Текст книги "Ладожские этюды"

Надежда Воронова
Ладожские этюды

Это мой четвёртый поэтический сборник. О походах, о природе, о любви, и о душе.

Автор

Сколько дождей пролилось

«Встречи, встречи, разговоры…»

 
Встречи, встречи, разговоры,
Договоры или споры,
Теле-радиообзоры,
Охи, жалобы, укоры,
Половодье скорых слов —
Бессезонье городов.
 
 
…А над заливом тишина
Заснеженной пустыни.
И никого! Слепит весна!
День-два, стихия хлынет,
Глуша ненужные слова.
Молчу! –
Она права!
 

«Если верить друидам…»

 
Если верить друидам,
Люди – те же деревья.
Очень схожи у них
И осанка и нрав.
 
 
Если верить друидам,
Я – орешник.
Похоже.
Да, похоже, Но всё же…
 
 
Но всё же,
Мне по духу Всех ближе
Натужные сосны,
Что шагают по дюнам,
К заливу идут…
 
 
Убежать от судьбы —
Даже нечего думать.
Им не сдвинуться с места.
Но, глядите, идут!
 

Рождествено. Мой сентябрь

 
Ностальгии привкус экзотичный
Поманил…
Его я узнаю.
Словно в щель забора, по привычке,
Ускользаю в молодость свою.
Юности пора ажиотажна —
Грезился любому пьедестал.
Сам себе был интересен каждый
И гордился, что студентом стал.
 
 
В сентябре в поля на целый месяц
«На картошку» был отправлен курс.
Ах картошка! – временная мета.
Нынешним не ведом этот вкус.
Овощехранилище жилищем
Послужило.
Лагерный уют
Нам казался очень романтичным:
Нары в ряд, «буржуйки» ровный гуд…
 
 
Много лет промчалось в суматохе.
Жизнь есть жизнь: любовь, работа, долг.
Иногда дела бывали плохи,
Но плохое не берётся в толк.
Вырвалась из круга обязательств —
Юности своей дарю привет.
Мой сентябрь – замыслов ваятель,
У него студенческий билет!
 

1968–2008 г.г.

Вспоминая экспедицию

 
Сегодня высветило солнце
Исконно девственный мирок.
Какое дивное болотце! —
Далёкой тундры островок.
 
 
Багульник голову дурманит,
И через призрачный угор
Меня отбрасывает память
В безбрежный тундровый простор.
 
 
Где запад близится к востоку,
Там, у полярной широты
Душа исполнилась восторгом
От первозданной красоты.
 
 
…Летим над тундрой вертолётом,
Поскольку нет земных дорог.
Внизу огромное болото —
Планеты северный чертог.
 
 
Палаток воинских палаты
На взгорке около ручья
На разносолы небогаты.
А комарья-то, комарья!
 
 
Померкло лужицы оконце
Всего на несколько минут, —
За горизонт нырнуло солнце,
И вновь над тундрой.
Тут как тут!
 
 
Торопит времени теченье —
Начни и заверши свой круг!
В июне хлынуло цветенье
И запестрело всё вокруг…
 
 
Цветков багульниковых ладан
Струится благостной рекой.
И верится, что всё – как надо!
На сердце радостный покой.
 

В Бологое!

 
Коль машина хороша,
То, конечно, хорошо
В той машине мчаться лихо
По шоссе –
По автостоку с севера на юг.
Только вот моя душа
Загрустила так, что даже
Ливнем бурным обернулась,
Перекрыв дорогу к югу.
Подвези, приятель, к другу —
Наконец-то, встречусь с ним!
Город, издавна известный,
Возле озера стоящий,
Из окна машины виден,
Но почти не различим.
Показалось – непременно,
Смоет ливнем-водопадом
Придорожную округу.
 
 
Бологое словно призрак
Исчезает на глазах…
Нам уютно в доме друга!
Барабанит дождь в окошко,
Явно радуясь за нас.
Разговор наш скачет резво
Будто горная речушка
По годам – по перекатам.
В добрый час!
 

«– Сколько дождей пролилось?..»

