Текст книги "Крылья к резюме обязательны!"

– А это имеет значение? – Вмиг от моего спокойствия не осталось и следа.

– Да, – отрезал дракон, взглянув на меня прищурившись. – С этого момента считай, что я официально в тебя влюбился. В рамках нашего договора. А драконы, знаешь ли, не терпят рядом с собой конкурентов.

– Тебе нечего опасаться. – Искоса глянула на сосредоточенного Стилета. – Линорриэля я интересую лишь как артефактор. Он еще до защиты, впечатлившись статьей о термодинамике каталитов, пригласил меня на стажировку в Долину Холмов.

– И ты приняла приглашение? – поинтересовался дракон.

Я ничего не ответила. Но Стилет, как я успела убедиться, был поразительно догадлив.

– Почему? Фейри не слишком жалуют людей.

– Как и драконы, – отрезала я и посмотрела на Дарка.

– Да, мы не приглашаем магов других рас на стажировки, – не стал отрицать он. – Скажу даже больше: в Схине крылья обязательны не только для резюме. И дивные в этом не сильно от нас отличаются. Поэтому я удивлен твоим решением…

– Я просто хочу свободы, – вырвалось вдруг признание.

И в этот момент из сумочки раздалась трель переговорника. Я достала артефакт связи и нажала на кристалл соединения.

– Добрый день, Скай. Это Джерард. Я хотел бы с тобой встретиться, – тут же услышала я напористый голос экс-жениха.

– Не стоит. Я уже утром встречалась с твоей любовницей на крыльце академии. И могу сказать: у твоей пассии ни маникюра, ни совести, – я припомнила, как наглая девица требовала от меня выплатить неустойку по договору помолвки.

– С Сабриной? – Стоксон, судя по звукам, едва не подавился вдохом.

– Ты уточняешь так, словно у тебя их несколько, – не преминула съехидничать я и добавила: – Извини, имя не спросила.

Пока я разговаривала, дракон смотрел на меня со все возраставшим мрачным интересом.

– Скай! Не язви, пожалуйста, я пытаюсь извиниться, – теряя терпение, прорычал Стоксон.

– Не пытайся собирать звуки в слова, у тебя это выходит отвратительно, – ехидно отозвалась я: тон, которым со мной говорили, взбесил окончательно. Настолько, что еще немного – и я, в лучших традициях отца, была готова бы с легкостью прощать врагов… Но исключительно посмертно.

– Ведьма! – выдохнул жених.

– Чем и горжусь, – не стала отрицать я и отключилась.

– И кто это был? – спросил Дарк таким тоном, как будто он уже был минимум моим мужем.

– Жених, – ответила я, убирая переговорник в сумку.

– Та-а-ак… – протянул Стилет многозначительно. – И о каких еще мужчинах в твоей жизни мне следует знать? Ну так… На всякий случай…

– Больше не… – начала было я и осеклась. – Хотя нет. Есть еще один. И… – Я глянула на хроносы, показывавшие пять. – Раз уж ты планируешь публично за мной ухаживать, думаю, тебе стоит кое с кем сегодня познакомиться. Только на всякий случай приготовь пару защитных щитов покрепче. И атакующие арканы тоже не помешают.

– Это твой любовник? – холодно осведомился дракон.

Я лишь загадочно улыбнулась. И увидела, как у невозмутимого дракона на висках проступают чешуйки, а зрачок становится вертикальным. Похоже, Стилет был в тихом бешенстве.

В состоянии молчаливого раздражения Дарк пребывал и все время пути до моего дома. А я искренне надеялась, что отец не изменит своим привычкам и в пять будет у себя в кабинете пить послеобеденный чай. Там-то я, как примерная дочь, и познакомлю его с новым претендентом на мои руку и состояние. И пусть жених на этот раз фиктивный. Зато, пока Стилет будет рядом, герцог Файн не будет пытаться найти мне выгодную партию. Для него выгодную.

Эх, надо только предупредить фэйри, что на стажировку я прибуду чуть позже. В идеале – хотелось бы уже завтра найти всех ренегатов, разобраться с ними быстренько и удра… отбыть в Долину Холмов.

