Текст книги "Фиктивная жена миллиардера"

Глава 5

Огромный. Разбухший от прилива крови и мощного желания. Вены вздулись на каменном стволе. Капелька влаги блестела на крупной головке, что венчала это боевое орудие. Разве оно вообще может поместиться внутри и не разорвать на части?

Тягучий горячий сироп разлился у меня в промежности. И от этого мои щеки еще сильнее запылали.

– Ты член в первый раз видишь? Не заставляй меня ждать.

Такой – в первый. Я растерла в ладонях несколько капель масла, собираясь с духом. С чего начать? Голова поплыла в дурмане. С поглаживаний, конечно! Я склонилась над диваном, но Демид похлопал рукой по матрасу возле своего бедра.

– Садись.

Я осторожно пристроилась на краешек, повернувшись к мужчине спиной, чтобы не видеть даже боковым зрением его лицо. Чтобы сохранить между нами дистанцию.

И чтобы он не видел мои пылающие щеки, мою грудь, которая часто вздымалась, потому что мне не хватало воздуха.

Это просто массаж. Какая разница, что массировать?

Я провела скользкими подушечками пальцев по шелковистой коже, под которой будто нагретый металл. Приятный на ощупь, я не испытывала отвращения, хотелось касаться и касаться. Я обхватила ствол в кулак и растерла масло по всей внушительной длине. Член заблестел и, кажется, еще увеличился в размере, сильнее напрягся. Я водила пальцами вверх-вниз, нежно лаская, задевала чувствительную головку. Дыхание Демида сломалось, стало более шумным, в нем на низких нотах рокотали стоны. И по моей спине раз за разом рассыпались мурашки. Его реакция на мои ласки пробирала до нутра, я изнемогала оттого, что сама заводилась.

– Вот так, хорошо… – хрипло прошептал он. – Можешь чуть быстрее двигаться. Чуть крепче сжимать.

Я кивнула и тут же стала водить руками быстрее, сжимать сильнее, но моей длины пальцев не хватало, чтобы как следует обхватить и сжать.

– Твою мать… – процедил он сквозь зубы и начал слегка подмахивать бедрами, толкаясь мне в руки. Я прикусила губу, чувствуя, что мои трусики напрочь промокли.

Он приподнялся, и у меня сердце подпрыгнуло. Плечо и спину обдало жаром от близости к его телу. Мужские пальцы пробежались по моему позвоночнику, высекая искры на коже. Я прогнулась, убегая от его прикосновений, и замерла. Пульс набатом стучал в висках. Вся кожа пульсировала в такт сердцу.

– Тихо, тихо, я же не собираюсь сейчас лезть к тебе в трусы. Просто не могу держать руки без дела.

Его ладонь легла мне сзади на шею, пальцы дотянулись до мочки уха, потерли ее, и мое тело пронзили насквозь чувственные импульсы. Я с огромным трудом сдерживалась от того, чтобы не потереться о его руку, как кошечка.

– Ты почему остановилась? – прозвучало совсем рядом. Лишь бы убежать от ответа на вопрос, я продолжила скользить руками по члену, обхватывать, двигаться снизу вверх, будто выжимая из него соки.

Наглые пальцы потянули вниз резинку на моих волосах, осторожно и медленно. Едва освобожденные пряди рассыпались по спине, пальцы зарылись в них, и каждое движение я ощущала кожей головы, словно ласковую щекотку.

– Сожми его сильнее и ускоряйся! – прорычало у самого уха. Демид добрался до корней моих волос и стиснул их у основания. От неожиданности я выпустила полувздох-полустон. Он потянул назад, заставляя меня запрокинуть голову. – Двигайся на ощупь. – Его горячее дыхание опалило чувствительную кожу уха.

Я прикрыла глаза, утонула в его низких стонах, растворилась в них, как в бурлящей реке шампанского. Мои руки ритмично двигались, не останавливаясь ни на секунду, я до боли прикусила губу, чтобы не постанывать. Почему-то мне самой приносило наслаждение чувствовать его огромный мощный член в своих маленьких ручках. Чувствовать, что я делаю ему очень приятно.

Член дернулся, запульсировал, расплескивая фонтан спермы под рычащий стон его хозяина. Капли упали мне на руки, ему на живот, и я поспешила все вытереть полотенцем. Демид отпустил мои волосы и поднялся, едва я закончила.

