Текст книги "Последняя из рода Дариан. Книга 1. Наказание"

Глава 4

Это было… впечатляюще.

– Все в порядке? – обернулся Эдар, шагающий впереди.

Что ему ответить? Да, жужжащие рогзи, в полном. Единственное важно, я только что переступила порог столичной академии – самого престижного учебного заведения Надмирии, и оказалась – кто бы мог подумать? – в миаре! В самом настоящем миаре – открытом, стабильном, филигранно соединенном с основным миром, закрепленном краями на стенах трехэтажного здания, снаружи показавшегося слишком маленьким для прославленной академии.

– Как они это сделали? Как такое возможно?

– О чем ты? – не разделял моего оживления жандарм. – Слушай, давай поторопимся. Замер займет от силы пару минут. Мы туда и обратно.

Я сдержала порыв пересечь холл, чтобы выйти и войти заново, прочувствовать. Потухшее искажение, почти стертая грань, мастерски проделанная работа по укрощению, считай, самого опасного зверя человечества, имя которому – миар.

Мне резко захотелось здесь учиться. В пальцах закололо от желания найти создателя или хотя бы книги о нем и узнать подробности основания академии. Это открытие настолько шокировало меня, что я не сразу заметила странность.

Сила прибывала быстрее. Обычно грань отсекала ее ток, отрезала от природного источника. Здесь же, наоборот, тики начали заполняться с впечатляющей скоростью. Наверное, будь у меня десятка верхней границей, то я даже не почувствовала бы разницу.

– Пришли, – оторвал меня от внезапных наблюдений Эдар и постучал в дверь с табличкой «Надзиратель. Оронтон Шаблаи», под которой висела небрежно приклеенная и уже оторванная бумажка.

– Что надо? – появилось в открывшейся щелке заспанное лицо. Хмурый взгляд остановился на мне, перепрыгнул на Эдара и сразу прояснился. – О, вы так скоро!

Перед нами показался сухонький мужчина в годах с длинными крючковатыми пальцами и острым носом. Он напомнил мне падальщика, такой же агрессивно настроенный и чуточку мерзкий. И еще улыбка на бесцветных губах пренеприятная.

– Не думал, что ректор пошлет за вами. Эти дети невыносимы, – забренчал ключами Оронтон, закрывая за собой дверь.

– Нам бы замеритель…

– Да-да, – закивал старик и куда-то бодро пошел, периодически проверяя, следуем ли мы за ним. – Идемте же, жандарм! Я сейчас вам покажу, что они учинили. Мелкие хулиганы.

– Уважаемый, мы пришли из-за… – предпринял новую попытку Эдар.

– Идем, идем, – поманил он нас тощей рукой.

Мы с жандармом переглянулись. Не отыскав поблизости никого более адекватного, кому не спится в такую рань, последовали за надзирателем.

– Шастают туда-сюда, приносят всякую дрянь. Но ничего, во время учебы главные двери закроются, и никто уже не сбежит. Я научу их дисциплине!

Светлый холл остался позади. Мы вышли из здания через внутренний вход, миновали вереницу высоких колонн со статуями важных мужчин и одной женщины, каждый из которых держал в руке, скорее всего, олицетворение своего колдовства. Круговорот стихий, пламя на ладони, черно-белый шар и парящий над кончиком указательного пальца колючий пульсар голубого цвета. Во мне зародилось предвкушение. Я смотрела на каменных людей и с опаской думала, что могу стать частью этого величия. Нужно лишь придумать, где найти человека, с которым мы не встретились вчера.

– Вот! – вырвал меня из размышлений Оронтон. – Вы только посмотрите!

Прямо посреди коротко подстриженного газона стояло раскидистое дерево. Высокое, толстое. Древнее! Земля вокруг него бугрилась от корней, темная кора напоминала непробиваемую броню, с течением времени становившуюся лишь прочнее.

