Текст книги "Дилан"

3

Проси мудрости, чтобы возлюбить грешника, но ненавидеть его деяния.

Д. Калогридис «Алая Графиня»

Я проснулась от шумного грохота вперемешку с пьяным бормотанием Дилана.

Когда его тяжёлые шаги прекратились, он неуклюже плюхнулся на кровать, смачно при этом выругавшись, стащил с себя сначала один, затем второй «конверс» и глухо закашлялся.

Комната моментально наполнилась запахом спиртного и сигарет, вызывая в моём горле тошнотворное першение.

– Срань господня, детка… – прохрипел он, по-хозяйски перекинув через меня руку.

Я взбрыкнула:

– От тебя воняет, – фыркнула я, отодвигаясь от него на край кровати. – Зачем ты так надрался?!

– Номи…

– Ответь!

– Господи, заткнись, – сердито проворчал Дилан, нагнетая между нами эмоциональный взрыв.

Я прекрасно понимала, что связываться с ним в таком состоянии бессмысленно, неразумно и даже немного опасно, но накопившаяся за вечер злоба и прочие долгоиграющие обиды сорвали меня с цепи.

– Заткнись?! Ты ещё смеешь огрызаться на меня?! Ведёшь себя как слабый, недоразвитый юнец! Ты хоть соображаешь, до чего нелепо и омерзительно сейчас выглядишь?!

– А ты, мать твою, кто такая, чтобы предъявлять мне претензии, а? Припёрлась, читаешь грёбаную мораль…

«Припёрлась»?!

Я остолбенела.

«Кто такая»?

«Нет, он это не всерьёз. Он просто пьян», – промелькнуло у меня в голове, и вслед за этой опрометчивой мыслью родилась другая, более убедительная: «Пьян, значит, говорит правду».

Дилан вяло перекатился на живот, уткнувшись носом в подушку, а я сидела возле него на согнутых ногах и давилась от боли.

– А не ты ли полгода назад притащился к моему дому, словно жалкий раскаявшийся пёс, и вымаливал у меня прощение?! Не ты ли возобновил нашу связь?!

– Я, я, – небрежно отозвался он, вскинув свою наглую, жаждущую тумаков рожу. – Заглохни уже, ладно? Сколько можно трындеть?!

Скотина!

Влепив ему звонкую, отражающую всю мою ярость оплеуху, я облегчённо выпустила пар, однако триумф мой длился недолго.

– Ты чё, охренела?! – рассвирепел Дилан, с силой перехватив моё запястье. Его ожесточённый, нетрезвый взгляд метал молнии, губы угрожающе сжались, и мне потребовалась доля секунды, чтобы предугадать дальнейшее развитие событий. Выдернув свою руку из его, я пулей ринулась в ванную и заперлась на ключ.

– Открой, живо! – заорал Дилан, барабаня кулаками по двери. – Открой, ты, маленькая сучка! – мои внутренности содрогнулись, кровь забурлила в артериях, и липкий, пронизывающий жилы страх прокатился по позвоночнику.

«Он изобьёт меня, точно изобьёт»! – причитала я, пока крики снаружи набирали обороты. Затем наступила тишина. Я сглотнула, опасливо навострила слух и взвизгнула, когда хрупкие позолоченные петли заскрипели от очередного натиска.

Он что, приволок лом?! Пресвятые угодники, где он его раздобыл?!

– Я. Сказал. Быстро. Открой. Дверь.

Удар, второй, третий, и в комнате прогремели спасительные голоса Крейга, Уилла, Мэри и, кажется, чьи-то ещё. Слава тебе, Боже!

Я нервно хохотнула.

– Дилан, чувак, ты чего?! Эй, угомонись! – молили его друзья, но Дилан не унимался.

– Пусть откроет! Пусть откроет две-е-е-ерь!!! – выл он.

О боги!

В попытке утихомирить свой страх я прогулялась от раковины до джакузи и обратно, после чего выжидающе уселась на крышку унитаза и замерла.

Уф, ну и ночка!

– Номи! Номи, ты в порядке?! – окликнула меня Мэри.

– Да, всё хорошо!

– Уверена?! Эй, вы двое, уберите отсюда этого придурка!

Неистовые вопли слетевшего с катушек Дилана благополучно уплывали вдаль, хотя до меня продолжали доноситься его крепкие ругательства. Он матерился, грозился надрать парням задницы и во всём обвинял меня.

– Выходи оттуда! Психа уже увели.