– Собирай вещи. – Он шлепнул меня по ягодице, проходя мимо. Я подскочила и чуть не рухнула на пол от его слов. Меня будто окатило галлоном ледяной воды. Он поигрался и теперь выставит меня вон?

– Как собирать вещи?! – мой голос взлетел до истеричных ноток.

– Желательно молча и быстро, – припечатал Демид, нахмурившись. Видимо, мой вопрос резанул его по ушам. – Полетишь со мной в Питер.

То есть он решил, что я буду с ним кататься и при каждом желании делать ему массаж? Особенно интимной зоны. Конечно, это лучше, чем оказаться на улице. А если в следующий раз ему захочется не только меня потрогать? Сегодня его пальцы сжимали мне волосы, завтра доберутся до груди, а послезавтра он потребует сделать массаж члена другим местом!

– В Питер это слишком. У меня тут работа и…

– Я дам тебе другую работу. Одним массажем ты от меня не откупишься.

Я похолодела с головы до пят. Во что я влипла? Все мои подозрения оказались правдой?

– Какую работу? – пробормотала онемевшими губами.

– Позже объясню. Прилетим, на месте подпишешь договор, – сощурился он. – Я не вижу, чтобы ты собиралась. У тебя десять минут. Не успеешь – выволоку тебя так, как есть.

Какой еще договор? Я приоткрыла рот, чтобы спросить, но Демид уже вышел из комнаты и скрылся за дверью ванной.

Десять минут на сборы. Я засуетилась, вытаскивая чемодан на колесиках и перебирая в голове: что у меня есть приличного из одежды? Почти ничего, я убегала из родного города налегке, с этим маленьким чемоданчиком, куда влезли шлепки, кроссовки, немного летних вещей. Остальное пришлось выбросить. Зато не составило труда быстро стащить все с полок и впихнуть за пару минут.

Какую такую работу Демид собрался мне дать? Лететь сломя голову в полную неизвестность – это дикость! И намного хуже остаться тут, без гроша в кармане и без крыши над головой.

Он неожиданно появился рядом, заставив меня вздрогнуть. Уже одетый в безупречные брюки и белоснежную рубашку, заглянул в шкаф. Неужели время, отведенное на сборы, прошло?

– Это все? – Он развернулся с недовольным видом, зарылся рукой в чемодан, бесцеремонно перебирая мои вещи, белье. Смял кружевные трусики и кинул обратно в образовавшуюся кучу. – Оставь это дешевое барахло тут. Возьми только документы. И шевелись быстрее.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Напыщенный гад. Я ему кто? Обслуживающий персонал? Именно так он на меня смотрел, как на пустое место. Отдал приказ тоном, не терпящим возражений.

Массажистка – это и есть обслуга. То, что я ему член массировала и он меня лапал, ничего не меняет.

Я стиснула челюсти, чтобы не огрызнуться в ответ, молча отошла от чемодана и стала складывать в сумочку документы, аптечку, массажные масла. При других обстоятельствах уже высказала бы ему все в лицо. Пришлось тихо кипеть. Надолго сдерживаться меня вряд ли хватит.

За дверью нас встретила охрана Демида и сопроводила на улицу к джипам. Прохожие с интересом оборачивались, пытались заглянуть за спины охранников, которые окружали нас. Я в растерянности не верила происходящему. Высокие амбалы с каменными лицами, блестящие на солнце джипы, будто только что из автосалона.

И Демид, который вдруг приобнял меня перед дверью машины, которую открыл один из охранников. Меня объял лихорадочный трепет. Черт бы его побрал! Там, где наши тела соприкасались, кожа заныла от сладких импульсов. Это объятье, к чему оно, еще и на виду у всех?

– У меня много неотложных звонков, – прошептал Демид приказным тоном на ухо. Лед в его голосе совсем не сходился с жаром его тела и рук. – Сиди в самолете молча и ни с кем не разговаривай, пока я буду занят. Уяснила?

– Да.

Он отстранился так же резко, как и приблизился, и ушел к другой машине.

– Присаживайтесь, – вежливо попросил охранник.