 
– Сколько дождей пролилось?
Ты мне в ответ:
– Немало.
– Что пережить нам пришлось?
– Да уж, всего хватало.
– Чем ты сегодня живёшь?
Что-то тебя печалит.
– Да всё хорошо!.. Но, дождь,
Летом осенний дождь
Всё-таки огорчает.
 

«Дни убавляя…»

 
Дни убавляя,
Дождь поливает
Грусти безмерной
Ростки.
Реже закаты.
Небо в заплатах
Цвета предзимней
Тоски.
 

«Тоска, предзимняя тоска…»

 
Тоска, предзимняя тоска
Она особая, земная.
Душе взлететь не позволяя,
К земле приникли облака.
Бессильны тёплые ветра,
И облака икринки мечут.
Они пресны как это вечер,
Что наступил уже с утра…
Прерву унылый монолог.
Рюкзак слегка оттянет плечи.
И снова грязь лесных дорог
Мою больную душу лечит.
 

Январь 2008

 
Земля без снега стонет,
Вот-вот сойдёт с ума:
– Да что ж это такое?!
Не осень, не зима.
Усталости не скрою,
Измаялась уже.
Нет снега – нет покоя
Мне, северной душе.
 

«На границе города мерный перестук…»

 
На границе города мерный перестук.
Снежным склоном катится заунывный звук.
Будто кто пытается превозмочь недуг…
Товарняк безропотно тащит тяжкий груз.
Словно подневольный, – в сцепке кандалов.
Слышится невольно лязганье оков.
 

«На шоссе машины…»

 
На шоссе машины
В каше снежной шарят,
Шебаршат что мыши
В выпавшей листве…
 

На Петроградке

 
Унылая осень.
В улицах узких
Вязкие сумерки
Цвета асфальта.
Чёрные ветки
Мрачных деревьев
Будто бы
Трещины
В стенах домов.
Затосковала я,
Сидя в автобусе,
Что по Пушкарской
Шёл не спеша…
Но отчего
Встрепенулась душа?
Что же мелькнуло
Там, за окошком,
Что зацепило
Блуждающий взгляд?
Несколько яблок
Зелёных, неброских
На оголённых ветках
Висят!
Надо же, раньше
Не замечала
Этих плодов,
Приукрасивших
Осень.
Яблоки эти
Висели чуть выше
Собственных мыслей
О суетной жизни.
Так размышляла я,
Сидя в автобусе…
А за окошком
Сквозь липкую морось
Мнилась мне
Яблонька
Щедро-цветущая,
Каменных стен
Запустение рвущая
Ветками, листьями,
Каждым цветочком.
И удивленье
И радость
Дарившая
Всем,
Кто её замечал…
Но за окном
Нынче
Всё-таки осень,
Несколько яблок,
Висящих на ветках.
Эти плоды
Словно
Толика
Мудрости,
Впредь
Не позволят мне
Унывать!
 

«Природы возвеличие…»

 
Природы возвеличие
Глушит цивилизация,
И вместо пенья птичьего —
Машин сигнализация.
 

«Нынче щедрая весна…»

 
Нынче щедрая весна.
Мать-и-мачехи пшена
Изобилие на взгорке –
На земли засохшей корке.
 

«Возле гулкого шоссе…»

 
Возле гулкого шоссе,
В придорожной полосе
Виден мостик одинокий,
Словно памятник эпохе,
Той, в которой раньше жил…
Он о помощи просил!
Мне во след кричал истошно:
– Между будущим и прошлым
Жизни прерванную нить
Помоги соединить!
 

Сорока

 
Перезвон трамваев – городские трели –
Вдруг сменился резким, непривычным звуком,
Но живым, природным, и приятным уху.
Я его узнала.
Как же? Неужели?!
И как будто рельсов узких параллели
Вмиг соединились в окружной дороге.
Слаще переливов скрипки и капели
В городе услышать трескотню сороки.
Вон, сидит на балке – здесь деревьев мало.
Ну привет вещунья! Фрак не измарала?
Как сюда попала? Заблудилась что ли,
Или не желаешь деревенской доли?
 