Глава 3

Магомобиль остановился перед особняком.

– Это твой дом? – мрачно уточнил Стилет, который, кажется, начал догадываться, с кем я собралась его знакомить. Это открытие стало последней каплей в и так наполненной по самые края чайной ложке драконьего терпения.

– Он самый, – заверила я, глядя на родовое гнездо.

Серый камень, оранжевая черепичная крыша, массивная деревянная дверь, которую венчало аркообразное окно классической формы, – дом всегда напоминал мне старинный основательный замок, а не игривое поместье. И ни высокие, в два моих роста, окна на всех трех этажах, ни эркер, ни широкий треугольный фронтон, который удерживали массивные колонны, ни ажурные балюстрады не могли в этом переубедить. Замок. И точка.

Хотя суровое величие последнего с восточной стороны подрывал плющ. Его плети густо покрыли кладку так, что в теплое время года вся стена напоминала гигантский изумрудный ковер.

Сейчас, правда, листья уже не радовали зеленым оттенком, да и вообще своим наличием. Лишь редкие желтые и пурпурные пятна красовались на серой стене в переплетениях тонких побегов.

Но с центрального входа этого видно не было. И особняк выглядел гордо и неприступно.

– Знаешь, Скай, мы с тобой знакомы всего ничего, но мне уже порой кажется, что я готов тебя придушить, – вдруг признался дракон.

– Только порой? – Я изогнула бровь.

– Да. В остальные моменты я в этом желании абсолютно уверен, – ничтоже сумняшеся заявил он.

– Если я тебя так бешу, может, все же поищешь себе другую приманк… кандидатку на роль продавца ценного артефакта? – намекнула я прямым текстом, что не особо расстроюсь, если сделка сорвется.

– Времени особо нет. Да и подходишь ты отлично по всем параметрам, кроме одного…

И, кажется, я даже догадалась какого.

– Да-да, ты не первый, кто говорит о моей харизме таким тоном, словно подбирает слова для похоронной речи, – перебила я дракона и, не дожидаясь, когда Стилет выйдет и галантно распахнет передо мной дверь чабиля, сама потянулась к ручке.

Но проворство крылатого я недооценила. Единственное, что успела, так это открыть эту самую демонову дверь. Ну и туфлю на брусчатку поставить. И увидеть дракона, который вежливо протягивал мне руку для опоры. Проигнорировать ее хотелось. Очень. И я даже уже собралась, когда услышала:

– Низвергнутые тебя подери! Возьми руку, Скай, а то я плюну на человеческие традиции и вспомню о схинских.

– Это как? – озадачилась я.

– Это перекинуть добы… деву, – в последний момент исправился дракон, – через плечо и без лишних церемоний утащить к себе в пещеру.

Причем прозвучало это так многообещающе, что моя ладонь непроизвольно схватила руку Стилета, и я буквально вылетела из чабиля. Судя по довольной улыбке, которая на миг промелькнула на губах Дарка, именно этого он и добивался. Ну ничего, гад крылатый. Я тебе эту провокацию припомню! И отомщу. Два раза.

Больше до самого кабинета герцога Файна никаких приключений не случилось. Наверное, потому, что я усиленно молчала, а дракон, чтоб у него хвост облез, был невозможно невозмутим.

А вот когда я постучалась к отцу и после повелительного «Войдите!» переступила порог со словами:

– Добрый день, папа! Знакомься, я привела нового жениха, раз старый закончился… – было очень весело. Но не мне.

Потому как я оказалась занята важным делом – удиранием и спасением собственной шкуры. Ловко обогнув дракона, я ужом проскользнула у него под рукой со словами:

– Вы тут поговорите, пока я чай принесу.

Так и хотелось добавить: «И оставьте целыми хотя бы стены…» Но не рискнула. Жизнь дороже.

В том, что отец будет в ярости, я не сомневалась. Он терпеть не мог, когда кто-то вмешивался в его планы. А дракон не просто вмешивался – рушил. Я бы даже сказала, низвергал до основания. Потому как, зная герцога Файна, я была уверена: он уже мысленно прикидывал не только сумму сверх неустойки по брачному договору с семейства Стоксон, но и кому отдать мою руку. Снова.