Почему возникало ощущение, будто я бабочка, попавшая в сети паука? Сидя в машине, я обдумывала слова Демида, его поведение. Но не пришла ни к какому выводу. Зачем меня тащить с собой?

Ко всему прочему странное требование ни с кем не разговаривать в самолете. Мне и не удалось, даже если бы я захотела – я сидела пришибленная, раздавленная, прочитав перед аэропортом сообщение брата. Он наконец-то появился в сети. Проход через вип-терминал и посадка на борт большого частного самолета прошло как в тумане.

“Надо было ответственнее относиться к покупке квартиры, внимательнее смотреть документы. Кто тебе теперь доктор? У меня денег нет, я ничем не помогу”.

Я, конечно, рада, что он жив и здоров, но… Ответственнее? Он сам меня подгонял, раздавал кучу советов. “Давай, подолгу квартиру не выбирай, хватай самую недорогую. Плохо держать столько денег наличными долго. Могут ограбить”. Еще говорил: “Ты не спеши в БТИ, я еще не по всем каналам зарегистрировал твой фальшивый паспорт. Лучше на работу скорее устройся”.

Стюардесса предложила мне ужин, и за вкусной едой я немного отвлеклась от гнетущих мыслей. Демид сидел в другом конце салона, весь сосредоточен в ноутбуке и не смотрел в мою сторону. Амбалы в костюмах еле слышно переговаривались между собой. Среди безумно комфортных кресел, обтянутых молочно-белой кожей, среди этих лакированных деревянных поверхностей, вытертых до блеска, среди плавающего в воздухе аромата роскоши я чувствовала себя не в своей тарелке. Самозванкой, лишней.

Лучше было смотреть на проплывающие мимо пушистые гроздья облаков – они завораживали и дарили покой. В Питер мы прилетели вечером, но светло еще было, словно днем. От аэропорта Демид снова ехал от меня отдельно, а я изнывала от тревоги – когда он уже объяснит мне, о каком договоре была речь?

Когда прилетим, на месте, так он говорил. На месте, это в роскошном дворце со львами перед входом, возле которого мы остановились? Как оказалось, это всего лишь гостиница. Но в холле у меня от красоты чуть не отвалилась челюсть. Белые мраморные перила и колонны, прекрасные скульптуры, золотая роспись на потолке, лепнина. От восхищения у меня закружилась голова и, казалось, за спиной выросли крылья. А эти огромные сверкающие люстры, а высокие канделябры…

Кто-то вежливо кашлянул рядом. Я опомнилась и поспешила вперед, за Демидом, чтобы не тормозить охрану. Мы поднялись на лифте на самый верх, и судя по тому, как охрана рассредоточилась по этажу, было похоже, что миллиардер решил снять не номер, а весь этаж сразу.

Мужчина наконец обратил на меня внимание. Остановился возле номера и ждал меня, держа в руке папку. Ее передал ему какой-то солидный мужчина еще в холле, пока я смотрела по сторонам. Договор?

Не успела я оглядеться в номере, как Демид достал документы и положил их на столик, стоявший в уютном окружении дивана и кресел.

– Элизабет? – окликнул меня мужчина.

– Да, конечно. – Я поднесла бумаги к лицу, и мои глаза чуть не вылезли из орбит. Что? Брачный договор? У меня галлюцинации?

– Завтра к тебе с утра придут, принесут платье, приведут в порядок. В обед церемония.

Глава 6

– Я не хочу за вас замуж! – выпалила я, сжимая подрагивающими пальцами договор. Разорвать бы бумаги и бросить ему в лицо!

– Тебя никто не спрашивает, – припечатал Демид таким тоном, словно бетонной плитой придавил, и достал золотую изящную ручку. – Подписывай.

Он не мог в меня влюбиться за полдня, да миллиардерам в принципе не нужны простые бедные девушки. Он задумал что-то, решил меня использовать ради злого умысла. Испепелял меня убийственным взглядом, в котором нет даже тени симпатии ко мне. Выйти замуж за него равносильно самоубийству. Он всегда будет смотреть на меня, как на второй сорт, как на прислугу. И относиться так же. Когда я ничем это не заслужила!

– Зачем я вам? – спросила я, понимая, что отказ мне не простят. Но судьбу, которая уготована мне, я должна знать. Может… может, я смогу ее исправить?