Трясущимися пальцами я крутанула замок, несмело выглянула из ванной и заметила на полу чёрную бейсбольную биту. Так вот чем он пытался вызволить меня наружу! Нехило.

– Идиот грёбаный! – раздражённо выпалила Мэри, оглядывая меня с головы до ног. – Что вообще стряслось?!

– Не спрашивай, – отмахнулась я, машинально подобрав биту с пола. – Он приставал ко мне пьяным, в результате чего между нами вспыхнула ссора, в запале которой я наградила его пощёчиной, а он возжелал взять реванш.

– Думаешь, он бы ударил тебя в ответ?

Я пожала плечами.

– Не знаю, наверное. Похоже, он нарочно запугивал меня. В любом случае я здесь больше не останусь.

– Брось, Номи! Сейчас четыре утра. Куда ты намылилась? А родителям что скажешь? Я прилягу с тобой, не волнуйся. И пусть этот урод только попробует сунуться сюда снова – мигом лишится яиц!

Я прыснула от смеха и обняла её.

Поведение Дилана настолько ошеломило меня, что я даже не заплакала.

Что ж, по крайней мере, это объясняет знакомство в «Фейсбуке».

Парень был полон дерьма.

* * *

Я измождённо оторвалась от подушки и огляделась.

Мэри дрыхла без задних ног, разморённая жарким послеполуденным солнцем, в доме стояла гробовая тишина, что не могло меня не подбадривать, учитывая недавнюю бурю.

– Новый, мать его, день…

Нацепив на себя вчерашнюю одежду, я лениво шагнула на балкон и застыла, увидев там Дилана. Он отчуждённо глядел вниз, на расчищающего бассейн Уилла, и курил. Кошмар, во что эти свиньи превратили особняк его тётки! Жуткий бедлам!

– Привет, – поздоровался он, стряхнув пепел в хрустальную пепельницу.

– Привет, – ответила я.

Его лицо побледнело, между бровей пролегала глубокая вертикальная складочка, а некогда красивые голубые глаза искрились печалью. Дилан был выжат как лимон. Впрочем, я ему не сочувствовала.

– Крейг рассказал мне про вчерашнее, – сумрачно заговорил он, ковыряя ногтем перила. – Извини, глупо вышло.

– Глупо? – изумлённо повторила я, придав своему лицу максимально оскорблённый вид.

Он прочистил горло.

– Я имею в виду, отвратительно. Ты ведь не пострадала?

– Нет. Благодаря ребятам. Они вовремя сбежались на твой дебош.

Дилан нахмурился, отвёл от меня виноватый взгляд и тщательно раздавил окурок в пепельнице.

– Прости меня, Номи. Мне правда очень стыдно. Но что бы там ни было, я бы никогда не причинил тебе вреда.

Неужели? Я недоверчиво хмыкнула.

– Вчера ты, похоже, собирался меня убить…

– Господи Иисусе, нет, – он осторожно шагнул в мою сторону и в нерешительности остановился. – Ни за что.

– Дилан, прошу тебя, – сухо процедила я, укоризненно сложив руки на груди. – Вчера ты абсолютно не контролировал себя и ничего не помнишь.

– Да, но со мной уже случалось подобное, и, клянусь, я ни разу не пересекал черту. Я не вру, честно. Спроси хотя бы Уилла.

Уилл! Вот уж достоверный источник! Два сапога пара!

Тем не менее в раскаяние Дилана я поверила.

Дело не в том, сожалел он тогда о содеянном или притворялся, а в том, на что он действительно был способен.

Дилан мог с лёгкостью принять наркотик, напиться до белой горячки или раздолбать бейсбольной битой дверь. Но мог ли он пасть до рукоприкладства? В конечном итоге это я влепила ему оплеуху и это я в то утро вершила нашу судьбу.

Дилану было двадцать два, а мне почти двадцать шесть, и в глубине души я верила, что всё ещё может измениться. Ведь, вопреки здравому смыслу, я была до смерти влюблена в мальчишку, который просто не умел поступать правильно. Или, в силу своего возраста, не хотел.

По крайней мере, мне так казалось…

* * *

Как я уже упоминала, никто из моих друзей не подозревал о нашем деструктивном романе с Диланом. До тех пор, пока он не начал оставлять многозначительные комментарии под моими фотками в Сети.

Вечером в четверг я по традиции созвонилась с Дэйзи, и она вывела меня на чистую воду.

– Он похож на Ченнинга Тейтума, – заявила она, кликая по тачпаду.

– На кого?

– На того актёра, Тейтума.