И этот «кто-то» явно был не схинских кровей.

– Скай обмолвилась о ваших атакующих арканах, – услышала я убийственно спокойное, когда притворяла дверь. – Но, думаю, мне стоило бы вас предупредить, что из всех видов защиты драконы предпочитают нападение…

Последние слова прозвучали как-то странно, словно из рупора или… драконьей глотки? А потом я услышала, как в дверь что-то ударило. Да так, что дубовые доски выгнуло в мою сторону до характерных вертикальных трещин и отчасти торчащей щепы.

– Кто ты вообще такой, наглец? – пророкотал отец, видимо, обращаясь к дракону. – И какая, к низвергнутым, моя дочь тебе невеста? Ты что о себе возомнил?

– Какая невеста? – эхом повторил вопрос Стилет. – Вполне подходящая. Могла бы быть и получше, конечно, но ладно уж, какая есть.

Вот почему мне показалось, что сказано это было скорее не герцогу, а его дочери, что сейчас стояла за дверью кабинета? Но разозлили они больше потенциально фиктивного тестя, чем меня. И папа при этих словах, видимо, решил действовать по принципу: устраняем проблему, но не при свидетелях. В случае с новоиспеченным сомнительным женихом – «устраняем» в прямом смысле.

Впервые я засомневалась, а кого, собственно, надо спасать: отца, дракона или кабинет? Судя по звукам, доносившимся из-за двери, последний.

Ко мне, стоявшей в коридоре в глубоких раздумьях и прислушивающейся, тихонечко, крадучись, подошла Сита с подносом. Видимо, горничная несла послеполуденный чай отцу.

Дзинь! Раздался характерный звон разбившихся вдребезги надежд на мирную беседу.

– Что там происходит? – боязливо спросила служанка.

Дзинь! Послышалось из-за дверей снова.

– У отца гость, и, кажется, они дошли в своем разговоре до обсуждения коллекции хрусталя… – прокомментировала я под шум, и тут, судя по звукам, упало что-то монументальное.

– О, уже до прадеда дошли…

Потому как так гулко могла звучать только урна с его прахом.

Снова грохот, но уже другой тональности.

– До сейфа дошли…

– До соглашения, что витраж в кабинете отвратительный и его стоит заменить…

Удар, от которого пошла вибрация по полу.

– И кажется, что внешней стене не помешает еще одно окно…

Сита тихонечко задрожала, посмотрела на меня умоляюще, протянула поднос и попросила:

– Мисс Файн, не могли бы вы передать отцу чай… Пожалуйста! – И столько отчаяния звучало в ее голосе, что я пожалела служанку.

– Хорошо. – Я приняла поднос из рук горничной. А затем могла наблюдать, как девушка, подхватив юбки, трусцой несется прочь по коридору.

Эх… Вот что значит недавно в нашем доме!

Тот, кто проработал на герцога Файна хотя бы пару лет, становился невозмутимее любого каменного надгробия! Кирха, например, которая уже много лет трудилась на нашей кухне, была столь спокойна, что, сдается, разбуди ее среди ночи умертвие с намерением сожрать, она бы огрела его скалкой, раскатала в тонкий пласт, сунула в духовку и, зевнув, пошла бы в постель досыпать. Да что там зомби!

Душевное спокойствие Кирхи не могла поколебать даже самая нервно-животрепещущая в мире вещь – сплетни! Однажды я нечаянно услышала, как садовник делился с Кирхой слухами о том, что у соседей личная камеристка госпожи спит сразу и с хозяином, и с дворецким. На что наша кухарка, флегматично помешивая суп, отозвалась:

– Да какая разница, кто с кем спит! Лишь бы высыпались!

Впрочем, не только она одна работала в нашем доме давно. Почти все слуги. Ну, кроме горничных. Они менялись с завидной регулярностью. Ну не приживались они, как асфальт на дорогах столицы. И если последний отвергала земля ринкорская, то служанок – лично герцогиня Файн.