– Твое дело выполнять мои приказы, а не задавать вопросы, – процедил он сквозь зубы, чуть не рыча со злости. – Или тебя отправить к тем ребятам, которые хотят с тобой расквитаться?

Это было невыносимо больно. Словно удар ботинком под дых. Как он смел? Я ведь ему открылась, все рассказала. А теперь он вытер ноги о мою обнаженную душу.

Я быстро-быстро заморгала, чувствуя, как подступают слезы. Губы мелко затряслись. У него нет совести, нет сердца. Я не хочу ни секунды дольше находиться с ним в одном помещении. Кинуться бы прочь, проскользнуть мимо и… напороться на охрану, которая расставлена по всему этажу пятизвездочного отеля.

Он опутал меня крепкими невидимыми нитями. Мне никуда не деться. Но пусть только появится возможность, я ему отомщу.

За что он так со мной? Из-за квартиры? Может, эта ситуация испортила какие-то его планы?

– Но я не виновата! – заявила я с остервенением ему в лицо. – Меня подставили!

Демид подступил вплотную и цепко схватил меня за подбородок. Его черные глаза приблизились к моим, я на губах чувствовала его горячее гневное дыхание.

– Ты проползла ко мне, умоляла, чтобы я тебя спас, но моя помощь стоит дорого. У тебя ничего нет. Значит, будешь расплачиваться собой.

– В… ка… ком с-смысле? – начала я заикаться от ужаса, что обхватил меня колючим холодом.

– Делать. Все. Что. Я. Прикажу. Все! Уяснила?

Я бы кивнула, только чтобы этот монстр перестал хлестать меня резкими словами. Но его пальцы до боли впивались мне в щеки, и я не могла шевельнуть головой. Бумаги выскользнули из рук.

– Надеюсь, ты достаточно умная девочка и понимаешь, что попытки мне перечить будут жестко пресекаться. – Он смерил меня суровым взглядом и отступил. Я выдохнула и обхватила себя за плечи, пытаясь унять лихорадочную дрожь в теле. Вся роскошь вокруг давила на глаза. Я смежила веки, чтобы не видеть его, не видеть ничего вокруг. Из-под ресниц, как назло, выскочили несколько слезинок.

– Нечего рыдать. Это брак фиктивный. И когда в тебе отпадет надобность, я его разорву. Вернешься домой и будешь жить в своей квартире.

– Когда? – вырвалось из меня, и я тут же прикусила язык. Он говорил, задавать вопросы нельзя.

– У тебя проблемы со слухом?

– Нет.

– Завтра ты должна делать вид, будто очень счастлива. Для остальных брак настоящий. – Демид достал еще один экземпляр договора из папки, явно не желая наклоняться за смятыми листами, которые я уронила. – Подписывай.

Договор на мою фальшивую фамилию. Странно.

– Простите, но в договоре…

– Елизавета Вяземская. Твой фальшивый паспорт сделан неплохо. Но фактически из-за него договор недействителен, ты после развода ничего не получишь. Договор – это вынужденная формальность для отвода глаз.

Демид вложил в мою ладонь ручку, сжал мои одеревеневшие пальцы. Его прикосновения нещадно били током. Я с трудом смогла подписать непослушной рукой документ.

– Сейчас ложись спать. Ты должна завтра хорошо выглядеть. Наши фотографии будут потом на обложках журналов.

Ложиться спать? Я кивнула и утерла слезы. Демид, видимо, остался доволен, пожелал спокойной ночи и вышел. Едва дверь закрылась, меня прорвало, скрутило от рыданий. Слезы полились градом, я закусила ладонь, чтобы никто не услышал, как “счастливая” невеста плачет накануне свадьбы.

Ноги подкашивались, но я пошла к выходу на террасу. Раскидала руками тяжелые гардины, открыла дверь и подставила лицо теплому вечернему воздуху. Прямо напротив находилась какая-то архитектурная достопримечательность, и в другой вечер я бы залюбовалась, загуглила, чтобы не быть такой неприятно несведущей. Но сегодня все равно. Я подошла к балюстраде и перевесилась через нее. Захватывающе высоко. Притяжение тянуло вниз. Мои слезы капали и капали. Камень балюстрады давил в грудную клетку. Я подтянулась, перевесилась сильнее. Упасть легко.

