Текст книги "Мамская правда. Позорные случаи и убийственно честные советы. Материнство: каждый день в бою"

Глава 3
Маколей Калкин сгубил мою жизнь

Когда всё в моем доме оказывается вверх дном, когда все дети разом умудряются наложить в штаны, а моя голова, кажется, вот-вот взорвётся, я вспоминаю о нашем совместном решении родить четверых детей и виню в этом одного-единственного человека. Его зовут Маколей Калкин.

Это он во всём виноват. В детстве я посмотрела фильм «Один дома», и этот фильм изменил мою жизнь. Нет, я не бросилась ставить капканы у каждой двери на случай, если ко мне вдруг решит вломиться Джо Пеши. Я вышла из кинотеатра, думая совсем о другом: о семье этого мальчика. О его огромной семье.

Я знала с того момента, как увидела кино: я тоже так хочу! Хочу большую семью. Хочу беспорядка, мелких перепалок, сражения за то, чтобы первым пойти в туалет. И чтобы люди всё время болтали друг с другом и ни на минуту не становилось тихо. Хочу семью настолько большую, чтобы я тоже могла забыть дома одного из младших и вспомнить об этом где-нибудь над Атлантическим океаном. Хочу быть частью безумного сварливого клубка, в котором тем не менее один за всех и все за одного, если этот один попадает в беду. Частью большой команды, которая способна победить всех.

После, уже подростком, я укрепилась в этом чувстве, когда у нас появились новые соседи – муж с женой, обоим едва за тридцать, и четверо детей. Про женщину я сейчас почти ничего вспомнить не могу. Но мужа её помню очень хорошо. Он был настоящий мужчина мечты – высокий, спортивный, с отличной фигурой, по утрам бегал трусцой. Я даже, бывало, торчала у окна, ожидая, когда он протрусит мимо. И ещё, кажется, год или два я тешила себя преступными мечтами о том, что его жена вдруг заболеет какой-нибудь ужасной болезнью – чтобы, упаси боже, без мучений, но со стопроцентным летальным исходом. Поверьте, уж я бы утешила вдовца в его горе!

А если серьёзно, они были отличной семьёй. Красивый дом, воспитанные дети… У него были офигенные кубики на животе! И мне тоже хотелось так же. Я твёрдо решила, сколько мне нужно детей – четверо. Именно четверо, как у мистера и миссис Семья мечты.

Не хочу, чтобы вы подумали, будто я была одержима идеей родить детей. Это не так. На свиданиях я не предъявляла своим кавалерам анкету с вопросами типа «Сколько детей ты хочешь завести? Укажи цифру». Но в то же время образ «семейства мечты» ни на минуту не мерк в моем мозгу.

Когда в 27 лет я вышла замуж (видите, я не торопилась!), мне хотелось приступить к деторождению немедленно. До такой степени хотелось, что я думала: «Нельзя ли поскорее закончить с этими свадебными формальностями и начать наш медовый месяц?» Что время-то зря тратить? Проблема была только в одном: мой муж ни о чём таком пока не помышлял. Марк хотел, чтобы мы хоть немного пожили для себя – только мы, вдвоём. Ну, хотя бы пару-тройку лет, прежде чем думать о потомстве. Будучи хорошим и понимающим партнёром, я сказала: «Да, конечно, я подожду». И с тех самых пор не прекращала капать ему на мозги, как нам нужен ребёнок – так, что он наконец сдался и уступил. Практически поднял руки вверх, потому что больше ничего сделать не мог. По ушам-то ездить я умею!

Среди моих друзей я первая вышла замуж и забеременела тоже первая. Быть первой офигенно круто: на тебя все смотрят снизу вверх, и вечеринку будущих мам ты устраиваешь самую пышную, и все тебя обо всём спрашивают, потому что ты типа эксперт. Ты первая, куда там остальным…

Мне это нравилось. Нравилось внимание, нравилось быть первопроходцем. По поводу родов я не испытывала ни малейшего беспокойства – звучит странно, но так оно и было. Наверное, это потому, что мама мне рассказывала, будто даже и не заметила, как родила. Тогда мне не приходило в голову, что у меня всё может быть иначе.