Матушка была не то чтобы ревнива, а, скажем так… предусмотрительна. И если ей казалось, что новая горничная может как-то заинтересовать герцога и повредить ее положению, а точнее комфорту, статусу, привилегиям, которыми она пользовалась как госпожа Файн, то девушку тут же увольняли под любым предлогом. И плевать, что горничные не были писаными красавицами и с хозяином не заигрывали, а просто выполняли свою работу… Мать это не волновало. Будь ее воля, она бы наняла столетнюю старуху. Но тут уже возразил бы отец.

Я печально посмотрела вслед скрывшейся горничной. Эх, похоже, и Сита в нашем доме ненадолго. Жаль. А я только начала к ней привыкать…

С этими мыслями толкнула дверь плечом, а потом ловко уклонилась от просвистевшего над макушкой аркана и, распрямившись, невозмутимо продолжила шествие к стол… тому, что осталось от стола.

Глядя на разгром, я совершенно четко поняла: герцог пожелал объяснить наглому гостю, посмевшему претендовать на мою руку и кошелек в обход отцовского согласия, как тот опрометчиво поступил, самым доступным из способов – попытавшись схинца прибить. К печали отца, дракон оказался неубиваемым. И это еще папа не знал, что Стилет к тому же непотопляемый. И что-то мне подсказывало, что и несгораемый тоже… Дракон ведь как-никак!

– Вижу, у вас тут жарко… – приподняв бровь, заметила я.

В противовес моим словам из пролома в стене в этот момент как раз подул ледяной ветер. Бр-р-р. Аж до костей пробрало.

– Дочка, – вкрадчиво, тоном «ты где откопала такого живучего гада?» обратился ко мне отец, – а как ты познакомилась с господином Дарквардом Брандфилдом?

Надо же… а они, оказывается, и представиться друг другу успели…

– Сегодня, на защите моего диплома, – просветила я отца.

– Ваша дочь отлично защищалась, – вставил дракон. – Причем так блестяще, что председателю комиссии пришлось уйти в глухую оборону, а затем и вовсе вывесить белый флаг.

При этих словах хмурое, как штормовое небо, лицо отца превратилось в просто грозное.

– Ты стала первой? – требовательно спросил он. Таков был мой отец. Всегда. Для него результат, когда хоть один твой соперник оказался на финише впереди тебя, – не результат, а проигрыш.

– Она была лучшей, – не дав сказать мне и слова, опередил Стилет, удостоившись недовольного взгляда герцога. И – что возмутило моего отца – не убоявшись этого самого взгляда. Ни на йоту.

– С тобой, дочь, у нас еще будет особый разговор. А пока же… Из беседы с Брандфилдом я…

– Кнэйсом Брандфилдом, – поправил дракон.

Отца перекосило. Видимо, как кнэйс схинец бесил отца еще больше, чем просто Брандфилд.

Пусть я владела схинским на уровне насилователя (до носителя, мне, увы, было еще далеко), скудных знаний хватило, чтобы понять: я вляпалась не в простого агента разведки. И даже не в мелкопоместного аристократа. Передо мной стоял на всю голову элитнутый дракон. Приближенный к схинскому императору. Потому что кнэйс у наших восточных соседей был вторым по значимости титулом после императора.

Понял это и отец.

И по-новому посмотрел на схинского наглеца. Нет, во взгляде герцога не было подобострастия или особой заинтересованности. Скорее в нем сквозило понимание, почему не удалось быстро ликвидировать эту наглую крылатую проблему. Ведь, в отличие от высших ринкорских юношей-аристократов, у схинских в обязательную программу обучения, помимо прочего, входило еще и военное дело. И судя по тому, что Стилет после встречи с моим отцом был все еще жив, теорией данная дисциплина не ограничивалась.

– Значит, от своих намерений относительно моей дочери вы не отступитесь? – прохладно заметил герцог и, не оборачиваясь, пассом руки запечатал пролом. Вот только я знала, что за этой небрежной легкостью стоит немалая сила: чтобы так играючи управлять материей, нужно иметь не меньше седьмого круга силы. Мне, например, для подобного заклинания созидания был бы нужен обязательный зрительный контроль.