Я смотрела на крону и с трудом держалась, чтобы не улыбнуться.

Листья были покрашены в яркие цвета, повсюду висели повязанные ленточки, встречались черные почки, явно неестественного происхождения. Взгляд остановился на заброшенных на верхушку ботинках, скользнул к обмотанному лоскутами ткани стволу.

– Каждый год одно и то же! – пальцем сотрясал воздух надзиратель. – Приходят и гадят, гадят, гадят. Мелкое хамье. Но ничего, двери-то послезавтра закроются…

– А почему закроются? – поинтересовался Эдар.

– Приказ ректора! Лабиринт зреет – это очень важный момент. Поэтому в ближайшие месяцы никто не попадет в академию, но и не выйдет, – едва не захихикал надзиратель, потирая руки. – Теперь в выходные никто от меня не сбежит, будут отрабатывать.

Жандарм помассировал переносицу, недовольно скривился.

– Ректор у себя?

– А как же? Теперь вы увидели своими глазами, уважаемый жандарм, насколько распущенная нынче молодежь, совсем уважения к деревьям Силы не имеет. В мои годы такого никто себе не позволял! Да и академия не принимала всякий сброд с улицы. Невоспитанные, наглые, громкие. Примите строгие меры, жандарм, чтобы наказать хулиганов.

Эдар задумчиво кивнул. Взглянул на настенные часы академии, затем на меня.

– Проведите нас к ректору.

– Конечно, идемте.

Мы зашли обратно в холл, миновали открытую комнату отдыха, по длинному коридору с витражными окнами добрались до двери с вывеской «Ректор. Азиал ди Ронанд».

Надзиратель постучал, повернул ручку. Кабинет остался закрытым. Оронтон недовольно промычал, закивал нам и с бормотанием о невесть где шатающемся по утрам ректоре повел нас снова к главному холлу.

В поисках Азиала ди Ронанда мы поднялись на второй этаж, попутно посмотрели на мрачные статуи животных, следящих за нами каменными углублениями глаз. Мне запомнились красочные картины на стенах, живописные уголки с цветами и уютными диванчиками. Было в этом нечто милое.

Снова вернувшись в начальную точку нашего пути – все в тот же холл с высокими потолками, на этот раз мы свернули влево и даже обнаружили людей.

В центре большого зала стояла группа молодежи и внимательно слушала низенького мужчину с волнистыми волосами. Вокруг них находились квадраты с желтым песком.

– Ректор! – позвал надзиратель и поспешил к стоявшему возле стены колдуну. – Ректор ди Ронанд, спасибо, что приняли меры. Студентам нельзя спускать с рук их выходки.

– Оронтон, – тепло улыбнулся мужчина, но тут же посуровел, заметив нас.

– Чистой силы, ректор, – обратился к нему Эдар. – Нам нужно измерить силу этой девушки. Ваш прибор сломался, поэтому вы позаимствовали его у нас.

– Да-да, – стал менее хмурым Азиал и указал на рассказывающего что-то колдуна: – Прибор у декана ди Тарта.

Рядом с группой молодежи вспыхнул огнем целый квадрат. Плотное пламя устремилось вверх, но пошло рябью у основания и, выплюнув жалкие искры, потухло.

– Это наглядный пример того, как взаимодействует стихия с чистым потоком бытового колдовства, – донесся до нас голос невысокого мужчины с внушительным разворотом плеч. – Ваша задача: удержать заклинание заданный промежуток времени, подстроиться, укрепить. Неважно, будете ли вы вливать больше силы или задействуете слово, но все должно быть в рамках выбранной формулы. Что станет помехой, неизвестно. Нужно вовремя заметить изменения и среагировать. Олли Порк, вот вы умелый природник, какой здесь знак силы?

– Бутон красного цветка.

– Верно. Взрастите его.