– Впервые слышу, – буркнула я, с любопытством штурмуя «Гугл».

– Ты разве не смотрела «Шаг вперёд»?

– Увы, нет.

Изучив немалое количество снимков, я пришла к объективному выводу, что сходство, несомненно, есть. За исключением, пожалуй, лопоухости. В отличие от Тейтума, у Дилана были идеальные уши.

Дэйзи оказалась первой и на тот момент единственной, кому я выдала свой секрет, а наша дружба с Мэри тем временем пошатнулась. Однажды она ненароком обмолвилась со мной намерением переспать с Митчеллом, и я буквально проглотила язык.

Я не переваривала Уилла, он допекал меня, будто заноза в заднице, однако справедливости ради должна сказать, что по сравнению с Дэном он был просто манной небесной!

Дэн в открытую употреблял наркотики, и все без исключения знали, что он также снабжал ими других, поэтому нормальные люди сторонились его как чумы.

Почему Мэри выбрала Дэна? Чем привлёк её этот болван? Он не обладал феноменальной внешностью, выдающимися талантами или вкусом. Он был посредственным, примитивным козлом, ошивающимся среди нас из-за Дилана.

Уилл ненавидел Дэна, ненавидел Дилана рядом с Дэном, и уж тем более ненавидел флиртующую с ним Мэри. И эта неприязнь, к слову, очень импонировала мне, прокладывая между мной и Тейлором невидимый мостик.

* * *

Август пролетел в творческих хлопотах.

Я завершила наконец рукопись, проверив её вдоль и поперёк, и назначила своему бессменному редактору Полу деловую встречу в ресторане «Bestia» на седьмой улице.

– Ну что, моя юная писательница? Ты меня поразила!

Я затаила дыхание.

– Но! Не пойми меня неправильно – истории вроде этой не продаются.

– Что?

– Не обижайся, милая, но если ты всерьёз собралась издавать книгу, тебе необходимо подкорректировать направление. Видела, какими тиражами расходятся «Оттенки серого»? Люди скупают их, как горячие пирожки, а про количество окачиваний я вообще молчу!

Мои глаза обречённо потухли.

– Ты что, уговариваешь меня податься в порно? Брось, Пол!

– Номи, страдания твоей героини попахивают жалкой пародией на «Бриджит Джонс». В них нет ничего такого, за что можно было бы зацепиться.

– Грязно-откровенного?

– Именно! – просиял Пол. – Рынок сейчас пестрит всяким барахлом. Издательства не желают тратить время и деньги на «тухлые» сказочки.

– А как же «Николас Спаркс»? «ДжоДжо Мойес»? Они не штампуют эротику, и тем не менее их печатают.

– Ой, ну что ты сравниваешь? Эти давным-давно заняли свою нишу. Номи, давай начистоту. Я постараюсь пропихнуть тебя в издательство, но при условии, что ты не побрезгуешь включить секс хотя бы в четыре из пятнадцати глав.

– Что?! Пол, это смешно! К тому же я уже закончила.

– Перепиши.

– Ты издеваешься?

– Нет. Перепиши его, Номи, – настаивал он, не считаясь с моими принципами. – А лучше черкани новый. Месяцев пять-шесть тебе хватит?

– Пол, там шестьсот страниц. Я работала над ним полтора года!

– Тогда добавь несколько абзацев и не морочь мне голову, о’кей? Всё, я голоден! Передай меню.

* * *

27 сентября 2010 г.

В то утро Дилан игнорировал мои сообщения, что в принципе было для него нетипично. Затем я решила позвонить, но его сотовый вовсе оказался отключён.

Списав это недоразумение на разряженную вусмерть батарейку я сконцентрировалась на главе, пока на дисплее не высветилось «Мэри».

– Чёрт подери, Номи, ты где?!

– Дома, а что? – быстро ответила я, ошарашенная её тоном. – Ты в порядке?

– Я – да. А Уилл разве не писал тебе? – вкрадчиво уточнила она, прежде чем подгадить мне настроение. – Насчёт Дилана…

Мои пальцы зависли над клавиатурой, а в сердце болезненно кольнуло.

– Господи, Мэри, что с ним?

– Ох, Номи, – она выждала мучительную паузу, очевидно, подыскивая для меня правильные слова, и моё подсознание приготовилось к худшему. – Его арестовали.

– Арестовали?

Я вскочила на ноги.

– Вывели из университета в наручниках, у всех на виду.

– За что?!

– Понятия не имею. Уилл очень торопился, в подробности не посвящал. Кстати, Дэна тоже забрали, – их обоих. Сегодня, примерно в одиннадцать утра.