Меж тем выпавшие камни кладки начали споро подниматься с пола, возвращаясь на исходные места. То же самое, полагаю, происходило и с внешней стены здания. Выбитый витраж также с каждой секундой возвращал себе былую красоту.

Конечно, магия до конца проблему ремонта не решала. Все же заклинания заклинаниями, но их сила имеет свойство заканчиваться. Поэтому когда-нибудь чары развеются и придется заняться вопросом восстановления кабинета не с использованием дара, а с помощью цементного раствора и бородатых гномов, споро орудующих мастерками. Но как временный вариант – вполне. Так что последующие переговоры шли уже в теплой, хоть и недружественной обстановке.

Да, именно переговоры на высшем уровне, а не беседа. Потому что противники друг друга оценили, эмоции выплеснули и теперь говорили на языке жесткой дипломатии.

– Мне казалось, что я заявил о них только что в полной мере, – столь же ледяным тоном отозвался дракон, выразительно оглядывая комнату, в которой стремительно исчезали следы разрушения.

На лице отца при этих словах не дрогнул ни один мускул, хотя папин кабинет для всех домашних был едва ли не святилищем, в которое семье и слугам дозволялось входить с трепетом и почтением. Эта его реакция еще раз доказывала: герцог Файн прекрасно умел владеть собой. И если за закрытой дверью он дал волю магии, действуя жестко и быстро, используя тактику молниеносной силы, то сейчас я видела перед собой прожженного политика. Того, кто умеет улыбаться глазами, заверять в искренности губами и убивать в мыслях.

– В Ринкоре в серьезности намерений жениха главу рода невесты обычно уверяют его адвокаты, – присаживаясь в одно из кресел, что стояло полубоком к камину, отозвался отец прохладным тоном так, словно несколько секунд назад здесь не кипела битва, а шла светская беседа.

– Я из Схина. – Дракон, не дожидаясь приглашения, присел напротив. А затем точнехонько дыхнул пламенем в камин, зажигая поленья. И тем буквально на долю секунды опередил отца, сложившего пальцы щепотью для пасса призыва огненного сгустка.

– Это сложно не заметить, – скупо прокомментировал герцог и на краткий, почти неуловимый миг поморщился от досады.

Не знай я так хорошо отца, и вовсе не заметила бы этого мимолетного проявления эмоций. Но я-то знала. И папин характер, и привычку прощать только в том случае, когда он не смог подумать, как отомстить. То есть, с учетом изощренного ума герцога, никогда.

Украдкой посмотрела на дракона, который сейчас был буквально олицетворением опасности, и про себя усмехнулась.

Этих двоих сейчас разделял чайный столик. А объединяла уверенность в том, что именно он, а не собеседник выйдет из этого словесного поединка победителем, раз уж в магической схватке случилась ничья.

Я поставила поднос на полированную поверхность, в которой отражались языки пламени из камина, и начала наливать заварку. В чашку. Единственную. Поскольку Сита несла чай герцогу, который, как полагала горничная, находился в кабинете в одиночестве.

Но я, как истинный маг, видела в возникшей неловкости не проблему, а способ улизнуть от гудящих неприятностей.

– Я забыла еще одну чашку, – сообщила очевидную вещь. – Сейчас принесу…

– Лучше бы ты, дочь, принесла мне сегодня только хорошие новости, – заметил отец, имея, видимо, в виду и мою защиту, и дракона разом. А затем отец добавил безапелляционным тоном: – Но раз моим надеждам не суждено сбыться… Присядь, Скай…

Он взглядом указал на еще одно кресло, стоявшее чуть поодаль. Я уже было хотела направиться к нему, как по щелчку пальцев мебель сама пододвинулась ко мне. И я оказалась сидящей прямо напротив камина. С одной стороны от меня был отец. С другой – дракон. Вот только, несмотря на приглашение остаться, обратился герцог не ко мне, а к схинцу, без обиняков спросив:

– Вы в курсе, кнэйс, что моя дочь обручена?

– Да, – ничуть не смутился Стилет и с намеком добавил: – Но невеста – это же еще даже не вдова…

Схинец произнес это с такой интонацией, словно мог лично организовать мой переход из первого статуса в последний, причем минуя само замужество. Отец, чуть приподняв бровь, оценил посыл фразы.