Когда отошли воды, я вошла в комнату для родов и подумала: «Ничего себе!» Она была похожа на номер класса люкс. Огромная, в углу джакузи. На стенах колонки, чтобы будущая мама могла поставить любую музыку – под настроение. Я чувствовала себя так, будто я в Лас-Вегасе и мне бесплатно достался пентхаус в крутейшем отеле. Все забегали вокруг меня, прямо как в премиум-спа.

С самого начала я заявила медсёстрам, что быть героиней мне – никакого интереса. Все эти истории про боль и её преодоление – не про меня. Как бы я ни верила маме, по телевизору видела достаточно медицинских сериалов, чтобы понимать: мне необходима эпидуральная анестезия. Я и от двух не отказалась бы. Дайте всю эпидуралку, какая есть! Я повторяла это слово так часто, что моя акушерка, наверное, думала: «Она решила, что меня зовут Эпидуралка».

Я восхищаюсь женщинами, которые выбрали естественные роды. Если вы из таких, я преклоняюсь перед вами. Отдаю должное вашей смелости. Но ещё больше я отдаю должное учёным, которые придумали, как игла, воткнутая мне в позвоночник, может заставить меня не чувствовать боли. Эти люди – настоящие герои. А я – определённо фанатка эпидуральной анестезии.

Каждой матери есть что рассказать про свои роды. Только, мне кажется, эти рассказы слушать никто не хочет. Так мужики долго и нудно рассказывают друзьям о своих бейсбольных победах, а те делают вид, будто слушают. Поэтому подробности я опущу, скажу только, что я это сделала! Родила хорошенькую здоровенькую девочку и чувствовала себя нормально. Мы назвали её Тейлор.

Примерно через час мы позвали в комнату друзей и родных. И их было не трое, не пятеро – целая толпа. Мы пригласили их войти, и комната для родов превратилась в праздничный зал. Ура, первый пошёл! Все обнимаются, хлопают пробки от шампанского. Мы даже фуршет заказали! А я говорю подруге: «Вообще легкотня! Хоть сейчас за вторым».

Через двенадцать часов праздник закончился. Из шикарной комнаты для родов меня перевезли в обычную послеродовую палату с обшарпанными стенами. Там странно пахло, и я оказалась там не одна. На второй койке лежала незнакомая женщина. Она стонала, как будто ей было больно. Вот и попраздновали, хватит…

Была уже полночь, но заснуть я не могла и психовала – отчасти из-за стонов на соседней койке, отчасти – из-за того, что дочь моя не желала есть. Как будто этот процесс её вообще не интересовал.

Медсестра, которая была ко мне приставлена, видимо, во время учёбы прогуляла тот день, когда учили общаться с пациентами. Она вошла в палату с моей дочкой на руках и, не проронив ни слова, шмякнула Тейлор мне на грудь. Затем сцапала меня за грудь и сделала попытку запихнуть сосок ребёнку в рот. Не хочу быть ханжой, но я почувствовала себя очень неловко. Ещё ни одна женщина не хватала меня за грудь! То есть я понимаю, конечно, что для медсестры послеродового отделения чужие сиськи – часть ежедневной работы, не более. Но я почему-то восприняла это как насилие. Я немедленно захотела убраться оттуда подальше и потребовала, чтобы меня выписали. Сестра-сиськохватательница ответила коротко и грубо: «Домой вам рано, потому что ваш ребёнок теряет в весе».

Вот тут-то я начала выделываться! Я первой из моих подруг начала выделываться. Врать не буду: я включила кинозвезду и потребовала отдельную палату. Как могу я кормить мою крошку, когда какая-то женщина за ширмой издаёт столь странные звуки? Да, Нэт, поведение так себе…

Медсёстры кивали и говорили что-то утешительное. Конечно, они такое видели уже миллиард раз – но я была ошеломлена всем тем, что они заставляли меня делать. Мне приходилось каждые два часа просыпаться, чтобы сцедить молоко. Также они сказали, что назначат моей девочке докорм смесью из бутылочки, что свело меня с ума сразу, потому что всю мою жизнь мне твердили: грудное молоко – хорошо, смесь – плохо. Я психовала, выматывалась, тревожилась, злилась, но сильнее всего ощущала собственную ненормальность – как будто бросила своего ребёнка на произвол судьбы в первый же день его жизни. Той ночью я сцеживалась под стоны незнакомой соседки в углу палаты, и бормотала себе под нос: «Нэт, это просто ад».