Инстинкт самосохранения сработал, первобытный страх отрезвил лучше, чем ведро ледяной воды в лицо. Я отпрянула назад, тяжело дыша. Клин клином вышибло. Руки тряслись, но слезы подсохли. Я жива, я сегодня буду спать в роскошной кровати, а не на ступеньках. Это на сегодняшний день главное. А завтра будет завтра.

Но мысли о том, как отомстить Демиду не давали покоя даже в постели, не отпускали, словно чудовища, впились в меня своими мерзкими руками и шептали на ухо. Лучше бы безропотно исполнять его приказы или искать способ, как смягчить его отношение ко мне. Но я не робот, я живой человек, в конце концов! А Демид – редкостный мерзавец! Решил меня использовать, будто я какая-то вещь? Он еще об этом пожалеет.

С самого раннего утра ко мне заявилась толпа девушек, нагруженных чемоданчиками, большими фирменными пакетами и с приклеенными к лицу улыбками. Вежливые, приятные, ухоженные. Они засуетились вокруг меня, пестрели, словно бабочки. Даже мое желание рвать и метать немного поутихло.

Ночью я почти не спала, держалась на адреналине. В голове созрели гениальные идеи, как ввести Демида в непривычное для него состояние. И лишь поэтому я ждала свадьбу с нетерпением.

До сладко-бешеного трепета в груди мечтала увидеть его лицо, его реакцию. Ох, он запомнит этот брак надолго.

Но пойду я не с козырей. Самое вкусное напоследок.

Меня накормили легким завтраком, отправили в ванную комнату с ящичком разнообразных баночек, а когда я вышла вся чистая и благоухающая, замотанная в махровый халат, предложили на выбор несколько комплектов нижнего белья.

Демид все равно его не увидит. Брак фиктивный. Брачной ночи не будет, да? Возле кровати ведь не станет дежурить фотограф? После празднования мы, наверно, разойдемся по номерам… Или нет? Не прикажет ли Демид сделать ему массаж?

По спине пробежали мурашки, будто его пальцы снова прикасались ко мне. Ладони запылали, помня, как в них пульсировала сталь, извергая наслаждение.

Я прикусила щеку изнутри, вернула вспышкой боли себя к реальности.

Из всех предложенных вариантов глаз зацепился за полупрозрачный комплект, расшитый белой изысканной вышивкой. К нему прилагался пояс с чулками. Я никогда ничего подобного не носила… Провела пальцами по ласковой ткани, ощущая прилив воодушевления, завораживаясь красотой.

Нехорошо о таком мечтать, но мне хотелось увидеть лицо Демида, если я появлюсь перед ним в этом. Его глаза потемнеют от желания, в них загорится опасный голодный огонь. С другой стороны… я хорошо помнила, как он выразился о моей дешевой одежде. Бесило. Значит, я ему нужна только в дорогой обертке.

Я забрала понравившееся белье и ушла переодеться. Конечно, я понимала: рядом с ним нужно выглядеть соответствующе. Как минимум на миллион. Комплект идеально подошел, я выглядела безумно соблазнительной. Такое белье надевают, чтобы мужские руки его скорее сняли.

Меня пробрало жгучей дрожью от мысли, что Демид сорвет его с меня за секунду. Кожа горела, словно его руки только что высекали на ней искры. Я плеснула холодной воды в лицо.

Брак фиктивный. Демид мерзавец. Брак фиктивный… Отпадет во мне надобность, вышвырнет. Правда, с деньгами на квартиру.

Как заведенная, я повторяла про себя эти слова, пока девочки делали мне макияж и прическу, цепляли серьги с бриллиантами. Время летело как сумасшедшее и его, видимо, решил догнать мой пульс. Венка на шее отчетливо билась, когда я смотрела на себя в зеркало. Из меня визажистка не сделала другого человека, за что я ей благодарна. Она искусно подчеркнула мою природную красоту, добавила красок, объема. Я не могла от себя глаз оторвать – кажется, фото для журналов получатся отличные.

Белоснежное свадебное платье ослепило меня до слез. Оно самое красивое в целом мире, сверкало тысячами кристаллов, которые создавали на нем изящные цветочные композиции. Юбка огромная, пышная – под ней могут спрятаться все девочки, которые мне помогают собираться.