Студент отделился от группы, встал возле указанного квадрата, выставил вперед руки. Из написанного на песке знака начали появляться зеленые ростки, они переплелись друг с другом, образовали стебель, но не успели перейти в бутон, как снизу потянулись черные щупальца и, заразив не успевшее приобрести конечную форму растение, превратили его в пыль.

– Не переживайте, Олли, это сетариалл с повышенной сложностью. У вас отлично получилось, – похлопал парня по плечу декан и заметил нас.

– Ди Тарт, не могли бы вы к нам подойти?

– Продолжим завтра. У вас велики шансы попасть в команду, – сообщил декан группе молодых людей и вскоре приблизился к нам. – Ректор? Всем чистой силы!

– Я вас жду, у нас очередной, кхм, случай… – отозвался Азиал. – И да, жандарм с этой юной девушкой пришли замерить силу. Помоги им, а после ко мне в кабинет.

– Ректор! – остановил его Эдар. – Мне тоже нужно с вами поговорить. Я слышал, что двери академии послезавтра закрываются, это так?

– Верно.

– Нам нужно решить один вопрос. Ваш студент получил наказание в виде общественных работ из-за открытия десятисетового миара.

– Еще один… Но в чем, собственно, проблема? – нахмурился ди Ронанд и обвел присутствующих взглядом. – Выпишите распоряжение. Назначим отработку в академии, чем не общественное место? Здесь хватает забот. Верно, Оронтон?

– Всегда хватает, господин ректор, – закивал надзиратель.

– Да, но уже есть предписание, и по нему Вариэссу Шаю иэн Гальтону нужно отрабатывать вместе с этой девушкой, кочевницей, которая не учится у вас.

– Шай не закрыл миар? Не верю! – вступил в диалог декан. – Он в состоянии справиться в одиночку с десятисетовым.

– Как видите, не справился.

– Не справился или ему помешали?

Все одновременно посмотрели на меня.

– Ничего я не мешала! Он сам… – выпалила я, но вовремя закусила губу.

Мои слова не примут в расчет! Если они настолько уверены в блондинистом недоумке, который вместо того чтобы уничтожать сет, наполнял его силой, то утверждения какой-то кочевницы станут для них пустым звуком. Я была в невыгодном положении, чтобы сейчас говорить правду. С одной стороны, лучше не открывать свои знания и умения перед незнакомыми людьми, а с другой – не надо принижать свои достоинства бессмысленными оправданиями перед самим ректором, к которому еще предстоит обратиться с просьбой взять меня в академию. Но это потом, не при посторонних лицах. Еще бы найти того человека, не встретившего меня у ворот.

Декану дико захотелось узнать подробности случившегося. Эдар поэтапно рассказал: вот эта кочевница напала на наследника, толкнула в искажение, иэн Баглез вызвал поисковиков, так как иэн Гальтон не появился через десять минут, а затем служба зачистки вырвала злостных нарушителей из уже десятисетового миара и отправила на его устранение проверенных людей.

На меня снова посмотрели. Иначе. И нет, не было в их глазах ничего хорошего.

– У девушки нет лицензии на тики, поэтому необходим замер. Прибор у вас, мы пришли за ним и попутно узнали о закрытии академии. Как бы нам решить эти два вопроса? Может, выпишете принцу спецпропуск?

– Исключено, – качнул головой ректор. – Академия будет закрыта для всех. Но давайте обсудим этот вопрос в моем кабинете. Леодрик, отведи на замер.

Мы разбились по двое и двинулись в разные стороны. И только надзиратель остался на месте, смотрел то на нас, то на ректора с жандармом, словно не понимая еще, что Эдар пришел не ради него.

– Так что произошло в миаре? – полюбопытствовал декан.

Я дернула плечами, отбилась общими фразами. Казалось, рассказывать правду не имело смысла. Так бы пришлось обвинять в случившемся принца, а отзываться о самом наследнике при постороннем человеке было не только некрасиво, но и достаточно глупо. Не стоит говорить слов, которые потом обернут против тебя. Молчание порой ценнее самых чистых бриллиантов.