Я думала, станет лучше, когда мы вернёмся домой. Не стало. Дочка плакала всю ночь напролёт. Я тоже плакала всю ночь напролёт. Я почти не спала. Я чувствовала, что совсем одна. Муж был рядом, но я всё равно чувствовала, что одна. Друзья звонили, писали, заходили в гости, и всё-таки мне было жутко одиноко, даже когда вокруг были люди.

Друзья не знали, что со мной. И не знали, о чём меня спросить. Они не понимали, почему я срываюсь и реву при всех. Наверное, они думали, что я спятила. Вдруг оказалось, что быть первой совсем не так весело.

Днём моя девочка засыпала только лёжа у меня на животе. Это по многим причинам неудобно. Как, например, закинуть бельё в стирку и потом развесить, если валяешься плашмя на спине? Ночью же Тейлор не спала вовсе. Два часа ночи, три, четыре – цифры и стрелки перемешивались и наползали друг на дружку в мареве полусна. С ребёнком на руках я стояла в гостиной у окна и глядела в окна дома напротив. Я смотрела и думала: «Есть там кто-нибудь? Хоть один человек, который не спит? Происходит ли хоть с кем-то то же самое, что сейчас со мной? Потому что такое ощущение, что я единственная на Земле чувствую всё это».

Наконец, наступало утро. Я просыпалась уже уставшей. Почти ничего не ела. Мой рацион состоял практически из горсточки фиников и шоколадки с орехами. Пожалуй, до написания кулинарной книги собственных рецептов я дорасту ещё не скоро.

Одно ощущение я никогда не забуду: как я весь день ждала, когда вернётся с работы муж. Как смотрела на часы и пыталась силой мысли ускорить ход времени. Если у вас ещё нет детей, это покажется вам бессмысленным занятием. Но для меня оно было очень даже осмысленным.

Я бы всё на свете отдала за то, чтобы увидеть, как мой муж заходит в дом на час раньше обычного. Но вот в чём дело: когда он наконец-то приходил, я рвалась по-прежнему следить за ребёнком. Материнский инстинкт просто так не выключишь.

Марк, разумеется, не понимал, что происходит. «Эй, чокнутая, ты же умоляла прийти пораньше и помочь тебе с ребёнком! Вот я пришёл – и ты не даёшь мне помочь тебе с ребёнком?» Наверное, на самом деле я хотела, чтобы кто-нибудь ещё был таким же несчастным, как я. С ума сойти, как это укрепляет семейные узы: милый, побудь несчастным вместе со мной!

Мама моя забеспокоилась. Она видела, как я надрываюсь. Пыталась помочь, но я ей не давала. Пыталась что-то посоветовать, но я не слушала (я ведь уже говорила, что я та ещё заноза?). В итоге мама буквально заставила меня пойти к доктору. Он что-то выписал, чтобы помочь мне справиться с собой. Я этим не особо горжусь, но и не стыжусь. В то время это было мне необходимо. С таблетками дела пошли на лад. Я стала терпеливее, появились силы. Я, наконец, сумела установить для себя и для ребёнка какой-никакой режим дня – и сразу стало существенно легче жить. С утра мы выходили на прогулку. Гуляли по парку, куда водили детей все окрестные няни. Моя девочка была ещё слишком мала для игр, но мне всё равно нравилось туда ходить, потому что няни никогда не теряли присутствия духа и безупречно владели собой. Они стали для меня примером. Ничто не могло вывести их из себя!

К тому времени, как Кэт родила, я уже ощутила, что научилась держать ситуацию под контролем. По ночам мне удавалось высыпаться. Я, конечно, ещё не чувствовала себя профи, но и салагой-новичком уже не была. До олимпийских рекордов было далеко, но я хотя бы не тонула в каждой луже.

Помню, как прочла пост Кэт. Мы с ней дружили на Facebook, то есть на самом деле не были друзьями – просто знакомыми. Но я мгновенно поняла, что с ней. И я знала, что почти никто из близких друзей сейчас понять её не способен. Настало время мне, первой, делиться опытом!