«Шикарное бра!..»

 
Шикарное бра! –
Изящной огранки хрустальные звенья…
Дёрнул автобус, конец остановке.
Всё так же сверкают
На мартовском солнце сосульки
Внизу водосточной трубы.
 

На реке Тосне

 
Для туриста путь – отрада.
Вновь за плечи рюкзаки,
И на встречу с водопадом
Нижним берегом реки.
 
 
Под ногами тропка вьётся
По каменьям, по кустам.
И река журчит, смеётся,
Мчится по своим делам.
 
 
Берега всё выше, выше —
Царство кварцевых песков.
Здесь пещеры тяжко дышат
Мраком, тайнами веков.
 
 
Час, другой…уже не в радость
Окружающий пейзаж.
Каждый камушек – преграда,
Что ни ветка – прямо в глаз!
 
 
Сводит ноги, ломит спины,
Но в растёках ручейка
Голубой лечебной глиной
Одарила нас река.
 
 
После глинотерапии
Омовенье в бочажке.
Мы усталость утопили.
Нам удастся налегке
 
 
Одолеть подъём отвесный…
Как огромные жуки
Покидали жёлоб тесный,
Выползали из реки.
 
 
Несказанно опьянило
Одоление преград.
А природа нам вручила
Приз роскошный – водопад!
 
 
Да, великая отрада –
По земле пешком ходить.
Душам снадобье, услада —
Ощущениями жить.
 

Ладожские этюды

«А в апреле, по привычке…»

 
А в апреле, по привычке,
Я стремлением полна —
Сесть по ходу электрички
Поудобней, у окна.
На весну настроить душу,
Заглушить сомнений спор.
Для меня заветной сушей
Был всегда сосновый бор —
В том бору уже в апреле
Сосны землю отогрели!
 

Май

 
Путь до озера Ладога
Нас настоями радует.
Под игольчатой крышею
Словно в сауне дышится.
Сосны солнцем умытые,
В каждой кроне – по радуге!
Будто книга раскрытая
Пораскинулась Ладога.
Но пока не оттаяла,
Не поделится тайнами.
Лишь глухое стенание.
Ледяное дыхание.
 

Ледоход

 
…Ах, как Ладога шуршала,
Лепетала,
Клокотала,
Скрежетала,
С треском рвала
Ледяное покрывало,
Била вдребезги стекло
То восторженно,
То – зло!
 

Возвращение лебедей

 
И душе и телу – нега!
Чай вскипел на костерке…
Что за птицы цвета снега
В недалеком далеке?
Там, где солнечные блики
Возле россыпи камней,
Раздаются диво-клики.
Лебедей!
 
 
Мы ступаем тихо-тихо,
Не спугнуть бы лебедей:
Осторожны, помнят лихо,
Что приходит от людей.
Видим: пятеро красавцев
Отдыхают в полынье.
– Вами не налюбоваться!..
Чу, плеснуло в стороне —
И… взлетели,
           низко-низко
Над шуршащею шугой.
Путь до тундры полон риска,
Но, так хочется домой!
 

Затишье

 
Затишным выдался денёк.
Достигнув северной столицы
В ней южный ветер занемог,
Лёг на увянувшие лица.
 
 
И захотелось разомкнуть
Объятья знойной тишины —
Простора Ладоги вдохнуть,
Испить прохладной глубины.
 
 
На берегу совсем не жарко,
Лазурно бледен небосвод,
До горизонта синий бархат
Спокойных полусонных вод.
 
 
И одинокий теплоход
Верхушкой айсберга белеет.
И пенных льдинок недород
Пока лишь только бриз лелеет.
 
 
Но вскоре темных волн ступени
Почти лилейны по краям.
Они на миг окаменели…
Скользя, стекли к моим ногам.
 
 
Прекрасны моря миражи.
Не зря ты, Ладога, манила!
Макнулась краешком души
В твои лиловые чернила!
 

Серый день

 
Как навязчив яркий цвет
Фонарей, реклам, авто!
А ноябрьский рассвет
Робко тычется в окно.
Тесен город для него.
Он зовет меня туда,
Где в разливе берегов
Вольно плещется вода.
 