– Поэтому его сотовый недоступен… – рассеянно прошептала я. – Ладно, куда его увезли? В какой участок?

– Я скоро выясню. Его папаша уже на пути в Эл-Эй, всё образуется. Адвокат есть!

Мэри беспрерывно сыпала аргументами, подбадривая меня и утешая, но мне было наплевать. Я слышала её голос, но не слушала. Я наворачивала круги по своей спальне, но не чувствовала земли.

Дилана посадили в тюрьму. Уму непостижимо!

Придвинув компьютерное кресло к столу, я взъерошила волосы и глубоко вздохнула.

– Номи, алло!

– Да… – безжизненно отозвалась я. – Прости. Узнай, пожалуйста, у Уилла, смогу ли я навестить Дилана.

– Сомневаюсь. Его должны выпустить под залог, но для этого необходим мистер Престон. Залог назначили в пятьдесят тысяч долларов.

Пятьдесят штук! Я уронила челюсть.

– Чёрт, Уилл звонит! Мне пора…

Не дав ей договорить, я нажала на красную кнопку и опустошённо прислонилась к стене.

* * *

Без двадцати девять мы с Мэри подъехали к участку.

Уилл лихорадочно топтался по тротуару, и, как ни парадоксально, я впервые была счастлива его видеть.

– Престон-старший прилетит к полуночи. Дилана отпустят не раньше, чем через десять часов.

– Они не сказали почему?! – возмутилась я, покосившись на дежуривших у входа полицейских.

– Нет. Номи, попридержи коней. Здесь всё по-взрослому, – осадил меня Уилл, и я присмирела.

– В чём его обвиняют?

– Пойдём. Объясню за чашечкой кофе.

Мы разместились в ближайшей закусочной, откуда отчётливо виднелось злополучное здание участка. Уилл заказал нам кофе, немного еды, и внимательно на меня взглянул.

– На них с Дэном заявили две шестнадцатилетние тёлки. Утверждают, что их изнасиловали позавчера в Бейкерсфилде.

Я разинула рот.

– Ты шутишь?

– Если бы, – усмехнулся он, отпив из своей чашки. – Они намерены пройти экспертизу.

– Экспертизу? – расшевелилась Мэри.

У меня засосало под ложечкой.

Во что бы те малолетние дуры ни играли, экспертиза предполагала секс.

К тому же незащищённый.

Ох, Дилан…

Я покачала головой.

– Ты тоже был в Бейкерсфилде?

– Нет, – сказал Уилл. – К сожалению. Будь я там, этого бы не произошло.

Мы с Мэри переглянулись.

– Слушайте, Престон наверняка уже поднял министра, а тот – целую армию. Он не бросит своего сына в беде, поверьте.

* * *

Проворочавшись в постели до рассвета, я терпеливо дождалась ухода родителей и спустилась вниз.

Бесцельно болталась по пустому дому, вскипятила чайник, выудила из холодильника сыр, листья салата, ветчину, но бутерброды делать не стала. Аппетит напрочь пропал, поскольку все мои мысли сводились к вероломному Дилану.

Я приняла душ, надела спортивный костюм и кинулась к внезапно ожившему телефону.

– Да, Уилл! – рявкнула я, кажется, чересчур громко.

– Полегче, неврастеничка. Я не глухой.

– Извини, – понизила голос я. – Какие новости? Его выпустили?

– Вашими молитвами, мэм. Парень жив-здоров, отсиживается в многомиллионной берлоге своих предков.

– Как он?

– Морально растоптан, пристыжён, мрачен, зол…

Я закатила глаза.

– Умоляю, избавь меня от своего неуместного сарказма, о’кей? Я сегодня не в форме.

– Хм, а жаль. Потому что суда не будет. Жертвы пошли на компромисс.

– На компромисс? – нахмурилась я. – С какой стати?

– Закон творит чудеса. Вернее, деньги, – съязвил Уилл, обругав кого-то из машины. – Я ползу на занятия. Позже могу подбросить тебя к нашему преступнику. Или ты сама? Я пришлю тебе адрес.

– Нет-нет, мне неловко. Лучше с тобой.

Он рассмеялся:

– Замётано.

* * *

– Вы с Диланом познакомились в университете?

– Ага, в первый учебный день. Он благородно скучал за последней партой в левом ряду, а я искал родственную душу. Мы разговорились и в общем-то сошлись в интересах.

– А с Дэном?