– Ой, Лизочка, не плачьте, – запричитала миловидная девушка, которая делала мне макияж.

– Все нормально, – через силу улыбнулась я и позволила ей убрать влагу с моих ресниц.

Не так я хотела выходить замуж. Эта показная роскошь оборачивалась вокруг шеи удавом, сдавливала грудную клетку, резала по глазам. И на самом деле она дешевка, потому что холодна и бездушна. Демид потребовал самое дорогое платье не затем, чтобы сделать мне приятно, а чтобы фотографии получились шикарные.

Ему плевать на мои чувства. Я для него не больше, чем кукла, которая должна по команде открывать рот.

На мне затянули корсет, надели фату. Маленький букет подрагивал в руке. Клетка схлопнулась. Слезы горчили в горле, щипали в переносице и носу. Я изо всех сил старалась их сдержать.

– Вы очень красивая! – воскликнула девушка-парикмахер. Остальные закивали, любуясь мной. – Подойдите к зеркалу.

Тогда точно разрыдаюсь. Итак насмотрюсь на себя с обложек треклятых журналов.

– Разве мы не опаздываем? – спросила я надломленным голосом. – Не хочу заставлять Демида ждать. Он не любит ждать. – И развернулась к выходу из номера.

Платье тяжелое, девочки несли за мной длиннющий подол и фату, одна придерживала под руку. Не так я хотела идти впервые в жизни в свадебном платье. Брат должен быть рядом, мои подруги, а не нанятые девушки. Злость, обида смешались внутри меня в бурлящий коктейль. Меня потряхивало. Вот-вот взорвусь.

В зеркальном лифте я прикрыла глаза, обдумывая первую шалость. Демид ведь хотел счастливую невесту? Будет ему по высшему разряду.

Девочки привели меня к входу в зал, где уже наверняка все было готово для начала церемонии, поправили мне прическу, складки на платье. Грудь дрожала от напора, с которым бешено колотилось сердце.

Дверь отворилась, заиграла живая музыка, и у меня перехватило дух от неземной красоты зала. Ноги машинально пошли вперед по ковру мимо охранников, одетых в парадные костюмы, мимо незнакомых мне людей, которые с восхищением рассматривали меня, навстречу к регистраторше, что стояла под цветочной аркой с милой улыбкой, навстречу Демиду.

Одет в стильный черный смокинг, дьявольски красив, смертельно опасен. Суров, словно палач на эшафоте. Величественный, словно повелитель могучей империи. У меня сердце споткнулось, едва наши взгляды встретились. Его губы изогнулись в улыбке – он был доволен увиденным. Предвкушал что-то. И это вряд ли касалось церемонии.

Я себя тысячу раз спрашивала: зачем ему брак? Ради каких-то финансовых махинаций, чтобы деньги отмыть? Но почему я? Вовремя подвернулась под руку? Гугл выдал мне еще ночью: Демид Войнов ни разу не был женат, никакой информации о бывших отношениях, завидный жених. Зато нашлось несколько фото с длинноногими моделями в обнимку.

Сегодня сердце многих девушек будет разбито. А мое уже растоптано. Этими кожаными лакированными туфлями, начищенными до блеска.

Подойдя к арке, я стискивала деревянными пальцами сладко пахнущий букет и счастливо улыбалась – щеки занемели и болели.

Регистраторша, миловидная женщина в бежевом костюме, начала свою пламенную речь о любви, о судьбе, о союзе на всю жизнь. Я слушала вполуха, чувствуя, как взгляд Демида прожигает во мне дыру. Как трескается моя решимость мстить… Страшно, до дрожащих коленок, до леденящего холода в груди.

Какая любовь? Между нами есть место только для ненависти. Судьба? Если так, то она меня не пощадила, надавала пощечин и толкнула в лужу. Союз на всю жизнь? К счастью, не на всю. Только это радовало.

– …по собственному желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить вас, жених.

– Да. – Одно его слово, как смертельный выстрел в сердце. Дышать нечем. Воздух сгустился, аромат цветов стал почти осязаемым. Я стиснула зубы, стараясь нормально вдохнуть.

– Прошу ответить вас, невеста.