 
Города невнятный гул
Долго следовал за мной.
На безлюдном берегу
Всё объято тишиной.
Серый-серый вечер-день:
Небо, лужи, и дома,
И деревьев тусклых тень
Поглотила полутьма.
 
 
Нынче ладожский рассвет
Сплошь изъеден хмурой мглой,
Будто молью старый плед,
Растянули над водой.
 

Зной

«Но наше северное лето, карикатура южных зим…»

А.С.Пушкин

 
Нынче климат здесь иной:
Затяжной, тягучий зной!
Прочь из города!
Вдвоём
К водам Ладоги прильнём.
…Ждал заветный уголок —
Мягок мшистый бугорок,
Ветерок ласкает нас,
Морю радуется глаз.
Искупались сгоряча, —
Ох, и дали стрекоча!
Хорошо бы костерок!
Шишек ворох.
Котелок.
Запиваем чаем зной,
Наслаждаясь тишиной…
Всё сильней, сильней жара!
Сникли сосен веера,
Блёкло Ладоги стекло —
Всюду пекло допекло!
От жары бросает в дрожь,
И одно желанье – Дождь!
Словно радости посул —
Раздаётся влажный гул.
И откуда он, шальной?
И неужто – стороной?!
…По озёрному плато,
Будто через решето,
Дождик часто задробил,
Спорым и недолгим был.
А потом седая тьма:
Водяная кутерьма!
И внезапно…тишина.
Глянь!
Лиловая стена!
…Нынче климат здесь чудной.
Что творит безумный зной!
 

«Яблочные детки…»

 
Яблочные детки,
Что на верхних ветках,
Явно занеслись.
 
 
Только жизнь есть жизнь —
Яблоки высоко
До поры, до срока.
 

«Небо украшая…»

 
Небо украшая
Красками зари,
Радость предвещая
Светом изнутри,
Над забором красным
Яблочный салют!
Даже в день ненастный
Разноцветно тут!
 

«Это озеро во льду…»

 
Это озеро во льду
Словно в тягостной юдоли.
Так и слышится: «Доколе
Быть недвижным точно поле?»
 
 
Я за счёт его неволи
Яко посуху иду!
 

«Клочками смятой черканной бумаги…»

 
Клочками смятой черканной бумаги
Вчерашний снег разбросан по оврагам.
Кто взял его у декабря взаймы?
Кто разорвал сей черновик зимы?
 

Дорожные встречи

«Дорожные встречи без продолженья…»

 
Дорожные встречи без продолженья —
Это подарок, отдохновение,
Если общенье без принужденья,
Если совпало у вас настроение.
Встречи дорожные – сплошь откровенья!
А для поэта – стихотворенье.
 

«Я житель спальных районов…»

 
Я житель спальных районов.
Я езжу в город иногда.
Но, чаще с низеньких перронов
Меня увозят поезда.
 
 
Дворцов, церквей архитектура
Великолепна, – чей-то стих.
Но их нарядная фактура
Не потревожит снов моих.
 
 
Милее рощи и озёра,
И деревянный старый дом,
Крыльцо, наличников узоры,
И крест на берегу крутом.
 
 
Приятней мерить километры
Не по асфальту, по тропе.
Утешить горестные ветры,
Понять хоть что-то о себе.
 
 
Остепеняться ровной речью
Людей, живущих при земле.
И опьяняться новой встречей,
И нежиться в её тепле.
 
 
И где-нибудь на полустанке,
Под перезвон товарняка,
Увидеть в солнечной огранке
Как самоцветы облака.
 

«В рытвинах дороги…»

 
В рытвинах дороги.
Посбивались ноги.
Застился туманом
Мир счастливых снов.
Небо что пустыня.
За ночь поостыли
Белые барханы
Зыбких облаков.
 
 
Боже, мне не снится —
Радужная птица
Крыльями взмахнула,
Указуя путь.
Разве то – не благость?!
Предвещая радость,
Птица упорхнула,
Растуманив грусть.
 