– Там же. Только на третьем семестре. После летних каникул он неожиданно увлёкся наркотиками и выбился из колеи. Знаешь, мы все интервалами баловались, но без фанатизма. А Дэна вот затянуло. Зато он внедрил нас в уличные гонки. В девятнадцать Дилан начал встречаться со Стэйси Ривера – симпатичной шатенкой с забавной причёской. Она обожала стритрейсинг и даже прослыла талисманом Дилана.

Я ревниво скривила губу:

– Талисманом?

Он кивнул.

– Дилан сажал её на пассажирское сиденье, и они вместе покоряли полосу.

– И куда же его «талисман» делся?

– Непреодолимые разногласия, – улыбнулся Уилл. – А если серьёзно – когда Дилан сдружился с Дэном, Стэйси поставила на нём крест. Потом вся её семья переехала в Массачусетс, и больше мы её не видели, – Уилл сбавил скорость и указал на виднеющийся из-за густых деревьев дом: – Приехали.

Брентвуд – один из самых престижных и дорогостоящих районов Лос-Анджелеса. Музей «Центр Гетти», хорошие школы, воскресный рынок с фермерскими продуктами… Немудрено, что родители Дилана поселились именно здесь.

Свернув на усыпанную гравием дорожку, минуя красивый трёхъярусный фонтан, Уилл припарковался у крыльца, и мы оба вылезли из его жёлтой «Ламборгини Гайярдо».

Дверь нам открыл сам мистер Престон.

– Здравствуй, Уилл.

– Добрый день, сэр! Это Номи Джонс, подруга Дилана.

Я застенчиво поздоровалась.

– Рад знакомству. Аарон! – любезно представился он. – Проходите. Я отлучусь ненадолго, не против?

– Без проблем, – твёрдо отозвался Уилл, пока я украдкой разглядывала мистера Престона.

Дилан был уменьшенной копией своего отца. Те же голубые глаза, светло-русые волосы, высокий, атлетически сложённый. По-моему, он слегка нервничал.

– Дилан наверху, – напоследок добавил мужчина и удалился.

Я запаниковала.

Когда я поднималась вслед за Уиллом по лестнице, меня охватил странный отупляющий мандраж, будто я направлялась не к Дилану, а к чудовищу из Мангатити.

– Эй, уголовник! Визитёры пришли!

– Не заперто, – послышалось из комнаты.

Погружённый в давящий полумрак, Дилан угнетённо курил в приоткрытые шторы, явно не расположенный к визиту незваных гостей.

– Салют, старик! Как амнистия? Я тут привёл к тебе кое-кого, – весело произнёс Уилл, театрально смещаясь в сторонку – Та-дам!

Я неохотно взмахнула рукой, подтверждая своё присутствие, и испытующе взглянула на Дилана.

Тот промолчал.

– Ладно, – замешкался Уилл. – Вы поговорите пока о том о сём, а я сгоняю на кухню, пороюсь в твоём холодильнике. Кстати, с возвращением!

– Спасибо.

4

Нам нравится быть не теми, кто мы на самом деле.

А. Коэн

Стоило Уиллу нырнуть за дверь, как Дилан тут же избавился от сигареты, рывком вскочил на ноги и неожиданно меня обнял.

– Боже мой, – прошептал он, одной рукой прижимая меня к себе, другой – придерживая за затылок. – Я так рад, что ты пришла. Мне чертовски паршиво!

Я стояла не двигаясь, уткнувшись в его твёрдое плечо, окутанная им, как бархатом, не в состоянии издать ни звука. Губы онемели, мышцы парализовало, в горле застрял комок.

Дилан держал меня так крепко, так сильно и отчаянно, словно я была его мимолётным видением, ожившим чудом из его сна.

Я знала, что не вынесу этой пытки долго и сдамся под влиянием его волшебных флюидов, поэтому благоразумно попятилась назад.

– Что произошло? – спросила я, увеличив между нами расстояние.

Он неохотно спрятал руки в карманы джинсов, вздохнул и на секунду поднял глаза к потолку.

– В прошлую субботу, – монотонно заговорил Дилан, присаживаясь вместе со мной на диван, – мы с Дэном тусовались в Бейкерсфилде. Там нас ожидали местные ребята, знакомые и новички, с которыми мы приехали посоревноваться.

Примерно на третьем круге тот парень… – лицо Дилана внезапно помрачнело, и он взволнованно запустил пятерню в волосы, взъерошивая их, – он до такой степени сражался со мной за первенство, что ненароком сошёл с дистанции и слетел в обрыв.