Кэт любит повторять, что тогда я её спасла, что я была её спасательным кругом, жизненной необходимостью. Но и Кэт была мне нужна. Она подбадривала меня, когда я чувствовала себя побеждённой. Смешила меня, когда я хандрила, – и это было так классно! Я, кажется, никогда в жизни так не хохотала… Из друзей на Facebook мы стали настоящими подругами – лучшими подругами.

И благодаря этой дружбе и поддержке мне хватает уверенности и сил строить большую семью – такую, о которой я всегда мечтала. Конечно, не такую огромную, как в фильме «Один дома», но иногда она ровно такая же шумная, неуправляемая, бешеная, любящая, как в кино. Одним словом, точно как я себе придумала.

Хотя, клянусь, я ещё ни одного ребёнка не забывала дома, чтобы потом вспомнить о нём в самолёте над Атлантическим океаном. Пока ещё нет. Всему своё время.

Глава 4
Ты не возьмёшь с собой в роддом того, что тебе действительно понадобится

Итак, девочки, слушайте внимательно! У кого-то из вас уже есть ребёнок или даже несколько. Вы знаете, чем это пахнет. У вас своя история борьбы и преодоления. Вы испытали на себе многие чудеса и изрыгнули почти все бранные слова, сопутствующие деторождению. Остальные же приближаются к этой вехе или только думают, не пора ли уже и им… Эта глава для вас. Почитайте – вас это касается напрямую.

Начну я с рассказа о том, что положила в сумку для роддома, отправляясь туда за первым ребёнком. А что на самом деле следовало туда положить – это будет продолжение. Ибо, поверьте, это два совершенно разных списка.

Кстати, именно с этого начиналась наша серия роликов «Мамская правда». «Должен же кто-то честно рассказать будущим мамам, что им на самом деле понадобится в роддоме», – решили мы. А потом до нас дошло, что и обо всём остальном тоже нужно рассказать честно.

Так что же было в моей сумке? Когда сейчас я об этом вспоминаю, мне становится стыдно.

Блеск для губ. Видимо, я полагала, что пойти на роды – это всё равно, что на свидание, и пока ребёночек будет вылезать из меня наружу, я вся такая прекрасная буду прихорашиваться – а что ещё-то делать? Спойлер: блеск для губ мне так и не понадобился. Ни разу. Если бы у меня вообще отвалились губы, я бы, наверное, этого не заметила. Или значения не придала бы. Пока, губки, с вами было хорошо…

Баллончик с термальной водой. Ну, чтобы насладиться освежающей прохладой, пока я ору как резаная, обливаюсь потом и пытаюсь задушить мужа, который пытается меня удержать. Одна сплошная польза.

Мятные драже – две коробки! Потому что меня ужасно беспокоило: вдруг у меня будет несвежее дыхание… И знаете что? Наверняка так оно и было. Я почти уверена: дыхание у меня было совсем даже несвежее. Но я не съела ни одной из этих чёртовых конфеток! Просто удивительно, как легко забываешь о мелочах, когда кормишь ребёнка от восьми до двенадцати или даже шестнадцати раз в сутки.

Книга. Да-да, книга! Когда у меня есть целые выходные, чтобы заняться собой, я и то не читаю книг. Видимо, потому и решила: вот он, момент для моего приобщения к художественной литературе на всю оставшуюся жизнь. И я ошиблась. Мне казалось, что рожать – это примерно то же самое, что прохлаждаться в круизе. А вот наша книжка вполне сгодилась бы для роддома: ею можно запустить в мужа за то, что обрюхатил вас.

Плейлист. Задолго до роддома я тщательно составила список треков, которые будут услаждать мой слух во время потуг. И так его и не прослушала. Мои извинения, Кэти Перри – я не в настроении была слушать, как вы целуете ту девушку. Да и всё остальное тоже оказалось слегка не в кассу. Кто бы смог наслаждаться прекрасным, пока я завывала на каждой схватке…

Пеньюяр. Причём я выбирала с толком – чтобы и стильно, и функционально. Вдруг, мало ли, мы решим пригласить друзей выпить за наше здоровье? Да, вы угадали: я так его и не надела.