«Ах, вероятно, так совпало…»

 
Ах, вероятно, так совпало:
Была готова слушать я,
А женщина мой взгляд поймала
И ухватилась за меня.
 
 
Ну, для чего мне жизнь чужая,
Имеющая хинный вкус?
Зачем её переживаю,
Смакую лихорадку чувств?
 
 
И вот она – очередная!
И я – сочувствием полна.
Души нарывы обнажая,
Вздыхала женщина:
– Одна!
 
 
– По жизни всякое бывало,
Но рядом был любимый муж.
О будущем не горевала
Теперь от слёз не удержусь…
 
 
И женщина, не замечая,
Валила на меня свой груз.
Освобождения не чая,
В спине я чувствовала хруст.
 
 
А жизнь, промытая слезами,
Та, что казалась мне возами,
Осадком выпала на дно
Моей души…И вот оно! –
 
 
Кристаллы мудрости земной
Несу в себе к себе домой!
 

Плач о корюхе

 
Старой-старой яблони
Скрюченные руки
Не взмывают к небу,
Сникли до земли.
К яблоне-корюхе
Подошла старуха,
Воду из ведёрка вылила:
– Живи!
 
 
Только просит яблоня:
– Вы меня спилите!
Ох, как я устала,
– Жить невмоготу.
Вы меня спилите!
Не хватает силы –
Я плодов достойных
Вам не принесу.
 
 
– Я б тебя спилила, —
молвила старуха.–
Я сама устала и понять могу.
Да одна осталась –
Мужика не стало,
И теперь разруха
На моём двору:
Затупились пилы,
Топоры ржавеют…
Извини, корюха,
Жди своей поры!
И вздохнув, старуха
Поплелась понуро
По тропинке к дому
Средь большой травы…
 
 
…Приближалась осень.
Надломилась, пала
Яблоня-корюха
Поперёк тропы.
Подошла старуха,
Тяжело вздохнула:
– Я помочь не в силах.
Ты меня прости!
Оглядела древо.
У корней, у самых,
Увидала жилку
Жизненных потуг.
– Яблоки дозреют.
Да куда девать их?
Яблоки дозреют,
Да напрасен труд!
И слезу смахнула
Дряхлая старуха:
– Для чего же маюсь?
Для кого живу?
 

Баба Анна

 
Луговина у канавы
Поросла каймой бурьяна.
И вздыхает баба Анна:
– Ох, богаты нынче травы!
Только вот никто не косит,
Ведь скотинушка не просит —
Старики коров не держат.
Да, теперь – оно не прежде
… У меня самой-то ноне
Ни коровы, ни овец.
Не бывать уже мне бойче —
Жизни близится конец…
Пять курей, один петух —
Вот и вся скотина тут!
Да, теперь – оно не прежде,
Обзаборились коттеджи.
Зарастает луговина.
Продадут её, как видно!
 
 
– Я теперь себе хозяйка —
Нет свекрови, мужа нет.
Заросла моя лужайка —
Перед кем держать ответ?!
Покошу, когда смогу, –
И себя поберегу.
Надрываться ни к чему! —
Вред здоровью своему.
А пока полью рассаду,
Да открыть тепличку надо.
По хозяйству столько дел!
Путаюсь, покуда день.
К старости тяжеловато
Обиходить всё вокруг.
Но земля не виновата
В том, что не хватает рук!
Чтоб быльём не поросла —
Часть участка отдала.
 
 
– Просыпаюсь я не рано,
Нынче некого кормить.
Попривыкла.
Даже странно —
Оказалось: можно жить!
Да чего переживать?!
Ох, люблю я почитать
О народной медицине
… Вот какая жизнь ныне!
Нынче, глянь, с телеэкрана
Всякой всячины полно.
Хочешь – поздно, хочешь – рано
… Интересно всё равно!
 