Колдун по-своему воспринял мои невнятные ответы, ужимки. Кинул взгляд на пальцы, оценил мой резерв, сделал выводы. Необразованная, с маленьким резервом, запугана…

Я с невинным видом улыбнулась преподавателю. Проходя мимо квадрата с песком, где недавно пытались сотворить цветок, замедлилась.

– Идем, – поторопил меня Леодрик.

Мы миновали зал, вышли с противоположной стороны, оказались в узком коридоре. Раздевалки, душевые, закрытые помещения. За поворотом мы наткнулись на группу колдунов, и декан заулыбался.

– Почему не расходимся? Ждете меня? Так, секундочку. Ву-уно-о! Где тебя рогзи носят, когда нужен? Ву-уно!

– Да, декан, – выскочил из одной из запертых дверей взлохмаченный мужчина.

Прилизал волосы, по крайней мере, попытался, поспешил к нам.

– Замерь силу. Ну и все остальное.

– Новая студентка?

– Вроде того, – отмахнулся Леодрик и отправился к группе ребят.

Колдун хмыкнул, оценил мой внешний вид: порванную тунику, сумку через плечо и босые ноги. При его взгляде на последние я пошевелила пальцами. Ну да, без обуви, что с того? Так лучше улавливаются потоки силы, легче распознавать искажения, и вообще нужно быть ближе к природе. В академии эта близость, конечно, резко терялась.

– Давай сюда, новенькая, – указал на открытую комнату мужчина.

Разговор декана со студентами стал громче. Они оживленно обсуждали свои перспективы. Преподаватель предупреждал о возможных трудностях, ведь первым курсам значительно сложнее пробиться в основу по сетариаллам, а поэтому всегда оставалась команда новичков.

– В прошлом году выиграли турнир, но большинство участников выпустились, – пояснил Вуно. – Вот он и набирает новую кровь. Развел бурную деятельность. Еще до начала учебы отобрал самых одаренных. Давай руку.

Я помедлила. Начала перебирать пальцами, ощущая тревогу. Контроль, нужен жесткий контроль.

– Не бойся, это не больно.

За спиной студенты разразились смехом. Сердце всполошилось, заглушило звуки, подкатило к горлу. Контроль!

Я вытянула руку, позволила колдуну прикрепить к моим пальцам липучки. Он делал это все с такой небрежностью и скучающим видом, будто за последние дни проверил не менее ста человек. Вот поставил на стол тяжелую серую коробочку, подсоединил проводки. Щелкнул выключателем, зевнул, почесав затылок.

Прибор издал тонкий писк. Первая стрелка побежала по циферблату. Миновала красное деление, остановилась на зеленом, вторая сделала оборот и замерла на белом. А третья, нижняя, сколько бы я ни прилагала усилий, как бы ни брала силу под контроль, устремилась к самому концу шкалы… Я увидела. Он увидел! Дернулась четвертая.

Вуно бросил испуганный взгляд на стоявших возле дверей студентов, сдернул с меня липучки. Посмотрел прямо в глаза.

– Что тут у вас? – обратил на нас внимание декан.

– Уже закончили, – попытался скрыть волнение колдун и, чтобы ди Тарт ничего не заметил, уселся за стол.

Он выдвинул верхний ящик. С серьезным видом достал оттуда наполовину заполненный лист, взял карандаш.

– Сколько у нее?

– Десять тиков, – поспешно ответила я.

– Всего десять, – закивал Вуно.

Декан никак не отреагировал, словно это было само собой разумеющимся. Конечно, у оборванки больше вряд ли будет. Так бы у меня хватило на приличную одежду и хотя бы обувь. А десять… это только на поесть. Леодрик предупредил меня, что будет ждать в зале, и ушел вместе с группой студентов.

– Десять, слабовато как-то, – нервно хохотнул колдун, усердно что-то записывая.