– Тогда другой вопрос: на что вы готовы ради нее? – произнес Файн, улыбнувшись одними губами и по-прежнему глядя на дракона взором, в котором заночевала зимняя стужа.

– Не лишать вас жизни, – Стилет был убийственно честен. – Хотя, первородный огонь свидетель, вы, герцог, меня неимоверно раздражаете.

– Тогда в свою очередь могу сказать, что наши с вами чувства взаимны. Я бы даже сказал – весьма близки. Настолько, что почти родственны…

Я про себя усмехнулась. Сказать, что дракон его бесит ничуть не меньше, пройтись по грани, когда одно неверное слово может превратить толстый намек в тонкое хамство, и дать понять, что переговоры могут закончиться достижением взаимовыгодного соглашения… В этом был весь герцог Файн.

Дракон прекрасно понял и то, что прозвучало, и то, что было сказано меж слов, и довольно оскалился.

– Значит, у нас много общего.

Отец оценивающе посмотрел на схинца и…

– Почему именно он? Дочь, скажи мне, что это просто месть, – с надеждой произнес папа. – Твоя мне месть за помолвку со Стоксоном… Я готов признать свою неправоту в этом вопросе: мои адвокаты уже работают над расторжением договора и выплатой неустойки. Так что просто скажи, что ты меня разыграла. Я даже не буду сильно злиться…

Слова герцога звучали предельно искренне. Так, словно непробиваемая броня расчетливости Файна начала трескаться. Но… Папа никогда не давал волю эмоциям при мне. А значит, эти слова были адресованы не дочери, а главному противнику в этой битве фраз и эмоций – Стилету. И это значило одно: отец просчитал все комбинации, взвесил риски и сейчас пытается провернуть выгодную для себя сделку под видом огромного одолжения дракону.

Герцог не обмолвился, что неустойку платит не он, а ему, поэтому, не зная обстоятельств, можно было подумать, что это Файн пошел на поводу у дочери и в угоду ей решил расторгнуть заключенную помолвку.

– Я полагаю, что ваши адвокаты справятся быстро. Все же Скай – пострадавшая сторона.

Хотела было просить, откуда Стилет знает об измене Стоксона, и осеклась. Вспомнила, что дракон был свидетелем моего разговора с женихом. И я упоминала его любовницу. Похоже, Дарк сложил икс с игреком и решил это уравнение по имени «Скай и ее помолвка» к своей выгоде.

Я удостоилась недовольного взгляда отца, которого впервые на моей памяти обыграли на его же поле – в дипломатии. И, уже отринув показные родительские эмоции, герцог жестко и откровенно произнес:

– Не могу сказать, что дракон, пусть и кнэйс, – самая выгодная партия для моей дочери. Схин и Ринкор не союзники. Лишь деловые партнеры. И я не верю во взаимную любовь до гроба или, того хуже, до брака. Тем более, с первого взгляда.

– Что ж, в этом не могу с вами не согласиться. – Дракон побарабанил пальцами по лакированной поверхности чайного столика. – Да и я не тороплюсь. Поэтому пока предлагаю остановиться на официальных ухаживаниях. Чтобы мы смогли присмотреться друг к другу получше.

Дарк так произнес это «мы», что осталось только догадываться, меня или отца он имел в виду. Вот ведь… дипломат фтырхов!

– Только публичные встречи. Никаких вольностей. Все в рамках приличий, – озвучил требования отец.

«Чтобы не было таких снимков, как у Стоксона», – герцог не сказал, но я услышала. И не только я. Дракон вовремя спрятал улыбку. Знал бы отец, что благодаря лишь чуду и отменной реакции мы с Дарком не попали на первую полосу новостных листков…

– Остальные условия мы обсудим чуть позже, когда договор помолвки с родом Стоксон будет разорван, – подытожил папа, а затем, обратившись ко мне, незамысловато дал понять, что аудиенция закончена: – Дочь, проводи кнэйса Брандфидла.