Заминка. Давай, Лиза. Сделай это. Кровь шумела в ушах, язык присох к небу. Но я улыбнулась самой широкой улыбкой, на которую была способна, и с восторгом заговорила:

– Конечно, да! Вы не представляете, насколько я счастлива, что выхожу за Дему замуж! Посмотрите на него, да он самый красивый мужчина в мире. А вы знали, что он миллиардер? Боже, мне так повезло! Я самая везучая девушка в мире! Я же вообще бедная, невзрачная, не представляю, как он в меня влюбился!

За своим лепетом я слышала, как дыхание Демида стало шумным, с еле слышным рычанием. Мне казалось, я чувствую на коже его огненную ярость. Она жжет, впивается иглами. Она убьет меня. Я просто сгорю заживо, если не заткнусь.

Я прикусила язык, продолжая светиться, как лампочка на тысячу ватт.

Лицо регистраторши сначала поплыло от неловкости, она обожглась о взгляд Демида, и вернула на губы дежурную улыбку.

– Прошу скрепить подписями ваше желание стать супругами.

От трясучки в кисти ручка едва не подпрыгивала в моих пальцах. Но я оставила возле подписи Демида свою, корявую и витиеватую. Сойдет. Фотоаппарат противно щелкал рядом.

– Обменяйтесь кольцами в знак верной и крепкой любви.

Я повернулась к Демиду и протянула свою руку с таким страхом, словно просовываю ее в прутья клетки к голодному тигру. Пальцы похолодели, нервно дергались. Демид сжал мою ладонь с такой силой, что я думала, у меня треснут кости. Слезы прошибло. Губы занемели от широкой улыбки, пока он надевал мне кольцо.

– С ума сойти, какая красота! Оно, наверно, стоит целое состояние! – восхищалась я светом бриллиантов, выдернув свою руку из хватки. И с безграничной любовью и нежностью надела ему на безымянный палец кольцо, томно вздохнула, обмахиваясь букетом, из которого полетели лепестки.

– Объявляю вас мужем и женой! Теперь жених может поцеловать невесту.

Что? Улыбка вмиг растаяла на моих губах. Не успела я опомниться, как Демид обхватил меня рукой за талию, будто железной раскаленной цепью обернул, и дернул к себе, в омут звериной ярости. Я потеряла дыхание. Его губы жестко впились в мои, будто хотели растерзать до крови прямо здесь. Мое сердце сделало кульбит, в голове поплыло. Я окунулась в его дурманящий запах, в его жар, почувствовала себя хрупким цветком в его каменных объятьях. Забыла на мгновения обо всем, ответила ему, и он еще крепче стиснул меня. Глубокий низкий рык завибрировал в его груди, и мое тело отозвалось на него тысячью ярких вспышек.

Аплодисменты лупили по барабанным перепонкам громом. Демид отстранился, вышвырнув меня из блаженства в жестокую реальность. Охмелевшая, я ловила ртом воздух и смотрела в его потемневшие глаза, которые еще скользили по моим губам – они пульсировали, горели, набухли, ныли… Еще, еще, еще. Слишком короткий поцелуй. Мне слишком мало.

Пожелания регистраторши о счастливой семье отрезвили меня. Не терять рассудок я собиралась. Не дико скучать по его губам всего через секунду после того, как поцелуй оборвался. Я мысленно выписала себе пинка, прильнула к Демиду, нашла глазами фотографа в толпе и стала благоговейно улыбаться. Так, словно фотографируюсь с мировой знаменитостью. Маленькая шалость, но мне становилось легче.

Щипок укусил возле лопатки, словно жала ста ос туда впились. Демид склонился к моему уху со сдержанной улыбкой.

– Если ты не прекратишь себя вести как дура, я тебя в психушку отправлю, – процедил он. – Там тебе быстро прочистят мозги.

Его слова размазали меня по стенке. Я окоченела, чувствуя, что моя улыбка от испуга становится похожа на уродливую гримасу. Пришлось отвернуть лицо от камеры к Демиду.

– Ты сам просил счастливую невесту, – произнесла фразу, которую еще ночью заготовила.

– Элизабет… – в его голосе рокотала опасная угроза. – Я не шучу. Если на банкете перед гостями будешь кривляться и нести чушь, получишь по заслугам.

– Хорошо, я буду очень тихой и скромной.

Что в принципе не помешает мне сделать так, что кривляться будет он.