Грифель шуршал по бумаге. Мужчина заполнял пустые строки. Когда голоса стихли, достал чистый лист и набросал большими буквами «Уходите! Опасно». Дождался, пока я прочту, и сжег послание прямо в своей руке.

– Сколько всего делений? – спросила я шепотом.

– Двести, – одними губами ответил он и добавил: – Уходите. Не надо.

– Не понимаю я вас… богатеев, – заговорила в полный голос, подозревая, что нас могут слышать. – У моей мамы и десяти не было. Это радость, что я родилась с силой, так дядюшка говорил.

Колдун покачал головой, вручил мне лист. Черкнул пальцами по губам, обещая молчать.

– Мне бы научиться использовать то, что есть, большего не надо.

– Вас декан ждет в зале, – напомнил Вуно, не впечатлившись моим враньем.

Я не сдвинулась с места. Продолжала смотреть колдуну в глаза, интуитивно понимая, что он меня не выдаст. Напряженное молчание. Опаска с обеих сторон. Страх, что наш маленький секрет кто-то раскроет.

– Чистой силы, – попрощалась я с мужчиной и, лишь сейчас заметив, как подрагивают пальцы, вышла из комнаты.

А если бы вместо него был кто-то другой? Если бы в академии не сломался замеритель? Это насколько же мне повезло!

Я обычно не верила в удачу. Лучше полагаться на собственный опыт и силу. Ничего просто так не происходит. Зачастую!

В тренировочном зале никого не оказалось. Я преодолела половину пути до противоположных двустворчатых дверей и невольно остановилась у квадрата с песком, где до сих пор переливалось активированное полуслово.

Полная тишина. Ощущение, будто во всей академии вообще никого не было. Я обернулась, прислушалась. Не различив ни голосов, ни шагов, присела возле края квадрата и запустила в песок пальцы.

Наполняющая сетариалл – вроде бы так его называли – сила отозвалась на прикосновение. Заворочалась, уткнулась в ладонь и отступила, будто пугливый зверек.

Я поднялась. Нужно отыскать декана и с ним отправиться к ректору. Сейчас решалась моя судьба, ближайшее будущее.

Но ведь Леодрик сказал ждать тут!

Не услышав постороннего шума, я ступила в квадрат. Внешняя сила защекотала ступни, познакомилась со мной. Я продолжала опустошать тики, контролируя каждое свое движение, однако это не мешало мне… пробовать.

Колдовство всегда меня завораживало. Я с раннего детства восторженно наблюдала за странниками – колдунами, выбравшими жизнь кочевников. С их помощью уничтожались искажения, накладывалась защита. Остальные ведь были, считай, без силы. Пустышки, родившиеся с нулевым резервом. Их не принимали в городах, потому как везде взималась плата тиками. Можно, конечно же, отыскать си-кристалл, работать, словно рой взбешенных рогзи, и с пеной у рта доказывать, что ты такой же член общества.

В общем, без силы трудно. Она была всем! Являлась мерой, определяющей твою жизнь. Ты слоняешься по Путям, борешься с искажениями и выживаешь среди диких кошек или спокойно коротаешь дни в защищенном городе и просто платишь каждый день этой самой силой. А она за сутки полностью восполняет резерв.

И сейчас я прикоснулась к ее отпечатку, скромному хранилищу. Должна была пройти мимо, но будто увидела детеныша квохи, милого пушистого зеленоротика, и не смогла пройти мимо, не погладив.

Ростки появились моментально, стоило позвать. Тут же активировался второй поток, агрессивный. Но стоило пригласить его, чтобы поучаствовал в создании, как он активно влился в процесс и наполнил собой увеличивающееся растение.

– Это…

Я вздрогнула, выскочила за пределы квадрата. Декан едва не бегом добрался до меня, расширенными глазами глядя на мое творение, которое, чтоб его рогзи покусали, не исчезло. Стояло, покачиваясь на невидимом ветру. Черное! А должно быть зеленым, с красным бутоном и желтой сердцевиной.