Чтобы не так огорчаться, какая же я была дура, расскажу вам про одну свою знакомую. Она взяла в роддом фен и утюжок для волос. Рожать она шла или на выпускной собиралась? История об этом умалчивает. Важно одно: всё это так и пролежало в сумке.

А теперь давайте поговорим о том, что действительно нужно взять с собой, чтобы вы чувствовали себя в роддоме лучше, чем я.

Резинки для волос. Берите много. После родов волосы будут вам мешать, и вы точно захотите убрать их от лица и оставить так года на три. Честное слово! Теперь вы мама, а значит, у вас нет ни секунды на то, чтобы распускать свои локоны, холить их и расчёсывать. Волосы убираем в хвост или в пучок, и отныне там их место. Через какое-то время ваш муж начнёт на вас поглядывать со значением, будто желая сказать: «Если тебе надо в душ, так сходи, пожалуйста, не отказывай себе ни в чём». Но тем и хороша эта причёска, что вообще-то тебе нет нужды проверять, насколько она ужасна. Теперь ты мама, а значит, смотреться в зеркало тебе не светит, пока твоему ребёнку не стукнет четыре. Года.

Аккумулятор холода. Может быть, у вас заболит голова, но лёд нужен не для неё, а… немного ниже. Неловко, но ничего не поделаешь: нет приличных слов, чтобы сказать, что там, внизу, у вас всё распухнет и будет пульсировать. А ещё там будет покраснение и раздражение. И если вам достанет смелости посмотреть, как оно там, картина вас ждёт совершенно неузнаваемая. Вид будет такой, как будто этим местом долго дрались, бой проиграли, а потом ещё кубарем летели три пролёта вниз по лестнице. Поверьте мне на слово: лёд вам очень-очень пригодится.

Нижнее бельё. Вы предпочитаете стринги, как я? Или вам больше нравятся сексуальные бикини? И то, и другое лучше сразу убрать в самый дальний ящик. А теперь возьмите голову в руки и задайте себе архиважный вопрос: какие трусы выбрала бы ваша бабушка? Далее ступайте в ближайший торговый центр и прикупите там эконом-упаковку таких труселей, которые считались неприличными аккурат в эпоху изобретения повозок на паровой тяге. Мы говорим о нижнем белье, которое обеспечивает максимальное покрытие. Места в нём должно хватить для вас и ещё для семьи из четырёх человек в пешем походе. И верьте мне: вам понадобится весь этот запас ткани, если вы планируете комфортно разместить в этих панталонах свою материнскую задницу.

Дополнительный бонус: если вас в этом белье случайно увидит муж, он не будет разводить вас на секс минимум в течение года. Впрочем, возможно, он будет ждать от вас домашнего печенья и добрую плошку горячего супа, как было заведено у его бабули.

Другой резон обзавестись просторным бельём, которое потом и выбросить не жалко, – процессы, которые будут происходить под его покровом. Потрясение, так сказать, основ. Помню, мне велели взять с собой пару прокладок, потому что «какое-то время может подтекать кровь или другая жидкость». Бедная прокладка не знала, во что влипла. Скажем так: там, внизу, шла кровопролитная война, и прокладка её проиграла. Вообще, прокладка обеспечивает довольно тонкий слой защиты. К чёрту тонкости! Пришло время для защиты промышленного масштаба. Я говорю о прокладках размера макси. О МЕГАпрокладках! Точнее – о двух мегапрокладках, вклеенных в бабушкины труселя. И добавьте ещё одну сверху. И ещё одну для ровного счёта. Предосторожность лишней не будет. В этой области вы будете мягкой и пухлой на ощупь. И единственный, кто, возможно, вами соблазнится, будет шинный человечек Мишлен.

Слабительное. Думаю, вы сами догадываетесь, зачем, и мне не потребуется пугать вас грубыми подробностями. Хотя, пожалуй, одной я поделюсь. Как-то на рассвете у меня зазвонил телефон, и Кэт вместо «Привет!» выпалила: «Блин горелый, как же какать больно!»