Папа произнес это таким тоном, словно желал, чтобы я довела гостя минимум до отчаяния, но понимал, что выйдет разве что до ручки двери. Но у меня получилось дальше – до столицы. Потому как Стилета все же я сюда привезла на чабиле и как-то нехорошо было бы оставлять его одного. За городом.

Нет, конечно, добраться до Эйлина можно было и на общественном транспорте, но время вечернее, до остановки, опять же, дойти нужно…

Как итог, обратно мы ехали в густых сумерках. Я чувствовала на себе внимательный взгляд дракона. И почему-то руки сами сжимали руль чуть крепче, чем нужно. А еще были совершенно идиотские желания – выпрямить и так идеально ровную спину, поправить волосы… А еще эта тишина, нарушаемая лишь урчанием элементалей в цилиндрах…

И тут я заметила, как дракон ослабил галстук, чуть поморщившись, откинулся на спинку сиденья и, побарабанив пальцами по своему колену, неожиданно спросил:

– Ты тоже терпеть не можешь такие моменты?

– Какие? – Я на краткий миг оторвалась от дороги, искоса глянув на Стилета.

– Молчания. Когда чувствуешь себя неловко, – усмехнулся дракон. А я вдруг подумала, что Дарк и «неловко» просто не могут стоять в одном предложении: таким уверенным, сильным, надежным мне казался этот дракон. А крылатый, и не подозревая о моих мыслях, продолжил: – И ты даже готов сказать какую-нибудь глупость, чтобы только заговорить…

– Хм… Никогда не задумывалась. Но, похоже, сейчас мы именно этим и занимаемся.

– Кажется, я только что понял, что заговорить было не самой лучшей идеей…

– Почему?

– Потому что с тобой, оказывается, можно разделить не только разговор, но и тишину, – вдруг признался дракон.

Это прозвучало столь лично… Почти как признание и… Я испугалась не его. Мало ли слов, пылких, заученных до последней запятой, отрепетированных до совершенства объяснений в чувствах я слышала от охотников за состоянием отца. Но ни одно из них не трогало меня.

Сейчас я испугалась того, как сама отреагировала на слова Дарка. И поспешила сменить тему разговора.

– Я же тебя бешу, – напомнила дракону.

– Да, – согласился он.

– И ты меня терпишь лишь из-за необходимости.

– Есть такое, – не стал отрицать дракон.

– Тогда зачем…

Я не успела договорить, Дарк резко сменил тему:

– Если уж ты столь любезна, что довезла меня до города, – он взглядом указал на дорожный знак с названием, к которому мы как раз подъезжали, – то можно мне понаглеть и попросить высадить меня у какого-нибудь ресторана? Чаепитие у твоего отца было, конечно, насыщенным, но в основном эмоциями. А драконы предпочитают пище духовной все же что-то посущественнее.

Захотелось фыркнуть: сам же напросился! Не я же заявила, что хочу знать об остальных мужчинах в моей жизни… Но тут под ложечкой предательски засосало. Нервные переживания, связанные с защитой, закончились, и организм вспомнил о насущном. Нет. Есть я не хотела. Я хотела жрать!

Мы как раз остановились на перекрестке под предупреждающим сигнальным фонарем, пропуская поток чабилей.

– Не составишь мне компанию за ужином? – предложил Стилет.

Вот ведь искуситель. Знает, чем соблазнить девушку. Но ждать полчаса, пока приготовят, и истекать слюной, потом сидеть, проглатывая по маленькому кусочку с соблюдением всех светских манер… На такие пытки голодному человеку можно согласиться только при отсутствии альтернатив. А у меня-то они были!

– Почему бы и да?! – согласилась, выруливая налево, и поставила условие: – Но место выбираю я.

Видимо, дракон что-то заподозрил, потому как уточнил:

– И какое же?

– Тебе понравится. Там собираются поклонники здорового питания.

При этих словах схинец отчего-то помрачнел. Видимо, представил салат из редиски со шпинатом, политых маслом. Каково же было его удивление, когда мы припарковались у окошка чабильной закусочной и я начала перечислять:

– Два куска открытого пирога с колбасой и помидорами, салат с мясом, завернутый в лепешку, две большие порции овощей-гриль в картонных коробочках, сырные шарики, оладьи из картофеля и три больших стакана с какао… – протараторила улыбчивому мужчине в белом фартуке и, обратившись к дракону, спросила: – А тебе что-нибудь взять?