– Та-а-ак, – с нечитаемой интонацией протянул Леодрик и, намертво вцепившись в мой локоть огромной ручищей, потянул меня за собой, – быстро к ректору!

Ой, что я наделала?

Глава 5

– Жалко девочку, – коснулся слуха обрывок фразы, перед тем как мы с деканом, можно сказать, ворвались в кабинет ректора.

– Хочу ее! – заявил с порога ди Тарт, подтолкнув меня вперед.

– Похвально, Леодрик, что ты решил поделиться с нами этой информацией, – не повел бровью Азиал. – У тебя, гм, своеобразные вкусы. Однако давай твои предпочтения не будем делать достоянием общественности.

– Возьми ее, – подвел меня к столу декан.

Тот моргнул. Помолчал, чтобы до его подчиненного дошел смысл сказанных слов, однако ди Тарт будто не слышал себя.

– Ее нельзя оставлять без присмотра. Мне она нужна. Я хочу забрать это… дикое сокровище!

Рука уже болела. Я не вырывалась лишь потому, что была немного оглушена прозвучавшим заявлением. А ведь думала, что колдун решил наказать девушку, сунувшую нос не в свое дело. Представляла, как наплюю на грандиозные планы Хавиена ди Сорга, смирюсь с поражением, ведь уверяла шойна, что со всем справлюсь, и все же покину столицу с ее тысячью часами отработки, высокомерным блондином-наследником, никому не нужными замерами и немного двинутым на голову деканом.

– Дикое сокровище, – повторил ректор и посмотрел на меня, затем на ошарашенного Эдара. – Жалко девочку, говорите? Дайте сюда, – протянул он руку, едва не вырывая врученный мне Вуно лист.

– Она толком не виновата, – закивал жандарм. – Получила тысячу часов из-за гнева повелителя на сына. Так бы отделалась штрафом и пошла по своим делам.

– Десять тиков, мало, – тем временем изучал показания замера Азиал. – Природница, преобладание Света, без дара. Вчера забрали последнее место на вольную программу. Увы, Леодрик, твоему дикому сокровищу придется годик подождать и явиться для поступления пораньше, а не в последние дни.

– Углубленная программа, – уперся ладонями в стол декан. – Это впечатляющий потенциал!

– Десять тиков резерва, Леодрик, ты за нее заплатишь? – махнул рукой на меня ректор. – И если ты забыл, то в этом году обучение в семь раз дороже! Ей на бесплатное не поступить.

– Давай попробуем. Попробуем? – В глазах ди Тарта плясали искры.

– А меня сначала спросить не пробовали? – надоело мне отмалчиваться.

Безусловно, их рвение сделать для незнакомой кочевницы как лучше льстило, однако стоять бедной родственницей и молчать я больше не могла.

– Не дури, – толкнул меня в бок Эдар. – Такое предложение раз в жизни бывает. Увеличишь резерв или научишься изощренному колдовству, за которое будут платить в три раза больше, чем у тебя есть тиков.

– Я понимаю, однако интересы другого человека нужно учитывать, вы так не считаете? Вдруг я явилась в Наарин за лекарством для умирающей матери? Что, если ее жизнь на волоске, а вы своим «не дури» запрете меня в стенах академии и отрежете путь к ее спасению?

– Это правда? – спросил ректор.

– Нет, но вполне могло ею быть.

– Леодрик, твое дикое сокровище не хочет учиться.

– Хочет, еще как хочет, – красноречиво глянул на меня ди Тарт. – Пока не осознает этого, но, помяни мое слово, мы исправим сие недоразумение. Прямо сейчас и исправим, – вновь схватил он меня за локоть и повел прочь из кабинета, но на выходе произнес: – Внеси ее в список, за сегодня-завтра пройдем вступительные экзамены. Да, девочка?