Подушка-бублик геморроидальная. Она вам понадобится, понятно? Не потому что у вас будет геморрой (хотя и такое возможно – ха-ха!), но потому, что поначалу сидеть просто ужасно больно. Нужно себя побаловать. Поэтому отправляйте мужа за этой чудо-подушкой ещё до того, как соберётесь в роддом. Может, ему будет неловко, и на кассе он будет оправдываться: «Это не для меня! У меня всё в порядке», – наплюйте. Всю работу делаете вы, так что материальное обеспечение пусть будет на нём.

А если совсем серьёзно, главное и единственное, что обязательно нужно взять с собой в роддом, – поддержка. Источник этой поддержки у каждой из вас свой. Это может быть супруг, родители, друг или подруга, или милая дама, у которой вы снимали квартиру, – неважно. Именно это вам и нужно. Нужно, чтобы было с кем поговорить, кого послушать, кому довериться, с кем поделиться. На кого наорать, с кем вместе поплакать. Кто в нужный момент побежит в аптеку вам за слабительным – вы же его точно забудете взять.

Глава 5
Я так старалась стать Крутой Мамой, что чуть не обделалась

Медсестра вошла в мою палату с улыбкой на лице и историей болезни в руках. Я уже наполовину вылезла из ночной рубашки – не успела она договорить фразу, которой я так отчаянно ждала: «Натали, пора домой».

Меня трясло – и в то же время на меня снизошло облегчение. И, пожалуй, да – было совсем чуточку страшно. Но прежде всего я была исполнена решимости доказать что-то себе, мужу, всему миру. Доказать, что я та же Натали, какой была всегда.

С той минуты, как я забеременела, я пообещала себе, что не превращусь в хрупкий беззащитный цветочек только потому, что у меня теперь ребёнок. Ни в коем случае! Это не про меня. Никогда не стану одной из тех тёток, что закукливаются в кокон «яжематери» и порывают со старыми друзьями. Только не я! Буду как те мамашки, которыми я любовалась, когда летала в Европу. Эти не позволяли маленькому неудобству в виде новорождённого младенца помешать им в 9 часов вечера накраситься, нарядиться и отправиться на ужин в крутой ресторан. Эти девочки всем давали прикурить. Это были Крутые Мамы.

Я лопалась от желания доказать, что и я так могу. Могу быть и матерью, и женой, и другом. Буду жонглировать этими тремя шарами и ни одного не уроню – в чём проблема-то?

Первый шанс доказать это представился мне буквально через пару дней. Родители Марка прилетели знакомиться с внучкой. В день прибытия мой свёкор предложил пойти куда-нибудь перекусить, чтобы не возиться с домашним ужином. «Да, конечно, – согласилась я. – Умираю с голоду». Марк выглядел не слишком уверенно: «Ты, наверное, устала? Может, останешься дома?» А я такая: «Пф-ф, подумаешь, дело какое! Пошли уже, и всё».

Как только мы вошли в ресторан, я почувствовала себя звездой. Все подходили к нам, чтобы посмотреть на Тейлор. «Сколько вашей малышке?» – спрашивали они. «Несколько дней», – небрежно роняла я (Крутые Мамы не любят хвастать своей крутизной).

Я заказала блюдо куриных крылышек. Тейлор спала как герой. Вечер был прекрасный. Я не чувствовала ни усталости, ни волнения. Я сияла. Прошу вас, не стесняйтесь – скажите «Привет!», проходя мимо нашего столика. Не откажите себе в удовольствии поприветствовать новоиспечённую Самую Крутую Маму этого города.

Мы вышли из ресторана и поехали домой. Движение было напряжённое, так что поездка слегка затянулась. Я минут на пять задремала на заднем сиденье, а потом вдруг проснулась. Да что там проснулась – просто подскочила на месте! Моё тело буквально выдернуло меня из дремоты по весьма специфической причине – с ним что-то творилось. Или, точнее, что-то делалось внутри него, если вы понимаете мой намёк. Надвигался шторм.

Со мной никогда ещё ничего подобного не происходило, но я понимала, что действовать надо быстро. В то же время я была недостаточно плохо воспитана, чтобы при родителях мужа заорать: «Мне срочно нужно по-большому!» К счастью, Марк и без этого уяснил срочность ситуации и попросил своего отца завернуть на парковку кафе-мороженого.