О господи…

– Он погиб?

– Нет. К счастью! Пара сломанных рёбер и небольшое сотрясение.

– Слава богу, Дилан!

– Номи, ему всего пятнадцать. Рейсинг вообще нелегален, а тут ещё покалеченный мальчишка без водительских прав.

– Но арестовали вас не из-за него, верно?

– Верно, – подавленно кивнул он, затем встал и тяжёлой походкой побрёл к занавешенному окну.

– Дэн предложил состряпать фальшивую версию про ДТП и обратился к некой Патрисии. Та приволокла какого-то типа, он дал ложные показания, соврав, будто, проезжая мимо, заметил внизу дымящуюся машину с подростком внутри. Подросток, в свою очередь, подтвердил эту информацию, и спас наши задницы.

– А девушки? Откуда взялась вторая?

– Вторая – подружка Патрисии, приехала заодно с ней. Они не участвовали в инсценированном фарсе. Их задачей было притащить того, кто взвалил бы на себя роль случайного попутчика. Пока бедолага отдувался за всех нас, девочки организовали вечеринку. Мне было плохо, Номи. Даже для меня это чересчур. В отличие от Дэна… – укоризненно хмыкнул он, потерев лоб. – Я честно рвался в больницу, но Дэн не позволял, отвлекая меня высококлассной «дурью» и выпивкой.

– Ясно, – разочарованно буркнула я, уронив глаза в пол.

– Я понимаю, тебе тошно, – он нерешительно прошагал в мою сторону, мягко опустился на корточки и сцепил пальцы в замок, – но мне необходимо было забыться.

– А что насчёт изнасилования? Это правда? – брезгливо выплюнула я, метнув в него острый, испытующий взгляд.

– Конечно нет. Но я трахался с ней, – сказал он, дав мне минуту на размышление.

Я горестно усмехнулась.

– Прости.

«Прости»?

– Дилан…

– Остальное выдумка, клянусь!

– Тогда почему она заявила на тебя? На вас?! – вспыхнула я, преисполненная удушающим гневом.

Я уже едва владела собой, и с каждой секундой терпение моё иссякало.

Кем он себя возомнил? Всевышним?

Дилан задумчиво облизал губы, стремительно заливаясь краской, и немного оторопел. Похоже, его запоздало одолел стыд.

– Утром грёбаная Патрисия напрашивалась с Дэном в Эл-Эй. Он отшил её в грубой форме, они крупно повздорили, и мы вернулись домой.

– Им действительно было по шестнадцать?

– Да. Но узнал я об этом лишь здесь, при аресте.

– Получается, они заварили эту дерьмовую кашу, чтобы отомстить Дэну? А тебя зачем приплели?

– Наверно, для убедительности.

Бред какой-то.

Набрав в грудь воздуха, я медленно поднялась с дивана, раздвинула плотные, непроницаемые шторы, и комната тут же озарилась ослепительным дневным светом. Дилан тоже выпрямился, но приблизиться ко мне не рискнул.

– Эта белиберда с трудом умещается у меня в голове, но ещё сложнее поверить, что ты мог пасть так низко.

– Я этого не совершал, Номи. Не совершал, – настаивал он, хотя какое это теперь имело значение?

Я стояла напротив него, истерзанная сомнениями, страхами, обидой, смотрела в его виноватые голубые глаза и ненавидела себя за слабоволие. Почему я не могла испепелить эту страсть? Эту одержимость, маниакальное влечение к нему? Что в нём такого особенного? – лихорадочно размышляла я, глядя сквозь него.

Дилан изменил мне. Официально, как подобает истинному подлецу, однако проблема заключалась в другом. Первопричиной всего служили наркотики, а перед ними я была, увы, бессильна.

– Слышишь меня?

– Что? – встрепенулась я, сосредоточив внимание на нём.

– Я не насиловал её. Ты мне веришь?

Я прохрипела «да», и брови его досадно сошлись на переносице.

– Почему ты тогда смотришь на меня так?

– Как?

– С презрением.

Я моргнула.

– Это не презрение, это… – я попробовала подобрать существительное, но запнулась. – Дилан, тебе нужна помощь.

– Начинается! – он раздражённо закатил глаза и ощетинился.

– Прошу тебя, обратись к отцу, к кому-нибудь.

– Чёрт подери, Номи! – рассвирепел он, узрев во мне образ врага. – Чего ты заладила?!