– То же самое, – усмехнулся он, оценив мой аппетит.

Когда я попросила работника закусочной повторить заказ, Дарк, хитро улыбнувшись, напомнил:

– Ты же говорила о здоровом питании. А заказала все подряд.

– И это ли не здорово! – с энтузиазмом отозвалась я.

– А как же диета? – не удержался от ироничного замечания схинец.

– Она временно отключена. За неуплату, – отшутилась я, забирая бумажные пакеты с заказом.

А вот рассчитаться мне не дали, поправ все мифы о драконьей сквалыжности и страсти к накопительству. Я не удержалась и спросила:

– А как же знаменитая любовь к золоту?

– На котором мы спим каждую ночь в своих сокровищницах? – поддел меня Стилет. – Это байка, которую пустили сами драконы. Чтобы воры несколько раз подумали, прежде чем пытаться обокрасть: одно дело – умыкнуть ценности из-под замка, другое – из-под огнедышащей туши.

Дарк поведал мне это, пока я отъезжала от окошка и парковала чабиль. А потом все мысли о стереотипах, связанных с крылатыми, отошли на второй план: уж слишком соблазнительным был аромат, который исходил от пакетов с едой и… В общем, я продемонстрировала дракону, что мой плохой характер компенсируется моим же хорошим аппетитом. Оторвавшись от второго куска пирога, я поймала на себе изучающий взгляд дракона и спросила:

– Что?

– Знаешь, обычно у меня на родине говорят, что не так тяжко поймать дракона, как его прокормить. Но, похоже, просто никто в Схине еще не пытался поймать мага-артефактора…

– Не завидуй, – с этими словами я откусила от пирога еще один кусок и зажмурилась от удовольствия, так было вкусно.

А когда вновь открыла глаза, то увидела, что Дарк с не меньшим аппетитом поглощает мясо, завернутое в лепешку. И этот схинец укорял меня в прожорливости?

Похоже, возмущение было написано крупными литерами у меня на лбу, поскольку Стилет усмехнулся:

– Я дракон, мне положено.

– Вот только не нужно это магу говорить, – все же фыркнула я.

Как все же хорошо бывает иногда забыть про светскости и этикет и побыть обычным человеком. Жаль, что это не может длиться долго. И вскоре нужно вновь возвращаться в реальность. Туда, где плетутся интриги, ренегаты пытаются украсть Печать Хаоса, отец жаждет выгоднее продать мою руку на аукционе тщеславия, именуемом помолвкой, а мама контролирует каждую съеденную калорию и отчитывает за пару лишних дюймов в талии…

Но пока я проживала этот миг маленькой свободы и счастья в своем собственном маленьком мире. И пусть тот был ограничен размерами салона чабиля… Зато мой! Этакий островок спокойствия.

– Ты часто сюда приезжаешь? – спросил дракон.

– Не очень, – призналась я тому, кто разделил со мной этот миг умиротворения.

– А знаешь, пожалуй, это место лучше любой ресторации… – вдруг улыбнулся дракон и добавил: – Вот только давали бы еще бумажные салфетки… У тебя соус вот тут…

И с этими словами он протянул руку. Его пальцы коснулись уголка моего рта. Краткий миг. Но в него… Мы замерли. Время замерло. Весь мир замер. Кроме двух бешено бьющихся сердец.

Сейчас мы молча слышали друг друга. Говорили лишь наши души. Наши взгляды. И словно натягивалась до предела готовая вот-вот порваться струна. И я увидела, как на висках Дарка проступают чешуйки, а глаза начинают желтеть, словно в них разгорается зарево пожара. И в этом зареве я видела собственное отражение. Вот только было ощущение, что не оно одно объято янтарным пламенем.

Воздух в салоне чабиля вдруг стал не просто теплым. Горячим. Обжигающим горло до такой степени, что в нем стало сухо. Настолько, что захотелось сглотнуть.