Я старалась вести себя непринуждённо: «Ой, простите, мне на минуточку нужно в дамскую комнату. Я быстро. Ничего страшного». Именно так говорят все Крутые Мамы в подобных случаях. На самом деле я вся сжалась в комок. Что-то рвалось извергнуться из меня. Если точнее, из меня рвалось извергнуться всё сразу. Жаль, что мой проход от машины до туалета не снимали на видео – наверняка я шла как Пингвин в старых фильмах про Бэтмена. Топ-топ-топ… Помню, как меня бросало в пот, потому что сжимала ягодицы из последних сил.

Спойлер: добежать до унитаза я успела. Еле-еле. Что было потом? А насколько подробный рассказ вы готовы вытерпеть?

Давайте так: если вам дурно от вида крови, лучше пропустите следующий абзац. Вот прямо с этого места дальше не читайте. Все, кому страшно, отложили книжку? Отлично. Потому что сейчас я расскажу, как и сколько всего хлынуло из меня в бедный беззащитный унитаз – практически всё, кроме разве что самой матки. В три секунды я, казалось, избавилась от четырёх килограммов живого веса – для диеты самое то, наверное. Но такую диету я больше пробовать не стала бы.

Ни Кэт, ни я в этой книге не хотим давать вам слишком много советов. Мы уже девять лет как родители, а о многом до сих пор понятия не имеем. Но здесь я один раз сделаю исключение. Берите-ка ручки и готовьтесь подчеркнуть следующую фразу. Или вырежьте её из книги и прикрепите магнитиком на холодильник. Готовы? Итак: Через несколько дней после родов ваш организм ещё не готов к жареным куриным крылышкам!

Пережив подобный опыт, многие женщины мой намёк поймут. Не загоняйтесь. Не геройствуйте. Закажите салат вместо двух килограммов зажаренного до хруста мяса.

Но песнь Крутой Мамы, как песня сирены, звучала всё громче и громче… Через две недели после того, как я родила Тейлор, настал канун Нового года. Нас приглашали на большую вечеринку к друзьям, но Марк предложил никуда не ходить. Мы оба смертельно устали. Мы толком не высыпались. Про себя я подумала:

«Вот и славно, останемся дома, ляжем спать пораньше». Но вслух возопила: «К чёрту сон! Идём в гости!» Ну и упрямая же я девка… Видимо, в душе я всё ещё рвалась доказать, что могу всё – несмотря на незабываемые ужасы Ночи Куриных Крылышек.

Тут мы получили первый знак того, что гости – плохая идея. Мы сели в машину, и Марк поехал совершенно не в ту сторону, где жили наши старые друзья. Он знал, где они живут, просто у него совсем не работали мозги. И у меня тоже, потому что вопрос, зачем он едет не в ту сторону, я задала ему только через пятнадцать минут. Тут мы, конечно, поцапались, поорали друг на друга… Так себе начало весёлого новогоднего праздника.

Второй знак, что ехать было не нужно, оказался и последним. Мы вошли в дом, начали общаться с друзьями. Не прошло и получаса, как у меня, сама не знаю почему, полились горькие слёзы. Без всякой видимой причины. Так, как-то всё навалилось, наверное. Меня захлёстывали неуправляемые эмоции. Уверена, люди смотрели на меня и думали: «Вот уж не ждали, что среди гостей окажутся сбежавшие из дурдома пациенты…» В общем, это было полное фиаско. Мы вышли не прощаясь, рванули домой и включили телевизор в ту самую минуту, как на Таймс-сквер начался новогодний бал.

Помню, как я сидела на диване и думала: «Новый год! Целый год просыпаться по четыре раза за ночь и дни напролёт ходить в изгвазданной срыгнутым молоком майке! Целый год быть не в состоянии контролировать свои эмоции! Целый год рыдать на глазах у друзей и случайных прохожих!»

В эту самую минуту я решила: хватит пытаться успеть всё, хватит впечатлять окружающих ухватками Крутой Мамы, хватит таскать Тейлор по ресторанам, хватит гостей. Ничего этого не надо – по крайней мере, пока. Мне нет нужды доказывать, что я герой. Я мама – значит, я это уже доказала.

Ах да, и никаких больше куриных крылышек! Хотя бы в ближайшее время.