– Неожиданно, – прозвучало от Эдара, и дверь за нами захлопнулась.

Леодрик остановился возле окна, развернул меня к себе. Опустил тяжелые ладони на плечи.

– А теперь слушай, девочка.

– Ами. У меня имя есть.

– Хорошо, пусть так.

Я хотела еще спросить, почему к другим студентам он обращался с уважением, а мне «тыкал», но решила не вредничать. Вправду, девушка в порванной и слегка грязной тунике уважения-то не заслужила. Впрочем, сейчас нужно соглашаться и делать, что говорят. Пусть считают меня маленьким несмышленым человечком. Цель пока что у нас одна, а там посмотрим.

– Нааринская академия – лучшее, что тебе может выпасть в жизни. Послушай, я видел, что ты сделала с цветком. Твои способности нужно развивать! Ты можешь достичь небывалых высот, дай помочь тебе и лишь направить.

– Я услышала вас, но вы не услышали меня.

– Ами, глупо в твоем положении упрямиться, – сжал мои плечи колдун.

Так-то верно, если бы не одно но… Если позволить сесть себе на спину, то на тебе поедут. Если сбросить вовремя – рядом побегут.

Я убрала его руки, сжала лямку сумки, распрямилась.

– Вам сложно узнать чужое мнение перед тем как навязывать свое? Может, цветок – это для меня баловство? У каждого человека есть планы и интересы, вы же своим стремлением протолкнуть меня в академию пренебрегаете ими, ущемляете мое достоинство, превращаете из человека в тряпку, не способную желать и мыслить.

– Откуда ты взялась, Ами? – посмотрел на меня иначе колдун.

– Я кочевница, преподаватель. Ами, – повторила свое имя и степенно поклонилась, как это делали странники.

– Леодрик ди Тарт, – протянул он руку и пожал, едва я вложила в нее свою. – Декан факультета Стихийного Преобразования, руководитель турниров по сетариаллам и человек, который хочет поработать с таким уникальным материалом, как ты. Я впервые видел, чтобы агрессивную силу не подавляли, а применяли в создании. Это впечатляюще, девочка.

– Ами, – напомнила я.

– Да, Ами. Прости за излишнюю напористость. Так чего хочешь ты?

– Учиться здесь, – небрежно дернула я плечом и улыбнулась.

Колдун прищурился, погрозил мне пальцем. Как раз в этот момент из кабинета вышел Эдар и направился к нам.

– Держи, – сунул жандарм мне в руки заполненные бумаги. – Если не поступишь в академию, то загляни к нам, подумаем над вашей с наследником отработкой. Она начнется с завтрашнего дня, ректор об этом обещал позаботиться. И да, не забудь оплатить штраф. Удачи!

Писарь устало кивнул, зевнул в кулак, попрощался с ди Тартом и отправился по своим делам. Скорее всего, снова на работу. Бедняга.

– Значит, договорились? – привлек мое внимание к себе декан. – Времени мало, нужно успеть все сдать. На углубленную программу повышенные требования.

– Вы уверены, что справлюсь?

– А куда ты денешься? – похлопал меня по плечу колдун и, вмиг нацепив маску серьезного человека, сказал следовать за ним.

По пути на первый этаж поведал, что мне предстоит сдать пять вступительных экзаменов. На вольную программу брали всех, родившихся с силой, однако мест было ограниченное количество. Выпускники могли работать подмастерьями, сторожами, простыми создателями, фермерами, убирать улочки или печь хлеб.

– Вольная программа – это база, которую должен знать каждый. Немного истории, теории кристаллографии, общая структуризация миаров и скудный набор предметов по подчинению и контролю силы. Но тебе нужен полный курс, – указал на меня Леодрик и остановился в холле. Хлопнул себя по лбу. – Забыл. Совсем забыл! Ты со своим цветком все мои мысли перепутала. Так, постой здесь, мне надо быстро переговорить с ректором о… случае. Никуда не уходи.