– Я боюсь за тебя. Твоя зависимость…

– О, разумеется, доктор Джонс! – иронично фыркнул он, не дослушав меня до конца. – Скажи ещё, что я наркоман! – он притворно рассмеялся. – Кто промыл тебе мозги, детка? Уилл? Мэри? Или, может, мой сумасбродный отец?

– Никто. Я сама вижу.

– Неужели? – Дилан мужественно расправил плечи и надменно вздёрнул подбородок, демонстрируя мне свой холёный вид. – И как тебе я? Похож на «торчка»?

Я промолчала.

Дилан специально паясничал, а я не желала тратить энергию на срежиссированный им спектакль. Мои угрозы его не пугали, аргументы не впечатляли, и единственное, чем я могла его покарать, это дистанция. Хотя бы временная.

– Послушай, ты вся на взводе, – прошептал он, пустив в ход язык тела. – Хочешь, я избавлюсь от Уилла, и мы побудем с тобой вдвоём?

Я прыснула.

– Ты очень самонадеян, Престон, – убрав его ладони со своих щёк, я снова отступила назад.

– Я люблю тебя, – выдохнул он.

Моё сердце судорожно трепыхнулось.

– Люблю, Номи.

Чёрт.

Его первое признание. Его первое «люблю».

И при каких обстоятельствах? С него только что сняли обвинение в изнасиловании несовершеннолетней девицы. Смешно!

– Мне пора.

– Постой…

– Я тороплюсь, – прохрипела я, кожей ощущая его липкий, молящий взгляд.

Дилан умело манипулировал мной, зная, на какие кнопки давить, за какие ниточки дёргать. Он любил меня вроде, я тоже любила его, но что потом? После?

– Разве для тебя это ничего не значит? – бросил вдогонку он.

Пока я запутывалась в паутине абсурдных противоречий, в дверь постучал Уилл.

– Простите, что потревожил, Мэри названивает. Я уезжаю. Ты со мной?

– Да.

– Нет, – вклинился застывший позади меня Дилан. – Она не поедет.

Уилл нахмурился, не улавливая, кто из нас капитан данного корабля.

– Не слушай его, я сейчас.

– О’кей. До завтра, старик!

– До завтра.

Гулкие шаги Тейлора растворились в гнетущей тишине, и Дилан вновь завёл свою пластинку:

– Останься, прошу тебя! Ты нужна мне.

Я стиснула зубы, сжала кулаки.

– Тайм-аут, Дилан, – хладнокровно процедила я. – Поговорим позже.

* * *

Неделя пролетела мигом.

В пятницу мы с Мэри договорились посплетничать в нашем любимом кафе на Бульваре Уилшир, где, конечно, не обошлось без знакомых рож.

– Эй, цыпочки! – крикнул Уилл.

Я быстро оценила обстановку, и, не найдя среди них мерзопакостного Митчелла, передумала бежать.

– Салют! – поздоровалась я, устраиваясь возле Дилана.

– Привет, – сухо отозвался он.

– Как настроение?

– Терпимо, – он кивнул. – Твоё?

– Сойдёт. Впервые вышла из заточения за шесть дней, – нарочно отчиталась я, чтобы он не воображал, будто мне без него сладко.

– Тестируешь затворничество?

– Не совсем. Переписываю роман, теряю рассудок, – в общем, морально истощена.

Дилан расплылся в торжествующей улыбке, очевидно, удовлетворённый моим ответом. Его чертовски согревала мысль, что нам обоим хреново в разлуке.

– Какие новости?

– А ты разве не в курсе? – вытянул шею Уилл. – К Престонам заходил аист!

Они с Крейгом синхронно захрюкали.

– Аист? – изумилась я.

– Моя мать беременна, – затравленно пробурчал Дилан.

– Серьёзно?

– Нет, блин, шучу! – огрызнулся он. – Серьёзнее некуда!

– Ну и чего ты бесишься, болван? – встряла прильнувшая к Уиллу Мэри. – Трагедия у тебя?

– Хуже. Моим родителям по сорок, у них уже есть мы. На кой чёрт им плодиться дальше?

К нам подплыла официантка:

– Что будете заказывать?

– Латте и шоколадный пирог, – сказала я.

– Цитрусовый лимонад и паста с мясным рулетом, – продиктовала ей Мэри, – о, и я тоже возьму шоколадный пирог!

Дилан ехидно оскалился.

– Ты собираешься всё это съесть? – скептически уточнил он.

– Да, а что?

– Ничего, просто… на твоём месте я бы поберёг фигуру, – съязвил он, смерив её придирчивым взглядом.

Ребята расхохотались. Все, даже Уилл.