 
– Вроде пенсия мала —
Неплохи мои дела.
Отвечаю: мне хватает! (Многих это удивляет.)
И хотя теперь – не прежде,
Хватит мне того, что есть:
Не сносить мне всей одежды,
Больше, чем живот – не съесть!
Что имеешь – хошь не хошь,
А в могилу не возьмёшь!
Из родни-то никого
Не осталось.
Ничего!
Дом с участком завещаю.
Похоронят – обещают…
 
 
– У меня знакомых много!
Летом, осенью снуют.
Здесь шоссейная дорога.
Остановятся, зайдут
За картошкой, за цветами,
За малиной, огурцами,
За колодезной водой —
Не дадут побыть одной!
Кто живёт недалеко
Раньше брали молоко,
А теперь приходят, знать,
Навестить и прогуляться.
Дачнику куда деваться?
Вся работа – отдыхать!
Угощенья нанесут,
Порасскажут как живут,
Посудачат, порядят.
Пусть приходят, коль хотят!
 
 
– Вот зимою страшновато:
Разъезжается народ,
Редко кто-нибудь зайдёт.
Воры рыскают по дачам,
В каждом доме – на удачу!
Хоть живу я небогато,
И ко мне пытались влезть.
Хорошо, собака есть!
Это что! Куда страшнее
Поскользнуться в гололёд.
Даже в сердце холодеет,
Как представлю что грядёт!
А намедни прихватило так,
Что думала: помру!
Оклемалась поутру
И мобильничек купила.
Я ребяткам позвоню,
(Но не десять раз на дню)
Всё, что надо принесут.
Городок военных тут.
 
 
Не плохи мои дела!
Хорошо, что забегла!
Ну, покудова, прощай,
Будет время – забегай!
 

Картошка

 
Возле речки на горушке
Неказистая избушка.
Перед домом полыхает
Георгинный перецвет.
 
 
Неуёмная старушка,
Словно курица-пеструшка,
В огородике порхает
Между грядками чуть свет.
 
 
Там картошку убирает:
Землю тяпкою взрыхляет
И руками разгребает,
Будто лапками – вразброс.
 
 
Клубни-«яйца» собирает,
Их любовно обтирает,
Над землёю поднимает —
Умиляется до слёз.
 
 
И опять лицом к землице.
Мыслей грустных вереница
Рвётся вырванной ботвой…
Распрямится, оглядится,
Огородом восхитится
И прошепчет:
– Лекарь мой!
Я в общении с тобой
Обретаю свой покой.
 

«Куда я бежала…»

 
Куда я бежала,
Любитель свободы?
Что я искала?
И что же нашла?
 
 
Словно в изгнанье
Долгие годы
По собственной воле
Я прожила…
 

остров Коневец

«Пусть время бешено бежит…»

 
Пусть время бешено бежит,
А мне не стоит торопиться.
Всегда бежать, не значит, жить —
Так, – суетиться!
 

«Земляничное варенье…»

 
Земляничное варенье
И…горчиночка во рту.
Вспоминается деревня —
Вся округа на виду.
 
 
Не игралось мне с другими
Ни в лапту, ни в чехарду,
А влекло неодолимо
На дорожную гряду.
 
 
Помню тётушек укоры:
– Где была ты до сих пор?
Земляничника узоры
Завораживали взор.
 
 
Красным – солнечные блики,
Поспевает земляника,
Никнет, никнет до земли.
Земляника, земляника
Зазнаваться не велит!
 
 
На коленки то и дело
Приходилось мне вставать.
До чего же мне хотелось
Спелых ягод отыскать!
 
 
Нечто вроде ритуала
Надлежало соблюдать —
Непременно, ягод алых
На травинки нанизать.
 
 
Красоту уберегая,
Взрослых чая удивить,
Я бежала, точно зная, —
Не забудут похвалить!..
 
 
Ароматом земляники,
Тёплым лёгким ветерком
Детство вновь меня окликнет.
Пробежимся босиком!
 

«Деревни превратились в хутора…»

 
Деревни превратились в хутора,
Там ночи – одиночества пора.
Петух прокукарекает в ночи
Отчаянно, надеясь на ответ.
И тут же сокрушённо замолчит,
Припоминая, что соседей нет.
 

