны I степени и пятью медалями.

После увольнения из армии работал в институте им. И.И. Мечникова, колхозе «Заветы Ильича» и Красногорском механическом заводе.