– А на твоём месте я бы подсуетилась к рождению братика или сестры. Или у твоих предков двойняшки?

– Кто бы там ни был, надеюсь, ожирение ему не грозит.

– Дилан! – воскликнула я. Впрочем, Мэри не нуждалась в моей защите, воинственно отстаивая свою честь.

Дилан был ожесточён, его нервировало абсолютно всё, вплоть до нерасторопной официантки. Я незаметно подмигнула Мэри, чтобы она не связывалась с ним, и та мудро заглушила конфликт.

– Не расстраивайся из-за мамы, – шепнула я, наблюдая, как Элис мучает Крейга. – Мадонна родила в сорок два.

– Она не Мадонна. Господи, Номи, мои родители ждут ребёнка! – сморщился Дилан. – Фу!

Я успокаивающе погладила его по спине.

– Не будь дураком.

– Не буду, – мгновенно очухался он, нащупав под столом мою руку. – Я соскучился, – он ласково сплёл наши пальцы и поцеловал меня в висок. – Перестань дуться и вернись ко мне. Я люблю тебя.

– Дилан, – я улыбнулась, смущённо смакуя его слова. – Я на тебя не дуюсь, не глупи.

И я не лгала. Дилан не понимал, что я ставила над ним эксперимент, пытаясь докопаться, что для него важнее – я или пойманный кайф? С чем он охотнее распрощается? Он должен был сделать свой выбор, и, похоже, он выбрал. Его не бросало из крайности в крайность, зрачки не торчали, черти в них не плясали, да и Митчелла след простыл.

Я победоносно отломила кусок от вкусного пирога.

Расправившись с десертом, Дилан предложил мне провести с ним ночь, и я согласилась.

* * *

Декабрь 2010 г.

Любому писателю противопоказано выходить из дома, принимать душ или посещать туалет без диктофона, блокнота или мобильника. Ведь никогда не знаешь, где именно тебя осенят гениальные мысли. В то утро я вихрем неслась по тротуару, повторяя в уме новоиспечённую фразу к шестой главе, и проклинала свою безалаберность.

– Привет, пап! – рявкнула я, пролетая мимо него пулей. – Молчи, я думаю!

– Хорошо, извини, – оборонительно произнёс он. – К тебе тут заезжал один парень… – моя левая нога повисла над ступенькой, и я в панике сглотнула слюну.

– Симпатичный такой, высокий. С серёжками в ушах, – кашлянул отец, взирая на меня вопросительно. – Вы встречаетесь?

– Э-э, да. Нет! Вернее… – я благополучно забыла фразу к шестой главе. Чёрт! – Зачем он приходил?

– Погоди-ка, дай вспомню… По-моему, твой сотовый отключён.

Дерьмо.

В гостиной зазвонил телефон.

– Не утруждайся, я отвечу! – сориентировалась я, оттягивая минуты до католической исповеди. – Алло?

– Номи, папа мне всё рассказал! Кто он? Твой бойфренд? Где ты его нашла?!

Я цокнула языком.

Её вопросы сыпались на меня увесистым градом, и я насупленно покосилась на сдавшего меня с потрохами отца. Спасибо, удружил!

– Мам, умоляю, помедленнее.

– Но, милая, почему ты секретничаешь? Так вот с кем ты постоянно ночуешь, заливая нам про девичники у Киры и Дэйзи?

– Я не заливаю… я… – короче, меня загнали в тупик. Лихо! – Мам, мы с Диланом просто друзья.

– Врёшь.

– Честно!

– Враньё, слышу по интонации. Впрочем, неважно. Пригласи его на ужин. На следующей неделе, в субботу, например? Дженнифер прилетит из Нью-Йорка, пообщаемся в тёплом семейном кругу.

Дженнифер – моя старшая сестра, которая, в отличие от меня, не живёт иллюзиями, а работает на настоящей работе, получает настоящую зарплату и является эталоном для всех. Родители с детства восхваляли её: когда она с медалью окончила школу, колледж, улетела в Нью-Йорк, заслужила должность директора по рекламе и к двадцати восьми годам обзавелась достойным, завидным женихом.

Знала бы наша мать, что мой таинственный незнакомец недавно побывал в тюрьме за изнасилование, заведомо нанюхавшись кокаина и упившись виски в хлам – меня бы постигла чума.

Стойко выдержав её атаку, я уныло побрела в свою комнату и плюхнулась на кровать.

Теперь по вине Дилана мне предстояло сочинить фиктивную сказку о наших больных взаимоотношениях к грядущей субботе.