«Зимний вечер снегопадный…»

 
Зимний вечер снегопадный,
Зимний вечер снеговатный
Одеялом штриховатым
Гасит всполохи машин
Приглушает всхлипы шин.
 
 
Этот вечер снегопадный,
Этот вечер снеговатный
Прошептал мне глуховато
В мягкой матовой тиши:
– В безутешность не спеши…
 

Белая грусть

1

 
Да неужели, я опять
Больна дорожною истомой!
Из дома надо уезжать,
Чтоб обрести дорогу к дому.
Не привлекают города,–
Там плоть земли замуровали.
Из-под асфальта иногда —
Толчки её глухой печали.
 
 
Булыжник для земли родней.
Живёт мощёная дорога —
Трава пробилась меж камней.
Таких дорог нашла немного.
 
 
Куда умчалась в мыслях я?
Мне явно слышен плеск волны,
Виденьем – двор монастыря,
И всюду, всюду валуны.
Нарисовались островки
В белесом призрачном просторе
… Сошлю себя на Соловки,
На север ближний, в Беломорье.
 
 
Там лето коротко как день,
Полярный день недель на восемь.
В ночной тиши исчезнет тень…
Штормами растревожит осень.
 

2

 
Ну, а пока на море штиль.
Повсюду солнечные блики.
Завидев древний монастырь,
Себя я чувствую каликой.
Рука сама взметнулась в крест —
Благодарю тебя, мой Боже!
Я добралась до этих мест,
Сюда веками путь проложен.
 
 
На богомолье, на труды
Стремились путники в обитель.
И уповали: с нами Ты,
Ты не оставишь нас, Святитель!
 
 
Господней милости стяжать
Смогли молитвой и работой
… Придут бездушно разрушать
… А возрождают – с позолотой!
Стен монастырских валуны
Страдают памятью острога.
Мы все навек обречены
На покаянье перед Богом.
 

3

 
Призывом призрачного рая
Меня манили эти дали.
Природу северного края
Мне описать дано едва ли.
 
 
Казалось мне: всему внимая,
Душа о прошлом вспоминала
И, убоясь потери Рая,
Корнями меж камней врастала.
 

4

 
Возможно, сюда я уже не вернусь!
Не оттого ли белая грусть
Порасплескалась
Над Белым морем
В белую ночь?!
 

Морошинки

 
С утра на дальнее болото
Иду изведанной дорожкой.
Моя желанная забота —
Усердно кланяться морошке.
 
 
Её собрать бы хоть немножко!
Морошинки – веснушки лета.
Наполню я своё лукошко
Морошковым янтарным светом.
 
 
Под Новый год приедет внучка,
И непременно вспомнит «крошка»:
Гостинца не бывает лучше,
Чем наше лакомство – морошка.
 
 
Известно, жизнь – не только лето.
Но верить хочется: для внучки
В ненастный день пробьётся лучик
Морошковым янтарным светом.
 

Крещение

 
В нашем городе непогодица:
Под ногами вода и лёд,
Ветер мечется, люди ёжатся…
Всё же к церкви народ идёт.
 
 
Небо низкое серой ватою,
На обочине грязный снег.
Звон торжественный клочковатится.
Из часовенки тёплый свет.
 
 
Нынче праздник большой – Крещение!
За святой водой – стар и млад.
Людям в спины машины щерятся,
Изрыгают смердящий чад.
 
 
Только люди у нас привычные:
Вся-то жизнь их в очередях.
Нынче к храму и ко Всевышнему
Под унылый мотив дождя.
 
 
Людям верится: распогодится —
Просветленья наступит час.
Матерь кроткая Богородица,
Защити и помилуй нас!
 

В монастыре

 
Видела я в окно:
В храме свеча горела
Звездой Вефлиемской
В ночи.
Меня призывала войти,
И следовать впредь за нею.
 

В келье

 
Читаю молитвослов.
В пасмурный день светло —
Солнечный свет в окно
От золота куполов.
 

* * *

 
Не позволяй тревоге
Тобой овладевать.
Ты уповай на Бога —
В этом благодать!
 

* * *

 
Всё, что мне надобно —
Богу видней.
Всё он управит
Через людей