Декан пробурчал что-то под нос и поспешил на второй этаж. Я обвела взглядом просторное помещение, приблизилась к парадному входу для изучения истонченной грани. Пересекла ее. Ступила обратно, не ощутив никакой преграды. Поразительно! Как они смогли закрепить миар?

– Твое место снаружи, босоногая!

Я обернулась. Заметила выпущенную в моем направлении причудливо сформированную волну, отшагнула, позволив колдовству пролететь мимо. Материализованная сила напоролась на грань и расплескалась по полу прозрачной лужей.

– Ты посмотри, какая нахалка, – возмутилась девица.

– По-твоему, должна была на месте стоять? – вышла я на свет и невольно сглотнула, напоровшись взглядом на Шая.

Наследник и девушка в розовом, а как иначе? Вместе, даже в обнимку. Сегодня на ней строгое бежевое платье с длинными рукавами, но достаточно глубоким вырезом, открывающим вид на приятную глазу ложбинку. Он в черном костюме. Идеальная пара! Его рука по-свойски лежала на тонкой талии, губы были возле виска, будто принц только что шептал на ушко своей даме непристойности и смотрел до этого в другую сторону.

Но вдруг появилась я!

Его лицо постепенно приобретало строгие черты. Взгляд тяжелел. Скулы становились острее. Хищник, заметивший добычу!

– Еще и огрызаться смеет! – поразилась девушка. – Шай, ты видел?

– Видел, Лорин, все видел, – от его голоса по спине лизнуло холодом. – Бродяжка, а ну…

– Что вы устроили?! – сзади завопил надзиратель, едва ли не бегом приближаясь к растекающейся луже. – Совсем совести нет? Минус пять очков с каждого!

– За что? Это все она! – указала на меня тонким пальчиком Лорин. – Эта девушка хотела продемонстрировать нам свое умение контролировать воду, а вышла лужа. Возмутительное пренебрежение правилами академии. Кто вообще оборванку сюда пустил? Любезный Оронтон, вы же знаете, с каким почтением мы с наследным принцем относимся к вам и вашему труду. Мы не посмели бы осквернять храм знаний!

– Она врет, любезный Оронтон, – произнесла я менее эмоционально. – Сами посмотрите, какая из меня колдунья? Десять тиков резерва, откуда мне взять воду? Для создания стихии из ничего нужно не меньше двадцати. Увы, я даже на такую красивую лужу не способна.

Надзиратель побагровел, посмотрел на Лорин.

– Шутить вздумали, иэн Химэй? Минус десять очков! И уберите за собой, иначе отправлю в тренировочную стены драить.

Мужчина обвел нас сердитым взглядом, развернулся и торопливым шагом скрылся в ближайшем коридоре. Я же не сразу нашла в себе силы повернуться к гадкой парочке. Никто не говорил, что будет просто. Подняла глаза и вовремя отступила, не позволив очередному выпущенному колдовству коснуться меня.

– Опять! Вот я ее сейчас…

– Не надо, – наследник придержал Лорин за талию. – Оронтон не ушел.

Взмахом кисти он испарил разлитую по полу воду, вновь посмотрел на меня и, почти незаметно дернув бровями, словно в напоминание, что встречи не избежать, повел свою девушку через холл на второй этаж. Я же заставила себя не оборачиваться на них. Попеременно сжимала в кулаки то левую, то правую руку и больше не горела желанием изучить истонченную грань миара. Убеждала себя, что бояться наследного принца не стоит, он не опаснее дикой кошки – жизни меня не лишит. Значит, нужно выбросить из головы его прощальный взгляд.

Не получалось. От одного воспоминания снова и снова по спине бежал легкий морозец, внутри все начинало покалывать от нехорошего предчувствия, а поперек горла вставал тугой ком.

– Тысяча часов, – нервно прошептала я. – Если поделить на двоих, то пятьсот. Все равно много!